Герой Советского Союза Горюнов Сергей Кондратьевич
Горюнов Сергей Кондратьевич – командующий 5-й воздушной армией, генерал-полковник авиации.
Родился 25 сентября (7 октября) 1899 года в селе Ушаковка ныне Атяшевского района (Республика Мордовия). В 1918 году окончил учительскую семинарию в Казани.
В армии с мая 1918 года. В 1919 году окончил Казанские пехотные курсы.
Участник гражданской войны: в мае-декабре 1918 – красноармеец военной комендатуры Казани, в мае-сентябре 1919 – начальник инструкторской школы 5-й армии, командир роты 237-го полка (Восточный фронт). В сентябре 1919 года был ранен и до октября 1919 года находился в госпитале. В апреле-августе 1922 – командир батальона 308-го стрелкового полка, участвовал в боях с бандами в Монголии.
В 1924 году окончил Борисоглебскую военную авиационную школу лётчиков, до 1930 года был в ней лётчиком-инструктором. В 1927 году окончил Серпуховскую высшую школу воздушного боя, стрельбы и бомбометания, в 1932 году – Военно-воздушную академию имени Н.Е.Жуковского. Служил командиром авиаэскадрильи в авиации Балтийского флота. C 1937 года – командир авиационной бригады.
Участник боёв у озера Хасан в августе 1938 года в должности командира 5-й авиационной бригады. В 1939 году окончил Курсы усовершенствования командного состава при Военной академии Генштаба.
Участник советско-финляндской войны: в ноябре 1939-марте 1940 – командующий ВВС 7-й армии.
С марта 1940 года – командующий ВВС Калининского военного округа, с июля 1940 года – начальник Управления кадров ВВС Красной Армии. С 1941 – командующий ВВС Харьковского военного округа.
Участник Великой Отечественной войны: в июне-ноябре 1941 – командующий ВВС 18-й армии, с ноября 1941 – командующий ВВС Северо-Кавказского военного округа. С июня 1942 – командующий 5-й воздушной армией. Части под его командованием сражалась на Южном, Северо-Кавказском, Закавказском, Степном и 2-й Украинском фронтах. 5-я воздушная армия поддерживала корабли Черноморского флота, участвовала в воздушной битве на Кубани, в Белгородско-Харьковской наступательной операции, битве за Днепр, Кировоградской, Корсунь-Шевченковской и Ясско-Кишинёвской операциях, в освобождении Румынии, Венгрии, Чехословакии и Австрии.
За умелое командование воинскими соединениями, личное мужество и героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, Горюнову Сергею Кондратьевичу Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 апреля 1945 года присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№7292).
После войны продолжал командовать 5-й воздушной армией. В 1946-1949 командовал 17-й воздушной армией (Киевский военный округ), в 1949-1950 – 57-й воздушной армией (Прикарпатский военный округ). В 1951 окончил Высшие академические курсы при Военной академии Генштаба. В 1951-1956 командовал 69-й воздушной армией (Киевский военный округ). С октября 1956 года – в отставке.
Жил в Киеве. Скончался 2 октября 1967 года. Похоронен в Киеве на Городском кладбище «Берковцы».
Генерал-полковник авиации (1944). Награждён 2 орденами Ленина (февраль 1945, апрель 1945), 5 орденами Красного Знамени (1938, 1940, 1943, 1944, 1948), орденами Суворова 1-й (1944) и 2-й (1943) степени, Кутузова 1-й степени (1944), медалями, иностранными наградами.
Герой Советского Союза Вершинин Константин Андреевич
Вершинин Константин Андреевич – командующий 4-й воздушной армией 2-го Белорусского фронта, генерал-полковник авиации.<br><br>Родился 22 мая (3 июня) 1900 года в деревне Боркино Яранского уезда Вятской губернии, ныне в составе Санчурского района Кировской области. Русский. Из семьи крестьянина-бедняка. Окончил сельскую церковно-приходскую школу.
С 1911 года работал плотником, лесорубом. С началом первой мировой войны устроился на судоремонтный завод в селе Звенигово, учился в вечерней школе для рабочих.
В Красной Армии с июня 1919 года, призван по мобилизации. Служил красноармейцем и агитатором запасного полка в Симбирске. В 1920 году окончил Симбирские пехотные командные курсы. Участник Гражданской войны: в октябре 1920-июле 1921 – командир роты, а с января 1921 года — командир батальона 49-го стрелкового полка 6-й стрелковой дивизии (Западный фронт, весной 1921 года полк переброшен в Орёл). Участвовал в боях против банд С.Н. Булак-Балаховича в Белоруссии, в подавлении восстания в Воронежской губернии, в подавлении Тамбовского восстания («Антоновщина»). В июле 1921 года направлен на учёбу.
В 1923 году окончил Высшую тактико-стрелковую школу комсостава РККА имени Коминтерна (будущие курсы «Выстрел»). С 1923 года командовал учебной ротой в 12-й Краснознамённой пехотной школе Приволжского военного округа (Симбирск). С 1928 года — командир стрелкового батальона 2-го стрелкового полка Казанской стрелковой дивизии Приволжского военного округа (Симбирск). С 1929 года заочно учился в Военной академии РККА имени М.В. Фрунзе, окончил первый курс.
В 1930 году переведён в Военно-воздушные силы (ВВС). В 1932 году окончил Военно-воздушную академию имени Н.Е.Жуковского. С июня 1932 года — помощник начальника тактического отдела Научно-испытательного института ВВС РККА. С января 1933 года — начальник оперативного отдела штаба 20-й авиабригады в Харькове (Украинский военный округ). С февраля 1934 года – командир авиаэскадрильи Липецкой высшей лётно-тактической школы ВВС. В 1935 году экстерном окончил 1-ю Качинскую военную авиационную школу лётчиков имени А.Ф. Мясникова. С 1938 года – помощник начальника по лётной подготовке Липецких Высших авиационных курсов усовершенствования лётного состава.
В 1940 году после группового лётного происшествия полковник К.А. Вершинин был отдан под суд военного трибунала, которым был полностью оправдан. Тем не менее в дисциплинарном порядке был понижен в воинском звании до подполковника и назначен заместителем командира 49-й авиационной дивизии. В мае 1941 года восстановлен в звании полковника, возвращён в Липецк и назначен начальником Липецких Высших авиационных курсов усовершенствования лётного состава.
Участник Великой Отечественной войны: в сентябре 1941 — мае 1942 года – командующий ВВС Южного фронта. В мае-сентябре 1942 года – командующий 4-й воздушной армией; с сентября 1942 года – командующий ВВС Закавказского фронта. С мая 1943 года до конца войны вновь командовал 4-й воздушной армией на Северо-Кавказском и 2-м Белорусском фронтах.
Под его руководством лётчики в тесном взаимодействии с наземными войсками участвовали в оборонительных сражениях на Украине и в Ростовской (1941 года) и Барвенково-Лозовской наступательных операциях, в 1942 году вели воздушные сражения в небе Донбасса и на Дону, сдерживая наступление превосходящих сил противника, защищали Северный Кавказ, в 1943 году сражались на Кубани и Таманском полуострове, одержали победу в воздушном сражении над «Голубой линией». В 1944 году 4-я воздушная армия участвовала в освобождении Крыма, а затем в составе 2-го Белорусского фронта обеспечила стратегическое превосходство авиации и успех наземных войск в ходе наступательной операции «Багратион», в Восточно-Прусской, Восточно-Померанской и в Берлинской операциях.
За успешное руководство воинскими соединениями и проявленные при этом личное мужество и героизм генерал-полковнику авиации Вершинину Константину Андреевичу Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 августа 1944 года присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
С марта 1946 года по сентябрь 1949 года – Главнокомандующий ВВС – заместитель Министра обороны СССР. С сентября 1949 года служил в Войсках ПВО страны, с февраля по сентябрь 1950 года командовал 57-й воздушной армией (в Прикарпатском военном округе), с сентября 1950 года по сентябрь 1951 года – 24-й воздушной армией (Группа советских войск в Германии). В сентябре 1951 — апреле 1953 года – командующий войсками ПВО пограничной линии — заместитель Главнокомандующего ВВС. С апреля 1953 года — первый заместитель командующего, а с июня 1953 года по май 1954 года – командующий Войсками ПВО страны. С июня 1954 года по апрель 1956 года – командующий войсками Бакинского района (с августа 1954 года — округа) ПВО.
Затем возвращён в ВВС и с апреля 1956 года – заместитель Главкома ВВС по высшим учебным заведениям. С января 1957 года по март 1969 года – главнокомандующий ВВС – заместитель Министра обороны СССР. С марта 1969 года – генеральный инспектор Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР.
Жил в городе-герое Москве. Умер 30 декабря 1973 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве (участок 7).
Награждён шестью орденами Ленина (23.12.1942, 21.07.1944, 19.08.1944, 21.02.1945, …), орденом Октябрьской Революции, тремя орденами Красного Знамени (27.03.1942, 3.11.1944, …), тремя орденами Суворова 1-й степени (16.05.1944, 10.04.1945, 29.05.1945), орденами Суворова 2-й степени (25.10.1943), Отечественной войны 1-й степени (22.02.1943), медалью «За оборону Кавказа», другими медалями, иностранными наградами: орденами «Воинская доблесть» (Польша), «Крест Грюнвальда» (Польша).
Член РКП(б)/КПСС с февраля 1919 года. Кандидат в члены ЦК КПСС в 1952-1956 годах, член ЦК КПСС в 1961-1971 годах. Депутат Верховного Совета СССР в 1946-1950 и 1954-1970 годах.
Его имя носит улица в Москве; на одном из зданий Военно-воздушной инженерной академии имени Н.Е.Жуковского установлена мемориальная доска. Имя Главного маршала авиации К.А. Вершинина носило Барнаульское Высшее Военное Авиационное Училище Летчиков.
Дважды Герой Советского Союза Савицкий Евгений Яковлевич
Родился 24 декабря 1910 года в городе Новороссийске (Краснодарский край), в семье рабочего. Окончил школу ФЗУ, работал шофёром. С 1929 года в Красной Армии. В 1932 году окончил Сталинградскую военную школу лётчиков. Служил на Дальнем Востоке.
