Дважды Герой Советского Союза Сафонов Борис Феоктистович

Родился 26 августа 1915 года в селе Синявино, ныне Плавского района Тульской области, в семье крестьянина. Окончил 7 классов и школу ФЗУ в городе Туле. В 1931 году начал заниматься в аэроклубе. С 1933 года в рядах Красной Армии. В 1934 году окончил 1-ю военную авиационную школу лётчиков, служил в Белорусском Военном округе. Был рядовым пилотом, инструктором парашютно-десантной службы, а позднее — помощником военкома эскадрильи по комсомольской работе. С 1940 года служил в ВВС Северного флота, командиром звена 15-го авиационного полка.
С июня 1941 года старший лейтенант Б. Ф. Сафонов командовал эскадрильей 72-го САП СФ; с октября 1941 года — в 78-м ИАП СФ; с марта 1942 года — командовал 2-м Гвардейским ИАП СФ.
К 28 августа 1941 года капитан Б. Ф. Сафонов совершил 130 боевых вылетов, провёл 32 воздушных боя и лично сбил 11 самолётов противника.
16 сентября 1941 года за мужество и отвагу, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.
Командир 2-го Гвардейского истребительного авиационного полка   ( ВВС Северного Флота )  подполковник Б. Ф. Сафонов погиб 30 мая 1942 года.
16 июня 1942 года ему посмертно было присвоено звание дважды Героя Советского Союза.
Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени (трижды). Именем Героя назван посёлок Мурманской области.

Борис Феоктистович Сафонов — самый знаменитый в СССР и поистине легендарный лётчик-истребитель первого периода войны. Личность и боевые победы Бориса Сафонова и сегодня являются объектом полемики в печати. Появились некоторые авторы, которые стараются принизить его роль в советской авиации на том основании, что большинство его побед не подтверждены сохранившимися документами Люфтваффе, а силы немецких ВВС на Киркеннесе были невелики. Мол, там на Севере, и воевать-то было не с кем!..

Подобным авторам можно посоветовать найти в таком случае подтверждение 9 победам лётчика Александра Горовца, которые так же не были отмечены в списке потерь Люфтваффе, хотя все самолёты упали на землю на глазах многочисленных свидетелей-пехотинцев. А подразделения Штумпфа 5-го Воздушного флота на Севере были вскоре после начала боевых действий быстро усилены для налётов на Мурманск.

Слава всегда притягивает завистников, а природные качества Сафонова действительно отличались неординарностью. Он прекрасно сочетал в себе мастерство умелого бойца с добротой, отзывчивостью и отличными организаторскими способностями. Скромный и застенчивый по натуре, он никогда не хвалился своими победами, предпочитая говорить «мы летали», «мы сбили». Сбитые вражеские самолёты не были для него самоцелью, и многие из них он записал на счёт своих товарищей. Не вызывает сомнений меткость его стрельбы в воздухе — ещё в юности он был старостой кружка Осоавиахима и поражал сверстников и учителей отличной стрельбой с обеих рук.

Родился Сафонов в 1915 году в селе Синявино Тульской области. Окончил школу-семилетку, железнодорожное ФЗУ в городе Туле, местный аэроклуб. Там, его инструктором была В. С. Гризодубова, впоследствии знаменитая лётчица, Герой Советского Союза. Одним из первых Сафонов становится «Ворошиловским стрелком» 2-й ступени, показав лучший результат в группе.

После завершения учебы в аэроклубе в 1933 году он был направлен в Качинское училище лётчиков. Службу начал в составе 40-й авиабригады Белорусского Военного округа, где летал на И-15. В 1938 году был переведён в 15-й истребительный авиаполк, а затем в 72-й смешанный авиационный полк, дислоцировавшийся на Севере.

