Комельков Михаил Сергеевич

Комментариев нетPosted on 14 июля 201414 июля 2014 by Ринат Валеев

Герой Советского Союза Комельков Михаил Сергеевич

Родился 12 Апреля 1922 года в деревне Кедрово Тверской губернии, ныне Лесной район Тверской области, в семье крестьянина. С 1937 года жил в Ленинграде. Окончил 1 курс машиностроительного техникума торгового оборудования. С 1938 года учился в Ленинградском аэроклубе. В том же году призван в ряды Красной Армии. В 1940 году окончил Чугуевскую военную авиационную школу лётчиков.

С 22 Июня 1941 года Лейтенант М. С. Комельков в действующей армии. Сражался в 122-м ИАП. В Августе 1941 года был тяжело ранен, с Октября 1941 года находился в запасном полку, занимался подготовкой молодых лётчиков.

В Феврале 1943 года добился отправки на фронт с 298-м ИАП (впоследствии 104-й Гвардейский ИАП), вооружённым «Аэрокобрами». В составе 219-й бомбардировочной авиационной дивизии, а позднее 9-й Гвардейской истребительной авиационной дивизии, полк прошёл всю Кубанскую битву (с 17 Марта по 20 Августа 1943 года). 16 Апреля 1943 года в 3-х вылетах сбил 3 немецких истребителя, а всего в сражениях за Кубань сбил 15 неприятельских машин.

К концу войны Гвардии капитан М. С. Комельков совершил 321 боевой вылет, в 75 воздушных боях сбил лично 33 и в группе 7 самолётов противника.

27 Июня 1945 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

После войны продолжил службу в ВВС. В 1956 году окончил Военно-Воздушную академию. Был на лётных должностях в ВВС. С 1961 года Гвардии полковник М. С. Комельков — в запасе. Принимал участие в подготовке космонавтов. Последние годы жил в Ленинграде, работал ведущим инженером НИИ. Умер 25 Апреля 2003 года.

Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени (четырежды), Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени (дважды), Красной Звезды; медалями.

* * *

Фотографии далёких военных лет. Как дороги, волнующи они, как много напоминают ветеранам войны! У Михаила Сергеевича сохранилась одна из них, вырезанная из фронтовой газеты. У самолёта собралась группа пилотов. Лица радостные, улыбающиеся. Почти у всех на гимнастёрках — ордена, у некоторых — «Золотые Звёзды». Видно, что живут они дружно, что врага не боятся, а бъют его нещадно. Такое хорошее настроение, бойцовский задор могут быль только у победителей. Пилотов на фотографии 13, а подпись гласит: «112 немецких самолётов в воздушных боях на Кубани уничтожила эта группа лётчиков — истребителей».

Крайний справа на снимке — Лейтенант Михаил Комельков. Он весело смеётся. На груди — орден Красного Знамени. В конце войны у него, кроме «Золотой Звезды», будут ордена Ленина, четыре — Красного Знамени, Александра Невского, два — Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды.

Войну Михаил встретил в составе 122-го истребительного авиаполка. В Августе 1941 года в одном из воздушных боёв был ранен, а после излечения в госпитале направлен для дальнейшего прохождения службы в запасной авиационный полк, где подготовил 171 лётчика. В Феврале 1943 года добился отправки на фронт с 298-м истребительным авиационным полком, который позднее за боевые заслуги приказом Народного Комиссара обороны СССР был преобразован в 104-й Гвардейский авиаполк.

В своём полку он по праву считался одним из самых результативных пилотов: к концу войны заместитель командира 104-го Гвардейского истребительного авиационного Краковского ордена Александра Невского полка (9-я Гвардейская истребительная авиационная дивизия, 2-я Воздушная армия, 1-й Украинский фронт) Гвардии капитан М. С. Комельков совершил 321 боевой вылет, в 75 воздушных боях лично сбил 33 и в группе с товарищами 7 самолётов противника, уничтожил много боевой техники врага. Пилот, командир эскадрильи, заместитель командира полка — таковы ступени роста отважного воздушного бойца.

