Козловский Василий Иванович

Комментариев нетPosted on 26 июля 201426 июля 2014 by Ринат Валеев

Герой Советского Союза Козловский Василий Иванович

Родился 21 февраля 1920 года в селе Молчановка, ныне Ракитнянского района Киевской области, в семье рабочего. С 1932 года вместе с родителями жил в городе Макеевка Донецкой области. Окончил 10 классов и аэроклуб в 1938 году. Работал инструктором в аэроклубе. С 1940 года в рядах Красной Армии, в 1941 году окончил Тамбовскую военную авиационную школу пилотов.

С июля 1942 года в действующей армии. К середине апреля 1944 года командир эскадрильи 810-го штурмового авиационного полка (225-я штурмовая авиационная дивизия, 15-я Воздушная армия, 2-й Прибалтийский фронт) капитан В. И. Козловский совершил 103 успешных боевых вылета, нанеся врагу большой урон в живой силе и технике.

18 августа 1944 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

В 1953 году окончил Военно-Политическую академию. С 1960 года полковник В. И. Козловский — в запасе. Жил в Москве. Умер 4 января 1997 года. Похоронен на Троекуровском кладбище.

Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени (трижды), Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени (дважды), Красной Звезды; медалями.

На фронт Василий Козловский попал в июле 1942 года. Воевал как лётчик — штурмовик и командир различных подразделений.

…Август 1942 года. Немецкие танки рвутся к Воронежу. Город в огне пожарищ. Жители уходят на восток, подвергаясь постоянным атакам вражеской авиации. Севернее Воронежа, через Дон, немцы перебрасывают войска на левый берег. Авиационный штурмовой полк, в котором служил Козловский, получил приказ уничтожить переправу. Командир полка Кудряшов отобрал 4 экипажа и сам повёл их на выполнение задания.

Вражеская переправа была сильно защищена. Но, преодолев сопротивление истребителей противника, наши штурмовики нанесли удар по переправе и уничтожили её. Бой в воздухе продолжался. От точного удара Кудряшова один вражеский истребитель рухнул на землю. Два наших самолёта загорелись и упали на вражескую оборону. Осталось 2 советских штурмовика (самолёты Кудряшова и Козловского) против 11 истребителей врага.

10 «Мессеров» обрушились на машину командира. Пошёл в атаку и Козловский, через несколько секунд он зажёг ещё один самолёт противника. Но «Ил» командира, объятый пламенем, также рухнул на землю. Шквальный огонь вражеских истребителей со всех сторон обрушился на самолёт Козловского. Штурмовик загорелся. Нужно прыгать. Перевернув самолёт вверх колесами, лётчик выбирается из кабины. Затяжка с открытием парашюта помогает сбить пламя с одежды. Вскоре под ногами он ощутил землю.

…6 ноября 1942 года в канун 25-й годовщины Великой Октябрьской революции группе Козловского была поставлена задача — нанести удар по вражескому аэродрому в районе Курска. Расстояние не позволяло выполнить задачу со своего аэродрома. Приняли решение по выполнении задания совершить посадку за передним краем наших войск на любой пригодной площадке. На задание вылетело 12 штурмовиков и 12 истребителей прикрытия. С наступлением темноты группа провела более 60 атак на объекты противника. Уничтожены и повреждены около 100 самолётов, взорваны 2 склада с горючим и боеприпасами, 10 зенитных орудий.

В 1943 году в битве на Курской дуге эскадрилья Козловского отличилась в воздушных боях. Более 600 вылетов совершила она в те жаркие дни. Василий Иванович был неоднократно сбит в жарких воздушных боях. Не раз наши бойцы подбирали его в бессознательном состоянии, обгоревшего, израненного.

…Как-то в бою зенитный снаряд попал в правую плоскость самолёта. Крыло частично было разрушено, машину накренило вправо, и удержать её было почти невозможно. Василий Иванович сбросил бомбовой груз на цель и вдруг почувствовал ещё один удар в плоскость. Трудно было почти неуправляемый самолёт дотянуть до своей территории. К тому же на него набросились ещё 4 вражеских истребителя. Израненная машина, дымя, еле тянула. С трудом маневрируя, лётчик создавал условия для воздушного стрелка. Один немецкий самолёт был сбит. Второй, получив повреждение, проскочил вперед и попал под прицельный огонь командира.

Самолёт шёл со снижением, дымился мотор, а атаки врага следовали одна за другой. Осколком тяжело ранен стрелок, повреждён пулемёт. Длинная пулемётная очередь «Мессера» срезала хвостовое управление. Самолёт свалился в штопор и неумолимо помчался навстречу земле.

Козловский приказал стрелку покинуть машину. Но у того, парашют был разорван снарядом. Ему оставалось погибнуть вместе с самолётом. Тогда Василий Иванович решил сам покинуть самолёт. И тут он обнаружил, что осколком снаряда заклинило кабину, парашют не пролезал. Да и поздно уже было. Земля надвигалась. Самолёт вместе с экипажем врезался в землю.

В. И. Козловский ( четвёртый слева ) с товарищами по 810-му ШАП. 2-й Прибалтийский фронт

Это был исключительный случай, когда обречённые на неминуемую гибель люди остаются живыми. При падении самолёт штопорил и, вращаясь, упал на крыло. Прямого удара не произошло. Инерционные силы смягчили удар. Пилота и стрелка выбросило далеко от самолёта. В бессознательном состоянии они были подобраны нашими солдатами. Около 4 часов Василий Иванович был без сознания, но молодой организм переборол смерть.

За образцовое выполнение боевых заданий командования, мужество, отвагу и геройство, проявленные в борьбе с немецко — фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 августа 1944 года капитан Козловский Василий Иванович удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 4392).

Всего за время войны он участвовал в 50 воздушных боях. Сбил лично и в составе группы 12 самолётов противника, 16 уничтожил при штурмовках на аэродромах. Кроме того им уничтожено свыше 4000 вражеских солдат, 530 автомашин, 98 зенитных пулемётов, 89 орудий, 30 минометов, 68 танков, 67 вагонов, 14 складов, 5 паровозов, пущено под откос 6 эшелонов с боевой техникой и живой силой противника.

После войны Василий Иванович до 1960 года продолжал службу в армии. В запас вышел в звании полковника. Работал в Государственном Комитете Совета Министров СССР по внешнеэкономическим связям.

Столяров Николай Георгиевич

Комментариев нетPosted on 25 июля 201425 июля 2014 by Ринат Валеев

Дважды Герой Советского Союза Столяров Николай Георгиевич

Родился 22 мая 1922 года в городе Казань в семье рабочего. Окончил 10 классов. В апреле 1941 года добровольно вступил в ряды Красной Армии. В том же году окончил ускоренные курсы Свердловской военной авиационной школы лётчиков.

С декабря 1942 года в действующей армии. Воевал в составе 820-го ШАП, 667-го (141-го Гвардейского) ШАП. Сражался на Калининском, Воронежском, Степном, 2-м Украинском и 1-м Украинском фронтах. Был командиром звена, эскадрильи, штурманом полка.

К январю 1944 года командир звена 667-го штурмового авиационного полка ( 292-я штурмовая авиационная дивизия, 1-й штурмовой авиационный корпус, 5-я Воздушная армия, 2-й Украинский фронт ) лейтенант Н. Г. Столяров совершил 96 боевых вылетов, нанеся противнику большой урон в живой силе и боевой технике. В групповых воздушных боях уничтожил 6 самолётов противника.

1 июля 1944 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

К апрелю 1945 года штурман 141-го Гвардейского штурмового авиационного полка (3-я Гвардейская штурмовая авиационная дивизия, 1-й Гвардейский штурмовой авиационный корпус, 2-я Воздушная армия, 1-й Украинский фронт) Гвардии капитан Н. Г. Столяров совершил 185 боевых вылетов.

27 июня 1945 года награждён второй медалью «Золотая Звезда».

В 1946 году окончил Полтавскую высшую офицерскую школу штурманов, а в 1954 году и Краснознамённую Военно-Воздушную академию. Был штурманом и заместителем командира авиационного полка. С 1956 года Гвардии подполковник Н. Г. Столяров — в запасе. Жил в Москве. Умер 23 февраля 1993 года.

Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени (дважды), Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени (дважды), Отечественной войны 2-й степени; медалями. Бронзовый бюст установлен на родине.

* * *

Николай Столяров родился 22 мая 1922 года в столице Татарской АССР городе Казани в семье рабочего. Окончил 10 классов средней школы Кировского района и Казанский аэроклуб ОСАВИАХИМа. С 1941 года в рядах в Красной Армии. В том же году окончил Свердловскую военно-авиационную школу лётчиков.

Во время Великой Отечественной войны в действующей армии с декабря 1942 года. Был лётчиком, затем командиром звена. Его высокое мастерство особенно проявилось при разгроме противника в Ясско-Кишинёвской и Львовской операциях, в небе Польши.

К январю 1944 года лейтенант Н. Г. Столяров совершил 96 боевых вылетов, нанеся противнику большой урон в живой силе и боевой технике. В групповых воздушных боях уничтожил 6 самолётов противника.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 июля 1944 года за боевые подвиги, мужество и героизм, проявленные в воздушных боях с авиацией противника, успешные штурмовые удары по противнику во время Курской битвы, при форсировании Днепра, освобождении Полтавы, Кременчуга и Кировограда Столярову Николаю Георгиевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 1979).

В 1944-1945 годах Н. Г. Столяров был заместителем командиpa и командиром эскадрильи, штурманом 141-го Гвардейского штурмового авиационного полка.

К апрелю 1945 года Гвардии капитан Н. Г. Столяров совершил 185 боевых вылетов на штурмовку объектов противника.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 июня 1945 года за новые боевые подвиги, отличия при выполнении боевых задач в Корсунь-Шевченковской, Львовско-Сандомирской, Берлинской и Пражской операциях, отвагу и самоотверженность Столяров Николай Георгиевич награждён второй медалью «Золотая Звезда».

За годы войны, участвуя в боях на Калининском, Воронежском, Степном, 2-м и 1-м Украинском фронтах, Н. Г. Столяров совершил 185 успешных боевых вылетов. В воздушных боях лично сбил 2 вражеских истребителя и 1 бомбардировщик, 5 самолётов противника уничтожил на земле и ещё около 10 — в групповых схватках. Кроме того, им было уничтожено: 52 танка, 24 артиллерийских батареи, более 200 автомашин, 11 складов, до 1000 фашистских солдат и офицеров.

В 1946 году отважный лётчик-штурмовик окончил Полтавскую высшую офицерскую школу штурманов, в 1954 году и Военно-Воздушную академию. Был штурманом и заместителем командира авиационного полка. С 1956 года Гвардии подполковник Н. Г. Столяров — в запасе. В 1975 году ему присвоено воинское звание «Полковник», в котором он вышел в отставку. Последние годы жил в Москве, где и скончался 23 февраля 1993 года. Похоронен на Троекуровском кладбище.

Бронзовый бюст дважды Героя Советского Союза Н. Г. Столярова, работы выдающегося советского скульптора Веры Мухиной, установлен на его родине в городе Казани.

* * *

На огненных рубежах

Стоял июль, жаркий и душный. Для командира эскадрильи старшего лейтенанта Столярова, будь это не середина лета в Прикарпатье, а даже глубокая осень где-нибудь на севере, жара не была бы слабее. Летать приходилось днём и ночью, да ещё по нескольку раз. А к тому же новые бои всегда кажутся горячее прежних.

Столяров вышел из самолёта и никак не мог освободиться от пережитого: в ушах — гром пушечных залпов, рёв «Ила», перед глазами — мчащиеся горящие и перевёрнутые бронированные машины. И небо в огне. Атака… Ещё и ещё… И таких 4 вылета подряд, до самых сумерек.

Комэска окружили лётчики.

— Ну и день сегодня…

— День как день, обыкновенный — суббота, 15 июля 1944 года.

— И немцы обыкновенные?

— Озверели… Чем больше бьёшь, тем злее становятся…

— Дали им прикурить…

— Ну, видел, как танки переворачиваются?

— А когда смотреть — зевнёшь и с землёй поцелуешься…

— Завтра опять, пожалуй, полезут.

Разгорячённые боем, лётчики шумно делились впечатлениями о боевом вылете, курили, наслаждаясь минутами отдыха. Они были очень молоды — кому перевалило за 20, а кому и нет. Одни с опытом, а другие только начинают войну. Смотрит на них комэск, и память уводит его к тому времени, когда в сводках Совинформбюро назывались Вязьма, Сталинград, Белгород… Тогда ему тоже было только 20 лет.