Исключительная настойчивость в изучении лётных дисциплин и общеобразовательных предметов, стремление улучшить качество пилотирования самолётов и меткость стрельбы, размышления над тактикой действий истребителей позволили Сафонову ещё перед войной выработать основные правила воздушного боя. Он, например, уже тогда считал лучшей истребительной единицей пару самолётов, а «конус» предпочитал атаковать с пикирования, открывая огонь снизу с дистанции всего 50-100 метров. «Лучше иметь меньше пробоин в «конусе», — говорил он, — но зато располагать запасом скорости для последующего маневра».

С началом Великой Отечественной войны старший лейтенант Сафонов командовал эскадрильей 72-го смешанного авиационного полка. Войну начал на истребителе И-16.

Первый боевой вылет он совершил 22 июня 1941 года над полуостровом Рыбачьим, атаковав вместе с В. Воловиковым бомбардировщик Не-111. Лётчики вели огонь до полного израсходования боекомплекта, однако задымившему «Хейнкелю» удалось скрыться в облачности.

Свою первую победу Сафонов одержал вечером 24 июня 1941 года. Вылетев на своём И-16 для перехвата разведывательного Ju-88 (опознанного как Не-111), он после долгой погони атаковал его. Вначале Сафонов убил стрелка и повредил самолёт, а потом длинной очередью с дистанции около 100 метров практически отрезал ему хвостовое оперение. Машина упала в бухте Зеленцы, и обломки её подобрал подошедший катер. Это был первый немецкий самолёт, сбитый лётчиками североморской авиации.

Уже через 3 дня, 27 июня 1941 года, Сафонов одержал вторую победу — отправив вместе с товарищами на землю немецкий разведывательный самолёт «Хеншель» Hs-126, прозванный позднее нашими пехотинцами «Костылём».

Но особенно ярко талант пилота, как отличного воздушного бойца, раскрылся в последующие 2 месяца, когда немцы предприняли массированные налёты на советские аэродромы и порт Мурманска.

7 июля 1941 года Сафонов во главе девятки И-16 прикрывал военно-морскую базу Полярное, когда в воздухе появилась группа Ju-87, сопровождаемая истребителями Ме-109. Советские лётчики атаковали пикировщики и уничтожили 4 самолёта, а затем, перейдя в преследование, сбили ещё 3 машины. Все наши лётчики вернулись на базу.

10 июля 1941 года Сафонов получил звание капитана и был назначен командиром истребительной авиационной эскадрильи. Молодому комэску вручили новую машину: И-16 тип 17 с заводским номером 28213-95. На другой день начальник политотдела авиабригады полковой комиссар Сабадырь докладывал политуправлению Северного флота: «…Получив в свои руки машину, капитан Сафонов написал на её фюзеляже боевой лозунг священной мести: «Смерть фашизму!»

Сафонов любил свой самолёт и лично следил за его состоянием. Не было случая, чтобы он не присутствовал при зарядке боекомплекта. Проверял, как и какими снарядами набита лента, правильно ли она установлена. Борис Феоктистович предпочитал стрелять бронебойными снарядами. Однажды моторист Колпаков спросил у него: «Почему вы не берёте трассирующих?» Тот ответил: «Оружие у меня пристреляно. А от бронебойного никакой Ганс не уйдёт».

На своём И-16 Б. Ф. Сафонов произвёл 109 боевых вылетов и сбил 17 немецких бомбардировщиков и истребителей. За всё время боевых действий на его самолёте сменили 3 мотора. Равняясь на лётчика, образцово выполняли свои обязанности техник самолёта Семёнов и моторист Колпаков. Сафонов не раз говорил: «Половина сбитых мной самолётов я отношу за счёт техника Семёнова и моториста Колпакова». В настоящее время этот самолёт хранится в Ленинградском Военно-Морском музее.

14 июля 1941 года Борис Сафонов был награждён первым орденом Красного Знамени, в этот же день он записал на свой боевой счёт 2 бомбардировщика. 27 июля сбил ещё 2 пикировщика Ju-88. 6 августа в паре с Максимовичем сбил истребитель Ме-109. 9 августа одержал сразу 3 победы. К концу лета на его счету было уже 10 лично сбитых самолётов  (Не-111, 5 Ju-88, 2 Hs-126, Ju-87 и Ме-109) и вскоре его представили к званию Героя Советского Союза.