В той же газете «Крылья Советов» не раз упоминались и героические дела Михаила Комелькова. Так, в заметке «Две победы Лейтенанта М. С. Комелькова» сообщалось:

«Зелёная ракета взвилась в воздух. Вместе с другими лётчиками взлетел и Михаил Комельков. Истребители быстро набрали высоту, построились и пошли на очистку воздуха от немецкой авиации в район боевых действий наших бомбардировщиков. Первым заметил противника Лейтенант М. С. Комельков. Он передал по радио своему напарнику:

— Иду в атаку, прикрой! — и стремительно пошёл на «Мессера». Искусно зайдя в хвост вражеской машине, пилот расстрелял её. «Мессершмитт» камнем рухнул на землю.

Во втором вылете наши лётчики снова вели воздушный бой с немецкими истребителями. Заметив, что один Me-109F подбирается к хвосту нашего истребителя, Комельков бросился ему наперерез и раньше, чем тот успел открыть огонь, сбил его меткой очередью.

Боевой день закончился. За 2 вылета Михаил Комельков сбил 2 вражеских истребителя.»

В номере газеты от 9 Августа 1943 года напечатан портрет. В тексте под ним читаем:

«Были жаркие дни воздушных боёв над кубанской землёй. Как стая воронов, слетались к передовой немецкие хищники. В такие дни по 5-6 раз уходил в воздух Лейтенант М. С. Комельков. С боем пробиваясь через заслон «Мессеров», он обрушивал всю свою огневую мощь на вражеские бомбардировщики. Смелый лётчик опрокидывал их в плавни, обращал в бегство.

Проявляя исключительно высокое мастерство в технике пилотирования и ведении меткого прицельного огня, Михаил Комельков лично сбил 15 вражеских самолётов. Слава о советском асе облетела весь фронт».

Однажды неустрашимый пилот установил рекордный счёт сбитых за день самолётов противника. Было это весной 1943 года, когда шли сильные бои у станицы Крымской. 14 наших истребителей, прикрывая наземные войска, встретились с 25 вражескими самолётами. Как всегда, наши «Аэрокобры» не уклонились от встречи, а завязали бой. Комельков взмыл вверх, зашёл сзади вражеского строя и точной пулемётной очередью поджёг Ме-109, который врезался в скалу. Не имея потерь, истребители, сорвав атаку врага, вернулись на аэродром. Не успели они отдохнуть, как снова прозвучал сигнал к вылету. Получилось так, что Михаилу пришлось вступить в схватку сразу с 4 «Мессерами». Он уже попадал в подобные ситуации и, использовав накопленный опыт, смог и увернуться от удара, и сбить одного преследователя. На аэродроме друзья тепло поздравили Михаила:

— Молодец, — говорили они, — опять у тебя на счету 2 сбитых самолёта.

— Погодите подсчитывать, день ещё не кончился, — отшутился пилот.

И действительно, только «технари» осмотрели и заправили «Аэрокобры», как снова понадобилось подняться в воздух. Истребители опять бились с превосходящими силами противника, и Комельков поджёг ещё один вражеский самолёт — FW-189, объятый пламенем, снижаясь, полетел на запад. «Этот уже не жилец», — определили наши лётчики.

В части срочно выпустили «боевой листок». В нём сообщалось: «Сегодня, 16 Апреля 1943 года, дважды награждённый орденом Красного Знамени лётчик Михаил Комельков снова отличился в боях — за день он сбил 3 самолёта противника. Честь и слава герою!»

Однополчане радовались победам друга. А командир дивизии объявил ему благодарность. Через две недели пилот был награждён ещё одним, уже третьим, орденом Красного Знамени.

Приказом командующего 2-й Воздушной армией от 25 Апреля 1945 года за 34 успешных боевых вылета, за участие в 6 воздушных боях, в которых лично сбил 6 самолётов противника — 2 самолёта Ме-109 и 4 самолёта FW-190, за тактически грамотное и умелое руководство личным составом в воздушных боях, Гвардии капитан М. С. Комельков награждён орденом Александра Невского.

В представлении к награде говорится:

«После представления 19 Августа 1944 года к званию «Герой Советского Союза» за 247 успешных боевых вылетов, сбитые лично 25 и в группе 7 самолётов противника, командир эскадрильи 104-го Гвардейского истребительного авиационного Краковского полка Гвардии капитан Комельков Михаил Сергеевич с 5 Января 1945 года по 4 Марта 1945 года произвёл 34 успешных боевых вылета, участвовал в 6 воздушных боях, лично сбил 6 самолётов противника.

