Герой Советского Союза Еременко Иван Трофимович
Родился 7 июля 1910 года в селе Дубинка на окраине Екатеринодара (Краснодар) в семье трамвайного рабочего. С июня 1920 по август 1923 года работал батраком в станице Васюринская, затем до декабря 1925 года занимался хозяйством отца. Окончил Кубанские автотракторные курсы в мае 1926 года, работал шофёром пригородного хозяйства «Кова» в Краснодаре до ноября 1926 года. Затем до декабря 1927 года работал в хозяйстве отца и одновременно учился на курсах по общеобразовательной подготовке. С 1927 года в рядах Красной Армии.
С декабря 1927 по декабрь 1928 года был курсантом Ленинградской военно-теоретической авиашколы. Сдал экстерном за неполную среднюю школу при 95-й ИАБ в 1936 году, а с декабря 1928 по декабрь 1929 года учился в 1-й военной школе лётчиков им. Мясникова в Севастополе.
Служил в качестве младшего и старшего лётчика в 70-й ИАЭ, командовал звеном во 2-й ИАЭ, отрядом в 119-й ИАЭ 95-й ИАБ Закавказского военного округа.
4 марта 1936 года ему присвоили звание капитан.
С мая 1937 года по февраль 1938 года участвовал в национально-революционной войне испанского народа 1936-1939 годов. Командир авиационной эскадрильи, затем группы истребителей.
Капитан И. Т. Ерёменко быстро освоил ночные полёты, успешно боролся с бомбардировщиками фашистов над провинцией Сарагоса. Имел боевой налёт 260 часов. Лично сбил около 10 самолётов, в том числе 1 бомбардировщик ночью.
28 октября 1937 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.
После возвращения из Испании продолжал служить в ВВС, в 1939 году окончил курсы при Военной академии Генерального штаба. С 1940 года генерал-майор авиации.
В годы Великой Отечественной войны был командующим ВВС армий, командовал истребительной авиационной дивизией, смешанным авиационным корпусом, ВВС ряда военных округов.
Он родился в 1910 году на Кубани. В автобиографии он писал:
«В 1917 году был отдан в сельское классное училище, где учился полтора года. Бросил зимой в 1918 году, так как ходить в школу было далеко и холодно, а одеваться было не во что… В 1920 году из — за тяжёлого материального положения семьи (семья голодала) был отдан к казаку — кулаку Плешаню в станицу Васюринскую, где батрачил до 1923 года. Летом 1923 года заболел малярией. После моих просьб отправить в город на лечение, которые ни к чему не привели, бежал к отцу. В 1924 году поступил работать в пригородные хозяйства Комитета взаимопомощи бедноты. Зимой этого же года оттуда был командирован на курсы трактористов — рулевых, которые окончил весной 1925 года. Там же работал трактористом до зимы 1925 — 1926 годов. Зимой послан на курсы автотранспортного дела в Краснодар, которые окончил в мае 1926 года. После окончания работал шофёром в пригородном хозяйстве и Сельмашсоюзе. Осенью работу бросил, и начал учиться в школе повышенного возраста».
Ерёменко ушёл с весьма престижной по тем временам работы, чтобы осуществить свою мечту стать лётчиком. Первая попытка поступить в лётную школу ему не удалась из-за низкого образовательного уровня. Лишь после упорной дополнительной учёбы он смог сдать вступительные экзамены, и был зачислен курсантом в Ленинградскую военно-теоретическую школу, которую окончил в 1928 году. Год спустя окончил и 1-ю военную школу лётчиков в Каче. Служил младшим лётчиком в 70-м отдельном авиационном отряде Кавказской Краснознамённой армии (в Баку), где освоил самолёт И-4. С ноября 1930 года командир авиационного звена 2-й отдельный авиаэскадрильи Закавказского военного округа.
В 1935 году начался переход на И-16 с моторами М-22 и М-25. Как известно, это были отличные, но очень строгие в пилотировании истребители. Случались аварии, а то и катастрофы. По свидетельству Леонида Рыбкина в эскадрилье Ерёменко этот процесс прошёл без единого лётного происшествия, хотя его существенно осложняло отсутствие учебно-тренировочной машины.
