Карасев Александр Никитович

Комментариев нетPosted on 1 июля 201415 ноября 2014 by Ринат Валеев

Герой Советского Союза Карасев Александр Никитович

Родился 30 Августа 1916 года в городе Владикавказ, Северной Осетии, в семье рабочего. Окончил 7 классов неполной средней школы и школу ФЗУ, работал токарем на швейной фабрике имени С. М. Кирова. С 1937 года в Красной Армии. Окончил Нахичеванскую военную авиационную школу пилотов в 1940 году и Батайскую в 1941 году.

С Июля 1941 года сержант А. Н. Карасёв в действующей армии. До Августа сражался в составе 282-го ИАП, летая на И-16; по Ноябрь 1941 года — в 5-й ОИАЭ ПВО, летал на И-16; по Апрель 1942 года — в 248-м ИАП, где летал на И-16 и Як-1; по Июль 1942 года — в 164-м ИАП, летал на ЛаГГ-3; по Сентябрь 1942 года — в 6-м ИАП Юго — Западного фронта; по Апрель 1944 года воевал в 9-м Гвардейском ИАП, летал на Як-1 и Р-39 «Аэрокобра».

К Маю 1943 года командир звена 9-го Гвардейского истребительного авиационного полка (6-я Гвардейская истребительная авиационная дивизия, 8-я Воздушная армия, Южный фронт) Гвардии cтарший лейтенант А. Н. Карасёв совершил 301 боевой вылет, провёл 70 воздушных боев, сбил 14 самолетов лично и 9 в группе.

24 Августа 1943 года удостоен звания Героя Советского Союза.

После войны продолжал служить в ВВС. Участник Корейской войны 1950-1953 годов. Лично сбил 7 самолётов противника. В 1959 году окончил Военную академию Генерального штаба. С 1968 года Генерал-майор авиации А. Н. Карасёв — в запасе. Жил в городе Чернигов. Умер 14 Марта 1991 года.

Награждён орденами: Ленина (трижды), Красного Знамени (четырежды), Отечественной войны 1-й Степени, Красной Звезды; медалями.

* * *

Лаконичным языком военной реляции командир 9-го Гвардейского Краснознамённого истребительного авиационного полка Гвардии подполковник Морозов доносил, что Гвардии старший лейтенант Карасёв Александр Никитович участвует в Отечественной войне с 22 Июня 1941 года. За время боевых действий с немецко-фашистскими захватчиками показал себя бесстрашным и волевым лётчиком — истребителем, у которого сочетается храбрость с отличным знанием лётно — тактических данных своего самолёта и его вооружения…

Именно бесстрашие, воля и отличное знание лётно-тактических данных самолёта — вот качества, которые неизменно приносили Карасёву победу даже в тех случаях, когда враг намного превосходил численно.

Свои первые боевые вылеты сержант Карасёв провёл в Июне 1941 года на Южном фронте, будучи пилотом 282-го истребительного авиаполка. Осенью был назначен командиром звена 5-й отдельной эскадрильи ПВО, а в июле 1942 года принял участие в боях на Сталинградском направлении в составе 6-го истребительного авиационного полка.

6 Августа 1942 года одержал одну из своих ярких побед, за полминуты сбив 2 истребителя Ме-109. В Сентябре 1942 года Лейтенант Карасёв был переведён в прославленный 9-й Гвардейский истребительный авиаполк. В боях под Сталинградом он выполнил 120 боевых вылетов, в 35 воздушных боях лично сбил 6 самолётов противника.

17 Декабря 1942 года, Карасёв вылетел на перехват 12 вражеских бомбардировщиков, шедших в сторону наших наступающих наземных войск под прикрытием 8 истребителей. Пятёрка истребителей должна была напасть на 20 самолётов противника. Карасёв со своим ведомым, находясь в прикрывающей группе истребителей, вступил в бой с группой Ме-109, чтобы дать возможность товарищам атаковать бомбардировщиков. Вступая в бой с 8 вражескими истребителями, Карасёв понимал, что бой предстоит трудный, но раздумывать было некогда. «Высоту, высоту…», — вот о чём прежде всего думал лётчик. И это ему удалось. Он набрал необходимую высоту и напал неожиданно на «Мессеров» со стороны солнца. Один из них горящим факелом резался в землю, остальных он сковал боем.

Каждая атака Карасёва отличалась высокой грамотностью. Он всегда придерживался принципа, что атаку нужно строить расчётом не только на то, чтобы сразить врага, но и занять после атаки выгодное исходное положение. Иначе говоря, надо мело пользоваться скоростью и маневром.

Бой продолжался. Тем временем остальные наши истребителе напали на бомбардировщиков. Сразу 2 машины с бомбовым грузом рухнули на землю. Вражеские истребители, видя угрожающее положение своих бомбардировщиков, кинулись к ним на помощь. Но не тут-то было. Карасёв на максимальной скорости опередил головную машину и бросился навстречу врагу.

Стремительно сближались самолёты — один с красными звёздами на крыльях, другой — с чёрной свастикой. Карасёв соврал в кулак всю свою волю. И выдержал, не дрогнул. Немец, стремясь уйти от столкновения, задрал нос своего самолёта. Александр на одно мгновение увидел незащищенное брюхо вражеской машины и выпустил в него пулемётную очередь. «Мессер» рухнул вниз.

Фашисты, потеряв в этом бою 2 «Мессершмитта» и 3 «Юнкерса», сбросили бомбовый груз на свои же войска и поспешно удалились на запад. Советские лётчики без потерь вернулись на свой аэродром.

За этот бой Карасёв был награждён вторым орденом Красного Знамени.

В другом бою, это было в Январе 1943 года, Карасёв со своим ведомым прикрывал наши наземные войска в районе Политотдельска. Зоркий глаз лётчика заметил приближение 8 вражеских бомбардировщиков в сопровождении 6 Ме-109. Находясь выше бомбардировщиков противника, Карасёв резким пикированием обрушился на головного «Юнкерса» и прошил его меткой пулемётной очередью. Вражеский стервятник камнем полетел вниз.

Расстроив ряды бомбардировщиков, советские лётчики вступили в бой с истребителями, не дав выполнить задачи ни бомбардировщикам, ни истребителям противника.

С особенным вдохновением Карасёв вёл воздушные бои при освобождении Ростова: ведь в оккупированном немцами городе оставалась его единственная Надя. Когда Ростов освободили и полк перелетел на аэродром имени М. В. Фрунзе, лётчик получил разрешение командира, видавшую виды полковую «Эмку» и помчался по ещё дымящимся улицам за любимой… Как в сказке, нашёл её, худую, но счастливую, и привёз в полк, устроив воентехником БАО.

Один из ожесточеннейших воздушных боёв, который разыгрался на подступах к железнодорожной станции и городу Батайску 22 Марта 1943 года, надолго остался в памяти Карасёва.

Разведка донесла, что большая группа вражеских самолётов подходит к Батайску. Карасёв, только что возвратившийся с очередного патрулирования, опять поднялся в воздух и со своим звеном устремился на перехват врага.

Всматриваясь вдаль, Карасёв заметил быстро увеличивающиеся точки на горизонте. Опытный лётчик тут же установил, что у противника 20 бомбардировщиков и 6 истребителей. Раздумывать некогда, — надо быстро принимать решение.

— Уходим в облака и всем составом атакуем в первую очередь бомбардировщики. Держаться за мной! — услышали лётчики голос своего командира.

Ровный строй советских истребителей ушёл в облака. Когда вражеские бомбардировщики приблизились к Батайску на расстояние 1-1,5 км, они неожиданно подверглись стремительной атаке. Карасёв с короткой дистанции ударил пулемётной очередью по ведущему «Юнкерсу». Вражеский самолёт взорвался на своих бомбах. Не то от осколков вражеских бомб, а может быть от пулемётного огня наших других истребителей, но почти одновременно с взорвавшимся в воздухе вражеским бомбардировщиком задымились и камнем пошли к земле ещё 2 машины противника. Неожиданное и дерзкое нападение на врага, необычный взрыв бомбовоза в воздухе, потеря 2-х других бомбардировщиков — всё это настолько ошеломило противника, что он, беспорядочно сбросив свой бомбовый груз и потеряв всякое управление, стал поспешно уходить.

Когда вражеские истребители спохватились, было уже поздно. Бомбардировщики их так и не смогли дойти до Батайска. А фашистские истребители, надеясь на своё численное превосходство, решили дать бой нашим самолётам. Карасёву в этом бою удалось сбить ещё одну машину. Его товарищи сбили 2 Ме-109.

Тяжелейший бой провела 25 Марта 1943 года шестёрка «Яков» 9-го ГвИАП под командованием Амет-Хана Султана с группой из более 100 бомбардировщиков противника под прикрытием 18 истребителей Ме-109. В этом бою наши лётчики сбили 7 самолётов. Переломный момент наступил, когда Николай Коровкин таранным ударом уничтожил ведущего вражеских истребителей. Обе машины развалились на куски. Коровкину удалось выбраться из обломков и раскрыть парашют, но другой «Мессер» достал его огненной трассой…

Александр Карасёв не успел прикрыть друга, но отомстил за его смерть — короткой очередью поджёг самолёт врага. За тем в ярости бросился на другого, но сам попал под встречную трассу, сбившую фонарь с кабины. Осколками ему поранило лицо. Кровь заливала глаза, однако Александр продолжал атаковать и сразил ещё один самолёт. В этом же бою был сбит и ведомый Амет-Хана — Иван Борисов, но сумел спастись на парашюте.

Оправившись от раны, полученной в этом бою, Александр Карасёв вскоре женился на своей возлюбленной и в полку, как в сказке, сыграли первую свадьбу, дохнувшую на людей весной и миром.

Затем он участвовал в боях на Кубани и Миус — фронте за Таганрог и Мелитополь, Днепровский плацдарм и Севастополь. После «Яка», летом 1943 года, пересел на «Аэрокобру».

10 Мая 1943 года командир 9-го Гвардейского истребительного авиационного полка Гвардии подполковник Л. Л. Шестаков подписал представление его к званию Героя Советского Союза:

«…Карасёв показал себя бесстрашным и волевым лётчиком, отлично знающим свой самолёт и вооружение… имеет на своём счету 301 боевой вылет, провёл 70 воздушных боёв, в которых сбил 23 самолёта противника, из них лично — 14.

Тов. Карасёв, отлично зная свой самолёт и тактику врага, с честью носит гордое звание советского аса Южного фронта. За проявленную храбрость, самоотверженность и геройство в борьбе с вражескими стервятниками при обороне Сталинграда и в зимнем наступлении Красной Армии, за уничтожение 14 самолётов противника лично и 9 — в групповых боях достоин высшей правительственной награды — звания Героя Советского Союза».

За образцовое выполнение боевых заданий командования, мужество, отвагу и геройство, проявленные в борьбе с немецко — фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 Августа 1943 года Гвардии cтарший лейтенант Александр Никитович Карасёв удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Газеты 8-й Воздушной армии и Южного фронта широко отмечали подвиги храброго лётчика. Тактические новинки воздушной борьбы, которые демонстрировались Карасёвым, широко пропагандировались в авиационных частях и соединениях.

В Августе 1943 года за успешные воздушные сражения в районе Мелитополя А. Н. Карасёв был награждён третьим орденом Красного Знамени.

Когда полк получил «Аэрокобры», Карасёв был уже признанным асом, одержавшим более двух десятков воздушных побед. В боях за освобождение Донбасса он продолжил свой победный список, сбив ещё 3 самолёта: Не-111, Ju-87 и Ме-109.

1 Февраля 1944 года он был назначен помощником командира полка по воздушно — стрелковой службе, а 25 Февраля ему было присвоено звание Майор.

Как же сложилась дальнейшая судьба Героя?

Жаркий Июньский день в горде Орджоникидзе. Почтальон остановился у дома № 5 по Трубецкой улице. На его стук вышел худощавый мужчина лет 60.

— Письмо от Саши? — обрадовался старик.

— К сожалению, нет, Никита Дмитриевич, — виновато ответил почтальон, — повестка тебе, приглашают в военкомат.

Никита Дмитриевич, отец Александра, не сразу понял, почему его приглашают в военкомат. Старик взял бумажку и, ничего не сказав дома, поспешил в военкомат.

— А! Здравствуйте, здравствуйте, Никита Дмитриевич, присаживайтесь, — приветливо, но полуофициально встретил старика офицер, указав на свободный стул.

Карасёв сел, выжидающе, с тревогой смотрел на военкома. А тот, словно сейчас решил навести порядок на своем рабочем столе, начал поправлять карандаши, ручки, бумаги.

«Ну, как сообщить ему эту печальную весть?» — думал он. Офицер хорошо знал отца Карасёва, старого каменщика, десятки лет непрерывно проработавшего на заводе «Кавцинк» и ушедшего на пенсию по состоянию здоровья.

— Никита Дмитриевич, к сожалению, ничем тебя обрадовать не могу. Хотя особых оснований нет для тревоги, может быть твой сын и жив, но в настоящее время с ним нет связи. Вот прочти.

И он протянул старику полученное военкоматом извещение.

Старик дрожащей рукой взял письмо:

«Райвоенкому г. Орджоникидзе. Помощник командира 9-го Гвардейского истребительного авиационного полка Герой Советского Союза Гвардии майор Карасёв Александр Никитович, уроженец города Орджоникидзе, Трубецкая, дом 5, находясь на фронте, пропал без вести 7 Апреля 1944 года во время воздушного боя в Крыму… Приказом Главного Управления кадров Министерства обороны от 18 Мая А. Н. Карасёв исключен из списков как без вести пропавший… 14 Июня 1944 г.»

— Мужайся, Никита Дмитриевич, может быть Саша найдётся, — успокаивал старика офицер.

Никита Дмитриевич не слушал его. Он никак не хотел примириться с тем, чтобы его сын, помощник командира полка, Герой Советского Союза мог пропасть без вести.

Из военкомата он вышел с тяжёлым сердцем. Надо было идти домой, но ноги не слушались. Саша был его гордостью, надеждой всей семьи. Отец вспоминал, как Саша прилежно учился, как кончил ФЗУ, а потом работал токарем на швейной фабрике имени С. М. Кирова. Как любил он небо! Всё своё свободное время проводил в Орджоникидзевском аэроклубе. А какие тёплые, хорошие письма писал он из Батайска, где учился в военной авиационной школе.

Кто теперь остался дома? На кого опереться? Сын Петя…, но он ещё учится в ремесленном училище, ему всего 16 лет, а другой — Юра, учащийся 8-го класса, ему исполнилось только 14 лет. Мать детей, Евдокия Михайловна, едва успевает ухаживать за детьми и за больным мужем, а тут на её плечи свалится такое горе!

Тяжело переживали Карасёвы весть о сыне, но ждали, надеялись, что он жив.

И вдруг… — в Мае 1945 года в дом Карасёвых ворвалась радость. Письмо… А в нём: «…Я жив, здоров, подробности сообщу потом. Саша».

Жив!.. Жив Саша! Счастью не было границ.

А что же случилось?

В пятницу 7 Апреля 1944 года войска 3-го Украинского фронта продвинулись далеко на запад. Они вели упорные бои в районах Одессы, Раздельной, Тирасполя, а войска 4-го Украинского фронта во взаимодействии с Отдельной Приморской армией, Черноморским флотом, Азовской военной флотилией и при поддержке крымских партизан приступали к операции с целью окончательного освобождения Крыма от немецко — фашистских захватчиков.

Немецкие войска яростно сопротивлялись, создав глубоко эшелонированную оборону. Действия вражеских наземных войск поддерживала мощная группировка авиации. Нашему командованию удалось точно установить районы базирования вражеской авиации. Одним из таких районов была территория вблизи населённого пункта Курман-Кумельчи в Крыму. Ранним утром, когда все вражеские бомбардировщики находились ещё на аэродроме, над ними появились советские штурмовики. Один заход, второй, третий… Вражеский аэродром превратился в море огня и дыма. Штурмовики действовали отлично, их безопасность надёжно охраняли наши истребители во главе с ведущим — Гвардии майором Карасёвым.

Вдруг на горизонте появилась большая группа Ме-109. Завязался неравный бой.

— Не допустить «Мессеров» к нашим «Илам»! — приказал Карасёв.

Время в воздушном бою имеет особый счёт. Иногда секунда кажется целым часом. Трудно сказать, сколько длился воздушный бой. Ясно одно — штурмовики выполнили свою задачу и легли на обратный курс. Казалось, истребители тоже выполнили задачу и могут возвращаться на свой аэродром. Но враг наседал, навязывал новые схватки. Были потери с обеих сторон.

Карасёв остался один против 5 «Мессеров». Он знал, что уйти от 5 самолётов ему будет трудно, но и отступать, уклоняться от боя с численно превосходящим противником — не в его характере. И он решил продолжать борьбу. В маневрах и скорости советский ас превосходил врага. Быстро занимая нужную позицию для атаки, он стремительно набрасывался на вражеские самолёты. Одна из его атак завершилась удачей — вражеский самолёт, объятый пламенем, рухнул на землю. Другую машину он повредил, и противник вынужден был покинуть поле боя.

«Добить бы раненого зверя», — подумал Карасёв, но было уже не до него, — наседали уцелевшие истребители. Напряжение воздушного боя достигло предела. Карасёв уже упрямо рвался в лобовую атаку. Предстоял бой не на жизнь, а на смерть. Фашисты чувствовали, что перед ними опытный боец, который не даст уйти. Нырнуть вниз — излюбленный способ врага выходить из боя — оказалось невозможным: слишком близка земля; взмыть вверх, значит, подставить брюхо. В какой-то момент Карасёв почувствовал, как осколки снарядов вражеского истребителя забарабанили по его машине. Снаряд пробил маслобак. Масло брызнуло на стекло, на ноги, заливало кабину лётчика.

Александр почувствовал, что его истребитель сейчас допишет свою боевую историю. «Хорошо бы хоть одного ещё протаранить», — подумал он. Но идти на таран одного врага, значит подставить свой хвост другим. Нельзя. И он принял единственно правильное в этой обстановке решение — уйти, и если возможно довести самолёт до своего аэродрома. Карасёв на максимальной скорости стал уходить. Изнурённые боем фашисты не стали его преследовать.

До аэродрома оставалось ещё далеко, а машина явно теряла скорость. Оказалось, что пробоины на «ястребке» были слишком значительны и опасны. Самолёт оставлял за собой полосы чёрного дыма. Сам лётчик почувствовал, что силы его покидают.

«Впереди Сиваш, за ним наш передний край обороны, дотянуть бы туда», — думал Карасёв. Вот осталось 10, 5, 3 километра. Ещё бы немножко, но… на высоте 15 — 20 метров самолёт загорелся и упал на землю.

…Перед глазами сплошной туман… очертание каких-то фигур, незнакомый говор. Где он? Что с ним? Где самолёт? На все эти вопросы Карасёв мог ответить только через несколько дней, когда к нему вернулось сознание и его из Симферополя повезли в Севастополь а оттуда морским путем переправили в румынский портовый город Констанцу. Отсюда его отправили в лагерь военнопленных в городе Креме (Австрия), где он и находился до окончания Великой Отечественной войны, испытав все муки страшного режима гитлеровских концлагерей.

К тому времени Гвардии майор А. Н. Карасёв успел совершить около 500 боевых вылетов, участвуя в 100 воздушных боях, уничтожил 25 самолётов лично и 9 в группе с товарищами (по другим источникам: выполнил 381 боевой вылет, провёл 112 воздушных боёв, сбил 25 самолётов лично и 11 в группе).

Долгое время однополчане ничего не знали о его судьбе. Лишь после войны стало известно, что Александр, несмотря на ранения, несколько раз пытался бежать. Однажды, уже в 1945 году, в составе группы из 4 человек в течение нескольких дней пробирался с территории Германии на восток, но был схвачен и возвращён в лагерь. Освободили его советские солдаты 8 Мая 1945 года.

Спустя некоторое время ему были возвращены все награды, и он по-прежнему стал служить в авиации. Летал на истребителях нового поколения.

В Июне 1946 года Карасёв был назначен инспектором — лётчиком по технике и теории пилотирования истребительной авиационной дивизии, а через 3 года стал сначала командиром авиационного истребительного полка, затем — командиром дивизии. В этих должностях выполнял важные правительственные задания, за что был награждён орденами Ленина и Красного Знамени.

В Октябре 1950 года Подполковник А. Н. Карасёв занимал должность старшего инспектора 303-й ИАД.

Во время конфликта в Корее командовал 523-м истребительным авиаполком (303-я истребительная авиационная дивизия), затем был назначен заместителем командира дивизии. Александр Никитович стал результативнейшим из советских ветеранов, Героев Советского Союза, сражавшихся в Корее. Совершив 112 боевых вылетов на МиГ-15бис, он уничтожил лично 7 вражеских самолётов.

1) 18 Июня 1951 года в бою в районе Тейсю-Хакусен-Киодзио сбил F-86. Однако американцы не признают потерь в этот день.

2) 24 Июня 1951 года сбил F-80 №49-646 из 49-й БАГ (пилот Э. Даннинг попал в плен) в большом бою над железнодорожным узлом в районе Ансю. На перехват ушло 10 МиГ-15 из 523 ИАП под командованием Карасёва. Всего заявлено 10 побед над F-80 без потерь. США признали только 4.

3,4) 19 Сентября 1951 года засчитано 3 F-84Е из 49-й ИБАГ в ходе боя в районе Ансю. Всего же заявлено 7 побед при потере 1 МиГ-15 Капитана И. И. Тюляева (его сбил капитан К. Скин из 9-й АЭ 49-й ИБАГ). США признал потерю 1 F-84Е №51-528 (пилот катапультировался). Входит ли он в число побед А. Н. Карасёва — сказать трудно…

5) 26 Сентября 1951 года сбит F-84Е №50-1152 из 154-й АЭ 136-й ИБАГ. Пилот Поль Росс катапультировался, подобран ПСС США.

6) 27 Октября 1951 года засчитана победа над В-29 из 19-й БАГ. Однако американцы признают лишь повреждение машины, которая была позже восстановлена.

7) 5 Января 1952 года сбил F-84Е № 51-674 из 111-й АЭ 136-й ИБАГ. Пилот Рэй Гринвей погиб при вынужденной посадке на базе в Тэгу.

В Мае 1952 года А. Н. Карасёв стал командиром 303-й ИАД.

По возвращении в Советский Союз продолжил службу в ВВС. Окончил Высшие академические курсы, а в Сентябре 1959 года — Военную академию Генерального штаба. 18 Февраля 1958 года ему было присвоено звание генерал-майор авиации. Более 10 лет он был начальником штаба Черниговского военного авиационного училища, где готовил кадры для Военно-Воздушных Сил нашей армии.

Леонов Иван Антонович

Комментариев нетPosted on 30 июня 201430 июня 2014 by Ринат Валеев

Герой Российской Федерации Иван Антонович Леонов

Иван Антонович Леонов — единственный в мире лётчик (занесён в Книгу рекордов Гиннесса), в годы Великой Отечественной войны летавший на боевом самолёте без одной руки.

В 1943 году, при выполнении воздушной разведки и фотосъёмки расположения войск противника недалеко от города Орёл, самолёт лейтенанта Леонова был сбит, а сам пилот получил тяжелейшее ранение: вражеский снаряд раздробил ему плечевой сустав. Ивану Леонову было 20 лет. Военные медики спасли отважному лётчику жизнь, но левую руку, плечевой сустав и лопатку пришлось ампутировать.

Молодой офицер сумел при личной встрече убедить командующего 1-й Воздушной армией Михаила Громова в порядке исключения оставить его на лётной работе. Пилотируя «небесный тихоход» По-2, Леонов стал выполнять боевые задачи в качестве лётчика 33-й эскадрильи связи 1-й Воздушной армии: он вёл разведку, доставлял приказы, летал во вражеский тыл с грузами для партизан, совершив ещё 110 боевых вылетов…

* * *

Иван Леонов родился 1 февраля 1923 года в деревне Моговка Шаблыкинского района Орловской области. Отец — Леонов Антон Фёдорович. Мать — Леонова Пелагея Мироновна. Супруга — Леонова Нина Васильевна. Дочери: Леонова Анна Ивановна (1947 года рождения), Леонова Нина Ивановна (1966 года рождения). Помимо двух своих дочерей Иван Антонович и его супруга Нина Васильевна воспитали ещё 5-х приемных детей, родители которых погибли на войне.

В 1938 году Иван Леонов окончил 7 классов Молодовской неполной средней школы и поступил в ФЗУ в городе Брянске. Одновременно учился в Брянском аэроклубе Осоавиахима. Окончив в 1940 году ФЗУ и аэроклуб, работал в депо Брянск-1, затем на заводе «Красный Профинтерн» города Бежица. В апреле 1941 года Иван Леонов поступил в Армавирскую школу пилотов истребительной авиации и, окончив её по ускоренному курсу, был направлен на Забайкальский фронт в 56-й истребительный авиационный полк, дислоцировавшийся в Монголии.

