Чечелашвили Отари Григорьевич

Герой Советского Союза Чечелашвили Отари Григорьевич

Герой Советского Союза Чечелашвили Отари Григорьевич

Родился 24 Декабря 1923 года в Тбилиси в семье рабочего. Окончил среднюю школу и местный аэроклуб. С 20 Марта 1940 года в Красной Армии. В Декабре 1941 года окончил Ейское военно-морское авиационное училище.

На фронтах Великой Отечественной войны со 2 Февраля 1942 года. Воевал в бомбардировочной авиации на Крымском фронте. Затем перешёл в штурмовую авиацию. Воевал на Северо-Кавказском, 2-м и 1-м Украинском фронтах в составе 502-го штурмового авиационного полка. Был лётчиком, штурманом звена, заместителем командира и командиром эскадрильи. Летал на самолёте Ил-2, подаренном колхозниками Грузии.

В Апреле 1945 года вылетел во главе пары Ил-2 и под прикрытием 2-х истребителей на штурмовку понтонного моста через реку Шпрее (Германия). Уничтожив переправу, возвращался на свой аэродром. По радио с земли его предупредили о том, что над аэродромом появился вражеский разведчик. При подходе к аэродрому он обнаружил неприятельский самолёт Ju-88, по которому вели огонь зенитки. Он попросил по радио, чтобы зенитки прекратили огонь, а сам направил свой штурмовик в сторону разведчика.

Он открыл по «Юнкерсу» огонь, но патронов хватило только на одну очередь. Чтобы не дать противнику уйти, Чечелашвили нанёс таранный удар винтом по хвостовому оперению вражеской машины. Повреждённый «Ил» посадил на своём аэродроме.

К Маю 1945 года командир эскадрильи 141-го Гвардейского штурмового авиационного полка (9-я Гвардейская штурмовая авиационная дивизия, 1-й Гвардейский штурмовой авиационный корпус, 2-я Воздушная армия, 1-й Украинский фронт) Гвардии капитан О. Г. Чечелашвили произвёл 220 боевых вылетов на бомбардировку оборонительных объектов, штурмовку живой силы и боевой техники противника. Уничтожил 34 танка, 49 вагонов с живой силой и техникой, 8 складов с боеприпасами, 4 переправы, 4 баржи. В 43 воздушных боях лично сбил 5 и в составе группы 10 вражеских самолётов. 27 Июня 1945 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

После войны продолжал службу в ВВС. С 1958 года Гвардии подполковник О. Г. Чечелашвили — в запасе. Награждён орденами Ленина, Красного Знамени (дважды), Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени, Отечественной войны 2-й степени (дважды), Красной Звезды, медалями. Жил и работал в Тбилиси. Погиб 8 Июля 1959 года. Похоронен в Тбилиси. Автор книги — «На стальных крыльях».

*     *     *

В конце 1942 года лётчик Иван Тимохович на какое-то время оставил фронтовое небо Кавказа и убыл в глубокий тыл на краткосрочные курсы штурманов. Там он познакомился с лётчиком-инструктором Отарием Чечелашвили, молодым, подтянутым офицером. Они подружились. Фронтовику казалось, что его новый товарищ несколько щеголеват, любит рисоваться. Однажды Чечелашвили признался Тимоховичу:

— Скажу тебе, Вано, наскучило мне в тылу. На фронт мне пора, а начальство одно и то же: «Ты нужен здесь…»

Иван подумал, что Отарий лукавит, и без обиняков ответил ему:

— Это, брат, разговоры. Видать, так ты просился.

— Ну-ну, дружище, ты не очень-то, — вспылил Отарий. — Зачем так нехорошо говоришь?   Вот увидишь — возьму и прилечу к тебе в полк.

— Рад буду.

Сборы закончились, и Тимохович уехал в свою часть. Боевые будни вытеснили из его памяти недавние встречи в тылу.

…На прифронтовом аэродроме шумно. В небе и на земле сплошной гул. Одни машины взлетали, другие садились. Над ними патрулировали истребители. Штурмана полка окликнули:

— Пополнение прибыло. Там один настойчиво просит вас…

«Кто бы это?» — подумал Тимохович и повернул к штабу полка. В это же время к нему навстречу быстрой походкой спешил худощавый Младший лейтенант с тоненькими чёрными усиками. Сапоги на нём блестели, словно отполированные. Друзья обнялись.

— Не думал, брат, что ты тогда серьёзно: «Возьму и прилечу», — улыбался Тимохович, крепко пожимая руку Отария.

— Вижу, Ваня, плохо меня знаешь.

Прибывшее пополнение не засиделось на земле. Сразу же после изучения района действий начались тренировочные полёты. Чечелашвили быстрее других вошёл в строй. У него проявились незаурядные качества лётчика — штурмовика: смелость, решительность, быстрая реакция и ориентировка в боевой обстановке. Штурман был доволен успехами Отария и всё же однажды по-дружески заметил:

— Летаешь бесшабашно, надо быть осмотрительней…

— Это обо мне так говоришь! — взорвался Чечелашвили. — На задание иду без малейшего страха, прорываюсь сквозь сплошной зенитный огонь.

— А маневра у тебя нет, — хладнокровно убеждал его Тимохович. — Посуди сам: в пылу боя ты резко берёшь ручку на себя, потом от себя. Разбалтываешь машину, летишь по прямой, а маневра нет. Оттого «Ил» твой приходит с задания весь в дырах.

— А разве другие без дыр возвращаются! — недоумевал лётчик.

— Твоему больше всех достается.

Отарий сощурил свои чёрные колючие глаза, задумался. Штурман взял его под руку, предложил:

— Давай завтра полетим вместе.

— Вот за это спасибо.

Тимохович доложил командиру полка о цели этого полёта. Тот дал добро. Предстояла трудная задача: 4-6 заходами нанести удар в районе Крымской по высоте 114,1, сильно защищённой зенитным огнём и истребителями противника. Ведущий Тимохович знал, что такое количество заходов требует от лётчика высокой тактической грамотности, большого физического и нервного напряжения.

С приближением группы «Илов» к высоте вражеские зенитки открыли огонь. Первый залп разрывов был выше и правее штурмовиков. Тимохович ждал этого момента. Он знал, что по первым разрывам лучше всего определить, как строить маневр в воздухе, чтобы успешнее ударить по цели и подавить зенитный огонь. Оценив обстановку, опытный лётчик повёл четвёрку с севера на юг, а 5-й и 6-й машинам приказал атаковать зенитные установки, находившиеся в лощине, в стороне от цели.

Началась интенсивная обработка артиллерийских позиций. Первый заход прошёл удачно. Ведущий собрал группу для очередного удара. По-прежнему рядом с ним машина Чечелашвили.

— Атакуем… — послышался в наушниках решительный голос Тимоховича.

Фашистские зенитки несколько ослабили огонь, но при выходе четвёрки из очередной атаки вокруг неё начали рваться снаряды, их трассы тянулись от другой зенитной батареи. Ведущий сделал противозенитный маневр в сторону от цели. Набрал высоту и снова повёл группу на штурмовку артиллерийских позиций. После 4-го захода, когда боеприпасы были на исходе, ведущий передал по радио: «Всем выйти из боя!»   Темпераментный Чечелашвили готов был крикнуть: «Зачем, командир, давай ещё разок…»   Но приказ есть приказ.

Во время полёта от цели Иван Тимохович хотел было спросить шедшего рядом с ним Отария о впечатлениях, но не посмел нарушить радиодисциплину: на установленной волне работали другие самолёты и наземные станции наведения. Шестёрка благополучно вернулась на аэродром. Оглянулся Тимохович — к нему стремглав бежит запыхавшийся Чечелашвили, весь красный, вспотевший.

— Что случилось? — недоумевая, спросил Тимохович.

— Спасибо тебе, Ваня. Хороший урок получил. Урок, как маневрировать в бою.

На войне всякое бывает. И однажды Иван и Отарий чуть не поссорились. Случилось это в совместном полёте. Тимохович был ведущим. Во время штурмовки оба «Ила» попали в переплет. У самого ведущего были разбиты радиопередатчик, рули поворота и высоты, тяга левого элерона. Осмотрелся он — не видит Отария, а терять времени нельзя, надо быстрее добраться домой, спасти раненого воздушного стрелка. Тимохович с огорчением доложил командиру полка, что во время выхода из боя потерял Чечелашвили и не знает, что с ним случилось.

— Не сокрушайтесь, Иван Антонович, вы правильно поступили: на плохо управляемом «Иле» доставили раненого товарища.

И вдруг без стука в землянку влетел Отарий. На лице Тимоховича засияла радость. Он кинулся обнять друга, но тот свирепо посмотрел на него и со свойственной ему горячностью стал докладывать командиру полка:

— Не ожидал от него такого предательства. Во время боя он исчез, бросил… «Мессеры» словили меня, подбили…

Тимоховичу горько было выслушивать незаслуженные упреки. Он вышел из землянки, хорошо понимая состояние товарища, его характер.

Командир полка угомонил запальчивого лётчика:

— Успокойся, Отарий. Иван раньше тебя в беду попал. Он искал тебя, но вынужден был уйти, чтобы спасти раненого товарища.

Чечелашвили вмиг толкнул дверь, выскочил из землянки и кинулся к Тимоховичу:

— Прости меня, брат, если можешь. Зря тебя обидел. — И обнял Ивана, как тогда, во время первой встречи на аэродроме.

— Я на тебя, мой горячий друг, не обижаюсь: так вышло. — И они снова обнялись.

Так закончился этот инцидент. К счастью, подобного в их боевой жизни больше не было. Верили друг в друга, летали крыло в крыло и штурмовали врага в небе Краснодара и Крымска, Темрюка и Новороссийска, Тамани, Керчи…

Чечелашвили стал признанным мастером штурмовых ударов, опытным командиром, ведущим групп. Полтора года сражался он в 502-м штурмовом. Полк стал ему родным домом. Здесь на его груди заблестели первые боевые ордена. Весной 1944 года друзья расстались. Отария перевели в 141-й Гвардейский штурмовой авиаполк, повысили в должности. На 1-м и 2-м Украинских фронтах Гвардии капитан О. Г. Чечелашвили сражался с возросшим мастерством. И в награду — новые ордена. Он всегда помнил добрые наставления, полученные в Таманском полку.

Опыт, приобретённый им в небе Кубани, пригодился ему в боях за Кишинёв и Львов, на Висле и Одере, за города и села братской Польши, в завершающей битве по разгрому врага в Берлине.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 Июня 1945 года Капитану Отарию Григорьевичу Чечелашвили было присвоено звание Героя Советского Союза. Он совершил свыше 220 боевых вылетов, 96 раз водил группы от 4 до 24 самолётов, участвовал в 43 воздушных боях с вражескими самолётами, лично сбил 2 Ме-109, 2 FW-190 и один Ju-88. Значительный урон нанёс врагу и на земле — уничтожил и вывел из строя 34 танка, 279 автомашин с войсками и грузами, 18 зенитных батарей, 49 вагонов, несколько переправ, складов, барж и сотни гитлеровцев.

В реляции на присвоение ему звания Героя говорится так:

«…Бесстрашный лётчик — штурмовик в каждом боевом вылете проявляет образцы мужества и героизма, наносит тяжёлый урон живой силе и технике врага. Ему поручают самые сложные и важные задания…»

Когда однополчане-таманцы собираются в Краснодаре и других местах, где в годы войны базировался 502-й штурмовой авиаполк, председатель совета ветеранов полка Иван Антонович Тимохович, рассказывая о героическом прошлом родной части и её лётчиков, непременно вспоминает старого друга:

— Никогда не забуду темпераментного Отария Чечелашвили. Кажется, вот-вот Отарий снова быстрыми шагами подойдёт и горячей скороговоркой скажет: «Спасибо, брат Вано, за науку и дружбу!»

Кондаков Виктор Александрович

Герой Советского Союза Кондаков Виктор Александрович

Герой Советского Союза Кондаков Виктор Александрович

Родился 5 марта 1920 года в деревне Обольяновка, ныне Кондаково Красноармейского района Саратовской области, в семье крестьянина. Окончил 7 классов неполной средней школы № 13 в городе Энгельсе в 1933 году, школу ФЗУ при машиностроительном заводе в Москве в 1935 году (ныне СПТУ № 1), аэроклуб в 1937 году. В 1936-1938 гг. работал токарем на ремонтно-тракторном заводе в городе Энгельсе. С 1938 года в рядах Красной Армии. В 1939 году окончил Энгельсскую военную авиационную школу пилотов, служил лётчиком-инструктором.

С ноября 1941 года лейтенант В. А. Кондаков в действующей армии.

К октябрю 1944 года штурман 136-го Гвардейского штурмового авиационного полка (1-я Гвардейская штурмовая авиационная дивизия, 8-я Воздушная армия, 4-й Украинский фронт) Гвардии майор В. А. Кондаков совершил 160 боевых вылетов, в результате которых врагу был нанесён большой ущерб в живой силе и технике. В воздушных боях сбил 5 самолётов противника лично и 10 в составе группы. 13 октября 1944 года умер от ран.

26 октября 1944 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, посмертно удостоен звания Героя Советского Союза.

Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени (трижды), Александра Невского, Отечественной войны 2-й степени; медалью «3а оборону Сталинграда».

Похоронен в Каунасе. На могиле установлен памятник, в городе Красноармейск Саратовской области у монумента Вечной Славы — мемориальная доска. Именем Героя названы деревня, в которой он родился, и улица в городе Энгельсе.

*     *     *

Большую роль в нанесении ударов по аэродромам, скоплениям техники, железнодорожным коммуникациям в период подгоготовки к решающим летним сражениям 1943 года сыграли штурмовые эскадрильи и полки, вооружённые самолётами Ил-2, которые отличались высокими боевыми качествами. Действия в воздухе таких полков нередко велись способом «свободной охоты». Группы охотников формировались из наиболее опытных лётчиков, отлично владевших техникой пилотирования, бомбометания и стрельбы. Одним из них был Виктор Александрович Кондаков.

После окончания Энгельсского авиационном училище, в 1939-1940 гг. Виктор Кондаков служил в нём инструктором по теории и технике пилотирования, откуда был переведён на ту же должность в Ташкентскую военную школу стрелков-бомбардиров.

В Великой Отечественной войне участвовал с ноября 1941 года по октябрь 1944 года на Северо-Западном, Юго-Западном, Южном, 4-м Украинском и 3-м Белорусском фронтах, последовательно занимая должности командира звена, заместителя командира и командира эскадрильи, штурмана полка. Принимал участие в обороне Ленинграда и Сталинграда, в разгроме врага на реке Миус, в Донбассе, Крыму, Белоруссии и Литве.

Счёт своим боевым вылетам он начал 25 ноября 1941 года на Северо-Западном фронте. До апреля 1942 года в составе 657-го ночного бомбардировочного авиационного полка произвёл 53 ночных и 3 дневных боевых вылета на самолёте Р-5 в районы Любань, Тосно, Луга, Батецкое.