Сам Ерёменко владел И-16 мастерски. Генерал-лейтенант авиации Л. Г. Рыбкин вспоминает:
«Он был лётчик-истребитель, умевший выжать всё из самолёта, на что тот был способен. На всех высотах и скоростях он общался с истребителем на «ты». В совершенстве владел пилотажем, воздушным боем и стрельбой. Всё проводил на максимальных скоростях и максимальных нагрузках».
В январе 1934 года капитан Еременко назначен командиром 119-й авиаэскадрильи 95-й истребительной авиабригады Закавказского военного округа.
С мая 1937 по февраль 1938 года участвовал в национально-революционной войне испанского народа под псевдонимом «Антонио Арагон», где принял командование 1-й истребительной эскадрильей, затем истребительной авиагруппой. Имел псевдонимы «Рамон», «Камарада Александрио» и «Антонио Арагон».
В группу советских лётчиков-добровольцев, прибывшую в Испанию под командованием И. Ерёменко, кроме него входили Иван Матвеевич Карпов, Леонид Григорьевич Рыбкин, Михаил Сидорович Петров, Сергей Васильевич Шалыганов и Михаил Нестерович Якушин. Добирались они через Францию с поддельными голландскими паспортами, причем ни один человек из группы не знал ни одного иностранного языка.
Ерёменко был назначен командиром 1-й истребительной эскадрильи, вооружённой самолётами И-16. Около месяца эта часть несла боевое дежурство в небе над Картахеной, Эльче и Аликанте, прикрывая республиканские боевые корабли и транспорты. Однако к тому времени франкисты установили морскую блокаду средиземноморских портов. Поставки советской помощи через них прекратились, и практически исчезла необходимость в воздушном прикрытии этого района.
В середине июня эскадрилья И. Ерёменко пересела на истребители И-15 и приняла участие в воздушных боях над Брунете.
30 июня 1937 года, вместе с Виктором Кузнецовым, одержал первую групповую победу над истребителем Fiat CR-32, а 6 июля — вторую, над бомбардировщиком Dornier Do-17. На этот раз его партнёром был югославский доброволец Бошко Петрович.
12 июля крупный воздушный бой произошёл в районе Эль Эскориал — Сан-Мартин — Навалькарнеро — Аравака. Эскадрильи И. Лакеева, Н. Виноградова, П. Шевцова (29 И-16) и эскадрилья И. Еремёнко (8 И-15) неожиданно атаковали авиагруппу противника, состоявшую приблизительно из 40 истребителей. В результате боя эскадрилья Лакеева записала себе на счёт 2 «Фиата», эскадрилья Виноградова — 1 «Фиат», а эскадрильи Шевцова и Еремёнко — по 2 «Фиата» и 1 «Хейнкелю». Столько же побед было заявлено и итальянцами: 5 И-15 и 4 И-16. Ещё об одном сбитом И-15 заявили лётчики-националисты. С республиканской стороны был потерян 1 И-15, пилот-американец Гарольд Даль выпрыгнул с парашютом и попал в плен. О потерях противника известно, что в этот день погиб испанец Капитан Нарсисо Бермудес де Кастро ( Narciso Bermudez de Castro ) из группы 2-G-3, имевший 4 победы.
22 августа Иван Ерёменко уничтожил сразу 2 итальянских самолёта Romeo Ro-37.
В конце августа его эскадрилья перебазировалась в Баяралос.
Активная деятельность республиканской авиации и большие потери в самолётах побудили мятежников начать ночные налёты, для которых они использовали трёхмоторные бомбардировщики Junkers Ju-52. Hа Мадрид, Сариньену и другие города по несколько раз за ночь стали сыпаться бомбы.
Днём лётчики сильно уставали от вылетов и воздушных боёв, а ночью им не давали нормально отдохнуть ночные бомбардировщики противника. Нужно было проучить ночных разбойников.
Генеральный штаб Испанской республики принял решение привлечь истребители к ночным дежурствам и заставить противника прекратить регулярные бомбёжки. С этой целью Е. С. Птухин примерно в 20-х числах сентября прислал 2 самолёта И-15. Одним из них управлял И. Т. Еремёнко, другим — Н. Г. Соболев. Эти лётчики владели тактикой ночного боя.