Когда Николай Столяров получил пригнанный с заводского аэродрома Ил-2, он удивился совпадению: пошли с конвейера первые штурмовики, а он начал первые учебные полёты. Столяров спешил скорее закончить школу, надоедал начальству рапортами с просьбой отправить на фронт. И уже работая пилотом — инструктором, вырвался-таки в боевую часть.

Штурмовик называли «летающим танком». Скорость, маневренность, броня, огонь восхищали молодого пилота. Особенно поражала живучесть. После иного боя десятки пробоин находили в стальном теле машины. Случалось возвращаться, как в песне поется, «на честном слове и на одном крыле». А взлетали с таких площадок, что на другом самолёте ни за что бы не смогли.

После первых полётов на «Иле» механик спрашивал:

— Какие замечания о работе техники, товарищ командир?

— Нет замечаний. Моторы работают, пушки стреляют… Кажется, пробоины есть… Подлатай.

Поставь механик вопрос несколько по-иному, Столяров, может, и сказал бы ему, что у него на душе, а тут уходил молча, не договаривая. Не чувствует он в руках «летающего танка». Вот комэск, наверное, чувствует. А он — нет. Взлетает — хочется идти вверх, к облакам. Даже формула такая есть: «Хозяин высоты — хозяин боя». Так нет же, плети головокружительную карусель у самой земли. Бывает так тесно в небе — дыхание спирает. Глаз и так не успевает схватывать поле боя, а ещё — огненная метель малокалиберных зениток и пулемётов. Только поспевай уворачиваться.

Боевые вылеты — один за другим. И каждый — школа для Николая Столярова. Он скоро убедился, что владеет боем тот, кто всё видит и быстро действует. А быстрота и внезапность нередко заменяют число. Местность он должен знать, как свои пять пальцев. Уметь разгадывать хитрости противника. Звериные повадки его узнал: не открывает огонь, молчит — это ещё не значит, что его нет. Волков без зубов не бывает.

Раз на штурмовики напали «Мессершмитты». Сперва они хотели взять внезапностью, но это им не удалось. Штурмовики держались плотно, и вражеские истребители не смогли расколоть строй. «Илы» смело приняли воздушный бой. Они все вернулись на свой аэродром, а «Мессершмитты» нескольких своих недосчитались. Видать, вправду говорят: дружные чайки и ястреба забьют.

Однажды Столяров вернулся с боевого задания, а навстречу инженер:

— Как дела, лётчик?

— Нормально, товарищ инженер.

— Пушки стреляют?

— Стреляют!

— А бомбы как?

— Броню рвут.

Всегда спокойный, уравновешенный, на этот раз Столяров не удержался от восторга:

— Вот это оружие!

На самолёт были поставлены пушки повышенного калибра, а против танков появились специальные бомбы. Ещё раньше на борту занял боевой пост воздушный стрелок — подберись теперь к штурмовику сзади!

В этом полете Столяров подбил 2 танка, поджёг 2 автомашины и бензоцистерну.

К лету 1943 года Николай Столяров имел уже несколько десятков боевых вылетов. В каждый новый полёт он уходил с желанием нанести захватчикам как можно больший урон. Он подавлял вражеские огневые точки, уничтожал опорные пункты, наносил меткие удары по немецким танкам и самоходкам. Рос и боевой счёт сбитых самолётов. И Столяров уже чувствовал в своих руках «летающий танк».

Как-то на рассвете сквозь редеющий туман он увидел широкую голубую ленту. С песчаными отмелями, зелёными островами. Днепр! Он напомнил ему реку детства — родную Волгу.

От Ягодной Слободы, что на окраине Казани, дороги вели к её берегам. Исходил и избегал эти красивейшие места босоногий мальчик. В одну сторону далеко-далеко, к самому горизонту, уходили луга, а по другую — манящее, как небо, полноводье реки. Сколько ни смотри — не наглядишься. Весной плывут ледяные эскадры на юг, а навстречу слепящей синеве летят птицы. Летом Николай любил слушать перекличку пароходов и смотреть, как купаются в реке облака. Рассветы над Волгой всегда волновали мальчишеское сердце. Солнце будто поднималось из воды, река становилась розовой, и в эти минуты солнечным казался весь мир.

18 вёсен встретил здесь Николай Столяров. Для него всё начиналось отсюда, от отчего дома. Первая учительница, первые друзья, первая любовь. Здесь рождалась и мечта о небе.

Теперь, отстаивая в боях самый главный отчий дом — Советскую Родину, Николай Столяров отстаивает и свой дивный Приволжский край. Спокойно, мужественно, с чувством сыновнего долга. И хоть молод годами, а хватке боевой могут позавидовать многие.

Вот он стоит среди своих пилотов. Снял шлемофон, подставил свежему ветру лицо. Волосы густые, тёмные. Под широкими бровями спокойные глаза. Взгляд прямой, добрый и чуточку застенчивый. От него отдавало какой-то простотой и той скрытой силой, которая вела его от одной боевой удачи к другой.

Сегодня Герой Советского Союза Николай Столяров, как всегда, привёл группу без потерь. Опять благодарила пехота. Но самое главное — вражеская танковая дивизия, по которой и они наносили удар, так и не дошла до переднего края. Она была разгромлена прежде, чем могла сделать хоть один выстрел.

Столяров радовался боевой удаче вместе со своими лётчиками. Но его всё время не покидала мысль, что их ждут полёты не менее трудные. Буквально сейчас — ночью, утром, днём…

Обстановка была сложной. Вчера войска начали наступление на Львовском направлении. А сегодня, начиная с полудня, авиация почти 5 часов отражала контрудар сильного вражеского резерва в районе Золочева. Оборону противника наши войска прорвали на узком участке, всего 4-6 километров. Ещё раньше, летая на разведку, Столяров сам видел скопление вражеских войск у Колтува и Белого Камня. Теперь они угрожающе нависли оттуда. Ох и дел будет у матушки пехоты! Ну, а где пехота, там и штурмовики.

Столяров уточнил передний край по последним данным в штабе. Изучил местность, возможные цели, смотрел, как лучше зайти, если поведёт группу к Белому Камню, Колтуву или опять к Золочеву, как сегодня. Этого же он требовал от лётчиков своей эскадрильи. Он думал о многом, но того, что случилось наутро, не мог даже предположить.

Через образовавшийся узкий «коридор» перед самым носом у немцев вводилась в сражение 3-я Гвардейская танковая армия генерала П. С. Рыбалко. А это до невероятности обострило обстановку, накалило её. Противник ещё более ожесточился. Немецкие войска остервенело бросались в атаки. Мобилизовали все силы, чтобы перекрыть дорогу, закрыть образовавшуюся в их обороне брешь.

И вот сюда ведёт свою эскадрилью Николай Столяров. Внизу тугие волны перезревших хлебов, вывернутые с корнем пирамидальные тополя, сгоревшие хаты. Впереди горизонт заплыл клубящимся дымом и пылью. Там наши танки острым клином вонзались в трещину вражеской обороны. Противник буквально под крылом — и справа, и слева. А танки двигались по одному маршруту. Дорога насквозь простреливалась.

Многое теперь зависело от лётчиков-штурмовиков. Командир штурмового корпуса выдвинул свой командный пункт в самое узкое место «колтувского коридора» у деревни Нуще. Он хорошо видит противника и указывает лётчикам цели, которые больше всего мешают движению танков.

Столяров быстро ориентируется на местности. С ходу пикирует на артиллерийские батареи врага. Самолёт идёт, как по ухабам. Снаряды рвутся справа и слева. Совсем рядом. Кажется, ещё мгновение — и попадут в самолёт. Он замечает, как огненные струи тянутся к нему откуда-то сбоку. Но внимание его приковано к вспышкам орудий, стреляющих по танкам, и он неудержимо идёт к земле. Ещё секунду… Вторую. Идёт, чтобы точнее прицелиться и сбросить бомбы. Когда Столяров вышел из пикирования, орудие уже не стреляло.

Потом эскадрилья наносит удар из пушек. Столяров снова ведёт свой штурмовик у самой земли. Кажется, вот-вот врежется в откос, где засели гитлеровцы. Но нет, лётчик отлично владеет «Илом». Самолёты, штурмуя позиции врага, не дают ему подняться. Третий заход… Четвертый… Пятый… Уже 20 минут эскадрилья на огненном рубеже, а Столяров заходит вновь и вновь, снижаясь всё ниже и ниже. Стремительный бег земли утомляет глаза. Выручают безошибочный расчёт, выдержка и хладнокровие. Лётчики бьют по ожившим и новым огневым точкам, пехоте. Ещё заход… Ещё. Нет, со своими пилотами он не оставит поле боя, ни за что не уйдёт, пока не придёт смена.

Комэск доволен пилотами, которые хорошо его понимают, самолётом, который безукоризненно слушается его. Он уходит на аэродром, когда в воздухе, над полем боя, появляется новая группа штурмовиков.

В день — до 5 вылетов. И каждый — адское напряжение нервов. Вот Столяров снова приводит свою эскадрилью. Замелькали брустверы окопов, жёлтые воронки от снарядов и бомб, сгоревшие остовы танков и автомашин. Он не слышит железного урчания наших танков, но видит — они продолжают идти в тыл врага через узкий «колтувский коридор». Радостно бьётся сердце. Прибавляется сил. Эскадрилья снова встаёт в боевой круг.

Немцы бросают в бой всё новые и новые части. А советские танки идут! Утром следующего дня вслед за 3-й Гвардейской в прорыв пошла 4-я танковая армия. «Коридор» надёжно оставался в руках советских войск.

Потом, спустя годы, военные историки запишут: «Ввод в сражение двух танковых армий в такой узкой полосе при одновременном отражении сильных контратак противника на флангах является единственным примером в истории Великой Отечественной войны. Он свидетельствует о высоком искусстве советских генералов и офицеров, об их железной воле, их умении добиваться поставленной цели в самой сложной обстановке».

Танки прорвались на запад. Комэск уже собрал лётчиков.

— Из штаба сообщили: Бродская группировка окружена. Где вероятнее всего будем наносить удар?

— У Белого Камня.

— Почему?

— Там у немцев много живой силы и техники.

— Что может предпринять противник?

— Будет вырываться из мышеловки.

— То-то же. Давайте-ка раскроем карты…

Цели и задачи могут быть разные. Но Столяров приучал лётчиков самостоятельно мыслить, оценивать обстановку, знать район боевых действий так, будто здесь вырос. Враг хитёр, а чтобы его побеждать, надо быть хитрее его, знать больше и уметь лучше. Лётчики заметили — чем сложнее обстановка, тем решительнее их командир. В воздухе слово скажет — как узлом завяжет. И всё ясно, только действуй. Иногда журил за излишний риск. Лётчики удивлялись. Да и как же не удивляться: идёт в самое пекло, а называет это — отводить удар ударом. Порой предупреждает: не везде сила — где умение, где терпение, а где смекалка.

На другой день, когда обе танковые армии уже находились во вражеском тылу, испортилась погода. Тучи плыли низко. Пошёл дождь, туманом заволокло низины. Взлететь почти невозможно. Глядя на необычную летом сумеречность неба, Столяров вспомнил полёт, который никогда не забудет. Тогда было не лучше. Непогода приковала авиацию к аэродрому. А надо было лететь.

Случилось это во время Корсунь-Шевченковской операции. Немецкие войска рвались из окружения. Кругом белым-бело, сыплет снег, ветер крутит метели, кажется, небо смешалось с землёй. Вот и хотел противник использовать сложную метеорологическую обстановку и выскользнуть из кольца.

Командир полка внимательно посмотрел на Столярова, спросил:

— Сможешь пробиться?

— Всё будет в порядке, — ответил командир звена.

Он надеялся на хорошее знание местности. И на погоду: исключена встреча с истребителями врага, а малая высота позволит внезапно появиться над целью. И Столяров вылетел в паре с И. А. Антипиным. Косые снопы снежных зарядов вставали то там, то здесь. Внизу всё сливалось в сплошную серую массу. Редко где просматривалась земля. Трудно вести ориентировку. Скоро цель — вражеские танки. Напряжение растет. В воздухе прояснилось. Чутье подсказывает — где-то близко должна быть станция Киселевка. Но где она? Тревожные минуты и даже секунды кажутся вечностью. А земля бежит, как гигантский конвейер.

