Обухов Василий Михайлович — заместитель командира эскадрильи 25-го гвардейского авиационного полка 45-й авиационной дивизии 8-го авиационного корпуса авиации дальнего действия, гвардии майор.
Родился 30 декабря 1909 года в городе Ижевск Удмуртской республики в семье рабочего. Русский. Член КПСС с 1930 года. Окончил школу фабрично-заводского ученичества, в 1933 году — Балашовскую авиационную школу Гражданского воздушного флота. Работал пилотом Ижевского отряда Гражданского воздушного флота, затем — пилотом Новосибирского авиаотряда ГВФ.
В 1940 году в Новосибирске был призван в ряды Красной Армии. В боях Великой Отечественной войны с июня 1941 года. Неоднократно совершал боевые вылеты на бомбардировку важных военных объектов в глубоком вражеском тылу, в том числе в городах Берлин, Данциг (ныне Гданьск, Польша), Кёнигсберг (ныне Калининград), Тильзита, Бухареста, Варшавы и советских городов, занятых врагом.
В мае 1942 года капитан В.М. Обухов в качестве второго пилота (командир экипажа майор Э.К. Пусэп, штурманы: капитаны А.П. Штепенко и С.М. Романов) на бомбардировщике ТБ-7 доставил правительственную делегацию СССР во главе с министром иностранных дел СССР В.М. Молотовым в США рискованным маршрутом через Германию, с промежуточными посадками в Шотландии, Исландии и Канаде. 12 июня 1942 года уникальная историческая миссия благополучно завершилась на центральном аэродроме Москвы.
К октябрю 1943 года заместитель командира эскадрильи 25-го гвардейского авиационного полка гвардии майор В.М. Обухов совершил 156 боевых вылетов на бомбардировку важных стратегических объектов в глубоком тылу противника, скоплений его войск.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 марта 1944 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом мужество и героизм гвардии майору Обухову Василию Михайловичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
6 мая 1945 года Василий Михайлович Обухов погиб в автомобильной катастрофе. Похоронен в городе Балашов Саратовской области.
Награждён двумя орденами Ленина, орденом Красного Знамени, орденом Отечественной войны 1-й степени, медалями.
Именем Героя названа улица в городе Балашов. Мемориальная доска установлена на территории производственного объединения «Ижсталь» в Ижевске.
Его имя увековечено на мемориальной доске работникам машзавода в городе Ижевск.
Tag Archives: летчик-бомбардировщик
Пусэп Эндель Карлович
Пусэп Эндель Карлович – командир воздушного корабля 746-го авиационного полка 45-й авиационной дивизии дальнего действия, майор.
Родился 1 мая 1909 года в деревне Ной ныне Партизанского района Красноярского края в крестьянской семье. Эстонец. Член ВКП(б)/КПСС с 1940 года. Окончил 8 классов, 1 курс педагогического техникума в Ленинграде (с 1965 года – город-герой, с 1991 года – Санкт-Петербург).
В Красной Армии в 1928-38 годах и с 1941 года. Жил в Москве (с 1965 года – город-герой). В 1929 году окончил Ленинградскую военно-теоретическую школу ВВС РККА, в 1931 году — 3-ю военную школу лётчиков и летнабов имени К.Е.Ворошилова в городе Оренбурге. С 1938 года работал в Управлении полярной авиации Главсевморпути.
В качестве второго пилота самолёта ТБ-3 (командир М.В. Водопьянов) в 1938 году участвовал в поисках экипажа самолёта С.А. Леваневского, пропавшего в Арктике; проводил воздушную ледовую разведку над Северной Якутией.
Участник Великой Отечественной войны с 1941 года. Постановлением Государственного Комитета Обороны № ГКО-143сс от 14 июля 1941 года капитан Пусэп Э.К. откомандирован из Главсевморпути в 412-й (с августа 1941 года — 432-й, с 3 декабря 1941 года — 746-й) тяжёло-бомбардировочный авиационный полк 81-й бомбардировочной авиационной дивизии дальнего действия, самолёты которого базировались на аэродроме в районе города Коврова Владимирской области.
Утром 10 августа 1941 года Э.К. Пусеп в качестве второго пилота в экипаже командира 81-й авиадивизии М.В.Водопьянова с аэродром Пушкин (Ленинградская область) вылетел на бомбардировку столицы фашистской Германии Берлина. Семь из восьми ТБ-7 нанесли бомбовые удары по военным объектам противника и сбросили листовки. Но на обратном пути экипажу Водопьянова пришлось на подбитом самолёте совершить вынужденную посадку и пробираться к своим через линию фронта по оккупированной гитлеровцами эстонской земле. Лётчиков спасло то, что Эндель Пусеп – эстонец. Он на родном языке поговорил с мальчишкой-пастухом, который показал правильную дорогу…
К апрелю 1942 года командир воздушного корабля Э.К. Пусэп совершил тридцать ночных боевых вылетов на бомбардировку важных военных объектов в глубоком вражеском тылу, в том числе в городах Берлин, Данциг (ныне Гданьск, Польша), Кёнигсберг (ныне Калининград – областной центр).
В мае 1942 года майор Пусэп Э.К. в качестве командира экипажа (второй пилот капитан Обухов В.М., штурманы: капитаны Штепенко А.П. и Романов С.М.) на бомбардировщике «ТБ-7» доставил правительственную делегацию СССР во главе с министром иностранных дел СССР Молотовым В.М. в США рискованным маршрутом через Германию, с промежуточными посадками в Шотландии, Исландии и Канаде. 12 июня 1942 года уникальная историческая миссия благополучно завершилась на центральном аэродроме Москвы.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 июня 1942 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистским захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм майору Пусэпу Энделю Карловичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 592).
С октября 1942 года до окончания войны, а затем по май 1946 года, подполковник Пусэп Э.К. – командир 890-го авиационного полка дальнего действия, удостоенного в сентябре 1943 года почётного наименования «Брянский».
В марте 1943 года подполковник Э.К. Пусэп выполнил ещё одно особое правительственное задание. В качестве командира экипажа (второй пилот капитан М.В. Родных, штурман подполковник С.Ф. Ушаков) он доставил делегацию Советского правительства в Англию и совершил обратный перелёт в Москву. Поручение составляло государственную тайну — следовало доставить правительственный пакет королю Великобритании Георгу VI.
С 1946 года полковник Пусэп Э.К. — в запасе, а затем в отставке. Жил в столице Эстонии городе Таллине. Был заместителем председателя Президиума Верховного Совета Эстонской Советской Социалистической Республики, членом ЦК Коммунистической партии Эстонии, работал министром социального обеспечения Эстонской ССР, Председателем республиканского комитета защиты мира. Избирался депутатом Верховного Совета СССР 4-го созыва.
Заслуженный ветеран скончался 18 января 1996 года, не выдержав издевательств эстонских властей, которые после развала СССР передали квартиру Героя одному из бывших «эсэсовских» легионеров… Похоронен в Таллине на кладбище Метсакальмисту (Metsakalmistu).
Награждён орденом Ленина, орденами Красного Знамени, Суворова 3-й степени, Александра Невского, двумя орденами Отечественной войны 1-й степени, тремя орденами Трудового Красного Знамени, орденом Дружбы народов, двумя орденами Красной Звезды, орденом «Знак Почёта», медалями.
Полбин Иван Семенович
Родился 27 Января 1905 года в селе Ртищево-Каменка, ныне село Полбино Майнского района Ульяновской области, в семье крестьянина. Окончил начальную школу, был рабочим на железной дороге. С 1927 года в Красной Армии. Служил в Богунском стрелковом полку. Был направлен в Вольскую теоретическую школу лётчиков, а после её окончания в 3-ю военную школу лётчиков и лётчиков-наблюдателей в городе Оренбурге, которую окончил в 1931 году. С 1932 года был лётчиком-инструктором 3-й военной школы лётчиков и летнабов, с 1933 года — командир экипажа ТБ-3, с 1936 года — командир авиаотряда тяжелобомбардировочной эскадрильи.
С 1939 года командир эскадрильи 150-го бомбардировочного авиационного полка, участвовал в боях на реке Халхин-Гол. Совершил 19 боевых вылетов. Был награждён орденом Ленина. В том же году принял командование 150-м СБАП.
На фронтах Великой Отечественной войны с Июля 1941 года. Командовал 150-м бомбардировочным авиаполком, летал на СБ и Пе-2. К Августу 1942 года Подполковник И. С. Полбин совершил 107 боевых вылетов. 23 Ноября 1942 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.
С Февраля 1943 года командовал 301-й бомбардировочной авиационной дивизией, с Марта 1943 года — 1-м бомбардировочным авиационным корпусом, позднее — 6-м Гвардейским бомбардировочным авиакорпусом.
К Февралю 1945 года командир 6-го Гвардейского бомбардировочного Львовского Краснознамённого ордена Суворова авиационного корпуса (2-я Воздушная армия, 1-й Украинский фронт) Гвардии генерал — Майор И. С. Полбин совершил 157 боевых вылетов, успешно командовал частями корпуса. 11 Февраля 1945 года погиб в воздушном бою под Бреслау (Вроцлав, Польша). 6 Апреля 1945 года посмертно удостоен второй медальи «Золотая Звезда».
Награждён орденами: Ленина (дважды), Красного Знамени (дважды), Богдана Хмельницкого 1-й степени, Суворова 2-й степени, Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды; медалями.
Имя И. С. Полбина присвоено Оренбургскому высшему авиационному училищу лётчиков. Навечно зачислен в списки воинской части. Село Ртищево-Каменка Ульяновской области, в котором он родился, переименовано в Полбино. Бронзовый бюст дважды Героя установлен на родине.
О Полбине написаны книги, сложены песни. Это был орёл, не знавший страха в борьбе. Родился он в бедной крестьянской семье в селе Ртищево-Каменка (ныне Ульяновской области). В 1905 году по всей стране прокатилась, как известно, волна забастовок. Волнение охватило и родное село Ивана. Ксения Алексеевна Полбина, мать будущего героя, в кругу односельчан пожаловалась:
— Плохо живется. Муж больной, хлеба нет, как быть дальше — не знаю…
Полицейские расценили горестное причитание крестьянки как агитацию против царизма и посадили её в симбирскую тюрьму. Там-то и родился Иван.