С 1941 года майор Е. Я. Савицкий в действующей армии. В конце 1941 — начале 1942 гг. проходил боевую стажировку под Москвой; с мая по ноябрь 1942 года — командовал 205-й ИАД; с декабря 1942 года по май 1945 года — 3-м ИАК. Сражался на Воронежском, Юго-Западном, Сталинградском, Северо-Кавказском, Южном, 4-м Украинском, 1-м и 3-м Белорусских фронтах.
11 мая 1944 года командир 3-го истребительного авиационного корпуса (8-я Воздушная армия, 4-й Украинский фронт) генерал-майор Е. Я. Савицкий за умелое руководство корпусом, 107 боевых вылетов, в которых к марту 1944 года сбил 15 самолётов противника, удостоен звания Героя Советского Союза.
К концу войны командир того же корпуса (16-я Воздушная армия, 1-й Белорусский фронт) генерал-лейтенант авиации Е. Я. Савицкий совершил 216 боевых вылетов, в 110 воздушных боях сбил лично 22 и в составе группы 2 самолёта противника. 2 июня 1945 года награждён второй медалью «Золотая Звезда».
После войны на ответственных должностях в ВВС Советской Армии. С 1948 года командующий авиацией ПВО. В 1955 году окончил Военную академию Генерального штаба. С 1961 года — Маршал авиации. С 1965 года Заслуженный военный лётчик СССР. С июня 1966 года заместитель главнокомандующего Войсками ПВО страны. С 1980 года — в Группе генеральной инспекции Министерства обороны СССР. На XXII съезде КПСС избирался кандидатом в члены ЦК. Депутат Верховного Совета СССР 6-го созыва. Автор книг — «В небе над Малой землёй», «Небо — для смелых», «Я — «Дракон» Атакую !..», «Полвека с небом». Умер 6 апреля 1990 года.
Награждён орденами: Ленина (трижды), Октябрьской Революции, Красного Знамени (пять), Суворова 2-й степени, Кутузова 2-й степени, Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды (дважды), «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени; медалями, иностранными орденами. Бронзовый бюст установлен на родине.
* * *
Легендарный авиационный командир и признанный воздушный боец, свой первый «Мессер» он сбил под Москвой в конце 1941 года, а последний, лёгкий самолёт связи Fi-156 «Шторх», над самым центром Берлина 27 апреля 1945 года. По традиции, принятой среди советских асов, этот лёгкий, часто безоружный самолёт не был записан на его личный счёт: у рыцарей всех времен лёгкая добыча считалась презренной…
Евгений Савицкий родился 24 декабря 1910 года в Новороссийске в семье железнодорожного стрелочника. В 12 лет, после смерти отца, он покинул родительскую хибару и стал… беспризорным. Потом были детский дом, школа, комсомол, профессия дизелиста, шофёра, рабочего цементного завода. В конце 1929 года в составе группы содействия ГПУ в бою с бандой будущий Маршал принял боевое крещение.
В 19 лет его, пытливого и любознательного комсомольского вожака, направили в Сталинградскую военную авиационную школу, которую он закончил в 1932 году. Затем 2 года служил в училище лётчиком-инструктором, а строевую службу начал в Киеве, уже командиром отряда. В небе цветущей Украины ему довелось летать недолго; вскоре он был назначен командиром 61-го отдельного отряда особого назначения и переведён на Дальний Восток. Там же, на Амуре, уже в должности командира 31-й истребительной авиационной дивизии, застала его война.
На фронт майору Е. Савицкому удалось вырваться в ноябре 1941 года, на стажировку. В считанные дни разобравшись с необходимыми штабными делами, он, занимая должность комдива, как командир звена принял участие в боевой работе на истребителе ЛаГГ-3. В первом же боевом вылете сбил Ме-109, сам попал под удар — спасла бронеспинка. Под Новый год его неожиданно вызвал командующий Западным фронтом Г. К. Жуков и приказал уничтожить здание, где располагался штаб немецкого корпуса. Несмотря на сложные погодные условия, лётчик чётко провёл результативную штурмовку — Савицкий удачи не упускал.
Лишь летом 1942 года, после настойчивых просьб и рапортов, ему удалось вернуться на фронт. Командующий ВВС 25-й общевойсковой армии полковник Е. Я. Савицкий был назначен командиром 205-й истребительной авиационной дивизии, входившей во 2-ю Воздушную армию. С новым назначением он потерял в должности, но попал в действующую армию. «Предложили бы эскадрилью, звено, наконец, — и на это, скорее всего, согласился бы. Бог с ней, с высокой должностью, мне было не до чинов — лишь бы сражаться с врагом, бить его, гнать с нашей земли к чёртовой матери!.. А должности — дело наживное, такая война скоро не кончится», — вспоминал позднее Евгений Яковлевич.
С момента возвращения на фронт Савицкий воевал исключительно на «Яках», в совершенстве освоив все типы истребителей этой марки, став её горячим патриотом, показав не только высокое лётное, но и немалое дипломатическое искусство.
* * *
Следует отметить тот факт, что существует несколько фотографий Савицкого на фоне именного самолёта Ла-5 — построенного на средства трудящихся Горьковской области («Эскадрилья «Валерий Чкалов»). При этом, на одном из фото он стоит рядом со своим ведомым В. Меркуловым.
В боях под Харьковом и Сталинградом он проявил себя зрелым и грамотным командиром, а оптимизм и энергичность, с какими он решал самые сложные задачи, создавали впечатление удачливости молодого комдива… В начале 1943 года он был назначен командиром 3-го истребительного авиационного корпуса и приступил к формированию этого соединения. С ним Е. Я. Савицкий прошёл всю войну, громя врага в боях на Кубани, иад полями Украины и в небе Крыма, при освобождении Белоруссии, Польши и далее — вплоть до Берлина.
В марте 1943 года полковнику Е. Я. Савицкому было присвоено первое генеральское звание. В начале апреля он был вызван к И. В. Сталину, который обрисовал задачи корпуса в грядущем сражении, и уже 20 апреля в составе 4-й Воздушной армии лётчики корпуса провели свои первые бои, сбив за день 47 самолётов противника.
В этот день один неприятельский бомбардировщик уничтожил сам командир корпуса. А через неделю его Як-1 был сбит очередью стрелка с Ju-87. Савицкий приводнился с парашютом, и вновь ему повезло: он был подобран катерниками неподалёку от своего родного Новороссийска.
После Кубани в составе Южного (позднее 4-го Украинского) фронта, 3-й ИАК под командованием генерал-майора Е. Я. Савицкого участвовал в боях на реке Молочной, под Никополем, в Крыму. За 107 боевых вылетов и 15 самолётов противника, сбитых к марту 1944 года, ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
Для генерала Савицкого были характерны передовые взгляды на боевое применение авиации. В полках его корпуса прошли обкатку и утвердились многие новинки боевой техники: здесь и радиолокационные станции, и самые современные модификации «Яков», и новейшие системы вооружения истребителей. Как командир он сумел создать условия роста боевого мастерства подчинённых ему лётчиков. Тщательно планируя боевые задания, он сам частенько поднимал свой истребитель в составе ударных и прикрывающих групп, совершал боевые вылеты с большинством лётчиков своего корпуса, вникал в нюансы быта и технического обслуживания. Под его командованием сражались такие выдающиеся лётчики-асы, как С. Моргунов и И. Фёдоров, П. Тарасов и М. Пивоваров, А. Осадчиев и Н. Павлушкин, В. Меркулов и С. Маковский.
…Вечером 11 мая 1944 года в воздушном бою над мысом Херсонес, последним оплотом немцев в Крыму, самолёт Савицкого, уже «севший на хвост» очередному Ме-109, был подбит прямым попаданием зенитного снаряда. Он сумел перетянуть на свою территорию и тут же, на заросшей кустами поляне, приземлил машину на фюзеляж. При посадке получил компрессионный перелом 3-х позвонков, но остался в строю. Вечером этого запомнившегося на всю жизнь дня он узнал о присвоении ему званий Героя Советского Союза и генерал-лейтенанта авиации.
Из Крыма корпус Савицкого был переведён в Белоруссию, где принял участие в поддержке с воздуха частей, занятых в операции «Багратион». Позднее его лётчики обеспечивали прикрытие и поддержку 5-й армии и 3-го Гвардейского мехкорпуса, осуществлявших наступление на Вильнюс.
В ходе Висло-Одерской операции его корпусу, только что полностью перевооружённому на Як-3, было поручено прикрытие переправ через Вислу. В условиях быстрого наступления советских войск вопросы базирования возникали весьма остро. В паре со своим ведомым С. Самойловым он неоднократно лично разведывал новые аэродромы и площадки, опробывал их пригодность. В Восточной Пруссии во время весенней распутицы несколько полков корпуса взлетали и садились на участок шоссе, длина и ширина которого были вдвое меньше нормативных требований… Первым с импровизированного аэродрома взлетел сам Савицкий.
В небе Германии он одержал последние 3 победы (последнюю официально — 11 марта 1945 года), доведя счёт до 22 самолётов противника, сбитых лично и 2 — в группе с товарищами (ещё 2 самолёта он уничтожил на земле). Здесь же Савицкий совершил свой последний, 216-й боевой вылет. А всего 3-й ИАК за 2 года своего существования сбил 1953 вражеских самолёта.
Говоря о фактическом боевом счёте Савицкого, следует помнить, что его последняя личная победа, одержанная 27 апреля 1945 года над Берлином, на была включена в официальный список. Кроме того, на его счёт можно записать ещё одну групповую победу. Сам Евгений Яковлевич пишет об этом случае так:
«…В тот же день мне вместе с группой майора Слизень удалось поработать с нового аэродрома Парубанок. Связавшись по радио с танкистами, мы вылетели на перехват вражеских истребителей и сбили 4 самолёта. Одного из «Фоккеров» я мог бы записать на свой боевой счёт, но делать этого не стал. Немец, получив добрую порцию от кого-то из наших, пытался выйти из боя и уже дымил. Моя очередь, как мы это называли, лишь добила подранка…»
Генерал Е. Я. Савицкий был всегда там, где накалялась обстановка. Будучи лётчиком высшего класса и отличным воздушным бойцом, он обладал безграничной смелостью и отвагой и вдохновлял личным примером лётчиков корпуса на героические подвиги. Отлично разбираясь в обстановке и в вопросах применения авиации, он всегда изыскивал новые приёмы боевых действий истребителей, которые обеспечивали бы победу над врагом.