И вдруг мелькает станция. И вот уже видны танки. В мыслях одно — атака. Внезапность и решительность сделали своё дело. Штурмовики наносили удар за ударом до полного расхода боеприпасов. Врагу уйти не удалось. Но на обратном пути погода стала ещё хуже. Снег повалил ещё сильнее. Видимость ещё больше ухудшилась. Другие аэродромы и посадочные площадки совсем закрылись. А горючее на исходе. «Сможем ли вернуться домой?» — забеспокоились лётчики. Но ведущий был следопытом. Он точно вышел на свой аэродром. И он и его ведомый благополучно приземлились. Позже в его боевой характеристике командир запишет:

«Тов. Столяров — замечательный лётчик-штурмовик, проявляющий при каждом вылете мужество и героизм. Он наносит противнику огромный урон в живой силе и технике. Как самый опытный и бесстрашный лётчик, каждый раз посылается на самые сложные и ответственные боевые задания».

Вспомнил Николай Столяров тот трудный полёт и тут же сопоставил его с обстановкой, которая сложилась сейчас. Уж очень много схожего. Опять непогода. Опять враг окружён. Опять он будет хитрить, ловчить, а где и лезть напролом. Много схожего. Но только с той зимней поры выросло умение Николая Столярова побеждать врага: в проведённых боях у него не было потерь в людях и боевой технике.

И вот, наконец, вылет. К Белому Камню…

У немцев оставалась последняя надежда вырваться из котла. И бои приняли здесь особо ожесточённый характер. У Белого Камня действовали бомбардировщики, истребители и штурмовики. Столяров со своей эскадрильей опять сеял страх, панику и смятение в стане врага. Воодушевлял свою пехоту, огнём прокладывал ей путь. На третьи сутки сопротивление врага было сломлено.

Позже, разбирая свои проигранные сражения, уцелевшие немецкие генералы не раз вспомнят в своих мемуарах «чёрную смерть», как они называли наши знаменитые штурмовики Ил-2.

Ущерб, нанесённый врагу, можно измерить. Николай Столяров уничтожил лично 8 вражеских самолётов, 52 танка, 24 артиллерийские батареи, более 200 автомашин и много фашистских солдат и офицеров.

Ещё шли бои за Львов, а Николая Столярова уже звали огненные рубежи Сандомирского плацдарма. Наши передовые части, форсировав Вислу, закреплялись на её левом берегу. Противник сосредоточил против них крупные силы пехоты. При поддержке танков противник остервенело бросался в контратаки, чтобы не дать закрепиться нашим войскам, хотели сбросить их в Вислу. Упорные бои разгорелись не только на земле, но и в небе. На помощь сражавшимся на плацдарме советским пехотинцам, артиллеристам и танкистам пришли лётчики.

Николай Столяров со своей эскадрильей снова штурмовал вражеские позиции. Днём и ночью он увеличивал счёт подбитых, сожжённых и уничтоженных танков, бронемашин и живой силы противника. Плацдарм был закреплён, небо над ним было завоевано.

Отсюда, от берегов Вислы, освобождая братскую Польшу, советские войска устремились к границам фашистской Германии. Меткими бомбовыми ударами, пулемётно-пушечным огнём им прокладывал путь и Николай Столяров со своими боевыми друзьями.

Своё мастерство он особенно проявил в сражении за Берлин. Гвардии капитан Столяров был назначен штурманом полка, он водил в бой 44 самолёта. А когда стало известно о восстании в Праге, он полетел на помощь чехословацким братьям.

Николай Столяров воевал до того дня, когда небо расцветили салютные залпы. Наступило 9 мая 1945 года, День Победы!…

Всему миру известна скульптура в Москве «Рабочий и колхозница». Она — у входа на ВДНХ и является творением знаменитого советского скульптора В. И. Мухиной. После войны скульптор создала бюст воина, отважного сокола, дважды Героя Советского Союза Николая Столярова. Он установлен в Казани, на виду у Волги, реки его детства.

С. Андрианов.

( Из материалов сборника — «Люди бессмертного подвига, том 2». Москва, 1975 год. )

Девятаев Михаил Петрович

Комментариев нетPosted on 23 июля 201423 июля 2014 by Ринат Валеев

Герой Советского Союза Девятаев Михаил Петрович

Родился 8 июля 1917 года в посёлке Торбеево, ныне посёлок городского типа (Республика Мордовия), в семье крестьянина. В 1933 окончил 7 классов, в 1938 году — Казанский речной техникум и аэроклуб. Работал помощником капитана баркаса на Волге. В 1938 году Свердловским РВК города Казань призван в ряды Красной Армии. В 1940 году окончил Чкаловскую военную авиационную школу лётчиков.

Участник Советско-Финляндской войны 1939-1940 годов, выполнил 3 боевых вылета.

С 23 июня 1941 года младший лейтенант М. П. Девятаев в действующей армии. Сражался на Западном, Юго-Западном, Центральном, Степном, 2-м и 1-м Украинском фронтах в составе 163-го ИАП, 1001-го ОСАП и 104-го Гвардейского ИАП.

К июлю 1944 года командир звена 104-го Гвардейского истребительного авиационного полка (9-я Гвардейская истребительная авиационная дивизия, 2-я Воздушная армия, 1-й Украинский фронт) Гвардии старший лейтенант М. П. Девятаев в воздушных боях сбил 9 самолётов противника.

13 июля 1944 года в неравном воздушном бою был сбит. С тяжёлыми ожогами захвачен в плен. 8 февраля 1945 года группа советских военнопленных из 10 человек захватила фашистский бомбардировщик Не-111 и совершила на нём побег из концлагеря на острове Узедом (Германия). Пилотировал его Девятаев. Через 2 часа самолёт был посажен в расположении советских войск.

С ноября 1945 года Гвардии старший лейтенант М. П. Девятаев — в запасе. С 1946 года работал в Казанском речном порту капитаном пассажирских судов на подводных крыльях.

15 августа 1957 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами в годы Великой Отечественной войны, удостоен звания Героя Советского Союза.

Автор книг воспоминаний: «Полёт к солнцу», «Побег из ада». Умер 24 ноября 2002 года, похоронен в Казани.

Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени, Отечественной войны 1-й и 2-й степени; медалями.

* * *

Михаил Девятаев родился 8 июля 1917 года в Мордовии, в рабочем посёлке Торбеево. Он был 13-м ребенком в семье. Его отец, Девятаев Пётр Тимофеевич, трудолюбивый, мастеровой человек, работал на помещика. Мать, Акулина Дмитриевна, в основном была занята заботой о детях. К началу войны в живых осталось лишь шестеро братьев и одна сестра. Все они участвовали в боях за Родину. Четверо братьев погибли на фронте, остальные раньше времени ушли из жизни из-за фронтовых ран и невзгод.

В школе Михаил учился успешно, но был не в меру шаловлив. Но однажды его словно подменили. Произошло это после того, как в Торбеево прилетел самолёт. Лётчик, казавшийся в своей одежде чародеем, быстрокрылая железная птица — всё это покорило Михаила. Не сдержавшись, он спросил тогда пилота: «А как лётчиком стать?»

— Нужно хорошо учиться, — последовал ответ. — Заниматься спортом, быть смелым и храбрым.

С того дня Михаил решительно изменился: всё отдавал учёбе и спорту. После 7 класса он поехал в Казань, намереваясь поступить в авиационный техникум. Там произошло какое-то недоразумение с документами, и он был вынужден поступить в речной техникум. Но мечта о небе не угасла. Она захватывала его всё больше и больше. Оставалось одно — записаться в Казанский аэроклуб.

Михаил так и поступил. Было трудно. Порой до глубокой ночи просиживал в самолётном или моторном классе аэроклуба. А утром уже спешил в речной техникум. Однажды настал день, когда Михаил впервые, правда, с инструктором, поднялся в воздух. Возбуждённый, сияющий от счастья, он сказал тогда своим друзьям: «Небо — моя жизнь!»

Эта высокая мечта и привела его, выпускника речного техникума, уже осваивавшего волжские просторы, в Оренбургское авиационное училище. Учёба там была счастливейшей порой в жизни Девятаева. Он по крупицам набирался знаний об авиации, много читал, с усердием тренировался. Счастливый, как никогда прежде, взлетал в небо, о котором ещё совсем недавно только мечтал.

И вот лето 1939 года. Он — военный лётчик. И специальность — самая грозная для противника: истребитель. Сначала проходил службу в Торжке, затем его перевели в Могилев. Там снова повезло: оказался в эскадрилье прославленного лётчика Захара Васильевича Плотникова, успевшего повоевать в Испании и на Халхин-Голе. От него набирались боевого опыта Девятаев и его товарищи.

Боевое крещение получил во время Советско — Финляндской войны 1939-1940 годов, выполнив 3 вылета на разведку на И-15бис.

Великая Отечественная война застала его под Минском, в Молодечно, командиром звена 163-го истребительного авиаполка 49-й истребительной авиационной дивизии. 22 июня он совершил свой первый боевой вылет. И хотя самому Михаилу Петровичу не удалось сбить «Юнкерса», он, маневрируя, вывел его на своего командира З. В. Плотникова. А тот не упустил воздушного противника, сразил его.

Скоро повезло и Девятаеву. Однажды в разрыве облачности на глаза ему попал «Юнкерс-87». Михаил, не теряя ни секунды, устремился за ним и через мгновение увидел его в перекрестии прицела. Тут же дал 2 пулемётные очереди. «Юнкерс» вспыхнул и рухнул на землю. Были и другие удачные бои.

Однако, обстановка на фронтах всё более обострялась. Девятаеву и его товарищам уже пришлось оборонять подступы к столице. На новеньких «Яках» они перехватывали самолёты, спешившие сбросить смертоносный груз на Москву. Однажды под Тулой Девятаев вместе со своим напарником Яковом Шнейером вступил в схватку с немецкими бомбардировщиками. Им удалось сбить один «Юнкерс». Но и самолёт Девятаева пострадал. Всё же пилоту удалось приземлиться. И он оказался в госпитале. Не излечившись до конца, бежал оттуда в свой полк, уже находившийся западнее Воронежа.

В сентябре 1941 года Девятаеву поручили доставить важный пакет в штаб окружённых войск Юго-Западного фронта. Он выполнил это поручение, но на обратном пути вступил в неравную схватку с 6 Ме-109. Одного из них сбил. И сам получил ранение. Так он вновь оказался в госпитале. К тому времени младший лейтенант М. П. Девятаев выполнил 180 боевых вылетов, провёл 35 воздушных боёв и сбил 9 самолётов противника.

После излечения он уже не вернулся в свою часть. После осмотра, врачебная комиссия вынесла единодушное решение — только в тихоходную авиацию. Так лётчик-истребитель Михаил Девятаев стал командиром звена связи, где произвёл 280 успешных вылетов.

С 18 сентября 1943 года служил в 1001-м Отдельном санитарном авиационном полку. К середине декабря 1943 года, выполнил около 80 вылетов по эвакуации раненых и на выполнение специальных заданий командования. За это время, он эвакуировал с передовых госпиталей 120 раненых (из них, 5 генералов), доставил в передовые госпитали 600 литров крови, 800 кг медикаментов, 700 кг прочих грузов и 50 медицинских работников, не имея ни одной поломки и вынужденной посадки.

За свои боевые и трудовые подвиги он был представлен к награде и 1 апреля 1944 года был удостоен ордена Красного Знамени.

22 января 1944 года командир звена 1001-го ОСАП лейтенант М. П. Девятаев был вторично представлен к награде. К тому времени он выполнил более 130 вылетов по эвакуации раненых и спецзаданий с общим налётом 250 часов. Эвакуировал 140 раненых (из них, 6 генералов), доставил 750 литров крови, 1450 кг различного медицинского имущества и 1000 кг прочих грузов.

7 мая 1944 года за эти подвиги он был удостоен ордена Отечественной войны 2-й степени.

Однако чуть раньше произошли события перевернувшие всю дальнейшую жизнь Михаила Девятаева. В апреле 1944 года он отыскал «хозяйство» Александра Покрышкина. Там он встретился с Владимиром Ивановичем Бобровым, осенью 1941 года давшим кровь раненому Девятаеву, а теперь согласившийся взять его к себе ведомым.

Не раз поднимал Девятаев свою «Аэрокобру» в воздух. Неоднократно вместе с другими лётчиками дивизии А. И. Покрышкина вступал в схватки с врагами. Но вот наступило роковое 13 июля 1944 года. В этот день лётчиками 9-й Гвардейской истребительной авиационной дивизии, по словам самого Девятаева, было сбито 20 вражеских самолётов. В этом бою Михаил получил своё 4 ранение, а его самолёт загорелся. По команде ведущего Девятаев выбросился из объятого пламенем истребителя… и оказался в плену.