20 Января 1945 года, прикрывая свои войска в районе города Рейнедорф, группа из 8 самолётов «Аэрокобра», ведомая Комельковым М. С., вступила в бой с 30 самолётами «Фокке-Вульф-190» и «Мессершмитт-109». В результате боя Комельков Михаил Сергеевич лично сбил самолёт «Фокке-Вульф-190».

24 Января 1945 года, прикрывая переправу через реку Одер в районе города Опельн, Комельков М. С. после третьей атаки сбил самолёт «Мессершмитт-109».

24 Января 1945 года в 16:10 Комельков М. С. сбил самолёт ещё один «Мессершмитт-109», который упал горящим в районе населённого пункта Гроткау.

9 Февраля 1945 года 6 самолётов группы Комелькова М. С. вступили в бой с самолётами противника. Комельков Михаил Сергеевич сбил 2 самолёта «Фокке-Вульф-190». Оба упали горящими юго-восточнее города Лигниц.

3 Марта 1945 года в 14:05 группа из 6 самолетов, ведомая Комельковым, вела бой с 12 самолётами противника. Комельков М. С. сбил самолёт «Фокке-Вульф-190″, который горящим упал в 6 км юго-восточнее города Лаубан».

В полку уважали Комелькова и за то, что он часто приходил на помощь товарищам, щедро делился своими знаниями и навыками. Эта черточка наставничества проявилась у него ещё в начале войны, когда по состоянию здоровья он работал в запасном авиационном полку. Продолжил Герой Советского Союза Михаил Комельков это благородное дело и в послевоенные годы. Лётному мастерству у него учились В. А. Шаталов и А. Г. Николаев, ставшие позже известными космонавтами.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 Июня 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистским захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм Гвардии капитану Комелькову Михаилу Сергеевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 6600).

После войны М. С. Комельков продолжал службу в ВВС СССР. В 1956 году окончил Военно-Воздушную академию. Служил на лётных должностях. Принимал участие в подготовке советских космонавтов. С 1961 года Гвардии полковник М. С. Комельков — в запасе. Жил и работал в Ленинграде (ныне Санкт-Петербург).

Михаил Сергеевич скончался 25 Апреля 2003 года. Похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры.

Гнидо Петр Андреевич

Комментариев нетPosted on 13 июля 201413 июля 2014 by Ринат Валеев

Герой Советского Союза Гнидо Петр Андреевич

Родился 22 декабря 1919 года в селе Стародонская Балка, ныне Березовского района Одесской области, в семье крестьянина. По окончании средней школы работал на механическом заводе. В 1937 году окончил Одесский медицинский техникум. Работал санинструктором в НКВД. В 1939 году окончил Астраханский аэроклуб. С 1940 года в рядах Красной Армии, в том же году успешно окончил Сталинградскую военную авиационную школу пилотов и был оставлен в ней лётчиком — инструктором.

С сентября 1941 года на фронтах Великой Отечественной войны. По декабрь 1941 года служил в 248-м ИАП, летал на И-16. С июня 1942 года служил в 13-м ИАП (111-й Гвардейский ИАП), летал на ЛаГГ-3, Ла-5 и Ла-7. Сражался под Сталинградом, в небе Кубани, участвовал в Курской битве, в освобождении Украины, Польши, Чехословакии.

К апрелю 1943 года командир эскадрильи 13-го истребительного авиационного полка (201-я истребительная авиационная дивизия, 2-й смешанный авиационный корпус, 8-я Воздушная армия, Южный фронт) лейтенант П. А. Гнидо совершил 206 боевых вылетов, участвовал в 43 воздушных боях, сбил лично 14 и в составе группы 7 самолётов противника.

1 мая 1943 года за мужество и отвагу, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

К 1 мая 1945 года Гвардии майор П. А. Гнидо произвёл 390 боевых вылетов. Участвуя в 80 воздушных боях, лично сбил 34 вражеских самолёта и 7 — в группе.

После войны продолжал служить в ВВС. В 1952 году окончил Военно-Воздушную академию, а в 1960 году и Военную академию Генерального штаба. С 1975 года генерал-майор авиации П. А. Гнидо — в запасе. Жил в Одессе. Работал председателем профкома областного ремонтно-строительного треста. Умер 17 марта 2006 года.

Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени (четырежды), Александра Невского, Трудового Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени (дважды), Красной Звезды (трижды), «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени, Богдана Хмельницкого 1-й и 2-й степени; медалями, иностранными наградами.