В 1942 году, переучившись на самолёт ЛаГГ-3 в Подмосковье, Леонов совершил 10 боевых вылетов.

За время войны Ивана Леонова трижды считали погибшим. Первый раз это случилось в апреле 1942 года под Москвой. Юный выпускник Армавирской школы пилотов вылетел на своё первое боевое задание на истребителе ЛаГГ-3, прикрывая наши бомбардировщики. В том бою Иван Леонов сбил свой первый вражеский самолёт Ju-88. Когда возвращались, командир звена по радио передал новичку, что его самолёт горит. Леонов попытался сбить пламя — безрезультатно. Командир приказал прыгать. Но раскрыть парашют Леонову удалось лишь в 300 метрах от земли. Получился невольный затяжной прыжок. При приземлении он сильно подвернул ногу. Местные мальчишки на руках отнесли лётчика в село. Старушка-знахарка, которую привёл председатель колхоза, вправила вывих. Через несколько дней Леонов возвратился на аэродром. К тому времени его уже считали погибшим, решив, что парашют так и не раскрылся.

Вскоре И. А. Леонов был направлен в город Арзамас для переучивания на самолёт Ла-5. По окончании учёбы он прибыл в город Щигры на Орловско-Курской дуге. Сопровождая штурмовики Ил-2 и бомбардировщик Пе-2, Леонов совершил 50 боевых вылетов. За это время он записал на свой счёт 7 самолётов противника, в том числе 5, сбитых им лично, и 2 — в групповых боях. 15 июля 1943 года в воздушном бою он получил тяжёлое ранение.

В тот день он и его ведущий старший лейтенант Шестак возвращались с аэрофоторазведки и нарвались на группу FW-190. Во время неравного боя ведущий и ведомый потеряли друг друга из виду. Четвёрка «Фоккеров» взяла самолёт Леонова в «клещи». Уходя от прицельного огня, он бросал истребитель из стороны в сторону и вдруг почувствовал, что левое плечо занемело. Посмотрел на руку: она безжизненно свалилась с сектора газа, плетью повиснув вдоль сиденья, залитого кровью. Объятый пламенем самолёт стал неуправляем и вошёл в штопор. Иван почувствовал, что теряет сознание, но самолёт сумел покинуть.

Очнулся через минуту-другую на высоте примерно 1000 метров. Вокруг царила тишина, и только легонько шуршал парашют. Немецкие лётчики решили добить его. Они изрешетили парашют, но не попали. Он приземлился на нейтральной полосе, в заросший кувшинками и тиной сельский пруд. И это спасло ему жизнь, поскольку пробитый парашют на последних сотнях метров почти не тормозил падение. Иван снова потерял сознание и лишь намного позже узнал обстоятельства своего спасения. Оказалось, что неподалеку от него приземлился один из сбитых вражеских лётчиков, и немцы с передовой пытались его вытащить. Одновременно на помощь Леонову поспешили наши бойцы. Между поисковыми группами завязался бой, в результате которого противник был отброшен, а Леонова в бессознательном состоянии вытащили из пруда и доставили в расположение советских войск.

Пока довезли до медсанбата, а оттуда — до полевого госпиталя, развилась газовая гангрена в руке, и её пришлось ампутировать по самое плечо. Много месяцев провел Иван Леонов в госпитале. Снаряд, перебивший руку, раздробил бронеспинку сиденья пилота, осколки которой впились в плечо и пробили лёгкое. Четыре самых крупных врачам удалось извлечь, а 12 — до сих пор носит в себе фронтовик.

Месяцы, проведённые в госпитале, Леонов не терял даром. Он хотел летать, однако управлять самолётом без руки ещё не удавалось никому. Его направили на корректировочный пост 1-й Воздушной армии, которой командовал прославленный лётчик Михаил Громов. Однажды на пост прибыл сам командарм, и Иван попросился летать. Громов опешил: «Ты же однорукий!». Леонов отрезал: «Был бы двурукий, Вас не просил бы». Командарм обещал подумать. Через неделю Леонов отправился в штаб армии и снова повторил свою просьбу. В тот же день командарм распорядился выделить ему для тренировок самолёт По-2, а через 5 суток устроить экзамен.

Ещё в госпитале Иван разработал несколько приспособлений для управления сектором газа без левой руки. Из тонкого листа алюминия смастерили наплечник, приделали к нему шарнир, подсоединяющийся к ручке сектора газа. В тот же день Леонов впервые взлетел после долгого перерыва. И началась боевая работа, правда, теперь уже на По-2 в 33-й эскадрилье связи 1-й Воздушной армии: доставка печати на передовую, перевозка раненых, воздушные рейсы в тыл врага к партизанам. Этот период боевой истории И. А. Леонова подробно описан в книге командующего 1-й Воздушной армией генерала М. М. Громова «На земле и в небе».

В конце 1944 года, возвращаясь из вражеского тыла на небольшой высоте, Леонов попал под обстрел вражеских автоматчиков и был ранен в ногу. Чувствуя, что теряет сознание, Иван посадил самолёт на поле сразу за передовой. Наши бойцы на танке отвезли лётчика в медсанбат. Потом снова был госпиталь.

В полку его какое-то время считали погибшим. Именно в те дни в дивизию пришла выписка из Указа Президиума Верховного Совета СССР о присвоении Леонову звания Героя Советского Союза. И кто-то из штабистов на бумаге начертал резолюцию: «Награда не вручена в связи с гибелью». Однако всё это выяснилось лишь через полвека. Указом Президента Российской Федерации от 16 февраля 1995 года Ивану Антоновичу Леонову было присвоено звание Героя Российской Федерации.

После ранения в ногу Леонов выбыл из лётного состава. Его перевели на работу в штаб 900-го Оршанского истребительного авиационного полка.

В 1946 году он был демобилизован. Работал в системе «Трудовые резервы» воспитателем, директором ФЗО. В 1948 году ЦК ВЛКСМ направил И. А. Леонова на работу в Мценский, а затем Тельченский район Орловской области. Вернувшись в родные места, Леонов увлёкся мотоциклетным спортом и, несмотря на отсутствие руки, занимал призовые места на чемпионатах области по мотокроссу. Позднее стал судьей республиканской категории по этому виду спорта.

После переезда в город Бежицу И. А. Леонов снова работал в «Трудовых резервах» (1950-1966 годах). В 1959 году окончил Минский педагогический институт. С 14 декабря 1966 по 1 октября 1980 года работал в ДОСААФ преподавателем правил дорожного движения и устройства автомобиля. Впоследствии стал начальником областного автоклуба. В дальнейшем он вновь сменил местожительство, переехав в город Щекино, где преподавал в школе ДОСААФ. В последние годы преподавал в Тульском автотранспортном техникуме.

И. А. Леонов долгие годы работал в Брянске директором в специальном ремесленном училище (детдоме). Ведёт активную воспитательно-патриотическую работу с молодёжью, систематически выступает в институтах, школах, воинских частях, на предприятиях, в средствах массовой информации. Он — член Тульского областного и городского Совета ветеранов войны и труда Вооружённых Сил и правоохранительных органов.

Герой Российской Федерации И. А. Леонов награждён орденами Красного Знамени (трижды), Отечественной войны 1-й степени, медалью «За отвагу», «За оборону Москвы», «За взятие Кенигсберга», многими другими медалями. Он — почётный гражданин Шаблыкинского района Орловской области, почётный член РОСТО. За уникальный подвиг и участие в боях на самолётах с одной рукой занесён в Книгу рекордов Гиннесса. Именем лётчика И. А. Леонова названы улицы в городе Орле и одном из посёлков в Шаблыкинском районе.

Экспозиции, посвящённые подвигу Героя Российской Федерации И. А. Леонова, созданы в ряде музеев Тульской, Брянской, Курской областей, в музее Войск ПВО и музее Армавирского института лётчиков. Его имя занесено в энциклопедию «Писатели на пороге ХХI века» (том 2, стр. 102).

Иван Антонович Леонов — заядлый автолюбитель. Пишет книги воспоминаний, повести, рассказы, стихи. Увлекается пчеловодством и садоводством. Живёт в Туле. Является членом Союза писателей. Его перу принадлежат книга «Назван человеком из Легенды» (1998 — 1999) и сборник «Поэмы и стихи» (1999).

О нём самом написано 5 книг: «В небе над Курском» (Воронеж, 1989), «Первый выпуск Армавирской школы» (М. Тегенев, Краснодар, 1983), «Земля Пересвета» (В. Роднов, Приупское издательство, 1984), «Колокол на Долгом лугу» (В. Овчинников, Молодая Гвардия, 1989), «Десна» (В. Роднов, Брянск, 1995).

Кирилюк Виктор Васильевич

Комментариев нетPosted on 28 июня 201428 июня 2014 by Ринат Валеев

Герой Советского Союза Кирилюк Виктор Васильевич

Родился 2 Апреля 1923 года в деревне Большоле Турово Очерского района Пермской области в семье крестьянина. Жил в посёлке Талица (ныне город Свердловской области). Окончил 9 классов и аэроклуб. С 1941 года в Красной Армии. В 1942 году окончил Батайскую военную авиационную школу лётчиков.

С Января 1943 года сержант В. В. Кирилюк на фронтах Великой Отечественной войны. По Декабрь 1943 года служил в 164-м ИАП; по Май 1945 года — в 31-м ИАП.

К концу 1944 года командир звена 31-го истребительного авиационного полка (295-я истребительная авиационная дивизия, 17-я Воздушная армия, 3-й Украинский фронт) Лейтенант В. В. Кирилюк совершил 448 боевых вылетов, в 95 воздушных боях лично сбил 22 и в составе группы 9 самолётов противника.

23 Февраля 1945 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

Всего совершил 620 боевых вылетов, участвуя в 130 воздушных боях сбил 32 вражеских самолёта лично и 9 — в группе с товарищами.

После войны продолжал служить в ВВС. В 1949 году окончил курсы усовершенствования офицерского состава. С Декабря 1958 года Подполковник В. В. Кирилюк — в запасе. Жил и работал в Талице. Умер 27 Сентября 1988 года.

Награждён орденами: Ленина (дважды), Красного Знамени (пять), Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени (дважды), Красной Звезды, югославским орденом «Патриотическая звезда» 1-й степени; 14 медалями.

* * *

В свои 22 года Виктор Кирилюк стал самым молодым среди истребителей-асов, одержавших в воздухе более 30 официальных побед. Он родился 2 Апреля 1923 года в деревне Большое Гурово Пермской губернии. В детстве переехал в Талицу, где окончил среднюю школу и аэроклуб. В 1942 году прошел ускоренное обучение в Батайской военной авиационной школе пилотов.

В Январе 1943 года он попал в 164-й истребительный авиаполк, где сражались такие сильные воздушные бойцы, как Султан-Галиев (около 300 боевых вылетов, не менее 12 лично сбитых самолётов), А. Володин, И. Новиков… Позднее Николай Краснов взял его в свою отдельную эскадрилью «охотников», а с конца 1944 года, после расформирования эскадрильи, собравший лучших лётчиков 295-й истребительной авиационной дивизии, он воевал в полку известного советского аса Г. Д. Онуфриенко. В составе этого полка он прошёл через горнило воздушных боёв под Будапештом, сбив в небе Венгерской столицы 7 самолётов противника…

Генерал В. А. Судец не раз отмечал заслуги лётчиков 31-го авиационного полка, которым командовал Подполковник Г. Д. Онуфриенко. За его плечами был немалый боевой опыт. Уже в первые месяцы войны в тяжёлых воздушных боях с численно превосходящим противником Г. Д. Онуфриенко всегда выходил победителем.

В Ворошиловграде на памятнике борцам революции высечено имя отважного командира украинских партизан Дениса Онуфриенко. Он погиб за Советскую власть в 1918 году. Сын героя революции Григорий Онуфриенко, как и отец, бесстрашно сражался с врагом, защищая Советскую Родину. За высокое мужество и отвагу Г. Д. Онуфриенко был удостоен звания Героя Советского Союза.

В боевой летописи 31-го авиационного полка записано немало боевых эпизодов, свидетельствующих о высоком лётном мастерстве авиаторов, их мужестве и отваге. Приведем только два из них.

Чтобы не допустить отхода вражеских войск через реку Сава, 4-й Гвардейский мехкорпус пытался захватить мост. Однако эти попытки оказались безуспешными. Командование 17-й Воздушной армии выработало план захвата моста при поддержке авиации. И вот в назначенное время над Белградом и над мостом появились штурмовики, прикрываемые истребителями 31-го полка. Повиснув над мостом и аэродромом Земун, они подавили зенитную артиллерию противника и прижали к земле его пехоту. В этот момент колонна советских танков и мотопехота ворвались на мост, проскочили его и завязали бои на подступах к городу Земун. Вслед за советскими войсками через савский мост перешли 13-я Пролетарская бригада и части 6-й Пролетарской дивизии НОАЮ.

В этот же день группа «Лавочкиных», ведомая Н. Скомороховым, предприняла дерзкую по замыслу штурмовку вражеского аэродрома, на котором сосредоточилось множество «Юнкерсов». Плохие метеоусловия усложняли выполнение задания. Лётчики неожиданно подошли к аэродрому на предельно малой высоте. Одна группа атаковала зенитные батареи противника, а другая обрушила удар на «Юнкерсы». Первым зажёг Ju-52 ведущий, вторым — Г. Онуфриенко, третьим — В. Кирилюк. Результат работы группы оказался выше всяких похвал. Истребители: возвратились с задания без потерь.

Свои первые боевые вылеты Виктор Кирилюк провёл на ЛаГГ-3 ещё 18-летним юношей в Январе 1943 года. Воевал на Северном Кавказе, над Днепром, освобождал Украину, Румынию, Болгарию, Венгрию, Австрию.

С характерным, неровным, как бы нервным, лётным почерком Кирилюк был исключительно изощрённым воздушным бойцом — хитрым и напористым. Его незаурядные лётные способности раскрылись не сразу, но были замечены уже в первых вылетах. Когда талант обогатился опытом, лётчику стали поручать особо опасные и ответственные задания, будь то разведка в глубоком неприятельском тылу, прикрытие своих войск при многократном количественном превосходстве противника или сопровождение транспортного самолёта с представителем Ставки.

В наградных листах неоднократно отмечено, что Виктор Кирилюк великолепно владеет техникой бреющего полёта, применяет этот приём в боях, при штурмовках и разведках. Управление машиной на бреющем полёте, выполняемом иногда на высоте нескольких метров, со скоростью более 180 метров в секунду, строго говоря, находится за пределами возможностей человека и может быть обозначено ничего не объясняющими и отличающимися лишь эмоциональным оттенком словами: «искусство», «вдохновение», «чудо»…

С начала наступления советских войск летом 1943 года для лётчиков 164-го авиационного полка, в котором служил Кирилюк, пришла горячая пора. Один полёт сменялся другим. Кирилюк командовал в то время звеном истребителей Ла-5, сопровождал в воздухе штурмовики или бомбардировщики. Однажды Виктор Васильевич, выполнил задание, возвращаясь со своим звеном на аэродром. Линия фронта была позади. Кирилюк расслабился, облегчённо вздохнул. Но в тот же миг в микрофон услышал доклад ведомого, что справа по курсу 5 фашистских самолётов. Кирилюк бросил привычный взгляд на показание приборов — горючего в баке было достаточно и передал приказание: идти в бой.

Немецкие бомбардировщики шли без сопровождения истребителей, и это облегчило бой. Незаметно из-за туч, со стороны солнца, наши истребители зашли в тыл вражеских бомбардировщиков и приготовились к атаке. Истребители стремительно приближались к бомбардировщикам. Кирилюк поймал в прицел вражеский самолёт. Пора! Нажал гашетку. Немецкий самолёт задымил и рухнул на землю. Строй неприятельских самолётов дрогнул. Фашисты стали стремительно сбрасывать бомбы, отвалили в сторону. Кирилюк направил свой истребитель в погоню и меткой очередью сбил ещё один самолёт.

О неукротимости его характера говорят боевые действия 11 Августа 1943 года. В тот день Лейтенант В. Кирилюк, возглавляя группу из 6 истребителей Ла-5, прикрывал свои войска. Над Северским Донцом произошла встреча с 20 бомбардировщиками противника. Кирилюк, не колеблясь, принял решение драться. Атаки наших истребителей были настолько дерзкими и ошеломляющими, что враг не выдержал и начал сбрасывать бомбовый груз, причём большей частью на боевые порядки своих войск. В этом бою самолёт Кирилюка основательно потрепали: были выведены из строя правая половина руля глубины и левый элерон. Ничего не оставалось делать, как выйти из боя. И оставив за себя заместителя командира группой, Кирилюк повёл самолёт на аэродром, благополучно посадил израненную машину. Потом быстро пересел на исправный самолёт. Через несколько минут он был снова в районе боя, взял на себя командование группой и сбил ещё 1 Ju-87, чем окончательно деморализовал противника.

Чем дальше уходил на запад фронт, тем больше увеличивался счёт вылетов Кирилюка и число сбитых самолётов.

22 Декабря 1944 года рацией наведения группа Лейтенанта В. Кирилюка была нацелена на группу самолётов Ju-87, бомбившую боевые порядки советских войск. Виктор Кирилюк повёл свою группу в атаку. В ходе боя было сбито 4 «Юнкерса», из которых 2 сбил лично Кирилюк.

С Января 1943 года по Декабрь 1944 года самый «горячий» период в биографии военного лётчика. Он сделал 448 боевых вылетов. За это время участвовал в 95 воздушных сражениях, сбил 22 самолёта противника лично и 9 — в группе.

За успешные боевые действия против немецко-фашистских захватчиков Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 Февраля 1945 года Лейтенант Виктор Васильевич Кирилюк был удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 4893).

Война в Европе закончилась. Занимался новый день, 9 Мая — День Победы.

Весть об окончании войны облетела всю нашу страну с быстротой молнии. Неописуемое ликование охватило советский народ, восторженные люди скандировали: «По-бе-да! По-бе-да!», «Слава народу-победителю!», «Слава советским воинам!». Русские и белорусы, украинцы и грузины, латыши и узбеки — представители всех наций, населяющих нашу необъятную Родину, поздравляли друг, друга с великой Победой. Поздно вечером праздничный салют озарил своим многоцветием радостные лица людей.

Авиаторы 17-й Воздушной армии встретили праздник Победы далеко от Москвы, на аэродромах Венгрии и Австрии. Для них война ещё не закончилась. В тот самый момент, когда на праздничной Красной площади торжественно зазвучали куранты и стрелки показали шесть часов, экипажи 951-го штурмового полка Гвардии майора И. Т. Красночубенко приступили к выполнению боевого задания. 12 «Ильюшиных» под прикрытием 24 «Лавочкиных» ушли в небо. Вели их Герои Советского Союза П. М. Долгарев и В. В. Кирилюк. На борту штурмовиков находился полный боекомплект, в бомболюках подвешены бомбы, а под плоскостями поблескивали сигарообразные реактивные снаряды.

Какие же могут быть боевые действия, если фашистская Германия приняла все условия безоговорочной капитуляции?! Да, могут быть! Уже после подписания акта о капитуляции утром 9 Мая полк получил приказ: «От самолётов не отходить, находиться в готовности № 2». Лишь после обеда, который был доставлен прямо к самолётам, полк получил задание на вылет. Оказалось, что по шоссейным магистралям отступали на запад не сложившие оружие и не признавшие капитуляцию некоторые части 8-й и 6-й фашистских армий. Нужно было помешать врагу увезти боевую технику, не дать ему уйти от заслуженного возмездия.

Вот и город Санкт-Пельтен. От него на запад уходила фашистская группировка. С крутого планирования, почти пикируя, «Илы» пошли в атаку. На фашистскую колонну обрушились бомбы и реактивные снаряды. На земле ярким пламенем вспыхнули автомашины и цистерны с горючим. Колонна остановилась. Штурмовики повторяли атаку за атакой, сбрасывая бомбы, поливая гитлеровцев огнём из пушек и пулемётов. Вслед за штурмовиками фашистов атаковали истребители.

— Задание выполнено, — доложили ведущие групп по возвращении на свой аэродром.

9, 10 и 11 Мая в частях и соединениях 17-й Воздушной армии с исключительно большим подъёмом проходили митинги личного состава, посвящённые великой Победе. На митингах выступали лётчики — Герои Советского Союза, ветераны, прошедшие от Сталинграда до Вены, и молодёжь. Всего выступило более 800 человек. Все они с чувством гордости за свой народ, за свою великую Родину, единодушно подчеркивали всемирно — историческое значение нашей великой Победы над гитлеровской Германией.

Войну В. В. Кирилюк закончил Старшим лейтенантом, заместителем командира эскадрильи 31-го истребительного авиационного полка, проведя 620 боевых вылетов (по другим источникам — 548), из них 600 на Ла-5, в 130 воздушных боях одержав 32 личные и 9 групповых побед. Среди лично сбитых машин: Ju-88, Do-217, Ju-52, 5 Ju-87, 18 Ме-109, 5 FW-190, Hs-126. Трижды в воздушных боях Кирилюк одерживал двойные победы и однажды — тройную.

После окончания войны Виктор Васильевич продолжил службу в ВВС. Летал на реактивных машинах. Окончил Липецкие офицерские курсы в 1949 году. В 1958 году 35-летний Подполковник авиации, прославленный ас был уволен в запас. Последние годы жил и работал в уральском городе Талице, где прошло его детство.

Вспоминая боевых друзей…

«У нас в полку были люди, о которых можно фильмы снимать. Например, Виктор Кирилюк. Это он учил меня воевать. Хулиган был — никого не признавал, но меня любил. У него когда лётчиков в звене побили, он меня с собой брал.

У меня в училище был хороший друг, Долин Володя. Его оставили инструктором, на фронт не отпустили. Когда Одессу весной 1944 года взяли, нас отправили за новыми самолётами в Лебедин. Там в учебно-тренировочном авиаполку Володя и был инструктором. Встретились. Спрашиваю его: «Ты чем занимаешься?» — «Тренирую молодёжь, новые самолёты перегоняем. На фронт хочу, но не пускают. Возьмите меня, ради бога, надоело мне!»

А мы прилетели всей эскадрильей. Я пошёл к замкомэска Кирилюку и рассказал про Долина. Он говорит: «Возьмём, жалко парня. Давай мы его украдём. Нам хорошие лётчики в полку нужны. Только тихо».

Посадили мы Володю к нему в фюзеляж и полетели. Не долетая Первомайска, Кирилюк стал отставать, от его двигателя пошёл шлейф чёрного дыма. Скоморохов, ведший группу, развернулся. Смотрим, Кирилюк пошёл на посадку. Плюхнулся он в деревне прямо на огороды — один огород перескочил, второй, облако пыли — и всё, ничего не видно. Ну, точку посадки отметили, полетели в полк. Выяснилось, что Кирилюк попал в госпиталь с ранением челюсти и переломом руки. Вернулся он в полк уже в Июне. Спрашиваем его: «А где же Долин?» — «Как где? Он ведь живой был. Его колхозники на телегу посадили и повезли тоже в Одессу». Оказалось, что при посадке ему отбило что-то внутри — его нельзя было трясти на телеге, и он умер по дороге. Кирилюка за это понизили. Однако ему не привыкать — его то снимут, то обратно поставят. Хулиган!

Другой с ним случай расскажу. Когда Румыния капитулировала и румыны перешли на нашу сторону, в Каралаше идём по городу вчетвером: Калашонок, Кирилюк, Орлов и я. Навстречу нам 2 румынских офицера в лётной форме. Такие важные. Честь не отдали. Кирилюк их останавливает: «Вы что не приветствуете советских освободителей?» Те что-то сказали так свысока. Он разозлился: «Ах, ты ещё обзываешься!» — как даст одному в морду! Мы Кирилюку: «Идём, что ты связываешься». Он стоит на своём: «Они должны нас приветствовать!» Командует румынам: «А ну пройдите мимо нас строевым!»

Пока мы с ними разбирались, приехал комендантский взвод, и на нас: «Вы чего себе позволяете?!» Тут Кирилюк разошёлся: «Вы что?! Мы же их сбивали (да и мне пришлось сбить румынский «Фоккер» под Одессой), а они…» В общем, объяснились. Командир взвода нам сказал: «Вот что, ребята, я вас подвезу до окраины города, а вы уж там пешочком до аэродрома дойдёте. Но я вас прошу в городе больше не появляться». Отвёз нас и отпустил.