С апреля по июнь 1942 года сражался на Юго-Западном фронте в 619-м штурмовом авиационном полку, где совершил 5 успешных боевых вылетов и уничтожил 5 самолётов противника на аэродроме Рогань. С июня 1942 года по июль 1943 года инструктор по технике пилотирования 10-го учебно-тренировочного авиационного полка В. А. Кондаков умело обучал молодых лётчиков, добиваясь отличного владения боевой авиационной техникой. В июле 1943 года он прибыл в 136-й штурмовой авиационный полк на должность командира эскадрильи. Лётчик Кондаков славился не только как отважный и умелый штурмовик, но и как воздушный боец. Он показал на деле, что высокие качества самолёта Ил-2 позволяют использовать его для выполнения двух задач: штурмовки наземных целей противника и защиты наших войск с воздуха.

22 июля 1943 года над целью в районе Криничка группа из 6 самолётов Ил-2 под командованием старшего лейтенанта Кондакова была атакована 8 немецкими истребителями Ме-109. Кондаков, организовав оборону, выполнил задачу, сбив при этом группой 2 «Мессера», один из них подбил лично.

Все боевые вылеты Кондаков в качестве ведущего группы выполнял с большой точностью бомбометания и штурмовки, с высоким искусством ведения воздушного боя как с бомбардировщиками, так и истребителями противника. 2 августа 1943 года во время боёв в Донбассе эскадрилья Кондакова первой на Южном фронте применила специальные зажигательные бомбы, уничтожив в тот день 13 вражеских танков.

20 августа 1943 года группа из 11 штурмовиков Ил-2, возглавляемая Кондаковым, получила задачу уничтожить танки противника, сосредоточенные в районе села Саур-Могильский для контрудара по войскам Южного фронта, прорвавшим вражескую оборону на реке Миус. При подходе к цели Кондаков обнаружил до 50 бомбардировщиков «Юнкерс-87», которые под прикрытием 4 истребителей перестраивались в боевой порядок над районом села Криничка, занятым нашими частями. По сигналу Кондакова штурмовики, пользуясь преимуществом в высоте, на большой скорости врезались в боевые порядки немецких пикировщиков. Кондаков атаковал ведущего. «Юнкерс» в крутом пикировании пытался уйти из-под удара, но пулемётно-пушечной очередью с близкой дистанции Кондаков зажёг «Юнкерс», который упал в районе села Криничка. Вслед за первым пикировщиком метким огнём советских лётчиков было сбито ещё 5 «Юнкерсов» и 1 «Мессер». Поспешно сбросив бомбы на свои войска, остальные «Юнкерсы» покинули район боя. Успешно завершив воздушный бой, эскадрилья Кондакова нанесла удар по танковой группировке противника. Этот бой может служить хорошим примером использования высоких боевых качеств «Илов», их огневой мощи. Особого успеха штурмовики добивались на лобовых атаках с небольших дистанций.

25 августа 1943 года самолёт старшего лейтенанта Кондакова был подбит истребителями противника и благополучно совершил посадку вблизи командного пункта 8-й Воздушной армии.

Ожесточённый бой советских штурмовиков с бомбардировщиками противника произошёл и 30 августа 1943 года в районе Ново-Натальевки. В этом воздушном бою группой Кондакова было сбито 7 вражеских самолётов (6 Ю-87 и 1 Ме-109), в том числе 2 «Юнкерса» лично Кондаковым и один Ме-109 его воздушным стрелком.

30 сентября в районе Розенталь группа из 6 Ил-2, ведомая старшим лейтенантом В. А. Кондаковым для патрулирования над своими войсками, на высоте 1000 метров обнаружила 2 группы самолётов противника «Юнкерс-87» численностью до 60 машин, идущие на бомбометание переднего края обороны наших войск. Кондаков немедленно дал команду атаковать их. Штурмовики в строю «клин из пар» с набором высоты врезались в середину строя бомбардировщиков и разбили его. Первым обстрелял «Лапотников» ведущий. Вслед за ним с дистанции 50 — 100 метров открыли огонь и ведомые. Не выполнив задачи, вражеские самолёты с пикирования начали сбрасывать свой бомбовый груз куда попало и уходить на запад. Результатом этого воздушного боя были 3 подбитых самолётов врага.

В период с 21 ноября 1943 года по 8 апреля 1944 года В. И. Кондаков летал в составе группы штурмовиков ведущим пары и за это время уничтожил большое количество танков, автомашин, артиллерийских орудий, зенитных батарей, складов горючего и прочей техники.

11 апреля 1944 года 6 «Ильюшиных» во главе с Кондаковым в районе села Шевченко точными бомбардировочно-штурмовыми ударами уничтожили за 23 минуты боя 10 танков и подавили 2 батареи противника. От командующего Воздушной армией генерала Т. Т. Хрюкина тут же была получена телеграмма: «Группа Кондакова сражалась отлично. Всем лётчикам и лично Кондакову объявляю благодарность».

15 апреля 1944 года 2 группы Ил-2 под командованием Кондакова летели на уничтожение самолётов противника на аэродроме Севастополь. Несмотря на сильный огонь, В. А. Кондаков смело и решительно атаковал группу самолётов Ю-52 и Ю-88. При отходе от цели штурмовики были атакованы истребителями противника Ме-109. В воздушном бою было сбито 2 «Мессера».

— Огонь моего «Ила» могуч и страшен, надо только уметь пользоваться им с наибольшей распорядительностью, — говорил Кондаков.

Сбитые вражеские самолёты, уничтоженная боевая техника подтверждают высокое боевое мастерство, проявленное в годы Великой Отечественной войны отважным лётчиком-штурмовиком Виктором Кондаковым, «хозяином своего огня». Он выполнил около 160 боевых вылетов, но дожить до светлого дня Победы ему не пришлось.

13 октября 1944 года Гвардии майор В. А. Кондаков умер от ранений, полученных несколькими днями ранее, когда его самолёт был подбит. Спустя всего 2 недели, 26 октября 1944 года, посмертно был удостоен звания Героя Советского Союза.

Голчин Иван Константинович

Герой Советского Союза Голчин Иван Константинович

Герой Советского Союза Голчин Иван Константинович

Родился 17 Октября 1918 года в селе Сынково, ныне Подольского района Московской области, в семье рабочего. Окончил 7 классов и школу ФЗУ. Работал на Климовском машиностроительном заводе. С 1939 года в Красной Армии. В 1940 году окончил Энгельсское военное авиационное училище лётчиков, в 1942 году — Оренбургскую авиационную школу пилотов.

С Декабря 1942 года на фронтах Великой Отечественной войны. К Маю 1945 года командир эскадрильи 140-го Гвардейского штурмового авиационного полка (8-я Гвардейская штурмовая авиационная дивизия, 1-й Гвардейский штурмовой авиационный корпус, 2-я Воздушная армия, 1-й Украинский фронт) Гвардии капитан И. К. Голчин совершил 106 успешных боевых вылетов на штурмовку и бомбардировку живой силы, боевой техники и оборонительных рубежей противника, в воздушных боях лично сбил 4 и в группе — 12 самолётов противника.

27 Июня 1945 года за мужество и отвагу, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

После войны окончил Полтавскую высшую офицерскую школу штурманов ВВС. С 1947 года Гвардии капитан И. К. Голчин — в запасе.

Жил в посёлке Октябрьский Мантуровского района Костромской области. Умер 3 Июля 1979 года.

Награждён орденами Ленина, Красного Знамени (дважды), Александра Невского, Отечественной войны 2-й степени, медалями. Одна из улиц посёлка носит имя Героя.

*     *     *

Гвардии капитан И. К. Голчин на фронтах Великой Отечественной войны совершил 106 боевых вылетов. Летая на штурмовике Ил-2, лично сбил 4 и в групповых боях 12 самолётов противника.

Однажды при выполнении боевого задания в Мае 1944 года группа в составе 5 Ил-2 на Ясском направлении в районе Оборочени после 2-х заходов на цель встретила большую группу бомбардировщиков противника под прикрытием истребителей, общей численностью более 80 самолётов. Воздушная армада летела бомбить боевые порядки наших наземных войск. Несмотря на многократное численное превосходство, Гвардии капитан И. К. Голчин повёл свою пятёрку в атаку. Умело маневрируя, группа штурмовиков нарушила строй, а затем разогнала бомбардировщики противника. В этом фантастическом бою было сбито 8 вражеских самолётов, в том числе 2 уничтожил Иван Голчин.

Наблюдавшие за боем Генерал-лейтенант авиации В. Г. Рязанов и командующий 5-й Гвардейской танковой армией Маршал танковых войск П. А. Ротмистров поблагодарили отважных лётчиков-штурмовиков. За этот бой Гвардии капитан И. К. Голчин был награждён орденом Александра Невского, а остальные участники боя орденом Красного Знамени.

Более подробно этот эпизод описан в книге Героя Советского Союза И. Г. Драченко — «На крыльях мужества»:

«Скоротечны последние Майские ночи: не успеешь забыться в глубоком сне, а уже румянеет восход, утренняя прохлада врывается с аэродромным гулом в открытые окна. Ребята вскакивают размяться, возвращаются, бодро покрякивают. Завтракаем — и к машинам. Для меня уже стало привычкой ходить на разведку во вражеский тыл в любую погоду, быть готовым ко всякого рода неожиданностям.

…Прозрачный круг трёхлопастного винта яростно сечёт воздух. В сторону разбегаются механики, придерживая руками пилотки. «Ильюшин» мягко подпрыгивает на мелкой кочке, поднимает клубы пыли. Взлетаем с Алехновичем. Считанные минуты — и мы уже на высоте, подбираемся к облакам.

В молочных разрывах зеленеют поля, плывут линии дорог, кудрявятся перелески. Ни одного выстрела, ни одного вражеского самолёта. Тишь и благодать. Только истребители прикрытия Старшего лейтенанта Николая Быкасова из 156-го Гвардейского полка идут 2-мя группами чуть выше, спереди и сзади.

На всякий случай с противозенитным маневром набираем скорость и теряем высоту, меняем курс полёта. Пересекаем линию боевого соприкосновения. Всё время держим связь со своим командным пунктом. Фотографирую правый берег Серета, около Роман засекли аэродром подскока с целым скопищем авиационной техники без всякой маскировки. На многих машинах работали двигатели.

Около Хуши такая же картина: десятки бомбардировщиков Ju-87 готовились к вылету. Командование cpазу среагировало на доклад. В это время в воздухе находилась группа «Илоы», ведомая Иваном Голчиным.

Накрыть гитлеровцев на аэродроме не удалось, и многие фашистские машины поднялись в воздух. Чёрными коршунами летели «Юнкерсы-87», хищно прочерчивали воздух сзади и по бокам Ме-109.

По команде Генерала: «Гвардейцы, атака!» — завязался ожесточённый поединок. Мне впервые пришлось видеть такую картину.

Первым ударил но врагу Голчин. За ним все остальные. В эфире разноязычные команды на разных тонах перекрикивали друг друга.

Две группы гудящих, воющих, стреляющих самолётов сошлись, как говорят, стенка на стенку. Меткие очереди штурмовиков и истребителей пронзали фюзеляжи, окантованные, крестами, крылья, хвосты, кабины. То один, то другой «Юнкерс», напоровшись на сфокусированные жгуты трасс, вздыбившись свечами, волокли за собой рыжее пламя. Почувствовав, что пахнет жареным, «Юнкерсы» освобождались от бомб, старались вырваться из смертельного круговорота. На фоне грязноватых облаков виднелись купола парашютов, под которыми покачивались гитлеровские лётчики, успевшие выброситься из горящих машин.

3 Июня 1944 года газета «Сталинский сокол» так писала об этом бое:

«Пятёрка «Ильюшиных» во главе с Гвардии старшим лейтенантом Голчиным штурмовала живую силу и технику на переднем крае обороны противника. В момент выхода из атаки наши лётчики обнаружили большую группу бомбардировщиков противника, прикрываемых истребителями.

Приняв с земли команду высшего авиационного начальника: «Группе тов. Голчина атаковать самолеты противника, разогнать их, сорвать бомбёжку наших войск», Гвардии старший лейтенант Голчин всей пятёркой врезался в самую гущу противника и умелой атакой расстроил их боевой порядок.

Немцы беспорядочно сбросили бомбовый груз и поспешно ушли с поля боя, потеряв 2 самолёта.

Делая второй заход на цель, Голчин обнаружил ещё одну группу самолётов противника, по количеству примерно равную первой, и атаковал её. И эта группа потерпела поражение. В бою были сбиты 6 Ju-87, и немцы вынуждены были сбросить бомбы на свои войска.

Отлично выполнив боевое задание, штурмовики-гвардейцы уничтожили 4 автомашины, зажгли 3 танка и сбили 8 самолётов противника. Гвардии старший лейтенант Голчин сбил 1 Ме-109 и 1 Ju-87, Гвардии лейтенант Павлов сбил 2 Ju-87, Гвардии младшие лейтенанты Черный, Кострикин и Михайлов уничтожили по 1 Ju-87. Один Ме-109 был сбит воздушным стрелком Гвардии сержантом Чудановым. При этом штурмовики не потеряли ни одной своей машины…

Кроме того, наши истребители прикрытия под командованием Гвардии лейтенанта Попова сбили 6 самолётов противника.

Таков итог боевого подвига Гвардейцев».

Схватывая отдельные кадры, я только позже смонтировал в памяти общую картину этого редкого зрелища. Ведь со стороны противника участвовало 115 самолётов».

Максимов Николай Васильевич

Герой Советского Союза Максимов Николай Васильевич

Герой Советского Союза Максимов Николай Васильевич

Родился 10 Декабря 1915 года в деревне Куприяновка, ныне Инжавинского района Тамбовской области, в семье крестьянина. Окончил 7 классов начальной школы и 2 курса техникума механизации сельского хозяйства. С 1936 года в рядах Красной Армии. В 1938 году окончил Качинскую военную авиационную школу лётчиков.

С Ноября 1942 года на фронтах Великой Отечественной войны. К Марту 1945 года штурман 624-го штурмового авиационного полка (308-я штурмовая авиационная дивизия, 3-й штурмовой авиационный корпус, 2-я Воздушная армия, 1-й Украинский фронт) Капитан Н. В. Максимов совершил 131 боевой вылет на штурмовку скоплений живой силы и боевой техники противника. В воздушных боях сбил лично 6 и в группе с товарищами 12 самолётов противника, ещё 9 уничтожил на земле. Всего совершил 159 успешных боевых вылетов на Ил-2.

27 Июня 1945 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

После окончания войны продолжал служить в ВВС. Окончил Военно — Воздушную академию. 8 Марта 1952 года погиб в авиационной катастрофе.

Награждён орденами: Ленина (дважды), Красного Знамени (дважды), Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени; медалями. Именем Героя названа улица в посёлке Инжавино.

*     *     *

8 Августа 1944 года мне было приказано группой 12 Ил-2 под прикрытием 6 Як-1 нанести удар по танкам и живой силе противника, введённым в прорыв южнее Вильковишкис.

При подходе к цели на высоте 950 — 1050 метров я заметил группу вражеских самолётов Ju-87 в сопровождении небольшого количества истребителей. Группа, как впоследствии было установлено, состояла из 28 Ju-87, 4 FW-190 и 2 Ме-109.