Наиболее полно его талант лётчика и военачальника проявился в Висло-Одерской и Берлинской операциях, где руководимый им лётный состав в ожесточённых боях нанёс огромный урон вражеской авиации и надёжно прикрывал войска 1-го Белорусского фронта.
О высоком лётном мастерстве Савицкого говорит случай, который произошёл в июне 1945 года, когда его Як-3, был условно атакован английским «Темпестом». Комкор принял навязанный ему воздушный бой и трижды зашёл в хвост условному противнику, обыграв его по всем пунктам…
Вскоре после войны он был назначен начальником Управления боевой подготовки истребительной авиации ВВС. Занимая высшие посты в командовании ВВС и ПВО, Савицкий всегда с особенным интересом и вниманием относился к лётной работе. Он был среди пионеров советской реактивной авиации, именно ему принадлежала идея группового высшего пилотажа на реактивных самолётах, блестяще воплощённая во многих воздушных парадах. Ему довелось освоить десятки типов истребителей — от И-2 до МиГ-21, налетать 1,5 года — время, рекордное для истребителя, совершить 5586 посадок. Свой последний полёт он провёл 1 июня 1974 года, в возрасте 63 лет. Дочь Евгения Яковлевича, Светлана, стала лётчиком-космонавтом, дважды Героем Советского Союза, совершила 2 полёта в космос.
В его послужном списке были должности командующего авиацией ПВО и замглавкома войск ПВО страны, он был Маршалом авиации и дважды Героем, членом правительства и автором многих книг, но всегда, со времени своего первого полёта в 1930 году и до самой смерти в 1990 году, он прежде всего оставался лётчиком. Похоронен прославленный воздушный боец в Москве на Новодевичьем кладбище.
Сиднев Борис Арсеньевич – командир 13-го истребительного авиационного корпуса (16-я воздушная армия, 1-й Белорусский фронт), генерал-майор авиации.
Родился 11 (24) марта 1911 года в городе Симбирск (ныне – город Ульяновск). Русский. Окончил 8 классов школы и профтехникум. Работал токарем на заводе в Пензе. В 1929 году окончил Пензенскую школу пилотов ГВФ.
В армии с января 1930 года. В 1932 году окончил Одесскую военную авиационную школу лётчиков, в 1933 году – курсы усовершенствования командного состава при Ейской военной авиационной школе морских лётчиков и лётчиков-наблюдателей. Служил в строевых частях ВВС (в Украинском и Киевском военных округах); был лётчиком, командиром корабля, командиром авиаэскадрильи. В 1938-1939 – лётчик-инспектор по технике пилотирования Управления ВВС Киевского военного округа.
Участник советско-финляндской войны 1939-1940.
В 1940 году окончил Липецкие высшие авиационные курсы. С июня 1940 года – командир 38-го истребительного авиационного полка (в Прибалтийском военном округе).
Участник Великой Отечественной войны: в июне-сентябре 1941 – командир 38-го истребительного авиационного полка, в сентябре-декабре 1941 – командир 6-й смешанной авиационной дивизии. Сражался на Северо-Западном фронте. Участвовал в оборонительных боях в Прибалтике. В декабре 1941 – июне 1942 – командующий ВВС 28-й армии, в июле 1942 — мае 1944 – командир 268-й (с марта 1943 – 6-й гвардейской) истребительной авиационной дивизии. Воевал на Юго-Западном, Сталинградском, Южном и 4-м Украинском фронтах. Части под его командованием участвовали в Харьковском сражении, Воронежско-Ворошиловградской операции, Сталинградской битве, освобождении Донбасса, Мелитополя, южной части Левобережной Украины и Крыма.
В июле 1944 – мае 1945 – командир 13-го истребительного авиационного корпуса (1-й Белорусский фронт). Лётчики корпуса под его командованием участвовали в освобождении Белоруссии и Польши, Восточно-Померанской и Берлинской операциях; выполнили 11.828 боевых самолёто-вылетов, в воздушных боях сбили 450 самолётов противника. Лично Б.А. Сиднев совершил 140 боевых вылетов на истребителях И-16, Як-1, Як-9 и Як-3, в 31 воздушном бою сбил лично 4 и в составе группы 4 самолёта противника. Был ранен в ногу.
За умелое руководство боевыми действиями частей и соединений, а также личное мужество и героизм, генерал-майору авиации Сидневу Борису Арсеньевичу Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 мая 1945 года присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№4918).
После войны до марта 1946 года продолжал командовать корпусом. В 1948 году окончил Военную академию Генштаба. В феврале-декабре 1948 – заместитель командующего ВВС Московского военного округа. В декабре 1948 – июне 1949 – помощник командующего 14-й воздушной армией по строевой части (Прикарпатский военный округ), в июне 1949 – марте 1952 – помощник командующего 24-й воздушной армией по строевой части (Группа советских войск в Германии). В марте 1952 – апреле 1961 командовал 48-й воздушной армией (Одесский военный округ). С апреля 1961 года генерал-полковник авиации Б.А. Сиднев – в отставке.
Был членом ЦК Коммунистической партии Молдавии. Депутат Верховного Совета Молдавской ССР 4-го созыва (в 1955-1959), депутат Верховного Совета Украинской ССР 5-го созыва (в 1959-1963).
Жил в городе Одесса (Украина). Умер 6 июня 1994 года. Похоронен на Втором христианском (Городском) кладбище в Одессе.
Генерал-полковник авиации (1960). Награждён 2 орденами Ленина (28.11.1941; 29.05.1945), 2 орденами Красного Знамени (5.11.1942; 1951), 2 орденами Суворова 2-й степени (17.09.1943; 6.04.1945), орденами Отечественной войны 1-й степени (11.03.1985), Красной Звезды (1945), медалью «За боевые заслуги» (3.11.1944), другими медалями, иностранными наградами.
Дважды Герой Советского Союза Кравченко Григорий Пантелеевич
Родился 12 октября 1912 года в селе Голубовка, ныне Новомосковского района Днепропетровской области, в семье крестьянина. Окончил среднюю школу. В 1930-1931 годах учился в Московском землеустроительном техникуме, откуда по путёвке комсомола был направлен на учёбу в Качинскую военную авиационную школу пилотов. После её окончания был лётчиком-инструктором этой школы, затем командиром звена, отряда и эскадрильи. За успехи по службе был награждён в 1936 году орденом «Знак Почёта». Проявил себя и в испытательной работе, за что был награждён орденом Красного Знамени.
С 13 марта по 24 августа 1938 года участвовал в боях с японскими захватчиками в Китае. Летал на И-16 (76 часов боевого налёта), в 8 воздушных боях сбил 7 самолётов противника (6 лично и 1 в группе с товарищами).
22 февраля 1939 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.
С 29 мая по 7 сентября 1939 года воевал на реке Халхин-Гол, где командовал 22-м истребительным авиационным полком. Лётчики полка уничтожили в воздухе и на земле более 100 вражеских самолётов. Сам Кравченко с 22 июня по 29 июля сбил 5 вражеских истребителей. 29 августа 1939 года награждён второй медалью «Золотая Звезда».
Зимой 1939-1940 годов участвовал в Советско-Финляндской войне в качестве командира особой авиагруппы. В последующем возглавлял отдел истребительной авиации Главной лётной инспекции ВВС.
В 1940 году был назначен начальником ВВС Прибалтийского военного округа. С ноября 1940 года учился на курсах усовершенствования командного состава при Военной академии Генерального штаба.
В период Великой Отечественной войны на фронте, командовал 11-й смешанной авиационной дивизией, ВВС 3-й Армии, Ударной авиагруппой Ставки Верховного Главнокомандования, 215-й истребительной авиационной дивизией. Сражался на Западном, Брянском, Калининском, Ленинградском и Волховском фронтах.
23 февраля 1943 года погиб в воздушном бою. Похоронен в Москве у Кремлёвской стены.
Награждён орденами: Ленина (дважды), Красного Знамени (дважды), Отечественной войны 2-й степени, «Знак Почёта», а также монгольским орденом Боевого Красного Знамени. Приказом Министра обороны СССР от 31 октября 1955 года навечно зачислен в списки истребительного авиаполка, которым командовал на Халхин-Голе. Именем Героя названы улицы в Москве, Днепропетровске, а также средняя школа в селе Звериноголовское Курганской области. Бронзовый бюст установлен в селе Голубовка.
* * *
Свою боевую деятельность Григорий Кравченко начал в марте 1938 года, участвуя в национальной войне китайского народа с японскими захватчиками. В напряжённом бою 29 апреля сбил 2 бомбардировщика, но был подбит и сам, с трудом посадил машину на вынужденную и более суток добирался до своего аэродрома в Наньчан. Через несколько дней, прикрывая выбросившегося с парашютом Антона Губенко, так прижал японский истребитель, что тот врезался в землю.
После перелёта группы в Кантон, Кравченко участвовал в налёте на аэродром противника. 31 мая 1938 года уничтожил 2 самолёта при отражении вражеского налёта на Ханьхоу. Спустя несколько дней уничтожил в одном бою сразу 3 истребителя противника, но был сбит и сам.
Летом 1938 года над Ханьхоу одержал последнюю победу — сбил бомбардировщик. Всего же, в Китае он сбил около 10 вражеских самолётов, был награждён орденом Красного Знамени.
22 февраля 1939 года за мужество и отвагу, проявленные в боях с врагами, Григорию Кравченко было присвоено звание Героя Советского Союза.
В период боёв с японцами на реке Халхин-Гол, летом 1939 года, он командовал сначала эскадрильей, а затем и авиационным полком. В первом же бою сбил вражеский истребитель. Участвовал в 2-х штурмовых ударах по аэродромам противника, в которых под его командованием, на земле и в воздухе, было уничтожено 32 самолёта.