Помню, под Будапештом нас мало оставалось. Скоморохов составил одно звено. Взлетели мы. А там «Мессера». У меня таджик Абраров Рафик ведомый. Хороший был парень, но его над аэродромом «Мессер» сбил. Пришли «охотники», они, как глисты, друг за другом вытянутся, не как мы — фронтом. Он заходил на посадку, а они из облаков вывалились… А тогда мы только за Дунай перелетели, к озеру Веленце идём, у него забарахлил мотор. Я ему: «Иди быстрее домой, что ещё с тобой делать, собьют же». Остался я один. Без пары некомфортно. Тройку вёл Кирилюк, а с ним как идёшь, обязательно что-то случится. Он бесстрашный, сначала ввяжется, а потом подумает…

Он чуть выше, я чуть ниже. Начался бой, и тут меня зажучили 4 «Мессера». Я встал в вираж «За Родину»: мы так называли, когда крутишься на одном месте, а эти 4 Ме-109 меня атаковали сверху. Ну, по виражащему самолёту попасть не просто, тем более я слежу и подворачиваю под атакующий истребитель, быстро проскакивая у него в прицеле. Я потихоньку теряю высоту. Начали 3000-4000, тут уже горы, а выйти из виража нельзя — собьют. Сам кричу: «Кирим, — такой был позывной у Кирилюка. — Зажали четверо сволочей! Хоть кто-нибудь на подмогу». Отвечает: «Ничего-ничего. Держись!». Вроде ему некогда, надо там наверху сбивать…

Крутился я, крутился. Оглянулся, а один «Мессер» уже горит. Кирилюк сверху свалился и его с ходу сбил. Тут один «Мессер» промахнулся и недалеко проскакивает. Ага, думаю, всё, теперь я с тобой справлюсь. Я подвернул машину, как дал ему. Он задымил, вниз пошёл. Кирилюк: «Молодец!» Остальные двое Ме-109 удрали.

Кирилюк был асом по сравнению с нами: 32 или 33 самолёта лично сбил. Старше меня года на два, он раньше пошёл на войну. Опыт у него был. Прилетели мы, я ему говорю: «Кирим, что же ты раньше не пришёл? Я же тебя просил пораньше. Высота на пределе, горючего мало». Отвечает: «Я смотрел, как ты выкрутишься». Я говорю: «Ничего себе!..» Вот такой он был, в критический момент только пришёл. Царство ему небесное, хороший был мужик.»

Из воспоминаний бывшего лётчика 31-го ИАП Леонида Захаровича Маслова

Дольников Григорий Устинович

Комментариев нетPosted on 24 июня 201424 июня 2014 by Ринат Валеев

Герой Советского Союза Дольников Григорий Устинович

Родился 8 мая 1923 года в деревне Сахаровка, ныне Горецкого района Могилёвской облвсти, в семье крестьянина. По окончании школы ФЗУ работал слесарем на заводе им. А. Ф. Мясникова в Минске. Окончил городской аэроклуб. С 1940 года в Красной Армии. В 1943 году окончил Батайскую военную авиационную школу пилотов.

С июля 1943 года младший лейтенант Г. У. Дольников в действующей армии. Был лётчиком, командиром звена, помощником командиpa 100-го Гвардейского истребительного авиационного полка (9-я Гвардейская истребительная авиационная дивизия) по воздушно-стрелковой службе. 30 сентября 1943 года был сбит в воздушном бою, выбросился с парашютом, попал в плен. Бежал в апреле 1944 года, вернулся в свой полк.

Всего совершил 160 боевых вылетов, в 42 воздушных боях сбил лично 15 и в паре 1 самолёт противника.

После войны продолжал службу в ВВС. В 1955 году окончил Военно-Воздушную академию, в 1968 году — Высшие академические курсы при Военной академии Генштаба, занимал различные командные должности. 21 февраля 1978 года за личное мужество и отвагу, проявленные в годы Великой Отечественной войны, высокие результаты в боевой подготовке войск и освоении сложной боевой техники, удостоен звания Героя Советского Союза.

С 1981 года генерал-полковник авиации Г. У. Дольников — заместитель главнокомандующего ВВС по ВУЗам, начальник ВУЗов ВВС. Заслуженный военный лётчик СССР. Был Депутатом Верховных Советов Литовской и Грузинской ССР, кандидатом в члены ЦК КП Грузии. Кандидат исторических наук. Умер 23 марта 1996 года.

Награждён орденами: Ленина (дважды), Октябрьской революции, Красного Знамени (дважды), Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды, «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени; медалями и иностранными орденами.

* * *

Григорий Дольников родился 8 мая 1923 года в деревне Сахаровка Горецкого района Могилевской области, в семье рабочего. Отец его, кочегар депо Путиловского завода, выступал против царя, позже утверждал Советскую власть, был председателем сельсовета, а на склоне лет стал лесником-объездчиком. Сам Григорий окончил 7 классов неполной средней школы и фабрично-заводское училище при паровозном депо в Минске. Работал слесарем, а позднее — бригадиром на вагоноремонтном заводе в Минске. Учился в аэроклубе. С 1940 года в Красной Армии. В 1943 году окончил Батайскую военную авиационную школу летчиков.

С июля 1943 года младший лейтенант Г. У. Дольников в действующей армии. Был рядовым лётчиком, командиром звена, а затем — помощником командира 100-го Гвардейского истребительного авиационного полка (9-я Гвардейская истребительная авиационная дивизия) по воздушно-стрелковой службе.

К концу сентября 1943 года совершил 55 боевых вылетов, в воздушных боях лично сбил 3 вражеских самолёта.

30 сентября 1943 года на боевое задание в район реки Молочная ушла истребительная эскадрилья Николая Левицкого. На земле в ту пору гремели кровавые сражения. Не менее жестокие схватки завязывались каждый день и в воздухе.

Эскадрилью встретили почти 70 вражеских машин. Соотношение сил было явно не в пользу наших истребителей. Однако они не дрогнули и смело ринулись в атаку. Завязалась гигантская карусель, озаряемая вспышками разрывов и огненными трассами. В составе эскадрильи был и Гвардии старший лейтенант Дольников. Он уже успел сбить 2 фашистских самолёта, и у него кончились боеприпасы. У лётчика осталась последняя возможность уничтожить хотя бы ещё одного фашиста — таран…

И он, не раздумывая, направил свой истребитель на подвернувшийся фашистский бомбардировщик. Удар. Истребитель потерял управление. Загорелась кабина. С трудом отстегнув привязные ремни, раненый Григорий выбросился с парашютом. На некоторое время он потерял сознание, и шёлковое полотнище накрыло его с головой. Когда очнулся — на него навалился десяток фашистских солдат. Григорий пытался вырваться, но получил сильный удар по голове.

Лётчика отправили на допрос в Каховку, где он скрыл от эсэсовцев свою подлинную фамилию. Его посадили в карцер, допрашивали, били. Раненая нога опухла, и началась гангрена. Тяжелобольных отвезли в Вознесенскую больницу. Попал туда и Дольников. Операцию ему делали без наркоза, привязали к столу ремнями, а чтобы не кричал, воткнули в рот грязное полотенце. Потом он немного поправился, стал ходить. Первая попытка совершить побег окончилась провалом. В числе других, Григория повели на расстрел. Затем по каким — то причинам расстрел отменили.

Беглецов 5 суток держали без пищи, а позже под конвоем направили в концлагерь. В деревне Мартыновка пленных остановили на ночёвку. И тут Григорию удалось убить часового и бежать. Вместе с ним скрылись в ночной тьме ещё несколько человек. Местные жители спрятали их, переправили в партизанский отряд «Советская Родина», которым командовал партийный работник Владимир Шевченко.

В апреле 1944 года, в самый разгар Крымской операции, Григорий Дольников вернулся в родной полк — обросший, худой, в замусоленной телогрейке и валенках. Пройдя через тяжелейшие испытания, Дольников остался несгибаемым. Он рвался в бой и вскоре добился своего. Благодаря помощи командира дивизии И. М. Дзусова, а затем сменившего его А. И. Покрышкина, действия особистов удалось притормозить: «Проверяйте на месте. На его коже и костях много сказано. Да не волыньте».

Дольников снова сел в кабину истребителя, дрался с ожесточением. В первые же 3 дня боёв сбил 4 самолёта противника. Летал на свободную охоту, на штурмовку, прикрытие наземных войск и блокирование вражеских аэродромов.

В конце мая 1944 года в боях под Яссами группа из 12 самолётов под командованием Ивана Бабака успешно провела бой с 45 пикировщиками Ju-87 и прикрывающими их истребителями. В этом бою Дольников сбил 2 вражеских самолёта. А всего за неделю напряжённых боёв — одержал 5 побед.

Боевые друзья любили добродушного, с мощным темпераментом Григория Дольникова. Сам он пишет:

«Один из них стал для меня другом на всю жизнь — человек рыцарского, героического, самозабвенного отношения к своему долгу перед Родиной — Иван Ильич Бабак… Боевые качества Бабака не ограничивались смелостью и умением наверняка разить врага: он быстрее других сформировался и как отличный воспитатель — ведь по профессии Иван был учителем».

В начале 1945 года Иван Ильич Бабак был назначен командиром 16-го Гвардейского истебительного авиационного полка (9-я Гвардейская истребительная авиационная дивизия). Его именной самолёт, с надписью — «От школьников Мариуполя», принял Григорий Дольников.

1 февраля 1945 года, патрулируя с четвёркой над переправами через Одер, Григорий получил предупреждение с КП о приближении 6 FW-190.

Он повёл группу в лобовую атаку и сразу же сбил ведущего. В ходе дальнейшего боя Дольников уничтожил ещё одного «Фоккера», а пара Синютина — 3-й. Остальные вражеские истребители, форсируя моторы, вышли из боя и со снижением ушли на запад.

16 марта 1945 года самолёт Бабака был подбит зенитками, обгоревший лётчик попал в плен. Был сбит и командир звена 100-го ГвИАП Герой Советского Союза Пётр Гучек. В память о боевых друзьях Дольников сделал на самолёте надписи: справа на месте богини Победы — «За Петю Гучка», слева — «За Ваню Бабака».

На этой машине, в мае 1945 года, Григорий Дольников и встретил долгожданный день Победы.

Свой последний бой Гвардии капитан Г. У. Дольников провёл в мае 1945 года над Прагой. Всего же за годы войны он совершил 160 боевых вылетов, провёл 42 воздушных боя, в которых сбил лично 15 и в паре 1 самолёт противника.

В конце 1945 года до Дольникова всё же добрались соответствующие органы. Проверка, в отсутствие Покрышкина, ушедшего на учёбу в Академию имени Фрунзе, была суровой. «Нигде об этом не писал, но били свои следователи не хуже немцев», — рассказывал позже Г. У. Дольников. В армии его всё же оставили, но отправили на Дальний Восток, в Хабаровск. Там до 1950 года он и служил, всё ещё находясь под следствием.

В 1950 году, благодаря смелости преподавателей приёмной комиссии, был принят в Краснознамённую Военно-Воздушную академию, которую окончил в 1955 году. После смерти Сталина в 1953 году его дело было закрыто и Дольников сделал самую высокую из всех покрышкинцев карьеру, на закате которой становится генерал-полковником, заместителем главкома ВВС. В 1968 году Дольников окончил Высшие академические курсы при Военной академии Генерального штаба. Занимал различные командные должности. О послевоенной службе он никогда не писал, а была она, пожалуй, не менее интересной. Дольников участвовал в боевых действиях на Ближнем Востоке. В 1970 году в Египте возглавлял группировку истребительной авиации, затем была Эфиопия…

За личное мужество и отвагу, проявленные в годы Великой Отечественной войны, высокие результаты в боевой подготовке войск, освоении сложной боевой техники и в связи с 60-летием Советской Армии и Военно-Морского Флота 21 февраля 1978 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

В 1981 году генерал-полковник авиации Г. У. Дольников назначен заместителем главнокомандующего ВВС по ВУЗам, начальником ВУЗов ВВС. Заслуженный военный лётчик СССР. Избирался депутатом Верховных Советов Литовской и Грузинской ССР, был кандидатом в члены ЦК Компартии Грузии. Кандидат исторических наук. Автор книги — «Летит стальная эскадрилья».

За период службы награждён многими орденами и медалями, в том числе иностранными. Последние годы жил в Москве. Умер 23 марта 1996 года. Похоронен в посёлке Монино Московской области.

Григорий Устинович Дольников и в последние годы жизни был необычайно представителен — статная богатырская фигура, орлиный нос, седая шкиперская бородка, большие выразительные глаза, в которых светились ум и воля.

Мало кто знает о том, что эпизод из шолоховского рассказа «Судьба человека», где пленный пьёт не закусывая водку перед гестаповцами, списан с Дольникова, который однажды после войны рассказал об этом в компании, где оказался и литературный секретарь писателя. В своей книге «Летит стальная эскадрилья» Дольников описывает то застолье. «Русские после первой не закусывают» — это его легендарные слова. А после третьего стакана: «Мы и перед смертью не закусываем…» Далее Григорий Устинович пишет: «Много было нас, Соколовых, испытавших горечь и позор плена… Что же касается сомнений в правдивости эпизода с Соколовым, то могу подтвердить — ни Соколов, ни я в ту минуту не опьянели: мы пили под дулом автомата».

До последних дней своей жизни Григорий Устинович боролся за справедливость как мог. И. И. Бабак пишет: «Он прожил красивую жизнь. Украсил и конец её — всё старался сделать доброе друзьям». На скромном памятнике на подмосковном кладбище в Монине — православный крест…

Степаненко Иван Никифорович

2 комментарияPosted on 23 июня 201428 июня 2014 by Ринат Валеев

Дважды Герой Советского Союза Степаненко Иван Никифорович

Родился 13 апреля 1920 года в селе Нехайки, ныне Драбовского района Черкасской области, в семье крестьянина. Окончил 7 классов неполной средней школы. Работал слесарем на заводе в городе Днепродзержинск, учился летать в местном аэроклубе. С 1940 года в Красной Армии, год спустя окончил Качинскую военную авиационную школу лётчиков.

С июня 1941 года сержант И. Н. Степаненко в действующей армии. Служил в составе 4-го ИАП, летал на «Харрикейне», «Яках».

К августу 1943 года заместитель командира эскадрильи 4-го истребительного авиационного полка (11-я смешанный авиационный корпус, Брянский фронт) старший лейтенант И. Н. Степаненко совершил 232 боевых вылета, сбил 14 самолётов противника.

13 апреля 1943 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

К февралю 1945 года командир эскадрильи того же полка (185-я истребительная авиационная дивизия, 14-й истребительный авиационный корпус, 15-я Воздушная армия, 2-й Прибалтийский фронт) майор И. Н. Степаненко совершил 395 боевых вылетов, сбил 32 самолёта противника.

18 августа 1945 года награждён второй медалью «Золотая Звезда».

Всего выполнил 414 успешных боевых вылетов, провёл 118 воздушных боёв, лично сбил 33 вражеских самолёта и 8 в составе группы.

После войны продолжал служить в ВВС. В 1949 году окончил Военную академию имени Фрунзе, в 1957 году — Военную академию Генерального штаба. С 1976 года генерал-майор авиации И. Н. Степаненко — в запасе. Жил в городе Черкассы. Умер в 2006 году.

Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени (трижды), Александра Невского, Отечественой войны 1-й степени (дважды) и 2-й степени, Красной Звезды (пять), «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени; медалями. На родине дважды Героя установлен бронзовый бюст. Автор книги — «Пламенное небо».

* * *

Иван Степаненко родился 13 апреля 1920 года в селе Нехайки Полтавской губернии. Безрадостным было детство у Ивана Степаненко. Мать умерла, когда ему исполнилось 10 лет. А вскоре похоронили отца. В 13 лет мальчик уже трудился в колхозе: пахал, боронил, пас скот. Нелегко было Ивану сочетать напряжённую работу с учёбой в школе. В 1936 году, когда он учился в 7 классе, сестра, в семье которой жил Степаненко, предложила ему оставить работу, чтоб было полегче учиться. Он отказался.

Иван вступил в комсомол, стал агитатором. В свободное от работы время или в минуты отдыха его окружали колхозники, чтобы послушать, о чём пишут газеты, о событиях в стране и за рубежом. Не только молодёжь, но и умудренные опытом колхозники с интересом слушали своего агитатора. Особенно любил Иван рассказывать о делах и подвигах советских лётчиков. С затаенным вниманием слушали односельчане о подвигах Якова Смушкевича, Сергея Грицевца, Ивана Ерёменко. И по тому молодецкому задору, с которым Иван Степаненко рассказывал об этих людях, легко было понять, что он по-настоящему влюблён в крылатых воздушных бойцов.

Однажды, вернувшись с работы, Степаненко написал письмо своему старшему брату, тоже Ивану, который работал на одном из заводов Украины. Вскоре получил ответ. Письмо было большое. Старший брат рассказывал о своём уже полюбившемся ему Днепродзержинске. Тепло отзывался о заводском коллективе, где умеют не только хорошо работать, но и интересно отдыхать. А в конце письма, как бы между прочим, приписал, что рабочих рук на заводе не хватает и «если надумаешь приехать, то будем трудиться вместе».

Прочитав письмо, Иван-младший задумался. Уж очень он сроднился с просторами и привольем колхозных полей, а главное, с людьми, рядом с которыми учился жизни. Но, посоветовавшись с бывалыми колхозниками, с товарищами по работе и получив их поддержку, он отправился в город.

На заводе Степаненко-младшего встретили как старого знакомого. Оформление в ученики слесаря заняло немного времени, а через несколько дней, получив рабочую спецовку, немудреный инструмент, он приступил к делу.

Незаметно побежали дни и недели в заводском коллективе. Иван обзавёлся друзьями, с которыми проводил свободное время, делился своими сокровенными мыслями.

Как-то, отработав смену, Степаненко вышел из заводских ворот и долго любовался парящими в небе самолётами. Он с завистью наблюдал, как учатся летать курсанты городского аэроклуба.

— Бывают же счастливцы! Порхают как вольные птицы! Вот бы чему научиться да полетать над Полтавщиной, над родным селом Нехайками, посмотреть сверху, как выглядят поля, сады, огороды…

То ли этот разговор дошёл до комсомольского вожака завода, а может быть, он сам догадался о стремлении юноши, только вскоре он пригласил Ивана Степаненко для беседы. Поздравив его с успешной сдачей экзаменов на слесаря, секретарь комитета сообщил, что имеется возможность пойти на учёбу в аэроклуб и если он согласен, то его будут рекомендовать.

Переждав минутное волнение, Степапенко сказал:

— Конечно, согласен! Очень прошу, чтоб послали меня. Я хочу быть лётчиком.

Узнав об этой новости, Иван-старший улыбнулся, а потом, как бы заглядывая вдаль, сказал:

— Смотри, Ванюша, ради одной романтики такую профессию не приобретают. Хорошему слесарю больше почёта; чем плохому лётчику. Уж если быть, то быть первым, так учил нас отец.

Нелегко было молодому комсомольцу, отстояв за слесарным станком рабочую смену, ехать за город и изучать авиационное дело. А когда начались полёты, приходилось вставать в 3 часа и добираться на аэродром. Но Иван быстро привык и к этому распорядку. И вот позади напряжённый год учебы. Иван был чрезмерно рад, что ему, успешно выдержавшему экзамены, предложили пойти в военную школу лётчиков.

Так уже случилось, что зачисление Ивана Степаненко кандидатом прославленного Качинского училища произошло 13 апреля, в день его рождения. Конечно же, он не мог думать, что ровно через 4 года, также 13 апреля, ему будет присвоено звание Героя Советского Союза.

На беседе с комиссаром школы Иван Степаненко держал себя достойно. Бойко отвечал на вопросы. Обстоятельно рассказывал о захватнической политике фашистской Германии в странах Европы. А когда спросили, какую он ставит перед собой цель на время учёбы в школе, Степаненко, не задумываясь, ответил:

— У меня одна цель. Поскорее стать военным лётчиком, а затем бдительно охранять наше мирное небо.

По всему было видно, что ответ понравился военкому училища, и он, пожимая руку молодому курсанту, пожелал ему больших успехов в учёбе и осуществления всех его желаний. Но жизнь внесла поправку. Государственные экзамены комсомолец Степаненко сдавал уже в те дни, когда немецкие войска продвигались вглубь нашей Родины. И военному лётчику сержанту Степаненко пришлось в боевой семье 4-го истребительного авиационного полка отражать налёты самолётов противника.

Командир эскадрильи Анатолий Морозов, которому представился сержант Степаненко по случаю прохождения дальнейшей службы, не задавал ему стандартных вопросов, с которых обычно начинается знакомство. Поинтересовавшись самочувствием, кратко рассказал, что представляет часть, в которой ему предстоит воевать. Охарактеризовал некоторых его непосредственных командиров и, как бы подведя итоги беседы, сказал:

— О вас я всё знаю, что нужно. Личное дело читал. Стремление — скорее в бой — тоже известно. Но спешить не будем. Война только началась, так что и полетать и подраться с врагом время будет. А чтоб из драки не выходить с разбитым носом, надо кое-что повторить, а кое-чему поучиться. Вот этим вы пока и займитесь.

Сержанту Степаненко снова пришлось сесть за учебники, за проработку инструкций и наставлений. Затем тренажи, полёты по кругу, в зону, контроль, проверка, новые задания.

Прошло немного времени, и комэск лейтенант Морозов решил с ним слетать сам. Сержант Степаненко заметно волновался, хотя держался уверенно, с достоинством. А когда комэск предложил «воздушный бой», воспринял это как должное и, вкладывая всё свое мастерство и умение, старался первым атаковать «противника». Полётом лейтенант Морозов остался доволен. Его радовало, что Степаненко умеет выполнять стремительные перевороты, свободно выходить из длительного пикирования. Замечание было только одно: излишняя торопливость при боевых атаках, чрезмерное увлечение маневром.

Сержант Степаненко знал цену совету опытного командира, от меткой очереди которого сгорел уже не один фашистский самолёт. А в одном из боёв Морозову удалось уничтожить сразу 2 вражеских истребителя. Поэтому молодой лётчик внимательно вслушивался в каждое слово командира.

Свое боевое крещение Иван Степаненко получил лишь в январе 1942 года, когда их полк выполнял задачу по прикрытию одного из важных объектов, расположенных на берегу Волги. Здесь, над просторами великой русской реки, началась его боевая деятельность. За 4 месяца он успел совершить свыше 60 боевых вылетов. Смело вступал в воздушные бои, надежно прикрывал своего ведущего, способствуя ему одерживать победы над врагом, а вот самому открыть счёт всё не удавалось. Это заметно расстраивало и даже огорчало воздушного бойца.

Командир звена старший лейтенант Алексей Рязанов (ставший позже дважды Героем Советского Союза) понимал стремление молодого лётчика. Он знал, что у Степаненко особый счёт с гитлеровцами. Лётчик мстил фашистам за погибшего в первых боях брата, за родную Полтавщину, где хозяйничали немцы. Командир звена всячески старался поддержать Ивана, вселить в него уверенность в достижении победы над врагом.

Как-то, подводя итоги очередному вылету, Алексей Рязанов хорошо отозвался о действиях лётчиков звена и особо похвалил своего ведомого сержанта Степаненко, который проявил мужество и мастерство при отражении вражеских истребителей.

— Подвиг — это мастерство, — заявил командир звена, — а мастерство приобретается знанием и закрепляется опытом. Мне приятно отметить, что эти два качества так удачно сопутствуют нашему однополчанину Ивану Степаненко. Его мастерство крепнет, с каждым днём сокращая путь к подвигу.

Такая оценка ещё больше окрылила воздушного бойца, и он делал всё, чтобы оправдать её своими ратными делами.

Свою первую победу он одержал 14 июля 1942 года, вскоре после перевооружения полка на «Харрикейны.» На этой громоздкой английской машине он уничтожил пикировщик Ju-87. В тот день эскадрилья получила задачу преградить путь вражеским бомбардировщикам, которые пытались нанести бомбовый удар по нашим войскам в районе Землянска. Оценив обстановку, ведущий старший лейтенант Рязанов решил действовать двумя группами: одной четвёрке атаковать бомбардировщики, а второй — сковать боем вражеские истребители.

Иван Степаненко был в ударной группе ведомым у Алексея Рязанова. Подлетая к району цели, Степаненко первым заметил идущую с запада стаю вражеских самолётов — свыше 20 бомбардировщиков Ju-87 под прикрытием 6 истребителей Ме-109.