Капитан И. Т. Ерёменко быстро освоил ночные полёты и успешно боролся с вражескими бомбардировщиками. В ночь с 14 на 15 сентября 1937 года, взлетев на И-16 с повреждённым шасси, он прямо над аэродромом уничтожил Ju-52. «Не успели мы выпить по стакану чая в столовой, как наблюдающий за воздухом доложил, что слышит шум моторов. Через 2-3 минуты наши лётчики-ночники взмыли в воздух. Через 20-25 минут со стороны Сарагосы раздался шум моторов, затем послышались короткие пулемётные очереди, и через мгновение появился огромный факел с чёрным шлейфом дыма. Медленно вращаясь вокруг оси, падал фашистский стервятник «Юнкерс-52», который много ночей не давал нам покоя. Он упал в 5 километрах западнее нашего аэродрома. (Экипаж самолёта состоял из франкистских лётчиков: капитана Хосе Мунтадаса Примы, бывшего белогвардейца капитана Всеволода Марченко-Ларинова, сержантов Каразо Каллейи, Ромеро, Априкио Веласо и Хосе Рамона Бласко Лафна. Марченко спасся на парашюте и попал в плен, один член экипажа так и не был найден, остальные – погибли.)
Через 7-10 минут наши самолёты благополучно сели на территорию аэродрома. Ерёменко рассказал, что он сбил вражеский самолёт со 2-й очереди. В эту ночь мы дежурили до утра, но противник больше не появлялся. Утром я поблагодарил Ерёменко и Соболева за их успешную работу, и они улетели на аэродром Бахаралос. Фашисты получили хороший урок…»
После этого на Сариньену и Мадрид в течение 2-х месяцев франкисты не совершили ни одного ночного налёта.
В октябре эскадрилья Ерёменко была перебазирована в Сарагосу. В одном из боёв, на бреющем полёте, он сбил сразу 2 истребителя Fiat CR-32.
К середине октября на аэродроме Гарапинильос близ Сарагосы франкисты сосредоточили много авиационной техники ( в том числе истребители Bf-109B ), а также огромное количество ГСМ и запасных частей. Это могло привести к провалу намечавшегося через полтора — два месяца наступления на Теруэль.
15 октября И. Ерёменко возглавил авиагруппу И-16 и И-15, нанесшую удар по авиабазе Гарапинильос. Основную задачу выполняли 2 эскадрильи И-15 (Серова и Чиндосвиндо), которые несли по 4 х 10-кг бомбы. Сбросив бомбы, они сделали 6 заходов на цель, уничтожая технику и строения пулемётным огнём. Четыре эскадрильи И-16 под командованием Сарауза барражировали на случай появления противника в воздухе, а потом тоже атаковали наземные цели. 16 «СБ» под командованием Сенаторова нанесли отвлекающий удар по Сарагосе. В результате атак, 40 самолётов было уничтожено, около 20 повреждено; зенитные батареи были застигнуты врасплох и подавлены; 2 истребителя, пытавшихся взлететь, сбиты; взорваны склады боеприпасов и запасы топлива. Также был нанесён удар по другим постройкам и по только что прибывшим автобусам с пилотами. Республиканцы потерь не имели. Это было первое в истории авиации применение истребителей для уничтожения самолётов на земле. Кроме того, после окончания штурмовки группа обнаружила и расстреляла вражескую автоколонну.
Генерал-майор авиации Б. А. Смирнов вспоминает:
«По всему аэродрому в виде буквы «П» расставлено, как по ниточке, не менее 60 самолётов. Строго держась за своим ведущим, «Чатос» выскакивают к аэродрому с бреющего полёта, молниеносно набрав горкой метров 200 высоты. Первым бросается в атаку Анатолий Серов, и почти тотчас же на земле вспыхивает один из «Фиатов». Вслед за Анатолием открывает огонь вся группа. Через минуту один за другим над аэродромом встают 8 дымных, огненных факелов. С оглушительным грохотом взрываются бомбы, подвешенные на фашистских самолётах, и в щепки разносят рядом стоящие машины. Сильный ветер разносит огонь по всему аэродрому… Лётчики вошли в азарт и пикируют буквально до 20 метров, в упор расстреливая вражеские самолёты. В клубах дыма ясно различимы две полосы горящих самолётов, окаймляющие аэродром двумя жаркими высокими стенами огня.
Через несколько дней пленные лётчики показали: «На аэродроме Гарапинильос уничтожено 40 самолётов. Большая часть оставшихся выведена из строя и требует длительного ремонта. В бессильной ярости фашистское командование обрушилось на охрану и зенитчиков, которые разбежались во время штурмовых действий республиканских самолётов. На следующий день после налёта 20 солдат были выстроены вдоль линии сгоревших самолётов и расстреляны на месте».