Трудная жизнь выпала на долю Ивана Семёновича. 9-летним мальчишкой он уже батрачил у кулаков, потом стал пастухом общественного стада, работал на железной дороге. Нужда и бедность не позволили ему получить хорошее образование. Но парень он был хваткий, с практической сметкой. В 1918 году 14-летним подростком ушёл Иван на заработки на станцию Выры. Там он впервые увидел в газете изображение самолёта. С тех пор юношей овладела мечта о полётах.
Окончив в 1926 году 9-й класс Карлинской школы, работал избачём, потом — секретарём волостного комитета комсомола. Иван только и думал о том, как его призовут на военную службу и обязательно пошлют в авиацию. Но медицинская комиссия не разрешила Побину служить в авиации (на правой руке не сгибался мизинец). В 1927 году его направили в Богунский полк и зачислили на годичные курсы, готовившие командиров взводов запаса. Но Ивана не покидала мысль об авиации и он добился своего.
В июле 1929 года он был принят в Вольскую авиационную теоретическую школу, а в Декабре 1930 года направлен в Оренбургскую школу лётчиков для практического лётного обучения. И вот наконец-то, в Ноябре 1931 года его мечта стала явью: он окончил школу лётчиков. После выпуска он работал там же, а позже и в Харьковской авиационной школе, лётчиком-инструктором. В Августе 1933 года, после окончания программы переучивания в Воронеже, Ивана Семёновича назначили в одну из авиационных частей в Забайкалье — командиром экипажа тяжёлого бомбардировщика ТБ-3, а ещё через 3 года — командиром отряда.
Летом 1939 года на Халкин-Голе в жарких боях с японской авиацией довелось Ивану Полбину пройти боевую проверку с эскадрильей бомбардировщиков, которой он командовал. Капитан Полбин совершил там 19 боевых вылетов. Его умение водить строи бомбардировщиков и новые методы обороны строя ( сомкнутый строй) позволяли не только с успехом отражать атаки японских истребителей, но и наносить им ощутимые потери. Эскадрилья Полбина в этих боях не потеряла ни одного самолёта. За высокое воинское мастерство и мужество, комэск был награждён орденом Ленина, а в начале 1940 года назначен командиром полка.
Великая Отечественная война застала Полбина в Чите. 15 июля 1941 года 150-й скоростной бомбардировочный авиаполк закончил перебазирование из глубокого тыла на один из прифронтовых аэродромов Западного фронта. С этого дня, почти ежедневно, лётчики полка совершали по 2-3 боевых вылета в сутки. На самые ответственные задания майор Полбин сам вылетал во главе полка. Чаще всего это было в тёмные ночи, в непогоду. И мало кто знает, что из 158 боевых вылетов, которые совершил к моменту гибели в феврале 1945 года Иван Семёнович Полбин, 92 он выполнил на самолёте СБ-2, в основном на дальних и ближних подступах к Москве.
Затем он участвовал в боях на Сталинградском фронте. Там, летая уже на скоростном бомбардировщике Пе-2, он лично разбомбил с пикирования огромный склад горючего, который охранялся противником особенно тщательно. К августу 1942 года Иван Полбин совершил 107 боевых вылетов. Вскоре ему присвоили звание Героя Советского Союза.
Самолёт Пе-2 обладал замечательными лётно — тактическими данными, был на редкость выносливым. Иван Семёнович Полбин маневрировал на нём, как на истребителе. Бомбардировщик отличался и удивительной живучестью. Детище талантливого конструктора Петлякова прекрасно выдерживало суровые испытания войны. Не зря лётчики любили эту машину.
В ноябре 1942 года Полковник И. С. Полбин был назначен командиром 301-й бомбардировочной авиационной дивизией. Иван Семёнович был добрым и заботливым командиром, но промахов, а особенно очковтирательства никому не прощал. Там, где речь шла о боевой деятельности, он был предельно требователен.
Крепкий, широкоплечий, он смотрел на собеседника ясными, проницательными глазами, в которых нельзя было не заметить огромную волю. Иван Семёнович никогда не суетился, в любой обстановке сохранял присутствие духа, и эта черта командира, пожалуй, больше всего импонировала людям, встречавшимся каждый день с опасностью. Подчинённые любили его, видели в нём пример для подражания, и каждое его слово воспринималось беспрекословно.
Но самое примечательное в характере Полбина было то, что он проявлял какую-то неиссякаемую жажду ко всему новому в боевом использовании техники. Он учил экипажи не только хорошо летать, метко бомбить, но воспитывал в них творческое отношение к делу, развивал дух новаторства, горячо поддерживал разумную инициативу. В самолёте он видел не просто машину, наделённую конструктором какими-то определёнными тактико-техническими данными, он стремился выявить в ней и скрытые возможности, о которых сам создатель её порой и не подозревал.
Рассказывали, например, такой случай. На одном из аэродромов, где базировались в начале войны самолёты СБ из полка Полбина, приземлился поврежденный в бою Пе-2. По тому времени «Пешечка», как любовно называли машину лётчики, была новинкой авиационной техники. Экипаж подбитой машины отправили транспортным самолётом в свою часть, а Иван Семёнович с инженером начал дотошно осматривать Пе-2. Он тщательно ознакомился с рабочими местами лётчика и штурмана.
— Уж не лететь ли собираетесь? — спрашивают Полбина.
— А что? — озорно сверкнул он глазами. — Слышал о ней много хорошего. Думаю, что и нам скоро дадут такие.
Потом сказал инженеру:
— Вызывайте ремонтников, пусть сейчас же приступают к работе.
Полбина не на шутку заинтересовала эта машина, и он сам решил её опробовать. А на другой день такая возможность представилась: полк перелетал на новый аэродром. Иван Семёнович с утра приказал штурману ознакомиться с оборудованием кабины. Вскоре они взлетели и благополучно приземлились почти на незнакомой для себя машине…
Полбин был человек редкого военного дарования, исключительной смелости. Спокойный, уравновешенный, с хитринкой в умных голубых глазах, он никогда не бравировал своей храбростью, вёл себя в бою так, будто ходил на полигон бомбить учебные цели.
На все ответственные задания он лично водил группы самолётов и уж непременно собственным глазом изучал район предстоящих боевых действий, чтобы определить наиболее характерные ориентиры, пути подхода к цели, убедиться, как защищён объект огневыми средствами противовоздушной обороны.
В марте 1943 году Иван Семёнович принял под командование авиационный корпус. Однажды, в период боёв за Львов, вернулся с боевого задания лётчик Панин и давай над КП виражи закладывать, крутить бочки. Этого ещё не хватало, подумали все. Пикирующий бомбардировщик — не истребитель, на нём запрещён высший пилотаж. Лётчику приказали немедленно садиться, арестовали его и посадили на гауптвахту.
Когда об этом случае доложили Полбину, он заинтересовался, распорядился вызвать Панина и расспросил, как тот выполнял на Пе-2 сложные фигуры. Лётчик, конечно, и не подозревал, зачем командиру корпуса понадобились такие подробности о его воздушном хулиганстве. Рассказывал, естественно, сдержанно, чтобы не усугублять вину. Наконец деловая часть разговора закончилась. Полбин сказал: «Возвращайтесь на гауптвахту». А когда за лётчиком закрылась дверь, Генерал сделал вывод: «А Панин — дельный парень!».
Смысл его слов стал понятен несколько позже. Полбин вызвал инженеров и поручил им самым тщательным образом обследовать панинский самолёт: не пострадали ли узлы крепления, и как вообще машина выдержала перегрузку. Спустя некоторое время инженеры приходят с докладом: «Самолёт исправен. Никаких разрушений не замечено».
Дня через 3-4 Полбин полетел в зону. Выполнив тренировочные упражнения, он вернулся и так же, как Панин, начал над аэродромом выполнять на «Пешке» фигуры высшего пилотажа. Все ахнули. То, за что пострадал рядовой лётчик, делал сам командир корпуса. Панин, присутствовавший при этом, просиял: «Здорово крутит!»
Полбин вылез из кабины сияющий. «Вы знаете, это не машина, а чудо. Мы сейчас можем ходить на задания и без истребителей. Вот он, наш истребитель и бомбардировщик», — указал он рукой на Пе-2.
Так с лёгкой руки «воздушного хулигана» пикирующий бомбардировщик стал многоцелевым самолётом. Теперь при встрече с истребителями противника лётчики смело маневрировали, не боясь допускать перегрузок. Боевые возможности Пе-2 расширились, эффективность вылетов повысилась.
Пройдёт совсем немного времени, пока лётчики привыкнут к новым маневренным возможностям своего бомбардировщика. И не один вражеский истребитель удивится проворности Пе-2 в воздушном бою и найдёт свою гибель от его огня. Особенно отважно будет сражаться сам И. С. Полбин. На его счету будут не только сотни тонн уничтоженных грузов, но и несколько сбитых в воздухе немецких самолётов.
Отменно проявили свои новые качества Пе-2 во время жарких воздушных боёв на Курской дуге. Открытые на фронтовом аэродроме маневренные возможности Пе-2 пригодились в боях с вражескими истребителями, которые имели задачу не пропустить к наступающим немецким частям ни одного советского бомбардировщика. И вот в одном бою группой «Петляковых», защищавшихся от нападавших «Мессеров», было сбито сразу 6 немецких самолётов!
В октябре 1943 года уже сам Полбин продемонстрировал умение вести наступательный воздушный бой. Правда, на этот раз, с бомбардировщиками противника. Вот что писал об этом Иван Семёнович в своей статье «Комбинированный бой Пе-2»: «Группа из 17 самолётов получила задачу бомбардировать железнодорожные эшелоны противника. На обратном пути на одной с нами высоте были обнаружены 8 пикировщиков Ju-87, идущие в кильватерной колонне. Внизу, с вражеского аэродрома, подруливала к старту ещё одна группа «Юнкерсов». По команде: «Внимание, в атаку, за мной !» — резким поворотом в сторону группы противника, наращивая скорость, пошёл на сближение. Расстояние между группами Пе-2 и Ju-87 молниеносно сокращается. Заметив нас, противник, теряя боевой порядок, попытался мелкими группами уйти с разворотом, но было поздно. Я дал первую очередь с дистанции 100-80 метров. «Юнкерс» вспыхнул и камнем пошёл вниз. В то же время часть экипажей группы занялась штурмовкой аэродрома и подожгла 2 немецких самолёта на земле. Почти одновременно удачными атаками сбили по одному Ju-87 Гвардии Лейтенант Плотников и стрелок-радист Серебрянский. Группа Ju-87, находившаяся в воздухе, под воздействием наших атак потеряла управление и в панике стала сбрасывать бомбы в районе своего аэродрома. Самолёты противника, продолжающие взлетать, атаковывались нашими самолётами и, бросая бомбы, метались в поисках спасения…»
В результате воздушного боя группа пикировщиков Полбина уничтожила 6 самолётов Ju-87 и сорвала задуманный немцами налёт на бомбометание по нашим войскам. Одновременно истребитель прикрытия (ведущий Гвардии майор Носов) сбили 3 Ju-87, 3 Ме-109 и 1 FW-189. В общем итоге немцы потеряли 13 машин, 2 из которых пришлось на долю И. С. Полбина.