Посты ВНОС наблюдать вражеские самолёты, очевидно, не смогли — мешала облачность (на высоте 600-700 метров составляла 5-6 баллов). Со станции наведения никаких предупреждений о приближении вражеской группы не было; они передавали, что в воздухе всё спокойно. Я сообщил свои наблюдения на станцию наведения. Ответная радиограмма задерживалась. Я решил во что бы то ни стало не допустить вражеские самолёты к цели (не дать им возможности сбросить бомбы на боевые порядки наших войск)  и прекратил заход на цель.

Чтобы не терять времени, я повёл свою группу с бомбовой нагрузкой в лобовую атаку против вражеских бомбардировщиков. Об этом я передал на станцию наведения, предупредив свою группу. Истребителям сопровождения приказал связать истребителей противника. Перед самой атакой, когда я уже находился на территории противника, получил ответ со станции наведения, подтверждающий правильность моих действий.

Моя группа находилась на 75-100 метров ниже вражеской в боевом порядке шестёрок в правом «пеленге». При сближении я увеличил скорость до максимальной. Не доходя 500-600 метров, я сделал «горку» и с дистанции 200-300 метров открыл огонь из всех огневых точек. Моему примеру последовали все лётчики. Атака была неожиданной, и вражеская группа была застигнута в плотном строю. В первой лобовой атаке нам удалось сбить 3 Ju-87. Из некоторых самолётов противника посыпались бомбы. Вся группа беспорядочно один за другим стала уходить от нас пикированием и разгружаться от бомб на головы своих войск.

На высоте 150-200 метров мы ещё раз встретились, опять почти в лоб. На высоте Ju-87 легко уходили от нас пикированием, но на малой высоте они потеряли эти преимущества, и наши шансы на успех боя увеличились. «Юнкерсы», не выдерживая лобовых атак, отворачивались с небольшим снижением. При этом, в начале разворота, Ju-87 по отношению приближающегося к нему Ил-2 находился как будто в мёртвом положении. Если Ил-2 успевал сократить дистанцию до 150 — 100 метров, пока «Юнкерс» ещё не успевал развернуться на 90°, то очереди с Ил-2 были очень эффективными.

При второй атаке штурмовиками было сбито ещё 2 Ju-87. Видя безвыходность своего положения, бомбардировщики противника приняли боевой порядок, подобный нашей «змейке». При таком положении производить атаки с задней полусферы нам не удавалось из-за сильного огня воздушных стрелков. Пришлось произвести лобовые атаки ведущих самолётов. Такими атаками удалось расстроить их «змейку» и нарушить огневое взаимодействие между самолётами.

В этом последнем этапе боя нам удалось сбить ещё 2 Ju-87, причём один из них был сбит моим воздушным стрелком старшим сержантом Дибривиным на попутно-параллельных курсах. К этому самолёту я подстроился ниже справа так, что он и не увидел меня. Подстроиться к нему меня вынудило отсутствие боеприпасов в передних огневых точках.

Наши истребители, воспользовавшись паникой противника и нарушением огневого взаимодействия, сбили 1 Ju-87 и 1 FW-190. В последующих этапах боя они зорко охраняли штурмовиков.

В результате 11-минутного боя было сбито 8 Ju-87 и 1 FW-190.

После воздушного боя, который закончился в тылу противника, группа штурмовиков вернулась к своей цели и произвела 5 заходов. Действуя по наземных целям, она сожгла 9 танков, 2 автомашины и один бронетранспортёр.

При отходе от цели группа была атакована с бреющего полёта парой FW-190. Пришлось построить крутую «змейку» и, снизившись до малой высоты, уйти на бреющем полёте на свой аэродром.

Эффективность действий штурмовиков и истребителей в воздушном бою была подтверждена офицерами связи, находившимися на станции наведения, кроме того, наземными войсками и фотоснимками специального разведчика.

Штурмовики потерь экипажей не имели, и только один самолёт разбился при вынужденной посадке на лес.

При ведении воздушного боя на самолёте Ил-2 (или ему подобных)  против такого типа бомбардировщика, как Ju-87, желательно производить лобовые атаки с внезапным выходом снизу. Необходимо учесть, что при ведении воздушного боя с бомбовой нагрузкой заметно ухудшаются некоторые качества самолёта. Он боится разворота на уменьшенной скорости, дрожит, просится в штопор. Увеличивается скорость и радиус разворота, увеличивается просадка при выводе из пикирования, уменьшается набор высоты при производстве «горки». Поэтому, при возможности, желательно освободиться от бомб. Если обстановка не позволила сбросить бомбы до воздушного боя и последний приходится проводить с ними, то необходимо учитывать следующие особенности на малой высоте:

1. «Горку» прекращать раньше (скорость гаснет и Ил-2 в крайнем верхнем положении не слушается рулей).

2. Следить за скоростью на разворотах.

3. Раньше выводить из пикирования.

4. Идя в лобовую атаку, держаться чуть ниже противника, чтобы он не сумел проскочить вниз.

5. При удобном моменте использовать огонь стрелка, создавая ему выгодную позицию для стрельбы.

( Из сборника — «Сто сталинских соколов в боях за Родину».  Москва, «ЯУЗА — ЭКСМО», 2005 год. )

Лобанов Александр Васильевич

Герой Советского Союза Лобанов Александр Васильевич

Герой Советского Союза Лобанов Александр Васильевич

Родился 28 апреля 1917 года на станции Карамышево, ныне Псковской области, в семье железнодорожника. С 1925 года жил в Минске. Окончил неполную среднюю школу № 32. В 1934-1935 годах работал слесарем, затем токарем на заводе имени А. Ф. Мясникова. В 1936 году окончил аэроклуб. С 1938 года в Красной Армии, в том же году успешно окончил Борисоглебскую военную авиационную школу лётчиков.

С августа 1941 года лейтенант А. В. Лобанов в действующей армии. Воевал на Южном, 1-м Белорусском, Воронежском, 1-м Украинском фронтах. Участник обороны Донбаса, Северного Кавказа, боёв на Кубани и Орловско-Курской дуге, освобождения Украины, Польши, Чехословакии, штурма Берлина.

К июлю 1943 года заместитель командира эскадрильи 41-го Гвардейского истребительного авиационного полка (8-я Гвардейская истребительная авиационная дивизия, 5-й истребительный авиационный корпус, 2-я Воздушная армия, Воронежский фронт) Гвардии старший лейтенант А. В. Лобанов совершил 376 боевых вылетов, провёл 52 воздушных боя, сбил лично 11 и в составе группы 12 самолётов противника.

28 сентября 1943 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

Всего выполнил 811 боевых вылетов, участвуя в 83 воздушных боях, сбил 26 вражеских самолётов лично и 14 в группе с товарищами.

После войны оставался на службе в ВВС. В 1949 году окончил Высшие офицерские лётно-тактические курсы. С 1953 года Гвардии подполковник А. В. Лобанов — в запасе.

Жил в Минске. Работал сначала инструктором того же самого аэроклуба, где когда — то получил путёвку в воздух, а с 1959 года — директором производственных мастерских при Белорусском институте механизации и электрофикации сельского хозяйства. Умер 4 октября 1986 года.

Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени (трижды), Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени, Трудового Красного Знамени; медалями.

*     *     *

Воевать Александр Лобанов начал в составе 40-го истребительного авиационного полка, летая на И-16. Храбрый и мужественный воздушный боец, он только за период с 10 августа 1941 года по 1 сентября 1942 года 256 раз вылетал на выполнение боевых заданий командования. Участвуя в 27 воздушных боях, лично сбил 2 самолёта противника и 12 в составе группы.

К июлю 1943 года на счету заместителя командира эскадрильи 41-го Гвардейского истребительного авиационного полка Гвардии старшего лейтенанта А. В. Лобанов числилось 376 выполненных боевых вылетов, 52 проведённых воздушных боя, 11 самолётов сбитых лично и 12 — в составе группы. К тому времени лётчики полка летали уже на самолётах Ла-5.

В первый день Курской битвы, 5 июля 1943 года, Александр Лобанов в паре с Михаилом Семенцовым провели тяжелейший бой с 16 вражескими истребителями. В тот день им, двум молодым комэскам, поставили задачу из штаба 2-й Воздушной армии: прикрыть действия штурмовика Ил-2, который должен был сфотографировать артиллерийские позиции противника и вести корректировку огня нашей артиллерии. Во время полёта они заметили поднятую с соседнего аэродрома группу немецких истребителей Ме-109 и FW-190. Увидев всего лишь 3 наших самолёта, те изменили курс и энергично пошли на сближение.

— Миша, атакуем в лоб! Отсекаем фрицев от «Ила» — передал по радио Лобанов и бросился в атаку.

Боясь столкновения, вражеские истребители поспешно отвернули от Ил-2, который тут же с набором высоты ушёл в облака. Убедившись, что штурмовик, используя облачность, взял курс на свой аэродром, наши лётчики с ещё большим азартом продолжили бой. Завязавшаяся карусель смещалась по высоте и направлению, то опускалась к самой земле, то приближалась к шапкам облаков. Лобанов и Семенцов старались увлечь врагов на свою территорию в надежде, что там помогут наши истребители или зенитчики.

В один из моментов боя Лобанову удалось срезать радиус виража и выпустить прицельную очередь по летевшему впереди «Мессеру». Тот вспыхнул и заштопорил к земле. В этой машине находился командир вражеской группы. Лишившись ведущего, противник стал выходить из боя. Воспользовавшись их замешательством, Семенцов погнался за одним из «Фоккеров». Тот пытался уйти на пикировании, оторваться от преследования. Но не рассчитал, столкнулся с землей и взорвался…

lobanov27 июля 1943 года Гвардии старший лейтенант А. В. Лобанов вновь отличился. В тот день четвёрка истребителей Ла-5, ведомая им, взмыла в воздух и направилась в район патрулирования.

Спустя некоторое время одна за другой появились несколько групп немецких бомбардировщиков. Лобанов смело повёл свою четвёрку в атаку на врага. Над посёлком Кочеток Харьковской области разгорелся ожесточённый воздушный бой. Один против десяти — так дрались наши лётчики. Разбив строй врага, Лобанов и его товарищи обратили его в бегство, не дав прицельно сбросить бомбы. В этой воздушной схватке Александр Васильевич лично сбил 2 самолёта противника.

Согласно отчёта 8-й Гвардейской ИАД по итогам боёв в июле 1943 года Гвардии старший лейтенант А. В. Лобанов лично сбил 8 самолётов противника.

За образцовое выполнение боевых заданий командования, мужество, отвагу и геройство, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 Сентября 1943 года Лобанов Александр Васильевич удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

В августе 1943 года Лобанову было приказано разведать движение вражеской техники в районе Лебедянь. В составе пары Ла-5 (с ведомым Георгием Ажнакиным) он вылетел на выполнение задания и примерно через 30 минут полёта обнаружил скопление боевой техники противника. Чтобы точнее определить характер цели, Лобанов снизился до высоты 600 метроы и стал подсчитывать танки. Вдруг услышал, как по самолёту прошла пулемётная очередь. Оглянулся назад и увидел 2-х «Мессеров», которые атаковали нашу пару. Немного выше барражировала ещё одна пара немецких истребителей. Один из Ме-109 стал заходить на повторную атаку и открыл огонь по самолёту Лобанова.

Наш лётчик находился очень в невыгодном положении: на малой высоте делал вираж, имел небольшую скорость. К тому же его самолёт был подбит. Уйти из-под атаки он, конечно, не мог. Ажнакин это понял и прикрыл своим самолётом машину командира. Так был совершен героический подвиг молодым лётчиком Ажнакиным. Он погиб, спасая жизнь своего боевого товарища. Он выполнил девиз советских лётчиков: «Сам погибай, а товарища выручай». И благодарная память о нём вечно будет жить в сердцах однополчан.

В марте 1944 года 41-й Гвардейский авиаполк базировался на аэродроме Бердичев.В один из дней 6 Ла-5 под командованием Лобанова сопровождали 9 Пе-2, которые шли на бомбардировку аэродрома Проскуров. Когда группа находилась над целью, зенитным огнём был подбит один из наших бомбардировщиков. За ним сразу же погнались 4 Ме-109. Не раздумывая ни секунды, Лобанов развернулся и пошёл им навстречу, чтобы прикрыть подбитого товарища. Командование всей группой передал он своему заместителю Ванину.

Лобанов и его ведомый Кузнецов завязали тяжёлый воздушный бой. Немецкие лётчики яростно наседали, но наша пара мужественно защищала подбитый бомбардировщик. Улучив удачный момент, Лобанов сбил один Ме-109. Обрадовался, теперь будет легче: двое против трёх. Но, оказалось, что силы врага удвоились. Подошла ещё четвёрка Ме-109. Стало ещё трудней отбиваться и прикрывать подбитую машину, у которой работал только один мотор.

После того как ведомый Лобанова был подбит, положение ещё более ухудшилось. Лобанову пришлось отбиваться от 7 вражеских истребителей, прикрывать бомбардировщика и своего ведомого. На 30 минуте воздушного боя Кузнецов был сбит и выпрыгнул с парашютом. «Мессеры» стали наседать ещё яростней, но сбить Лобанова им так и не удалось, хотя он был один, а их семеро. После 40-минутного боя немцы ушли, а Лобанов благополучно сел на Шепетовском аэродроме, где заправился, и вечером перелетел на свой аэродром.

Вскоре Лобанов получил благодарность от командования полка бомбардировщиков и очень тёплое письмо от экипажа Пе-2, которого он защитил от фашистских истребителей. Немного позже выяснилось, что его ведомый Кузнецов в этом бою был тяжело ранен. После излечения он снова прибыл в полк и продолжал службу адъютантом эскадрильи.

К концу войны отважный лётчик-истребитель довёл число боевых вылетов до 811 (по другим источникам — до 850), участвуя в 83 воздушных боях сбил 26 вражеских самолётов лично и 14 в группе с товарищами.

lob_pavlВспоминая о летних боях 1944 года генерал-лейтенант авиации в отставке С. Н. Ромазанов пишет:

«На дальних подступах к Львову, на берегу небольшой реки, я ждал очереди на паром и разговорился с командиром переправы лейтенантом И. Дмитриевым. Видя скопление солдат у парома, я предложил ему рассредоточить и замаскировать людей.

— Если вы опасаетесь налёта вражеской авиации, — сказал он мне, — то это напрасно. В небе патрулируют наши самолёты.

И он указал на пролетавшую четвёрку наших истребителей.

— Но вражеских самолётов может оказаться больше, и они прорвутся к переправе.

— Не прорвутся, товарищ генерал, — уверенно ответил Дмитриев, — теперь не то время.

И тут же, словно в подтверждение нашей беседы, на горизонте появилась большая группа немецких бомбардировщиков. Мы насчитали 24 самолёта. Наши истребители, имея большую высоту, устремились на врага сверху. Четырёх храбрецов не испугало количественное превосходство неприятеля. Уверенно атаковали они головную группу самолётов, затем, разбив строй, стали выбирать себе определённые цели. Завязался воздушный бой. Бомбардировщики один за другим, не дойдя до цели, сбрасывали бомбы и поворачивали обратно. Один Ю-87 отделился от группы и на большой скорости устремился на переправу. Но тут же за ним последовал наш истребитель, догнал его и расстрелял из пушек. Ю-87 упал недалеко от берега.