* * *

Пётр Андреевич Гнидо — самый результативный лётчик 10-й Гвардейской истребительной авиационной дивизии — одной из лучших истребительных дивизий советских ВВС, лётчики которой уничтожили в боях 1253 вражеских самолёта. Эта дивизия и входящие в её состав полки более 30 раз отмечались в приказах Верховного Главнокомандующего. Лётчики 111-го Гвардейского ИАП, в котором служил Пётр Гнидо, уничтожили в боях 436 самолётов врага.

Он родился 22 декабря 1919 года в селе Стародонская Балка Березовского района Одесской области (Украина). Отец — Гнидо Андрей Федотович (1882-1963 гг.), участник Русско-Японской и 1-й Мировой войн, занимался сельским хозяйством, работал председателем колхоза. Мать — Гнидо Татьяна Лаврентьевна (1891-1945 гг.). В ходе войны она оказалась в руках румынской охранки. Узнав о том, что её сын — известный лётчик, они приказали написать ему письмо с предложением перейти на сторону румын. Татьяна Лаврентьевна с негодованием отказалась. «Мои дети, — заявила она, — не предатели. Они никогда не перейдут на сторону врага». Её пытали, бросили в подвал, но она стояла на своём и умерла за несколько месяцев до Великой Победы.

В отличии от многих других сверстников, в детстве Пётр Гнидо не мечтал стать лётчиком. Он хотел быть врачем, и окончив медицинский техникум, работал фельдшером, затем санинструктором. И лишь позднее появилась мечта о небе, которая и привела его в Астраханский аэроклуб. В 1938 году он стал курсантом Сталинградского военного авиационного училища, которое окончил в декабре 1940 года с оценкой «отлично», и был оставлен там же лётчиком-инструктором.

Началась война. Гнидо готовил лётчиков для фронта и писал рапорт за рапортом с просьбой направить его в действующую армию. Ответ всегда был один: «Вы нужны здесь. Надо готовить лётчиков».

Тем временем немецкие войска приблизились к Одессе. И тогда Пётр Гнидо вновь весьма категорично напоминает командованию о своей просьбе. «Я, — писал он, — испытываю угрызения совести по поводу того, что фашисты на моей Родине — Одесщине, а я не могу выполнить свой долг…».

Начальник училища полковник Нечаев в сентябре 1941 года принял решение отпустить рвущегося на фронт лётчика. Вместе с ним в действующую армию ушли его сокурсники — Юрий Холодченко и Александр Наумов.

Свою боевую деятельность он начал в составе 248-го авиаполка, который вместе с 762-м ИАП входил в состав отдельной авиагруппы под командованием полковника Якова Гриля. Свою первую схватку Пётр провёл в небе Таганрога. Произошло это в ноябре 1941 года. Тогда Пётр Гнидо впервые увидел в воздухе немецкие истребители. Но бой не сложился. Немцы почему-то быстро стали отходить. На разборе командир дивизии по-отечески произнес: «Ребята, хвалённые немецкие асы испугались вас. Значит, вы можете их побеждать».

Затем он участвовал в боях за Ростов. После освобождения Ростова бои как на земле, так и в воздухе не затихали. Особо напряжённое сражение кипело восточнее Таганрога, на Миусском рубеже.

12 декабря 1941 года пятёрка лётчиков 248-го истребительного авиационного полка (ВВС 56-й Отдельной армии, Южный фронт) провела тяжёлый бой с группой бомбардировщиков и истребителей противника в районе Самбека. Они сбили в этом бою 3 бомбардировщика Ju-87 и 2 истребителя Ме-109, но из всей группы на свой аэродром вернулся только один пилот. В этом бою Петру Гнидо удалось подбить «Мессер», но бой становился всё напряжённее. И тогда он повёл свой истребитель И-16 в лобовую атаку. Пытаясь уклониться от неё, немецкий пилот на какие-то доли секунды промедлил с отворотом. Последовал сильный удар. Самолёт Гнидо «затормозило», затем он стал беспорядочно падать, догоняя разваливавшийся «Мессер».

Пётр попробовал выровнять машину, но рули бездействовали: левое крыло от удара по хвостовому оперению Ме-109 сильно деформировалось. Когда раскрылся парашют, совсем рядом пронёсся другой «Мессер». В тот же момент Пётр почувствовал сильный толчок в плечо. Стало невыносимо жарко, и правая рука повисла, как плеть…

Лечение в Грозненском госпитале длилось без малого 3 месяца. И вот, наконец, он здоров, можно ехать в полк. Но радость оказалась преждевременной: на пути к фронту стоял… запасной авиаполк. А в нём — специальная лётная программа. Однако долго Гнидо там не задержался. В первых же полётах он показал отличную лётную выучку и вскоре был отправлен на фронт.