…В эскадрилью прибыла группа молодых лётчиков. И сразу же познакомил их с боевой обстановкой, с тактикой японских лётчиков командир Григорий Кравченко. Был он молод (ему шёл 27 год), невысокого роста, коренастый, с весёлыми серыми глазами, всегда полон юношеского задора, прост в обращении с людьми. Несмотря на молодость, у Кравченко был уже большой опыт в лётном деле. Виртуозное мастерство, аналитический ум, объективный подход к оценке событий дали ему возможность как командиру эскадрильи исключительно быстро наладить обучение в боевых условиях вновь прибывших.
Майские бои на Халхин-Голе показали, что наша авиация из-за устаревших типов самолётов, неопытности лётчиков и плохой организации боя действовала неудачно. У японцев на Халхин-Голе были лучшие авиационные эскадрильи, имевшие опыт войны в Китае и вооруженные новейшими истребителями И-97.
— Излюбленная тактика японских лётчиков, — подчеркнул Кравченко, наставляя молодых, — вести бой большими группами, атаковать с высоты со стороны солнца или из — за облаков. Часто в целях внезапности они нападают на нас с выключенными моторами, имитируют гибель, бросаясь в пике или сваливаясь в штопор, применяют и другие уловки. В общем, — заключил командир, — японец — враг хитрый, коварный, и одолеть его не так — то просто.
Чтобы наглядно показать молодым лётчикам, как ведётся настоящий воздушный бой, Кравченко обратился к Виктору Рахову, одному из опытных лётчиков эскадрильи, прибывшему вместе с ним на Халхин-Гол:
— Давай новичкам покажем, на что мы способны.
Лётчики знали друг друга ещё по 1-й военной школе пилотов: Кравченко был инструктором, Рахов — курсантом. Позднее вместе служили, вместе летали в краснокрылой пятёрке над Красной площадью и Тушинским аэродромом в Москве, демонстрируя своё высокое лётное мастерство.
Лётчики поднялись почти одновременно, набрали высоту, сделали 2 круга над аэродромом. Затем, словно по команде, разошлись, прошли немного, развернулись и устремились навстречу друг другу. Расстояние между ними сокращалось с каждой секундой. «Противники» не уступали друг другу. Ещё немного — и самолёты столкнутся…
— Что они делают?! — не выдержал кто-то из новичков, наблюдавших за лётчиками.
Но через мгновение машины взмыли вверх, разошлись в разные стороны и, разыграв ещё несколько сложных элементов воздушного боя, пошли на посадку.
Рахов приземлился после Кравченко. Он быстро выпрыгнул из машины и подошёл к командиру. Лицо лётчика, как всегда, светилось улыбкой. Кравченко, вытирая рукавом гимнастёрки капли пота на лбу, резко сказал:
— Тебе что, Витя, жизнь надоела?! Почему не отвернул первым?
— А я ждал, когда это сделаете вы, — выпалил разгорячённый Рахов. — Вы же сами учили: истребитель обороняется только нападением…
Кравченко не ожидал такого ответа, помолчал, посмотрел в улыбающееся лицо лётчика, смущённо буркнул:
— Вот дьявол! Характерец не лучше моего… Ну да ладно, — смягчившись, сказал он. — Считай, что экзамен на боевой вылет сдал на «отлично». Но запомни: бой слагается из трёх моментов: осмотрительности, маневра и огня.
В июле 1939 года майор Г. П. Кравченко был назначен командиром 22-го истребительного авиационного полка. Много раз поднимал он свои эскадрильи в воздух, десятки самолётов уничтожили его лётчики, но операцию по штурмовке вражеского аэродрома помнил особенно.
Было это в районе озера Узур-Нур. Во время одного из полётов Кравченко заметил аэродром противника, на котором полукругом стояли самолёты. Командир полка покачал крыльями и перевёл свой истребитель в пике. За ним последовали остальные лётчики.
Поймав в перекрестие прицела крайний истребитель, Григорий нажал на гашетку. Трассирующие пули прошили японскую машину, и она вспыхнула. Выровняв свой истребитель, Кравченко вновь набрал высоту и увидел, как горели японские самолёты, метались в панике лётчики. Пламя и дым окутали аэродром. Сделав круг над аэродромом, командир вновь повёл свой истребитель в атаку, а за ним ринулись и все лётчики.
И так повторялось 4 раза. Когда командир полка убедился, что все 12 вражеских самолётов уничтожены, а склад горючего взлетел на воздух, он собрал лётчиков и повёл их на свой аэродром.
— Теперь надо ждать ответного удара японцев, — предупредил командиров эскадрилий Кравченко.
И вскоре, действительно, над площадками 22-го авиаполка появились 23 бомбардировщика и 70 истребителей противника. Они пробрались обходным путём на большой высоте, поэтому служба оповещения сообщила о приближении самолётов с опозданием. К тому же связь с некоторыми постами ВНОС была выведена из строя японскими диверсантами.
Кравченко поднялся в воздух, когда японцы уже пикировали на площадку. Одновременно с ним взлетели Виктор Рахов, Иван Красноюрченко, Александр Пьянков и Виктор Чистяков. Завязался воздушный бой. Командир зашёл в хвост японскому истребителю и короткой пулемётной очередью сбил его. Через несколько минут он сразил другого японца. Бой шёл уже 30 минут. Крутящаяся «этажерка» переместилась в сторону от аэродрома. В бой вступали новые эскадрильи, но японцев было всё же больше. Три И-97 навалились на самолёт командира полка, пытаясь сбить его. Выручил Виктор Рахов: бросившись наперерез одному из них, он сразил врага первой же очередью.
Когда опасность миновала, Кравченко заметил в стороне японского разведчика Р-97 и стал его преследовать. Но бензин был на исходе. На последних каплях горючего командир приземлился в степи. Замаскировав машину, он стал ждать. Но никто не приходил ему на помощь. Тогда он решил пешком добраться до своего аэродрома. При 40-градусной жаре шёл день, два… Мучили жажда и голод.
Кравченко искали. В первый же день с командного пункта запросили все аэродромы, но никаких известий о лётчике не было. Григорий вернулся в полк только на третьи сутки, а через 3 дня — снова в бой…
Полк под командованием Кравченко уничтожил в воздухе и на земле более 100 вражеских самолётов. В представлении командира к награде за боевые действия на Халхин-Голе есть такие строчки: «Его исключительная храбрость воодушевляет весь личный состав ВВС армейской группы на полный разгром врага. В одном из боёв лётчики полка уничтожили 18 японских самолётов. Лично тов. Кравченко с 22 июня по 29 июля сбил 5 вражеских истребителей».
Всего в воздушных боях на Халхин-Голе, проявив исключительную храбрость и упорство, он сбил около 10 японских самолётов. Григорий Кравченко иногда не прочь был подчеркнуть в разговоре присущую ему храбрость и презрение к опасности. Но это получалось у него как-то между прочим, без принижения достоинства товарищей. Лётчики, хорошо знавшие Кравченко, обычно прощали ему некоторую нескромность характера за его действительно беззаветную храбрость, проявленную им в боях с японцами.
29 августа 1939 года Григорий Кравченко стал одним из первых в стране дважды Героем Советского Союза, а 7 ноября именно он открывал воздушный парад над Красной Площадью. После Монголии Кравченко был назначен Начальником отдела истребительной авиации управления боевой подготовкой ВВС.
В период Советско-Финляндской войны 1939-1940 годов, Григорий Пантелеевич командовал особой авиагруппой, которая базировалась в Хаапсалу (Эстония). Если погода была сложной, а задание особо ответственным, во главе групп непременно шёл сам командир. В один из дней его лётчиками был совершён дерзкий налёт на железнодорожную станцию Хельсинки — столицы Финляндии. Этот налёт наделал много шуму (бомбардировка Хельсинки была официально запрещена), напуганное финское правительство срочно покинуло столицу и бежало на берег Ботнического залива, в город Васа. За участие в «Зимней войне» Григорий Пантелеевич был награждён орденом Красного Знамени.
19 июля 1940 года генерал-лейтенант Г. П. Кравченко был назначен Командующим авиацией Прибалтийского Военного округа. Однако, уже осенью, он поступил на Курсы усовершенствования высшего начсостава Красной Армии при Военной академии Генерального штаба.
С началом Великой Отечественной войны снова на фронте, командовал 11-й смешанной авиационной дивизией. Вспоминая о тех днях Герой Советского Союза лётчик 4-го штурмового авиаполка, входившего в состав этой дивизии, Василий Борисович Емельяненко, пишет:
«Комдив вёл себя запросто с рядовыми лётчиками, несмотря на то, что от них его теперь отдаляли и высокое воинское звание, и заслуженная слава. Кравченко, бывало, пересаживался из автомобиля в свой ярко — красный истребитель, чтобы сцепиться с фашистами. «Мессершмитты» яростно набрасывались на приметный самолёт, уступавший им и в скорости и в огневой мощи. Несмотря на подавляющее численное превосходство, фашистским лётчикам никак не удавалось сразить «красного дьявола». Но и Кравченко в воздушных боях уже не мог проявить себя так, как недавно на Халхин-Голе и в Финскую войну. Слишком много было преимуществ у противника в этой большой войне, не похожей на все предыдущие».
Следует отметить такой факт: Григорий Кравченко был одним из немногих лётчиков имевших «именной» самолёт. Правда, это была не боевая машина, а учебный У-2 на фюзеляже которого красовалась надпись: «Дважды Герою Кравченко Г. П. от уральских рабочих». Этот самолёт использовался в дивизии в качестве связного.
Позднее Григорий Кравченко командовал ВВС 3-й Армии, затем — Ударной авиагруппой Ставки Верховного Главнокомандования, а с июля 1942 года — 215-й истребительной авиационной дивизией. Только за время боёв на Брянском фронте его подчинённые уничтожили 27 вражеских самолётов, 606 танков и 3199 автомашин. Даже руководя такими крупными авиационными соединениями, генерал-лейтенант Г. П. Кравченко часто летал ведущим групп, лично принимал участие в воздушных боях.