28 октября 1937 года капитану И. Т. Ерёменко было присвоено звание Героя Советского Союза. После учреждения медали «Золотая Звезда», как знака особого отличия для Героев Советского Союза, ему была вручена медаль № 60.
15 и 22 декабря он уничтожил по одному немецкому истребителю Ме-109B около Теруеля, к тому времени его авиагруппа летала уже на И-16.
К концу 1937 года Иван Ерёменко совершил 348 боевых вылетов, провёл несколько десятков воздушных боёв, одержал 12 побед.
7 января 1938 года он последний раз поднялся в испанское небо и вскоре возвратился в Советский Союз.
За бои в Испании награждён двумя орденами Красного Знамени (2.09.1937 и 2.03.1938), медалью «XX лет РККА» (22.02.1938).
После возвращения из Испании, 19 февраля 1938 года, ему присвоено внеочередное воинское звание «Полковник». В марте назначен помощником командира 60-й истребительной авиабригады Закавказского военного округа, базировавшейся в Баку.
С июля 1938 по декабрь 1940 года был командующим ВВС Московского военного округа.
5 февраля 1939 года ему было присвоено звание комбрига, а 5 апреля 1940 года звание комдива.
В 1939 году комбриг И. Т. Ерёменко окончил Курсы усовершенствования командного состава при Военной академии Генерального штаба. Несмотря на прямой запрет, и на высоких должностях Ерёменко продолжал летать, не считаясь с существующими наставлениями по боевому применению. Однако высшее командование этого не одобряло. В Приказе наркома обороны СССР от 4.06.1939 года № 70 «О мерах по предотвращению аварийности в частях ВВС РККА» указывалось:
«Число лётных происшествий в 1939 году, особенно в апреле и мае месяцах, достигло чрезвычайных размеров. Только за конец 1938 и впервые месяцы 1939 годов мы потеряли 5 выдающихся лётчиков — Героев Советского Союза, 5 лучших людей нашей страны — тт. Бряндинского, Чкалова, Губенко, Серова и Полину Осипенко.
Однако недисциплинированность и распущенность настолько вкоренились среди лётчиков, так велика эта болезнь, что, невзирая на частые и тяжкие катастрофы, результатом которых является гибель лучших наших людей, невзирая на это, всего лишь месяц примерно тому назад два Героя Советского Союза — командующий ВВС МВО комбриг Ерёменко и его заместитель полковник Осипенко в неурочное время вздумали произвести «показательный» воздушный бой над Люберецким аэродромом и произвели его на такой недопустимо низкой высоте, позволили себе такое нарушение всех установленных правил и приказов, что только благодаря счастливой случайности этот, с позволения сказать, «показательный» бой закончился благополучно. Однако такие «показательные» полёты показывают лишь, что источником недисциплинированности, расхлябанности, воздушного лихачества и даже хулиганства являются не всегда худшие лётчики и рядовые работники авиации.
Вдохновителями и образцом недисциплинированности, как это видно из приведенных фактов, бывают и большие начальники, на обязанности которых лежит вся ответственность за воспитание лётчиков и руководство их работой, которые сами обязаны быть и непременно образцом и примером для подчинённых.
У нашего лётного состава не хватает постоянной, не показной, а подлинной внутренней подтянутости и внимания к своему делу, особенно в воздухе, где необходима высокая дисциплина…
Эти азбучные истины, к сожалению, забываются нашими лётчиками, и за это многие из них платятся своей жизнью. И что самое тяжёлое, старые, испытанные мастера лётного дела не борются с отрицательными явлениями среди своих молодых сотоварищей и тем самым поощряют молодняк на поступки, совершенно нетерпимые в рядах бойцов нашей авиации.
Всё ещё среди лётчиков наблюдаются чванство и зазнайство. Не воспитано у них уважение к инструкциям, наставлениям и приказам, точно регулирующим лётную жизнь и боевую подготовку лётно-технического состава. Нередко большие, а за ними и малые начальники считают, что инструкции, уставы, наставления и положения и написаны не для них, что они уже переросли эти наставления и приказы, что для них закон не писан».