Силы были неравными. Но это не смутило советских лётчиков. Используя преимущество в высоте, четвёрка Рязанова с ходу врезалась в строй «Юнкерсов». С первой же атаки 2 вражеских бомбардировщика, объятые пламенем, рухнули на землю. В карусели боя Степаненко старается не допустить ошибки, не проявить поспешности. Помня наставления командира, он подходит к вражескому самолёту на дистанцию, когда отчётливо становится видна чёрная паучья свастика на крыльях, затем привычно поднимает нос своего краснозвёздного «Харрикейна», накладывает перекрестие прицела на мотор «Юнкерса» и нажимает гашетки. Он сблизился настолько, что промахнуться было уже нельзя. Реактивные снаряды поразили вражеский самолёт между кабиной и плоскостью. Степаненко отчётливо видит, как бомбовоз, разваливаясь на куски, устремился в свой последний путь к земле.

— Молодец, Ваня! Поздравляю…

В наушниках слышались ещё какие-то слова одобрения, но Степаненко увидел в этот момент, что на самолёт Рязанова коршуном набросился «Мессер». Иван сделал стремительный переворот через крыло и прицельной очередью преградил путь врагу. Едва не наткнувшись на огненную трассу, фашистский лётчик отвалил в сторону.

Первая победа! Она окрыляет любого. Однополчане горячо поздравляли его с открытием боевого счёта.

В конце июля Иван Степаненко испытал новую большую радость. За 87 боевых вылетов и 9 воздушных боев, в которых сбил 2 вражеских самолёта, он был награждён орденом Красной Звезды.

Трудно было Ивану скрыть волнение. Радостью побед ему хотелось поделиться с родными и близкими, но одних уже унесла война, а другие томились в фашистской оккупации. И это ещё больше разжигало в нём чувство ненависти к врагу, звало на новые подвиги.

В августе 1942 года полк получил задачу передислоцироваться на Сталинградский фронт. День и ночь не затихали бои на земле и в небе Сталинграда. По 4-5 вылетов в день делали отважные лётчики, в числе многих воздушных бойцов шёл и Иван Степаненко.

Немецкие войска всё время усиливали свой натиск на волжскую твердыню. Сотни вражеских бомбардировщиков висели в воздухе. Перед авиаторами стояла задача не допустить фашистские бомбардировщики до наших объектов.

Степаненко повезло — нередко летая ведомым уже известного лётчика Анатолия Морозова, он быстро постиг многие «секреты» победных атак. Каждая схватка в небе была для молодого лётчика учёбой. Степаненко умел делать правильные выводы на будущее из успехов и неудач.

В первом же бою на Як-7Б на Сталинградском направлении он сбил Ме-109 и вновь был подбит сам, сел на вынужденную и чудом остался жив в скапотировавшем самолёте.

В начале сентября лётчика включают в спецгруппу для борьбы с немецкими асами — первое в советских ВВС подразделение, решавшее задачи «свободной охоты». Здесь его соратниками были Додонов и Борис Бугарчев, однополчане Рязанов и Амет-хан Султан.

14 сентября шестёрка «Яков», в составе которой был и Степаненко, получила задание на прикрытие наземных войск. Когда наши истребители были уже в районе патрулирования, с КП передали приказ:

— Большая группа «Юнкерсов» идёт курсом на железнодорожную станцию, необходимо преградить путь к цели.

Быстрая перестройка в воздухе, и «Яки» легли на курс к новому объекту. Советские лётчики увидели, что армада вражеских бомбовозов приближается к городу, намереваясь обрушить свой бомбовый груз на станцию, где разгружались эшелоны. Шестёрке «Яков» предстояло вступить в бой с более чем 40 вражескими самолётами. По команде ведущего советские лётчики с ходу бросились на врага, врезаясь в его боевые порядки.

Ошеломлённые смелым натиском, враги метались из стороны в сторону, спасаясь от дерзостных атак «Яковлевых». Вот от меткой очереди командира группы загорелся бомбовоз ведущего первой девятки. Все попытки «Мессеров» защитить «Юнкерсы» не приносили успеха. Зная, что у Ju-87 в хвосте нет должной защиты, Степаненко приблизился к нему сзади и смело пошёл в атаку. Фюзеляж «Юнкерса» стремительно увеличивалось в прицеле.

— Пора! — решил Степаненко и плавно нажал на гашетки пушки и пулемётов. Удар оказался настолько сильным, что вражеский бомбовоз, словно спелый арбуз, раскололся в воздухе.

Бой нарастал. Настигаемые советскими истребителями, «Юнкерсы» поспешно освобождались от бомбового груза и, яростно огрызаясь, пытались уйти. Степаненко решил атаковать ещё одну вражескую машину. Но на его пути оказался «Мессер». Огненная трасса фашиста, словно молния, полоснула по «Яку». Самолёт дрогнул, над головой засвистел ветер — в фонаре кабины зияла пробоина. Степаненко почувствовал нарастающую боль в предплечье левой руки. «Ранен» — подумал лётчик. Тёплые и липкие струйки крови медленно сползали по руке, стекая на колени. Но лётчик продолжал атаки. Вот он заметил, как один из «Юнкерсов» торопливо покинул строй и направился к охраняемому объекту.

«Нет, не пройдёшь!» — воскликнул Степаненко и, бросив на крыло машину, оказался в хвосте «Юнкерса». Немецкий пилот начал маневрировать, но не тут-то было. Прицельная очередь — и вражеский бомбардировщик вспыхивает.

Только когда остальные «Юнкерсы», беспорядочно побросав бомбы, повернули на запад, Степаненко по команде ведущего занял своё место в строю и благополучно пришёл на базу, но, как только самолёт коснулся посадочной полосы аэродрома, лётчик потерял сознание.

Настоящая зрелость пришла к нему именно под Сталинградом где, будучи командиром звена, с осени 1942 и до начала 1943 года, Иван совершил 97 боевых вылетов, в 17 боях сбил 6 самолётов врага лично ( Ju-88, Ju-87, FW-189 и 3 Ме-109) и 6 — в группе.

Один из вылетов запомнился ему особо. 6 октября 1942 года он вместе с лётчиком Мочалиным вылетел на разведку. В районе Абганерово, несмотря на ураганный зенитный огонь, сфотографировали вражеские позиции. Но вот появились 4 «Мессера» и устремились в погоню. Они настигли разведчиков у самой линии фронта и закрутили «карусель». Степаненко удалось сбить одного, но другие повредили машину его ведомого. Приказав товарищу уходить, Иван связал боем оставшуюся тройку. В лобовой атаке он сбил ещё одного «Месса», сам был подбит (в 6-й раз), вновь ранен в лицо и вновь приземлил свой «Як» на брюхо в степи. Позднее Степаненко вспоминал, что именно тогда он ощутил рост своего боевого мастерства. Машина повиновалась абсолютно, он предвидел маневры соперника, умел выждать его малейшую ошибку и уже не упустить свой шанс. И действительно, после того боя он не знал поражений.

…Возвратившись из госпиталя, лётчик нашёл, что лучшие бойцы полка, за исключением Погорелова, Рязанова и Шмелёва переведены в 9-й Гвардейский ИАП — полк асов. Был приглашён туда и Степаненко, но уклонился от престижного перевода.

..1943 год Иван Степаненко встретил уже опытным воздушным бойцом. Ему присвоили внеочередное воинское звание «Лейтенант». Доверили командовать звеном. В канун Нового года он был отмечен целым рядом знаков признания ратных заслуг. Ему вручили сразу 2 ордена: Красного Знамени и Отечественной войны, приняли в партию, присвоили звание лейтенанта, назначили командиром звена, вручили именной Як-1 — «От колхоза имени Чапаева».

Свою очередную победу он одержал в начале января 1943 года, когда, сразу после посадки, заметив группу тяжёлых самолётов противника и без дозаправки взлетев, поджёг Ju-52. Горючее кончилось после атаки, и, спланировав, он едва-едва «уместил» свой «Як» на краю аэродрома.

В апреле-мае 1943 года в составе 3-й эскадрильи майора И. Шмелёва он участвовал в битве на Кубани, где сбил 3 Ме-109.

В июле полк перевооружили на Як-9Т. Степаненко получил машину с бортовым номером «17», на капоте которой нарисовали тигра, настигающего в прыжке карикатурного Геббельса. В первом же вылете на новом «Яке» он «забрал в сумку» очередного «Мессера», а 4 августа уже в ранге комэска в двух вылетах уничтожил по одному FW-190 и Ме-109.

С мая и до конца 1943 года 4-й истребительный авиационный полк, в котором воевал Степаненко, действовал на Северо-Кавказском, Брянском и 2-м Прибалтийском фронтах. Стоит остановиться подробно на одном из боевых вылетов, совершенных в августе того же года.

Иван Степаненко, уже будучи заместителем командира эскадрильи, возглавил семёрку Як-9 для прикрытия наших наземных войск, действовавших на Брянском фронте в районе Мощеное. Не успели советские лётчики сделать и круга над целью, как увидели идущую с запада стаю «Юнкерсов» и «Хейнкелей». Около 60 бомбардировщиков могли обрушить смертоносный груз на передний край нашей пехоты. Степаненко понимал, какой урон, могут нанести враги нашим наземным войскам, и приказал своим ведомым помешать фашистским бомбардировщикам прорваться к цели. Он решил пойти на врага в лобовую атаку.

По команде ведущего семёрка отважных бросилась навстречу бомбардировщикам врага. Используя запас высоты и прикрываясь солнцем, Степаненко и его ведомый пошли в атаку на первую группу «Юнкерсов». Стремительно увеличиваются в размерах вражеские бомбардировщики. Видно, как подрагивают крылья бомбовозов, как чётко вырисовываются чёрные кресты на фюзеляжах, как отсвечивают на солнце кабины лётчиков. А противник продолжает идти на сближение. Но когда до столкновения остались считанные метры, нервы немца сдали. Он первым открыл огонь и, видя, что промазал, рванул машину вверх. Степаненко будто ждал этого момента. Небольшой доворот — и он расстреливает врага.

Следуя примеру командира, мужественно атаковали врага и подчинённые. Немецких пилотов охватила паника. Они в спешке сбросили бомбы на свои же войска и покинули поле боя.

Вот как пишет об одном из августовских боёв 1943 года сам И. Н. Степаненко в книге воспоминаний «Пламенное небо»:

«7 августа производим разведку в районе Карачев, Навля, Локоть. Мне поручено возглавить четвёрку в состав которой вошли: Богомолов, Шкворунец и Домогацкий. Средняя облачность способствовала скрытному подходу к объекту. Над аэродромом Карачев под нижней кромкой облаков появляемся внезапно. Внизу пока спокойно, на поле большое скопление техники. Ниже нас кувыркается «Фоккер» — видимо, фашистский лётчик облётывает машину после ремонта двигателя. Передаю своей группе по радио:

— Заберём фашиста в «сумку»?

— Заберём! — хором отвечают ведомые. — В «сумке» ему надёжнее.

Нажимаю на кнопку передатчика:

— Атака!

Длинная очередь, и фашист, объятый пламенем падает.

— В другой раз не будет болтаться под ногами, — глубокомысленно замечает Шкворунец.

Уходим к железнодорожным станциям Навля и Локоть. Здесь также фиксируем большое скопление вражеских эшелонов. Разворачиваемся в сторону своей территории и видим, как группа FW-190 выстраивается для полёта к линии фронта. Передаю по радио Шкворунцу:

— Прихватим по одному?

— Можем и прихватить, — соглашается он.

Внезапная атака, мощный огонь. Два «Фоккера» падают в районе деревни Каменка. На большой скорости уходим, так как наша основная задача — вовремя доставить данные о противнике.

«Забрать в сумку» — означает уничтожить фашистский самолёт. Это выражение пошло у нас от начальника штаба полка Н. А. Федюнина, который, проверяя доклады лётчиков, говорил: «Знаю, что находится у каждого из вас в сумке…»

Як-9Т старшего лейтенанта И. Н. Степаненко. 4-й ИАП, Брянск, июль 1943 года

На него возлагался счёт сбитых нами самолётов противника, и Павел Александрович вёл его с завидной скрупулёзностью. Личным докладам никогда не верил, и это правильно. На проверку достоверности данных о сбитых самолётах противника обычно посылался адъютант или техник. Правда, не всегда удавалось подтверждать факт поражения вражеского самолёта, особенно, если он падал за линией фронта, ведь техника туда не пошлёшь. В таких случаях принималось во внимание подтверждение экипажей, участвовавших в этом же бою. Проще было бы конечно иметь фотоконтрольный прибор, способный фиксировать стрельбу и попадание, но таких приборов у нас не было…»

В середине ноября после недолгого отдыха лётчики полка вернулись к боевой работе, и Степаненко вскоре в сложном позиционном бою восточнее Идрицы сбил «раму» — корректировщик FW-189.

В декабре 1943 года Степаненко был назначен командиром эскадрильи 4-го авиаполка, действующего уже на Прибалтийском фронте. Он с ещё большей энергией стал драться с врагом. К концу 1943 года в лётной книжке лейтенанта было записано уже 18 вражеских самолётов, сбитых им лично и 8 в групповых боях.

В день освобождения родной Полтавы Степаненко в паре с младшим лейтенантом Богомоловым вылетел на «свободную охоту». Ему хотелось отметить эту дату новой победой над врагом. И удача сопутствовала отважным. Невдалеке от переднего края они заметили идущую ниже их четвёрку FW-190. Используя преимущество по высоте, наши лётчики подожгли сразу двух «Фоккеров».

— Это вам за мою Полтаву! — торжествовал Степаненко.

Оставшаяся пара пыталась спастись бегством. Преследуя врага, Степаненко со своим ведомым расстреляли и этих «Фоккеров».

Возвращаясь на свой аэродром, они увидели стоящий под разгрузкой эшелон. Внезапная атака со стороны солнца, и на железнодорожной станции возникли пожары. А когда заухали вражеские зенитки, «Яки» были уже недосягаемы.

3 марта 1944 года он одержал одну победу, ознаменовавшую появление в Красной Армии принципиально новой системы вооружения: по наведению с радиолокационной станции «Редут-1» сбил разведчик Ju-88.

За образцовое выполнение боевых заданий командования, мужество, отвагу и геройство, проявленные в борьбе с немецко — фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 апреля 1944 года Ивану Никифоровичу Степаненко было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». В этот день отважному воздушному бойцу исполнилось ровно 24 года.

В тот же вечер он написал письма в Нехайки. Ему хотелось порадовать сестру, своих земляков, заверить их в своём стремлении бить врага до полного уничтожения.

Подвигами отважного лётчика гордились не только его сослуживцы. 19 апреля армейская газета «На страже Родины» поместила материал, в котором приветствовала и поздравляла крылатого героя. Концовку венчали такие поэтические строки:

Звезда Героя Золотая

тебе вручается страной,

повсюду слава боевая

летает в небе за тобой.

Ты водишь грозный истребитель,

врагу готовя смертный час,

привет тебе, крылатый мститель

и вдохновенный дерзкий ас.

В госпитале, куда он попал с воспалением среднего уха, товарищи по палате удивлялись его олимпийскому спокойствию. Сутками напролёт он отсыпался «впрок», а на их «разнокалиберные» шутки замысловато отвечал, что лучше переесть, чем недоспать. Именно здесь он и узнал о присвоении ему звания Героя, что, впрочем, никак не повлияло на режим, и, получив приглашение в Кремль, полный самообладания, отправился туда, чтобы получить «Золотую Звезду» из рук Калинина.

Ему определённо везло той весной: возвращаясь на фронт, он познакомился с Татьяной, очаровавшей совсем уж было невозмутимого парня. Осенью она стала его женой…

Летом 1944 года на одном из участков 2-го Прибалтийского фронта в воздухе появился истребитель — «молния», гроза немецких самолётов. Это был Иван Степаненко — на левой стороне фюзеляжа его машины действительно красовалась молния и 3 ряда красных звёзд — символы одержанных им побед. 25 августа, сбив сзади вражеский истребитель FW-190, Степаненко увидел, как пламя лизнуло самолёт врага и лётчик сбросил фонарь…

26 августа 1944 года в полк поступил приказ: прикрыть штурмовиков, обеспечить им эффективный удар по вражескому объекту. Задача эта была возложена на эскадрилью капитана Степаненко. Учитывая важность задания, комэск детально изучил с подчинёнными каждый элемент действий летчика, от взлёта до посадки.

Когда «Илы» подошли к цели, на горизонте появилась большая группа вражеских истребителей. Имея численное превосходство, противник любой ценой хотел прорваться к штурмовикам, но шестёрка «Яков», возглавляемая капитаном Степаненко, прочно удерживала инициативу в своих руках. В самый разгар воздушного боя пара истребителей противника выделилась из группы и решила прорваться к «Илам» со стороны солнца, полагая, что наши лётчики не заметят их. Однако Степаненко быстро разгадал замысел врага и со своим ведомым бросился наперехват. Немецкие лётчики, заметив, что их преследуют, начали маневрировать, выискивая момент для атаки.

Степаненко неотступно следовал за «Мессерами», чтоб ударить точно, расчётливо, наверняка. Увлекшись маневром, немецкие пилоты отошли друг от друга на опасную дистанцию. Воспользовавшись ошибкой врага, Степаненко разогнал скорость. Но в это время «Мессер» в каком-то акробатическом броске сделал переворот и оказался в хвосте ведомого Степаненко. Мгновение — и он мог бы расстрелять «Як». Однако наш лётчик был начеку. Чёткий переворот через крыло, и осиное тело Ме-109 в прицеле. Длинная очередь из пушки и пулемётов — и, оставляя шлейф чёрного дыма, вражеский истребитель падает на землю. Это была 26-я победа, одержанная лётчиком во фронтовом небе. Но впереди предстояли новые бои и сражения.

В сентябре, в лоб «развалив» FW-190 на прикрытии Ил-2, пилот «в метре» разминулся с большим обломком крыла. Всего же, в течение 1944 года Иван Степаненко уничтожил 8 самолётов противника, включая новейший истребитель FW-190D-9.

Победный 1945 год Иван Степаненко встретил майором. К его наградам прибавились новые ордена и медали. О лётчиках его эскадрильи шла добрая слава, как о мастерах атак и прицельного огня, и основная заслуга в этом принадлежала опытному методисту, отважному командиру Ивану Степаненко.

15 марта 1945 года командующий 2-м Прибалтийским фронтом подписал представление на присвоение майору Степаненко звания дважды Героя Советского Союза. В этом представлении, в частности, были такие строки:

«…Является лучшим лётчиком, летающим в любых условиях, хорошим командиром эскадрильи, отличным организатором. За период командования эскадрильей с 21 ноября 1943 года на 2-м Прибалтийском фронте эскадрилья произвела 893 боевых вылета, участвовала в 50 воздушных боях, в которых сбила 40 самолётов противника».

Як-9Т командира 2-й эскадрильи 4-го Краснознамённого Рижского ИАП майора И. Н. Степаненко. 1944 год

Свою последнюю победу комэск 4-го ИАП майор Степаненко одержал над Курляндским полуостровом 8 мая 1945 года. Противник, окружённый в районе Тукумса и Либавы, пытался вырваться из котла. Транспортный самолёт Ju-52, до предела набитый офицерами и генералами, взлетел с аэродрома Серава и взял курс на Швецию. Но не долетел — он был сражён истребителем — «молнией».

К концу войны Иван Степаненко совершил 414 успешных боевых вылетов, провёл 118 воздушных боёв, сбил 33 вражеских самолёта лично и 8 — в группе, став одним из наиболее выдающихся cоветских асов летающих на «Яках».

За мужество и отвагу, проявленные в боях с противником, 18 августа 1945 года — в первый послевоенный праздничный День авиации — командир эскадрильи майор И. Н. Степаненко был награждён второй медалью «Золотая Звезда».

После войны Иван Никифорович продолжал служить в ВВС, окончил две академии. Занимал ряд командных постов, но постоянно летал, в совершенстве освоив и реактивные машины. Глядя на то, как генерал Степаненко пилотировал сверхзвуковой ракетоносец, трудно было поверить, что пилоту уже более 50 лет. Лётное долголетие прославленного воздушного бойца, его неутомимось в работе и неиссякаемая энергия, вызывали чувство особого уважения у молодых авиаторов.

Когда Иван Никифорович приезжал в родные края, он в окружении своих земляков подолгу рассказывал им не только о своих делах и подвигах в минувшей войне, но и о том ратном труде, который выпал на его долю в послевоенные годы. И те, кто встречался с боевым генералом, заслуженным военным лётчиком СССР И. Н. Степаненко, с гордостью смотрел на этого летать рождённого человека. И теперь, увидев в небе Полтавщины инверсионный след, оставленный сверхзвуковым самолётом, земляки лётчика-героя долго не отрывают взгляда от голубого небосвода, им думается, что за штурвалом такой же краснозвёздной машины долгое время сидел их крылатый витязь Иван Никифорович Степаненко.

С 1976 года генерал-майор авиации И. Н. Степаненко — в запасе. Жил в городе Черкассы (Украина). Умер 30 мая 2006 года. В Нехайках, на родине героя, в тенистом парке против школы, в которой когда-то учился Степаненко, возвышается бронзовый бюст прославленного лётчика, дважды Героя Советского Союза.

Кутахов Павел Степанович

Комментариев нетPosted on 22 июня 201422 июня 2014 by Ринат Валеев

Дважды Герой Советского Союза Кутахов Павел Степанович

Родился 16 августа 1914 года в селе Малокирсановка, ныне Матвеево-Курганского района Ростовской области, в семье крестьянина. Окончил 7 классов, школу фабрично-заводского ученичества (ФЗУ) в Таганроге и Рабфак при Ленинградском индустриальном институте. Работал слесарем на авиационном заводе. С 1935 года в рядах Красной Армии. По комсомольской путёвке был направлен в Сталинградскую военную авиационную школу лётчиков, которую закончил в 1938 году. Служил в одном из полков Ленинградского военного округа.

Участник похода советских войск в Западную Украину и Западную Белоруссию 1939 года и Советско-Финляндской войны 1939-1940 годов, где совершил 31 боевой вылет.

С началом Великой Отечественной войны лейтенант П. С. Кутахов в действующей армии. По май 1944 года сражался в составе 145-го ИАП (19-го Гвардейского ИАП); по май 1945 года — в 20-м Гвардейском ИАП. Прошёл долгий путь от заместителя командира эскадрильи до командира Гвардейского истребительного авиационного полка.

К февралю 1943 года командир 1-й эскадрильи 19-го Гвардейского истребительного авиационного полка (258-я истребительная авиационная дивизия, 7-я Воздушная армия, Карельский фронт) Гвардии майор П. С. Кутахов совершил 262 боевых вылета, в 40 воздушных боях лично сбил 7 и в составе группы 24 самолёта противника.

1 мая 1943 года за мужество и военскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

К маю 1945 года совершил 367 успешных боевых вылетов, провёл 79 воздушных боёв, в которых уничтожил лично 14 самолётов противника и 28 в составе группы.

После войны Гвардии полковник П. С. Кутахов оставался на службе в ВВС. Был заместителем командира авиационной дивизии. В 1949 году окончил Высшие офицерские лётно-тактические курсы, в 1957 году — Военную академию Генерального штаба. С 1967 года — 1-й заместитель главкома, с 1969 — главком ВВС, заместитель министра обороны СССР. Главный маршал авиации (1972 год). Член ЦК КПСС с 1971 года. Депутат Верховного Совета СССР 8-11 созывов. Заслуженный военный лётчик СССР.

15 августа 1984 года за большой вклад в повышение боевой готовности и оснащение современной техникой ВВС страны и в связи с 70-летием со дня рождения, удостоен второй медали «Золотая Звезда». Умер 3 декабря 1984 года. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

Награждён орденами: Ленина (четырежды), Октябрьской революции, Красного Знамени (пять), Кутузова 1-й степени, Александра Невского, Отечественной войны 2-й степени, Красной Звезды (дважды), «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени; медалями, иностранными орденами. Его имя носит судно Рыболовецкого Флота.

* * *

Две встречи… Обе ярко сохранились в памяти корреспондента армейской газеты «Часовой Севера» Андрея Ивановича Бескоровайного. А между ними пролегло более 35 лет.

Первая встреча состоялась в августе 1942 года. Время было тревожное. На юге, в донецких степях, немцы развивали наступление, рвались к Волге. С тревогой и надеждой ждали все каждую сводку Совинформбюро. Но ничего утешительного они не приносили. Под Сталинградом шли ожесточённые бои. Наши войска с трудом сдерживали противника. С каждым днём положение становилось всё опаснее.

В эти августовские дни немецкое командование усилило воздушные налёты на Мурманск. Вражеских бомбардировщиков и истребителей в воздухе, как правило, было больше, чем наших. Но наши «ястребки», хотя и были в меньшинстве, смело атаковали врага, не давали произвести прицельное бомбометание, отгоняли от города. В одном из воздушных боёв тройка наших истребителей схлестнулась в смертельной схватке с десятком «Юнкерсов» и «Мессеров». Советские истребители появились неожиданно, ударили из-за облаков и сумели смешать строй бомбардировщиков противника. Тут же «ястребки» один за другим бросились в атаку на бомбардировщики врага, отделившиеся от общей группы и оказавшиеся в силу этого без защиты «Мессеров». Пока 2 наших истребителя связывали Ме-109 боем, третий зашёл «Юнкерсу» в хвост и ударил из пушки и пулемёта. Враг задымил и рухнул вниз.