22 февраля 1943 года, в канун 25-й годовщины Красной Армии, Григорий Пантелеевич получил свою 7-ю боевую награду — орден Отечественной войны 2-й степени. На следующий день в составе 8 истребителей он вылетел на боевое задание в район Синявинских высот. Во время завязавшегося боя его самолёт был подбит. Кравченко тянул сколько мог, затем вывалился за борт кабины и выдернул кольцо… Но рывка парашюта не последовало — вытяжной трос, с помощью которого открывается ранец парашюта, перебило осколком…
Лётчик упал неподалёку от передовой, в расположении своих войск. Тело Кравченко плашмя впечаталось в землю. В правой руке было намертво зажато красное вытяжное кольцо с обрывком троса. На другой руке были поломаны ногти. Очевидно, лётчик в свободном падении пытался разорвать клапаны ранца…
Общее число побед одержанных Г. П. Кравченко, ни в одном из источников, не приводится (за исключением книги П. М. Стефановского «300 неизвестных», где указано 19 побед, одержанных в боях с японцами. Возможно эти цифры отражают его общий итог боевой деятельности). Согласно некоторым мемуарным источникам, в своём последнем бою он одержал сразу 4 победы (3 самолёта сбил пушечным огнём, ещё один — умелым маневром вогнал в землю).
Журавлёв Иван Петрович – командир эскадрильи 85-го особого бомбардировочного авиационного полка Северо-Западного фронта, майор.
Родился 6 (19) октября 1905 года в деревне Перевалово ныне Ржевского района Тверской области в семье крестьянина. Член ВКП(б)/КПСС с 1940 года. Окончил среднюю школу в городе Колпино Ленинградской области.
В Красной Армии с 1924 года. Поступил в Ленинградскую Военно-теоретическую школу лётчиков имени К.Е.Ворошилова, в 1925 году окончил её, а в 1927 году окончил 2-ю Военную школу лётчиков в городе Борисоглебске. С 1927 года — младший лётчик. С февраля 1929 года — по ноябрь 1938 года И.П.Журавлёв служил в Кречевицах старшим лётчиком, командиром корабля, командиром авиационного отряда, командиром эскадрильи, помощником командира полка бомбардировочной авиации. В 1936 году за успехи в боевой и политической подготовке командир авиаотряда Журавлёв награждён орденом Ленина.
В апреле 1938 года Журавлёв был переведён в Ленинградский военный округ на должность старшего инспектора-лётчика ВВС. Он бывал в полках, эскадрильях, проверял, как осваивается боевая техника, щедро делился с молодыми пилотами своими знаниями.
Его богатый лётный опыт пригодился в боях с белофиннами. В самом начале советско-финляндской войны майор Журавлёв получил задание: подготовить и провести перебазирование истребителей на новые аэродромы. Проверив машины, ознакомив весь лётный состав с предстоящей задачей, Журавлёв возглавил перелёт авиаподразделений на нужные базы. Вскоре его назначили командиром эскадрильи 85-го особого бомбардировочного авиационного полка.
Журавлёв в короткое время сумел всесторонне подготовить эскадрилью для боевых действий в любых погодных условиях Севера, днём и ночью. Когда по метеорологическим условиям самолёты не могли действовать группами, Журавлёв посылал одиночные самолёты. Лётчики успешно бомбовыми ударами нарушали деятельность железнодорожных станций и узлов Коуволга, Лумяки, Антреа, Элисенваара. Сам командир проводил испытания по применению нового способа бомбометания: с малых высот парашютными бомбами. Для проверки эффективности бомбометания он лично совершил налёт на береговые артиллерийские позиции противника на мысу Ристниеми. Журавлёв прорвался сквозь заслон зенитного огня и сбросил бомбы по цели со 100-метровой высоты. За полтора месяца эскадрилья Журавлёва совершила 185 боевых вылетов, а командир – 18. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 апреля 1940 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом отвагу и геройство майору Ивану Петровичу Журавлёву присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 256).
В марте 1940 года Журавлёв был назначен инспектором-лётчиком по технике пилотирования Управления ВВС Ленинградского военного округа, затем заместителем командующего ВВС Ленинградского военного округа. Участвовал в Великой Отечественной войне с июля 1941 года. В начале войны — заместитель командующего ВВС Северного фронта, с августа 1941 года — заместитель командующего ВВС Ленинградского фронта.
За период боёв на дальних и ближних подступах к Ленинграду ВВС фронта произвели 44216 боевых самолёто-вылетов, из них для нанесения ударов по наземным войскам противника — 16052, по вражеским аэродромам — 1575, по железнодорожным объектам — 135, на прикрытие своих войск и объектов — 20351, на сопровождение своей авиации — 3025, на разведку — 2178. Авиаторы фронта нанесли противнику огромный урон в живой силе и технике.
При защите Ленинграда советские лётчики проявили мужество и массовый героизм. Только за первые три месяца войны авиаторы Северного (Ленинградского) фронта уничтожили 895 вражеских самолётов, из них 583 в воздушных боях и 312 на аэродромах. За это время в небе Ленинграда было совершено более 20 воздушных таранов!
К середине октября ВВС Ленинградского фронта насчитывали 225 исправных самолётов. Для действий на восточном крыле Ленинградского фронта за внешним кольцом блокады была образована авиационная оперативная группа во главе с полковником Журавлёвым. Ему оперативно были подчинены и созданные там ранее 2-я и 3-я резервные авиагруппы. На 17 октября 1941 года в состав группы Журавлёва входило 73 исправных и 38 неисправных самолётов. Но этого количества машин было явно недостаточно для решения всех задач, которые возлагались на группу. Кроме непосредственной поддержки сухопутных войск лётчики прикрывали водную коммуникацию через Ладожское озеро с прилегающими железнодорожными путями, Тихвинский железнодорожный узел, Волховстрой, сопровождали транспортные самолёты, доставлявшие грузы в осаждённый Ленинград.
29 октября 1941 года Журавлёву было присвоено воинское звание «генерал-майор авиации». В ходе Тихвинской операции оперативная группа под командованием Журавлёва выполнила более 3 тысяч самолёто-вылетов на уничтожение вражеских войск и более 5 тысяч на прикрытие своих войск на поле боя, коммуникаций и объектов, сопровождение транспортной авиации, доставлявшей грузы в Ленинград.
В феврале 1942 года восточная авиагруппа ВВС Ленинградского фронта была преобразована в ВВС Волховского фронта, а генерал-майор авиации Журавлёв назначен их командующим.
ВВС Волховского фронта в основном обеспечивали наступление 2-й ударной армии. Немецко-фашистские войска при активной поддержке авиации сумели 19 марта перерезать тыловые коммуникации 2-й ударной армии. В июне врагу удалось закрыть коридор, соединявший войска, попавшие в окружение, с Волховским фронтом. Авиации была поставлена важная задача — доставлять окружённым войскам продовольствие, боеприпасы, медикаменты и даже фураж лошадям, а также вывозить раненых и больных из окружения. Основная нагрузка легла на легкие ночные бомбардировщики По-2, Р-5, Р-Z, наиболее приспособленные к взлёту и посадке на ограниченных необорудованных площадках. На транспортировку грузов для окружённых войск была задействована вся авиация Волховского фронта.
С 27 июня 1942 года и до конца войны генерал Журавлёв командовал 14-й воздушной армией Волховского фронта, которая в 1942 году участвовала в Сенявинской наступательной операции, в январе 1943 года прикрывала с воздуха перешедшие в наступление советские войска, прорвавшие блокаду Ленинграда. 30 апреля 1943 года И.П.Журавлёву было присвоено воинское звание «генерал-лейтенант авиации».
В январе 1944 года армия под командованием И.П.Журавлёва участвовала в Ленинградско-Новгородской операции, в том числе в освобождении Великого Новгорода. С апреля 1944 года армия действовала в составе 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов и отличилась в Псковско-Островской, Тартуской, Рижской, Прибалтийской наступательных операциях. В ноябре 1944 года армия выведена в резерв Ставки Верховного Главнокомандования и её командующий более в боевых операциях не участвовал.
После войны генерал-лейтенант авиации И.П.Журавлёв продолжад командовать 14-й воздушной армией. В 1948 году окончил Высшие академические курсы при Высшей военной академии имени К.Е. Ворошилова. С июля 1948 года — командующий ВВС Беломорского военного округа. С мая 1950 года — командующий 76-й воздушной армией.
В феврале 1956 года И.П.Журавлёв по состоянию здоровья был уволен в запас. Жил в Ленинграде. Активно участвовал в патриотическом воспитании молодежи. По его инициативе был создан музей боевой славы в школе № 27 Великого Новгорода. 27 июня 1985 года Журавлёву Ивану Петровичу присвоено звание «Почётный гражданин Великого Новгорода». Являлся также почётным гражданином города Волхов Ленинградской области.
Умер 3 мая 1989 года. Похоронен на кладбище поселка Репино Курортного района Санкт-Петербурга.
Награждён тремя орденами Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденом Богдана Хмельницкого 1-й степени, двумя орденами Суворова 2-й степени, орденом Отечественной войны 1-й степени, 11-ю медалями, иностранным орденом.
Дважды Герой Советского Союза Молодчий Александр Игнатьевич
Родился 27 июня 1920 года в городе Луганске (Украина). Окончил 7 классов средней школы. С 1937 года в рядах Красной Армии. В 1938 году окончил Ворошиловградскую военную авиационную школу пилотов.
С августа 1941 года на фронтах Великой Отечественной войны. Воевал в составе 420-го и 748-го (2-го Гвардейского) бомбардировочных авиационных полков.
К октябрю 1941 года заместитель командира эскадрильи 420-го бомбардировочного авиационного полка (3-я авиационная дивизия, ДБА) младший лейтенант А. И. Молодчий совершил 13 боевых вылетов, нанеся противнику большой урон, одним из первых продемонстрировал большие возможности бомбардировщика Ил-4.
22 октября 1941 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.
К октябрю 1942 года заместитель командира эскадрильи 2-го Гвардейского бомбардировочного авиационного полка (3-я авиационная дивизия, АДД) Гвардии капитан А. И. Молодчий совершил 145 боевых вылетов.
31 декабря 1942 года награждён второй медалью «Золотая Звезда».
Всего совершил 311 боевых вылетов на самолётах Ер-2, Ил-4 и В-25 (в том числе 287 ночных). Участвовал во многих бомбардировках крупных военных объектов врага. При выполнении боевых заданий налетал в общей сложности 600 000 километров, в том числе около 190 000 километров — над территорией врага, сбросил свыше 200 тонн бомб на различные военные и промышленные объекты.