К 28 августа он совершил 130 боевых вылетов, провёл 32 воздушных боя и лично сбил 11 самолётов противника. Только за 5 дней августа он одержал 5 личных побед. 15 сентября 1941 года семёрка истребителей под командованием Бариса Сафонова, вступив в схватку с превосходящими почти в 8 раз силами противника, уничтожила 13 вражеских самолётов, не потеряв ни одного своего. Сафонов лично сбил 3 машины (в том числе: Ju-88 и Hs-126). Его успехи основывались на гибкой тактике, знании особенностей самолётов противника, а также на слётанности его группы в воздухе. В одном из своих выступлений, он говорил:

— Ju-88 и Me-110 самолёты довольно живучие, поэтому стрелять по ним с расстояния более 300 метров — занятие бесполезное: огонь рассеивается, и вероятность попадания уменьшается. Поэтому я прежде всего сокращаю дистанцию до 200 метров, а иногда и меньше. Куда целить? Раньше я начинал бить по пилоту, а он маневрировал с таким расчетом, чтобы я сам был мишенью для его стрелка. Тогда я стал вначале бить по стрелку. Стрелок-то ближе к хвосту, и его легче достать. А замолчал стрелок — машина, считай, на твоём боевом счету.

Когда неподалёку от их аэродрома совершил вынужденную посадку немецкий истребитель Ме-109, Сафонов не преминул тщательно осмотреть и изучить его, определив слабые стороны вражеской машины, в частности, плохой обзор назад из кабины пилота. Когда был сбит Ме-110, с него сняли броню и притащили в своеобразный тир на краю аэродрома, где лётчики упражнялись в стрельбе по ней с различных дистанций и под различными углами.

В воздухе для Сафонова не было мелочей — всё было подчинено достижению победы. Для сокращения времени взлёта по тревоге он даже срезал пряжки со шлема, пришив вместо них кнопки от парашютных ранцев, и то же самое заставил сделать своих товарищей. В небе он никогда не летал по прямой. Юркий И-16 то уходил вниз, лавируя между сопками, то круто взмывал вверх. Такие же пируэты приходилось выписывать и его ведомым. С каждым боем он продолжал совершенствовать истребительную тактику. Его группа, как правило, делилась на две части, одна из которых атаковала бомбардировщики, а другая связывала боем вражеские истребители. Каждый пилот подразделения знал свои обязанности в воздухе. В одной из газет Сафонов писал:

«Взаимодействие между звеньями, слаженность в бою имеют решающее значение. Когда моё ведущее звено врезается в строй бомбардировщиков, мы абсолютно спокойны: если нас попытаются атаковать вражеские истребители, то звено Коваленко не допустит этого. Поэтому так и получается, что на мою долю в основном приходятся сбитые вражеские бомбардировщики, а на долю Коваленко — истребители…»

В схватку Сафонов никогда не бросался сломя голову — бессмысленная храбрость могла дорого стоить в бою. Например, однажды пятёрка И-16 встретила в небе около 20 немецких бомбардировщиков, но, несмотря на выгодную позицию, Сафонов не отдал приказа об атаке. И он оказался прав — вскоре сверху была замечена группа Ме-109 сопровождения. Тогда Сафонов увёл свою пятёрку назад, а потом неожиданно атаковал бомбардировщики со стороны солнца. Три самолёта сразу же были сбиты, и пока враг не опомнился, сафоновцы произвели второй заход, отправив к земле ещё один «Юнкерс». Когда в бой вступили Ме-109, они были встречены лобовой атакой, после чего И-16 выстроились в оборонительный круг, который немцы уже не смогли разорвать.