Многие жители Мурманска наблюдали этот бой. А из редакции «Часового Севера» сейчас же стали звонить в полк, стоявший неподалеку от Мурманска, чтобы узнать, кто тот лётчик, который так смело атаковал воздушного противника и сбил его. Долго не удавалось найти в полку по телефону нужных людей. Наконец через корреспондента, находившегося в полку, сумели выяснить, что бой вела эскадрилья майора П. С. Кутахова.

Боевые друзья: Кутахов, Лаврушин, Бочков. 145-й ИАП, весна 1942 года

Эскадрилья Кутахова… Многим жителям города было тогда хорошо известно это имя. Кутахов появился в Заполярье в первый же месяц войны — в июле 1941 года. Служил он в 145-м истребительном авиационном полку, который дислоцировался в районе Мурманска. Уже тогда это был умелый лётчик. Великую Отечественную войну он встретил с запасом знаний и боевого опыта, накопленного им в период Советско-Финляндсской войны. Тогда младший лейтенант Павел Кутахов — будущий Главнокомандующий ВВС Советского Союза — принял боевое крещение. 25 декабря 1939 года, вылетев на поддержку наступления наших войск в районе Кейля, на выходе из атаки у Павла Кутахова отказал двигатель — прямое попадание осколка снаряда. С трудом посадил лётчик свой истребитель на нейтральной полосе в районе Рииска. Финны обстреливали севший на вынужденную самолёт, но истребитель, как ни странно, попаданий больше не получил. В сумерках Кутахов оставил самолёт, а потом привёл к нему инженера 3-го ранга Бориса Чернышёва и техника звена Ивана Купцова. Под покровом темноты две ночи техники разбирали самолёт на части, а в третью ночь волоком доставили истребитель на аэродром. Через несколько дней Кутахов снова летал на этом самолёте.

Так что, и с вражескими самолётами ему уже приходилось встречаться, и с тактикой противника он был знаком. В полку смотрели на Кутахова как на ветерана, к слову и совету которого надо прислушаться.

В начале войны полк, в котором служил Павел Кутахов, вёл боевые действия по защите Ленинграда, а затем с июля 1941 года и до последних дней войны сражался в небе Заполярья, отражая налёты врага на Мурманск, Архангельск, Полярный, Беломорск, прикрывая войска и объекты Карельского фронта. Несмотря на неблагоприятные метеорологические условия и сложность аэродромного базирования, наши лётчики сыграли значительную роль в успешном проведении Свирско-Петрозаводской и Петсамо-Киркенесской наступательных операций, позволивших полностью очистить от немецких войск Карелию и Мурманскую область.

Сложность боевой обстановки в те суровые военные дни требовала от авиаторов большого напряжения всех физических и моральных сил. Боевые вылеты зачастую производились по 5-6 раз в день. Высокая боевая слаженность, жажда в каждом полёте уничтожить врага в воздухе и на земле, стремление отлично решить боевую задачу обеспечивали им победу.

Не сразу пришли к нашим лётчикам успехи. На первых порах, когда противник был сильнее, наши лётчики нередко терпели поражения, несли потери. В этих условиях первостепенное значение приобрели не только тактика воздушного боя, маневра, но и уверенность в своей машине, умение использовать все её боевые и лётные качества, а также знание местности. Среди лётчиков нередко возникали споры о том, как лучше действовать. Молодые, задорные парии считали, что особенно размышлять и раздумывать некогда. В бою всё решает натиск, отвага. Кутахов часто не соглашался с ними. По складу своего характера он относился к тем людям, которые всё делают после точного расчёта, предварительного обдумывания. Он был уверен, что нельзя подниматься в воздух, не обдумав нескольких вариантов предстоящего боя.

Кутахов часто вылетал на так называемую «свободную охоту». Он гонялся за вражескими разведчиками, настигал их и сбивал. Встречался он и с немецкими истребителями и выходил из таких встреч победителем. В воздухе он, как правило, был один против врага. Неоткуда было ждать помощи, нельзя было надеяться на выручку товарища. А сколько раз ему приходилось отбиваться от 2-3 истребителей! И он решил для себя: всё же легче действовать в паре, в составе звена, эскадрильи, где существует закон «каждый за всех, все за одного».

Своими выводами о тактике делился он с боевыми товарищами, как бы подсказывал, как надо атаковать противника, как выходить из боя. Его душевная щедрость привлекала лётчиков, и вскоре со многими завязалась у него сердечная дружба. Среди боевых его побратимов был Иван Бочков, — молодой, задорный воздушный боец, который отличался в бою не только дерзостью, но хитростью и сообразительностью.

Близким боевым другом его был и лейтенант Константин Фомченков, смелый, находчивый, осмотрительный в бою. Потом, когда Кутахов стал командиром звена, а затем и эскадрильи, Бочков и Фомченков являлись его надёжной опорой. С ними он чаще всего летал, так как верил в них, как в самого себя.

Среди других лётчиков 19-го Гвардейского истребительного авиаполка командир эскадрильи майор П. С. Кутахов выделялся своим мастерством, творческим, новаторским подходом к каждому воздушному бою. Характерным в его действиях было то, что он стремился, прежде всего, обеспечить общую победу, а не только увеличить свой боевой счёт. Вот лишь некоторые воздушные бои.

23 января 1942 года четвёрка истребителей 145-го истребительного авиаполка под командованием капитана П. С. Кутахова вступила в бой с таким же количеством Ме-110, пытавшихся нанести удар по железнодорожному составу, стоявшему на станции Лоухи. Советские лётчики не только не дали врагу бомбить объект, но и сбили 2 самолёта, не потеряв ни одной своей машины.

26 мая 1942 года 6 истребителей во главе с капитаном П. С. Кутаховым перехватили в районе станции Кица группу из 12 Ме-110 и 8 Ме-109, пытавшихся бомбить наш поезд. Неожиданным маневром, выполненным по команде Кутахова, строй вражеских самолётов был разбит, один Ме-110 запылал. И тут в воздухе завертелась настоящая карусель, продолжавшаяся 45 минут. Советские лётчики — капитаны П. С. Кутахов, В. С. Мироненко, К. Ф. Фомченков, Лейтенант Е. А. Кривошеев и младший лейтенант И. И. Ибрагимов сбили 4 вражеские машины. К железной дороге ни один самолёт не был допущен. Наша группа вернулась без потерь.

22 июня 1942 года эскадрилья под командованием Кутахова отражала налёт на Мурманск 30 самолётов противника. В этом бою советские лётчики сбили 2 Ме-110 и 1 Ме-109F. Группа Кутахова вернулась без потерь.

28 июня 1942 года 9 истребителей, ведомые П. С. Кутаховым, поднялись в воздух, чтобы перехватить немецкие самолёты, идущие бомбить Туломскую ГЭС. Количественное превосходство было на стороне врага: против нашей девятки истребителей дрались 8 Ме-110 и 3 Ме-109F. И вновь победу одержали кутаховцы, сбившие 3 самолёта, и без потерь вернувшиеся на аэродром.

Много раз Кутахов водил лётчиков в бой, и каждый раз возвращался с победой. Командир 19-го Гвардейского истребительного авиаполка А. Е. Новожилов, ныне Гвардии полковник запаса, вспоминает:

«Самой яркой и колоритной фигурой в полку был лётчик Павел Кутахов. Худощавый, высокого роста, с живым выразительным лицом и широкими энергичными жестами… В короткие минуты отдыха он буквально заряжал товарищей бодростью и юмором, а в бою служил примером стойкости, мужества и лётного мастерства. Он отлично владел техникой пилотирования, умел использовать в бою малейшие благоприятные условия и выходил победителем из сложнейших положений».

25 июля 1942 года армейская газета «Часовой Севера» напечатала небольшую заметку о лётчике Кутахове. В ней очень верно схвачено и передано то основное, что отличало лётчика не только как мастера воздушного боя, но и как воспитателя. Заметка называлась «Учитель»:

«Капитан Кутахов — ветеран части, хранитель её славных традиций. Лётчики называют его отцом. Неспроста это. Он терпеливо учит и воспитывает лётную молодёжь, готовит её к новым жестоким воздушным битвам. Для молодого воздушного бойца Кутахов всегда найдёт слово одобрения, искрометную шутку. Как бы ни сложна, ни трудна была обстановка, он не растеряется, умело организует бой. Это и понятно: он уверен в себе, в силе советского оружия, в своих друзьях, многих из которых он сам воспитал».

Памятно и описание боя, в котором шестёрка наших лётчиков, возглавляемая Кутаховым, противостояла 17 истребителям врага. И не только противостояла, а и обратила их в бегство, сбив при этом 2 самолёта. Вместе с Кутаховым летели Ибрагимов, Миусов, Кривошеев, Мироненко и Фомченков. Все — надежные боевые товарищи. Немецкие истребители шли парами. Когда появились наши самолёты, 4 вражеские машины устремились вниз, а остальные — своим курсом. Маневр был уже знаком советским лётчикам. Было ясно, что ушедшая вниз четвёрка намеревалась отвлечь их на себя и подставить под удар оставшихся вверху «Мессеров». Поэтому, когда Кутахов скомандовал ведущей паре наблюдать за верхними самолётами, остальным — за нижними, его поняли все. Ведь не раз на аэродроме отрабатывали различные варианты боя. И теперь, не поддаваясь на уловку врага, наши лётчики поддерживали между собой тактическое и огневое взаимодействие.

В ходе яростной схватки они не только успешно отражали атаки «Мессеров», но и наносили разящие удары по врагу. Был соблазн погони за отдельными машинами противника. Это могло бы принести временный успех. Но тогда боевой порядок распался бы, из обороны выпали бы отдельные звенья, и враг мог одержать верх. Вот почему Кутахов твёрдо наставлял ведомых не увлекаться кажущейся лёгкой добычей, оберегать друг друга, не давать противнику вести прицельный огонь.

Немецкие истребители начали выходить из боя. И тут наши «ястребки» обрушились на них. Дружной атакой они сбили 2 «Мессера», а сами без потерь вернулись на аэродром.

Этим боем эскадрилья Кутахова ещё раз доказала, что можно успешно драться с превосходящим по численности противником. И не только драться, но и побеждать. Надо только быстро и трезво оценивать обстановку и принимать правильные решения, действовать дружно, выручая друг друга.

И вот августовский бой с большой группой вражеских бомбардировщиков и истребителей противника, о котором упоминалось. Четвёрка наших «ястребков» в составе Кутахова, Фомченкова, Миусова и Ибрагимова отсекла шестёрку «Мессеров» от прикрываемых ими бомбардировщиков. Наши лётчики сознательно пропустили вперёд «Юнкерсы», ибо знали, что их встретит другая группа наших истребителей.

У немецких лётчиков было преимущество в высоте и скорости, они стали разворачиваться для атаки. Кутахов дал команду подготовиться к активной обороне. Наши «ястребки» стали в восходящую спираль и, замкнув кольцо, зорко следили за ходом боя другой нашей группы. Немецкие лётчики вели бои упорно и хитро. Когда ведущие шли в атаку, ведомые прикрывали их и пытались oтвлечь на себя наших пилотов. Но советские истребители научились разгадывать маневры врага. Вот один из «Мессеров» атаковал машину Фомченкова. Миусов развернулся и несколькими выстрелами из пушки прошил врага. Тот попытался выйти из зоны огня, сделал горку, но наш лётчик предвидел и этот маневр, настиг врага в верхнем положении и вновь прошил его очередью из пулемётов. Немец задымил и рухнул вниз. В это время 2 «Мессера» набросились на Ибрагимова. Увидев, что товарищу грозит беда, Кутахов пришёл на помощь. Он зашёл одному врагу в хвост и сбил его. Третьего «Мессера» сбил Ибрагимов. Оставшиеся 3 самолёта предпочли не ввязываться больше в бой и удрали.

Вскоре в «Часовом Севера» было рассказано о славных советских соколах Герое Советского Союза старшем лейтенанте Хлобыстове, капитане Бочкове и других. Было помещено и стихотворение, посвящённое майору Кутахову. Стихотворение это написал армейский поэт Бронислав Кежун. Вот несколько строк из него:

«Вновь команда — и вновь без страха,

в синь небес устремляя взгляд,

Истребитель — майор Кутахов

в бой ведёт своих соколят…»

На следующий день корреспондентам пришлось быть в полку, где служил Кутахов. Захотелось вручить номер газеты, посвящённый героям-лётчикам.

— Что ж, дело хорошее, — сказал комиссар полка Бородай. — Только выполнить его вряд ли удастся. Почти все лётчики в полёте.

Бородай посочувствовал и хотел было уже взять у них газеты, обещая передать их по назначению. В это время над аэродромом появился самолёт. Вскоре он приземлился, и над кабиной показалась голова лётчика.

— А вот и Кутахов, — обрадованно сказал Бородай — Повезло вам.

Корреспонденты с комиссаром пошли к самолёту. Из кабины его вылез и спрыгнул на землю лётчик. Он был высок, сухощав, подтянут. С приветливой улыбкой протянул руку:

— Майор Кутахов.

Так они познакомились. Комиссар сказал, что привезли газету, где напечатано стихотворение о лётчике, о его боевых делах.

— Любопытно, — живо отозвался Кутахов. — Где же она?

Бескоровайный подал ему газету, сказав, что редактор просил передать от всего редакционного коллектива сердечный привет и пожелания успехов в боях с врагами.

— Спасибо, — поблагодарил Кутахов.

Он тут же развернул газету, прочитал стихи.

— Что ж, вроде бы правильно написано, добавить нечего. Ещё раз спасибо.

Комиссар передал просьбу редакции: надо рассказать о последних боях.

— Если о себе говорить, то на это я не мастер, — ответил Кутахов. — А о боевых товарищах — с удовольствием. Золотые у нас люди. Вот взять хотя бы Ивана Бочкова. Да вы о нём не раз писали. Смел, отважен, хорошо ведёт бой. Всегда выручит, придёт на помощь. Сегодня отличился Лейтенант Фомченков. Тоже надёжный, испытанный боец. Не отстают от них и новички — младший лейтенант Кривошеев, лейтенант Дмитрюк. У них на счету уже по нескольку сбитых вражеских самолётов.

Рассказывая, майор энергично жестикулировал. Его живое, выразительное лицо освещалось улыбкой.

Лётчикам полка, в котором служил Кутахов, часто приходилось сопровождать наши бомбардировщики при выполнении ими боевой задачи. Много внимания уделялось и охране Кировской железной дороги. Враг предпринимал отчаянные попытки, чтобы прервать движение по ней, бомбил полотно, пытался разрушить мосты. Однажды группа вражеских бомбардировщиков под прикрытием истребителей вылетела на бомбёжку железнодорожного моста. На перехват поднялись наши «ястребки», возглавляемые Кутаховым. Силы были неравны. Врагов более 20, а наших всего 6. Но Кутахову удалось отвлечь вражеские истребители и основной удар нанести по бомбардировщикам. В этом бою наши лётчики сбили 6 самолётов противника, не допустив бомбёжки моста. Сами же они потерь не имели.

Навсегда остался в памяти Павла Степановича воздушный бой в небе Карелии в составе 8 истребителей. В районе Луостари, встретив 18 самолётов противника, они в тяжёлом бою сбили 5 вражеских машин и вернулись без потерь на свой аэродром. Успех этого боя обеспечили не только ненависть к врагу, но и отличное лётное и тактическое мастерство, боевая слаженность и взаимовыручка в бою по принципу: один за всех и все за одного.

В полку Кутахова знали как отличною и терпеливого воспитателя молодых лётчиков. Многие, учась у него, стали асами. Он никогда не стремился к увеличению личного счёта сбитых самолётов, а добивался дружных, слаженных действий в бою, взаимной выручки. Учеников у него было много. Среди них будущие Герои Советского Союза Кривошеев, Дмитрюк. Кутахов гордился своими учениками.

Павел Кутахов провёл на фронте 1418 дней. Каждый из них похож на другой, и каждый по-своему неповторим. Рос счёт сбитых им самолётов противника. Командующий 7-й Воздушной армией генерал И. М. Соколов, подписывая 7 марта 1943 года наградной лист на звание Героя Советского Союза, так охарактеризовал Павла Степановича:

«Майор Кутахов, разумный и беспредельно смелый лётчик-командир, имеет на своём счету 31 сбитый самолёт: 7 сбил лично, остальные в группе. Его эскадрилья среди всех полков лучшая. Достоин высшей правительственной награды — звания Героя Советского Союза».

И вновь новые боевые вылеты, новые воздушные схватки…

27 марта 1943 года Павел Кутахов в напряжённом бою с асами известного 6-го отряда 5-й немецкой истребительной эскадры «Eismeer» (6./JG5) сбил истребитель Ме-109G-2, пилотируемый унтер-офицером Эдмундом Кришовским. На следующий день немецкий лётчик в районе Урд-озера был взят в плен. Ниже приведена докладная записка Павла Кутахова командиру 19-го Гвардейского истребительного авиаполка Гвардии майору Новожилову:

«Докладываю Вам, что сегодня 27.3.1943 года в воздушном бою, который начался на бреющем в районе озера Домашнее и в соотношении сил противника 4 Ме-109G против наших 3 «Аэрокобр». С первой атаки мною был подбит один Ме-109G на развороте, который сразу вышел из боя и ушёл на северо-запад.

В развернувшемся воздушном бою на вертикалях, я, пользуясь особенностью своей машины, по сравнению с машинами Силаева и Лобковича, оторвался от них и начал вести бой выше своих на 600-1000 метров с двумя Ме-109G. Они, сделав переворот после 15 минутного боя, пошли в атаку на Лобковича и Силаева. Я, пойдя следом за ними сзади, отбил у Лобковича из-под хвоста и начал преследовать один Ме-109G, который пытался уйти от меня 4-5 минут на маневрах горизонталях и вертикалях. Атаки я вёл с малых дистанций сзади сверху и сзади снизу, в верхнем положении вертикали Me-109 был подбит, но сделав переворот, я его потерял на камуфляже. Посты наблюдения позже сообщили о его вынужденной посадке, лётчик взят в плен…»

1 мая 1943 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, отважный лётчик был удостоен звания Героя Советского Союза.

…Под вечер 2 июня 1943 года с постов ВНОС поступило сообщение о появлении вражеских самолётов. На их перехват вылетело 7 истребителей во главе с Героем Советского Союза майором П. С. Кутаховым. На высоте 2000 метров наши лётчики сначала встретили 4 Ме-109G. Следом за ними шла такая же группа Ме-109F. Ещё тройка вражеских истребителей, как оказалось позже, находилась в облаках.

Решительной атакой наши лётчики разбили строй первой четвёрки «Мессеров». Немцы поспешили в облака, надеясь заманить туда советских истребителей и затем перебить их поодиночке, когда они будут выходить из облаков. Советские лётчики уже устремились за врагом, окунувшись в туманную пелену, которая становилась всё гуще. Майор Кутахов разгадал замысел противника и по радио скомандовал: «Облачность не пробивать, выйдем все вместе вниз».

И действительно, как только наши истребители появились под кромкой облачности, на них набросились «Мессеры». Но враги просчитались. Перед ними были не одиночные самолёты, а боевой строй во главе с опытным командиром. От меткого огня Кутахова один вражеский истребитель загорелся. Смело действовали остальные Гвардейцы. Ещё один Ме-109 со снижением вышел из боя. Наши лётчики вернулись без потерь.

Ещё более убедительную победу лётчики под командованием П. С. Кутахова одержали 22 июня. Воздушная схватка началась на высоте 3000 метров и закончилась на высоте бреющего полёта. Снова Кутахов первым сбил неприятельский самолёт. Одержали победы также Н. А. Кулигин, П. М. Рябов и С. Н. Компанейченко. Успеху способствовало тесное взаимодействие в группе, взаимная выручка. Прикрывая Кутахова, младший лейтенант Н. П. Сверкунов принимал на себя удары «Мессеров». Машина оказалась повреждённой в нескольких местах. Когда на самолёт капитана Кулигина напал Ме-109F, на помощь командиру пришёл его напарник младший лейтенант А. А. Пузанов и отогнал противника от самолёта ведущего. В этом бою наши лётчики сбили 4 вражеских самолёта, не потеряв ни одного своего.

Но не только удачи сопутствовали эскадрилье. Случалось, что погибали в бою лучшие бойцы, испытанные боевые друзья. В неравной схватке был сбит любимец полка капитан Иван Бочков, очень перспективный, отважный лётчик. В бою против 21 FW-190, когда наша шестёрка сбила 3 самолёта противника, погиб и Константин Фомченков. Тяжело было переживать гибель боевых друзей. Но шла война, каждый бой требовал собранности, быстрого ввода в строй молодых лётчиков. И Павел Кутахов отдавал этому все свои силы. Он всегда показывал пример добросовестного отношения к порученному делу, первым вызывался на трудные задания.

Бывший комиссар 19-го Гвардейского истребительного авиационного полка Гвардии полковник в отставке Бородай привёл несколько примеров, характеризующих Кутахова как умелого командира-воспитателя.

Вспомнил он и о том времени, когда в полк поступили самолёты «Аэрокобра». Вначале некоторые лётчики побаивались на них летать, так как они имели существенный конструктивный недостаток — заднюю центровку и потому «прихварывали» плоским штопором. Попав в эту круговерть, не всякий пилот выходил из неё живым. Но фронту требовались самолёты. Нужно было кому-то летать и на «Аэрокобрах», поступавших к нам по ленд-лизу. А как быстрее, в короткий срок освоить машины? Нужен был пример. Командир полка, построив лётный состав, спросил:

— Кто полетит первым?

— Я, — отозвался Кутахов.

Он блестяще провёл этот первый полёт на незнакомом ещё самолёте и потом обучал других лётчиков. Без единой аварии и поломки переучился на самолётах «Аэрокобра» лётный состав 145-го истребительного авиаполка. За 20 дней в нём было выпущено в самостоятельный полёт 22 лётчика. В совершенстве овладел техникой пилотирования на этой машине не только командир эскадрильи капитан Павел Степанович Кутахов, но и другие лётчики. Приказом командующего ВВС Карельского фронта была объявлена благодарность командиру полка майору Г. А. Рейфшнейдеру, его заместителю по политчасти батальонному комиссару А. А. Бородай, командирам эскадрилий капитану П. С. Кутахову, капитану И. И. Павлову, майору А. Е. Новожилову, руководителям технической службы полка…

На одном из собраний зашёл разговор о совершенствовании тактики воздушного боя. Кутахов и Гайдаенко предложили и обосновали ряд новых тактических приёмов. Речь шла о боях на вертикалях, о наращивании сил, о том, чтобы и при сопровождении штурмовиков их прикрытие состояло из непосредственной и ударной групп, причём ударная располагалась бы на 1-2 километра выше боевого порядка. В её задачу входило наносить внезапные атаки по скованному боем или выходящему из боя противнику. Вскоре, действуя таким образом, наши лётчики блокировали вражеский аэродром в Алакуртти. Дерзкими, согласованными атаками парализовали работу аэродрома, подготовив условия для штурмового удара по нему.

В сентябре 1944 года Гвардии майор П. С. Кутахов был назначен командиром соседнего 20-го Гвардейского истребительного авиационного полка. Забот у него прибавилось. Но и тогда он находил время, чтобы учить молодых лётчиков искусству маневра и точности огня, лично участвовал в боях и показывал на практике, как надо бить врага.

Особенно упорные воздушные бои разгорелись 9 октября 1944 года. В течение дня лётчики 7-й Воздушной армии нанесли массированный удар по вражескому аэродрому в Луостари, где повредили и уничтожили на земле более 30 самолётов. Штурмовыми ударами было подавлено несколько артиллерийских батарей, уничтожено 124 автомашины и 20 повозок. В тот же день истребители провели 32 воздушных боя, в которых сбили 37 неприятельских самолётов. Характерно, что большая часть воздушных боёв происходила над территорией противника, что свидетельствует о наступательной тактике нашей авиации.

Высокое мастерство, мужество и отвагу проявляли лётчики 20-го Гвардейского истребительного авиаполка, которым командовал Герой Советского Союза майор П. С. Кутахов. Он умело руководил лётчиками в бою и личным примером увлекал их на подвиги.

Во главе с П. С. Кутаховым восьмёрка истребителей эскадрильи «Комсомолец Заполярья», сопровождая штурмовиков, в районе цели вступила в бой с 18 немецкими самолётами Ме-109. Пользуясь численным преимуществом, противник группами устремился к «Илам». Кутахов преградил путь врагу. Развернув ударную группу своих истребителей, он сам атаковал четвёрку «Мессеров».