Следует рассказать и о другом новшестве, которое подметил Полбин в действиях командира эскадрильи капитана Белявина и тоже ввёл в боевую практику. Эскадрилье Белявина приказали уничтожить мост через один водный рубеж. До этого экипажи бомбили по ведущему и необходимой точности не получалось. Тогда командир эскадрильи распорядился выполнять бомбометание с пикирования каждому экипажу в отдельности. Выходя из атаки, самолёты становились в круг, затем делали новый заход. Получалась своеобразная вертушка. Наблюдая за этим боем, Полбин отметил:
— Здорово получается. Смотрите, — он вырвал из блокнота листок, начертил круг, пометил на нём самолёты, — вертушка. Вот чего нам не хватало.
Новый тактический приём оказался чрезвычайно простым, но весьма эффективным. Во-первых, он позволял держать противника длительное время под воздействием бомбовых ударов и пулемётного огня, и тот не мог поднять головы. Во-вторых, резко увеличивал оборонительные возможности пикировщиков. Находясь в кругу, самолёты могли сосредоточивать массированный огонь против истребителей, не подпускать их. Позже этот приём получил права гражданства во всей бомбардировочной авиации.
Да, война многому научила его. Довольно эффективную систему прикрытия своих бомбардировщиков он выработал ещё в боях над Волгой и Доном. Дело в том, что пока пикировщики с огромной скоростью, доходящей до 900 километров в час, идут к земле, немецкие истребители не могут взять их в кольцо прицела. «Мессеры» обычно подстерегают «Петляковых» при вводе в пикирование, когда всё внимание лётчика и штурмана сосредоточено на прицеливании, или при выходе из него, когда скорость самолёта резко падает. Полбин предложил разделить истребительное прикрытие на две группы: одна остается на высоте ввода самолётов в пике, другая уходит вниз и ждёт, когда пикировщики сбросят бомбы и снова начнут горизонтальный полёт. Просто и надёжно…
В 1944 году 6-й Гвардейский бомбардировочный авиакорпус участвовал в Кировоградской, Корсунь-Шевченковской и Львовско-Сандомирской операциях. Когда 8-я Воздушная армия вошла в состав 4-го Украинского фронта, корпус Полбина был передан во 2-ю Воздушную армию. Почти до конца войны Иван Семёнович продолжал сражаться с врагами. Один из ветеранов 81-го ГвБАП Герой Советского Союза Полковник Н. И. Гапеёнов вспоминает: «Полбин всегда летал в генеральской форме с «Зотой Звездой» на груди. Его самолёт, с нарисованным на борту львом, все лётчики узнавали издали».
К февралю 1945 года Полбин совершил 157 боевых вылетов, за что был представлен к награждению второй медалью «Золотая Звезда». Но не удалось ему встретить день Победы. Висло-Одерская операция была последней, в которой он участвовал.
Накануне своего 40-летия — 11 Февраля 1945 года — Полбин повёл девятку бомбардировщиков Пе-2 для удара по окружённому гарнизону в городе-крепости Бреслау. Из этого вылета он не вернулся. От прямого попадания зенитного снаряда самолёт командира корпуса загорелся и упал в окрестностях города. Лишь один человек из состава экипажа (стрелок-радист) сумел выпрыгнуть с парашютом. Звание дважды Героя Советского Союза Ивану Семёновичу Полбину было присвоено уже посмертно.
В настоящее время имя Героя носит его родное село, где открыт памятник в честь прославленного лётчика. Его имя присвоено также Карлинской школе Майнского района,в которой он учился, Оренбургскому высшему военному авиационному училищу. О жизни и борьбе Героя рассказывают экспозиции областного краеведческого музея, зала Великой Отечественной войны Ульяновского филиала Центрального музея, а также музея И. С. Полбина 46-й школы Железнодорожного района города Ульяновска и музея 846-й школы города Москвы, расположенной на улице Полбина.
Полынин Федор Петрович
Полынин Фёдор Петрович — командир бомбардировочной авиационной группы в Китае, полковник.
Родился 7 (20) октября 1906 года в селе Сухой Отрог ныне Балаковского района Саратовской области. Русский.
В Красной Армии с октября 1928 года. В 1929 окончил Вольскую объединённую лётно-техническую школу ВВС, в 1931 – 3-ю школу лётчиков и лётчиков-наблюдателей в Оренбурге. В 1931-1933 – лётчик-инструктор Военно-воздушной академии имени Н.Е.Жуковского. В 1933-1934 – старший советник по авиации при начальнике авиационной школы в Синьцзяне (Китай) по подготовке китайских авиационных специалистов. В 1935 окончил курсы усовершенствования командного состава при Военно-воздушной академии имени Н.Е.Жуковского. Служил в строевых частях ВВС (Московский военный округ), командир корабля и авиационного отряда.
С ноября 1937 по апрель 1938 участвовал в боевых действиях в Китае против японских агрессоров, командовал бомбардировочной авиагруппой. Принимал участие в авианалёте группы советских бомбардировщиков СБ на японский стратегический аэродром на острове Формоза (Тайвань), где было уничтожено до 40 японских самолётов.
За мужество и героизм, проявленные при выполнении воинского долга, полковнику Полынину Фёдору Петровичу 14 ноября 1938 года присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина. 4 ноября 1939 года ему была вручена медаль «Золотая Звезда».
В 1938-1939 – старший инспектор по технике пилотирования ВВС Красной Армии. С октября 1939 года – заместитель командующего ВВС Киевского Особого военного округа.
Участник советско-финляндской войны 1939-1940 с декабря 1939 года в должности командующего ВВС 13-й армии.
С августа 1940 года командовал 13-й бомбардировочной авиационной дивизией в Белорусском Особом военном округе. Генерал-майор авиации (4.06.1940).
Участник Великой Отечественной войны c июня 1941 в должности командира 13-й бомбардировочной авиационной дивизии. В августе 1941-мае 1942 — командующий ВВС Брянского фронта. С мая 1942 — заместитель командующего 2-й воздушной армией, с сентября 1942 — заместитель командующего 6-й воздушной армией. Генерал-лейтенант авиации (28.05.1943).
В августе 1943-сентябре 1944 — командующий 6-й воздушной армией. С октября 1944 — командующий ВВС Войска Польского. Воевал на Западном, Брянском, Северо-Западном, Калининском, 2-м и 1-м Белорусском фронтах. Принимал участие в приграничных сражениях, в битве под Москвой, в летних оборонительных сражениях 1942 года на брянском и воронежском направлениях, в Демянской наступательной операции 1943 года, в Невельско-Городокской, Полесской, в Белорусской, Варшавско-Познанской и Берлинской операциях.
После войны до июля 1947 года продолжал командовать ВВС Войска Польского. Затем продолжал службу в советских ВВС: в 1947-1950 – командующий 13-й (с 1949 – 76-й) воздушной армией (Ленинградский военный округ), в 1950-1953 – командующий 30-й воздушной армией (Прибалтийский военный округ).
В 1955 окончил Высшую военную академию имени К.Е. Ворошилова. В 1956-1959 командовал 57-й воздушной армией (Прикарпатский военный округ). В 1959-1971 годах – начальник тыла ВВС. С августа 1971 – в запасе.
Жил в Москве. Работал в Центральном Доме авиации и космонавтики. Умер 21 ноября 1981 года. Похоронен в Москве на Кунцевском кладбище (участок 9-3).
Генерал-полковник авиации (11.07.1946). Награждён 2 орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции (20.10.1976), 5 орденами Красного Знамени, 2 орденами Кутузова 1-й степени, орденами Кутузова 2-й степени, Трудового Красного Знамени, 2 орденами Красной Звезды, медалями, иностранными наградами — семью орденами и девятью медалями Польши и Монголии.
Журавлев Иван Петрович
Журавлёв Иван Петрович – командир эскадрильи 85-го особого бомбардировочного авиационного полка Северо-Западного фронта, майор.
Родился 6 (19) октября 1905 года в деревне Перевалово ныне Ржевского района Тверской области в семье крестьянина. Член ВКП(б)/КПСС с 1940 года. Окончил среднюю школу в городе Колпино Ленинградской области.
В Красной Армии с 1924 года. Поступил в Ленинградскую Военно-теоретическую школу лётчиков имени К.Е.Ворошилова, в 1925 году окончил её, а в 1927 году окончил 2-ю Военную школу лётчиков в городе Борисоглебске. С 1927 года — младший лётчик. С февраля 1929 года — по ноябрь 1938 года И.П.Журавлёв служил в Кречевицах старшим лётчиком, командиром корабля, командиром авиационного отряда, командиром эскадрильи, помощником командира полка бомбардировочной авиации. В 1936 году за успехи в боевой и политической подготовке командир авиаотряда Журавлёв награждён орденом Ленина.
В апреле 1938 года Журавлёв был переведён в Ленинградский военный округ на должность старшего инспектора-лётчика ВВС. Он бывал в полках, эскадрильях, проверял, как осваивается боевая техника, щедро делился с молодыми пилотами своими знаниями.
Его богатый лётный опыт пригодился в боях с белофиннами. В самом начале советско-финляндской войны майор Журавлёв получил задание: подготовить и провести перебазирование истребителей на новые аэродромы. Проверив машины, ознакомив весь лётный состав с предстоящей задачей, Журавлёв возглавил перелёт авиаподразделений на нужные базы. Вскоре его назначили командиром эскадрильи 85-го особого бомбардировочного авиационного полка.