Через час я был на аэродроме, с которого уходили самолёты на охрану переправы, и попросил позвать лётчиков, участвовавших в неравном бою.

— Командир эскадрильи капитан Лобанов, — представился один из них.

На гимнастёрке лётчика красовалась «Золотая Звезда» Героя. Лицо его хранило следы только что сошедшей улыбки. «Весёлый парень», — подумал я и вдруг вспомнил, что полгода назад я встречал его в районе Белгорода. Тогда он в кругу друзей играл на баяне. Он казался мне молодым лётчиком, только что начинавшим войну. А теперь… Герой, командир эскадрильи, гроза фашистских лётчиков.

— Героя за Курскую получили?

— Так точно, товарищ генерал!

— А на баяне по-прежнему играете?

Лобанов смутился, словно речь зашла о каких-то его слабостях.

Вечером я побывал на разборе полётов, который проводил капитан Лобанов с лётчиками своей эскадрильи. О воздушных боях он рассказывал просто и обстоятельно. Капитан говорил о тактике врага, о необходимости творчески подходить к решению боевых задач, проявляя смекалку и находчивость.

А когда кончился день боевой работы, лётчики собрались в землянке. При свете гильзового фитиля сверкнули перламутровые ряды басов, раздалась мелодия «Полярного вальса». Она лилась, как волны северного моря, о котором говорилось в песне.

— Любит наш капитан морские песни, — проговорил кто-то рядом со мной.

А я сидел и думал о том, как замечательны наши люди, как красиво умеют они жить, бороться и побеждать».

lobanov5Вот что вспоминает о Александре Васильевиче Лобанове его бывший ведомый, полковник запаса Д. А. Алексеев:

«О Лобанове, как о человеке, лётчике и командире, я очень высокого мнения и, считаю — это настоящий Герой. Он воевал всю войну, от начала и до конца, был контужен. Сбил 26 самолётов и поверьте, все эти 26 «настоящие», без всякой «подделки». Щепетилен в этом вопросе был невероятно. Он помнил обстоятельства сбития каждого и мне часто рассказывал, притом с такими подробностями и деталями, которые придумать невозможно. И мы в его присутствии приврать боялись.

Лобанов был лётчиком невероятной смелости, ничего не боялся. Он был настоящим мастером воздушного боя и выводил меня, ещё «зелёного» пилота, из таких передряг, за что я до сих пор ему благодарен. Прямо скажу, спасал.

Лобанов был очень расчётлив и притом имел «чутьё». Умел предвидеть как бой будет развиваться. Стрелял Лобанов мастерски — пара очередей и всё — пиши сбитого.

Вот как мой командир Лобанов, к примеру, атаковал (я им всегда восхищался!)  — заходит на «Мессер» от солнца, метров 100-120 две коротенькие очереди даёт и тут же отваливает!  (нельзя в атаке зависать!). «Мессер» винтом «закрутил» и вспыхнул! Умел Лобанов с врагом «разбираться», я сам тому свидетель, а то, что сбил только 26, так это не его вина. Просто редко ему воздушный противник попадался.

В воздушном бою у Лобанова были следующие приоритеты: Первое — это выполнить боевую задачу. Если штурмуем, то отштурмовать так, что бы перед пехотой не было стыдно. Если прикрываем бомбардировщики, то так, что бы ни одного не потерять. Второе — это избежать потерь. Лучше никого не сбить и никого из своих не потерять, чем сбить троих и потерять одного своего. И только третье — сбивать. Лобанов за сбитыми не гонялся, в Дважды Герои не стремился. Потому и лётчиков берёг, и победы себе не приписывал.

Лобанов великолепно ориентировался, находил любую деревушку и мог её отштурмовать. Я честно скажу, провоевав всю войну, я так по нормальному ориентироваться и не научился (эту науку я освоил уже после войны), а вот Лобанов мог. Талант.

Лобанов был спокойным, в компании нормальный, умел поддержать. Не курил, почти не пил. Было у него ещё одно положительное качество. Он умел в пары лётчиков подбирать. Умел составить пары так, что бы лётчики по характеру, по уровню и манере пилотирования друг другу подходили. Вот сидим мы у телефона, байки травим, кто-то спит, вдруг звонок: «Командир, вас!». Трубку берёт Лобанов: «Слушаю: Понял: Понял: Есть!». Поворачивается к нам, а у нас тишина: Лобанов поясняет, что дан приказ отправить шестёрку на прикрытие бомбардировщиков и начинает: «Вы — с ним, вы — с ним и я — с Алексеевым». Очень удачно пары подбирал…

Уже под конец войны, в Польше, был такой интересный случай. Как-то раз полетели мы на задание с моим ведущим Лобановым. Парой, на «свободную охоту». Даже подвесили бомбы «сотки». Выбрал он цель, зашли, бросили. Тут-то по нам замаскированные зенитки и «хлестанули». Я вышел из пике, потом смотрю, командир-то идёт ниже, ниже, ниже. И тянет на нашу сторону. Я спохватился, да что ж это такое, что он делает?!

А по нему с земли эти зенитки «хлещут»! Что там «по мне» бьёт, я и внимания не обращаю, маневрирую «автоматически», всё внимание на командира. Повезло, перетянули линию фронта, вышли из зоны зенитного огня. Я подошёл к нему поближе. Смотрю, позади кабины справа вроде какое — то светлое пятно. Ладно, сели. Подхожу к его самолёту, а у него дыра в фюзеляже, сантиметров 70 в диаметре! Мы, так прикинули и решили, что попал ему в борт 37-мм осколочно-фугасный снаряд.

Оружейники в бронеспинке насчитали около 120 отметин от осколков, некоторые «прорубили» бронеспинку на половину толщины, но ни один не пробил. Трубка тяги на горизонтальные рули, была посечена так, что неповрежденным остался едва ли один сантиметр от диаметра стенки. Как тяга выдержала — непонятно. Радиостанцию разбило. Силовые элементы фюзеляжа посекло осколками так, что смотреть было страшно.

lobanov7Теперь, что интересно. Незадолго до этого, в наш полк приехала группа художников из Киева, рисовали наших ведущих лётчиков. Мой командир позировал прямо возле своего самолёта, на стоянке. Рисовали и других лётчиков. И вот один из них возьми и спроси у художника: «Вы льва мне на борту нарисовать можете?». «Конечно, могу». И нарисовал. Лев получился просто загляденье. Тут другие лётчики с просьбами: «Мне орла. Мне медведя». Мой командир и спрашивает: «А мне чёрта нарисовать можете?». Оказалось, можно и чёрта. Изобразил он ему чёрта коричневым цветом, да такого «настоящего чертяку». С хвостом, рогами, ехиднейшей мордой и бутылью в лапах. Крупный чёрт получился, чуть ли ни с «метр на метр». И такого же на другом борту.

Так вот, тот наш боевой вылет был первый после того, как Лобанову этого чёрта намалевали. И что вы думаете? Снаряд попал именно в этого чёрта! Остались только рога да хвост, а всё остальное — дыра. И пошло у нас в полку поверье, что с чёртом шутить не стоит, и рисунков на самолёте лучше не иметь, они вроде как снаряды притягивают. И лётчики все рисунки, что на бортах были нарисованы, закрасили.

Надо сказать, что через некоторое время мы поняли, что, закрасив рисунки, погорячились. Всё-таки для опознания своих самолётов в воздухе, рисунки весьма полезны. Ну, тогда и решили нарисовать что-нибудь «нейтральное» и общее для всех.

Остановились на «червонном тузе». Рисовали на капотах, красное «сердце» в белой окантовке. С этими «червонными тузами» и пролетали до конца войны…»

В 1953 году бывший командир истребительного авиаполка Герой Советского Союза Гвардии подполковник в отставке А. В. Лобанов вернулся в свой родной город Минск. Здесь когда-то прошла его юность, здесь на заводе имени Кирова он работал токарем и без отрыва от производства закончил в 1937 году аэроклуб.

Ранения и трудности военных лет серьёзно подорвали здоровье отважного воина, не сломили его волю, не остудили пыл его жаркого сердца. Уже через несколько дней после увольнения в отставку Лобанов устраивается инструктором аэроклуба, где когда-то получил путёвку в военное авиационное училище. Более 3-х лет он обучал курсантов любимому лётному делу, передавал свой опыт и навыки. Но болезнь прогрессировала, и врачи категорически запретили ему садиться в кабину самолёта.

Тогда Лобанов идёт в Белорусский институт механизации сельского хозяйства, где его назначают начальником экспериментальных мастерских. Дни и ночи он просиживал со своими сотрудниками и ведущими инженерами над созданием картофелекопалки. Первый опытный образец этой машины был изготовлен в мастерских под руководством Александра Васильевича и успешно прошёл испытания. А через некоторое время Лидский завод сельскохозяйственных машин приступил к серийному их производству. Вскоре эти картофелекопалки можно было видеть не только на полях Белоруссии, но и в других республиках Советского Союза.

Затем коллектив мастерских, руководимый Героем Советского Союза А. В. Лобановым, трудился над новой проблемой — созданием картофелеуборочного комбайна. И тоже успешно…

Зеленов Николай Андрианович

Герой Советского Союза Зеленов Николай Андрианович

Герой Советского Союза Зеленов Николай Андрианович

Родился в 1917 году в деревне Поповка, ныне Красносельского района Костромской области, в семье рабочего. Окончил 7 классов средней школы, Костромской землеустроительный техникум, работал землемером. С 18 августа 1935 года в Красной Армии, призван по спецнабору Ярославским РВК. Окончил Луганское военное лётное училище. Служил в строевых частях ВВС.

Участник Советско-Финляндской войны 1939-1940 годов. Награждён медалью «За отвагу».

С июня 1941 года младший лейтенант Н. А. Зеленов в действующей армии. По декабрь 1941 года служил в 127-м ИАП; по июль 1943 года — в 154-м ИАП (29-й Гвардейском ИАП); по июль 1944 года — в 14-м Гвардейском ИАП.

К началу июля 1942 года заместитель командира эскадрильи 154-го истребительного авиационного полка (8-я Армия, Ленинградский фронт )  старший лейтенант Н. А. Зеленов совершил 382 боевых вылета. В 47 воздушных боях сбил лично 9 и в составе группы 8 самолётов противника.

10 февраля 1943 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

Всего совершил 606 успешных боевых вылетов. В 117 воздушных боях сбил 30 самолётов лично и 10 — в составе группы.

29 июня 1944 года погиб в авиационной катастрофе в районе города Выборга. Похоронен в Ленинграде (Санкт-Петербург) на Шуваловском кладбище.

Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени (дважды), Отечественной войны 1-й степени (дважды); медалями. Зачислен навечно в списки 14-го Гвардейского истребительного авиационного полка. Его имя носит МиГ-29 и улица в городе Волгореченске Костромской области.

*     *     *

Машины, надрывно урча, набирали скорость и старались уйти от появившихся в воздухе вражеских самолётов. Немецкие пикировщики изготовились к атаке по автоколонне, вывозящей из осаждённого Ленинграда жителей — женщин, детей, больных, стариков.

— Мама, сейчас бомбить будут! Ой, страшно! — маленький мальчик припал к груди матери и закрыл глаза ручонкой.

— Ничего, сынок, не бойся. Сейчас проскочим.

Шофёры гнали машины по Ладоге во весь дух. Но «Юнкерсы», нагнав колонну, уже входили в пике. Где-то сзади рванули взрывы, затрещали пулемёты, взметнулось пламя. А машины, не сбавляя скорости, всё гнали и гнали вперёд.

И когда позади стал нарастать гул приближающегося пикировщика, все поняли, что это конец. И взрослые, и дети низко склонили головы, тесно прижались друг к другу и замерли в тягостном ожидании.

Но бомбёжки не последовало. Лишь сзади раздались короткие пулемётные очереди, послышался треск, и через мгновение дорогу потряс взрыв большой силы. Кто-то в машине осмелился приподнять голову и тут же радостно закричал:

— Сбили! Так тебе, гитлеровский выродок!

Действительно, сзади у дороги дымились обломки сбитого вражеского пикировщика, а остудившая пыл его тройка советских истребителей шла уже в новую атаку на врагов, разворачивавшихся для нового захода по цели.

Мальчик, который ещё минуту назад говорил, что ему страшно, теперь упоённо следил за полётом краснозвёздных «ястребков» и радостно приговаривал, заглядывая матери в глаза:

— Мам, это наш папа дал фашисту? Да?

— Может быть, сынок… Может, наш папа, а может, чей другой. — Екатерина Семёновна смахнула кончиком платка скатившуюся по лицу слезинку.

— Наш, наш!

*     *     *

Е. С. Зеленова оторвалась от только что полученного письма и задумалась. Перед глазами встал осаждённый Ленинград, последние сообщения в газетах, облик мужа. Да, её Николай сейчас там, под Ленинградом, каждый день в опасности, накоротке со смертью. А они вот с сыном эвакуировались. Жизнь здесь, в Богатовском районе Куйбышевской области, тоже не сладкая, но разве сравнишь её с той, какой живёт сейчас блокированный Ленинград.

Екатерина Семёновна предалась воспоминаниям.

zelenov6…Встретились они с Николаем за несколько лет до войны в селе Яковлевском, под Костромой. Курсант Луганского авиационного училища Николай Зеленов приехал в отпуск в родную Поповку. Здесь на берегу Волги и Шачи он родился, вырос, отсюда на протяжении нескольких лет ежедневно бегал за 7 километров в районный центр: село Красное в школу. Не в этом ли мальчишечьем подвижничестве закладывались основы не только отличных физических качеств будущего воина, но и стойкость характера?

Окончив школу-семилетку, Николай поступил в Костромской землеустроительный техникум и после 2-х лет учёбы уехал работать землемером на Украину. А затем — увлечение авиацией, лётное училище.

Катюше нравился весёлый, подтянутый и никогда не унывающий курсант с голубыми петлицами. И он, кажется, в ней души не чаял. Ежедневно, чтобы встретиться, Николай проделывал путь в 12 километров от Поповки до Яковлевского. После провожанья, ночью, а то и поутру возвращался домой. И Катюша была уверена, что вечером он снова будет в Яковлевском.

Вскоре они поженились. И с этого дня жена военного лётчика Николая Зеленова потеряла покой. Она знала, что муж её влюблён в свою лётную профессию, отважен и храбр, старается во всём подражать прославленным истребителям, чьи имена гремели в те годы по всей стране — Валерию Чкалову, Анатолию Серову, Степану Супруну. Его короткая, но славная жизнь, словно зеркало, отразила величие и трагизм эпохи…

Что Николай напорист и не из трусливого десятка, Катюша знала хорошо. Видно, в мать, Елизавету Алексеевну, пошёл. Отца своего Николай не помнил — тот умер вскоре после его рождения в 1917 году, от ран, полученных на «германской» войне. Мать Николая — женщина волевая, самостоятельная. Рано овдовев, она одной из первых подала заявление в колхоз, стала первой в деревне женщиной-коммунисткой, председателем колхоза.