В бою с истребителями Ме-109 Борис Сафонов пользовался как приёмами обороны, так и агрессивными методами, имевшими целью ошеломить врага. Он мог имитировать паническое бегство, а когда немецкий пилот уже предвкушал победу, вдруг неожиданно сбрасывал скорость, и проскочивший вперед обескураженный враг сам оказывался в прицеле. С другой стороны, сбив однажды бомбардировщик, Сафонов немедленно атаковал Ме-109. Немец, принявший вызов, открыл огонь с расстояния 400-500 метров, но советский ас быстро сократил эту дистанцию вдвое и, в свою очередь, ударил из пушек и пулемётов. «Мессер» шарахнулся в сторону и, не рассчитав, врезался на малой высоте в сопку.

Осмотрительность, взаимопомощь и взаимовыручка в бою составляли главное правило Бориса Сафонова. И он свято ему следовал, не жалея жизни для спасения товарища. Когда в одном из поединков младший лейтенант Максимович, атакуя бомбардировщик Ju-88, не заметил в хвосте Ме-109, Сафонов немедленно бросился ему на помощь, несмотря на то, что к этому моменту у него не было ни единого патрона. Испуганный немецкий лётчик вышел из боя, а Сафонов продолжал прикрывать Максимовича и на обратном пути, готовый совершить таран в случае крайней необходимости.

16 сентября 1941 года, за героизм, мужество и отвагу, проявленные в боях, командиру эскадрильи 72-го смешанного авиаполка  ( ВВС Северного флота )  капитану Б. Ф. Сафонову было присвоено звание Героя Советского Союза. К моменту опубликования этого Указа, на счету лётчиков эскадрильи было около 50 воздушных побед, из них 16 — на счету комэска.

Осенью 1941 года в трудном поединке Сафонов «завалил» известного немецкого аса. Тогда нападениям вражеских истребителей подверглись несколько самолётов 72-го авиаполка. Особенно часто обнаруживали «Мессера», которого на аэродроме прозвали «рыжим». На фюзеляже немецкого самолёта был нарисован большой рыжий пёс с краснозвёздным истребителем в зубах. Лётчик самолёта держался крайне нагло, но открытого боя старался избегать. Когда же это не удавалось, он улучшал момент и удачным маневром отрывался от преследования.

Сафонов досадовал, что ему не доводилось встретить в воздухе этого наглеца. Но наконец такой случай представился. При возвращении с задания Сафонов заметил «рыжего» и навязал ему бой. По первым же маневрам противника стало ясно — помериться силами придётся с очень опытным воздушным волком…

Противник, выбирая выгодные для атаки позиции, выполнял сложные пилотажные фигуры. Но через пару минут ему самому пришлось туго — Сафонов всё сильнее и сильнее наседал на него. «Ястребок» наконец зашёл «Мессеру» в хвост, однако тот тут же вывернулся и почти вертикально ушёл вверх. За ним устремился и наш истребитель. Противник явно пытался оторваться, но это ему не удавалось. Сафонов плотно шёл следом и ждал момента для точного удара. И этот момент наступил. Когда немецкий лётчик, пытаясь снова зайти истребителю Сафонова в хвост, начал делать переворот, прогремели меткие очереди. «Мессер» загорелся и камнем сорвался в отвесное пике, оставляя чёрный дымный шлейф. Воздушный пират успел оставить пылающую машину и, раскрыв парашют, приземлился на позиции советских зенитчиков. Пленный оказался матерым асом Вилли Френгером. На его счету было 900 боевых вылетов и 36 сбитых над Ла-Маншем самолётов. При задержании он сорвал с груди свои награды — два Железных Креста и один в золотой оправе… (по некоторым источникам обер-фельдфебель Вилли Френгер из II / JG 5 был сбит 17 мая 1942 года).

Борис Сафонов быстро стал известен не только на Северном флоте, но при этом всегда оставался удивительно скромным человеком. Никогда не говоря о своих личных победах, он всегда подчеркивал заслуги своих товарищей по оружию. Часто обучение молодых лётчиков Сафонов проводил непосредственно в боях. Как правило, самолёты противника он сбивал с первой атаки. Но когда с ним шёл неопытный лётчик, Сафонов стремился только «подранить» противника, а затем передавал инициативу своему напарнику.