Выходя из атаки, командир полка увидел, что на него наседают 2 Ме-109. На помощь вовремя пришёл ведомый Кутахова майор И. М. Жариков. Он пулемётным огнём отогнал врагов, не позволил им вести прицельный огонь. Но на самолёт Жарикова сзади накинулся немецкий истребитель и открыл огонь. Пришлось маневрировать, уходить из-под удара.

Немецкие лётчики, видно, поняли, кто руководит боем, и сразу 3 «Мессера» набросились на машину командира. Искусно маневрируя, Кутахов увернулся от удара и сам зашёл в хвост одному из Ме-109. Немец попытался скользнуть и сторону. Не удалось. Тогда он сделал горку, потом бросил свою машину в пике. Но не так-то просто уйти от Кутахова. Он настиг врага и, уловив момент, полоснул по самолёту меткой очередью. Тот загорелся и упал.

Умело сражались и остальные лётчики группы, которыми в течение всего боя руководил Кутахов. По одной машине уничтожили старший лейтенант И. И. Разумов и младшие лейтенанты М. П. Делаев и В. И. Савинов.

На старшего лейтенанта Шилкова набросились сразу 3 «Мессера». Зайдя в хвост одному из них, Шилков сразил врага, но в неравной борьбе с двумя другими вражескими истребителями был сбит. Его друзья, связанные в этот момент боем, не смогли прийти на помощь товарищу. Всего группа во главе с Кутаховым сбила 5 самолётов, потеряв одного лётчика.

Всего за время войны Павел Кутахов совершил 367 боевых вылетов, провёл 79 воздушных боев, в которых лично сбил 14 и в группе 28 самолётов противника. Справедливости ради, следует отметить, что по официальным архивным документам боевых потерь Люфтваффе подтверждаются только 5 личных побед.

После войны Гвардии полковник П. С. Кутахов оставался на службе в ВВС. Был заместителем командира авиационной дивизии. Вспоминая о тех временах, известный советский лётчик Арсений Ворожейкин писал:

«У каждого лётчика свой характер и каждый летает по своему… Кутахов начал взлёт умело и спокойно — «на отлично». Набрав высоту начал выполнять пилотаж. На мелких виражах допускается колебание скорости, но стрелка прибора словно застыла на нужной цифре. Я удивился — такого мастерства мне наблюдать ещё не приходилось… Все остальные фигуры высшего пилотажа были выполнены чисто, даже с каким-то артистическим изяществом. Приземление тоже прошло удивительно точно и так же мягко, как и взлёт. Весь полёт был выполнен не просто мастером высокого класса, а мастером-художником, он был выше всех установленных оценочных норм!»

Судьба разбросала ветеранов Карельского фронта по всем уголкам нашей необъятной Родины. И вот вторая встреча. Произошла она в конце 1976 года уже с Главным маршалом авиации, Главнокомандующим Военно-Воздушными Силами. П. С. Кутахов приехал в редакцию газеты «Красная звезда» для выступления на сборах постоянных корреспондентов. По шумному в тот день коридору редакции Павел Степанович прошёл в кабинет главного редактора, и там они разговаривали, вспоминая фронтовые годы.

— Всё же очень сильное чувство — фронтовая дружба, — говорил Маршал. — Никогда не забуду боевых товарищей — Ваню Бочкова, Костю Фомченкова. Вот прикрою глаза, а они стоят передо мною, как живые. Молодые, задорные, полные сил, готовые ринуться в бой, прийти на выручку. Сколько раз мы выручали друг друга!

Вскоре после войны Павел Степанович Кутахов поступил на Высшие офицерские лётно-тактические курсы. Окончил их в 1949 году. Потом командовал авиационными частями и соединениями. Это были годы напряжённого труда. В авиацию поступала новая техника. Реактивная, сверхзвуковая. Приходилось осваивать новые типы самолётов.

И снова Кутахов вспоминал военное время. На фронте не раз переучивался, садился за новые машины. Так и здесь. Много летал, сам учил молодых. В 1957 году окончил Военную академию Генерального штаба имени К. Е. Ворошилова.

— И всё же, наверное, годы, проведенные на фронте, помогали вам и во время учёбы в академии, и командовать потом соединениями? — спросил Андрей Иванович Бескоровайный.

— Конечно, — ответил Главный маршал. — Ещё как помогали. Всё-таки война — большая школа. Её нельзя не учитывать. Хотя в авиации многое изменилось, но то, чему учит бой, непреходяще. Постоянный поиск способов ведения боя, новых тактических приёмов с учётом технической оснащённости противника, его тактики. Этому всему учит бой. Учит строго, беспощадно. И эта академия незаменима.

Потом они заговорили о прифронтовом Мурманске. Павел Степанович сожалел, что только раз после войны побывал в этом городе.

— А он мне стал родным, — добавил Главный Маршал. — Таким же близким, как места, где родился и вырос. Город, который защищал в боях все 4 года войны, нельзя забыть.

Коснувшись родных мест, Павел Степанович стал вспоминать о селе, в котором родился, о привольных степях вокруг села Малокирсановка Ростовской области. Вырос Кутахов в крестьянской семье, с детства узнал цену труду.

— Многое дал мне отец, — вспоминал Главный маршал. — И к труду приучил, и научил ценить дружбу.

Они условились при случае обменяться фронтовыми фотоснимками. Но когда Бескоровайный через несколько дней позвонил Главному маршалу авиации, ему сказали, что он в отъезде. Оказалось, что в одну из частей поступил на вооружение новый самолёт, и Кутахов решил сам поехать, посмотреть, поговорить с лётчиками перед тем, как они уйдут в полёт…

Кочетов Александр Васильевич

Комментариев нетPosted on 21 июня 201421 июня 2014 by Ринат Валеев

Герой Советского Союза Кочетов Александр Васильевич

Родился 8 Марта 1919 года в городе Алатырь Казанской губернии (ныне Чувашия), в семье рабочего. Окончил 8 классов, школу ФЗУ железнодорожного транспорта. Работал помошником машиниста паровозного депо и учился летать в Алатырском аэроклубе. В Красной Армии с 1938 года. Окончил Энгельсскую военную авиационную школу лётчиков в 1940 году.

С Июня 1941 года сержант А. В. Кочетов в действующей армии. Боевую деятельность начал в составе 629-го ИАП, там же одержал свои первые победы. В Апреле 1943 года был отправлен в 43-й ИАП, где и продолжил свою службу.

К середине Октября 1943 года командир эскадрильи 43-го истребительного авиационного полка (278-я истребительная авиационная дивизия, 8-я Воздушная армия, Южный фронт) Старший лейтенант А. В. Кочетов совершил 262 боевых вылета, провёл 67 воздушных боёв, в которых сбил лично 19 и в составе группы 3 самолёта противника.

13 Апреля 1943 года за мужество и отвагу, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

Всего совершил 488 успешных боевых вылетов. Проведя более 120 воздушных боёв, сбил 34 самолёта противника лично и 8 — в группе с товарищами.

После окончания войны до 1947 года продолжал службу в ВВС. В 1955 году зачислен на службу во Внутренние войска МВД СССР. С Марта 1960 года Майор А. В. Кочетов — в отставке. В 1961 года окончил Чувашский педагогический институт. Жил в городе Чебоксары. Умер 31 Января 1994 года.

Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени (дважды), Отечественной войны 1-й степени (трижды); медалями.

* * *

Старинный город Алатырь стоит на реке Суре в Чувашии. Заложен он был самим Иваном Грозным по пути в Казань. Воинственные стрельцы стали первыми его жителями, они же дали ему такое красивое название («алатырь» означает «янтарь»). С тех далеких времен родятся здесь смелые, сильные мужчины с решительным характером. Достаточно сказать, что на земле Чувашии — от Порецкого до Алатыря, на расстоянии каких-то 40 километров — родилось и выросло 15 Героев Советского Союза, прославивших Родину в Великую Отечественную войну. Среди них — известный лётчик Александр Васильевич Кочетов.

Большой отвагой отличался командир 3-й эскадрильи 43-го истребительного авиаполка Кочетов Александр Васильевич. Этот человек богатырского сложения, славившийся своими делами и дерзкими налётами на вражеские объекты, был на земле простым, добродушным и скромным человеком.

Он родился 8 Марта 1919 года. Окончив школу, подался в путейцы. И когда много позже друзья-приятели, покряхтывая от его дружеских медвежьих объятий, спрашивали, откуда, мол, у тебя такая силища, Саша Кочетов отвечал: «А ты попробуй покидай лопатой в паровозную топку за одну смену 10 тонн угля — вот и поймёшь».

Помощник машиниста Саша Кочетов не только нажил богатырские мышцы, он был отличным спортсменом, бегал на каток вместе с милой сердцу подругой Алей, с которой, вообще-то говоря, они были тёзками — её тоже нарекли при рождении Александрой. И всё вроде бы определилось в жизни Саши и Али, как вдруг их судьбы захлестнул водоворот событий.

Время-то было какое! Все мальчишки в одночасье заболели авиацией. Да и было отчего: покорение Арктики, перелёт через Северный полюс, вся страна повторяет имена героев-лётчиков Чкалова, Байдукова, Белякова, Водопьянова, Леваневского. Однако незадача: в Общество друзей воздушного флота мальчишек не берут — говорят, нос не дорос. А те не унывают — давай в кружок авиамоделистов! А в 1927 году родился ОСОАВИАХИМ, и наконец-то приняли историческое решение — снизить возрастной ценз членов оборонного общества до 14 лет. Вот это да! Целая армия отроков ринулась заниматься военно-прикладными видами спорта.

В самый пик разросшейся по всему миру славы русских лётчиков подался в Алатырский аэроклуб и Саша Кочетов co своими закадычными товарищами. А когда пришёл его черёд идти в армию, был уже практически готовым пилотом и поликарповский У-2 знал как свои пять пальцев. Вот только влезть в открытую всем ветрам кабину первого в своей жизни самолёта Саше было трудновато — не рассчитана она была на богатырей.

Энгельсское военное авиационное училище лётчиков стало для Александра Кочетова логическим продолжением наметившейся жизненной стези. И пришёл, наконец, тот запомнившийся на всю жизнь тёплый Майский день, когда он с учащённо бьющимся от волнения сердцем прикрепил к голубым петлицам гимнастёрки рубиновые «кубари» Младшего лейтенанта ВВС.

Александр Кочетов с женой

Получив назначение в город Малоярославец Калужской области, Александр Кочетов заехал в Алатырь и женился, естественно, на Але, то есть теперь уже Александре Михайловне, которая закончила педучилище и успела поработать 2 года учительницей в норваш-кошкинской школе Янтиковского района Чувашии.

На границе тем временем становилось всё тревожнее. Семьи лётчиков отправили к родным. Уехала к родителям Саши в тихий город Алатырь в декретный отпуск и Аля. Не знал, не гадал Саша, отправляя жену в Чувашию, что свидеться придётся ох как нескоро и что не удастся ему услышать первый крик своего ребёнка. Но рождение первенца он почувствовал за тысячи километров от него. Был первый час ночи, когда после поездки во Львов Александр Кочетов добрался до своей постели на аэродроме. Проваливаясь в сон, мысленно был рядом со своей Алей, в далеком Алатыре. Придёт время, и он узнает, что именно в этот момент у него родилась дочь.

Поспать же полноценно не удалось — раздался сигнал боевой тревоги. Наступило утро 22 Июня 1941 года…

Он встретил войну в 18 км от западной границы в составе 629-го авиационного полка Юго-Западного фронта. В 4 часа пошли «Юнкерсы» под прикрытием «Мессеров», неся смертоносный груз. С ходу начали штурмовку аэродрома, но им не удалось застать врасплох лётчиков. Навстречу врагам стремительно поднялось своевременно взлетевшее дежурное звено. Немцы растерялись, они не ожидали такого мгновенного отпора. А дерзкое звено «ястребков» ударило точно по строю бомбардировщиков и разметало его. Два Ju-88 врезались в землю в первые же минуты…

Так начиналась война. Тогда Александр впервые увидел, как падали и горели фашистские самолёты.

Он занимался воздушной разведкой войск противника, разыскивал места скоплений военных частей врага, определял род войск и направление их движения. Задача непростая, ответственная. Одно плохо, думалось Младшему лейтенанту, разведчику нельзя ввязываться в бой с противником. А Кочетову с его решительным характером не терпелось схватиться с врагами.

Командир успокаивал рвущегося в бой молодого лётчика: придёт, дескать, и твоё время. Вскоре действительно пришлось и ему вступить в схватку с немецкими лётчиками, имевшими громадный опыт воздушных сражений в небе Западной Европы.

Трудные дороги отступления: Проскуров, Винница, Ростов-на-Дону, Краснодар, бои на Волге под Сталинградом. Десятки раз сопровождал наши самолёты на бомбардировку вражеских войск, летал в разведку. А вскоре он открыл свой боевой счёт. Первый самолёт, бомбардировщик He-111, Кочетов сбил в Августе 1941 года.

Первый свой бой с врагами Кочетов принял над железнодорожной станцией Бахмач. Вспоминая об этом бое, Александр Васильевич рассказывает:

«Мы поднялись по тревоге и шли с набором высоты к Бахмачу. С запада на высоте 3500 метров шла группа «Юнкерсов». Мы были выше. Вот она, минута встречи с врагом лицом к лицу! Делаю боевой разворот и иду на фрица, позабыв о товарищах, бросив звено, не сознавая того, что врага надо бить не одному, а группой и массированным ударом. В безрассудстве я сделал и другую непростительную ошибку — не предупредил ведущего группы о противнике.

Ведущий заметил врага позднее. Но всё же эскадрилья набросилась на «Юнкерсы» и не дала бомбить железнодорожный узел. А вот из-за моей оплошности не смогла нанести урон противнику. А я, «лихой» лётчик, увязался за одним из «Юнкерсов» и «клевал» его так, как меня совсем не учили: открывал огонь с больших дистанций, неправильно делал заходы для атак. И «Юнкерс», конечно же, ушёл».

Когда Кочетов остыл после горячки боя и понял, что натворил, то дал себе слово: такое больше не повторится никогда. Это слово он сдержал. Когда позднее он командовал звеном, а затем эскадрильей, не потерял ни одного своего ведомого. Пока же теряли боевых товарищей, горели самолёты…

Тщательный анализ первого, неудачного для него боя дал свои плоды уже в очередном боевом вылете над той станцией Бахмач, которую авиаполк защищал от бомбёжек врага. Заметив приближающийся самолёт, Кочетов определил, что это разведывательный «Хейнкель». Сделав разворот, Александр бросил И-16 на вражеский самолёт. С «Хейнкеля» заработал турельный пулемёт. И хотя «Хейнкель» был уже в сетке прицела, Кочетов не открывал огня, памятуя о первой неудаче, когда стрелял издалека. Но воздушный стрелок с «Хейнкеля» стрелял не переставая… 200 метров до врага, 100 … Рано! 50 метров — «Хейнкель» весь влез в прицел, и Кочетов нажал на все гашетки — град свинца обрушился на немецкого разведчика.

Это случилось 18 Августа 1941 года. Александр Кочетов был очень рад тому обстоятельству, что сбил первый самолёт противника в День авиации. Хорошая примета! Через 2 дня тем же методом он уничтожил ещё одну такую же машину.

В конце 1941 года и в первой половине 1942 года Кочетов служил в ПВО Москвы, затем сражался под Сталинградом. К тому времени он был уже опытным лётчиком, который исправно сбивал хваленые немецкие «Юнкерсы» и «Мессершмитты». Одно угнетало — уже год не было писем из дома. Как там в Алатыре? Что с родителями, с женой? Он даже не знал, благополучно ли прошли роды. Отступление, частые передислокации авиачасти… Письма его уходили, не принося ответов. И вот наконец долгожданная весточка, заветный фронтовой треугольник! Оказывается, дочурке Кочетова исполнился уже год, а молодой папа всё это время был в неведении. Радость переполняла грудь. Все тяготы кровопролитной войны меркли перед весточкой из дома — ведь совсем рядом (от Сталинграда до Алатыря — для самолёта не расстояние) растёт его продолжение, его кровинушка!

В грозные Сентябрьские дни 1942 года, в одном из сообщений Советского информбюро говорилось: «Наши лётчики самоотверженно ведут борьбу с численно превосходящими силами немецкой авиации. Младший лейтенант Кочетов за один день сбил «Юнкерс-87» и «Мессершмитт-109». Это произошло 30 Сентября 1942 года. Вспоминает сам Александр Васильевич:

«Я тогда был ведомым у Лейтенанта Евсеева. Главная моя обязанность была прикрывать ведущего. Нас было четверо. Над городом завязался жестокий воздушный бой. Прямо по курсу — два «Юнкерса». Евсеев идёт в атаку. Я — за ним. Первый «Юнкерс» успел отвалить в сторону, а второго «Лапотника» я поймал в прицел. Длинная очередь. Ещё одна. И «Юнкерс» пылающим факелом врезался в землю».

Это был не единственный случай, когда Александр Кочетов уничтожил за один день боёв 2 вражеских самолёта. С начала Сентября 1942 года, части 102-й истребительной авиационной дивизии ПВО вели активную борьбу с авиацией противника, поддерживавшей активные действия наземных войск. И ещё 23 Сентября Младший лейтенант А. В. Кочетов в воздушных боях над Сталинградом сбил 2 вражеских самолёта.

В своём выступлении по телевидению, Александр Васильевич Кочетов говорил:

«Отважно сражались в небе наши лётчики и зенитчики, сбившие за день 90 самолётов противника. В отражении ударов с воздуха принимали участие истребители 8-й Воздушной армии 102-й авиационной дивизии ПВО, в том числе и наш 629-й истребительный авиационный полк. Оборонительный период битвы на Волге явился для наших войск крупной вехой на пути к победе. Он подготовил необходимые условия для перехода Красной Армии в контрнаступление. Победа на Волге была победой всего Советского народа, народа-труженника, народа-героя».

Всего же в небе Сталинграда Александр Кочетов выполнил 105 боевых вылетов, участвовал в 78 воздушных боях, лично сбил 7 самолётов (5 бомбардировщиков и 2 истребителя) и 1 — в составе группы. Здесь он получил первую свою награду — орден Отечественной войны 1-й степени. В 43-й полк Кочетов пришёл уже опытным лётчиком.

Весной 1943 года 43-й истребительный авиационный полк, в котором теперь служил Кочетов, перебазировался на Северный Кавказ. Начались ожесточённые бои за господство в воздухе с отборными частями Люфтваффе, стянутыми сюда отовсюду. Немцы решили вернуть себе утраченное превосходство в воздухе, так что небо Кубани было буквально нашпиговано самолётами.

Смертельная схватка за господство в воздухе шла в толще атмосферы от 100 метров до 7000. Всего 43-й полк сбил в небе Кубани 82 вражеских самолёта, из них 13 — на счету Кочетова. Знаменитые немецкие эскадры потерпели здесь сокрушительное поражение.

Сильными были бои в районе Новороссийска и станице Крымской. Схватки велись на малых и больших высотах — от 100 до 7000 метров. Шла борьба за господство в воздухе.

8 Мая 1943 года звено Кочетова вылетело на прикрытие линии фронта. При подходе увидели, что наши передовые позиции бомбят самолёты противника. На большой скорости звено внезапно атакует противника и в результате падают 3 бомбардировщика, которых сбили Кочетов, Бородин и Костиков. Враг был ошеломлён. А ниже 4 наших «Яка» сражаются с 8 Ме-109. Они сошлись в лобовой атаке. Здесь Спартаком Маковским будет совершён воздушный таран.

Об одном вылете Кочетов рассказывает сам:

«Со своим ведомым идём на высоте 5000 метров. Под нами большой аэродром противника. Мне приказали вести разведку. Ложусь на курс фотографирования. Хоть и прикрывает меня напарник, всё время приходится быть настороже. В районе Анапы воздух словно нашпигован фашистскими истребителями. И вот они тут как тут: 8 «Мессеров». Двое против восьми. Но не вижу напарника. Без боя не уйти. Закружилась смертельная карусель. Выхожу из лобовой атаки: фриц горит. В прицеле другой, но у меня в хвосте висят двое. Срываюсь в штопор. Пот застилает глаза. Твержу себе: надо выбраться, обязательно выбраться. Но я не просто веду бой: обороняюсь, нападаю. Я постепенно отхожу к своей территории. Горючего — совсем ничего. Снижаюсь до бреющего. Помогает солнце, оно слепит немцев. Так они «проводили» меня до Краснодара. Сел на первый наш аэродром. В конце пробега замер винт — горючее кончилось.

Здесь мой самолёт заправили горючим, пополнили боезапас, осмотрели машину. И удивительно: после такой «карусели», когда, казалось, самолёты крыльями задевали один другого, ни одной пробоины, ни одной царапины. Ну что ж, повоюем ещё, лейтенант!»

3 Июня 1943 года Александр Кочетов выполнял задание в районе станицы Киевская. В воздухе встретил 6 Ме-109. Бой был неравным. Кочетов умелым маневром сбил одного «Мессера», сам вернулся на свой аэродром невредимым.

С Октября 1943 года Кочетов воевал на «Яках» в Крыму, где только в ходе штурма Сапун-горы сбил 2 неприятельские машины.

Командование 43-го ИАП ( слева направо ): Н. С. Шустерман, С. А. Лебедев,
А. А. Дорошенков, А. В. Кочетов, С. И. Маковский. 1944 год

10 Октября 1943 года командир 3-й эскадрильи Александр Кочетов повёл группу из 8 самолётов на боевое задание. Ставилась задача: прикрыть наземные войска, не допустить бомбардировки их немецкими бомбардировщиками. Кочетов повёл свою восьмёрку навстречу врагу, когда они были за линией фронта. Встретили 60 Ju-88. Лётчики действовали стремительно. Завязался бой. Строй врагов был разбит и бомбовый груз был сброшен на головы немцев. В этом бою было сбито 4 «Юнкерса». Все 8 наших самолётов вернулись на свой аэродром.

Дальнейший путь отважного лётчика — Белоруссия, Прибалтика, Польша.

11 Апреля 1944 года наши войска освободили город Керчь. 12 Апреля на разгром вражеского аэродрома близ посёлка Ички (ныне Советский) было поднято 24 истребителя с бомбами под плоскостями. Группы по 12 машин вели опытные командиры — капитаны А. В. Кочетов и С. А. Лебедев.

Удар был внезапным, полёт проходил над западной частью Азовского моря. Над целью на высоте 600-700 метров увидели 4 «Фоккера». В мгновенной атаке Кочетов и Лебедев сбили 2 FW-190. Сброшенные на стоянки самолётов бомбы нанесли врагу большой урон.

13 Апреля 1944 года, вроде бы несчастливое, по поверью, число, стало для Кочетова самым знаменательным в жизни. Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР первым в Краснознамённом 43-м истребительном авиаполку 8-й Воздушной армии Южного фронта командирам эскадрилий Александру Кочетову и Спартаку Маковскому было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением орденов Ленина и медалей «Золотая Звезда». А на другой день на торжественном построении авиаполка командир дивизии В. Т. Лисин вручил Александру Кочетову заслуженную награду.

Из наградного листа Героя Советского Союза А. В. Кочетова:

«В Отечественной войне против немецких захватчиков участвует с 22 Июня 1941 года на Юго-Западном, Сталинградском, Северо-Кавказском и Южном фронтах. До Июля 1943 года вёл боевую работу в должности командира звена. С Июля 1943 года — в должности командира эскадрильи на передовых действующих аэродромах. За период боевой работы имеет 262 вылета, провёл 67 воздушных боёв, в которых лично сбил 19 самолётов противника и 3 — в составе группы.

Эскадрилья в боевых действиях за время его командования на Северо — Кавказском и Южном фронтах имеет 672 боевых вылета, проведено 293 воздушных боя, в которых уничтожено 50 самолётов противника».

12 Мая 1944 года Крым был полностью очищен от захватчиков. Берег моря был усеян вражескими трупами в мышиных мундирах и техникой. И сразу же жители Крыма стали очищать город от трупов фашистской нечисти.

Крым запомнился Александру Кочетову не только смелыми атаками и сбитыми самолётами врагов. Однажды на окраине Симферополя он увидел разрытые могилы мирных жителей, зверски расстрелянных гитлеровцами. Старики, женщины со скрученными проволокой руками, дети. Увидев это своими глазами, лётчик, не раз смотревший смерти в глаза, не выдержал, ушел. Ненависть кипела, душила горло. Это ещё больше усилило ненависть к врагам и стремление беспощадно уничтожать убийц…

После освобождения Крыма предстояло перебазирование в Белоруссию. Командование полка предоставило 25-летнему Герою Советского Союза Александру Кочетову краткосрочный отпуск. 28 мая 1944 года он приехал в родной Алатырь.