…Лето 1942 года. В придонских степях нещадно палило солнце. Вражеские колонны продвигались на юго-восток, вглубь страны. Лейтенанту Гнидо, знающему эти места, не раз поручались ответственные задания — полёты на разведку. Вместе с товарищами он вылетал на сопровождение, вёл тяжёлые воздушные бои с противником. Особо запомнился Петру день 17 июля. Поднявшись с полевого аэродрома и набрав высоту, ЛаГГ-3 взял курс на юго-запад. Заметив большое пыльное облако у дороги, Гнидо сразу определил: вражеская механизированная колонна движется из Усть-Донецка на Цимлянскую. Он сообщил об этом на КП.

Вскоре появились штурмовики. Они с ходу атаковали вражескую колонну. Вслед за ними бомбовой груз на цель обрушили «Илы» второй группы. Но вот в небе появились «Мессера». Звено наших «ЛаГГов», прикрывая штурмовиков, вступило в бой. Силы были неравными. Заметив, как пара Ме-109 зажала один из «ЛаГГов», Гнидо кинулся ему на выручку и открыл огонь. Вражеский самолёт вспыхнул и завертелся, падая на землю. В это время на Гнидо устремились 2 подоспевших «Мессера». Вражеский снаряд угодил в его самолёт, и тот стал беспорядочно падать. Однако лётчик успел выброситься с парашютом. Когда на степные просторы опустился вечер, Пётр выбрался из кустарника и осторожно зашагал в темноту. Шёл он всю ночь… Спустя некоторое время он добрался до своего аэродрома и вскоре снова поднялся в пылающее небо.

К концу 1942 года Петра Гнидо знали как не ведающего усталости и страха воздушного бойца, умеющего вести бой на предельно короткой дистанции. Он всегда действовал по известной формуле боя: высота, огонь, скорость. Максимально используя возможности истребителя ЛаГГ-3, записал на свой счёт 5 воздушных побед.

В ноябре 1942 года 13-й авиаполк был перевооружён на новые Ла-5 и отбыл под Сталинград. В тяжелейших боях на Волгой, когда Геринг пытался деблокировать окружённые войска с помощью воздушного моста и Люфтваффе потеряло в этой бесплодной операции более 3000 самолётов, лейтенант П. А. Гнидо уничтожил 6 тяжёлых бомбардировщиков Не-111. Всего в небе Сталинграда он одержал 10 воздушных побед, сбив 7 бомбардировщиков Не-111 и 3 истребителя Ме-109.

Затем он сражался в небе Донбасса, принимал участие в Изюм-Барвенковской операции. В феврале 1943 года, возвращаясь из разведки, машины Гнидо и его ведомого А. Микелина попали под сильный зенитный огонь. Ла-5 Гнидо потерял треть правой консоли, а самолёт ведомого загорелся. Приземлившись на аэродроме подскока, они погасили горящий самолет, затем Гнидо приказал механикам переставить правую плоскость машины ведомого на его истребитель и, забрав товарища в фюзеляж, вернулся на базу.

Весной 1943 года лётчики 13-го авиаполка сражались уже над Малой землёй. С раннего утра 20 апреля 1943 года и до наступления сумерек небо было буквально заполнено самолётами, разгорались ожесточённые воздушные бои. Первой на задание с аэродрома Геленджик стартовала четвёрка старшего лейтенанта Петра Гнидо. Взлёт в направлении на Чёрное море. Разворот с набором высоты вправо. Впереди Цемесская бухта, Новороссийск, Малая земля. Через 5 минут патрульная группа оказалась в районе прикрытия. Высота 4000 метров. Советские истребители подоспели вовремя: 18 бомбардировщиков Не-111 под прикрытием 22 истебителей Ме-109 на высоте 2500 метров со стороны моря приближались к Мысхако. Свыше 30 тонн смертоносного груза несли они на своих стальных крыльях. Нельзя было допустить, чтобы этот груз был сброшен на десантников. Через минуту над морем разгорелся воздушный бой.