(Интересную информацию прислал Андрей Владиславович Марчуков. Согласно ЖБД 104-го Гвардейского ИАП (он же ЖУСС), в этом полку Михаил Девятаев успел сделать только 2 боевых вылета. Во втором из них, 13 июля 1944 года (вылет 19:00 — 20:10), 8 «Аэрокобр» провели бой с 16 FW-190. Девятаев первым сбил одного «Фоккера». После этого, обе наши четвёрки разделились и бой вели порознь. В ходе дальнейшего боя Девятаев был сбит сам и потерян из видимости, когда планировал на горящем самолёте. Оперативные сводки 9-й Гвардейской ИАД говорят то же самое. Таким образом, в своём последнем бою 13 июля 1944 года Михаил Девятаев одержал 10 победу, сбив в районе Печихвосты самолёт FW-190.)

…Допрос следовал за допросом. Потом переброска в разведотдел абвера. Оттуда — в Лодзинский лагерь военнопленных. А там опять — голод, пытки, издевательства. Вслед за этим — концлагерь Заксенхаузен…

13 августа 1944 года, вместе с группой военнопленный Михаил совершил свой первый побег, правда неудачный. Беглецы были пойманы и отправлены на таинственный остров Узедон, где готовилось сверхмощное оружие, перед которым, по мнению его творцов, никому не устоять. Узники Узедона — это фактически приговорённые к смерти.

И всё это время у пленных зрела одна мысль — бежать, бежать, во что бы то ни стало. Лишь на острове Узедон это решение приобрело реальность. Рядом, на аэродроме Пенемюнде, были самолёты. И был лётчик Михаил Петрович Девятаев, человек мужественный, бесстрашный, способный осуществить намеченное. И он осуществил этот план, несмотря на невероятные трудности. Это был единственный в истории авиации полёт, когда штурвалом самолёта управляли сразу 3 человека — узники были настолько истощены, что Михаилу не хватало сил удерживать в одиночку тяжелую машину в горизонтальном полёте…

О том, как проходил этот полёт, можно писать долго, тут было всё — и погоня за беглецами немецкого истребителя FW-190, получившего приказ любой ценой уничтожить этот «Хейнкель-111» (Михаилу и его товарищам достался новейший Не-111Н-22, предназначенный для запуска в воздухе крылатых ракет ФАУ-1.), и длительный полёт в облаках, которые скрывали беглецов, и обстрел «Хейнкеля» своими же зенитчиками при перелёте линии фронта (стреляли довольно метко — уже на земле в самолёте было обнаружено 9 пробоин от зенитных снарядов), и посадка тяжёлой машины на вспаханном поле рядом с батареей наших зенитчиков, первыми подбежавшими к машине…

Мы же ограничимся главным — 8 февраля 1945 года немецкий тяжёлый бомбардировщик He-111 (бортовой номер «13013»), с 10 бывшими узниками на борту, приземлился на нашей земле. Девятаев доставил командованию стратегически важные сведения о засекреченном Узедоне, где производилось и испытывалось ракетное оружие Третьего Рейха.

…Ещё оставалось 2 дня до намеченной фашистами расправы над Девятаевым. Его спасло небо, в которое он был бесконечно влюблён.

Вскоре война кончилась, но жизнь продолжала преподносить сюрпризы — Михаила постигла участь многих советских людей прошедших через концлагеря. Клеймо военнопленного сказывалось долго. Ни доверия, ни стоящей работы… Это угнетало, порождало безнадёжность. Лишь после вмешательства уже получившего широкую известность Генерального конструктора космических кораблей Сергея Павловича Королёва и трижды Героя Советского Союза Александра Ивановича Покрышкина, последнего командира отважного лётчика, дело сдвинулось с мёртвой точки. 15 августа 1957 года подвиг Девятаева и его товарищей получил достойную оценку. Михаилу Петровичу было присвоено звание Героя Советского Союза, а другие участники перелёта награждены орденами.

Михаил Петрович окончательно возвратился в Казань. В речном порту он вновь вернулся к своей первой профессии — речника. Ему доверили испытание первого быстроходного катера на подводных крыльях «Ракета». Он стал и первым его капитаном. Спустя несколько лет уже водил по Волге быстроходные «Метеоры».

Но и после ухода на пенсию, ветерану войны покой лишь только снился. Он активно участвовал в ветеранском движении, создал Фонд Девятаева и оказывал помощь тем, кто в этом особо нуждался. Не забывал ветеран и о молодёжи, часто встречался со школьниками и воинами гарнизона. Как и в юные годы, он увлекался литературой об авиации, о подвигах наших лётчиков. Автор книг: «Полёт к солнцу», «Побег из ада». Умер 24 ноября 2002 года, похоронен в Казани. На стене дома, в котором он жил, установлена мемориальная доска.

Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени (дважды), Отечественной войны 1-й и 2-й степени, медалями. Почётный гражданин Республики Мордовия, городов Казани, Вольгаста и Циновичи (Германия).

* * *

Вторник, 8 февраля 2011 года. Спустя ровно 66 лет после легендарного побега группы советских пленных на вражеском самолёте. Солнце пронзительно ярко освещает красные головки гвоздик, аккуратно сложенные к подножию памятника «Побег из ада» в сквере имени Г. К. Жукова. И чистое небо, по-весеннему прозрачно — голубое, словно опять кричит: «Полетели! Родина зовёт!»

В тот день, 8 февраля 1945 года, 10 советских солдат под руководством лётчика Михаила Девятаева бежали из немецкого плена с острова Узедом. Да как! Угнали вражеский бомбардировщик «Хейнкель-111»! Им, исхудавшим, изголодавшимся, измученным пленом и войной, удалось уйти от погони и добраться до занятой советскими войсками территории…

Через 66 лет, ветераны вспоминали этот подвиг, названный «Побегом из ада» с легкой руки самого Девятаева. Уже будучи Героем Советского Союза, он озаглавил так свою книгу, получившую широкую известность.

Памятник «Побег из ада» установлен организацией «Аллея Российской славы» из города Кропоткина Краснодарского края в подарок Новокузнецку к 65-летнему юбилею Победы. Такие же подарки в разные годы установлены «Аллеей Российской славы» в городах России, Украины и Белоруссии, где, по сведениям создателей проекта, жили сбежавшие из немецкого ада девятаевцы…

Минута молчания. Десятиклассники из школы № 4 знают о подвиге, который совершил их земляк. Привыкшие нести вахту памяти у Вечного огня, они живым коридором стоят у «Побега из ада» в сквере имени Г. К. Жукова, где в столбик высечены 10 фамилий…

Михайличенко Иван Харлампиевич

Комментариев нетPosted on 22 июля 201422 июля 2014 by Ринат Валеев

Дважды Герой Советского Союза Михайличенко Иван Харлампиевич

Родился 2 сентября 1920 года на станции Алмазная, ныне город Стахановского горсовета Ворошиловградской области, в семье рабочего. Окончил неполную среднюю школу. Учился летать в аэроклубе города Донецка. С 1940 года в рядах Красной Армии. Окончил Ворошиловградскую военную авиационную школу пилотов в 1943 году и был направлен на фронт.

К январю 1944 года старший лётчик 667-го штурмового авиационного полка (292-я штурмовая авиационная дивизия, 1-й штурмовой авиационный корпус, 5-я Воздушная армия, 2-й Украинский фронт) лейтенант И. Х. Михайличенко совершил 87 боевых вылетов, в 22 воздушных боях сбил лично 1, в группе 5 и уничтожил на аэродроме 1 самолёт противника.

1 июля 1944 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звание Героя Советского Союза.

К апрелю 1945 года командир эскадрильи 141-го Гвардейского штурмового авиационного полка (9-я Гвардейская штурмовая авиационная дивизия, 1-й Гвардейский штурмовой авиационный корпус, 2-я Воздушная армия, 1-й Украинский фронт) Гвардии старший лейтенант И. М. Михайличенко совершил ещё 92 боевых вылета, в 26 воздушных боях сбил лично 3, в группе 3 и уничтожил на земле 6 самолётов противника.

27 июня 1945 года награждён второй медалью «Золотая Звезда».

После войны служил в ВВС и ПВО. С 1962 года Гвардии полковник И. М. Михайличенко — в запасе. Работал на одном из предприятий города Москвы слесарем-сборщиком. Умер 2 июня 1982 года. Похоронен в Москве на Востряковском кладбище.

Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени (четырежды), Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды, Славы 2-й и 3-й степени; медалями. Бронзовый бюст установлен на родине.

* * *

На одной из красивейших площадей города Ворошиловграда — на площади Героев Великой Отечественной войны — воздвигнут величественный обелиск. На нём начертаны имена уроженцев Ворошиловградской области, удостоенных за ратные подвиги при защите Родины высшей степени награды за воинскую доблесть — звания Героя Советского Союза. В числе ворошиловградцев, удостоенных двух «Золотых Звёзд», два воспитанника системы профтехобразования: Николай Иванович Горюшкин и Иван Харлампиевич Михайличенко.

В самостоятельную жизнь Иван Михайличенко вступил после семилетки. Он решил продолжить трудовой путь своего отца, стать шахтёром. В 1938 году, окончив горно-промышленное училище, с дипломом рабочего электрослесаря пришёл Иван на шахту имени Ильича № 33-бис в Стахановске. Познал нелёгкий шахтёрский труд. У парня была настоящая рабочая закваска. Несмотря на усталость, после каждой рабочей смены отправлялся он на занятия в аэроклуб. Два года проработал юноша на шахте после окончания училища и зарекомендовал себя хорошим специалистом. А как известно, хорошие работники везде себя проявят. Так было и с Михайличенно. Его отличные результаты при овладении техникой пилотирования У-2 дали основания инструкторам аэроклуба рекомендовать юношу в авиационную школу. Летом 1940 года вся шахта с почётом провожала молодого рабочего в Ворошиловградскую школу военных лётчиков.

Овладевая знаниями и опытом боевой работы военного лётчика, Михайличенко не мог предположить, что вскоре ему придётся вступить в схватку с врагами Родины, громить фашистов на грозных штурмовиках — «летающих танках», как называли «Илы» на фронте.

Свой первый боевой вылет Иван Михайличенко совершил 5 июля 1943 года, в первый день Курской битвы, в составе 667-го ШАП. В конце этого сражения был награждён орденом Отечественной войны 1-й степени.

Боевая слава пришла к лётчику во второй половине 1943 года в воздушных боях над родной Украиной. К этому времени молодой пилот превратился в опытного лётчика-штурмовика. Он сражался на Воронежском, Степном, 2-м Украинском и 1-м Украинском фронтах.

18 августа 1943 года, во время боёв по освобождению Харькова, сбил немецкий истребитель Ме-109. В тот день Иван Михайличенко, в составе группы из 18 самолётов Ил-2 под командованием Майора Рымшина, вылетел на боевое задание по штурмовке вражеских войск. В районе цели советские штурмовики были атакованы 30 истребителями противника. Сразу 4 неприятельских самолёта: 3 FW-190 и 1 Ме-109 — набросились на замыкающего нашей шестёрки младшего лейтенанта Михайличенко. В самый критический момент ожесточённой схватки с «Фоккерами» на выручку Михайличенко подоспели товарищи и отогнали неприятеля. Но враги не успокоились и через некоторое время вновь атаковали советские штурмовики. Во время боя в самолёт Михайличенко попал вражеский снаряд. Были пробиты плоскость и лонжероны, сорвана обшивка. Несмотря на повреждения машины, бесстрашный пилот не вышел из атаки, а, развернувшись, решительно пошёл на врага.

Немец пытался увернуться, но не тут-то было. Резким движением Михайличенно вновь разворачивает повреждённую машину и ведёт навстречу врагу. Молниеносно сокращалось расстояние. Вот уже осталось 200…100… 50 метров. Лётчик давит на гашетку, и залп снарядов летит в цель. Пламя стремительно охватило фашистский истребитель, и он врезается в землю. Разделавшись с «Мессером», Михайличенко тотчас устремляется на помощь товарищам. В результате этого воздушного боя советские лётчики сбили 5 самолётов врага и 1 подбили. Штурмовыми действиями было уничтожено 8 автомашин и 2 артиллерийские батареи.

В другой раз, вылетев на штурмовку и бомбардировку автомашин и танков противника, лётчик заметил на посадке бомбардировщик Ju-87 и меткой очередью уничтожил его. Отважный воздушный боец младший лейтенант Михайличенко выполнял самые сложные и ответственные боевые задания и всегда только на «отлично». За образцовое выполнение 20 боевых вылетов Иван Харлампиевич Михайличенко был награждён орденом Отечественной войны 1-й степени, а за 23 успешных боевых вылета — орденом Красной Звезды.