Журавлёв в короткое время сумел всесторонне подготовить эскадрилью для боевых действий в любых погодных условиях Севера, днём и ночью. Когда по метеорологическим условиям самолёты не могли действовать группами, Журавлёв посылал одиночные самолёты. Лётчики успешно бомбовыми ударами нарушали деятельность железнодорожных станций и узлов Коуволга, Лумяки, Антреа, Элисенваара. Сам командир проводил испытания по применению нового способа бомбометания: с малых высот парашютными бомбами. Для проверки эффективности бомбометания он лично совершил налёт на береговые артиллерийские позиции противника на мысу Ристниеми. Журавлёв прорвался сквозь заслон зенитного огня и сбросил бомбы по цели со 100-метровой высоты. За полтора месяца эскадрилья Журавлёва совершила 185 боевых вылетов, а командир – 18.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 апреля 1940 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом отвагу и геройство майору Ивану Петровичу Журавлёву присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 256).
В марте 1940 года Журавлёв был назначен инспектором-лётчиком по технике пилотирования Управления ВВС Ленинградского военного округа, затем заместителем командующего ВВС Ленинградского военного округа.
Участвовал в Великой Отечественной войне с июля 1941 года. В начале войны — заместитель командующего ВВС Северного фронта, с августа 1941 года — заместитель командующего ВВС Ленинградского фронта.
За период боёв на дальних и ближних подступах к Ленинграду ВВС фронта произвели 44216 боевых самолёто-вылетов, из них для нанесения ударов по наземным войскам противника — 16052, по вражеским аэродромам — 1575, по железнодорожным объектам — 135, на прикрытие своих войск и объектов — 20351, на сопровождение своей авиации — 3025, на разведку — 2178. Авиаторы фронта нанесли противнику огромный урон в живой силе и технике.
При защите Ленинграда советские лётчики проявили мужество и массовый героизм. Только за первые три месяца войны авиаторы Северного (Ленинградского) фронта уничтожили 895 вражеских самолётов, из них 583 в воздушных боях и 312 на аэродромах. За это время в небе Ленинграда было совершено более 20 воздушных таранов!
К середине октября ВВС Ленинградского фронта насчитывали 225 исправных самолётов. Для действий на восточном крыле Ленинградского фронта за внешним кольцом блокады была образована авиационная оперативная группа во главе с полковником Журавлёвым. Ему оперативно были подчинены и созданные там ранее 2-я и 3-я резервные авиагруппы. На 17 октября 1941 года в состав группы Журавлёва входило 73 исправных и 38 неисправных самолётов. Но этого количества машин было явно недостаточно для решения всех задач, которые возлагались на группу. Кроме непосредственной поддержки сухопутных войск лётчики прикрывали водную коммуникацию через Ладожское озеро с прилегающими железнодорожными путями, Тихвинский железнодорожный узел, Волховстрой, сопровождали транспортные самолёты, доставлявшие грузы в осаждённый Ленинград.
29 октября 1941 года Журавлёву было присвоено воинское звание «генерал-майор авиации». В ходе Тихвинской операции оперативная группа под командованием Журавлёва выполнила более 3 тысяч самолёто-вылетов на уничтожение вражеских войск и более 5 тысяч на прикрытие своих войск на поле боя, коммуникаций и объектов, сопровождение транспортной авиации, доставлявшей грузы в Ленинград.
В феврале 1942 года восточная авиагруппа ВВС Ленинградского фронта была преобразована в ВВС Волховского фронта, а генерал-майор авиации Журавлёв назначен их командующим.
ВВС Волховского фронта в основном обеспечивали наступление 2-й ударной армии. Немецко-фашистские войска при активной поддержке авиации сумели 19 марта перерезать тыловые коммуникации 2-й ударной армии. В июне врагу удалось закрыть коридор, соединявший войска, попавшие в окружение, с Волховским фронтом. Авиации была поставлена важная задача — доставлять окружённым войскам продовольствие, боеприпасы, медикаменты и даже фураж лошадям, а также вывозить раненых и больных из окружения. Основная нагрузка легла на легкие ночные бомбардировщики По-2, Р-5, Р-Z, наиболее приспособленные к взлёту и посадке на ограниченных необорудованных площадках. На транспортировку грузов для окружённых войск была задействована вся авиация Волховского фронта.
С 27 июня 1942 года и до конца войны генерал Журавлёв командовал 14-й воздушной армией Волховского фронта, которая в 1942 году участвовала в Сенявинской наступательной операции, в январе 1943 года прикрывала с воздуха перешедшие в наступление советские войска, прорвавшие блокаду Ленинграда. 30 апреля 1943 года И.П.Журавлёву было присвоено воинское звание «генерал-лейтенант авиации».
В январе 1944 года армия под командованием И.П.Журавлёва участвовала в Ленинградско-Новгородской операции, в том числе в освобождении Великого Новгорода. С апреля 1944 года армия действовала в составе 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов и отличилась в Псковско-Островской, Тартуской, Рижской, Прибалтийской наступательных операциях. В ноябре 1944 года армия выведена в резерв Ставки Верховного Главнокомандования и её командующий более в боевых операциях не участвовал.
После войны генерал-лейтенант авиации И.П.Журавлёв продолжад командовать 14-й воздушной армией. В 1948 году окончил Высшие академические курсы при Высшей военной академии имени К.Е. Ворошилова. С июля 1948 года — командующий ВВС Беломорского военного округа. С мая 1950 года — командующий 76-й воздушной армией.
В феврале 1956 года И.П.Журавлёв по состоянию здоровья был уволен в запас. Жил в Ленинграде. Активно участвовал в патриотическом воспитании молодежи. По его инициативе был создан музей боевой славы в школе № 27 Великого Новгорода. 27 июня 1985 года Журавлёву Ивану Петровичу присвоено звание «Почётный гражданин Великого Новгорода». Являлся также почётным гражданином города Волхов Ленинградской области.
Умер 3 мая 1989 года. Похоронен на кладбище поселка Репино Курортного района Санкт-Петербурга.
Награждён тремя орденами Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденом Богдана Хмельницкого 1-й степени, двумя орденами Суворова 2-й степени, орденом Отечественной войны 1-й степени, 11-ю медалями, иностранным орденом.
Дудаков Александр Васильевич
Родился 7 марта 1919 года в селе Согласовка, ныне Бековского района Пензенской области, в семье рабочего. В 1927 году семья Дудаковых переехала в город Ртищево Саратовской области, где Александр окончил среднюю школу №26. С 1936 года в рядах Красной Армии. По комсомольскому набору поступил в Энгельсскую военную авиационную школу лётчиков. По окончании школы в декабре 1938 года, был оставлен в ней в должности лётчика-инструктора. Готовил курсантов на самолётах У-2, Р-5 и СБ. После многочисленных рапортов получил направление в действующую армию.
В 1942 году в числе других опытных специалистов командирован в Монино под Москвой, где формировалась 22-я авиационная дивизия авиации дальнего действия. С июня 1942 года на фронтах Великой Отечественной войны.
К маю 1945 года командир эскадрильи 15-го Гвардейского бомбардировочного авиационного полка (14-я Гвардейская бомбардировочная авиационная дивизия, 4-й Гвардейский бомбардировочный авиационный корпус, 18-я Воздушная армия) гвардии майор А. В. Дудаков совершил 225 боевых вылетов на бомбардировку объектов в Берлине, Будапеште, Варшаве, Кёнигсберге.
За образцовое выполнение боевых заданий командования, мужество, отвагу и геройство, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 февраля 1948 года удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
После войны до 1974 года служил на командных должностях в ВВС. Окончил Военно-Воздушную академию в 1952 году и Военную Академию Генерального штаба в 1960 году. Командовал авиационным соединением (22-й авиационной дивизией дальней авиации в Бобруйске). После списания с лётной работы преподавал в Военно-Воздушной академим. С 1974 года генерал-майор авиации А. В. Дудаков — в запасе. Жил в Монино (Московская область). Работал инженером в Центральном конструкторском бюро в Москве. Скончался 20 апреля 2012 года. Похоронен в Монино на мемориальном кладбище.
Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени (дважды), Отечественной войны 1-й степени (дважды), Красной Звезды (дважды); медалями.
* * *
«Родился я в 1919 году в селе Согласовка Берковского района Пензенской области. Там детство провел. Моя мать — из крестьян, отец — из рабочих, старый солдат, провоевал 3 войны: Первую Мировую, Гражданскую и эту… В этой войне он уже не с винтовкой воевал, а с топором, как плотник, восстанавливал железнодорожные станции. Как раз перед моим поступлением в школу семья переехала в город Ртищев Саратовской области. Кстати, у меня звание «Почётный гражданин города Ртищева».
Во Ртищеве я окончил 9 классов, и, по комсомольскому набору, поступил в Энгельское военное авиационное училище лётчиков.
В 9-м классе вызвали в райком и направили на медицинскую комиссию. Из Ртищева многих тогда вызвали, почти всех. Но отобрали в лётчики только 6 человек. Окончив 9 классов, я уехал в Согласовку. Но тут же получил письмо от отца: «Приезжай, тебя вызывают в райком». Вернулся, и нас, 6 человек, отправили в Саратов. Вновь была медицинская комиссия, но более строгая. Была и мандатная комиссия. Я толком не понимал, что такое лётчик, а что техник. На мандатной комиссии на вопрос:
— Вы куда хотите: в лётчики или в техники?
Я ответил:
— В техники.
— Ну, чего Вы в техники? У Вас же одни пятерки? Идите в лётчики !
Я согласился — мне было всё равно…
Поехали мы из Саратова в Энгельс. Опять нас и медицина посмотрела, и мандатная комиссия. Потом стали нас экзаменовать. По русскому языку диктант и письменно по математике. На экзамен нам давали 2-3 часа. Я за час сделал. Проверили и оценили на «пять».
Я попал в самый сильный класс на 111-е отделение. В него попало 30 человек. В штурманы никого не агитировали, а всех в лётчики взяли. Начиналась так называемая «терка». Нам сказали:
— В наряд ходить вы не будете, будете заниматься: 8 часов с преподавателем и 6 часов — самоподготовка.
Нагрузка колоссальная. Как сейчас помню, самой сложной была «аэродинамика» или «теория полётов», так это называли. Преподаватель по аэродинамике, капитан Крашевич, представился, с каждым познакомился. И начали. В общем, за зиму мы закончили почти всю «терку». Весной начались полёты.