Земляки с восторгом встретили Героя. Его приглашают рабочие депо, где начиналась его трудовая биография, ученики школы, в которой он учился, коллективы других учреждений и предприятий. О нём пишут местные и республиканские газеты. В алатырской газете «Ленинский путь» публикуется его статья «В боях за Родину». В ней он держит своеобразный отчёт перед земляками, рассказывает, что успел сделать для достижения победы над противником, объясняет, как ему удается одолевать коварного врага и что ему помогает в этом, откуда он берёт силы в смертельной схватке с оккупантами.

«Мы бьём немца потому, что закалились сами и многому научились на войне. Бьём его могучей советской техникой и бьём его тем, что писатель А. Толстой назвал «русским характером». Составной частью этого понятия является непримиримая ненависть к врагу. Она горит в сердце русского солдата всегда, а особенно тогда, когда воочию видишь ужасные доказательства немецких зверств».

Когда он писал эти строки, перед его глазами предстала картина освобождённого Симферополя, где в его присутствии вскрыли яму с расстрелянными жителями города.

Затаив дыхание слушали земляки-алатырцы лётчика — Героя Советского Союза. Можно поклясться, что поголовно все мальчишки, кто его слушал, в те волнующие моменты захотели стать лётчиками и отправиться на фронт бить врага.

Обаяние 25-летнего богатыря с Золотой Звездой на груди было так велико, что в родном Алатыре начали собирать средства для покупки самолёта в дар Капитану А. Кочетову. Инициатива пошла от коллектива родного депо, который предложил отчислять двухдневный заработок на приобретение боевого самолёта. Предложение было мгновенно подхвачено всеми алатырцами. За короткий срок деповцы внесли 20.000 рублей, работники паровозоремонтного завода – 50.000 рублей, леспромхоз собрал 70.000 рублей. Республиканские газеты освещали массовый патриотический порыв алатырцев. Но идея подарка Кочетову, оказывается, вызрела не только в головах его земляков. Вскоре он был приглашен в столицу республики — город Чебоксары.

Из газеты «Красная Чувашия» от 30 Мая 1944 года: «28 Мая из родного Алатыря в Чебоксары прибыл Герой Советского Союза Капитан А. Кочетов. Вчера он был на приёме у секретаря обкома партии тов. И. Чарыкова и председателя Президиума Верховного Совета Чувашской АССР тов. 3. Андреевой…»

Был на том приёме и председатель колхоза «Марс» Яльчикского района А. Г. Гаязов. Абдул Гаязович Гаязов был знаменит в республике тем, что в 1943 году внёс 105 тысяч рублей своих личных сбережений и многие пуды хлеба на строительство танковой колонны «Колхозник Чувашии». Но председателю колхоза и этого показалось мало. Он накопил ещё 110 000 рублей и собирался купить боевой истребитель. Вот только условие ставил вполне определенное: чтобы по борту самолёта красовалась надпись «От колхозника А. Гаязова» и чтобы лётчика на этот истребитель выбрал он сам. С чем председатель и приехал в правительство республики. А там ему представили воздушного аса Александра Кочетова с орденами и медалями во всю грудь, да ещё с Золотой Звездой. Годится ли, спрашивают, такой богатырь на твой самолёт? Естественно, что даже придирчивый председатель колхоза не устоял перед обаянием Кочетова. Но сомнения всё — таки не покидали его: а вдруг самолёт отдадут не Кочетову?

Тогда и родилось письмо самому Верховному Главнокомандующему Красной Армией. Так, мол, и так, купил самолёт, хочу, пишет А. Гаязов, вручить его лично сталинскому соколу Герою Советского Союза Капитану А. Кочетову, земляку. Вскоре прибыла телеграмма:

«Ялъчики, Чувашская АССР Председателю колхоза «Марс» Абдулу Гаязову. Примите мой привет и благодарность Красной Армии, тов. Гаязов, за Вашу заботу о Воздушных Силах Красной Армии. Ваше желание будет исполнено. И. Сталин».

Следом пришли в колхоз на имя А. Гаязова ещё два письма — от командующего ВВС и из авиачасти, где служил Кочетов. В письме командующего ВВС, которое подписали его заместитель и член военного совета, сообщалось, что: «В соответствии с указанием Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза тов. Сталина» на средства Гаязова построен самолёт, и согласно его желанию истребитель с надписью «От колхозника Гаязова А. Г.» будет передан Герою Советского Союза капитану А. Кочетову».

Из авиачасти написали: «Грозная советская машина прибыла в часть… Весь личный состав части выражает Вам большую благодарность за Вашу заботу о ВВС Красной Армии и просит указать время, когда Вы прибудете для вручения самолёта тов. Кочетову».

Надо ли говорить, сколько радости принесли эти письма самому Гаязову и колхозникам! Как свидетельствуют газеты того времени, в колхозе «Марс» в честь этого радостного события ставились рекорды. Шла жатва хлебов, и многие колхозники перекрывали установленные нормы. А сам председатель немедленно отправил ответ в авиачасть, где служил А. Кочетов. «Я из личных сбережений, — писал он, — внёс в прошлом году на строительство танковой колонны «Колхозник Чувашии» 105.000 рублей. В этом году подписался на Третий государственный военный заем в сумме 40.000 рублей, деньги внёс наличными… Следуя примеру своего собрата Ферапонта Головатова, отдаю все средства, накопленные мною и моим семейством многолетним честным трудом в колхозе, на помощь фронту. Я внёс 110.000 рублей и купил самолёт… Я уже старик, работаю 14 лет председателем колхоза, здоровье пошатнулось, но вручить самолёт приеду… До скорого свидания, сталинские соколы!»

Остальное было, как говорится, делом техники. 29 декабря 1944 года газета «Красная Чувашия» публикует статью «Вручение самолётов, построенных на средства трудящихся Чувашии» с портретом А. Кочетова. В ней, в частности, говорится: «20 Декабря в части, которой командует Подполковник А. Дорошенков, состоялось вручение 12 боевых самолётов, построенных на средства трудящихся Чувашии…»

Вот как! Значит, почин алатырцев и Гаязова подхватила вся республика! И не 2 самолёта купили, а целую эскадрилью подарили авиачасти. Причём А. Кочетову стали вручать сразу два «Яка» — от алатырцев и от А. Гаязова с надписью на борту: «От колхозника Гаязова». Пришлось Кочетову поделиться с другом, и второй самолёт был вручён Герою Советского Союза Спартаку Маковскому.

Вручение самолётов происходило под Москвой на аэродроме Монино. Туда же приехала жена Кочетова — Александра Михайловна. Через всю жизнь пронёс большую любовь к жене этот человек. Когда летал над городом, Аля выходила во двор следила за полётом мужа, а он бросал ей из самолёта огромные букеты полевых цветов.

Сразу после этого эскадрилья «Алатырская» вылетела на фронт, под Варшаву, чтобы открыть специальный счёт сбитых немецких самолётов. На подаренных самолётах лётчики 3-й эскадрильи летали до конца войны. Летали на Варшаву, Берлин, штурмовали вражеские аэродромы, сбивали в небе самолёты врага. Доверие земляков Кочетова обязывало работать с удвоенной энергией. Лётчики с честью оправдали его, уничтожив за несколько месяцев до Победы около 20 вражеских стервятников. Портрет лётчика-истребителя Кочетова в конце 1944 года был опубликован в газете «Комсомольская правда».

В небе над Берлином А. В. Кочетов водил свою эскадрилью на самые ответственные задания. Лётчики, летавшие с ним, всегда были уверены в том, что он примет в бою правильные решения. Они учились у него мастерству. Он действовал внезапно, и его разгромные атаки всегда были результативными. Выполняя любое задание, Кочетов относился к нему ответственно.

Скромный, честный, весёлый запевала и хороший товарищ. Такие черты привлекали людей, и они тянулись к нему всей душой. Он был внимателен и заботлив в отношении к подчинённым. Его ценили по его делам видные военачальники — Маршалы авиации С. И. Руденко и Е. Я. Савицкий.

Одну из своих побед комэск 43-го истребительного авиационного полка капитан А. В. Кочетов одержал в небе над Кёнигсбергом. А последние боевые вылеты сделаны им уже в Берлинской операции. Эскадрилья под его командованием штурмовыми ударами поддерживала войска, ведущие бои в районе аэропортов. В день, по словам командира авиадивизии генерал-майора К. Орлова, приходилось делать по 5-7 вылетов. Работа была тяжёлая, но радостная, ибо неумолимо приближала миг Победы.

Шли последние дни войны. Наши лётчики стали полновластными хозяевами неба, нигде не давая покой вражеской авиации. Кочетов вылетел на свободный поиск. Ведомым у него был в тот раз командир звена Фёдор Костиков. Собираясь уже возвращаться, услышал голос радиостанции наведения:

— Над переправой Франкфурт-на-Одере група «Фоккеров»! Атакуйте!

Кочетов мгновенно отреагировал и пошёл на цель. Набрали высоту и зашли с запада, что ввело немцев в заблуждение. Мощными снарядами из 45-мм пушки и пулемётными очередями в этом коротком бою Кочетов сбил ведущего немца, а Костиков — ведомого.

Это был последний бой в небе Александра Кочетова. Заканчивался славный ратный путь лётчика, который отмечен многочисленными орденами и медалями. Кстати, по названиям его медалей, а их у него 13, можно составить представление о том каторжном пути длиной в 4 года: «За оборону Сталинграда», «За оборону Кавказа», «За освобождение Варшавы» — всех и не перечислишь. И, наконец, финальная — «За взятие Берлина».

Вступив в схватку с врагом в первый же день войны, Герой Советского Союза лётчик — истребитель Капитан Александр Кочетов закончил её в День Победы. Примечательно, что последний самолёт в небе Берлина эскадрилья Кочетова сбила 1 Мая 1945 года.

За годы войны Кочетов совершил 488 боевых вылетов, провёл более 120 воздушных боёв, сбил лично 34 самолёта противника и 8 — в группе с товарищами. Это был самый результативный лётчик — истребитель полка. Его эскадрилья имела в своём составе 5 Героев Советского Союза из 12 в полку.

Долгожданный мир, оглушительная тишина, пришедшая на смену канонаде, враз поставили перед многими солдатами Великой Отечественной проблемы мирной жизни. Война кончилась, а что дальше-то делать? Куда приложить руки солдата, умеющие мастерски выполнять тяжёлую работу войны?

Александру Васильевичу Кочетову в 1945 исполнилось 26 лет. По нынешним временам — совсем молодой человек. А у нашего героя за спиной уже был громадный опыт жизни, умение работать с людьми, принимать ответственные решения. Поэтому он уверенно вступил в наступившую мирную жизнь.

До увольнения из Красной Армии А. Кочетов проходил службу в различных авиационных подразделениях (в том числе и 54-м ГвИАП), затем, уволившись, вернулся на родину. Сначала работал в школе паровозных машинистов, затем — в родном аэроклубе. Но, уже через несколько лет вновь был мобилизован и зачислен на службу во Внутренние войска МВД СССР.

В 1960 году, после выхода в отставку, Александр Васильевич получил назначение на пост начальника радиоклуба, потом радиотехнической школы. Бывший радиоклубовец обрёл себя в той организации, которой отдал сердце ещё до войны безусым юношей.

О, эти ДОСААФовские клубы! О них хочется сказать особо. В столице Чувашии — Чебоксарах, в красивейшем месте, которое называлось «Березовая роща», было несколько двухэтажных зданий, куда студенты сбегали с лекций, а рабочая молодёжь стекалась после смены, чтобы позаниматься в клубах ДОСААФ: радиотехническом, стрелковом, автомото и аэроклубе. Жизнь там не замирала никогда. Вот в этом молодёжном «водовороте» и обосновался ветеран войны Александр Кочетов.

Из приказа председателя Чувашского ОКДОСААФ И. Матюхина в честь 60-летия Кочетова: «Герой Советского Союза А. Кочетов ведёт большую оборонно-массовую работу и военно-патриотическую пропаганду среди трудящихся и молодёжи республики. За большую плодотворную работу в оборонном обществе неоднократно награждался грамотами ОК и ЦК ДОСААФ, знаком «За активную работу», юбилейным знаком «40 лет ДОСААФ СССР», Почётным знаком ДОСААФ СССР, «Юбилейным почётным знаком ДОСААФ СССР».

Небезынтересно, что подписывал эти награждения бывший соратник А. Кочетова по боям в небе Кубани трижды Герой Советского Союза Маршал авиации А. И. Покрышкин.

Работая в клубах ДОСААФ, Александр Васильевич часто выступал с лекциями и докладами о боевых традициях Советских Вооружённых сил, писал статьи с воспоминаниями о героических сражениях. «Нет у меня личного времени, — говорил он, — оно целиком принадлежит молодёжи». Его портреты, снимки встреч с молодёжью и ветеранами часто публиковали республиканские газеты.

21 Февраля 1978 года Постановлением бюро Чувашского обкома КПСС, Президиумом Верховного Совета и Советом Министров Чувашской АССР А. В. Кочетов занесён в Почётную Книгу Трудовой Славы и Героизма Чувашской АССР.

В одном из интервью корреспонденту газеты «Советская Чувашия» Александр Васильевич сказал: «Для меня сейчас каждый день счастливый. У меня 8 внучат — это ли не счастье? Вот гляжу в 40-летнюю даль и вижу, будто родная земля с тобой, поддерживает тебя, вливает силы, веру в победу в каждом бою… Желаем всем живущим на земле мира, чтобы никто не знал войны, чтобы не опаляла она человеческие души».

Имя Александра Кочетова носит одна из улиц Чебоксар, школа в Алатыре, оно занесено в Книгу трудовой славы и героизма республики, о нём написано в книгах, его портрет — в Аллее героев. Обширные материалы о нём в музеях, в частности, в экспозиции музея республиканского совета РОСТО.

Помнят лучшего лётчика-истребителя и в бывшем 43-м авиационном полку, который ныне называется 43-й отдельной морской штурмовой ордена Кутузова 3-й степени Севастопольской Краснознамённой авиационной эскадрильей. Служит в этой эскадрилье земляк Кочетова — чебоксарец Капитан Владимир Кондин, который, будучи внештатным историографом Музея авиации Черноморского флота, пополняет там экспозицию, посвящённую лётчику-герою. Завязались и побратимские связи городов Севастополя и Чебоксар.

Земляки, все военные лётчики бережно хранят память о Герое Советского Союза Александре Васильевиче Кочетове и передают из поколения в поколение рассказы о его легендарных подвигах.

В 1995 году, после смерти Александра Кочетова, одна из улиц города Чебоксары получила имя своего героя, на которой он прожил много лет.

Из письма друзей-однополчан к супруге Кочетова:

«Такие герои, как Александр Васильевич, и остановили, разгромили фашистов, принесли Великую Победу нашему Отечеству, всем людям. Светлая память об Александре Васильевиче навсегда останется в наших сердцах. Мы его всегда будем помнить и никогда не забудем».

Решетов Алексей Михайлович

Комментариев нетPosted on 19 июня 201419 июня 2014 by Ринат Валеев

Герой Советского Союза Решетов Алексей Михайлович

В первые дни Великой Отечественной войны, которые немногие из участников тех боёв пережили, а ещё меньше тогда было тех, кто надеялся их пережить, Решетов совершил несколько десятков боевых вылетов. Штурмовал бесконечные неприятельские колонны, участвовал в боях с немецкими самолётами. Желание сражаться, бить наглого и жестокого врага постепенно стало всепоглощающим, подавляющим другие чувства — осторожность, усталость, голод. Отважно он поднимает в воздух чужие и незнакомые, а нередко неисправные и повреждённые машины, с уверенностью умудренного опытом лётчика меняет типы истребителей: И-15бис, И-16, И-153.

Алексей 23 марта 1921 года в деревне Мыканино, ныне Истринского района Московской области. В 1936 году окончил 7 классов школы. Работал на обувной фабрике в Москве. В 1938 году окончил аэроклуб Бауманского района. С декабря 1938 года в рядах Красной Армии. В апреле 1940 года окончил Борисоглебскую военную авиационную школу пилотов. Служил младшим лётчиком в 116-м истребительном авиационном полку Среднеазиатского военного округа. С апреля 1941 года — курсант Конотопского военного авиационного училища лётчиков.

С началом войны был пилотом отдельного истребительного авиационного отряда ПВО. На истребителе И-153 нёс боевые дежурства по охране неба от налётов авиации противника. Свою первую победу одержал уже 22 июня 1941 года. Дело происходило над Черновицами. Вылетев для отражения налёта большой группы пикировщиков Ju-87, Алексей уничтожил одну машину. Тогда-то в его лётной книжке и появилась короткая, но выразительная запись: «22 июня сбил фашистский бомбардировщик Ю-87». В июле 1941 года авиаотряд влился в 6-й истребительный авиационный полк.

Но настоящая слава пришла к Алексею позже, летом 1942 года, в составе 273-го истребительного авиационного полка, когда приступил к боевой работе в районе Конотопа. Лётчики в полку подобрались умелые, в большинстве своём закалённые в тяжёлых боях и, как вскоре выяснилось, способные решать ответственнейшие задачи воздушной разведки в масштабах армии и фронта.

Умение пользоваться глазами, аналитический склад ума, врождённая интуиция, инициативность и, наконец, незаурядное лётное мастерство выдвинули лейтенанта Решетова в число тех немногих офицеров, кто мог выполнить самое сложное задание.

…Несколько дней подряд старший лейтенант Решетов разыскивал свой авиационный полк. Он успел уже побывать на двух аэродромах, расположенных в прифронтовых городах, но там полка не оказалось. Теперь на попутных машинах добрался до Калача.

Июльский день был изнурительно жарким. Дожди давно не перепадали. Горячий степной ветер нёс мелкую, перетёртую колёсами пыль. Она пахла горьким дымом войны. Решетов чувствовал непривычную усталость, идти было тяжело. Бинты на лице взмокли от пота, незажившая рана на правой щеке всё время побаливала. Шагая по улице, лётчик заметил военного, который показался ему знакомым. Среднего роста, широкоплечий, слегка прихрамывает. «Да ведь это же батя!» — мелькнула догадка.

Вскоре Решетов догнал «батю», как лётчики называли комиссара полка Трощенко, и, сдерживая волнение, вскинул руку к козырьку фуражки.

— Товарищ старший батальонный комиссар… — начал он глухим срывающимся голосом.

У Трощенко округлились глаза от удивления. Некоторое время он молча смотрел на молодого офицера, на его пропыленные бинты, скрывавшие правую половину лица, на его выгоревшую защитного цвета гимнастёрку, не смея, должно быть, поверить, что не ослышался, потом радостно воскликнул:

— Решетов! Ты? Вернулся живой! А мы-то уж надежду потеряли…

— Рано мне помирать, товарищ старший батальонный комиссар, — криво, одной левой щекой улыбнулся Решетов. — Я ещё не полностью рассчитался с фашистами!

— Это правильно, — подтвердил Трощенко. — Рад за тебя, пойдём в полк, там тоже все обрадуются.

Свернули на тропинку, ведущую к штабу. Припадая на больную ногу, Трощенко продолжал посматривать на молодого лётчика. А Решетов заметно повеселел. Как хорошо, думал он, что первый, с кем он сегодня встретился, был именно этот замечательный человек. Не зря его прозвали батей. Он и по возрасту многим в отцы годится, и опыт у него громадный. Сам отличный лётчик, воевал ещё на Халхин-Голе, там осколок перебил ему ногу. Прекрасный политработник. Что бы ни случилось — к нему первому идут. Знают, разберётся, поможет. Вот и сейчас Решетов был уверен, что Трощенко поймёт его.

…Июньским днём 1942 года старший лейтенант Алексей Решетов вылетел из-под Валуек на разведку войск противника. Когда задание было уже выполнено, самолёт на обратном маршруте попал под сильный зенитный огонь. Вышло из строя управление, самолёт начал падать. Каким-то чудом лётчику всё же удалюсь возле самой земли несколько выправить машину, и это спасло его от гибели. Самолёт сел, вернее упал, на территории, занятой нашими войсками, и подбежавшие пехотинцы вытащили лётчика из кабины. Всё лицо его заливала кровь, он был без сознания.

Только в медсанбате Решетов пришёл в себя. Травма была серьёзной. Врачи решили отправить Решетова в тыловой госпиталь. Так Решетов оказался в санитарном поезде, который медленно, с большими остановками, шёл вглубь страны. Алексей лежал на полке, слушал, как стучат колеса, а из головы не выходили тревожные думы. Неужели отлетался? Скорее всего, именно так. Ведь в тыловом госпитале врачи обязательно отстранят его от лётной службы.

Однажды вечером поезд, остановился на какой-то маленькой станции. Послышались незнакомые голоса, и вскоре в вагон стали вносить новых раненых.

— Откуда, браток? — спросил Решетов одного из них.

— Из-под Воронежа…

— Далеко фашисты зашли.

— Куда уж дальше! Говорят, сейчас уже у Сталинграда…

Решетов заволновался: враг под Сталинградом, а он едет в тыл! Почему же так? Разве он не может воевать? Руки и ноги у него целы, глаза видят, сил тоже хватит. На одной из остановок, воспользовавшись удобным случаем, Решетов сошёл с поезда. Он решил самостоятельно добираться в родной полк, который, как полагал лётчик, несомненно, уже находится в районе Сталинграда.

Много трудностей и невзгод пришлось ему испытать в пути. Он ехал на попутных машинах, шёл пешком, попадал под бомбёжки, иногда голодал и всё же разыскал свой полк.

Выслушав рассказ лётчика, Трощенко проговорил:

— Вроде бы нехорошо, что ты ушёл с санитарного поезда. Не долечился, весь в бинтах… Но ты же спешил биться с врагом, а опытные лётчики нам нужны сейчас позарез… Так что правильно сделал, одобряю!

Поднявшись в воздух, старший лейтенант Решетов увидел широкую панораму Сталинграда. Жилые кварталы протянулись на десятки километров вдоль берега Волги. Всюду были видны дымящие трубы заводов, а кое-где, словно зловещие пятна оспы, краснели очаги пожаров. По реке непрерывно шли пароходы, баржи с грузами, моторные паромы с войсками… Город одновременно и воевал, и трудился.

У фашистов под Сталинградом было больше самолётов, чем у нас. Особенно это неравенство чувствовалось на первых порах обороны города. Нашей авиации было нелегко. Решетов знал это по собственному опыту. Были случаи, когда эскадрилье, которой он командовал, приходилось делать по 5 — 6 боевых вылетов в день. Лягут, бывало, лётчики ча аэродроме, растянутся на земле, давая возможность отдохнуть затекшим ногам, спине, шее, и лежат, пока идёт заправка самолёта горючим, проверяется оборудование, пополняются боекомплекты. А потом опять в воздух…

После возвращения с очередного задания, прямо на аэродроме, Решетов а принимали в члены партии. Трощенко, давший ему одну из рекомендаций, коротко рассказал о его боевых успехах, потом выразил уверенность, что Алексей с честью оправдает высокое звание коммуниста. Поблагодарив боевых товарищей, лётчик заверил, что будет ещё сильнее разить ненавистного врага.

Вот выписка из лётной книжки Алексея Решетова, заполненная в те дни:

«17 августа — 3 раза вылетал на воздушную разведку, вёл бой, уничтожил Ме-109 и подбил другой. 18 августа — сделал 4 боевых вылета. Вёл воздушный бой, сбил Ме-109. 19 августа — провёл 3 боя с истребителями противника. 21 августа — произвёл воздушную разведку. 23 августа — ведя разведку, участвовал в 2-х воздушных боях. 31 августа — участвовал в прикрытии аэродрома. Всего за август 1942 года сделал 52 боевых вылета. Провёл 15 воздушных боёв. Сбил 5 и подбил 1 самолёт противника».

Как-то, в августе 1942 года, Решетова срочно вызвали в штаб. Запыхавшись от быстрого бега, он спустился в землянку. Там увидел генерала Т. Т. Хрюкина — командующего 8-й Воздушной армией. Генерал сам поставил лётчику задачу.

В большой излучине Дана оказалась в окружении группа наших войск. Разработан план прорыва вражеского кольца. Надо во что бы то ни стало доставить план окруженным. Для этого выделяется 4 самолёта Як-1. Причём каждый лётчик будет иметь при себе экземпляр плана. Четвёрку, которую поведёт Решетов, прикроют 18 других самолётов-истребителей.

— Сбросить надо точно, — сказал Решетову генерал.

Вылетели немедленно. На маршруте встретились с «Мессерами», которых связали боем истребители прикрытия. У линии фронта опять преграда — плотная завеса зенитного огня. Вскоре 2 самолёта из состава четвёрки были подбиты.