Так, 31 декабря 1941 года в районе острова Кильдин пара «Харрикейнов», ведомая майором Сафоновым и младшим лейтенантом Реутовым, сбила бомбардировщик «Хейнкель-111» из состава 1-го отряда 26-й эскадры  (№ 4357. Тактический номер 1H + BH). Экипаж немецкого самолёта был взят в плен.

В тот день Сафонов, взяв себе в напарники Дмитрия Реутова, вылетел на перехват вражеского разведчика Не-111. Они настигли его и атаковали. Первым открыл огонь Дмитрий, но его очереди прошли мимо цели. Тогда Сафонов вырвался вперед и, слегка перемещаясь из стороны в сторону, повис за хвостом «Хейнкеля» в необстреливаемом секторе. Прицелившись по кабине стрелка, дал короткую очередь. Вражеский пулемёт сразу же замолчал, его ствол вздернулся вверх и замер. Выпустив по стрелку ещё одну очередь, для гарантии, Сафонов ударил по левому мотору разведчика. Тот загорелся.

Сбить пламя немецкому лётчику не удалось — за самолётом потянулся густой чёрный дым. После этого Сафонов отвалил от «Хейнкеля» и занял место ведомого. Реутов, сблизившись с противником, открыл огонь по правому мотору и зажёг его. Разведчик перевернулся и отвесно пошёл к земле… После посадки, Сафонов отдал распоряжение начальнику штаба записать сбитый самолёт на боевой счёт своего ведомого. А сколько их было таких распоряжений? Знают об этом только сафоновцы…

В сентябре 1941 года на аэродроме, где находилась эскадрилья Сафонова, обосновались английские истребители. Это были «Харрикейны» с авианосца, прилетевшие для усиления истребительного прикрытия конвоев. Группа получила кодовое название «Бенедикт». Командовал ею полковник Шервуд. Английские лётчики любезно подарили две свои машины нашим пилотам, в ответ наше командование преподнесло им наши И-16 и И-153 «Чайка».

Отличная лётная подготовка позволила Сафонову первым на Северном флоте освоить новый истребитель всего после дня его изучения вместе с британским комэском Миллером. А спустя всего 10 дней эти машины освоили и другие лётчики эскадрильи.

Англичанин Хуберт Гриффит вспоминал позднее:

«Это был более чем способный пилот, выдающийся стрелок, как позднее выяснилось в соревнованиях по стрельбе из пистолета. Сафонов был типичным русским, коренастым, солидным, методичным и неторопливым…

Когда Сафонов взлетел на «Харрикейне», всё перед этим проверив, он продемонстрировал прямой взлет, набрал высоту 1500 футов и начал первый разворот. Его посадка была соответствующей — сделал 2 или 3 аккуратных круга и показательно приземлился…»

Английские лётчики совместно с североморцами выполняли боевые задачи — патрулировали в воздухе, дрались с противником. Они сбили 15 вражеских самолётов. Особо отличились капитан Рук и сержант Г. Хоу, сбившие по 3 самолёта. Наше правительство высоко оценило подвига английских лётчиков. Пятеро из них были награждены орденом Ленина  ( один из них — Чарльстон Хоу, уже вернувшись на Родину, назвал Бориса Сафонова «великим лётчиком своего времени»).

24 октября 1941 года Сафонову было предложено сформировать из числа лучших лётчиков и возглавить 78-й истребительный авиаполк. Его вооружение составили 27 «Харрикейнов», переданных советским ВВС английскими лётчиками 151-го авиакрыла, убывшими к себе на Родину.

Вскоре в полк поступила новая партия «Харрикейнов». Машины были уже не новые, с сильно изношенными моторами и без воздушных фильтров. Последнее обстоятельство особенно сильно сказалось весной, когда аэродромы очистились от снега и песчанная пыль стала настоящим бедствием для «Харрикейнов» (к концу мая около 50 машин простаивало в ожидании ремонта).