Вместе с теорией мы изучали самолёт У-2 — для первоначального обучения очень хороший, простой по технике пилотирования. Изучили его и начали летать. Программа полётов называлась — «вывозная». Первый полёт с инструктором, но пилотируем вместе. Первый, второй полёт… Теперь уже пилотирует курсант, а инструктор где надо поправляет.
Вообще-то срок обучения был 3,5 года, но я обучался порядка 2-х лет. Наше звено было такое особое. И нас всех, 21 человек, оставили работать инструкторами, поскольку мы и теоретически были самые сильные и летали лучше всех. Чуть позже Сашку Максимова, хоть и летал хорошо, «по глазам» списали с лётной работы, но дали ему лейтенанта и оставили работать преподавателем по физкультуре. Он был сильный физкультурник. Хороший паренёк был.
Я во время войны попал в АДД (авиация дальнего действия). На самолётах В-25 «Митчелл» мне пришлось летать в течение 6 лет — с июня 1942 года и до поступления на учёбу в Военно-Воздушную академию в 1948 году. Это были машины разных серий: B-25S, B-25D, B-25G, которые, в основном, отличались друг от друга расположением оборонительного вооружения и его количеством, а также запасом топлива.
Самолёты начали поступать на аэродром «Монино», где формировалась 222-я АД ДД в составе 3-х полков. Первыми мы получили B-25S. Они имели 2 электрофицированные башни: одну — в верхней части фюзеляжа, другую — в нижней. На каждой было по 2 крупнокалиберных пулемёта 12,7-мм калибра. Ещё один пулемёт стоял у штурмана в самом носу самолёта.
При боевых действиях в ночных условиях нижняя башня оказывалась, по существу, «слепой». Это давало возможность ночным немецким истребителям Ме-110 незаметно подстраиваться снизу к самолёту и следовать за ним до аэродрома посадки, где бдительность экипажа пропадала. Как правило, после 4-го разворота при заходе на посадку наших безнаказанно сбивали. Так погибло несколько самолётов Ил-4 и B-25S.
Наше командование отреагировало быстро: попросили нижнюю башню убрать, поставить один пулемёт со стрелком в корму и по одному пулемёту с боков фюзеляжа — их должен был обслуживать другой стрелок. Таким образом, экипаж увеличивался на одного стрелка и состоял из 6 человек. Кроме этого, в бомбовый люк поставили дополнительный бензобак на 215 галлонов, что позволило увеличить продолжительность полета до 7 часов. Такая реконструкция стала возможной благодаря большим размерах бомбового люка, в котором свободно размещались для подвески 4 бомбы ФАБ 250 и 2 — ФАБ 500. Так родился самолёт B-25D. Впоследствии в корму стали помещать 2 спаренных пулемёта, и эта серия называлась уже B-25G.
Надо отдать должное американскому командованию и их промышленности. Они немедленно выполняли все наши заявки по повышению боевых возможностей самолёта В-25. Кстати, название «Митчелл» у нас как-то не привилось, и мы всегда называли самолёт просто — «В-25».
Первое впечатление о машине у лётчиков было неважное. Сразу прозвали её «каракатицей». Хвост — киль трубой кверху и трехколёсное шасси казались очень неповоротливыми. Но полетав на ней, мы своё отношение изменили. Самолёт был очень прост при рулении, с отличным обзором вперед. Пилотирование как на взлёте, так и в воздухе и на посадке осуществлялось настолько просто, что позволяло быстро вводить в боевой строй молодых лётчиков. Из всех типов самолетов, на которых мне пришлось летать, В-25 является самым доступным по технике пилотирования. Два киля с рулями поворота в сфере действия струи от винтов и трёхколесное шасси давали возможность производить взлёт и посадку при любом боковом ветре. Не случайно впоследствии вся авиация перешла на трёхколесное шасси.
В-25 был оснащён замечательными по тем временам пилотажно — навигационными приборами. Он имел 2 авиагоризонта — у левого и правого лётчиков, хороший автопилот, который оказывал огромную помощь лётчикам при длительных и «слепых» полётах, и главное — незаменимый в ночных полётах радиокомпас.
Особо следует отметить противообледенительную систему самолёта, позволявшую летать в любую погоду. На ребрах атаки обеих плоскостей находился механический антиобледенитель фирмы «Гудрич». Резиновые «мешки» периодически надувались, скалывая лёд, а винты омывались спиртом.
Необходимо сказать о надёжной работе моторов, имевших общий ресурс 500 часов. И моторы «Райт-Циклон» его вырабатывали. Конечно, отказы были — в авиации не без этого. У моего лётчика, старшего лейтенанта Николая Сидуна прямым попаданием снаряда МЗА в небе над Будапештом был выведен из строя один из моторов. Он сумел на втором «перетянуть» через Карпаты, прийти на свой аэродром Умань и благополучно совершить посадку. Полёт на одном моторе продолжался в течение 3 часов!
Переучивание личного состава на эту технику не обошлось без казусов. Английского никто не знал — в школе все изучали немецкий. Но языковой барьер быстро преодолели. Сразу усвоили: «ON» — включено, «OFF» — выключено. А что за прибор — его и так видно, куда крутить, чтобы включить — показывала стрелка. Так что от наклеек с надписями быстро отказались. Однако имели место и неприятные ситуации, особенно при эксплуатации винтомоторной группы. Был случай, когда лётчик пролетел чуть больше 2-х часов и упал без горючего. На этом самолёте с тем же запасом топлива мы летали около 5 часов. Авария произошла от неправильного сочетания оборотов мотора и наддува (подачи сектора газа).
Теперь о боевой работе. На левое сиденье командира экипажа сажали опытных лётчиков, на правое — молодёжь. Днем переучились быстро. Послали на боевое задание в разведку несколько экипажей. И здесь сразу же выяснилось, что днём на В-25 с противником справиться трудно — малы скорость и потолок, от «Мессера» не уйдёшь. Правда, немцы не сумели сбить у нас ни одного самолёта — лётчикам удалось скрыться в облаках, но пробоины получили все. Наше командование опять быстро сориентировалось в обстановке, и полки срочно переучились для боевых действий в ночных условиях. Занимались на аэродроме «Кряж» под Самарой. После этого боевая работа ночью пошла успешно и полным ходом. Немцы объявили на весь мир, что у русских уже нет авиации. А я 15 августа 1942 года сделал первый боевой вылет с аэродрома «Монино» на железнодорожный узел Курск. Нам ещё предстояло доказать, что советская авиация жива и способна наносить удары по глубоким тылам врага.
В основном длительность полёта была 5-6 часов. Потом когда нам стали ставить дополнительный бак в люк, тогда могли летать более 7 часов. Обычно летали на скорости 200-220 миль. Миля — 1,6 километра. Когда баки стали ставить, тогда подвеску внешнюю делали, 4х250 кг. Но она у нас не привилась. И вешали вовнутрь 4х250 кг или 2х500 кг вместе с этим баком. И летали по 7 с лишним часов.
Самолёты 222-й АД ДД бомбили города Восточной Пруссии: Кёнигсберг, Тильзит, Онстенбург. Этого немцы не ожидали. У них даже не было светомаскировки. А наш налёт на Кёнигсберг они приняли за удар англо-американской авиации.
Много пришлось летать моему экипажу на выброску разведчиков над территорией всей Европы, в том числе в район Берлина. В этом случае в бомбовый люк подвешивалась цистерна емкостью 518 галлонов, и тогда можно было находиться в воздухе 15 часов без посадки. Разведчики выпрыгивали на высоте 300-400 метров через люк в кабине навигатора. Всего за годы Великой Отечественной войны я выполнил около 225 боевых вылетов.
Нельзя не сказать о варианте В-25 с пушкой. Она устанавливалась в лазе, через который штурман проходил в переднюю кабину, имела калибр 75-мм и боевой запас в 24 снаряда. Один экземпляр такой машины попал в нашу дивизию. Мне поручили её испытать днем и ночью на полигоне, и ночью — на боевое применение. Затем дать заключение о возможности использования этого самолёта.
На полигоне поставили вертикально консоль крыла и зажгли у концов и в центре неё плашки. Я набирал высоту 3000-4000 футов, переводил самолёт в крутое планирование и открывал огонь нажатием на гашетку. Днём испытания прошли нормально, а ночью произошло непредвиденное, как часто бывает при изучении новой техники. Ночной полёт проходился в той же последовательности, что и дневной. Но когда я нажал на гашетку, от пушечного выстрела вылетело яркое пламя длиной около 10 метров, которое меня ослепило. Я лишился способности следить за показаниями приборов, понимал только, что нужно брать штурвал на себя, чтобы не врезаться в землю. На сколько брать — определить не мог, однако дал полный газ ввиду опасности потерять скорость. Когда стал немного видеть, я включил фары, которые осветили верхушки деревьев: ещё одна-две секунды — и дело могло окончиться трагически. При последующем заходе и стрельбе я одновременно с нажатием на гашетку закрывал глаза и после выстрела их открывал: приятно было наблюдать, как трассирующий снаряд летел в заданную цель.
После полигонных испытаний я выполнил на В-25 с пушкой 4 боевых вылета. Объектами для удара стали железнодорожные поезда на перегонах вдоль дороги, которая проходила западнее Днепра — от Киева до Днепропетровска. Движение поездов было частое, на каждом перегоне находилось по эшелону. Один из них мне удалось взорвать огнём из пушки — видимо, попал в боеприпасы или горючее.
По результатам испытаний написал Акт и вывод сделал следующий: «Самолёт Б-25П (пушечный вариант) целесообразно использовать в ВМФ для удара по кораблям противника». За проведенные испытания мне дали отпуск продолжительностью 10 дней. Это была большая награда в действующей армии.
Следует отметить удары нашей авиации по вражеской тогда столице Хельсинки, по ВМБ и ВПО городов Турку и Котка. В результате была выведена из войны Финляндия, а значит, тысячи и тысячи жизней солдат и офицеров оказались спасены. Позднее мы наносили удары по Варшаве, Будапешту, Берлину, городам Констанцы, Дьер, Сату-Маре, Даниинг, Котовице и многим другим объектам противника. Ввиду успешных боевых действий наш полк 125-й БАП АДД преобразовали в 15-й Гвардейский БАП АДД, получивший наименование «Севастопольский».
Американский самолёт В-25 широко использовался нашей авиацией благодаря ещё одному своему важному достоинству. На нём было 2 лётчика, и на командира экипажа мы готовили только лётчиков, сидевших на этой машине в правом кресле, потому что они приобретали хороший боевой опыт и отлично владели пилотированием по приборам.