За короткий срок после получения ордена Красной Звезды И. X. Михайличенно совершил ещё 44 боевых вылета. Весомым был урон, нанесённый врагу лётчиком-штурмовиком. За период боевой работы со 2 июня 1943 года по 17 января 1944 года им было уничтожено 112 автомашин с пехотой и грузом, 27 танков, 8 зенитных и артиллерийских батарей, 6 дзотов, 11 железнодорожных вагонов, 1 крупный склад боеприпасов, 2 склада с горючим и расстреляно до 500 вражеских солдат и офицеров.

За отличное выполнение 87 боевых вылетов на самолёте Ил-2, за сбитый лично Ме-109 и 5 сбитых истребителей противника в группых боях и Ju-87, уничтоженный на земле, за отличные штурмовки на Белгородском, Харьковском, Полтавском, Кировоградском направлениях и проявленные при этом мужество и героизм лётчик-штурмовик Михайличенко удостаивается «Золотой Звезды» Героя Советского Союза.

С января 1944 года лейтенант Михайличенко воевал на 2-м Украинском фронте. Вскоре полк стал 141-м Гвардейским, а молодой пилот — командиром эскадрильи.

В конце января в результате совместных наступательных действий войск 1-го и 2-го Украинских фронтов была окружена крупная группировка войск противника в районе Городище, Корсунь-Шевченковский, Белозерье.

С целью прорыва нашего фронта и вывода из окружения группировки на юг враг сосредоточил в районе Новомиргорода значительное количество танков и перешёл в наступление на участке Липянка — Толмач. Связь между нашими частями, действовавшими в этом районе, была нарушена, что создало исключительно тяжёлое положение. Требовалось немедленно выяснить обстановку и разгромить фашистскую танковую группировку.

Выполнение этой ответственной задачи командир дивизии поручил капитану Красоте и старшему лейтенанту Михайличенко. Ранним утром 1 февраля лётчики вылетели на разведку танков в районе Межигорка, Лебедин, Шпола, Толмач. Пренебрегая опасностью, под сильным зенитным огнём из танков и противодействующей истребительной авиации, снижаясь до высоты бреющего полёта, лётчики отлично выполнили поставленную задачу. Ими было установлено, что в районе Липянка и Водяное сосредоточено до 70 вражеских танков. По данным, доставленным лётчиками Красотой и Михайличенко, танки противника были разгромлены. Положение советских войск на этом участке восстановлено.

При выполнении этого задания воздушные бойцы проявили исключительную храбрость в схватке с вражескими истребителями. При возвращении из разведки прикрывавшая их в районе Журовка четвёрка наших истребителей внезапно была атакована превосходящей группой самолётов противника. Штурмовики Красота и Михайличенко, видя, что прикрывавшая их четвёрка вынуждена вести неравный бой, развернули свои «Илы» и двинулись на атакующего противника. В результате совместных действий истребителей и штурмовиков внезапное нападение самолётов врага было успешно отбито.

Через несколько дней группе штурмовиков в составе 6 экипажей под командованием Михайличенко была поставлена задача: бомбово-штурмовыми ударами уничтожить живую силу и технику противника в районе Стеблев — Яблоновка. При подходе к указанному району ведущий отважной шестёрки Иван Михайличенко обнаружил вражескую колонну до 600 автомашин и повёл группу в атаку. Низкая облачность позволяла атаковать вражескую механизированную колонну лишь с высоты 100-150 метров. Снижаясь до бреющего полёта, группа сделала несколько заходов, расстреливая в упор вражескую технику. В результате штурмового налёта советские лётчики уничтожили 36 автомашин, 2 танка и создали 8 очагов пожаров в колонне автомашин врага.

В последующих боях за Родину на 2-м Украинском фронте Михайличенко умножал свою боевую славу. 2 марта 1944 году сбил ещё один вражеский самолёт.

Позднее Михайличенко воевал на 1-м Украинском фронте. Последние вылеты совершил во время наступления на Берлин в апреле 1945 года. К концу войны имел на своём счету 179 успешных штурмовых вылетов и 12 воздушных побед (8 в группе), ещё 7 вражеских самолётов уничтожил на земле.

…Самые разнообразные боевые задания приходилось выполнять Ивану Михайличенко и его воздушному стрелку Александру Левоцкому: водили группы на штурмовку аэродромов и скопление боевой техники врага, летали на разведку в самых сложных условиях погоды, «охотились» в глубоком тылу противника, «утюжили» передний край перед наступлением наших наземных войск… И всегда успех и удача сопутствовали комсомольскому экипажу. Именно в те дни (через полгода после прибытия на фронт) в боевой характеристике Ивана Михайличенко командир написал: «Отличный разведчик, в боях решителен, проявляет мужество, отвагу и героизм. Из боя каждый раз выходит победителем».

Да, он был не из робкого десятка. Разве не об этом говорит полёт восьмёркой на «свободную охоту», когда на одной из полян в глухом лесу наши лётчики обнаружили группу танков. То ли врагов предупредили, то ли они случайно подняли вверх пушки, но идти в атаку навстречу десятку огнедышащих жерл орудий — на это не каждый решится.

— Ноги сами заходили, выполняя маневр, — вспоминал Иван Харлампиевич о том полёте. — Голова втянулась в плечи. Не помню, как рванул рычаг аварийного сброса бомб — и в сторону. Ведомые тоже отбомбились по цели. Несколько танков задымило, но и наша группа понесла потери: один экипаж был сбит прямым попаданием, а второй привёз на аэродром борозду, оставленную на крыле снарядом танковой пушки.

Иван Михайличенко любил полёты на малой высоте. Однажды он получил задание во главе шестёрки нанести удар по скоплению конницы. Вот где пригодилось умение лётчика вести грозный штурмовик у самой земли. Разгрому врага способствовали не только точное попадание снарядов, бомб и пуль, а и рёв моторов, сам вид штурмовика, несущегося на бреющем полёте.

К моменту, когда было получено разрешение на вылет в район Смелы, Иван Михайличенко считался одним из самых опытных лётчиков полка. Ведомым он выбрал Отара Чечелашвили, молодого, надёжного лётчика, ставшего впоследствии Героем Советского Союза. Отар уже не раз летал с Михайличенко на «свободную охоту», и они отлично понимали друг друга.

Подготовку к вылету начали с прокладки маршрута. Если раньше группы штурмовиков ходили на Смолу через Черкассы, то теперь ведущий проложил линию пути в обход, при этом половина маршрута проходила над лесом.

— Здесь иемецких зениток нет, — сказал он Чечелашвили, — и можно подойти к цели скрытно. А в случае неудачи уйдём в лес к партизанам.

Ведомый и воздушные стрелки одобрили план. Они знали цену и внезапности выхода на цель, и отсутствия разрывов зенитных снарядов в небе. За плечами каждого — десятки успешных боевых вылетов.

Нагрузку взяли полную: по 8 реактивных снарядов, 600 килограммов бомб, весь боекомплект для пушек и пулемётов. Уточнили и порядок нанесения удара.

— После сброса бомб — сразу в облака, — заключил Михайличенко.

Взлетели около полудня. До линии фронта шли на бреющем. Облака мешали подняться выше и в районе цели. К счастью, дождь прекратился, и видимость заметно улучшилась. Километра за 3 до подхода к станции заметили паровозные дымы. По ним-то залпом и пустили реактивные снаряды. Клубы белого пара и змейки огня, бегущие по вагонам, свидетельствовали о попадании.

Самолёт вошёл в облака. Ни один снаряд зенитки не разорвался в небе Смелы. Противник не думал, что в такую погоду над станцией появятся штурмовики.

А погода между тем стала улучшаться. Михайличенко тут же сообщил об этом на аэродром. Через несколько минут штурмовики пара за парой потянулись в сторону железной дороги, где пылали пожары и рвались боеприпасы.

После обеда Михайличенко и Чечелашвили снова взяли курс на Смелу. Маршрут решили не менять. И за это жестоко поплатились. Над опушкой леса с земли ударили «эрликоны». Ведущий почувствовал удар снизу и сразу же заметил падение давления масла в двигателе.

— Повреждён мотор! — передал он ведомому, сбросил бомбы и пошёл в сторону линии фронта.

Высота 150 метров. Кругом лес. А мотор почти не тянет. При подходе к Днепру мотор встал. И — о счастье! — прямо по курсу показалась поляна. Но радость оказалась преждевременной. Лётчик принял за поляну старую вырубку, сплошь покрытую невысокими пнями. Однако выбора не было, и Михайличенко начал выравнивание, предварительно до отказа затянув привязные ремни.

Сильный удар потряс штурмовик, как только он коснулся земли. Ремни лопнули, и лётчик ударился головой о приборную доску…

Солько длилось забытье, не помнит, когда пришёл в себя, заметил человеческие фигуры в маскировочных халатах, ползущие к самолёту. Михайличенко приготовился к бою, но тут же услышал русскую речь.

В этот момент около левой плоскости шлепнулась первая мина — немцы открыли огонь из миномётов. Едва Михайличенко и воздушный стрелок выпрыгнули из самолёта, как мины посылались одна за другой, и «Ильюшин» вспыхнул.

Оказалось, что Михайличенко приземлился на только что захваченном нашими наземными войсками плацдарме на правом берегу Днепра…

Осень и зима прошли в напряжённой боевой работе. Летали на «свободную охоту», на разведку, штурмовали аэродромы и танки врага. В одном из боевых вылетов им был сбит разведчик-корректировщик FW-189. А дело было так.

Взлетели звеном на штурмовку танков. Появившись над целью на высоте 400 метров, штурмовики образовали круг и один за другим атаковали вражеские танки, которые расползались по лугу между стогами сена. На одном из заходов Михайличенко заметил ниже себя «раму», так в годы войны называли немецкий разведчик FW-189. Прижимаясь к земле, самолёт шёл на запад. Иван довернул штурмовик на новую цель и открыл огонь. Первая очередь прошла справа, вторая — сзади «рамы», а третья попала в фюзеляж. FW-189 развалился на куски…

В полку Михайличенко считали не только мастером штурмовых ударов, но и воздушным следопытом. Однажды, в паре с Чечелашвили, он вылетел на разведку скопления войск. После перелёта линии фронта в одном из перелесков, по краю которого проходила железная дорога, Михайличенко увидел чуть заметную струйку дыма. Что бы это могло быть?

Развернулись и со снижением проскочили над лесом. В нём стоял искусно замаскированный бронепоезд. Не успели немецкие зенитчики развернуть свои установки, как реактивные снаряды, пущенные с «Илов», исковеркали паровоз, повредили несколько бронированных платформ. А ещё через десяток минут лётчики обнаружили и скопление живой силы противника.

Остались позади вылеты над Корсунь-Шевченковским котлом, полёты на «свободную охоту» под Кировоградом. Фронт огненным валом катился на запад. В 1944 году Ивану Михайличенко 4 раза вручали боевые награды, в том числе орден Ленина с медалью «Золотая Звезда» Героя Советского Союза. Покрылись сединой виски, а он по-прежнему оставался молодым, горячим, с огнём комсомольским в груди. Рвался в бой, радовался каждому новому трудному заданию.

Осенью, теперь уже командир эскадрильи, старший лейтенант Михайличенко одним из первых в полку начал летать на боевые задания ночью. Это сразу же потребовало поиска новых тактических приёмов боевого применения грозных машин. Сначала летали на 5-минутном временном интервале на высоте 600-800 метров. Однако этот боевой порядок оказался уязвимым. Стоило прожектору схватить штурмовик лучом, и зенитки сразу же открывали довольно точный огонь.

Старший лейтенант Михайличенко предложил уменьшить временной интервал между самолётами, вылетать только парой. В этом случае, как только самолёт ведущего попадал в луч прожектора, ведомый немедленно его «гасил». Боевые потери резко сократились, а эффективность ночных бомбардировок заметно возросла.

Последние боевые вылеты Иван Михайличенко совершил в небе Берлина. Пожалуй, это были самые сложные полёты. Летать приходилось на малой высоте, а дым пожарищ поднимался до 300-400 метров. В один из апрельских дней эскадрилье Ивана Михайличенко было приказано нанести удар по скоплению войск противника, сосредоточенном в парке. Объект был сильно прикрыт зенитной артиллерией.

Михайличенко выделил специальную группу подавления зенитных средств. Затем организовал встречу экипажей с лётчиками-истребителями прикрытия. Продуманы были порядок и направления захода на цель.