Упорным, отчаянным рос и Николай. Однажды в глухом месте кулацкие выкормыши подстерегли молодого землемера-активиста и думали легко разделаться с ним. Зеленов не растерялся и смело вступил с ними в схватку. Домой он вернулся с ножевой раной, но с победой — бандиты позорно бежали.

В 1935 году Николая Зеленова призвали в ряды Красной Армии и направили в Луганское лётное училище, которое он закончил в 1937 году. Потом была служба в 154-м истребительном авиационном полку Ленинградского военного округа. Зимой 1939-1940 года, находясь в 26-м ИАП на должности командира звена, участвовал в Советско-Финляндской войне, совершив более 10 вылетов на штурмовку войск противника.

Вот и сейчас Екатерина Семёновна знала, что Николай, не щадя себя, дерётся где-нибудь в воздухе с численно превосходящим противником, защищая город на Неве, наземные войска, Ладогу — дорогу жизни.

С первого же дня Великой Отечественной войны, Николай Зеленов принимает участие в воздушных схватках с противником. О своей боевой мощи он заявил сразу же после перевооружения полка с И-16 на более совершенный истребитель P-40Е — «Киттихаук». В течение 1, 6, 30 апреля и 1 мая 1942 года он одерживает беспрецедентную серию исключительно двойных побед, сбив 5 Ju-88, Ju-87, Ме-109F и Hs-126.

В боевой характеристике, подписанной командиром полка, отмечалось: «Молодой, быстрорастущий, волевой командир. Является хорошим организатором боевых действий эскадрильи. Показал себя отважным лётчиком-истребителем…»

*     *     *

Краснозвёздый истребитель, пробежавшись по хорошо выровненному полю, несколько раз фыркнул мотором и подрулил к капониру. На землю соскочил заместитель командира эскадрильи, старший лейтенант Николай Зеленов. Техник тотчас же приступил к осмотру самолёта.

— Как только долетели, товарищ командир! Живого места на самолёте нет.

— Да, бой нынче был горячий: 7 «Юнкерсов» фрицы не досчитаются, и 2 из них на счету вот этого израненного «ястребка», — Зеленов ласково похлопал рукой по фюзеляжу самолёта и неторопливо пошёл к штабу. Нужно было сдать официальный рапорт о проведённом только что бое командиру полка, подполковнику Матвееву.

— Значит рисовать ещё две звёздочки? — не скрывая радости, крикнул вдогонку лётчику авиамеханик и, получив утвердительный кивок, заверил: — А насчёт самолёта не беспокойтесь: к утру привёдем в полный порядок! К вылету будет готов.

zelenov4Николай только тут, на земле, почувствовал усталость. Возглавляемая им шестёрка истребителей утром получила задание прикрыть от вражеской бомбёжки наземные войска 54-й армии. В районе Макарьевская Пустынь истребители встретили 9 бомбардировщиков Ju-87, шедших на задание под прикрытием 2 Ме-109.

Зеленов сразу же принял решение. Он первым ринулся на головной бомбардировщик, поднырнул под него и, как только позволило расстояние, нажал на гашетки пулемётов. Его примеру последовали другие истребители, выбравшие свои цели. Завязался ожесточённый бой.

Озлобленные потерей ведущего, сбитого Зеленовым, прикрывавшие группу «Мессеры» взяли его машину в клещи. Но недаром Зеленов числился в полку одним из лучших пилотов, прекрасно владевшим техникой пилотирования, и лучшим воздушным стрелком. Получив вражеский «гостинец» в плоскости, он мастерски ушёл из-под удара и, оторвавшись от «Мессеров», сам атаковал оказавшийся рядом «Юнкерс».

Тем временем товарищи расстроили всю вражескую группу: 4 «Юнкерса» были сбиты, а 5-й с густым, чёрным шлейфом дыма уходил на бреющем к своей базе.

Задание было выполнено — группа не допустила бомбёжки наземных войск и возвратилась на свой аэродром с победой.

Но день ещё не кончился. И истребителям группы Зеленова вскоре пришлось вновь вступить в бой с немецкими бомбардировщиками — на этот раз с девяткой Ju-88. И снова немцы не досчитались несколько машин! Двумя кострами из обломков вражеских самолётов — у деревень Смердыня и Доброе — отметил старший лейтенант Зеленов день 1 апреля 1942 года. Да ещё помог сбить 2 «Юнкерса» своим товарищам.

Первая звёздочка на борту самолёта Николая Зеленова появилась 12 октября 1941 года после боя у Новой Ладоги. Тогда её с особой тщательностью и любовью нарисовал на фюзеляже по выпиленному трафарету его авиамеханик. Теперь на самолёте Зеленова было уже несколько таких звёздочек. Но та, первая, для лётчика осталась самой дорогой. И вот почему.

Когда началась война, лётчики 154-го истребительного полка, как и все наши авиаторы, надеялись, что в первых же боях покажут немцам почем фунт лиха. Они были уверены в своем воздушном мастерстве, мужестве, надеялись на свои машины. Эти-то боевые машины их и подвели. Старые наши самолёты значительно уступали немецким в скорости, маневренности, в мощности двигателя, не имели бортовой радиосвязи. А перевооружение на новую технику только что начиналось.

Сколько злости, горечи и досады во время боёв было у лётчиков, храбрых и отважных людей, готовых в любую минуту пойти на риск, когда они чувствовали, что машины их подводят. Они жали до отказа на сектора, самолёт трясся мелкой дрожью, двигатель захлебывался, но немецкие самолёты были недосягаемы — они спокойно уходили от советских И-16. Много горечи испытал тогда старший лейтенант Зеленов. Он, участник боёв с белофиннами, награждённый медалью «За отвагу!», всегда на учебных состязаниях и проверках бывший в числе передовых, сейчас, в сражениях с немцами, часто чувствовал себя совершенно беспомощным. Немецкие самолёты не давались ему, они уходили, как быстроходный автомобиль от колченогой лошади, трясущейся по неровной дороге с дребезжащей телегой.

Но нужно было учиться воевать и на тех машинах, какие были. И лётчики стали думать. «Не хватает скорости — значит, при перехвате надо получить преимущество в высоте, дождаться противника и затем сверху вниз камнем, как сокол, превращая высоту в так не хватающую машинам скорость. Тогда уж фрицам никуда не уйти!»

С каждым днём совершенствовалось боевое мастерство лётчиков, рос счёт сбитых вражеских самолётов. В районе болота Малуксинский мох Николай Зеленов сбил быстроходный немецкий истребитель Ме-109F, у Виняголово подстерёг и вогнал в землю разведчик Hs-126. А сколько вражеских стервятников было сбито в групповых боях!

1 апреля 1942 года, прикрывая наземные войска 54-й армии в районе посёлка Макарьевская Пустынь, Зеленов, возглавляя шестёрку истребителей, вступил в бой с 9 бомбардировщиками противника Ju-87 и 2 истребителями Ме-109F. В том воздушном бою наши лётчики сбили 4 вражеских самолёта и один подбили. Зеленов сбил один самолёт. В тот же день наша группа из 6 самолётов, также возглавляемая Зеленовым, провела ещё один воздушный бой с 9 самолётами противника. И вновь Зеленов сбил ещё один вражеский самолёт.

Всего в тот день старший лейтенант Н. А. Зеленов сбил 4 вражеских самолёта: 2 лично и 2 — в составе группы.

30 апреля 1942 года, в канун Первомайского праздника, немецкой авиации был дан приказ разрушить железнодорожный мост через Волхов и Волховскую ГЭС, снабжавшую электроэнергией Ленинград. Вражеские бомбардировщики шли к Волховстрою несколькими группами — эшелон за эшелоном.

Все истребители были подняты в воздух для прикрытия жизненно важных для Ленинграда и Ленинградского фронта военных объектов.

— Ну, ребята, день сегодня предстоит жаркий, — сказал Зеленов перед вылетом своим товарищам по звену лейтенантам Горбачевскому и Солодкову. — Боекомплект расходуйте экономней. Особенно это касается тебя, Горбачевский. А то одна-две атаки, и у тебя стрелять нечем, хоть пропеллером отбивайся.

— Уж очень он, товарищ командир, этих фашистов ненавидит, — не удержался богатырь Солодков, — как увидит фрица, в каждого готов весь боезапас выпустить.

zelenov2В небо взвилась сигнальная ракета. Истребители один за другим выруливали на взлётную полосу и отрывались от земли. Посты ВНОС уже оповестили, что немецкие бомбардировщики в воздухе.

Зеленов собрал своё звено и повёл в заданную зону. Нужно было успеть не только вовремя встретить вражеские самолёты, но и суметь набрать максимальную высоту, выгодную для маневра и нанесения внезапного удара.

Когда истребители вышли в зону, впереди на встречном курсе показался первый эшелон вражеских бомбардировщиков. В ведущей группе шли 6 Ju-88.

— Лобовая атака всем звеном!

Зеленов первый ринулся на врагов. Сзади плотно шли Солодков и Горбачевский.

Атака была настолько энергичной и неожиданной, что весь строй вражеских самолётов сразу же рассыпался. Зеленову с первого захода удалось зажечь ведущий самолёт, и тот, объятый пламенем, рухнул на землю возле деревни Гороховец. Второй «Юнкерс» зажёг лейтенант Горбачевский. Бомбардировщик отвалил в сторону, но тотчас же попал под трассирующую очередь, пущенную разворачивающимся после атаки Солодковым. Второй стервятник штопором пошёл к земле. Быстро освободившись от бомб, другие «Юнкерсы» повернули вспять.

Но бой за Волховстрой не был ещё окончен. В прозрачной дали появилась вторая группа немецких бомбардировщиков.

Сходу звено Зеленова атаковало и эту группу. И второй эшелон был рассеян и не прорвался к Волховстрою.

Задание по прикрытию наземных целей было выполнено, и Зеленов повёл звено на аэродром. Но тут истребители заметили третью группу «Юнкерсов», идущих с другого направления.

Боезапас был почти полностью израсходован, на исходе было и горючее. И всё же истребители решили атаковать немецкие самолёты.

Правда, приходилось экономить: нажимать на пулемётные гашетки только тогда, когда удар был неотвратим, и не форсировать работу моторов при выполнении фигур высшего пилотажа. Но, очевидно, участь первых эшелонов «Юнкерсов» немецким лётчикам третьей группы была уже известна. Поэтому, как только ястребки начали свою атаку, вражеские бомбардировщики сразу же рассыпали строй и поодиночке стали ложиться на обратный курс. Одному всё же не удалось уйти — его сбил в районе Веретье лётчик старший лейтенант Зеленов. Советские истребители без потерь вернулись на свой аэродром.

— Отлично поработали! — поздравил лётчиков командир полка подполковник Матвеев, выслушав рапорт Зеленова. — В канун Первомая — замечательный подарок Родине.

А назавтра звено Зеленова по сигналу тревоги снова поднялось в воздух. Истребителей вновь бросили на перехват вражеских бомбардировщиков. В районе Оломна — Шум лётчики встретили 6 Ju-88. Но на этот раз они шли под прикрытием 4 Ме-109.

«Твёрдый орешек, — подумал Николай. — Видно, фрицы учли вчерашний горький урок и выделили истребителей прикрытия. Нелегко сегодня будет». Но недаром его аттестовали в полку волевым и инициативным командиром, прекрасным воздушным бойцом. Зеленов и на этот раз первым ринулся в стремительную атаку на вражеские бомбардировщики и ударил по ближайшему «Юнкерсу». Но уже через мгновение он увидел, что навстречу в лобовую атаку идёт на него «Мессер». Николай стиснул зубы. «На испуг берёшь? Не выйдет! Нервы у меня крепкие».

Первому выдержки не хватило немцу. Боясь врезаться в идущий на него «ястребок», он сделал «горку» и отвалил в сторону.

Набор высоты, и вот Зеленов вновь устремляется в атаку на «Юнкерсы». Горбачевский и Солодков рядом ведут упорный бой с «Мессерами», с трудом отражают их яростные атаки. Отогнав пристроившегося в хвост Солодкову «Мессера», командир звена сам оказался на хвосте у замыкающего «Юнкерса» и меткой очередью зажёг его.

— Готов, вражина! Туда тебе и дорога! — Проводив взглядом падающий бомбардировщик, Зеленов вновь бросился на выручку товарищам.

Потеряв 2 самолёта и получив значительные повреждения других машин, немцы освободились от бомб и повернули назад. Ещё долго их преследовали советские истребители.

В этот день, 1 мая 1942 года, на истребителе старшего лейтенанта Зеленова техник нарисовал 8-ю и 9-ю звёздочки. И отметил в своей записной книжке: «Плюс 8 вражеских самолётов, сбитых в групповых боях».

К 25-летию Великого Октября на фюзеляже зеленовской машины красовались уже 12 красных звёзд.

9 июня 1942 года командир полка Матвеев и военком Сясин направили командованию ВВС 8-й армии Ленинградского фронта наградной лист о присвоении Николаю Андриановичу Зеленову звания Героя Советского Союза.

В ноябре 1942 года 154-й истребительный полк был переименован в 29-й Гвардейский. А ещё через 3 месяца: 10 февраля 1943 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, Николаю Андриановичу Зеленову было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 802).

Впереди были новые бои: при прорыве блокады Ленинграда, освобождении Эстонии, Карельского перешейка. И в этих боях не меркла воинская слава командира эскадрильи Гвардии капитана Н. А. Зеленова.

Боевой счёт отважного лётчика продолжал расти. 23 марта 1943 года вдвоём со своим ведомым он дрался против 8 «Юнкерсов». Два из них были подожжены. 3 апреля, бросившись на помощь молодому пилоту, Зеленов один вражеский самолёт сбил, а второй повредил. На следующий день Николай снова спас лётчика, атакованного двумя вражескими истребителями…

19 июля 1943 года четвёрка «Яков», ведомая Гвардии капитаном Н. Зеленовым, сопровождала группу бомбардировщиков Пе-2. На обратном маршруте в районе станции Владимирская наша группа встретилась с 4 FW-190. Зеленов сам сбил один самолёт противника и умелыми действиями звена не допустил поражения наших бомбардировщиков. При разборе боевого вылета командование отметило умелые действия Зеленова: «…всякое увлечение боем истребителей прикрытия влечёт за собой отрыв от прикрываемого объекта, тем самым ставит объект под угрозу нападения противника».   В данном случае «увлечения боем» не произошло, тем не менее, одного самолёта противник лишился.

Наступление советских войск под Ленинградом и Новгородом в январе — феврале 1944 года проходило при безраздельном господстве в воздухе нашей авиации, что в значительной степени способствовало успеху соединений Ленинградского и Волховского фронтов. Но противник прилагал все усилия, чтобы изменить соотношение сил в свою пользу. В ходе боёв немецкое командование неоднократно перебрасывало на Ленинградское направление новые авиационные части и соединения, доведя к началу марта самолётный парк до 400 единиц. Резко возросла и активность вражеской авиации. Всё чаще немецкие истребители стали нападать на наши самолёты. В марте 1944 года неожиданно разгорелись ожесточённые воздушные бои.