Признаюсь: у меня за всю лётную работу было 2 любимых самолёта — это В-25 и Ту-16. Но «Митчелл» что-то ближе к сердцу. Видно оттого, что однажды на войне он спас мне жизнь.
Бомбили мы однажды Курск. Мой штурман был Саша Попов. Нам заранее, перед вылетом, задали с какой высоты бомбить. 3000-4000 высоту давали, я точно не помню. Летим, штурман говорит:
— Командир, ты знаешь, — говорит, — высота будет ниже заданной метров на 500.
— Ну, пускай будет ниже заданной!
Я возьми и прибавь обороты. Звук увеличился, и меня взяли прожектора. Как начала зенитка крестить. Снаряды рвутся кругом, в кабине порохом пахнет. Представляете? У меня первый раз в жизни волосы поднялись дыбом. Я дал полностью газы, скорость увеличивается, и делаю небольшие отвороты, а стрелки докладывают:
— Командир, снаряды рвутся сзади — сверху, опять сзади — сверху:
Я скорость увеличиваю, и, слава Богу, вышел. Вышел, мотор работает нормально. С Курска курс прямо в Чкаловское. Прилетаю, все говорят:
— Как тебя не сбили?
Счастье, что не сбили. И какая разница высоты была? Размер цели длинной около 3-х километров. Ширина — метров 500. Вышел на цель, открывай люки и бросай. Страшно было.
И ещё второй был очень страшный вылет. Мы все боевые вылеты делали ночью. А тут днём, конец войны, уже полное господство в воздухе. Командир полка вообще никогда не летал, такой лопух был. Не могу спокойно вспоминать о нём. Из-за него я Героя получил только после войны. Приказывает:
— Веди полк.
И я повёл… Бомбили Вроцлав в Польше. Это перед Жешувом. Высота была 3000 метров. При подходе зенитка малокалиберная как врежет! И один снаряд малокалиберный попал мне в левый мотор и взорвался. Стрелки как закричали:
— Командир, левый мотор и бензин!!!
Вот тут счастье. Бензиновая трубка пробита, но она на стороне противоположной выхлопному патрубку, и бензин бьёт в другую сторону. И ещё и масло, и тормозная жидкость били. Я быстро другому мотору полные обороты, а поврежденный выключил. С 2000 кг бомб самолёт идёт со снижением. А зенитка хлещет. Я говорю штурману:
— Не сбрось бомбы на своих! А то расстреляют.
Штурман кричит:
— Командир, ещё несколько секунд.
И вдруг, как по команде, зенитка огонь прекратила. Видно с земли увидели, что на одном моторе иду, и спасибо наземным, подавили всю зенитную артиллерию. Уже высота 1000 метров. А минимальная высота сброса — 500 метров, как раз подходит, смотрю, открываются люки, и лампочка загорелась. Ну, слава Богу! Сбросил бомбы. Развернулся «блином» — и на свою территорию. Около часа шёл на одном моторе и сел в Ченстохово. Мои ведомые, Лёшка Фадеев и Петя Бобров попросили разрешения и тоже сели. Я смотрю: давление в гидросистеме есть, выпустил шасси, сел. Думаю, надо сойти с полосы, нажал на правый тормоз, мне давление позволяло, и сошёл с полосы. Это же надо же какое счастье… И самолёт цел, и люди целы! Никого не сбили, и я, слава Богу, прилетел!
Выключил моторы, оставляю «правака» — правого лётчика — и стрелка охранять самолёт, сам со штурманом сел к Фадееву и лечу в базу, докладываю. На второй или третий день я свой самолёт перегнал.
Я бомбил не только Берлин, Варшаву, Кёнигсберг, города вокруг Берлина. Порт Хель, в конце войны, тоже бомбил. В 1943 году я Берлин не бомбил. Тогда чаще свои города бомбили: Киев 3 раза бомбил, Минск бомбил… Гитлер прилетал в Минск, и нам приказали прямо по центру. Я, как правило, осветителем ходил. Вот когда Киев бомбили, одна бомба попала на вокзал, как раз где ресторан, вот там ухлопали много немецких офицеров и солдат. Ну и наши тоже погибли. Вы сами понимаете: много мы бомбили свои железнодорожные узлы. Брянск можно считать мы разбили сами, Оршу, Орёл…
Особо дальние полёты были на выполнение специальных заданий. Что это такое? Это выброска агентов. Раньше нам об этом запрещалось даже рот открывать, а сейчас болтают везде, даже в газетах писали.
Вызвал меня командир полка:
— Отбирай 5 экипажей и твой — 6-й. Будешь выбрасывать агентов.
Тогда дополнительный бак ставили, и я мог летать без посадки порядка 14 часов. Агентуру я с аэродрома Раменское возил. Под Варшаву, от города Минск — Мозавецкий 12 километров восточнее сбросил старика вот с таким брюхом и девушку красавицу лет 16-17. Приказали сбросить только при наличии условных знаков — 3-х зажжённых костров. Я взял это задание себе. Полетели, сбросил точно — девушка попала прямо на эти костры.
Потом по всей Польше бросали, по всей Германии, в Прибалтике бросали. Сбрасывал с высоты 300-400 метров, чтобы не отнесло далеко. Когда стали бросать агентов в чужой глубокий тыл, в том числе и к союзникам, то задание и точку сброса получали от генерала Главного разведывательного управления Генштаба. И вот однажды он говорит:
— Есть очень важный агент — майор войск СС, тот, который охранял Паулюса и в войну, и когда они в Суздале были в плену.
Я говорю:
— Давайте мне!
Вынимает этот генерал карту крупного масштаба — Берлин:
— Надо сбросить западнее Берлина, 80 километров. Вот в этот лесок, тут полянка небольшая.
Я говорю:
— Давайте.
Штурмана спрашиваю:
— Как, найдём?
— Командир, ночь лунная, лишь бы не было низких облаков. А так, я найду, конечно.
Прилетаем, Берлин освещён, трамваи ходят. Делаем один круг, второй, с третьего круга его сбрасываем. Как сбрасывали — в B-25 было 2 люка, внешний и внутренний. Когда надо агента сбрасывать, внешний оставляли на земле. Открывали люк, он садился с парашютом, а правый лётчик вылезал, пристегивал его парашют и его выталкивал. Он падал, парашют раскрывался. И все. Так и его выбросил. Передаю по дальней связи:
— Задание выполнено.
А мне уже с земли отвечают:
— Он уже вышел на связь с Москвой.
Представляете: ведь нужно парашют убрать, вытащить передатчик: вот как быстро вышел на связь. Недаром в СС служил…
Когда его сбросил и вернулся, меня встречал генерал. Благодарил.
Представляете, сколько сделали забросов? Пускай по 12 вылетов минимум сделали. Сколько мы агентов сбрасывали, представляете? Очень много я таких заданий выполнял. И подобрал самые сильные экипажи. Людей же бросали, живых людей. И не дай Бог сбросить не туда, куда надо.
Нас благодарили за этого майора СС, и за этих «поляков», встречали и благодарили. Мадьярку — красавицу вот с такими глазами сбросил восточнее города Брно, знаете в Чехословакии. Это задание я тоже взял себе. Я говорю:
— Ну, до свидания, дорогая!
— До свидания. — И даёт мне руки — После войны встретимся.
— Где же?
— У мавзолея Ленина.
Четыре года пока я учился в академии несколько раз приезжал и подходил к мавзолею Ленина. Два года учился в академии Генштаба в Москве. Чуть ли не каждый выходной подходил к мавзолею. Так и не встретил. И тут лет 10 или 15 назад звонит мне главный штурман дальней авиации, мой друг, генерал Силовой:
— Саша, нас словаки приглашают в гости. Сбор в 10 часов у метро.
Собрались, идем в посольство, нас встречает посол и девушки. Да, ещё вместе с нами человек 10-12 гражданских, среди них 3 женщины. Встречают нас на подносе рюмки коньяка, белого, бокалы шампанского, закуска, всё такое. Я беру 100 грамм, выпил, закусил. Первый раз в жизни меня «господином» назвали. Посол представил меня:
— Господин генерал Дудаков!
Выступления начались. И главный штурман Фёдор Степанович Силовой мне предоставляет слово. Я говорю:
— Кроме того, что сказал господин посол и наш главный штурман, добавлю. — И начал рассказывать, как мне пришлось лично забрасывать девушек и ребят. А одна женщина посмотрит и отворачивается, посмотрит и отворачивается. А словацкий офицер, капитан, что рядом стоял, говорит мне.
— Может быть она здесь?
Я говорю:
— Может быть и здесь, но ведь 50 лет прошло, я её не узнаю.
Когда уже стали расходиться, я хотел к ней подойти. Но меня посол остановил, я с ним разговаривал. Поворачиваюсь, её уже нет. Мне так хотелось с ней поговорить, наверняка, она одна из тех, которых я забрасывал. Не выдержала она, заплакала, ушла… И я ушёл. Представляете… Вот так вот.
Хочется рассказать, как я сбивал немцев. Был такой случай. Наш 125-й авиаполк (в марте 1943 года он стал 15-м Гвардейским, потом стал именоваться 15-й Гвардейский Севастопольский Краснознамённый) перебросили в Чкаловское. Если мы с севера возвращались, то выходили на Клин, Загорск, и кто в Чкаловское, кто в Монино. Если возвращались с юга, то выходили на Серпухов, шли по Оке и опять на свой аэродром. Не помню, то ли Вязьму, то ли Смоленск бомбили. Превышение над уровнем моря до 400 метров. Ну и идём домой, прошли Клин. Стрелок — радист говорит: «Командир, сзади-ниже всё время идёт самолёт».
Я говорю:
— Смотри, батя, не зевай!
Вася был старше меня на 7 лет, я его «батя» звал. Включаю радиовысотомер. 450, 425 метров, ниже я не могу спускаться. Спрашиваю:
— Что у нас?
— Идёт на нашей высоте и приближается.
Я говорю:
— Не зевай. Сейчас сыграю «Сулико».
Беру и выпускаю закрылки. У меня минимальная скорость, на которой я могу держаться в воздухе, меньше, чем у истребителя. И он, чтобы не проскочить меня, делает отворот вправо, и луна осветила фашистские кресты! «Батя» не выдержал, как дал длинную очередь! Я его спрашиваю:
— Ты не в своего стрелял?