После войны окончил Академию Генерального штаба и служил на ответственных должностях в ВВС СССР. В 1962 году ему присвоено воинское звание «Генерал-лейтенант авиации». С 1965 года — в запасе, а затем в отставке. Жил в городе Чернигов (Украина). Умер 9 июня 2002 года.
Награждён орденами: Ленина (трижды), Красного Знамени (трижды), Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды; медалями, иностранным орденом.
Имя А. А. Молодчего носит стратегический ракетоносец ТУ-160, поступивший на вооружение Российских ВВС в мае 2001 года. Бронзовый бюст дважды Героя Советского Союза А. А. Молодчего установлен в городе Луганске. В городе Чернигове его именем названа улица, на одном из домов и на доме где он жил установлены мемориальные доски.
* * *
Александр Игнатьевич Молодчий последние годы жил в Чернигове. Сейчас, из тех, кто помоложе, помнят его не все — такая уже у нас историческая память, а в годы Великой Отечественной войны, в недавние послевоенные десятилетия, его имя знала вся страна — он был одним из самых знаменитых боевых лётчиков!
Это ж сколько ему было в 1941 году, когда разразилась война? По нынешним понятиям — чуть ли не маменькино дитя. А он к тому времени был уже крепким мужиком, командиром звена дальних бомбардировщиков — в полном объёме владел боевым применением самолёта ДБ-3, освоил технику пилотирования вслепую и умел летать ночью! И не только сам, а и как инструктор.
Правда, война для Александра Молодчего началась странно: в первый день военной напасти, вместо того, что бы подниматься в бой, полк, раздав свои самолёты по другим частям, отправился … на переучивание. На заводском аэродроме в Воронеже скопились десятки новеньких, но ещё не доведённых до ума, дальних бомбардировщиков Ер-2. Их предстояло как можно скорее освоить и, по готовности, — на фронт. Эти машины во многом — в скорости, в дальности, в грузоподъёмности — превосходили ДБ-3, но были ещё изрядно недоиспытаны, и всякого рода технической «сырости» хранили в себе много. Даже подходящих моторов для них не нашлось, а смонтированные М-105 были слишком слабы для такой тяжёлой машины.
Но вот первая боевая задача — нанести удар по Берлину. Директиву Сталин подписал 9 августа и к исходу того же дня полк поднялся для перелёта на оперативный аэродром Пушкин, под Ленинградом. Третью эскадрилью вёл он, Молодчий — самый молодой лётчик, а те, что были постарше — и возрастом, и лётным стажем, — держались за ним плотно, чувствуя и уважая в своем лидере и лётное умение, и командирскую волю.
Под вечер 10 августа «Ермолаевы» начала взлёт на задание. Залитые по самые пробки бензином, с полными отсеками бомб — взлёт удавался не всем. Машины не то, что отрывали — буквально отдирали с кромки взлётной полосы. Потом они проседали и, случалось, снова ударяли колёсами о землю, подпрыгивали, зависали в воздухе и, пошатываясь с крыла на крыло, уходили в полёт. Но кто-то уже горел за аэродромом, кому-то «крупно повезло» — лежал в обломках.
Молодчий понимал, как труден и опасен будет отрыв, но больше всего боялся отбоя — вдруг прекратят выпуск и встреча с Берлином не состоится?
Нет, бог милостив — белый флажок ложится вдоль полосы и снимаются все сомнения. Полный газ, ноги с тормозов и машина пошла на разбег. Он тоже подорвал её, но она просела. Шасси, попав в дренажную канаву, там и остались, а самолёт прополз на брюхе и остановился. К Молодчему подкатил командующий ВВС генерал Жигарев, похвалил молодого пилота:
— Молодец, лейтенант, вовремя убрал шасси !
Взлёт остальных самолётов был прекращён, а те немногие, кто сумел взлететь, к целям пробились не все — Берлин отбомбили всего 6 экипажей.
Когда теперь будет он снова? Но было не до Берлина. Обстановка на фронтах жуткая. Господство в воздухе прочно удерживали немцы.
Вскоре Молодчий получил новый Ер-2 и начал с дневных боевых полётов — более простых по условиям навигации и поиска цели, чем ночные, но гораздо более опасных. Объекты удара, в общем-то, не дальние — в получасе, ну от силу в двух часах лёту от линии фронта: переправы, железнодорожные узлы, мосты, аэродромы… они стояли как крепости, ощетинившись огнём защитной артиллерии, а воздух кишел истребителями. На такие цели полагалось бы выходить крупными группами на больших высотах под плотным эскортом истребителей, но куда там — дальние бомбардировщики прорывались к целям мелкими группами, а то и одиночными самолётами без какого-либо прикрытия и боевого обеспечения.
Очередная задача — разведка и удар по скоплениям немецких войск под Новгородом — досталось Александру Молодчему, вроде бы, с некоторым «удобством»: на всем пути лежала предосенняя облачность, обещавшая спокойный выход на цель. Да так и случилось. Экипаж, маскируясь в ней, прошёл в назначенный район вполне благополучно. Но, чтоб провести разведку и нанести удар, пришлось выползать из облаков под их нижнюю кромку. И тут началось. Самолёт будто погрузился в «геенну огненную»: и фюзеляж и крылья на глаза экипажа густо усеивались пробоинами. В свою очередь воздушные стрелки лупили из бортового оружия по вражеским огневым точкам, но что их огонь, по сравнению с тем, что хлестало с земли?
Молодчий задачу выполнил — и ценнейшие сведения добыл и крепкий удар с двух заходов нанёс по чувствительным местам противника. Но домой шёл — снова нырнув в облака — еле удерживая на руках этот, отчаянно чихающий правым мотором, насквозь продырявленный летательный аппарат. Садился на пробитые камеры, чудом не поставив самолёт на нос, а на земле все ахнули — живого места не было: из баков тёк бензин, левый киль с рулём поворота был срезан начисто.
Как же её ремонтировать сердешную? Это же заводская работа! Несколько суток бились над нею бессонные техники, пока привели корабль в лётное состояние. В те дни на прикол для ремонта стало ещё несколько машин, а 3 экипажа не вернулись с боевого задания вообще.
Цели пошли крупные — Брянск, Смоленск, Орша, Витебск… Название русских городов звучали как боевые символы. У каждого свой нрав и Молодчий на этот счёт не заблуждался. Только грани суток чередовались — то днём, то ночью. Ну зачем днём, когда идут такие потери? Ночью — подсветил себе светящимися бомбами и прицеливайся спокойно. Относительно, конечно. Но время удара диктовалось оперативной необходимостью. А такие понятия как живучесть или, там, безопасность, решающей роли, в 1941 году, не играли.
Вот очередная задача — разбомбить железнодорожный узел Унеча. И выпала она Молодчему на ясный солнечный день. Лететь в одиночку — безумие. Собрали кое-как звено. Но один самолёт, из-за неисправности, остался на земле, второй возвратился вскоре после взлёта — задымил мотор. И идёт на бой с врагом лейтенант Александр Молодчий один-одинешенек в бескрайнем небе, всем напоказ.
За линией фронта его торопливо обстреляли, но не попали. А на подходе к цели взяли в клещи Ме-109 и, явно бравируя своим превосходством над одиноким скитальцем, пытались жестами рук и маневрам принудить его к посадке, но доигрались — не заметили как бомбардировщик постепенно приблизился к Унече, подвернул к точке прицеливания и, пока истребители, опомнившись стали занимать огневую позицию, — выложил бомбы по скоплению железнодорожных составов.
Тут же, освободившись от груза и почуяв свободу, Молодчий выжал из машины всё, что мог — запредельным креном, убрав газ, буквально провалился вниз, вывел у самой земли и на бреющем, огибая лесные кроны и пригорки, ушёл от потерявших его «Мессеров». От такого маневра у штурмана и стрелков-радистов появились синяки и ушибы, но зато все были целы.
Полк таял на глаза. Количество экипажей кое-как поддерживалось за счёт остатков тех полков, что уже утратили свою боеспособность и были расформированы, а самолётов становилось всё меньше и меньше.
Молодчий пока держался. Но и он однажды — это было в октябре — не дотянул до своего аэродрома. После ряда ночных рейдов он снова получил дневную задачу и, как всегда, аккуратно справился с нею, но над целью попал под мощный зенитный огонь и изрядно нахватал осколков, а при отходе был схвачен истребителями, и те повредили ему левый мотор. В той драке стрелки, всё же, сбили одного «Мессера», и трудно сказать, чем бы дело кончилось, но тут подоспела наша территория и остальные повернули обратно: как и все истребители, немецкие на любили драться за линией фронта.
Второй мотор тянул на полной мощности, но не выдержал — заклинил и загорелся. Молодчий выбросил экипаж, умудрился приткнуться на фюзеляж у берега подвернувшейся речки и успел отползти от уже горевшей машины. Он потерял создание, видимо удар при приземлении был крепок. Но вскоре очнулся. Экипаж был цел и это было самое главным. Да, не всем и не всегда удавалось вернуться из боевого вылета на свой аэродром. И Молодчий не был исключением. Но не было случая, чтобы он не пробился к цели и не нанёс ей поражения.
Уже в то время он был одним из самых храбрых и умелых фронтовых лётчиков — воевал с каким-то увлекающим азартом и в боевых делах среди лётного состава стал признанным лидером.
Главной угрозой для дальних бомбардировщиков, часто выполнявших не свойственные им боевые задачи днём, оказались немецкие истребители. Вот как описывает один из своих вылетов А. И. Молодчий — единственный из пилотов Ер-2, удостоенный звания Героя Советского Союза в 1941 году:
«Мы летим плотным строем. Наш бомбардировщик зажат в тиски двумя фашистскими истребителями с крестами на крыльях и фюзеляже. Ме-109 подошли так близко, что, казалось, даже зазоров между крыльями нашего самолёта и их почти не было.
— Летящий справа что-то показывает, — докладывает воздушный стрелок Васильев.
— Покажи и ты ему, — вмешивается Панфилов.