4 июня 1940 года И. Ерёменко было присвоено воинское звание «Генерал-майор авиации». С декабря 1940 года служил на Дальнем Востоке, по май 1941 года был заместителем командующего ВВС 1-й Отдельной Краснознамённой армии Дальневосточного фронта, затем до пвгуста 1941 года был командующим ВВС 25-й Армии.
После начала Великой Отечественной войны Ерёменко неоднократно подавал рапорты с просьбой направить его в действующую армию.
С августа 1941 года командует ВВС 9-й армии Южного фронта. Стремясь достигнуть максимальной эффективности вверенных сил, постоянно выезжал на машине с радиостанцией на передний край. Регулярно совершал боевые вылеты в паре с майором Л. Л. Шестаковым.
В октябре 1941 года на долю Ерёменко выпали тяжёлые испытания. 5 Октября частям 9-й армии был отдан приказ отойти и занять новый рубеж обороны. В условиях «дырявого» фронта, при плохой связи, Ерёменко посчитал, что, находясь в штабе армии, он не сможет полноценно обеспечить перегруппировку авиации.
6 октября он вместе со своим начштаба майором Гужовым вылетел на У-2 из Каларовки в 20-ю САД с целью «интенсивной разведкой установить группировку противника, самому лично поставить задачу на штурмовые действия и, если возникнет необходимость, вывести части ВВС из — под удара».
В штабе 20-й САД И. Ерёменко задержался до вечера: ожидал результатов штурмовок и ставил подчинённым задачи на следующий день. Уже в сумерках он в одиночку отправился в обратный полёт, но с воздуха заметил на дороге штабную колонну и приземлился в поле рядом с шоссе. Тут же узнал — в Каларовку вошли немецкие танки, штаб армии уцелел, но «разбежался кто куда».
К тому времени совсем стемнело, взлетать стало слишком рискованно, а уходить с колонной и бросать самолёт не хотелось. Ерёменко решил остаться, взяв себе в подмогу красноармейца, который должен был помочь запустить мотор У-2 в случае появления немцев. И действительно, ждать их долго не пришлось. Около 11 вечера в свете разгоравшихся неподалеку пожаров были замечены несколько вражеских танков и кавалерия. Выбора не оставалось, и при очень плохой видимости, уже под огнём противника, Ерёменко взлетел. Взошедшая луна и просветы в облачности позволили благополучно посадить самолёт на хлебное поле.
7 октября утром Ерёменко перегнал У-2 на аэродром Лебеди под Мариуполем, где базировался 131-й ИАП. Связавшись с Буденовкой, он выяснил, что там находятся штаб 20-й САД, а так же 170-й и 55-й ИАП той же дивизии.
Весь этот день Ерёменко провёл в Лебедях, управляя действиями авиации. Под вечер он выехал в Мариуполь, где обосновался штаб 9-й армии. Однако буквально за полчаса до его прибытия штаб перебазировался в Чермалык. Он вернулся в Буденовку, чтобы утром вылететь в штаб армии.
8 октября выяснилось, что ночью противник вышел к морю, перерезав коммуникации. Это потребовало дополнительного уточнения наземной обстановки и корректировки ранее поставленных лётному составу боевых задач. В Чермалык Ерёменко удалось прибыть только днём. Но и там штаба армии уже не было — он переместился на станцию Караль. Добравшись туда, Ерёменко немало удивил командование, ведь его считали погибшим в Каларовке. Доложив о данных воздушной разведки и работе авиации, Ерёменко узнал неприятные новости.
Противник уже занял Мариуполь, отступление войск становилось всё более дезорганизованным, и было не ясно, остались ли силы для защиты аэродромов в Буденовке и Лебедях. Полкам 20-й САД был отдан приказ о перебазировании в Бешево. Однако связи у штаба армии с Буденовкой не было, и Ерёменко добился разрешения вылететь немедленно туда.