7 марта личный состав 14-го Гвардейского ИАП, в котором теперь служил Николай, отмечал вторую годовщину присвоения полку Гвардейского звания. В этот день шестёрка истребителей под командованием Гвардии капитана Н. А. Зеленова вылетела на сопровождение эскадрильи пикирующих бомбардировщиков. Ещё при подходе к Тарту на отставший Пе-2 напал истребитель FW-190, но был отогнан. При отходе от цели младший лейтенант М. Глазунов заметил, как снизу сзади заходит в атаку пара «Фоккеров». Он успешно отразил их атаку, сбив один из FW-190.

Вскоре пришлось отражать нападение врага и самому командиру группы прикрытия. При атаке 2 Ме-109 Николай Зеленов зашёл в хвост ведущему пары и с дистанции 50-100 метров сбил его. Ведомому удалось скрыться. Неожиданно на наши истребители напала группа FW-190. В завязавшемся бою, спасая своего ведущего В. Д. Деревянкина, только что сбившего одного «Фоккера», младший лейтенант В. П. Гусев таранил вражеский истребитель. При ударе оба самолёта разрушились… Товарищи отомстили за его смерть, сбив ещё 4 «Фоккера».

zelenov1Николай Зеленов продолжал героически сражаться с врагом и дальше, но, к сожалению, дожить до Великой Победы советского народа ему не пришлось.

29 июня 1944 года Гвардии капитан Н. А. Зеленов возвращаясь с боевого задания и проводя учебный воздушный бой, сорвался в штопор на малой высоте и погиб в районе Выборга. Боевые друзья похоронили его со всеми воинскими почестями на Шуваловском кладбище в Ленинграде (ныне Санкт-Петрбург).

Приказом Министра обороны СССР от 4 мая 1967 года навечно зачислен в списки 14-го Гвардейского ИАП. В городе Волгореченске Костромской области есть улица Н. А. Зеленова, его имя увековечено на мемориале погибшим землякам.

За годы войны отважный лётчик совершил более 600 боевых вылетов, участвовал в 117 воздушных боях, в ходе которых лично сбил 30 самолётов противника и 10 — в группе с товарищами. Среди лично сбитых им самолётов 10 бомбардировщиков Ju-88. В результате штурмовок уничтожил 10 автомашин с грузом, около 70 человек живой силы противника, подавил огонь 5 батарей зенитной артиллерии.

Комельков Михаил Сергеевич

Герой Советского Союза Комельков Михаил Сергеевич

Герой Советского Союза Комельков Михаил Сергеевич

Родился 12 Апреля 1922 года в деревне Кедрово Тверской губернии, ныне Лесной район Тверской области, в семье крестьянина. С 1937 года жил в Ленинграде. Окончил 1 курс машиностроительного техникума торгового оборудования. С 1938 года учился в Ленинградском аэроклубе. В том же году призван в ряды Красной Армии. В 1940 году окончил Чугуевскую военную авиационную школу лётчиков.

С 22 Июня 1941 года Лейтенант М. С. Комельков в действующей армии. Сражался в 122-м ИАП. В Августе 1941 года был тяжело ранен, с Октября 1941 года находился в запасном полку, занимался подготовкой молодых лётчиков.

В Феврале 1943 года добился отправки на фронт с 298-м ИАП (впоследствии 104-й Гвардейский ИАП), вооружённым «Аэрокобрами». В составе 219-й бомбардировочной авиационной дивизии, а позднее 9-й Гвардейской истребительной авиационной дивизии, полк прошёл всю Кубанскую битву (с 17 Марта по 20 Августа 1943 года). 16 Апреля 1943 года в 3-х вылетах сбил 3 немецких истребителя, а всего в сражениях за Кубань сбил 15 неприятельских машин.

К концу войны Гвардии капитан М. С. Комельков совершил 321 боевой вылет, в 75 воздушных боях сбил лично 33 и в группе 7 самолётов противника.

27 Июня 1945 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

После войны продолжил службу в ВВС. В 1956 году окончил Военно-Воздушную академию. Был на лётных должностях в ВВС. С 1961 года Гвардии полковник М. С. Комельков — в запасе. Принимал участие в подготовке космонавтов. Последние годы жил в Ленинграде, работал ведущим инженером НИИ. Умер 25 Апреля 2003 года.

Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени (четырежды), Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени (дважды), Красной Звезды; медалями.

*     *     *

Фотографии далёких военных лет. Как дороги, волнующи они, как много напоминают ветеранам войны! У Михаила Сергеевича сохранилась одна из них, вырезанная из фронтовой газеты. У самолёта собралась группа пилотов. Лица радостные, улыбающиеся. Почти у всех на гимнастёрках — ордена, у некоторых — «Золотые Звёзды». Видно, что живут они дружно, что врага не боятся, а бъют его нещадно. Такое хорошее настроение, бойцовский задор могут быль только у победителей. Пилотов на фотографии 13, а подпись гласит: «112 немецких самолётов в воздушных боях на Кубани уничтожила эта группа лётчиков — истребителей».

Крайний справа на снимке — Лейтенант Михаил Комельков. Он весело смеётся. На груди — орден Красного Знамени. В конце войны у него, кроме «Золотой Звезды», будут ордена Ленина, четыре — Красного Знамени, Александра Невского, два — Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды.

Войну Михаил встретил в составе 122-го истребительного авиаполка. В Августе 1941 года в одном из воздушных боёв был ранен, а после излечения в госпитале направлен для дальнейшего прохождения службы в запасной авиационный полк, где подготовил 171 лётчика. В Феврале 1943 года добился отправки на фронт с 298-м истребительным авиационным полком, который позднее за боевые заслуги приказом Народного Комиссара обороны СССР был преобразован в 104-й Гвардейский авиаполк.

В своём полку он по праву считался одним из самых результативных пилотов: к концу войны заместитель командира 104-го Гвардейского истребительного авиационного Краковского ордена Александра Невского полка (9-я Гвардейская истребительная авиационная дивизия, 2-я Воздушная армия, 1-й Украинский фронт) Гвардии капитан М. С. Комельков совершил 321 боевой вылет, в 75 воздушных боях лично сбил 33 и в группе с товарищами 7 самолётов противника, уничтожил много боевой техники врага. Пилот, командир эскадрильи, заместитель командира полка — таковы ступени роста отважного воздушного бойца.

komelkv1В той же газете «Крылья Советов» не раз упоминались и героические дела Михаила Комелькова. Так, в заметке «Две победы Лейтенанта М. С. Комелькова» сообщалось:

«Зелёная ракета взвилась в воздух. Вместе с другими лётчиками взлетел и Михаил Комельков. Истребители быстро набрали высоту, построились и пошли на очистку воздуха от немецкой авиации в район боевых действий наших бомбардировщиков. Первым заметил противника Лейтенант М. С. Комельков. Он передал по радио своему напарнику:

— Иду в атаку, прикрой! — и стремительно пошёл на «Мессера». Искусно зайдя в хвост вражеской машине, пилот расстрелял её. «Мессершмитт» камнем рухнул на землю.

Во втором вылете наши лётчики снова вели воздушный бой с немецкими истребителями. Заметив, что один Me-109F подбирается к хвосту нашего истребителя, Комельков бросился ему наперерез и раньше, чем тот успел открыть огонь, сбил его меткой очередью.

Боевой день закончился. За 2 вылета Михаил Комельков сбил 2 вражеских истребителя.»

В номере газеты от 9 Августа 1943 года напечатан портрет. В тексте под ним читаем:

«Были жаркие дни воздушных боёв над кубанской землёй. Как стая воронов, слетались к передовой немецкие хищники. В такие дни по 5-6 раз уходил в воздух Лейтенант М. С. Комельков. С боем пробиваясь через заслон «Мессеров», он обрушивал всю свою огневую мощь на вражеские бомбардировщики. Смелый лётчик опрокидывал их в плавни, обращал в бегство.

Проявляя исключительно высокое мастерство в технике пилотирования и ведении меткого прицельного огня, Михаил Комельков лично сбил 15 вражеских самолётов. Слава о советском асе облетела весь фронт».

Однажды неустрашимый пилот установил рекордный счёт сбитых за день самолётов противника. Было это весной 1943 года, когда шли сильные бои у станицы Крымской. 14 наших истребителей, прикрывая наземные войска, встретились с 25 вражескими самолётами. Как всегда, наши «Аэрокобры» не уклонились от встречи, а завязали бой. Комельков взмыл вверх, зашёл сзади вражеского строя и точной пулемётной очередью поджёг Ме-109, который врезался в скалу. Не имея потерь, истребители, сорвав атаку врага, вернулись на аэродром. Не успели они отдохнуть, как снова прозвучал сигнал к вылету. Получилось так, что Михаилу пришлось вступить в схватку сразу с 4 «Мессерами». Он уже попадал в подобные ситуации и, использовав накопленный опыт, смог и увернуться от удара, и сбить одного преследователя. На аэродроме друзья тепло поздравили Михаила:

— Молодец, — говорили они, — опять у тебя на счету 2 сбитых самолёта.

— Погодите подсчитывать, день ещё не кончился, — отшутился пилот.

komelkv2И действительно, только «технари» осмотрели и заправили «Аэрокобры», как снова понадобилось подняться в воздух. Истребители опять бились с превосходящими силами противника, и Комельков поджёг ещё один вражеский самолёт — FW-189, объятый пламенем, снижаясь, полетел на запад. «Этот уже не жилец», — определили наши лётчики.

В части срочно выпустили «боевой листок». В нём сообщалось: «Сегодня, 16 Апреля 1943 года, дважды награждённый орденом Красного Знамени лётчик Михаил Комельков снова отличился в боях — за день он сбил 3 самолёта противника. Честь и слава герою!»

Однополчане радовались победам друга. А командир дивизии объявил ему благодарность. Через две недели пилот был награждён ещё одним, уже третьим, орденом Красного Знамени.

Приказом командующего 2-й Воздушной армией от 25 Апреля 1945 года за 34 успешных боевых вылета, за участие в 6 воздушных боях, в которых лично сбил 6 самолётов противника — 2 самолёта Ме-109 и 4 самолёта FW-190, за тактически грамотное и умелое руководство личным составом в воздушных боях, Гвардии капитан М. С. Комельков награждён орденом Александра Невского.

В представлении к награде говорится:

«После представления 19 Августа 1944 года к званию «Герой Советского Союза» за 247 успешных боевых вылетов, сбитые лично 25 и в группе 7 самолётов противника, командир эскадрильи 104-го Гвардейского истребительного авиационного Краковского полка Гвардии капитан Комельков Михаил Сергеевич с 5 Января 1945 года по 4 Марта 1945 года произвёл 34 успешных боевых вылета, участвовал в 6 воздушных боях, лично сбил 6 самолётов противника.

20 Января 1945 года, прикрывая свои войска в районе города Рейнедорф, группа из 8 самолётов «Аэрокобра», ведомая Комельковым М. С., вступила в бой с 30 самолётами «Фокке-Вульф-190» и «Мессершмитт-109». В результате боя Комельков Михаил Сергеевич лично сбил самолёт «Фокке-Вульф-190».

24 Января 1945 года, прикрывая переправу через реку Одер в районе города Опельн, Комельков М. С. после третьей атаки сбил самолёт «Мессершмитт-109».

24 Января 1945 года в 16:10 Комельков М. С. сбил самолёт ещё один «Мессершмитт-109», который упал горящим в районе населённого пункта Гроткау.

9 Февраля 1945 года 6 самолётов группы Комелькова М. С. вступили в бой с самолётами противника. Комельков Михаил Сергеевич сбил 2 самолёта «Фокке-Вульф-190». Оба упали горящими юго-восточнее города Лигниц.

3 Марта 1945 года в 14:05 группа из 6 самолетов, ведомая Комельковым, вела бой с 12 самолётами противника. Комельков М. С. сбил самолёт «Фокке-Вульф-190″, который горящим упал в 6 км юго-восточнее города Лаубан».

komelkv4В полку уважали Комелькова и за то, что он часто приходил на помощь товарищам, щедро делился своими знаниями и навыками. Эта черточка наставничества проявилась у него ещё в начале войны, когда по состоянию здоровья он работал в запасном авиационном полку. Продолжил Герой Советского Союза Михаил Комельков это благородное дело и в послевоенные годы. Лётному мастерству у него учились В. А. Шаталов и А. Г. Николаев, ставшие позже известными космонавтами.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 Июня 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистским захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм Гвардии капитану Комелькову Михаилу Сергеевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 6600).

После войны М. С. Комельков продолжал службу в ВВС СССР. В 1956 году окончил Военно-Воздушную академию. Служил на лётных должностях. Принимал участие в подготовке советских космонавтов. С 1961 года Гвардии полковник М. С. Комельков — в запасе. Жил и работал в Ленинграде (ныне Санкт-Петербург).

Михаил Сергеевич скончался 25 Апреля 2003 года. Похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры.

Гнидо Петр Андреевич

Герой Советского Союза Гнидо Петр Андреевич

Герой Советского Союза Гнидо Петр Андреевич

Родился 22 декабря 1919 года в селе Стародонская Балка, ныне Березовского района Одесской области, в семье крестьянина. По окончании средней школы работал на механическом заводе. В 1937 году окончил Одесский медицинский техникум. Работал санинструктором в НКВД. В 1939 году окончил Астраханский аэроклуб. С 1940 года в рядах Красной Армии, в том же году успешно окончил Сталинградскую военную авиационную школу пилотов и был оставлен в ней лётчиком — инструктором.

С сентября 1941 года на фронтах Великой Отечественной войны. По декабрь 1941 года служил в 248-м ИАП, летал на И-16. С июня 1942 года служил в 13-м ИАП (111-й Гвардейский ИАП), летал на ЛаГГ-3, Ла-5 и Ла-7. Сражался под Сталинградом, в небе Кубани, участвовал в Курской битве, в освобождении Украины, Польши, Чехословакии.

К апрелю 1943 года командир эскадрильи 13-го истребительного авиационного полка (201-я истребительная авиационная дивизия, 2-й смешанный авиационный корпус, 8-я Воздушная армия, Южный фронт) лейтенант П. А. Гнидо совершил 206 боевых вылетов, участвовал в 43 воздушных боях, сбил лично 14 и в составе группы 7 самолётов противника.

1 мая 1943 года за мужество и отвагу, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

К 1 мая 1945 года Гвардии майор П. А. Гнидо произвёл 390 боевых вылетов. Участвуя в 80 воздушных боях, лично сбил 34 вражеских самолёта и 7 — в группе.

После войны продолжал служить в ВВС. В 1952 году окончил Военно-Воздушную академию, а в 1960 году и Военную академию Генерального штаба. С 1975 года генерал-майор авиации П. А. Гнидо — в запасе. Жил в Одессе. Работал председателем профкома областного ремонтно-строительного треста. Умер 17 марта 2006 года.

Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени (четырежды), Александра Невского, Трудового Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени (дважды), Красной Звезды (трижды), «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени, Богдана Хмельницкого 1-й и 2-й степени; медалями, иностранными наградами.

*     *     *

Пётр Андреевич Гнидо — самый результативный лётчик 10-й Гвардейской истребительной авиационной дивизии — одной из лучших истребительных дивизий советских ВВС, лётчики которой уничтожили в боях 1253 вражеских самолёта. Эта дивизия и входящие в её состав полки более 30 раз отмечались в приказах Верховного Главнокомандующего. Лётчики 111-го Гвардейского ИАП, в котором служил Пётр Гнидо, уничтожили в боях 436 самолётов врага.