В заданное время эскадрилья штурмовиков поднялась в воздух. Вот и район поиска. Техники не видно. Рядом с парком несколько домишек, два больших сарая. Михайличенко развернул самолёт и ударил из пушек по одному из сараев. И как будто он задел осиное гнездо. Зенитки ударили со всех сторон, из сараев выползли танки и мотнулись в сторону парка. Однако штурмовики подавили зенитную артиллерию и нанесли значительный урон танковой группе врага. После этого вылета на груди командира эскадрильи Ивана Михайличенко появился орден Александра Невского…

Таких примеров боевых подвигов старшего лейтенанта Михайличенко можно привести много. Все они — свидетельство неукротимой энергии, мужества и боевого мастерства этого выдающегося мастера штурмовых и бомбардировочных ударов.

В представлении к награждению И. X. Михайличенко второй медалью «Золотая Звезда» командир 141-го Гвардейского штурмового авиационного полка Гвардии майор Компаниец так характеризовал лётчика:

«Тов. Михайличенко энергичный, инициативный, выносливый воздушный воин. Он, не зная страха и усталости, делая по нескольку вылетов в день в сложных метеорологических условиях на сильно насыщенные огнём зенитной и миномётно-зенитной артиллерии объекты противника, с большим рвением идёт в бой, каждый раз отлично выполняя все задания командования и нанося врагу большой урон в живой силе и технике.

Бесстрашный лётчик-штурмовик, проявляющий мужество и героизм при каждом боевом вылете, он, как один из самых смелых и бесстрашных лётчиков, каждый раз посылается на выполнение самых сложных, самых ответственных боевых заданий, поставленных перед полком. Замечательный командир-руководитель, личным примером мужества и героизма воодушевляет подчинённых на беспощадные схватки с врагом».

179 вылетов на уничтожение живой силы и техники врага — таков итог боевой работы лётчика-штурмовика, прошедшего фронтовыми дорогами до стен поверженного Берлина. В 48 воздушных боях он сбил 4 вражеских самолёта лично и 8 — в группе, 7 самолётов уничтожил на земле.

После Великой Отечественной войны прославленный воздушный воин 17 лет прослужил в рядах Вооружённых Сил СССР, отдавая все свои знания и опыт воспитанию новых лётных кадров.

В 1962 году И. X. Михайличенко уволился в запас. Живя в Москве, вёл большую военно-патриотическую работу с молодёжью.

Чечелашвили Отари Григорьевич

Комментариев нетPosted on 21 июля 201421 июля 2014 by Ринат Валеев

Герой Советского Союза Чечелашвили Отари Григорьевич

Родился 24 Декабря 1923 года в Тбилиси в семье рабочего. Окончил среднюю школу и местный аэроклуб. С 20 Марта 1940 года в Красной Армии. В Декабре 1941 года окончил Ейское военно-морское авиационное училище.

На фронтах Великой Отечественной войны со 2 Февраля 1942 года. Воевал в бомбардировочной авиации на Крымском фронте. Затем перешёл в штурмовую авиацию. Воевал на Северо-Кавказском, 2-м и 1-м Украинском фронтах в составе 502-го штурмового авиационного полка. Был лётчиком, штурманом звена, заместителем командира и командиром эскадрильи. Летал на самолёте Ил-2, подаренном колхозниками Грузии.

В Апреле 1945 года вылетел во главе пары Ил-2 и под прикрытием 2-х истребителей на штурмовку понтонного моста через реку Шпрее (Германия). Уничтожив переправу, возвращался на свой аэродром. По радио с земли его предупредили о том, что над аэродромом появился вражеский разведчик. При подходе к аэродрому он обнаружил неприятельский самолёт Ju-88, по которому вели огонь зенитки. Он попросил по радио, чтобы зенитки прекратили огонь, а сам направил свой штурмовик в сторону разведчика.

Он открыл по «Юнкерсу» огонь, но патронов хватило только на одну очередь. Чтобы не дать противнику уйти, Чечелашвили нанёс таранный удар винтом по хвостовому оперению вражеской машины. Повреждённый «Ил» посадил на своём аэродроме.

К Маю 1945 года командир эскадрильи 141-го Гвардейского штурмового авиационного полка (9-я Гвардейская штурмовая авиационная дивизия, 1-й Гвардейский штурмовой авиационный корпус, 2-я Воздушная армия, 1-й Украинский фронт) Гвардии капитан О. Г. Чечелашвили произвёл 220 боевых вылетов на бомбардировку оборонительных объектов, штурмовку живой силы и боевой техники противника. Уничтожил 34 танка, 49 вагонов с живой силой и техникой, 8 складов с боеприпасами, 4 переправы, 4 баржи. В 43 воздушных боях лично сбил 5 и в составе группы 10 вражеских самолётов. 27 Июня 1945 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

После войны продолжал службу в ВВС. С 1958 года Гвардии подполковник О. Г. Чечелашвили — в запасе. Награждён орденами Ленина, Красного Знамени (дважды), Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени, Отечественной войны 2-й степени (дважды), Красной Звезды, медалями. Жил и работал в Тбилиси. Погиб 8 Июля 1959 года. Похоронен в Тбилиси. Автор книги — «На стальных крыльях».

* * *

В конце 1942 года лётчик Иван Тимохович на какое-то время оставил фронтовое небо Кавказа и убыл в глубокий тыл на краткосрочные курсы штурманов. Там он познакомился с лётчиком-инструктором Отарием Чечелашвили, молодым, подтянутым офицером. Они подружились. Фронтовику казалось, что его новый товарищ несколько щеголеват, любит рисоваться. Однажды Чечелашвили признался Тимоховичу:

— Скажу тебе, Вано, наскучило мне в тылу. На фронт мне пора, а начальство одно и то же: «Ты нужен здесь…»

Иван подумал, что Отарий лукавит, и без обиняков ответил ему:

— Это, брат, разговоры. Видать, так ты просился.

— Ну-ну, дружище, ты не очень-то, — вспылил Отарий. — Зачем так нехорошо говоришь? Вот увидишь — возьму и прилечу к тебе в полк.

— Рад буду.

Сборы закончились, и Тимохович уехал в свою часть. Боевые будни вытеснили из его памяти недавние встречи в тылу.

…На прифронтовом аэродроме шумно. В небе и на земле сплошной гул. Одни машины взлетали, другие садились. Над ними патрулировали истребители. Штурмана полка окликнули:

— Пополнение прибыло. Там один настойчиво просит вас…

«Кто бы это?» — подумал Тимохович и повернул к штабу полка. В это же время к нему навстречу быстрой походкой спешил худощавый Младший лейтенант с тоненькими чёрными усиками. Сапоги на нём блестели, словно отполированные. Друзья обнялись.

— Не думал, брат, что ты тогда серьёзно: «Возьму и прилечу», — улыбался Тимохович, крепко пожимая руку Отария.

— Вижу, Ваня, плохо меня знаешь.

Прибывшее пополнение не засиделось на земле. Сразу же после изучения района действий начались тренировочные полёты. Чечелашвили быстрее других вошёл в строй. У него проявились незаурядные качества лётчика — штурмовика: смелость, решительность, быстрая реакция и ориентировка в боевой обстановке. Штурман был доволен успехами Отария и всё же однажды по-дружески заметил:

— Летаешь бесшабашно, надо быть осмотрительней…

— Это обо мне так говоришь! — взорвался Чечелашвили. — На задание иду без малейшего страха, прорываюсь сквозь сплошной зенитный огонь.

— А маневра у тебя нет, — хладнокровно убеждал его Тимохович. — Посуди сам: в пылу боя ты резко берёшь ручку на себя, потом от себя. Разбалтываешь машину, летишь по прямой, а маневра нет. Оттого «Ил» твой приходит с задания весь в дырах.

— А разве другие без дыр возвращаются! — недоумевал лётчик.

— Твоему больше всех достается.

Отарий сощурил свои чёрные колючие глаза, задумался. Штурман взял его под руку, предложил:

— Давай завтра полетим вместе.

— Вот за это спасибо.

Тимохович доложил командиру полка о цели этого полёта. Тот дал добро. Предстояла трудная задача: 4-6 заходами нанести удар в районе Крымской по высоте 114,1, сильно защищённой зенитным огнём и истребителями противника. Ведущий Тимохович знал, что такое количество заходов требует от лётчика высокой тактической грамотности, большого физического и нервного напряжения.

С приближением группы «Илов» к высоте вражеские зенитки открыли огонь. Первый залп разрывов был выше и правее штурмовиков. Тимохович ждал этого момента. Он знал, что по первым разрывам лучше всего определить, как строить маневр в воздухе, чтобы успешнее ударить по цели и подавить зенитный огонь. Оценив обстановку, опытный лётчик повёл четвёрку с севера на юг, а 5-й и 6-й машинам приказал атаковать зенитные установки, находившиеся в лощине, в стороне от цели.

Началась интенсивная обработка артиллерийских позиций. Первый заход прошёл удачно. Ведущий собрал группу для очередного удара. По-прежнему рядом с ним машина Чечелашвили.

— Атакуем… — послышался в наушниках решительный голос Тимоховича.

Фашистские зенитки несколько ослабили огонь, но при выходе четвёрки из очередной атаки вокруг неё начали рваться снаряды, их трассы тянулись от другой зенитной батареи. Ведущий сделал противозенитный маневр в сторону от цели. Набрал высоту и снова повёл группу на штурмовку артиллерийских позиций. После 4-го захода, когда боеприпасы были на исходе, ведущий передал по радио: «Всем выйти из боя!» Темпераментный Чечелашвили готов был крикнуть: «Зачем, командир, давай ещё разок…» Но приказ есть приказ.

Во время полёта от цели Иван Тимохович хотел было спросить шедшего рядом с ним Отария о впечатлениях, но не посмел нарушить радиодисциплину: на установленной волне работали другие самолёты и наземные станции наведения. Шестёрка благополучно вернулась на аэродром. Оглянулся Тимохович — к нему стремглав бежит запыхавшийся Чечелашвили, весь красный, вспотевший.

— Что случилось? — недоумевая, спросил Тимохович.

— Спасибо тебе, Ваня. Хороший урок получил. Урок, как маневрировать в бою.

На войне всякое бывает. И однажды Иван и Отарий чуть не поссорились. Случилось это в совместном полёте. Тимохович был ведущим. Во время штурмовки оба «Ила» попали в переплет. У самого ведущего были разбиты радиопередатчик, рули поворота и высоты, тяга левого элерона. Осмотрелся он — не видит Отария, а терять времени нельзя, надо быстрее добраться домой, спасти раненого воздушного стрелка. Тимохович с огорчением доложил командиру полка, что во время выхода из боя потерял Чечелашвили и не знает, что с ним случилось.

— Не сокрушайтесь, Иван Антонович, вы правильно поступили: на плохо управляемом «Иле» доставили раненого товарища.

И вдруг без стука в землянку влетел Отарий. На лице Тимоховича засияла радость. Он кинулся обнять друга, но тот свирепо посмотрел на него и со свойственной ему горячностью стал докладывать командиру полка:

— Не ожидал от него такого предательства. Во время боя он исчез, бросил… «Мессеры» словили меня, подбили…

Тимоховичу горько было выслушивать незаслуженные упреки. Он вышел из землянки, хорошо понимая состояние товарища, его характер.

Командир полка угомонил запальчивого лётчика:

— Успокойся, Отарий. Иван раньше тебя в беду попал. Он искал тебя, но вынужден был уйти, чтобы спасти раненого товарища.

Чечелашвили вмиг толкнул дверь, выскочил из землянки и кинулся к Тимоховичу:

— Прости меня, брат, если можешь. Зря тебя обидел. — И обнял Ивана, как тогда, во время первой встречи на аэродроме.

— Я на тебя, мой горячий друг, не обижаюсь: так вышло. — И они снова обнялись.

Так закончился этот инцидент. К счастью, подобного в их боевой жизни больше не было. Верили друг в друга, летали крыло в крыло и штурмовали врага в небе Краснодара и Крымска, Темрюка и Новороссийска, Тамани, Керчи…

Чечелашвили стал признанным мастером штурмовых ударов, опытным командиром, ведущим групп. Полтора года сражался он в 502-м штурмовом. Полк стал ему родным домом. Здесь на его груди заблестели первые боевые ордена. Весной 1944 года друзья расстались. Отария перевели в 141-й Гвардейский штурмовой авиаполк, повысили в должности. На 1-м и 2-м Украинских фронтах Гвардии капитан О. Г. Чечелашвили сражался с возросшим мастерством. И в награду — новые ордена. Он всегда помнил добрые наставления, полученные в Таманском полку.