Прибыв на место, он взялся за организацию обороны авиабазы и вывоза имущества. Благодаря его усилиям удалось вывезти 60 тонн бензина, 10 тонн масла, 12 исправных авиамоторов, более 3000 бомб разного калибра, огромное количество патронов для авиационных пулемётов, по одному И-16, УТИ-4 и УТ-1. Из отходивших мимо наземных частей Ерёменко стал «сколачивать» заслон. К полуночи, когда поток отступавших иссяк, набралось около 2000 бойцов ( в том числе работники HКВД и милиции ), 6 танков и 12 орудий. Однако моральный дух большинства бойцов оставлял желать лучшего. Попытки наладить разведку ничего не дали — группа, ушедшая в северном направлении, исчезла; ушедшая в южном — дошла до ближайшей деревни, и вернулась «в полном опьянении, доложив, что дальше не пошли, так как у них устали ноги». Пользуясь темнотой, чекисты и милиционеры скрылись в неизвестном направлении. И не они одни — к утру в обороне оставался лишь батальон аэродромного обслуживания, около 300 бойцов, собранных из отступавших, и один танк.
9 октября около полудня противник подошёл к Буденовке. К тому времени большая часть имущества и ГСМ была вывезена, а остальное — подожжено или взорвано. Был уничтожен и мост, по которому шла дорога к авиабазе. Остаток этого дня Ерёменко провёл, командуя 218-й стрелковой дивизией.
10 октября утром он прибыл к командующему ВВС Южного фронта генерал — майору авиации К. А. Вершинину и доложил о состоянии частей, их дислокации и боевой работе. Вскоре выяснилось, что особый отдел не в курсе, где находился и чем занимался Ерёменко в период с 6 по 9 октября. Он был отстранён от должности. Начались унизительные проверки.
В рапорте, написанном на имя Вершинина, Ерёменко изложил свои действия в эти дни, и в заключении указал: «Мою работу, а также пребывание в частях и непрерывное руководство ими может подтвердить множество людей, с которыми я работал и которыми руководил. На основании этого считаю предъявленное мне обвинение необоснованным, и прошу расследовать путем вызова людей и проверки моей работы».
Многочисленные свидетели подтвердили показания Ерёменко, и следствие по его делу было прекращено, а приказ об отстранении от должности отменён.
В ноябре 1941 года генерал — майор авиации И. Т. Ерёменко был назначен командующим ВВС и членом Военного совета 18-й армии на том же фронте. На истребителе ЛаГГ-3 совершил 1 боевой вылет.
После упразднения ВВС армий, с мая 1942 года командовал 237-й истребительной авиационной дивизией 5-й Воздушной армии (Северо-Кавказский фронт), а 17 августа 1942 года назначен командиром смешанной авиационной группы Новороссийского оборонительного района Приморской группы войск Закавказского фронта. В сводках боевых действий указывается:
«За период с 26 августа по 8 октября 1942 года САГ HОР произвела 3179 самолёто — вылетов, из них 929 ночных, с общим налётом 2446 часов… В результате внезапных и смелых штурмовых и бомбардировочных налётов при максимальном напряжении всех сил и средств (до 6-7 вылетов в сутки), самоотверженности лётного и технического состава уничтожено: 269 автомашин, 134 повозки с войсками и грузами, до 2000 солдат и офицеров, рассеяно до двух рот пехоты, 141 лошадь, 52 ЗПТ, 8 орудий ЗА, 8 орудий МЗА, одно орудие ПА, 4 мотоцикла, 2 цистерны, 2 прицепа, 1 миномётная батарея, 3 бронемашины, 3 танка, 4 понтона, 4 баржи, 7 катеров и одна лайба. Подавлен огонь 1 полевой батареи, 6 батарей ЗА. Взорвано 2 склада боеприпасов и склад ГСМ. Погашено до 20 прожекторов… В проведённых 56 воздушных боях сбито 8 Ме-109 и Ме-110, 5 ФВ-189 и подбито 6 Ме-109, 5 Ме-110 и один ФВ-189».
В ноябре 1942 года И. Т. Ерёменко был назначен командиром 2-го смешанного авиакорпуса 8-й Воздушной армии (214-я ШАД, 201-я и 235-я ИАД) на Сталинградском фронте, участвовал в воздушном сражении на Кубани.
С 18 ноября по 2 декабря 1942 года, во время прорыва вражеской обороны под Сталинградом, части 2-го САК действовали в интересах 3-го Гвардейского мехкорпуса и произвели 857 самолёто-вылетов, из них: на штурмовку — 225, на прикрытие — 405, на разведку — 227.
Дивизии корпуса успешно вели борьбу с немецкими транспортными самолётами, выделенными для полётов в район окружённой армии Паулюса. Только за 2 недели декабря 1942 года лётчики корпуса уничтожили и повредили в воздушных боях и на аэродромах 195 вражеских самолётов, из которых 37 были сбиты истребителями и штурмовиками, вылетавшими на «свободную охоту».