— Нет, командир. «Мессер», я видел свастику. Вон, горит на земле!
Я говорю штурману:
— Пометь это место…
Истребитель близко подошёл, и длинная очередь, возможно, убила лётчика, он на ручку навалился, а земля-то рядом была, ударился и загорелся.
Прилетаем, докладываем. Командир полка взял штурмана, стрелка, и они слетали на Ли-2 в Клин. На «газике» на место добрались. При возвращении сообщают: «Сбит Ме-110».
Стрелку — орден, мне — благодарность. Вот так.
Потом мы сбили ещё одного, это я сам видел. Говорят, что я и третьего сбил, но я не видел и не хочу прихвастывать. Двух — сам видел…»
(Из воспоминаний Героя Советского Союза Дудакова Александра Васильевича)
Лоханов Алексей Александрович
Родился 2 апреля 1913 гоа в посёлке Камешково, ныне город Владимирской области, в семье крестьянина. В 1930 году окончил неполную среднюю школу. Работал на Камешковской фабрике, затем на заводе имени М. И. Калинина в Москве. С 1935 года в рядах Красной Армии. В 1937 году окончил Ворошиловградскую военную авиационную школу пилотов.
Участник Советско-Финляндской войны 1939-1940 годов.
С июня 1941 года на фронтах Великой Отечественной войны. Первый боевой вылет совершил 24 июня 1941 года. В декабре 1941 года лейтенант А. А. Лоханов награждён орденом Красной Звезды.
В феврале 1942 года за отличия в боях по разгрому немецкой группировки под Москвой старший лейтенант А. А. Лоханов награждён орденом Ленина.
К марту 1943 года командир эскадрильи 130-го бомбардировочного Гомельского авиационного полка (204-я бомбардировочная авиационная дивизия, 1-я Воздушная армия, Западный фронт) капитан А. А. Лоханов совершил 147 успешных боевых вылетов на разведку и бомбардировку скоплений войск, узлов обороны и коммуникаций противника, нанеся противнику большой урон в живой силе и военной технике. В воздушных боях сбил лично 5 самолётов противника и 4 — в группе с товарищами. Всего на счету экмпажа — 14 лично сбитых самолётов. Очевидно, рекорд для бомбардировочной авиации Советских ВВС.
24 августа 1943 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.
В 1944 году А. А. Лоханов получил новое назначение — инспектирование формирующейся 1-й авиационной дивизии Войска Польского. В этой дивизии прослужил до конца войны. Всего выполнил 260 успешных боевых вылетов.
С 1947 года майор А. А. Лоханов — в запасе. Жил и работал в Баку. Умер 8 декабря 1974 года.
Награждён орденами: Ленина (дважды), Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды; медалями. Бюст Героя установлен в деревне Ряхово Камешковского района.
* * *
Звёздную ночь и раннее утро 24 июня 1941 года экипаж Алексея Лоханова никогда не забудет. Полк СБ — скоростных бомбардировщиков — базировался тогда в Белоруссии. Экипаж уже собирался спать. Стрелок-радист Владимир Судаков, русоволосый волжанин, что-то рассказывал, энергично жестикулируя. Алексей Лоханов, лётчик, невысокого роста, худощавый, внимательно, слушал. Здесь же сидел и штурман Александр Медведев, рослый, могучий. Он что-то хотел сказать, как вдруг тревожно завыла сирена. Друзья выскочили на улицу. Неподалёку слышались крики людей, трескотня автоматов и пулемётов, взрывы ручных гранат…
— Taм диверсанты! — услышали лётчики чей — то голос, — переоделись, сволочи, в нашу форму.
Выхватив пистолеты, втроём побежали на шум. Бой продолжался недолго. Кольцо вокруг диверсантов сомкнулось, оставшиеся в живых сдались в плен. Возбуждённые боем друзья не пошли в общежитие, стали помогать техникам заряжать боекомплекты, подвешивать бомбы.
…Раннее утро. Гулко ревут моторы. На старте девятка бомбардировщиков Коломийченко. В её составе экипаж Алексея Лоханова. Боевое задание: нанести удар по танкам противника. Взлетают. Идут на запад. Одни, без прикрытия истребителей. Под крыльями проплывают поля, населённые пункты. Видны пожары войны, шагающей на восток. Вот и цель. Серым удавом ползёт по шоссе колонна: танки, бронемашины, тягачи с контейнерами, наполненными горючим. Зенитки встретили эскадрилью плотным огнём. Красные шары «Эрликонов» потянулись к девятке. Отдельные снаряды рвутся так близко, что экипаж Лоханова слышит разрывы даже сквозь шум моторов.
Точность удара зависит от штурмана. Цель — в перекрестье прицела. Медведев нажимает кнопку электросброса. Проходят секунды. Лоханов смотрит назад: над колонной поднимаются столбы чёрного дыма. Неожиданно умолкают зенитки. И сразу — тревожный голос стрелка — радиста:
— Истребители!..
— Сомкнуться! — командует капитан Коломийченко.
Девятка СБ, будто исполинский ёж, ощетинилась стволами оружия.
«Мессеры» пошли в атаку. Их было не менее 20. На глазах Судакова один из бомбардировщиков запылал. В то же мгновение Ме-109, выходя из атаки, внезапно оказался между самолётом Лоханова и соседней машиной, где вёл оборону стрелок-радист Александров. Оба стрелка одновременно открыли огонь. «Мессер» задымил, лётчик выпрыгнул с парашютом. В соседнем эвене получил повреждение самолёт капитана Дымчемко. Но лётчик из строя не вышел, экипаж продолжал отбивать атаки.
Ожесточение боя нарастало с каждой минутой. Грохотало оружие, дымные трассы впивались в тела машин, падали свои и чужие, изредка в небе вспыхивали белые облачка парашютов.
Ещё один истребитель спикировал на машину Лоханова. Судаков обстрелял его, атаку сорвал, а когда фашист, разогнав скорость, проскочил вперёд, его настиг пулемётным огнём Медведев и сбил. Но гибнут и его боевые товарищи. Упал сосед по эвену, за ним другой. Наступил момент, когда экипаж Лоханова остался в небе один. Остальные самолёты были подожжены или подбиты. Осмотревшись, Владимир увидал, что основная масса истребителей оставила поле боя, невдалеке виднелись только две пары. «Чтобы добить нас», — подумал Владимир. Ситуация не из весёлых, но анализировать её времени нет. Мгновенье могло решить судьбу всего экипажа. Главное сейчас — не прозевать. Стрелок и штурман — щит экипажа, на них вся ответственность.
Фашисты стремительно атакуют. Лоханов маневрирует, уклоняясь от огненных трасс, вот когда пригодилась наука воздушного боя, преподанная Владимиру Судакову его командиром — капитаном Дымченко, участником боёв с белофиннами. Однажды, беседуя со стрелками-радистами, капитан посоветовал им привязывать шнур к спусковому крючку люкового пулемёта и закреплять его рядом с турельным. Что это даст? В опасный момент, не отходя от турели, стрелок может стрелять из люковой установки. Сейчас такой момент наступил: Ме-109 заходит под хвост самолёта. Судаков потянул за шнур, огненный веер развернулся перед глазами фашиста. Будто ошпаренный, лётчик метнулся в сторону, потом снова нырнул под хвост, и снова Владимир заставил его отвалить…
Поединок продолжался недолго. В одной из атак, когда «Мессер» проносился совсем близко от бомбардировщика, Владимир всадил в него длинную очередь. Самолёт загорелся. Напарник сбитого сразу куда-то ушёл. Осталась пара. Она выходит на параллельный курс, готовясь к атаке. И будто назло — в турельном пулемёте задержка. Но Владимир не потерял присутствия духа. Секунды, и неисправность устранена. Снова атака. Маневрируя, Лоханов бросает машину из стороны в сторону. Снова гремят пулемёты, то люковой, то турельмый, то оба сразу.
Впереди появляются серые тучи. «Тяни к облакам, Алёша!» — кричит командиру штурман. Но очередь фашистских снарядов настигает бомбардировщик. Из строя выходит правый мотор, переговорное устройство. Но самое худшее — кончаются боеприпасы. И всё-таки им удалось уйти. Лоханов нырнул в кучевое облако, и фашисты сразу его потеряли. Несколько минут летели в непроглядной мгле, потом вышли из неё, осмотрелись, погони не было. Теперь можно передохнуть, собраться с силами, подсчитать потери. Лётчик и штурман не знают, что со стрелком. Связи с ним нет. Может, убит, а может, ранен и нуждается в помощи. На душе тяжело у обоих.
На одном моторе ведёт Лоханов свою машину. Нелегко это, если разбиты триммеры, если нечем снять нагрузку с рулей. Изнемогавшего от усталости лётчика бодрым словом поддерживает Медведев. И вдруг слышится голос стрелка: «Командир! Штурман! Вы меня слышите?». Смекалистый Судаков, знаток своего дела, сумел отремонтировать переговорное устройство. В ответ послышались возгласы: «Володя! Живой! Держись, дружище, скоро посадка…»
Вдали показался аэродром. Лоханов не смог выпустить перебитые шасси. Приземлился на фюзеляж на окраине аэродрома. Самолёт дымил. Судаков выскочил из кабины, вылез и командир экипажа, но Медведев не смог — его зажало в сиденье, деформированном при посадке. Командир и стрелок-радист, собравшись с силами, проломили астролюк, помогли товарищу.
В изрешечённом самолёте техники насчитали более 100 пробоин. Таково дыхание суровой войны…
Метельный январь 1942 года. Нависли хмурые облака. В густом бору у аэродрома, как в покинутом доме, царит тишина. Заиндевели деревья и самолёты. Пользуясь нелётной погодой, немцы перегруппировали и сконцентрировали несколько пехотных и мотодивизий для нового наступления. И вдруг куда — то исчезли. Командованию потребовались точные данные. Экипаж Алексея Лоханова вышел на розыски.
Три первых полёта результатов не дали. Хитрый враг затаился. В 4-м Медведев напал на след: отпечатки гусениц танков. Лоханов развернул машину, бреющим пошёл над деревьями, вот и колонна. Большая часть её скрывалась на лесной дороге, голова выдвинулась на открытое место. Направление — на Сухиничи. Заметив разведчик, фашисты открыли огонь. Поздно! Лоханов низко прошёл над колонной, Медведев сфотографировал её, дал радиограмму.