По инициативе Сафонова английские самолёты были перевооружены. Сначала на них поставили 4 крупнокалиберных пулемёта и 27 февраля 1942 года Александр Кухаренко (сам Сафонов лежал тогда в госпитале после операции аппендицита), совершил первый вылет на переоборудованном «Харрикейне».

Лиха беда — начало. Вскоре Сафонов решил заменить пару пулемётов на пушки ШВАК, затем — установить под плоскости направляющие для реактивных снарядов…

Показав отличные организаторские способности, умение обучать и воспитывать подчиненных, Сафонов получил очередное воинское звание «Майор» и значительно увеличил счёт сбитых вражеских самолётов. 22 декабря 1941 года он был награждён вторым орденом Красного Знамени, а 22 января 1942 года — третьим.

78-м авиационным полком Борис Сафонов командовал недолго — 20 марта 1942 года он был назначен командиром полка, в котором начал войну. К этому времени полк был переименован во 2-й Гвардейский. Китель аса украсила не только «Золотая Звезда» Героя, но и британская награда — 19 марта 1942 года, в числе 5 советских лётчиков, Борис Феоктистович Сафонов был награжден высшей авиационной наградой Англии — орденом «Ди-Эф-Си» (Большой серебрянный крест за лётные боевые заслуги ).

Возглавив 2-й Гвардейский истребительный авиаполк, подполковник Б. Ф. Сафонов стал летать меньше — много времени отнимало руководство боевой деятельностья подразделения, организационно — хозяйственные дела. Тем не менее, в конце Марта он провёл один из немногих воздушных боев в районе Туломской ГЭС и одержал очередные победы — лично сбил 2 истребителя Ме-109.

К прежней задаче полка, обороне порта Мурманска, добавилась охрана союзных морских конвоев в зоне оперативного сопровождения Северного флота. Американские истребители Р-40 («Томахаук» и «Киттихаук»), составлявшие оснащение полка, имели неплохое вооружение и радиостанцию, но оказались совершенно непреспособленными к эксплуатации в зимних условиях.

Надёжность силовой установки тоже оставляла желать лучшего. Моторы «Киттихауков» часто не выдерживали форсированного режима работы — в такой ситуации обычно заклинивался коленчатый вал. Лётчики, шутя, называли свои самолёты «чудом безмоторной авиации».

11 апреля 1942 года в 70 км к северу от Мурманска произошёл очередной воздушный бой. С советской стороны в бою участвовали 6 МиГ-3, которые атаковали группу немецких Ju-88, сопровождаемых шестёркой Ме-109. В этом бою советские лётчики сбили 2 истребителя, а Сафонов — бомбардировщик Ju-88.

30 мая 1942 года Борис Сафонов совершил свой последний — 234-й боевой вылет на прикрытие конвоя союзников PQ-16, следовавшего в Мурманск.

Вылетев во главе четвёрки Р-40, он привёл в район патрулирования только 3 самолёта — ведомый Сафонова А. Кухаренко возвратился назад из-за неполадок с мотором.

Находясь в воздухе, 3 советских лётчика, во главе с Сафоновым, обнаружили на подходе к конвою 6 вражеских бомбардировщиков Ju-88. Около 10:00 они стремительно атаковали врага. В суматохе схватки советское звено распалось, и больше Сафонова никто не видел. В своём последне бою Сафонов сбил 2 самолёта, подбил 3-й, но и сам погиб.

Он был первым из советских асов морской авиации, кто уже в мае 1942 года имел на боевом счету не менее 25 самолётов противника уничтоженных лично и группе с товарищами. Во многих изданиях число одержанных им побед приводится разное: от 25 до 41, включая групповые. Согласно последнего наградного листа Б. Ф. Сафонова его боевой счёт, без учёта последнего боя 30 мая 1942 года, составлял 19 личных и 3 групповые победы. С учётом 3-х последних побед (записанных на основании только радиопереговоров!), окончательный счёт составляет 22 личные и 3 групповые победы.