Он родился 22 декабря 1919 года в селе Стародонская Балка Березовского района Одесской области (Украина). Отец — Гнидо Андрей Федотович (1882-1963 гг.), участник Русско-Японской и 1-й Мировой войн, занимался сельским хозяйством, работал председателем колхоза. Мать — Гнидо Татьяна Лаврентьевна (1891-1945 гг.). В ходе войны она оказалась в руках румынской охранки. Узнав о том, что её сын — известный лётчик, они приказали написать ему письмо с предложением перейти на сторону румын. Татьяна Лаврентьевна с негодованием отказалась. «Мои дети, — заявила она, — не предатели. Они никогда не перейдут на сторону врага». Её пытали, бросили в подвал, но она стояла на своём и умерла за несколько месяцев до Великой Победы.

В отличии от многих других сверстников, в детстве Пётр Гнидо не мечтал стать лётчиком. Он хотел быть врачем, и окончив медицинский техникум, работал фельдшером, затем санинструктором. И лишь позднее появилась мечта о небе, которая и привела его в Астраханский аэроклуб. В 1938 году он стал курсантом Сталинградского военного авиационного училища, которое окончил в декабре 1940 года с оценкой «отлично», и был оставлен там же лётчиком-инструктором.

Началась война. Гнидо готовил лётчиков для фронта и писал рапорт за рапортом с просьбой направить его в действующую армию. Ответ всегда был один: «Вы нужны здесь. Надо готовить лётчиков».

Тем временем немецкие войска приблизились к Одессе. И тогда Пётр Гнидо вновь весьма категорично напоминает командованию о своей просьбе. «Я, — писал он, — испытываю угрызения совести по поводу того, что фашисты на моей Родине — Одесщине, а я не могу выполнить свой долг…».

Начальник училища полковник Нечаев в сентябре 1941 года принял решение отпустить рвущегося на фронт лётчика. Вместе с ним в действующую армию ушли его сокурсники — Юрий Холодченко и Александр Наумов.

Свою боевую деятельность он начал в составе 248-го авиаполка, который вместе с 762-м ИАП входил в состав отдельной авиагруппы под командованием полковника Якова Гриля. Свою первую схватку Пётр провёл в небе Таганрога. Произошло это в ноябре 1941 года. Тогда Пётр Гнидо впервые увидел в воздухе немецкие истребители. Но бой не сложился. Немцы почему-то быстро стали отходить. На разборе командир дивизии по-отечески произнес: «Ребята, хвалённые немецкие асы испугались вас. Значит, вы можете их побеждать».

Затем он участвовал в боях за Ростов. После освобождения Ростова бои как на земле, так и в воздухе не затихали. Особо напряжённое сражение кипело восточнее Таганрога, на Миусском рубеже.

12 декабря 1941 года пятёрка лётчиков 248-го истребительного авиационного полка (ВВС 56-й Отдельной армии, Южный фронт) провела тяжёлый бой с группой бомбардировщиков и истребителей противника в районе Самбека. Они сбили в этом бою 3 бомбардировщика Ju-87 и 2 истребителя Ме-109, но из всей группы на свой аэродром вернулся только один пилот. В этом бою Петру Гнидо удалось подбить «Мессер», но бой становился всё напряжённее. И тогда он повёл свой истребитель И-16 в лобовую атаку. Пытаясь уклониться от неё, немецкий пилот на какие-то доли секунды промедлил с отворотом. Последовал сильный удар. Самолёт Гнидо «затормозило», затем он стал беспорядочно падать, догоняя разваливавшийся «Мессер».

Пётр попробовал выровнять машину, но рули бездействовали: левое крыло от удара по хвостовому оперению Ме-109 сильно деформировалось. Когда раскрылся парашют, совсем рядом пронёсся другой «Мессер». В тот же момент Пётр почувствовал сильный толчок в плечо. Стало невыносимо жарко, и правая рука повисла, как плеть…

Лечение в Грозненском госпитале длилось без малого 3 месяца. И вот, наконец, он здоров, можно ехать в полк. Но радость оказалась преждевременной: на пути к фронту стоял… запасной авиаполк. А в нём — специальная лётная программа. Однако долго Гнидо там не задержался. В первых же полётах он показал отличную лётную выучку и вскоре был отправлен на фронт.

lagg3_7…Лето 1942 года. В придонских степях нещадно палило солнце. Вражеские колонны продвигались на юго-восток, вглубь страны. Лейтенанту Гнидо, знающему эти места, не раз поручались ответственные задания — полёты на разведку. Вместе с товарищами он вылетал на сопровождение, вёл тяжёлые воздушные бои с противником. Особо запомнился Петру день 17 июля. Поднявшись с полевого аэродрома и набрав высоту, ЛаГГ-3 взял курс на юго-запад. Заметив большое пыльное облако у дороги, Гнидо сразу определил: вражеская механизированная колонна движется из Усть-Донецка на Цимлянскую. Он сообщил об этом на КП.

Вскоре появились штурмовики. Они с ходу атаковали вражескую колонну. Вслед за ними бомбовой груз на цель обрушили «Илы» второй группы. Но вот в небе появились «Мессера». Звено наших «ЛаГГов», прикрывая штурмовиков, вступило в бой. Силы были неравными. Заметив, как пара Ме-109 зажала один из «ЛаГГов», Гнидо кинулся ему на выручку и открыл огонь. Вражеский самолёт вспыхнул и завертелся, падая на землю. В это время на Гнидо устремились 2 подоспевших «Мессера». Вражеский снаряд угодил в его самолёт, и тот стал беспорядочно падать. Однако лётчик успел выброситься с парашютом. Когда на степные просторы опустился вечер, Пётр выбрался из кустарника и осторожно зашагал в темноту. Шёл он всю ночь… Спустя некоторое время он добрался до своего аэродрома и вскоре снова поднялся в пылающее небо.

К концу 1942 года Петра Гнидо знали как не ведающего усталости и страха воздушного бойца, умеющего вести бой на предельно короткой дистанции. Он всегда действовал по известной формуле боя: высота, огонь, скорость. Максимально используя возможности истребителя ЛаГГ-3, записал на свой счёт 5 воздушных побед.

В ноябре 1942 года 13-й авиаполк был перевооружён на новые Ла-5 и отбыл под Сталинград. В тяжелейших боях на Волгой, когда Геринг пытался деблокировать окружённые войска с помощью воздушного моста и Люфтваффе потеряло в этой бесплодной операции более 3000 самолётов, лейтенант П. А. Гнидо уничтожил 6 тяжёлых бомбардировщиков Не-111. Всего в небе Сталинграда он одержал 10 воздушных побед, сбив 7 бомбардировщиков Не-111 и 3 истребителя Ме-109.

Затем он сражался в небе Донбасса, принимал участие в Изюм-Барвенковской операции. В феврале 1943 года, возвращаясь из разведки, машины Гнидо и его ведомого А. Микелина попали под сильный зенитный огонь. Ла-5 Гнидо потерял треть правой консоли, а самолёт ведомого загорелся. Приземлившись на аэродроме подскока, они погасили горящий самолет, затем Гнидо приказал механикам переставить правую плоскость машины ведомого на его истребитель и, забрав товарища в фюзеляж, вернулся на базу.

Весной 1943 года лётчики 13-го авиаполка сражались уже над Малой землёй. С раннего утра 20 апреля 1943 года и до наступления сумерек небо было буквально заполнено самолётами, разгорались ожесточённые воздушные бои. Первой на задание с аэродрома Геленджик стартовала четвёрка старшего лейтенанта Петра Гнидо. Взлёт в направлении на Чёрное море. Разворот с набором высоты вправо. Впереди Цемесская бухта, Новороссийск, Малая земля. Через 5 минут патрульная группа оказалась в районе прикрытия. Высота 4000 метров. Советские истребители подоспели вовремя: 18 бомбардировщиков Не-111 под прикрытием 22 истебителей Ме-109 на высоте 2500 метров со стороны моря приближались к Мысхако. Свыше 30 тонн смертоносного груза несли они на своих стальных крыльях. Нельзя было допустить, чтобы этот груз был сброшен на десантников. Через минуту над морем разгорелся воздушный бой.

Выбрав слабое место в боевых порядках вражеских истребителей, четвёрка храбрецов во главе с Петром Гнидо ринулась вниз, проскочила в «окно» и дружно атаковала головную девятку бомбардировщиков. «Хейнкели» открыли бешеный огонь и начали на всякий случай освобождаться от опасного груза. Строй вражеских самолётов нарушился.

«Мессеры» яростно набросились на группу Гнидо, стараясь отрезать её от бомбардировщиков. В небе закружилась огненная карусель. Положение было тяжёлым, и Гнидо вызвал по радио помощь с аэродрома. Со второй атаки старшина Николай Гринько сбил вражеский самолёт, другой поджёг Гнидо. Но вот на помощь пришла группа в составе 12 «Лавочкиных» под командованием штурмана 13-го полка майора С. Жуковского. Она вступила в бой, отвлекла на себя часть вражеских самолётов и внесла полное замешательство в боевые порядки противника. Ещё 2 «Хейнкеля» подбили Иван Новожилов и Сергей Горелов. Остальные вражеские бомбардировщики обратились в бегство.

21 апреля с аэродрома Геленджик на прикрытие войск вновь вылетела шестёрка Ла-5 во главе с командиром эскадрильи старшим лейтенантом П. А. Гнидо. Патрулируя на высоте 4000 метров в районе Федотовки — Широкой балки — Пенного, лётчики встретили 18 бомбардировщиков противника под прикрытием 25 истребителей. Превосходство врага было значительным: 12 пушечных стволов «Лавочкиных» против 147 пушек и пулемётов противника.

Ведя огонь короткими очередями, «Лавочкины» прорвались к «Хейнкелям». На дистанции около 100 метров Пётр Гнидо открыл огонь и сбил ведущего колонны, а его товарищи подбили ещё 2 самолёта. Советские истребители стремительно ушли вверх, в направлении освещённой стороны неба, и вновь спикировали на бомбардировщики. В повторной атаке Гнидо, его ведомый и капитан Новожилов сбили ещё по одному самолёту.

Вокруг горстки смельчаков гудел рой вражеских самолётов. Они вели огонь из всех пушек и пулёметов. Чтобы полностью удержать в своих руках тактическую инициативу, советские лётчики использовали предельные режимы полёта и самые сложные фигуры высшего пилотажа.

Бой продолжался. Пятый вражеский бомбардировщик сбил лейтенант С. Горелов. Находившиеся выше 2 пары Ме-109 свалились на Гринько и подбили его машину. Истребитель Ла-5 загорелся, в кабину снизу рвалось пламя. О том, чтобы дотянуть до аэродрома Геленджик, не могло быть и речи. Вражеские истребители пытались добить горящий Ла-5. Лётчики группы пошли на выручку. Отбивая одну атаку врагов за другой, капитан Новожилов и лейтенант Ерохин сумели сбить ещё 2 Ме-109. Остальные самолёты противника вышли из боя.

Когда Николай Гринько на высоте 2000 метров находился над нашими войсками, он перевернул горящий самолёт и, оказавшись вниз головой, резко отдал ручку управления от себя. Огромная центробежная сила выбросила его из кабины, и, кувыркаясь в воздухе, Николай полетел к земле. Наконец рука нашла вытяжное кольцо и рванула его в сторону. Перебитый кусок тросика свободно выдернулся из шланга. За спиной не слышно шелестящего звука шелка. Парашют, повреждённый в бою, не сработал… На его счету к тому времени числилось около 10 воздушных побед.

Гвардии майор П. А. Гнидо

Гвардии майор П. А. Гнидо

Этот беспримерный по соотношению сил бой закончился. Бомбардировщики противника не прорвались к передовым позициям советских войск. В бою было сбито 6 и подбито 3 самолёта врага. В тот же день старший лейтенант Пётр Гнидо получил телеграмму от командира корпуса:

«Лётчику-истребителю 13-го ИАП старшему лейтенанту Петру Андреевичу Гнидо. Сердечно поздравляю Вас с новой славной победой, одержанной в жестоком воздушном бою. Вам, имеющему на своём счету 15 сбитых фашистских стервятников, шлю свои искренние добрые пожелания и благодарность за мужественную и умелую борьбу с немецкими захватчиками. Уверен, что Вы и в дальнейшем будете увеличивать счёт уничтоженных самолётов противника. Желаю Вам, товарищ Гнидо, новых боевых успехов во славу нашей дорогой Родины! Командир корпуса Генерал-майор авиации Герой Советского Союза И. Ерёменко».

За беспредельное мужество и героизм, отвагу и воинское мастерство, проявленные в боях, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 мая 1943 года командиру авиационной эскадрильи 13-го истребительного авиационного полка старшему лейтенанту Петру Андреевичу Гнидо было присвоено звание Героя Советского Союза. На митинге, посвящённом награждению воинов дивизии, Пётр Гнидо, обращаясь к своим товарищам, сказал: «Высокая награда обязывает меня ещё упорнее и лучше бить врага. Отдадим же все силы, а если надо, то и жизнь во славу нашей любимой Родины!»

Прославленный лётчик выразил мысли и стремления всего личного состава частей. И очень скоро эти слова были подтверждены боевыми делами.

Как-то в августе 1943 года, в период боёв на Курской дуге, командир 2-й эскадрильи старший лейтенант Пётр Гнидо получил задание исключительной важности: прикрывать своей десяткой 2 самолёта Ил-2 из 60-й корректировочной эскадрильи, обеспечивая «Илам» их ювелирную работу.

Истребители Ла-5ФН поднялись в воздух. Авиаразведчики-корректировщики прибыли в указанный район, и их экипажи занялись своим делом, непрерывно маневрируя от зенитного огня противника. Данные о местонахождении танков, об артиллерийских позициях противника поступали командованию своевременно. Сообщались также результаты огня своей артиллерии, корректировался огонь «катюш».

Но вот появились вражеские самолёты. Группа из 20 бомбардировщиков под прикрытием 8 Ме-109 шла бомбить боевые порядки советских танков в полосе наступления. Пётр Гнидо во главе шестёрки истребителей устремился в атаку. Самолёты противника начали маневрировать, но их настигали меткие очереди. Лётчики П. Гнидо, М. Чабров, П. Парахин, Д. Ткачёв, М. Игнатьев, В. Ерохин сбили 4 тяжёлых бомбардировщика, сломали их строй, заставили остальных сбросить бомбы неприцельно и уйти из района. Та же участь постигла и второй эшелон в составе 30 Ju-88, которые прикрывали 16 Ме-109. После боя группа Гнидо вернулась к звену прикрытия корректировщиков.

После короткой передышки лётчикам пришлось принять участие в новой схватке, корректировщиков атаковали 12 истребителей FW-190. Подав команду: «Включить форсаж! За мной, в атаку!» — командир эскадрильи ринулся на врага.

Противник оказался опытным, действовал уверенно. Однако наши лётчики успешно вели бой. Когда Пётр Гнидо расправился с ведущим группы «Фоккеров», Михаил Чабров атаковал ведомого второй пары. Резко маневрируя, тот все время ускользал из прицела. Но упорство, выдержка и ловкость Чаброва взяли верх. С короткой дистанции он поразил врага. За каких-нибудь 10 минут советские лётчики успели сбить 5 «Фокке-Вульфов». Остальным удалось избежать этой участи.