Получив точные данные, наши войска двинулись в наступление. Группировка врага вскоре была разгромлена, город Сухиничи освобожден от захватчиков.
За умело проведённую разведку Медведев и Лоханов были награждены орденами Ленина, стрелок-радист Судаков орденом Красного Знамени.
Вскоре полк получил новую технику — скоростные пикирующие бомбардировщики Пе-2 с хорошим бомбовым грузом, большой огневой мощью крупнокалиберных пулемётов.
…Девятка «Петляковых» под командой Лоханова, возвращаясь с боевого задания, встретила 6 «Мессеров». Разгорелся напряжённый бой. Отбивая атаки, Владимир Судаков поджёг вражеский истребитель. «Слава русскому оружию!» — крикнул стрелок-радист, видя, как сбитый им самолёт врезался в землю. Заместитель командира эскадрильи по политической части капитан Заикин в тот же день послал от имени личного состава коллективное письмо родителям Судакова:
«Дорогие Константин Васильевич и Екатерина Августовна! Сын Ваш, Владимир, за время войны более 100 раз вылетал громить фашистов. Много раз он участвовал в воздушных боях с противником, проявляя храбрость и героизм, лично сбил 4 вражеских истребителя. Вашим сыном гордимся мы, его товарищи по оружию. Вы воспитали замечательного патриота нашей великой Родины».
Ответное письмо родителей было прочитано на партийных и комсомольских собраниях части. Оно вызвало новый подъём в боевой работе. Слава о делах героя дошла до жителей Починковского района. Комсомольцы, земляки Владимира, решили построить самолёт «Починковский комсомолец» и вручить его экипажу Лоханова. Вскоре самолёт был построен и передан и надёжные руки.
…19 апреля 1943 года. Рассвет. Красным накалом небесного горна пламенело небо. Проснулись штицы. Потянуло прохладой. Кончался тот промежуток времени, когда земля ещё дремлет и тихо вдыхает теплоту. Лёгкие лиловые облачка застыли над горизонтом.
На аэродроме давно уже кипела напряжённая работе. Экипажи готовились к вылету — бомбить аэродром Сеща. Немецкое командование сосредоточило там большое количество самолётов и зенитной артиллерии, бомбардировщиков будут сопровождать лётчики 18-го Гвардейского истребительного полка и группа из эскадрильи «Нормандия».
Взлетели. Девятка капитана А. Лоханова легла на курс. Это был его 170-й боевой вылет. Вместе с ним летели его питомцы, молодые пилоты, совершившие всего по 2-3 боевых вылета, младшие лейтенанты Хиль, Матвеев, Фёдоров…
Прорвав зенитный заслон врага, девятка вышла к цели, внизу на стоянках — истребители и бомбардировщики. Сделав точный расчёт, Медведев сбросил бомбы на цель. Вслед за ним метко отбомбились другие. Медведев сфотографировал начавшийся большой пожар. Успех бомбометания был подтверждён потом и партизанами.
В массированном налёте на Сещу участвовали и другие полки 204-й дивизии, и подразделения штурмовиков Ил-2. Удар был настолько неожиданным и сокрушительным, что противник не смог поднять в воздух ни одного своего истребителя. Более 30 вражеских самолётов было уничтожено в тот весенний солнечный день.
12 cентября 1943 года полку вручили Гвардейское знамя — символ воинской чести. Гвардейская честь — невесомое, невидимое, но грозное для врага оружие.
…Сквозь пламень войны прошёл до самого Берлина самолёт «Починковский комсомолец», участвуя в многочисленных схватках с врагом. Экипаж бомбил артиллерийско — миномётные позиции, крупные укреплённые пункты Восточной Пруссии: Шталупеннен, Эйдткунен, Кёнигсберг; порты: Либаяу, Пиллау; Земландскую группировку врага.
В 1943 году в газете «Красная Звезда» экипаж был назван «истребители истребителей». Боевой путь Алексея Лоханова, Александра Медведева, Владимира Судакова стал одним из ярких примеров фронтовой дружбы. В части о героическом экипаже было сложено стихотворение, которое начиналось словами:
Три бойца крылатых, есть у нас, ребята,
Я вам рассказать о них готов,
Это смелых трое, экипаж героев —
Лоханов, Медведев, Судаков.
Более 260 боевых вылетов совершил экипаж Гвардейцев. 110 из них — на разведку. B 27 воздушных боях ими лично сбито около 15 вражеских самолётов! Все трое стали Героями Советского Союза, весь экипаж!
Командир эскадрильи 130-го бомбардировочного авиационного полка капитан А. А. Лоханов к марту 1943 совершил 147 боевых вылетов на разведку и бомбардировку скоплений войск, узлов обороны и коммуникаций противника, нанёс врагу большой урон в живой силе и военной технике. В воздушных боях лично сбил 5 самолётов противника и 4 в составе группы.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 августа 1943 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко — фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм капитану Лоханову Алексею Александровичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 1711).
После окончания войны отважный лётчик-бомбардировщик продолжал служить в ВВС. С 1947 года майор А. А. Лоханов — в запасе. Жил и работал в Баку. Скончался 8 декабря 1974 года. Бюст Героя установлен в деревне Ряхово Камешковского района.
Как же сложилась дальнейшая жизнь других Героев, членов экипажа? Окончив академию имени Жуковского, полковник-инженер Владимир Константинович Судаков работал там же, преподавателем. Окончив две академии, генерал-лейтенант авиации Александр Николаевич Медведев ещё долго служил в Военно-Воздушных Силах.
Шандула Владимир Никифорович
Родился 6 Августа 1920 года в селе Граково, ныне Чугуевского района Харьковской области ( Украина ), в семье рабочего. Окончил 7 классов и школу ФЗУ. Работал токарем на заводе «Красный металлист» в городе Славянск Донецкой области, учился в аэроклубе. С 1938 года в Красной Армии. В 1940 году окончил Ворошиловградскую военную авиационную школу лётчиков.
С Октября 1942 года на фронтах Великой Отечественной войны.
К Маю 1945 года заместитель командиpa эскадрильи 162-го Гвардейского бомбардировочного авиационного полка (8-я Гвардейская бомбардировочная авиационная дивизия, 2-я Воздушная армия, 1-й Украинский фронт) Гвардии капитан В. Н. Шандула совершил 150 боевых вылетов, в том числе 80 на бомбометание, уничтожив значительное количество боевой техники противника. В воздушных боях лично сбил 2 и в группе 8 истребителей противника.
27 Июня 1945 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.
В 1949 году окончил КУОС, командовал авиационным полком. С 1956 года Гвардии полковник В. Н. Шандула — в запасе. Жил в Славянске, преподавал в авиационно — техническом училище ГВФ.
Награждён орденами Ленина, Красного Знамени (трижды), Отечественной войны 1-й степени (дважды), Красной Звезды (трижды), медалями.
На рассвете 19 Августа 1941 года Младшему лейтенанту Владимиру Шандуле предстояло совершить первый боевой вылет. Молодой лётчик старался казаться спокойным, подражая своему ведущему — командиру эскадрильи. Вот над аэродромом вспыхнула цветная ракета, и одновременно в шлемофоне Владимир услышал команду: «Взлёт!».
Не отставая от ведущего, Владимир Шандула набрал высоту, и самолёты легли на курс к автостраде Киев — Житомир. Необходимо было нанести удар по растянувшейся на несколько километров колонне вражеских танков и автомашин. Вслед за ведущим Владимир Шандула спикировал на цель, сбросил бомбы, но когда выходил из пикирования, чтобы занять место в боевом строю, был атакован вражеским истребителем. Его самолёт загорелся. С минуты на минуту мог взорваться бензобак. Младший лейтенант приказал штурману и стрелку-радисту покинуть самолёт. Сам спустился на парашюте последним. Так состоялось боевое крещение Владимира Шандулы, запомнившееся ему на всю жизнь.
После непродолжительного лечения он снова вернулся в строй и вместе со своими боевыми друзьями громил врага в небе над Москвой.
Однажды Владимир Шандула вылетел в составе звена бомбить железнодорожный узел. Преодолев зону зенитного огня, бомбардировщики вышли на цель и, применив метод «замкнутого круга», спикировали на вражеские железнодорожные составы. Бомбы точно накрыли цель. Заполыхали цистерны с горючим, загорелись вагоны и станционные постройки. Выполнив боевую задачу, лётчики возвратились на свой аэродром. На разборе этого боевого полёта командир части перед строем объявил Владимиру Шандуле и его боевым друзьям благодарность.
Много благодарностей получил Владимир Шандула в годы войны. Высокими боевыми наградами отмечен ратный путь лётчика.
За участие в Курской битве, освобождении Харькова и Правобережной Украины он награждён 2-мя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны 1-й степени, 3-мя орденами Красной Звезды.
Нелегко давались победы в воздухе. Не раз Владимир Шандула возвращался с боевого задания с пробитым фюзеляжем и изрешечёнными плоскостями. Часто по ночам он вместе с механиками и мотористами ремонтировал самолёт, а утром снова улетал на задание. Так было и в начале войны, и в Польше, и в битве за Берлин. Будучи заместителем командира эскадрильи в 162-м Гвардейском Вислинском ордена Богдана Хмельницкого бомбардировочном авиационном полку, он водил на Берлин большие группы самолётов.
За годы войны Владимир Шандула совершил 150 боевых вылетов, сбросил на врага около 125 тонн смертоносного груза. В воздушных схватках с врагом он сбил 2 истребителя лично и ещё 8 — в составе группы. Особо отличился Гвардии капитан В. Н. Шандула в Берлинской операции: 20 раз он бомбил логово врага.
За образцовое выполнение боевых заданий командования, мужество, отвагу и геройство, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 Июня 1944 года Владимир Никифорович Шандула удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
Более 10 лет отдал В. Н. Шандула военной авиации в мирное время. Но и демобилизовавшись из Военно — Воздушных Сил, он не расстался с лётным делом. Гвардии полковник запаса В. Н. Шандула преподавал в Славянском авиационно-техническом училище Гражданской авиации.
Владимир Никифорович не случайно избрал Славянск постоянным местом жительства. Ещё в юные годы он с родителями жил в этом городе. Здесь окончил школу ФЗУ, работал токарем на изоляторном заводе. Славянский аэроклуб дал ему в 1938 году путёвку в Пятый океан.