Опыт, приобретённый им в небе Кубани, пригодился ему в боях за Кишинёв и Львов, на Висле и Одере, за города и села братской Польши, в завершающей битве по разгрому врага в Берлине.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 Июня 1945 года Капитану Отарию Григорьевичу Чечелашвили было присвоено звание Героя Советского Союза. Он совершил свыше 220 боевых вылетов, 96 раз водил группы от 4 до 24 самолётов, участвовал в 43 воздушных боях с вражескими самолётами, лично сбил 2 Ме-109, 2 FW-190 и один Ju-88. Значительный урон нанёс врагу и на земле — уничтожил и вывел из строя 34 танка, 279 автомашин с войсками и грузами, 18 зенитных батарей, 49 вагонов, несколько переправ, складов, барж и сотни гитлеровцев.

В реляции на присвоение ему звания Героя говорится так:

«…Бесстрашный лётчик — штурмовик в каждом боевом вылете проявляет образцы мужества и героизма, наносит тяжёлый урон живой силе и технике врага. Ему поручают самые сложные и важные задания…»

Когда однополчане-таманцы собираются в Краснодаре и других местах, где в годы войны базировался 502-й штурмовой авиаполк, председатель совета ветеранов полка Иван Антонович Тимохович, рассказывая о героическом прошлом родной части и её лётчиков, непременно вспоминает старого друга:

— Никогда не забуду темпераментного Отария Чечелашвили. Кажется, вот-вот Отарий снова быстрыми шагами подойдёт и горячей скороговоркой скажет: «Спасибо, брат Вано, за науку и дружбу!»

Кондаков Виктор Александрович

Комментариев нетPosted on 21 июля 201421 июля 2014 by Ринат Валеев

Герой Советского Союза Кондаков Виктор Александрович

Родился 5 марта 1920 года в деревне Обольяновка, ныне Кондаково Красноармейского района Саратовской области, в семье крестьянина. Окончил 7 классов неполной средней школы № 13 в городе Энгельсе в 1933 году, школу ФЗУ при машиностроительном заводе в Москве в 1935 году (ныне СПТУ № 1), аэроклуб в 1937 году. В 1936-1938 гг. работал токарем на ремонтно-тракторном заводе в городе Энгельсе. С 1938 года в рядах Красной Армии. В 1939 году окончил Энгельсскую военную авиационную школу пилотов, служил лётчиком-инструктором.

С ноября 1941 года лейтенант В. А. Кондаков в действующей армии.

К октябрю 1944 года штурман 136-го Гвардейского штурмового авиационного полка (1-я Гвардейская штурмовая авиационная дивизия, 8-я Воздушная армия, 4-й Украинский фронт) Гвардии майор В. А. Кондаков совершил 160 боевых вылетов, в результате которых врагу был нанесён большой ущерб в живой силе и технике. В воздушных боях сбил 5 самолётов противника лично и 10 в составе группы. 13 октября 1944 года умер от ран.

26 октября 1944 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, посмертно удостоен звания Героя Советского Союза.

Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени (трижды), Александра Невского, Отечественной войны 2-й степени; медалью «3а оборону Сталинграда».

Похоронен в Каунасе. На могиле установлен памятник, в городе Красноармейск Саратовской области у монумента Вечной Славы — мемориальная доска. Именем Героя названы деревня, в которой он родился, и улица в городе Энгельсе.

* * *

Большую роль в нанесении ударов по аэродромам, скоплениям техники, железнодорожным коммуникациям в период подгоготовки к решающим летним сражениям 1943 года сыграли штурмовые эскадрильи и полки, вооружённые самолётами Ил-2, которые отличались высокими боевыми качествами. Действия в воздухе таких полков нередко велись способом «свободной охоты». Группы охотников формировались из наиболее опытных лётчиков, отлично владевших техникой пилотирования, бомбометания и стрельбы. Одним из них был Виктор Александрович Кондаков.

После окончания Энгельсского авиационном училище, в 1939-1940 гг. Виктор Кондаков служил в нём инструктором по теории и технике пилотирования, откуда был переведён на ту же должность в Ташкентскую военную школу стрелков-бомбардиров.

В Великой Отечественной войне участвовал с ноября 1941 года по октябрь 1944 года на Северо-Западном, Юго-Западном, Южном, 4-м Украинском и 3-м Белорусском фронтах, последовательно занимая должности командира звена, заместителя командира и командира эскадрильи, штурмана полка. Принимал участие в обороне Ленинграда и Сталинграда, в разгроме врага на реке Миус, в Донбассе, Крыму, Белоруссии и Литве.

Счёт своим боевым вылетам он начал 25 ноября 1941 года на Северо-Западном фронте. До апреля 1942 года в составе 657-го ночного бомбардировочного авиационного полка произвёл 53 ночных и 3 дневных боевых вылета на самолёте Р-5 в районы Любань, Тосно, Луга, Батецкое.

С апреля по июнь 1942 года сражался на Юго-Западном фронте в 619-м штурмовом авиационном полку, где совершил 5 успешных боевых вылетов и уничтожил 5 самолётов противника на аэродроме Рогань. С июня 1942 года по июль 1943 года инструктор по технике пилотирования 10-го учебно-тренировочного авиационного полка В. А. Кондаков умело обучал молодых лётчиков, добиваясь отличного владения боевой авиационной техникой. В июле 1943 года он прибыл в 136-й штурмовой авиационный полк на должность командира эскадрильи. Лётчик Кондаков славился не только как отважный и умелый штурмовик, но и как воздушный боец. Он показал на деле, что высокие качества самолёта Ил-2 позволяют использовать его для выполнения двух задач: штурмовки наземных целей противника и защиты наших войск с воздуха.

22 июля 1943 года над целью в районе Криничка группа из 6 самолётов Ил-2 под командованием старшего лейтенанта Кондакова была атакована 8 немецкими истребителями Ме-109. Кондаков, организовав оборону, выполнил задачу, сбив при этом группой 2 «Мессера», один из них подбил лично.

Все боевые вылеты Кондаков в качестве ведущего группы выполнял с большой точностью бомбометания и штурмовки, с высоким искусством ведения воздушного боя как с бомбардировщиками, так и истребителями противника. 2 августа 1943 года во время боёв в Донбассе эскадрилья Кондакова первой на Южном фронте применила специальные зажигательные бомбы, уничтожив в тот день 13 вражеских танков.

20 августа 1943 года группа из 11 штурмовиков Ил-2, возглавляемая Кондаковым, получила задачу уничтожить танки противника, сосредоточенные в районе села Саур-Могильский для контрудара по войскам Южного фронта, прорвавшим вражескую оборону на реке Миус. При подходе к цели Кондаков обнаружил до 50 бомбардировщиков «Юнкерс-87», которые под прикрытием 4 истребителей перестраивались в боевой порядок над районом села Криничка, занятым нашими частями. По сигналу Кондакова штурмовики, пользуясь преимуществом в высоте, на большой скорости врезались в боевые порядки немецких пикировщиков. Кондаков атаковал ведущего. «Юнкерс» в крутом пикировании пытался уйти из-под удара, но пулемётно-пушечной очередью с близкой дистанции Кондаков зажёг «Юнкерс», который упал в районе села Криничка. Вслед за первым пикировщиком метким огнём советских лётчиков было сбито ещё 5 «Юнкерсов» и 1 «Мессер». Поспешно сбросив бомбы на свои войска, остальные «Юнкерсы» покинули район боя. Успешно завершив воздушный бой, эскадрилья Кондакова нанесла удар по танковой группировке противника. Этот бой может служить хорошим примером использования высоких боевых качеств «Илов», их огневой мощи. Особого успеха штурмовики добивались на лобовых атаках с небольших дистанций.

25 августа 1943 года самолёт старшего лейтенанта Кондакова был подбит истребителями противника и благополучно совершил посадку вблизи командного пункта 8-й Воздушной армии.

Ожесточённый бой советских штурмовиков с бомбардировщиками противника произошёл и 30 августа 1943 года в районе Ново-Натальевки. В этом воздушном бою группой Кондакова было сбито 7 вражеских самолётов (6 Ю-87 и 1 Ме-109), в том числе 2 «Юнкерса» лично Кондаковым и один Ме-109 его воздушным стрелком.

30 сентября в районе Розенталь группа из 6 Ил-2, ведомая старшим лейтенантом В. А. Кондаковым для патрулирования над своими войсками, на высоте 1000 метров обнаружила 2 группы самолётов противника «Юнкерс-87» численностью до 60 машин, идущие на бомбометание переднего края обороны наших войск. Кондаков немедленно дал команду атаковать их. Штурмовики в строю «клин из пар» с набором высоты врезались в середину строя бомбардировщиков и разбили его. Первым обстрелял «Лапотников» ведущий. Вслед за ним с дистанции 50 — 100 метров открыли огонь и ведомые. Не выполнив задачи, вражеские самолёты с пикирования начали сбрасывать свой бомбовый груз куда попало и уходить на запад. Результатом этого воздушного боя были 3 подбитых самолётов врага.

В период с 21 ноября 1943 года по 8 апреля 1944 года В. И. Кондаков летал в составе группы штурмовиков ведущим пары и за это время уничтожил большое количество танков, автомашин, артиллерийских орудий, зенитных батарей, складов горючего и прочей техники.

11 апреля 1944 года 6 «Ильюшиных» во главе с Кондаковым в районе села Шевченко точными бомбардировочно-штурмовыми ударами уничтожили за 23 минуты боя 10 танков и подавили 2 батареи противника. От командующего Воздушной армией генерала Т. Т. Хрюкина тут же была получена телеграмма: «Группа Кондакова сражалась отлично. Всем лётчикам и лично Кондакову объявляю благодарность».

15 апреля 1944 года 2 группы Ил-2 под командованием Кондакова летели на уничтожение самолётов противника на аэродроме Севастополь. Несмотря на сильный огонь, В. А. Кондаков смело и решительно атаковал группу самолётов Ю-52 и Ю-88. При отходе от цели штурмовики были атакованы истребителями противника Ме-109. В воздушном бою было сбито 2 «Мессера».

— Огонь моего «Ила» могуч и страшен, надо только уметь пользоваться им с наибольшей распорядительностью, — говорил Кондаков.

Сбитые вражеские самолёты, уничтоженная боевая техника подтверждают высокое боевое мастерство, проявленное в годы Великой Отечественной войны отважным лётчиком-штурмовиком Виктором Кондаковым, «хозяином своего огня». Он выполнил около 160 боевых вылетов, но дожить до светлого дня Победы ему не пришлось.

13 октября 1944 года Гвардии майор В. А. Кондаков умер от ранений, полученных несколькими днями ранее, когда его самолёт был подбит. Спустя всего 2 недели, 26 октября 1944 года, посмертно был удостоен звания Героя Советского Союза.

Голчин Иван Константинович

Комментариев нетPosted on 21 июля 201421 июля 2014 by Ринат Валеев

Герой Советского Союза Голчин Иван Константинович

Родился 17 Октября 1918 года в селе Сынково, ныне Подольского района Московской области, в семье рабочего. Окончил 7 классов и школу ФЗУ. Работал на Климовском машиностроительном заводе. С 1939 года в Красной Армии. В 1940 году окончил Энгельсское военное авиационное училище лётчиков, в 1942 году — Оренбургскую авиационную школу пилотов.

С Декабря 1942 года на фронтах Великой Отечественной войны. К Маю 1945 года командир эскадрильи 140-го Гвардейского штурмового авиационного полка (8-я Гвардейская штурмовая авиационная дивизия, 1-й Гвардейский штурмовой авиационный корпус, 2-я Воздушная армия, 1-й Украинский фронт) Гвардии капитан И. К. Голчин совершил 106 успешных боевых вылетов на штурмовку и бомбардировку живой силы, боевой техники и оборонительных рубежей противника, в воздушных боях лично сбил 4 и в группе — 12 самолётов противника.

27 Июня 1945 года за мужество и отвагу, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

После войны окончил Полтавскую высшую офицерскую школу штурманов ВВС. С 1947 года Гвардии капитан И. К. Голчин — в запасе.

Жил в посёлке Октябрьский Мантуровского района Костромской области. Умер 3 Июля 1979 года.

Награждён орденами Ленина, Красного Знамени (дважды), Александра Невского, Отечественной войны 2-й степени, медалями. Одна из улиц посёлка носит имя Героя.

* * *

Гвардии капитан И. К. Голчин на фронтах Великой Отечественной войны совершил 106 боевых вылетов. Летая на штурмовике Ил-2, лично сбил 4 и в групповых боях 12 самолётов противника.

Однажды при выполнении боевого задания в Мае 1944 года группа в составе 5 Ил-2 на Ясском направлении в районе Оборочени после 2-х заходов на цель встретила большую группу бомбардировщиков противника под прикрытием истребителей, общей численностью более 80 самолётов. Воздушная армада летела бомбить боевые порядки наших наземных войск. Несмотря на многократное численное превосходство, Гвардии капитан И. К. Голчин повёл свою пятёрку в атаку. Умело маневрируя, группа штурмовиков нарушила строй, а затем разогнала бомбардировщики противника. В этом фантастическом бою было сбито 8 вражеских самолётов, в том числе 2 уничтожил Иван Голчин.