Возвратившись на аэродром, 2-я авиаэскадрилья подвела итоги своих групповых воздушных боёв в одном вылете с 50 бомбардировщиками и 35 истребителями. 13 сбитых вражеских самолётов без единой потери со своей стороны — это был блестящий успех.

12 августа 1943 года с рубежа Кадница, Ольшаны, Ковяги противник перешёл в наступление в общем направлении на Богодухов и ввёл в сражение 400 танков. Его авиация группами по 20-50 самолётов поддерживала соединения, наносившие удар по советским войскам. На земле и в воздухе разгорелись ожесточённые бои. Лётчики 2-й Воздушной армии произвели в этот день свыше 600 самолёто-вылетов и провели 17 воздушных боёв. Рано утром эскадрилья Ла-5ФН старшего лейтенанта П. А. Гнидо в районе Максимовка, Ольшаны встретила группу из 30 бомбардировщиков и 20 истребителей. Уничтожив 10 самолётов врага, советские лётчики не допустили их к целям. В этой схватке командир эскадрильи Пётр Гнидо уничтожил 4 вражеских самолёта!

gnido1При возвращении с задания на его Ла-5ФН, повреждённом в бою, возник пожар. Гнидо левым скольжением бросил машину вниз, но все попытки сбить пламя ни к чему не привели. Оставаться в машине дольше было нельзя. Огонь лизал обувь, пламя касалось лица и рук, а до передовой лететь ещё целых 20 секунд. Гнидо решил прыгать. Он попытался подняться в кабине, но не смог: ноги не слушались. Тогда, ухватившись обожжёнными руками за ручку управления, он перевернул истребитель на «спину» и вывалился из кабины. Открыв парашют, лётчик приземлился в расположении своих войск.

Осенью 1943 года части дивизии перелетели ближе к Днепру. 111-й Гвардейский ИАП вёл боевую работу с аэродрома Сосновка, 113-й — с аэродрома Глебовка (3 километра северо-западнее Переяслава). По-прежнему вылет за вылетом делался на прикрытие переправ в районе Канева — Броваров.

Нелегко давалось продвижение на запад. Противник ожесточённо сопротивлялся. Но мощь Советской Армии непрерывно росла. Наша авиация, которую немецкое командование сбросило со счетов в первые же месяцы войны, стала грозой для Люфтваффе. Нашим лётчикам действительно не было равных в мире.

Командира эскадрильи 111-го Гвардейского истребительного авиаполка Петра Гнидо сама природа наградила изумительными способностями к лётному делу. Он в воздухе чувствовал себя лучше, чем на земле. Умея блестяще выходить из самых трудных положений, он обладал ценным даром видеть всё небо боя, молниеносно оценивать обстановку и принимать решение, обеспечивающее победу.

Однажды при сопровождении штурмовиков его глазам предстала такая картина. Навстречу шли 3 группы вражеских истребителей: в верхнем ярусе 4 FW-190, во втором — 6, а внизу, на бреющем, неслись 4 Ме-109. Для «Илов» создалась серьёзная угроза. Гнидо немедленно перестроил боевой порядок своей группы «Лавочкиных». На флангах строя штурмовиков заняли место пары истребителей непосредственного прикрытия. С превышением шла ударная группа, от которой отвалила пара и, круто спикировав, перешла на бреющий полёт.

Штурмовики шли к цели, не меняя курса. Четвёрка Ла-5 вступила в бой с «Фоккерами», нацелившимися на «Илов». Истребители плотно прикрыли группу от атак на флангах. Внизу пара Лё-5 предотвратила попытки вражеских самолётов атаковать группу на малой высоте. Выполнив задание, штурмовики вернулись на свой аэродром без потерь. Впоследствии командир полка не раз ставил в пример решение П. Гнидо и действия его ведомых в сложной обстановке, отмечая личный вклад ведущего.

Позднее Пётр Гнидо участвовал в Корсунь-Шевченковской операции, сражался над Карпатами, освобождал Польшу.

В августе 1944 года авиация 8-й Воздушной армии вела напряжённые бои в небе Закарпатья. Наши самолёты разведывали, выискивали цели противника, уничтожали огневые точки. Сильный удар был нанесён по аэродрому в районе Ужгорода 25 августа. Группу самолётов на это задание водил Герой Советского Союза Гвардии майор Пётр Гнидо. На стоянках было уничтожено около 10 вражеских самолётов, много повреждено. Над аэродромом долго бушевали пожары — горело топливо и разбитая вражеская техника.

Отважно сражался с врагом Пётр Гнидо, умножая свой боевой счёт. Сражаясь в небе Польши, он меткой очередью «ссадил с неба» немецкого аса — полковника Шмидта. А в боях за освобождение Чехословакии сбил ещё 7 самолётов врага.

С конца 1944 года Гвардии майор П. А. Гнидо воевал на Ла-7. 26 марта 1945 года он тройкой вступил в бой с 9 немецкими истребителями, 2 из которых были сбиты. Свои очередные победы, блестящий «хет-трик», он одержал 2 апреля 1945 года. В тот день он вылетел во главе 6 «Лавочкиных». В районе Крановитца Гвардейцы в короткой схватке и без потерь сбили 8 самолётов FW-190  ( из 20 в группе ), 3 из которых записал на свой боевой счёт Пётр Гнидо.

Ветераны дивизии были свидетелями очень интересного эпизода. Вот как вспоминает об этом боевой товарищ Петра Гнидо, ныне кандидат военных наук В. М. Барабанов:

«В конце марта 1945 года 111-й авиаполк в составе 26-28 самолётов Ла-7 базировался на аэродроме Глейвиц (ныне Гливице). На противоположной стороне полосы на открытых стоянках размещался полк штурмовиков Ил-2 и 2 эскадрильи ночных истребителей «Аэрокобра» и «Спитфайер».

В полдень Гвардии майор Горелов получил боевую задачу — сопровождать 3 девятки бомбардировщиков «Бостон» в район Опавы. Эскадрилья заняла готовность № 1. Самолёты располагались параллельно полосе в 70 метрах, буквально крылом к крылу, и ждали сигнала на вылет. Погода была облачная, нижняя кромка облаков на высоте 1200-1500 метров, ветер 4-5 метров в секунду. Самолёты 2-й и 3-й эскадрилей размещались рассредоточенно на открытых стоянках под маскировочными сетями. Они тоже были готовы к вылету, лётный состав находился в районе стоянок, технический — у самих самолётов.

Со стороны северо-востока неожиданно появляется один Ме-109, высота 700-900 метров, скорость не более 400 километров в час, с курсом на наш аэродром. Командир 2-й эскадрильи Гвардии майор Гнидо первым обнаружил незваного гостя. Находясь примерно в 100 метрах от своей машины, Гнидо звучным украинским голосом, не медля ни секунды, крикнул своему механику: «Запускай!», и — бегом к самолёту. Быстро вскочил в кабину, двигатель уже работал и, не одевая парашюта, на больших оборотах вырулил к взлётной полосе.

Вторая эскадрилья размещалась против центральной части полосы. Если взлетать отсюда, то взлётной явно не хватит, выруливать к её началу — значит потерять внезапность. Это мгновенно оценил Пётр Гнидо и с ходу, со стоянки, взлетел под углом 40-45 градусов к полосе в направлении крайних Ил-2, располагавшихся на противоположной стороне взлётной полосы. После отрыва самолёт Гнидо прошёл буквально в сантиметрах над штурмовиками. Тем временем Ме-109 на высоте 700-800 метров выполнил над нашим аэродромом вираж с небольшим креном.

Наш самолёт оказался сзади, ниже Ме-109, на дистанции около 800-1000 метров. Пётр Гнидо левым разворотом вышел в заднюю полусферу и начал сближаться, набирая высоту. По поведению Ме-109 было ясно, что немецкий лётчик не видит нашего истребителя, поэтому повторяет вираж. Можно было предполагать, что он что-то высматривает, но вместе с тем было непонятно, почему, находясь над аэродромом, где базируется около 50 советских истребителей, выполняет полёт на сравнительно небольшой скорости?

gnido3Майор П. Гнидо, сблизившись на дистанцию около 200 метров, снизу дал первую очередь. Звук стрельбы не успел долететь к нам, как стал виден огромный белый шлейф за Ме-109 — разбиты водорадиаторы. Фашистский лётчик стал метаться из крена в крен. Затем энергичным левым разворотом со снижением вышел точно вдоль самолётов 1-й эскадрильи и перевёл машину в пологое пикирование. У нас создалось впечатление, что последует обстрел наших самолётов. Однако мы рассуждали с позиций советских лётчиков, воспитанных в духе героизма. Тем временем вражеский пилот думал лишь о своём спасении. Он вывел самолёт из пикирования, прошёл над самолётами 1-й эскадрильи на высоте 250-300 метров и набрал скорость, явно собираясь ретироваться. В момент, когда Ме-109 находился на границе аэродрома, Гнидо дал вторую очередь. Через несколько секунд Ме-109 произвёл вынужденную посадку в поле с убранными шасси.

Весь этот эпизод был настолько скоротечен, что ни одна из зенитных установок не успела произвести ни одного выстрела.

Как только Ме-109 сел, командир дивизии генерал В. П. Ухов, тоже увлечённо наблюдавший за действиями Петра Гнидо, приказал доставить к нему немецкого лётчика. Буквально через 5-10 минут он с испугом на лице сошёл с «Виллиса», хромая, подошёл к генералу, стал по стойке «смирно». Был одет в замшевый костюм коричневого цвета, спортивного покроя, на груди блестели боевые награды.

Вылет бомбардировщиков, которые должна прикрывать 1-я эскадрилья, задерживался, и генерал В. П. Ухов разрешил нам перейти в готовность № 3. Собрался весь лётный состав. Беседа с только что сбитым немецким лётчиком была особенно интересной для молодого лётного состава, который во все глаза наблюдал классический пример наивысшего мастерства одного из выдающихся асов — Гвардии майора Петра Гнидо.

Естественно, первый вопрос был: «Почему вдруг немецкий лётчик прилетел один?»   Переводчик перевёл ответ: «У меня были хорошие товарищи, но я заблудился в вашем небе и потерял их». Всеобщий хохот, реплики: «Хороши товарищи, ничего не скажешь…»

В этот момент подошёл Пётр Гнидо, расправляя гимнастёрку. Грудь его украшали «Золотая Звезда» Героя, многие боевые ордена.

Переводчик сообщил немцу: «Вот лётчик, который тебя сбил». Немец поднялся, встал смирно, затем поклонился и попросил по древнему обычаю передать его личное оружие (пистолет «Вальтер») победителю…»

Несколько часов спустя Гвардии майор П. А. Гнидо вновь поднялся в воздух во главе 8 истребителей, которые в яростном бою разогнали 24 самолёта противника и 5 из них сбили.

gnido4Всего же, за период своей боевой деятельности на фронтах Великой Отечественной войны заместитель командира 111-го Гвардейского истребительного авиационного полка (10-я Гвардейская истребительная авиационная дивизия, 10-й истребительный авиационный корпус, 8-я Воздушная армия) Гвардии майор П. А. Гнидо совершил 412 успешных боевых вылетов. Проведя 82 воздушных боя, уничтожил 40 вражеских самолётов. В одном из боёв «привёл» вражеский самолет на наш аэродром. Сам был сбит 4 раза, спасался на парашюте.

Уже после войны, Пётр Андреевич узнал, что сведения о сбитых им 34 вражеских самолётах лично и 6 в групповых боях занесены в международную книгу-каталог, изданную в Канаде, «Асы Второй Мировой войны». Под № 28 в ней указан Пётр Гнидо.

Вот что он вспоминает об одном из своих последних воздушных боёв:

«В середине апреля 1945 года, когда уже явственно чувствовалось дыхание победы, я вёл группу из 6 истребителей Ла-7 на прикрытие наземных войск, готовившихся к наступлению на Моравскую Остраву. Поскольку в районе прикрытия самолётов противника не было, у меня возникла мысль вызвать на воздушный бой истребители противника, базировавшиеся на аэродроме Долбенешев. Пара Старшего лейтенанта Г. Раздобудько заняла эшелон 4000 метров, а пара Младшего лейтенанта В. Губанова — 6000 метров. В бой должны были вступать только по моей команде.

Оставив четвёрку самолётов над характерным изгибом реки Одер, южнее города Ратибор, я в паре с лейтенантом И. Мухиным на высоте 2000 метров пришли на аэродром Долбенешев, выполнили ряд фигур высшего пилотажа и произвели по 2 коротких очереди из пушек. Фашисты приняли вызов на воздушный бой. Взлетели 2 пары Mе-109 и в это же время со стороны Моравской Остравы в нашем направлении шли свыше 10 Ме-109: коварство не оставляло фашистов до конца войны. Вот и сейчас они параллельно выпустили свои истребители и с аэродрома Моравской Остравы. Мы стали по-настоящему уходить в квадрат эшелонирования 2-х пар моей группы. Истребители противника преследовали нас хаотично, растянувшись в колонну пар и одиночек, предвкушая, по-видимому, лёгкую победу.

Миновав Одер, мы с ведомым резко развернулись на 180 градусов и пошли в лобовую атаку на колонну «Мессершмиттов». На высоте 2000 метров я приказал паре Григория Раздобудько атаковать, и он на большой скорости пронзил строй «Мессеров», внеся в их группу замешательство. Вслед за парой Г. Раздобудько по моей команде последовала атака пары В. Губанова — такая же стремительная и дерзкая. Не зная, сколько там ещё наших пар, фашистские стервятники начали паническое бегство, а мы — активное их преследование.

В этом воздушном бою мы сбили 5 самолётов противника и 3 самолёта подбили. Когда через 20 дней мы перебазировались на освобождённый аэродром, то жители Долбенешева назвали номера всех самолётов нашей группы, принимавших участие в этом бою…»

gnido5Закончилась война. 24 июня 1945 года на Красной площади в Москве состоялся исторический Парад Пабеды на котором, в составе сводного полка 4-го Украинского фронта, участвовали и воины 10-й Гвардейской истребительной авиационной Сталинградской Краснознамённой, ордена Суворова 2-й степени дивизии во главе со своим командиром генерал-майором авиации В. П. Уховым. Среди участников парада был и Герой Советского Союза Гвардии майор П. А. Гнидо.

После окончания войны Пётр Андреевич ещё долго служил в ВВС. Он удостоился чести быть участником первого парада реактивных самолётов 1 мая 1947 года на Красной площади в Москве. Все лётчики были тогда на приёме в Кремле. Затем окончил Военно-Воздушную академию и Военную академию Генерального штаба, командовал авиационным полком, ракетной дивизией, был заместителем командующего ракетной армией. В 1976 году генерал-майор авиации П. А. Гнидо уволился в запас.

Пётр Андреевич поддерживал активные связи с ветеранской организацией. Как член клуба «Золотая Звезда», часто выступал перед курсантами училищ, школьниками и студентами, входил в состав военно-научного общества при Доме офицеров Одессы.