Выбрав слабое место в боевых порядках вражеских истребителей, четвёрка храбрецов во главе с Петром Гнидо ринулась вниз, проскочила в «окно» и дружно атаковала головную девятку бомбардировщиков. «Хейнкели» открыли бешеный огонь и начали на всякий случай освобождаться от опасного груза. Строй вражеских самолётов нарушился.

«Мессеры» яростно набросились на группу Гнидо, стараясь отрезать её от бомбардировщиков. В небе закружилась огненная карусель. Положение было тяжёлым, и Гнидо вызвал по радио помощь с аэродрома. Со второй атаки старшина Николай Гринько сбил вражеский самолёт, другой поджёг Гнидо. Но вот на помощь пришла группа в составе 12 «Лавочкиных» под командованием штурмана 13-го полка майора С. Жуковского. Она вступила в бой, отвлекла на себя часть вражеских самолётов и внесла полное замешательство в боевые порядки противника. Ещё 2 «Хейнкеля» подбили Иван Новожилов и Сергей Горелов. Остальные вражеские бомбардировщики обратились в бегство.

21 апреля с аэродрома Геленджик на прикрытие войск вновь вылетела шестёрка Ла-5 во главе с командиром эскадрильи старшим лейтенантом П. А. Гнидо. Патрулируя на высоте 4000 метров в районе Федотовки — Широкой балки — Пенного, лётчики встретили 18 бомбардировщиков противника под прикрытием 25 истребителей. Превосходство врага было значительным: 12 пушечных стволов «Лавочкиных» против 147 пушек и пулемётов противника.

Ведя огонь короткими очередями, «Лавочкины» прорвались к «Хейнкелям». На дистанции около 100 метров Пётр Гнидо открыл огонь и сбил ведущего колонны, а его товарищи подбили ещё 2 самолёта. Советские истребители стремительно ушли вверх, в направлении освещённой стороны неба, и вновь спикировали на бомбардировщики. В повторной атаке Гнидо, его ведомый и капитан Новожилов сбили ещё по одному самолёту.

Вокруг горстки смельчаков гудел рой вражеских самолётов. Они вели огонь из всех пушек и пулёметов. Чтобы полностью удержать в своих руках тактическую инициативу, советские лётчики использовали предельные режимы полёта и самые сложные фигуры высшего пилотажа.

Бой продолжался. Пятый вражеский бомбардировщик сбил лейтенант С. Горелов. Находившиеся выше 2 пары Ме-109 свалились на Гринько и подбили его машину. Истребитель Ла-5 загорелся, в кабину снизу рвалось пламя. О том, чтобы дотянуть до аэродрома Геленджик, не могло быть и речи. Вражеские истребители пытались добить горящий Ла-5. Лётчики группы пошли на выручку. Отбивая одну атаку врагов за другой, капитан Новожилов и лейтенант Ерохин сумели сбить ещё 2 Ме-109. Остальные самолёты противника вышли из боя.

Когда Николай Гринько на высоте 2000 метров находился над нашими войсками, он перевернул горящий самолёт и, оказавшись вниз головой, резко отдал ручку управления от себя. Огромная центробежная сила выбросила его из кабины, и, кувыркаясь в воздухе, Николай полетел к земле. Наконец рука нашла вытяжное кольцо и рванула его в сторону. Перебитый кусок тросика свободно выдернулся из шланга. За спиной не слышно шелестящего звука шелка. Парашют, повреждённый в бою, не сработал… На его счету к тому времени числилось около 10 воздушных побед.

Гвардии майор П. А. Гнидо

Этот беспримерный по соотношению сил бой закончился. Бомбардировщики противника не прорвались к передовым позициям советских войск. В бою было сбито 6 и подбито 3 самолёта врага. В тот же день старший лейтенант Пётр Гнидо получил телеграмму от командира корпуса:

«Лётчику-истребителю 13-го ИАП старшему лейтенанту Петру Андреевичу Гнидо. Сердечно поздравляю Вас с новой славной победой, одержанной в жестоком воздушном бою. Вам, имеющему на своём счету 15 сбитых фашистских стервятников, шлю свои искренние добрые пожелания и благодарность за мужественную и умелую борьбу с немецкими захватчиками. Уверен, что Вы и в дальнейшем будете увеличивать счёт уничтоженных самолётов противника. Желаю Вам, товарищ Гнидо, новых боевых успехов во славу нашей дорогой Родины! Командир корпуса Генерал-майор авиации Герой Советского Союза И. Ерёменко».