Я вначале сделал вид, что не понимаю смысла этих жестов. Немецкий лётчик повторил свои жесты. Стрелять, мол, не будет, потому что нам и так капут. Саша Панфилов не удержался и показал ему в ответ внушительную фигу.
Я довернул. К нашему удивлению, истребители сделали то же самое. Ещё несколько неописуемо длинных секунд, и наши бомбы полетели в цель. И тут вражеские истребители поняли свой промах. Но для открытия огня им нужно занять исходное положение. А тут ещё и зенитная артиллерия заработала. Им-то что — свои или чужие в воздухе. Ведь бомбы-то сыплются…
Воспользовавшись этим, я резко убрал газ, заложил крутое, недопустимое для бомбардировщика скольжение и камнем полетел к земле. Это произошло неожиданно не только для фашистских лётчиков, но и для экипажа. И главная цель была достигнута. Истребители потеряли нас. А мы перешли на бреющий полёт. И вот теперь-то, «облизывая» каждый овражек, каждый кустик, мы летели, едва не цепляя воздушными винтами землю. Благополучно прошли линию фронта, экипаж ликовал. Ещё одна наша победа! Ни одна из сброшенных нами 14 бомб не вышла за пределы железнодорожного узла».
Однако, далеко не всегда встреча с «Мессерами» заканчивалась для лётчиков Ер-2 столь удачно. 3 октября для нанесения ударов по железнодорожным узлам Новозыбков, Пироговка, Бахмач и Гомель вылетели 16 самолётов Ер-2. Бомбометание осуществлялось в светлое время суток с высоты 500 — 800 метров. Бомбардировщик лейтенанта Володина из 420-го БАП стал жертвой немецких истребителей, а Ер-2 лейтенанта Максименкова из 421-го БАП не вернулся с боевого задания.
22 октября 1941 года наиболее отличившиеся экипажи ВВС Красной Армии, в том числе пилоты и штурманы 420-го и 421-го авиаполков (имевших на вооружении самолёты Ер-2), получили боевые ордена. В числе лучших, удостоенных орденов Ленина, были названы капитан И. Ф. Галинский, лейтенанты А. А. Баленко, Н. А. Мирошников и Н. П. Тыклин. Одновременно, первую «Золотую Звезду» (№ 546) Героя Советского Союза получил заместитель командира эскадрильи младший лейтенант А. И. Молодчий, а комполка Н. И. Новодранов был награждён орденом Красного Знамени.
Он стал Героем в 21 год! Впрочем, опыт и профессиональное мастерство — это, ведь, категории качественные, а не количественные.
Ну, а полк на пороге осени совсем поредел: осталось всего 3 самолёта, из которых только один можно было «привести в чувство»! Пришлось отправляться в заволжскую даль — снова формироваться и переучиваться: на этот раз осваивать Ил-4.
Опытные лётчики, летавшие в прошлом на ДБ-3 (в том числе и Молодчий) овладели машиной быстро и помогли в том трудном деле новичкам, главным образом пришельцам из аэрофлота. В общем, к декабрю полк с комплектом боевых машин вернулся под Москву, на базовый аэродром.
Как и прежде, дальнебомбардировочную авиацию рвали на части. Командующие войсками фронтов требовали применения дальних бомбардировщиков именно в светлое время суток, с малых высот, назначая множество целей для мелких групп и одиночных самолётов. И отбиться и речи не шло — истребители тоже занимались штурмовкой. Зато немецкие истребители нападали на наши самолёты даже в темноте. Один из них подкараулил в февральскую тьму самолёт Молодчего. Вроде бы и атака была скоротечной, а дыр, гад, наделал немало. Тот «Мессер» затеял было и второй заход, да подставился и стрелки свой шанс не упустили — срезали его. Но радости было мало — потёк бензин, а до линии фронта ещё полчаса. На резервной группе баков Молодчий к своим, всё же, дотянул и, пока не заглохли моторы, перешёл на снижение, ещё не зная где сядет. Экипажу дал команду покинуть самолёт, но те уговорили командира оставить их на своих местах: раз командир остается в машине значит и с ними всё будет в порядке — верили ему абсолютно.
Лесная белая поляна была так мала, что посадка на ней представлялась просто немыслимой, но ничего лучшего вблизи не предвиделось. Как уже там Молодчий манипулировал закрылками и газом — объяснить невозможно, но он сели, и машину сумел сохранить.
Когда через неделю экипаж появился на аэродроме, полк встретил его бурно, но от командира за такую рискованную посадку, как и за ту, предыдущую, досталось крепко: «Почему в безнадежной и гибельной ситуации Молодчий отказывается от применения парашюта? Побаивается, что ли ? Да нет, он не раз прыгал до войны, напрыгался и после её окончания, будучи уже командиром полка. Но в боевой обстановке он хотел, чтоб его фронтовой экипаж был твёрдо уверен, что их командир, без крайних обстоятельств, машину не покинет и никого из них под смертельную опасность никогда не подставит.
Конечно, командирское внушение штука запоминающаяся, но нечто подобное той зимней внеаэродромной посадки, в том же исполнении, произошло почти год спустя в чёрную весеннюю ночь, когда, снова, не выбросив экипажа, Молодчий сел с остановившимися моторами на «что бог послал», и только утром разглядел — да это ж …деревенский аэродром. В общем — Молодчий был верен себе.
Уже шёл март 1942 года. К тому времени потери дальнебомбардировочной авиации вышли за грань катастрофы: из более чем 1000 боевых самолётов и экипажей — в строю оставалась едва ли одна треть, половина из которых уже не могла подняться в воздух. При такой децентрализации управления иного исхода быть не могло. Назревали перемены. Вскоре ДБА была преобразована в авиацию Дальнего действия и подчинена непосредственно Ставке Верховного Главнокомандования. Командующим АДД был назначен генерал Голованов (в ближайшем будущем — главный маршал авиации).
С той поры в принципах применения дальних бомбардировщиков стало многое видоизменяться: боевые действия обрели характер, в основном, ночных сосредоточенных и массированных действий по наиболее важным объектам противника, увеличилась глубина ударов, возникли новые боевые порядки. Нельзя было не заметить, как резко сократились потери боевого состава и значительно повысилась эффективность выполнения оперативных задач Ставки.
Молодчий воспринял суть этих перемен как дело давно ожидаемое (особенно по части перевода боевых действий на ночное время) и по-прежнему никому не уступил лидерства по количеству успешно выполненных боевых заданий.
Но дело не в счёте. Куда важнее был другой критерий — мера нанесённого врагу урона, в чем огромная роль, конечно же, принадлежала великолепному штурману Сергею Куликову. Умница, скромняга, человек благородной храбрости — он водил машину по ниточке, бомбы свои укладывал в цель аккуратно и всегда уходил от объекта удара с видимым результатом своего бомбардирского искусства.
Куликов был заметно старше Молодчего, да и званием повыше, но с первого дня их боевого знакомства понял — командир достался ему как в награду. Не чаял души в своем «дорогом Серёге» и Молодчий — берёг его и гордился им безмерно. К слову — прекрасны были и стрелки-радисты Панфилов и Васильев: 5 сбытых Ме-109 — это редкий счёт для экипажа бомбардировщика, на зависть многим истребителям.
Вот такой это был экипаж — слаженный, инициативный. Однажды Молодчий вызвался разбомбить мост, через который шли немецкие эшелоны в сторону Ленинграда, к базе снабжения. И мост, и рядом лежащую станцию уже не раз подвергали бомбёжке, но немцы их быстро восстанавливали и всё начиналось сначала.
И вот теперь Молодчий с Куликовым решили разделаться с мостом в одиночку.
— Да вас же моментально слижут, — парировал их энтузиазм командир полка. — И близко к мосту не подпустят. Представляете, какая там оборона ?
— Представляю, — отвечал Молодчий, — но я знаю как разрушить мост.
И настоял на своём. В мрачную ночь, с нависшими над землей облаками и моросящим дождем, Молодчий взял курс на цель, а когда чуть рассвело, он шёл уже на предельно малой высоте над самой нитью железной дороги прямо на мост. Ничтожная видимость и быстро перемещающаяся цель затрудняли немецким пушкарям ведение прицельного огня, но огневую кутерьму они устроили знатную. Куликов глаз не сводил с линии пути, а когда появился мост — растянул плотную серию по полотну между фермами. В ту же минуту, с уходом последней бомбы, Молодчий вошёл в облака и был таков.
Это были специальные бомбы, с мощными крючьями для ухвата за мостовые переплёты и с замедлением взрыва на 27 секунд. Когда теперь узнаешь о результате удара? Но агентурная информация не задержалась: левая ферма упала в воду, мост надолго вышел из строя, несколько пробоин в фюзеляже — не в счёт.
Но к лету 1942 года такие цели стали уже редкостью, преобладали более ближние — опорные пункты, переправы, плацдармы и нечто им подобное. В ночь вылетали по 2-3 раза с полной боевой выкладкой.
На предполётной подготовке к очередному вылету Молодчий неожиданно сказал:
— Нужно увеличить максимальную бомбовую нагрузку ещё на полтонны.
Сказал утвердительно, как о деле решённом. Куда же её увеличивать — закипятились оппоненты, — если она и так превзошла нормальный вес в 2 раза? Да самолёт и не взлетит! Но Молодчий в успехе своего замысла не сомневался и в очередной боевой полёт вышел с сумасшедшим весом. За ним, спустя время, пошли и другие. Не все, правда.
Однако ж, не каждое новшество даётся даром: от дополнительной 500-кг бомбы центровка самолёта поехала назад и хвост на взлёте стал подниматься медленно, с большими усилиями на штурвале. Это изрядно удлиняло длину разбега и Молодчий, поразмыслив, придумал какую-то механику для облегчения подъёма хвоста, но не решился её внедрять — нужна была поддержка главного конструктора.
Приехал сам С. В. Ильюшин. Посмотрел на всё это вольнодумство и, молча, уехал — мол, делайте, что хотите. Он вообще неодобрительно относился к супертяжёлой бомбовой нагрузке, а тут ещё какие-то приспособления. Но Молодчий и без него решил занимавшую его проблему. Супервес вошёл в норму.
И вдруг, среди горячки боевых полётов — командировка.
— Отправляйся на завод, — было сказано — там тебя ждут: проведёшь испытания бензосистемы с подвесными баками.