Вот что пишет по этому поводу бывший лётчик 2-го Гвардейского ИАП Николай Герасимович Голодников (на его счету 7 личных и 8 групповых побед):

«Я думаю, он сбил больше, чем 22 немецких самолёта. Сафонов великолепно стрелял и, бывало, в одном бою сбивал по 2-3 машины. Но у Сафонова было правило — «больше одного сбитого за бой себе не писать». Всех остальных он «раздаривал» ведомым. Хорошо помню один бой, он сбил 3 немецких самолёта и тут же приказ, что один ему, один — Семененко (Пётр Семененко летал ведомым у Сафонова) и один ещё кому-то. Петя встаёт и говорит: «Товарищ командир, да я и не стрелял. У меня даже перкаль не прострелен». А Сафонов ему и говорит: «Ты не стрелял, зато я стрелял, а ты мне стрельбу обеспечил!» И такие случаи у Сафонова были не единожды».

Причина гибели отважного лётчика до сих пор остается загадкой. Во многих изданиях приводятся разные версии — внезапная атака вражеского истребителя, огонь воздушного стрелка одного из «Юнкерсов» и отказ двигателя «Киттихаука». Наиболее вероятной считается последняя — о ненадёжности моторов этих самолётов уже писалось выше…

Однако, при всём этом, хочется обратить внимание на воспоминания Леонида Ивановича Родионова, бывшего мичмана Северного флота, оказавшегося свидетелем гибели Б. Ф. Сафонова (по расписанию во время боевой тревоги Родионов находился на мостике одного из судов конвоя):

— По рации ясно были слышны переговоры наших лётчиков с командованием конвоя. Было отчётливо слышно, как Сафонов сообщил: «Сбил одного!», немного погодя: «Сбил второго!» Спустя несколько минут: «Подбил третьего!»   И почти сразу же: «Мотор…»   Это были последние слова, сказанные Сафоновым. Хорошо видно было, как его самолёт упал в море.

Командир бригады А. И. Гурин запросил у старшего офицера конвоя, а им всегда назначался англичанин или американец, разрешения послать один корабль на место падения самолёта. О том, что упал самолёт Сафонова, знали не только наши, но и старший конвоя, у него рация всё время была включённой. Однако разрешения на выход корабля из ордера не последовало. Запросили вторично, подчеркнули, что сбит именно Сафонов. И снова отказ…

По прибытии на базу к нам приехал командующий Северным флотом адмирал Головко. Антон Иосифович Гурин доложил ему подробности гибели Сафонова и о запрещении старшего конвоя подойти к месту падения самолёта. Головко даже прослезился. «Послали бы вы этого американца подальше, — выдавил он. — Пусть бы не спасли, хотя бы прошли по тому месту, где он упал, у меня на душе было бы спокойнее».

16 июня 1942 года Сафонов был награждён второй медалью «Золотая Звезда». Он стал первым из тех, кому дважды было присвоено звание Героя Советского Союза за подвиги в Великой Отечественной войне. Вновь к этому высокому званию он был представлен Наркомом ВМФ не посмертно, а при жизни, 27 мая 1942 года — за 3 дня до своей гибели…

Боевые заслуги Бориса Сафонова воплотились не только в уничтоженные им самолёты противника. Под его руководством в авиации Северного флота выросли и обрели солидный боевой опыт десятки воздушных бойцов, ставших впоследствии Героями Советского Союза.

Многие советские лётчики, желая выразить свои лучшие чувства к этому замечательному человеку, писали на бортах своих боевых машин — «За Бориса Сафонова!» (например, Евгений Ступин — двоюродный брат Бориса Феоктистовича — на борту своего бомбардировщика Пе-2). Именем Сафонова назван посёлок Мурманской области.

Имя дважды Героя Советского Союза Б. Ф. Сафонова присвоено тяжёлому перехватчику МиГ-31 из состава 174-го Гвардейского истребительного авиационного Печенгского Краснознамённого полка.