В январе 1943 года корпус сыграл основную роль в уничтожении аэродромов, с которых Люфтваффе пытались снабжать окруженную в Сталинграде 6-ю армию.
А всего с 19 ноября 1942 по 2 февраля 1943 года дивизии корпуса совершили 8114 самолёто-вылетов, провели 537 групповых воздушных боёв и сбили 353 вражеских самолёта. Кроме того, бомбоштурмовыми ударами уничтожили 1923 автомашины с войсками, 448 танков, 204 самолёта и много другой боевой техники противника.
2 февраля 1943 года за образцовое выполнение заданий командования в боях с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество 2-му смешанному авиакорпусу было присвоено почётное наименование «Сталинградский».
20 апреля 1943 года командующий 4-й Воздушной армией генерал-лейтенант авиации К. А. Вершинин дал корпусу следующую характеристику:
«2-й смешанный авиакорпус РВГК в составе 201-й истребительной и 214-й штурмовой авиационных дивизий совместно с остальными соединениями 4-й Воздушной армии нанёс ряд метких штурмовых и бомбовых ударов по боевым порядкам войск противника в районе Мысхако, в результате которых полностью была сорвана генеральная атака противника на участке десантной группы 18-й армии. Все атаки противника нашими десантными частями, воодушевлёнными примером боевых товарищей с воздуха, в этот день были отбиты. Противник потерял 1700 человек убитыми и ранеными. Было сбито 38 самолётов противника».
В течение 1943 года 2-й САК постоянно перебрасывался на наиболее ответственные участки Сталинградского, Закавказского, Северо-Кавказского, Степного фронтов. Участвовал в освобождении Батайска, Ростова, других кубанских и причерноморских городов, причем действовал с неизменным успехом. 13 июля 1943 года корпус был преобразован в 10-й ИАК.
С августа по ноябрь 1943 года И. Т. Ерёменко был командующим ВВС Сталинградского военного округа, а с декабря 1943 года по конец войны был командующим ВВС Киевского военного округа. Летал на И-16, И-153, ЛаГГ-3 и Як-1.
Как отмечалось в боевой характеристике на всех этих должностях «Ерёменко проявил большие организаторские способности и талант военачальника. Эффективность действий вверенных ему авиационных соединений достигалась их массированным применением, широким использованием наземных радиостанций для управления истребителей и бомбардировщиков в воздухе, наращиванием сил в ходе воздушных сражений, успешным применением в воздушных боях вертикального маневра и новых боевых порядков. Под командованием генерал — майора Еременко авиация наносила успешные бомбово — штурмовые удары по вражеским укреплённым районам, вела упорные воздушные бои с превосходящими силами противника, участвовала в блокаде окружённых его группировок».
За высокое боевое мастерство, умелое командование вверенными ему авиационными соединениями И. Т. Еременко был награждён орденами Кутузова 2-й степени (8.02.1943), Отечественной войны 1-й степени (1945), Красной Звезды (1944), медалями «За оборону Одессы» (22.12.1942), «За оборону Сталинграда» (17.11.1943), «За оборону Кавказа» (1.05.1944), «За победу над Германией» (9.05.1945).
После окончания войны И. Т. Еременко оставался в той же должности. 1 марта 1946 года ему было присвоено звание генерал-лейтенанта авиации. С апреля 1946 года — в распоряжении главкома ВВС. С марта 1947 года был слушателем авиационного факультета Высшей военной академии им. К. Е. Ворошилова, по окончании которой с апреля 1949 года находился в распоряжении Главнокомандующего ВВС, затем в августе того же года назначен командующим ВВС Уральского военного округа.
С декабря 1952 года начальник Управления боевой подготовки, он же помощник командующего ВВС ДВВО по боевой подготовке, с декабря 1953 года — помощник командующего ВВС Дальневосточного военного округа по боевой подготовке и воздушной обороне. Имел общий налёт 1050 часов в воздухе.
За безупречную службу награждён орденом Красного Знамени (1948) и медалью «30 лет Советской Армии и Флота» (22.02.1948).
21 апреля 1956 года уволился в запас. С 1957 года работал на общественных началах в различных организациях. Жил в Киеве. Умер 1 декабря 1986 года и был похоронен на Берковецком кладбище.