«К чему они, баки? — недоумевал Молодчий. — Радиуса полёта и так хватает на все наши цели». Однако испытания провёл успешно и через неделю первый экземпляр доработанной машины пригнал в полк. Принялись и за другие самолёты — прямо в строю. Доработки оказались несложными и уже в июле, в разгар Сталинградской оборонительной операции, командующий АДД направил более 200 отборных экипажей на бомбардировку военных объектов Восточной Пруссии — Данцига, Кёнигсберга…
Что, там, противовоздушная оборона этих городов! Грозовые фронты, стоявшие поперёк дороги к ним, — вот это «оборона»! Не все смогли проникнуть к целями, а немало было и тех, кто в грозах увяз навечно. Но экипаж Молодчего бомбил и Данциг и Кёнигсберг. А когда в августе, сквозь жуткий разгул стихии и зенитный кошмар, пробился с немногими другими к центру Берлина — душа его запела: видно это цель была для него самой заветной и от избытка чувств, несмотря на строгий режим радиомолчания и и ничтожный шанс выбраться отсюда живым — отклепал под своим индексом: «Москва. Кремль. Товарищу Сталину. Находимся над Берлином. Задание выполнили!».
Получение радиограммы земля подтвердила. Но дошла ли она до адресата? И вдруг, прямым текстом — на борт: «Всё понятно. Благодарим. Желаем благополучного возвращения». Сомнений не было: это был Он, сам «Адресат»!
В те же дни, купаясь в волнах карпатских циклонов, Молодчий бомбил и Будапешт, и Бухарест. И снова Сталинград: войска, аэродромы, железнодорожные узлы… По 2 вылета в ночь — то с базового аэродрома, то с прифронтовых.
На самом исходе 1942 года капитан А. И. Молодчий получил вторую «Золотую Звезду» Героя Советского Союза. Он один из первых в АДД стал Героем — первым дважды! В 22 года!
Такой успех не каждому по волевой устойчивости, но Александр не колебнулся — спокойно воевал до конца войны и большую часть из своих 311 боевых вылетов, произвёл уже после награждения второй «Золотой Звездой».
Правда, командование забеспокоилось — решило, всё же, «подстраховать» судьбу дважды Героя и ближе к осени предложило Молодчему учёбу в академии, но он решительно отверг такую перспективу — командир эскадрильи, в составе которой 6 (!) Героев Советского Союза (в том числе и штурман эскадрильи Сергей Куликов) — ну как он бросит в разгар войны своих ребят па поле боя?!
И всё же его легонько «подтормаживали» — то отпуск небольшой дали с родителями повидаться, то стали отвлекать на какие-то малозначительные полёты. В середине 1944 года (это уже после битвы на Курской дуге и воздушной операции по выводу из войны Финляндии) командир дивизии, не спрашивая согласия, назначил Молодчего инспектором дивизии по технике пилотирования. Ему хоть и не удалось отбиться от этой получиновничьей должности, но он, всё же, настоял, чтоб за ним был закреплён и экипаж и самолёт. На нём инспектор и летал, не столько по инспекторским обязанностям, сколько… на боевые задания. (Войну лётчики 2-го Гвардейского БАП заканчивали летая уже на американских самолётах В-25. Известно, что самолёт Молодчего имел в носовой части фюзеляжа, за штурманской кабиной надпись «Олег Кошевой».)
Но не лежала душа у него к новой службе. Потом привык — научился отрабатывать документы, графики. Позже стал инспектором корпуса. Забот прибавилось, но от боевых полётов не отошёл — участвовал и в Кёнигсбергской и в Берлинской воздушных операциях.
А закончилась война — назначили командиром полка. Тут бы и в Академию, но ему дали дивизию. Ещё долго пришлось долётывать самолёты военного времени, пока не пришли им на смену четырёхмоторные дальние бомбардировщики Ту-4. За ними последовал бурный «приход» тяжёлых реактивных самолётов. Появилась и атомная бомба. И всё это в спрессованное время. Напряжение лётной жизни в те годы было невероятным.
Но вот, Андрей Николаевич Туполев выкатил новый корабль — межконтинентальный стратегический бомбардировщик Ту-95. Это — аж до Америки и обратно!
Государственное руководство приняло решение сформировать авиадивизию. Стал вопрос и о её командире. Случай тут особый — выдвижением не обойтись, если по штату даже командиры полков — генералы. Среди множества прекрасных и опытных командиров дивизий предпочли Александра Молодчего — умелого, инициативного, самого молодого и талантливого генерала.
Ему одновременно пришлось и огромный, сверхклассный аэродром доводить до ума и принимать первые корабли — носители ядерного оружия. Полёты вокруг аэродрома и на коротких маршрутах длились недолго. Вскоре, сколотив вокруг себя группу наиболее крепких экипажей, комдив повёл их к Северному полюсу, за полюс, в Атлантику, где лежали ближайшие пути к вероятному противнику. Потом подросли другие экипажи. Дивизия наливалась крепкой боевой силой, формировала новые эскадрильи и полки, стала на ядерное дежурство.
Но вот пришло время и высоким наукам. В 1959 году, после окончания Академии Генерального штаба, Александр Иванович был назначен командиром дальневосточного корпуса Дальней авиации. Корпус крупный, рассредоточенный на половине России — 2 дивизии стратегических бомбардировщиков, одна дивизия — дальних и несколько отдельных полков. На огромных оперативных просторах есть где развернуться. Молодчий тренирует свои полки на океанских и заполярных маршрутах, на незнакомых полигонах, отрабатывает дозаправку топливом в полёте. Да и сам, меняя типы машин, вдруг устремляется, во главе боевых групп, то к дальним рубежам Тихого океана, то к северным широтам, а по завершении тех рейдов нередко садится на береговых или островных тундровых аэродромах — Чекуровка, мыса Шмидта, острова Врангеля…
Крепкий был корпус у Молодчего — собранный, слётанный — ни погода, ни время суток ему не помеха. Комкор неутомим, работает много — ищет новые пути повышения боеготовности. Он инициативен и настойчив, но не во всех своих начинаниях находит поддержку у нового Командующего Дальней авиации. В споре с ним постепенно возникает острейший конфликт, в котором, как показало время, прав оказался Молодчий. И трудно сказать, чем ещё он мог завершиться, если бы не вмешалось случайное обстоятельство — Молодчий приболел, прихватило сердце. Отлежаться бы — и дело с концом. Но командующий этот случай не упустил — направил на Восток целую бригаду врачей со строгим предписанием — списать «мятежника». И те не ослушались.
А «мятежнику» всего 45 лет! Он и в 70 был крепок как орешек и только позже, потеряв Александру Дмитриевну, — с юности свою супругу, которую всю жизнь любил нежно и преданно, — немного сдал. Но недуги не укротили его нравственную силу.
Несмотря на свою «географическую» оторванность, он не только хорошо сведущ в авиационных событиях, но и, как прежде, строг в своих взглядах на явления общественной жизни и непримирим в суждениях о человеческих поступках. Написал несколько книг воспоминаний о своей фронтовой деятельности. Его хорошо знают и высоко чтут в авиационной среде, в лётном братстве. А недавно поднялся в небо новенький сверхзвуковой стратегический бомбардировщик Ту-160 «АЛЕКСАНДР МОЛОДЧИЙ»…
Макаров Алексей Трифонович – командир звена 187-го гвардейского штурмового авиационного полка (12-я гвардейская штурмовая авиационная дивизия, 3-й гвардейский штурмовой авиационный корпус, 5-я воздушная армия. 2-й Украинский фронт), гвардии старший лейтенант.
Родился 20 апреля 1922 года в селе Красная Криуша Тамбовского уезда Тамбовской области (ныне Тамбовского района Тамбовской области). С 1929 года жил в городе Козлов (ныне – город Мичуринск Тамбовской области). В 1940 году окончил 10 классов школы и Мичуринский аэроклуб.
В армии с ноября 1940 года. В 1942 году окончил Балашовскую военную авиационную школу лётчиков.
Участник Великой Отечественной войны: с ноября 1942 по май 1945 – лётчик, старший лётчик и командир звена 568-го (с октября 1944 – 187-го гвардейского) штурмового авиационного полка. Воевал на Калининском, Западном и 2-м Украинском фронтах. Участвовал в Орловской, Смоленской, Ясско-Кишинёвской, Дебреценской, Будапештской и Венской операциях. В начале 1944 года был легко ранен в лицо и контужен при вынужденной посадке на подбитом самолёте. За время войны совершил 122 боевых вылета на штурмовике Ил-2 на разведку и штурмовку скоплений вражеских войск.
За мужество и героизм, проявленные в боях, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 мая 1946 года гвардии старшему лейтенанту Макарову Алексею Трифоновичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
После войны до октября 1946 года продолжал службу в строевых частях ВВС заместителем командира авиаэскадрильи (в Южной группе войск, Румыния). В 1951 году окончил Военно-воздушную академию (Монино), в 1959 году – адъюнктуру при Военной академии имени М.В.Фрунзе. В 1951-1980 – преподаватель и старший преподаватель кафедры ВВС в Военной академии имени М.В.Фрунзе. В ноябре 1962 – сентябре 1963 проходил стажировку на должности начальника оперативного отделения штаба истребительной авиадивизии (в Закавказском военном округе), в январе-апреле 1971 – на должности начальника оперативного отдела штаба ВВС Московского военного округа. В 1980-1982 – заместитель начальника штаба ВВС Прикарпатского военного округа. С декабря 1982 года генерал-майор авиации А.Т.Макаров – в запасе.
В 1983-1986 годах работал преподавателем в Московском технологическом институте лёгкой промышленности.
Жил в Москве. Умер 27 ноября 1988 года. Похоронен на Кунцевском кладбище в Москве.
Генерал-майор авиации (1981), кандидат военных наук (1967), доцент (1969). Награждён орденом Ленина (15.05.1946), 3 орденами Красного Знамени (6.10.1943; 21.10.1944; 20.02.1945), 2 орденами Отечественной войны 1-й степени (5.01.1945; 11.03.1985), орденами Красной Звезды (30.12.1956), «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени (30.04.1975), медалями, иностранными наградами.