Теперь по намеченному курсу летели лишь Алексей Решетов да его ведомый. Их продолжали прикрывать несколько истребителей из группы сопровождения. Вдруг самолёт напарника задымил и, развернувшись, пошёл назад. Решетова охватила тревога. Уже только он один нёс вымпел с планом. Если и его собьют, то окружённые части не будут знать, как намечено организовать прорыв вражеского кольца.

Решетов перешёл на бреющий полёт: так зениткам труднее вести прицельный огонь. Неожиданно сверху навалились 2 Ме-109. Он нырнул в овраг, но «Мессеры» не отставали. Неужели всё-таки придется вступить с ними в бой? В этот момент появился Як-1. Советский лётчик смело пошёл в атаку, и вот уже один из «Мессеров», загоревшись, падает на землю, а второй начинает поспешно удирать.

Решетов снова кружит над степью, а неизвестный друг продолжает следовать за ним. Как стало известно потом, это был старший лейтенант Соломатин, один из лётчиков, выделенных для прикрытия четвёрки. И тут Решетову бросилось в глаза: над всеми дорогами клубится пыль, по ним движутся войска, а в одном месте совершенно нет пыли, нет никакого движения. И лётчика осенила догадка: там и находятся наши окружённые части.

Спустившись ниже, он несколько раз прошёл над этим местом. Сердце его забилось чаще, когда он увидел советских воинов. Они радостно бросали вверх пилотки, махали руками. При очередном заходе лётчик сбросил вымпел с планом и, убедившись, что попал точно, взял курс на свой аэродром. А вскоре Решетов узнал, что окружённая группа войск при помощи других советских частей успешно прорвала вражеское кольцо и соединилась с главными силами.

Отдельное место в биографии Решетова занимает прохождение службы в составе группы «лётчиков-штрафников», под командованием И. Е. Фёдорова. В августе 1942 года он громил врага в воздушных боях под Сталинградом. Поэтому у некоторых исследователей возникли сомнения в том, что Решетов входил именно в эту группу «авиаштрафников». Но в беседе с ветераном Л. М. Вяткиным данный факт подтвердился. Известно, что штрафником он стал на основании приговора военного трибунала, который осудил его за расстрел в воздухе самолёта своего ведомого, неоднократно из-за трусости бросавшего Решетова в схватках с противником. Этот поступок квалифицировался военным требуналом как «самосуд»…

Вяткину удалось разыскать некоторые архивные документы о боевых действиях 157-го истребительного авиаполка, включавшего группу лётчиков-штрафников, из которых следовало, что только в период Ржевско-Сычёвской операции лётчиками этого полка было сбито 130 самолётов противника, а лётчиками 256-й авиадивизии, в состав которой входил 157-й авиаполк — 380 самолётов…

Группа штрафников, расположенная недалеко от Великих Лук, за август-сентябрь 1942 года уничтожила достаточно много вражеских самолётов, в том числе 29 известных асов. Однако все эти победы на официальные счета лётчиков записаны не были! Поэтому окончательный итог боевой деятельности Решетова, их командира — Ивана Фёдорова и других пилотов, воевавших в этой группе, больше нежели официально значится на их личных счетах.

…Светало, когда в небо взвились ракеты. Навстречу 20 Ju-87 поднялись 6 «Яков». Небо низкое, мутное, и не поймёшь, то ли на нём тонкие облака, то ли дым от пожаров, которые по-прежнему пылают в городе. Лётчики быстро обнаружили «лапотников», как фронтовики иронически прозвали Ju-87, имевших неубиравшиеся шасси с большими обтекателями. Бомбардировщики обходили город стороной. Стало ясно: немцы собирались бомбить наши артиллерийские позиции, расположенные на левом берегу Волги. Надо упредить врага.

Решетову хорошо известны повадки «Юнкерсов». Впервые он встретился с ними на рассвете того тревожного дня, когда немецкие войска напали на нашу страну. Дело происходило над Черновицами. Тогда он летал на истребителе И-153, более известном под названием «Чайки». Конечно, ему было очень трудно в том воздушном бою, первом в его жизни. Но у него было одно великое преимущество перед фашистскими лётчиками: он знал, что защищает свою Родину, свой народ. И это помогло ему выйти победителем из трудного положения.

Сейчас перед ним снова были те же бомбардировщики Ju-87, но сам он летел теперь на новом скоростном истребителе Як-1, и у него за плечами уже был боевой опыт. Быстро оценив обстановку, Решетов приказал ведущему пары Николаю Выдригану подняться выше облачности, а четвёрка, в составе которой находился он сам, продолжала лететь под самыми облаками. Это помогло скрытно сблизиться с бомбардировщиками и атаковать их одновременно сверху и снизу.

Решетов ринулся на крайнего «Юнкерса». Когда мотор вражеского самолёта оказался в перекрестии прицела, нажал на гашетку. «Юнкерс» вздрогнул, словно наткнулся на невидимую преграду, потом загорелся и, оставляя за собой чёрную полосу дыма, пошёл вниз… Успешно провёл атаку и младший лейтенант Выдриган. Меткой очередью он сбил другой «Юнкерс».

Ошеломлённые неожиданным ударом, немцы стали беспорядочно сбрасывать бомбы, стремясь скорее избавиться от тяжелого груза. Наши лётчики подожгли ещё 2 «Юнкерса».

Израсходовав запас горючего, шестёрка вернулась на свою базу целой и невредимой. Когда заходили на посадку, лётчики, следуя установившейся традиции, сделали 4 «бочки» — по числу сбитых самолётов. Командир полка майор Борис Ерёмин, наблюдая с земли за «художествами» своих подчинённых, выполнявших сложные фигуры на малой высоте, грозил им кулаком, ругался:

— Сейчас сядут, я им задам!..

Но вот лётчики сели, доложили о выполнении задания, о сбитых вражеских самолётах, и командир полка, сам опытный лётчик — истребитель, забыл о своём обещании. Он смотрел на молодые, но до крайности усталые лица и подобревшим голосом говорил: «Ладно, идите отдыхайте».

Но отдыхать приходилось редко. Бывало, только сядут, только начнут делиться впечатлениями от недавнего боя, как опять поступает команда подняться в воздух…

Кончилась осень, наступили зимние холода. Наши войска под Сталинградом вели решительное контрнаступление. Немецкие войска, пытавшиеся сбросить защитников города в Волгу, сами оказались в крепком капкане. По всему было видно, что близится их бесславный конец.

На земле уже лежал снег, и Решетов, пролетая над районом, где были окружены вражеские дивизии, хорошо видел гитлеровских вояк. На белом фоне, в своих тёмно-зелёных шинелях, они казались тараканами, выброшенными на мороз. Они что-то там копошились, но, завидя советские самолёты, поспешно разбежались по узким тёмным щелям…

Декабрьским днём группа наших истребителей вылетела на штурмовку вражеских войск, стремившихся прорваться к окружённой армии Паулюса. В составе группы находился комиссар полка Трощенко. Он и раньше поднимался в воздух, желая лично участвовать в боях. В полку его берегли, поэтому вместе с ним всегда отправлялись на задание лучшие лётчики. Но в тот раз и они не сумели уберечь «батю». В полку тяжело переживали эту потерю. На могиле комиссара лётчики поклялись жестоко отомстить врагу.

Наступил новый, 1943 год. Туманным январским утром 4 «Яка» летели южнее Сталинграда. На пути им встретилась группа пикировщиков Ju-87. Образовав круг, вражеские самолёты бомбили позиции советских войск.

— Идём в атаку — приказал Решетов.

Фашисты не выдержали стремительного напора наших лётчиков. Советские истребители стали преследовать их. Пулемётная очередь, посланная Алексеем Решетовым, зажгла один из «Юнкерсов». Вспыхнула правая плоскость, огонь охватил ненавистный чёрный крест на фюзеляже. «С этим покончено!» — с радостью подумал лётчик, видя, как полыхает вражеский самолёт.

Но тут случилось почти невероятное. Забегая вперёд, хочется сказать, что за время войны ни одному вражескому лётчику-истребителю не удалось сделать ни одной пробоины в его самолёте. Решетов обладал высокой боевой выучкой. А тут перед ним был горящий бомбардировщик. И это усыпило его бдительность. Упоенный успехом, он забыл об одном важном правиле — об осторожности, и это едва не стоило ему жизни. Он сразу отвалил в сторону, подставив на какую-то секунду фюзеляж своего «Яка» под огонь стрелка. И этого оказалось достаточно: горючее хлынуло из перебитого бензопровода, мотор, словно поперхнувшись, затих.

«Только бы дотянуть до своих», — с тревогой подумал лётчик, разворачивая: вмиг отяжелевшую машину. Рядом рвались зенитные снаряды. От каждого взрыва самолёт подбрасывало, но старший лейтенант, не обращая на это внимания, продолжал лететь по прямой. Казалось, цель была уже близка, линия фронта — вот она, совсем рядом. Но высоты всё же не хватило, самолёт сел на территории, занятой фашистами. Лётчик открыл фонарь, морозный воздух обжёг его лицо. Недалеко опустились на парашютах немецкие лётчики со сбитого им «Юнкерса». Вскоре к ним присоединились автоматчики, прибежавшие из деревни.

Дело принимало скверный оборот. Помощи ждать неоткуда, друзья далеко. Решетов залёг в снегу, выхватил пистолет. «Спокойно, — приказал он себе. — Стреляй без промаха, береги патроны…»

Рёв моторов заставил его поднять голову. Он увидел 3 удалявшихся самолёта. Потом они вернулись, и он успел заметить красные звёзды на крыльях. И тут же несколько фашистов, устремившихся к нему, были скошены пулемётными очередями.

Решетов стал ползти в сторону, где находились наши войска, а самолёты, кружась в воздухе, не подпускали врагов близко к нему. Но вот один из «Яков», попав под зенитный огонь, загорелся и пошёл к линии фронта. Как потом выяснилось, это был старший лейтенант Фотий Морозов. Он сел в расположении нашей стрелковой дивизии, успел выбраться из горящего самолёта, который был готов вот-вот взорваться, и, рискуя собственной жизнью, поспешил на выручку друга. План его был крайне дерзок.

— Подъедем, полоснём по гитлеровцам из автомата — и его к себе! — говорил он шофёру, когда они на открытой трофейной машине выехали в степь.

Быстро темнело. Уже стало трудно различать предметы. Решетов, укрывшись в стоге сена, ждал, когда станет совсем темно, чтобы продолжать пробираться к своим. Он видел немецкую машину, которая рыскала по степи, но никак не мог подумать, что в ней Фотий Морозов. Вполне понятно, он предположил, что это немцы продолжают разыскивать его. И только заметив советского солдата, который осторожно осматривал поле, он вышел ему навстречу…

Почти 4 суток добирались лётчики до своего аэродрома. А затем буквально через несколько часов они были уже снова в воздухе, вели бой с врагом.

Не успев прийти в себя после происшествия, едва вернувшись в часть, Алексей Решетов сбил очередной самолёт противника. Это были его 11-я личная победа и более 430 боевых вылетов за плечами. А 2 февраля 1943 года пришло радостное сообщение об окончательной ликвидации немецко-фашистских войск, окружённых в Сталинградском котле.

Нечасто бывает, чтобы человек в совершенстве владел сразу несколькими, пусть близкими, специальностями. Блестящий разведчик, Решетов был и непобедимым воздушным бойцом. Ни один другой лётчик, специализировавшийся на ведении воздушной разведки, не имел на своём счету такого количества побед. Только за время сражения под Сталинградом, Алексей совершил 150 боевых вылетов, провёл около 50 воздушных схваток, лично и в группе сбил более 10 вражеских машин. Это был его вклад в великую победу советского народа на берегах Волги.

Как-то, уже после войны, его спросили, какое же место в его богатой событиями биографии занимает Сталинградская битва.

— Самое главное, — не задумываясь, ответил Алексей Михайлович.

Як-1Б Героя Советского Союза Гвардии майора А.М. Решетова. Осень 1944 года

За образцовое выполнение боевых заданий командования, мужество, отвагу и геройство, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 мая 1943 года он был удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 732).

В лётной манере Решетова превалировали точность и аккуратность, выдержка и осмотрительность никогда не покидали его. В более чем 800 своих боевых вылетов он пережил десятки опаснейших приключений: горел и был ранен, пролетал над неприятельскими войсками на высоте нескольких метров, взлетал под автоматными очередями…

В один из дней, Алексей в паре с молодым лётчиком Николаем Самуйликом вылетел на боевое задание. Недалеко от аэродрома заметил вражеский самолёт, прятавшийся под нижней кромкой облаков. «Ах, вот что! — мысленно крикнул он немецкому лётчику. — В одиночку разбойничаешь на дорогах! Ну, подожди!»

Нажал кнопку передатчика, спросил у ведомого:

— Видишь справа, под облаками, «Мессера»?

После значительной паузы последовал ответ:

— Вижу, товарищ командир.

— Атакуй, я тебя прикрою!

Самуйлик пошёл в атаку, Решетов следовал за ним. Не доходя до «Мессера» примерно 800 метров, молодой лётчик открыл стрельбу. Это были очереди, вызванные неуверенностью, отсутствием опыта определения дальности до цели. Алексей молчал, хотя видел, что трассы прошли мимо вражеского истребителя. Противник, выходя из-под атаки Самуйлика, должно быть, не видел второй советский самолёт. И в этот момент Решетов дал одну — единственную короткую, прицельную, неотразимую очередь, вложив в неё всю свою ненависть к врагу.

— Молодец, ты сбил! — неожиданно для самого себя крикнул он молодому лётчику, увидев, что «Мессер» загорелся. — Так действуй всегда! Только подходи чуть ближе.

Правильно ли он поступил, Решетов не знал, но ему очень хотелось, чтобы новичок поверил в свои силы.

Как же сложилась дальнейшая судьба лётчика? Об этом можно ещё долго рассказывать. После Сталинграда успешно воевал на Южном фронте, участвовал в освобождении Донбасса, где в сентябре сбил истребитель Ме-109. В ноябре 1943 года сражался под Никополем. Весной 1944 года, находясь на 4-м Украинском фронте, принимал участие в освобождении Крыма. В осенью 1944 года полк был перевооружён самолётами Як-3, на одном из которых Решетов на 2-м Украинском фронте летал над территорией Польши, Румынии и Венгрии. Закончил войну в Чехословакии.

За период войны через его руки прошли практически все типы истребителей конструкции А. С. Яковлева — Як-1, Як-7Б, Як-9У и Як-3.

С лета 1944 года Алексей Решетов летал на «именном» истребителе Як-1Б с бортовым номером «16».

Узнав о подаренной ему боевой машине, Решетов, радостно возбуждённый, вылетел на транспортном самолёте в столицу Советской Украины. Прибыв на аэродром Жуляны, он прежде всего попросил, чтобы ему показали новый самолёт. Сразу же пошли к стоянке. По дороге он узнал, каких трудов стоило жителям Шотово купить Як-1. За годы оккупации гитлеровцы разорили село, люди жили бедно, но каждый из них всей душой стремился внести свой вклад в общее дело. Продавали тёлок, овец, поросят, личные вещи — лишь бы собрать нужную сумму денег.

Самолёт стоял на открытой площадке, сверкая свежей краской. Решетов обошёл вокруг него, заглянул в кабину, удовлетворённо похлопал рукой по фюзеляжу, на котором было написано: «Колхозники Шотовского с/совета Ивановского района Запорожской области — Герою Советского Союза Гвардии майору Решетову».

Передача самолёта происходила в торжественной обстановке. Радостью сияли лица людей. Выступавшие на митинге с гордостью говорили о Советской Армии, которая успешно бьёт врага, желали лётчику новых боевых успехов. Решетов в ответном слове поблагодарил колхозников за подаренный самолёт.

— На этом истребителе, — сказал лётчик, — я буду, не жалея сил, бороться за то, чтобы вся советская земля была очищена от немецко-фашистских захватчиков.

После митинга он занял место в кабине нового истребителя и, легко взмыв в небо, отправился прямо на фронт.

Як-9У Героя Советского Союза Гвардии майора А.Решетова, командира 1-й эскадрильи
31-го Гвардейского истребительного авиаполка (268-я ИАД, 8-я Воздушная армия). 1945 год.
Реконструкция облика этого самолёта выполнена по архивным фотографиям

При освобождении Польши лётчик в одном из журналов увидел фотоснимок девочки 3-4-х лет и изобразил детское лицо на обшивке фюзеляжа своего «Яка». На этом машине отважный лётчик выполнил около 300 боевых вылетов и одержал 12 воздушных побед.

Одна из его последних воздушных схваток была блестящей. В марте 1945 года, в период боёв за Дебрецен и Донау, Решетов повёл шестёрку своих Як-3 в дерзкую атаку против 48 FW-190. В районе Эстергома 8 самолётов противника были сбиты, потерь с нашей стороны не имелось. За этот бой Решетов был награждён орденом Суворова 3-й степени…

Всего же за время войны он совершил 821 успешный боевой вылет, в том числе 250 — на разведку. Участвуя в 200 воздушных боях, уничтожил лично 35 и в группе с товарищами 8 самолётов противника, 1 – подбил. Ещё один самолёт, сбитый лично Решетовым, был записан им на счёт молодого лётчика — его ведомого. Он закончил войну известным асом, 24-летним юношей, Героем Советского Союза, тяжело раненным в боях, потерявшим отца и двух братьев…

После окончания войны продолжал служить в ВВС. До октября 1949 года продолжал службу в своей части (в Одесском военном округе) на должности штурмана полка, летал на реактивных истребителях. В 1954 году окончил Военно-Воздушную академию (в Монино). Служил заместителем командира 347-го истребительного авиационного полка по лётной подготовке (в Прибалтийском военном округе), с 1955 года — командиром 298-го истребительного авиационного полка (в Прибалтийском военном округе). В 1958 году переведён в Киевский военный округ на должность командира 111-го Гвардейского истребительного авиационного полка. В апреле 1961 года назначен командиром 701-го учебного авиационного полка Черниговского высшего военного авиационного училища летчиков, много сил и энергии вложил в обучение и воспитание молодых лётных кадров. С марта 1964 года Гвардии полковник А. М. Решетов — в запасе. Жил в Москве, в Дмитровском районе. Работал старшим инженером в одном из учреждений Министерства обороны. Военные знания, фронтовой опыт пригодились ему на новой работе.

26 февраля 2001 года, не дожив 25 дней до своего 80-летия, Алексей Михайлович Решетов ушёл из жизни. Похоронен на Митинском кладбище в Москве.

В канун празднования 65-й годовщины Великой Победы имя Героя Советского Союза А. М. Решетова решено было увековечить на мемориальной доске установленной на доме, в котором он жил последние годы (на улице Софьи Ковалевкой, 2, корпус 2). По инициативе Совета ветеранов совместно с муниципалитетом Дмитровского района, на доме решено было установить мемориальную доску. На митинг были приглашены учащиеся центра образования № 771, ветераны района, сослуживцы Алексея Решетова, сотрудники управы и муниципалитета.

Главными гостями мероприятия стали родственники Героя Советского Союза: его сын, дочь и внук, которым и предоставили право открытия мемориальной доски. Вспомнить о подвигах лётчика — истребителя приехали и его воспитанники, сослуживцы и просто друзья. Люди, для которых Алексей Решетов был примером для подражания.

* * *

Примечание автора – Александра Лукьянова

«Недавно я получил письмо от одного из читателей моего сайта с дополнительной информацией о А. М. Решетове. Привожу его в том виде, в котором получил:

«До сегодняшнего дня мне не предоставлялось выяснить по какой-такой причине боевой лётчик, лично сбивший 35 вражеских самолётов, не был представлен Родиной к присвоению второго звания Героя Советского Союза. Известно, что по принятым тогда канонам второю «Золотую Звезду» Героя давали уже при сбитых 30 самолётах.

Неожиданные обстоятельства пролили свет на вот какую малоизвестную историю. Ко мне обратился ветеран Черниговского высшего военного авиационного училища лётчиков. Лётчик-инструктор майор Михаил Каленикович Шульга просил выяснить о бывшем однополчанине А. М. Решетове, который был командиром полка в ЧВВАУЛ. Сообщение о том, что бывшего командира нет в живых, основательно расстроило ветерана. Как мог, утешил старого человека, сказав, что, судя по имеющимся жизнеописаниям, командир был настоящим орлом. В дальнейшем разговоре вот о чём поведал старый летун.

В период войны в эскадрилье А. М. Решетова было 11 лётчиков — Героев Советского Союза. Записывали сбитые эскадрильей самолёты по бригадному принципу, то есть в определённый день на конкретного лётчика учитывали совместно сбитые самолёты. Это был определённый фронтовой элемент справедливости и лётной сплочённости, объединяющий воздушных бойцов.

После вынужденной посадки Решетова на вражеской территории и спасения его другом Фотием Морозовым, началась проверка в органах НКВД. Офицер-костолом, в лапы которого попал Алексей, вешал на Решетова вербовку немцами и требовал подписания «чистосердечного признания о предательстве Родины». Лётчик вёл себя мужественно и, не взирая на физические истязания, не сломался, не оговорил себя. Закончилось это тем, что Алексей изменил свой профиль. Нет, не профиль своих дальнейших занятий. Изменился профиль его носа. Офицер НКВД при допросах основательно перебил и изуродовал ему нос…

После возвращения в часть Решетов вновь приступил к выполнению своей обычной фронтовой работы истребителя. После 25 лично сбитых самолётов он был представлен к присвоению звания дважды Героя Советского Союза и выехал в Москву для вручения награды.

Ранним утром в вестибюле одного из этажей здания гостиницы «Москва» стояла группа офицеров. По их внешнему виду, все в новом обмундировании, обветренным лицам и радостному приподнятому настроению можно было безошибочно определить прибывших в Кремль за вручением наград офицеров-фронтовиков. Отдельно от основной группы офицеров различных родов войск стоял молчаливый насупленный человек в форме офицера НКВД.

По коридору в вестибюль выходит молодой энергичный подтянутый офицер ВВС с боксёрским носом. Он устремляет свой взгляд на офицера НКВД, приостанавливается, а затем решительным шагом направляется к нему. Приблизившись, молниеносным движением ловко сгребает последнего в охапку, отрывает от пола и на виду изумлённых офицеров выбрасывает под звон разбитого стекла в окно. Присутствующие только и успевают запечатлеть в памяти мелькнувшие начищенные сапоги «энкаведиста» с нетоптаными каблуками, катящуюся по гостиничной лестнице фуражку и звук глухо падающего на асфальт тротуара тяжёлого тела.

Молодым офицером-лётчиком был Решетов. По случайному совпадению Алексей встретился со своим мучителем-изувером. Сработала отработанная профессиональная реакция лётчика-истребителя – враг, как всегда в подобных случаях, рухнул поверженным на землю.

Дальнейшая доля Решетова была предопределена. Лаврентий Берия, любивший говорить: «Я тээбя в пииль саатру» не остановился и в этот раз, наказав смельчака-летуна за расправу над человеком из НКВД. Счастливым образом дело дошло до самого Сталина. Неизвестно по каким причинам, возможно, в связи с тем, что у Иосифа Виссарионовича один из сыновей — Василий — был лётчиком, и он любил авиацию, в телефонной трубке аппарата «ВЧ» Берия услышал такие слова: «Слююшай, Лаврентий. Ми туут паадумали и решили, об этом, как его, Решетове. Под трибунал нэ сдавать. Разжааловать нэ нада. Отправить на фронт. В раадную часть…»

Однако относительно награждения передумали и вторую «Золотую Звезду» Героя давать после этого не стали.

С 1950-х до средины 1960-х годов А. М. Решетов продолжал службу командиром авиационного полка в ЧВВАУЛ. Слыл справедливым честным командиром. Не любил прогибать спину и перед высоким начальством «шапку не ломал». Мог не заискивая перед командующим ВВС, приехавшим во главе инспекционной проверки училища, в неслужебной обстановке запросто сесть на стул, и закинув ногу на ногу, закурить.

В начале 1960-годов в Чернигов приехали Юрий Гагарин и Андриан Николаев. После знакомства между Гагариным и Решетовым установились добрые приятельские отношения.

В 1965 году Решетов переехал в Москву. Но и после переезда Алексей Михайлович приезжал в Чернигов на охоту, так как был не последним охотником-волчатником. Профессия истребителя и здесь нашла себе применение.

Вот это мне и хотелось добавить к жизнеописанию А. М. Решетова».

К сожалению, проверить подлинность описываемых в письме событий я не могу. Возможно у кого-либо появится дополнительная информация по данному факту…»

Апрель 2024
Пн	Вт	Ср	Чт	Пт	Сб	Вс
1	2	3	4	5	6	7
8	9	10	11	12	13	14
15	16	17	18	19	20	21
22	23	24	25	26	27	28
29	30