Наблюдавшие за боем Генерал-лейтенант авиации В. Г. Рязанов и командующий 5-й Гвардейской танковой армией Маршал танковых войск П. А. Ротмистров поблагодарили отважных лётчиков-штурмовиков. За этот бой Гвардии капитан И. К. Голчин был награждён орденом Александра Невского, а остальные участники боя орденом Красного Знамени.

Более подробно этот эпизод описан в книге Героя Советского Союза И. Г. Драченко — «На крыльях мужества»:

«Скоротечны последние Майские ночи: не успеешь забыться в глубоком сне, а уже румянеет восход, утренняя прохлада врывается с аэродромным гулом в открытые окна. Ребята вскакивают размяться, возвращаются, бодро покрякивают. Завтракаем — и к машинам. Для меня уже стало привычкой ходить на разведку во вражеский тыл в любую погоду, быть готовым ко всякого рода неожиданностям.

…Прозрачный круг трёхлопастного винта яростно сечёт воздух. В сторону разбегаются механики, придерживая руками пилотки. «Ильюшин» мягко подпрыгивает на мелкой кочке, поднимает клубы пыли. Взлетаем с Алехновичем. Считанные минуты — и мы уже на высоте, подбираемся к облакам.

В молочных разрывах зеленеют поля, плывут линии дорог, кудрявятся перелески. Ни одного выстрела, ни одного вражеского самолёта. Тишь и благодать. Только истребители прикрытия Старшего лейтенанта Николая Быкасова из 156-го Гвардейского полка идут 2-мя группами чуть выше, спереди и сзади.

На всякий случай с противозенитным маневром набираем скорость и теряем высоту, меняем курс полёта. Пересекаем линию боевого соприкосновения. Всё время держим связь со своим командным пунктом. Фотографирую правый берег Серета, около Роман засекли аэродром подскока с целым скопищем авиационной техники без всякой маскировки. На многих машинах работали двигатели.

Около Хуши такая же картина: десятки бомбардировщиков Ju-87 готовились к вылету. Командование cpазу среагировало на доклад. В это время в воздухе находилась группа «Илоы», ведомая Иваном Голчиным.

Накрыть гитлеровцев на аэродроме не удалось, и многие фашистские машины поднялись в воздух. Чёрными коршунами летели «Юнкерсы-87», хищно прочерчивали воздух сзади и по бокам Ме-109.

По команде Генерала: «Гвардейцы, атака!» — завязался ожесточённый поединок. Мне впервые пришлось видеть такую картину.

Первым ударил но врагу Голчин. За ним все остальные. В эфире разноязычные команды на разных тонах перекрикивали друг друга.

Две группы гудящих, воющих, стреляющих самолётов сошлись, как говорят, стенка на стенку. Меткие очереди штурмовиков и истребителей пронзали фюзеляжи, окантованные, крестами, крылья, хвосты, кабины. То один, то другой «Юнкерс», напоровшись на сфокусированные жгуты трасс, вздыбившись свечами, волокли за собой рыжее пламя. Почувствовав, что пахнет жареным, «Юнкерсы» освобождались от бомб, старались вырваться из смертельного круговорота. На фоне грязноватых облаков виднелись купола парашютов, под которыми покачивались гитлеровские лётчики, успевшие выброситься из горящих машин.

3 Июня 1944 года газета «Сталинский сокол» так писала об этом бое:

«Пятёрка «Ильюшиных» во главе с Гвардии старшим лейтенантом Голчиным штурмовала живую силу и технику на переднем крае обороны противника. В момент выхода из атаки наши лётчики обнаружили большую группу бомбардировщиков противника, прикрываемых истребителями.

Приняв с земли команду высшего авиационного начальника: «Группе тов. Голчина атаковать самолеты противника, разогнать их, сорвать бомбёжку наших войск», Гвардии старший лейтенант Голчин всей пятёркой врезался в самую гущу противника и умелой атакой расстроил их боевой порядок.

Немцы беспорядочно сбросили бомбовый груз и поспешно ушли с поля боя, потеряв 2 самолёта.

Делая второй заход на цель, Голчин обнаружил ещё одну группу самолётов противника, по количеству примерно равную первой, и атаковал её. И эта группа потерпела поражение. В бою были сбиты 6 Ju-87, и немцы вынуждены были сбросить бомбы на свои войска.

Отлично выполнив боевое задание, штурмовики-гвардейцы уничтожили 4 автомашины, зажгли 3 танка и сбили 8 самолётов противника. Гвардии старший лейтенант Голчин сбил 1 Ме-109 и 1 Ju-87, Гвардии лейтенант Павлов сбил 2 Ju-87, Гвардии младшие лейтенанты Черный, Кострикин и Михайлов уничтожили по 1 Ju-87. Один Ме-109 был сбит воздушным стрелком Гвардии сержантом Чудановым. При этом штурмовики не потеряли ни одной своей машины…

Кроме того, наши истребители прикрытия под командованием Гвардии лейтенанта Попова сбили 6 самолётов противника.

Таков итог боевого подвига Гвардейцев».

Схватывая отдельные кадры, я только позже смонтировал в памяти общую картину этого редкого зрелища. Ведь со стороны противника участвовало 115 самолётов».

Максимов Николай Васильевич

Комментариев нетPosted on 21 июля 201421 июля 2014 by Ринат Валеев

Герой Советского Союза Максимов Николай Васильевич

Родился 10 Декабря 1915 года в деревне Куприяновка, ныне Инжавинского района Тамбовской области, в семье крестьянина. Окончил 7 классов начальной школы и 2 курса техникума механизации сельского хозяйства. С 1936 года в рядах Красной Армии. В 1938 году окончил Качинскую военную авиационную школу лётчиков.

С Ноября 1942 года на фронтах Великой Отечественной войны. К Марту 1945 года штурман 624-го штурмового авиационного полка (308-я штурмовая авиационная дивизия, 3-й штурмовой авиационный корпус, 2-я Воздушная армия, 1-й Украинский фронт) Капитан Н. В. Максимов совершил 131 боевой вылет на штурмовку скоплений живой силы и боевой техники противника. В воздушных боях сбил лично 6 и в группе с товарищами 12 самолётов противника, ещё 9 уничтожил на земле. Всего совершил 159 успешных боевых вылетов на Ил-2.

27 Июня 1945 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

После окончания войны продолжал служить в ВВС. Окончил Военно — Воздушную академию. 8 Марта 1952 года погиб в авиационной катастрофе.

Награждён орденами: Ленина (дважды), Красного Знамени (дважды), Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени; медалями. Именем Героя названа улица в посёлке Инжавино.

* * *

8 Августа 1944 года мне было приказано группой 12 Ил-2 под прикрытием 6 Як-1 нанести удар по танкам и живой силе противника, введённым в прорыв южнее Вильковишкис.

При подходе к цели на высоте 950 — 1050 метров я заметил группу вражеских самолётов Ju-87 в сопровождении небольшого количества истребителей. Группа, как впоследствии было установлено, состояла из 28 Ju-87, 4 FW-190 и 2 Ме-109.

Посты ВНОС наблюдать вражеские самолёты, очевидно, не смогли — мешала облачность (на высоте 600-700 метров составляла 5-6 баллов). Со станции наведения никаких предупреждений о приближении вражеской группы не было; они передавали, что в воздухе всё спокойно. Я сообщил свои наблюдения на станцию наведения. Ответная радиограмма задерживалась. Я решил во что бы то ни стало не допустить вражеские самолёты к цели (не дать им возможности сбросить бомбы на боевые порядки наших войск) и прекратил заход на цель.

Чтобы не терять времени, я повёл свою группу с бомбовой нагрузкой в лобовую атаку против вражеских бомбардировщиков. Об этом я передал на станцию наведения, предупредив свою группу. Истребителям сопровождения приказал связать истребителей противника. Перед самой атакой, когда я уже находился на территории противника, получил ответ со станции наведения, подтверждающий правильность моих действий.

Моя группа находилась на 75-100 метров ниже вражеской в боевом порядке шестёрок в правом «пеленге». При сближении я увеличил скорость до максимальной. Не доходя 500-600 метров, я сделал «горку» и с дистанции 200-300 метров открыл огонь из всех огневых точек. Моему примеру последовали все лётчики. Атака была неожиданной, и вражеская группа была застигнута в плотном строю. В первой лобовой атаке нам удалось сбить 3 Ju-87. Из некоторых самолётов противника посыпались бомбы. Вся группа беспорядочно один за другим стала уходить от нас пикированием и разгружаться от бомб на головы своих войск.

На высоте 150-200 метров мы ещё раз встретились, опять почти в лоб. На высоте Ju-87 легко уходили от нас пикированием, но на малой высоте они потеряли эти преимущества, и наши шансы на успех боя увеличились. «Юнкерсы», не выдерживая лобовых атак, отворачивались с небольшим снижением. При этом, в начале разворота, Ju-87 по отношению приближающегося к нему Ил-2 находился как будто в мёртвом положении. Если Ил-2 успевал сократить дистанцию до 150 — 100 метров, пока «Юнкерс» ещё не успевал развернуться на 90°, то очереди с Ил-2 были очень эффективными.

При второй атаке штурмовиками было сбито ещё 2 Ju-87. Видя безвыходность своего положения, бомбардировщики противника приняли боевой порядок, подобный нашей «змейке». При таком положении производить атаки с задней полусферы нам не удавалось из-за сильного огня воздушных стрелков. Пришлось произвести лобовые атаки ведущих самолётов. Такими атаками удалось расстроить их «змейку» и нарушить огневое взаимодействие между самолётами.

В этом последнем этапе боя нам удалось сбить ещё 2 Ju-87, причём один из них был сбит моим воздушным стрелком старшим сержантом Дибривиным на попутно-параллельных курсах. К этому самолёту я подстроился ниже справа так, что он и не увидел меня. Подстроиться к нему меня вынудило отсутствие боеприпасов в передних огневых точках.

Наши истребители, воспользовавшись паникой противника и нарушением огневого взаимодействия, сбили 1 Ju-87 и 1 FW-190. В последующих этапах боя они зорко охраняли штурмовиков.

В результате 11-минутного боя было сбито 8 Ju-87 и 1 FW-190.

После воздушного боя, который закончился в тылу противника, группа штурмовиков вернулась к своей цели и произвела 5 заходов. Действуя по наземных целям, она сожгла 9 танков, 2 автомашины и один бронетранспортёр.

При отходе от цели группа была атакована с бреющего полёта парой FW-190. Пришлось построить крутую «змейку» и, снизившись до малой высоты, уйти на бреющем полёте на свой аэродром.

Эффективность действий штурмовиков и истребителей в воздушном бою была подтверждена офицерами связи, находившимися на станции наведения, кроме того, наземными войсками и фотоснимками специального разведчика.

Штурмовики потерь экипажей не имели, и только один самолёт разбился при вынужденной посадке на лес.

При ведении воздушного боя на самолёте Ил-2 (или ему подобных) против такого типа бомбардировщика, как Ju-87, желательно производить лобовые атаки с внезапным выходом снизу. Необходимо учесть, что при ведении воздушного боя с бомбовой нагрузкой заметно ухудшаются некоторые качества самолёта. Он боится разворота на уменьшенной скорости, дрожит, просится в штопор. Увеличивается скорость и радиус разворота, увеличивается просадка при выводе из пикирования, уменьшается набор высоты при производстве «горки». Поэтому, при возможности, желательно освободиться от бомб. Если обстановка не позволила сбросить бомбы до воздушного боя и последний приходится проводить с ними, то необходимо учитывать следующие особенности на малой высоте:

1. «Горку» прекращать раньше (скорость гаснет и Ил-2 в крайнем верхнем положении не слушается рулей).

2. Следить за скоростью на разворотах.

3. Раньше выводить из пикирования.

4. Идя в лобовую атаку, держаться чуть ниже противника, чтобы он не сумел проскочить вниз.

5. При удобном моменте использовать огонь стрелка, создавая ему выгодную позицию для стрельбы.

( Из сборника — «Сто сталинских соколов в боях за Родину». Москва, «ЯУЗА — ЭКСМО», 2005 год. )

Апрель 2024
Пн	Вт	Ср	Чт	Пт	Сб	Вс
1	2	3	4	5	6	7
8	9	10	11	12	13	14
15	16	17	18	19	20	21
22	23	24	25	26	27	28
29	30