За беспредельное мужество и героизм, отвагу и воинское мастерство, проявленные в боях, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 мая 1943 года командиру авиационной эскадрильи 13-го истребительного авиационного полка старшему лейтенанту Петру Андреевичу Гнидо было присвоено звание Героя Советского Союза. На митинге, посвящённом награждению воинов дивизии, Пётр Гнидо, обращаясь к своим товарищам, сказал: «Высокая награда обязывает меня ещё упорнее и лучше бить врага. Отдадим же все силы, а если надо, то и жизнь во славу нашей любимой Родины!»

Прославленный лётчик выразил мысли и стремления всего личного состава частей. И очень скоро эти слова были подтверждены боевыми делами.

Как-то в августе 1943 года, в период боёв на Курской дуге, командир 2-й эскадрильи старший лейтенант Пётр Гнидо получил задание исключительной важности: прикрывать своей десяткой 2 самолёта Ил-2 из 60-й корректировочной эскадрильи, обеспечивая «Илам» их ювелирную работу.

Истребители Ла-5ФН поднялись в воздух. Авиаразведчики-корректировщики прибыли в указанный район, и их экипажи занялись своим делом, непрерывно маневрируя от зенитного огня противника. Данные о местонахождении танков, об артиллерийских позициях противника поступали командованию своевременно. Сообщались также результаты огня своей артиллерии, корректировался огонь «катюш».

Но вот появились вражеские самолёты. Группа из 20 бомбардировщиков под прикрытием 8 Ме-109 шла бомбить боевые порядки советских танков в полосе наступления. Пётр Гнидо во главе шестёрки истребителей устремился в атаку. Самолёты противника начали маневрировать, но их настигали меткие очереди. Лётчики П. Гнидо, М. Чабров, П. Парахин, Д. Ткачёв, М. Игнатьев, В. Ерохин сбили 4 тяжёлых бомбардировщика, сломали их строй, заставили остальных сбросить бомбы неприцельно и уйти из района. Та же участь постигла и второй эшелон в составе 30 Ju-88, которые прикрывали 16 Ме-109. После боя группа Гнидо вернулась к звену прикрытия корректировщиков.

После короткой передышки лётчикам пришлось принять участие в новой схватке, корректировщиков атаковали 12 истребителей FW-190. Подав команду: «Включить форсаж! За мной, в атаку!» — командир эскадрильи ринулся на врага.

Противник оказался опытным, действовал уверенно. Однако наши лётчики успешно вели бой. Когда Пётр Гнидо расправился с ведущим группы «Фоккеров», Михаил Чабров атаковал ведомого второй пары. Резко маневрируя, тот все время ускользал из прицела. Но упорство, выдержка и ловкость Чаброва взяли верх. С короткой дистанции он поразил врага. За каких-нибудь 10 минут советские лётчики успели сбить 5 «Фокке-Вульфов». Остальным удалось избежать этой участи.

Возвратившись на аэродром, 2-я авиаэскадрилья подвела итоги своих групповых воздушных боёв в одном вылете с 50 бомбардировщиками и 35 истребителями. 13 сбитых вражеских самолётов без единой потери со своей стороны — это был блестящий успех.

12 августа 1943 года с рубежа Кадница, Ольшаны, Ковяги противник перешёл в наступление в общем направлении на Богодухов и ввёл в сражение 400 танков. Его авиация группами по 20-50 самолётов поддерживала соединения, наносившие удар по советским войскам. На земле и в воздухе разгорелись ожесточённые бои. Лётчики 2-й Воздушной армии произвели в этот день свыше 600 самолёто-вылетов и провели 17 воздушных боёв. Рано утром эскадрилья Ла-5ФН старшего лейтенанта П. А. Гнидо в районе Максимовка, Ольшаны встретила группу из 30 бомбардировщиков и 20 истребителей. Уничтожив 10 самолётов врага, советские лётчики не допустили их к целям. В этой схватке командир эскадрильи Пётр Гнидо уничтожил 4 вражеских самолёта!

При возвращении с задания на его Ла-5ФН, повреждённом в бою, возник пожар. Гнидо левым скольжением бросил машину вниз, но все попытки сбить пламя ни к чему не привели. Оставаться в машине дольше было нельзя. Огонь лизал обувь, пламя касалось лица и рук, а до передовой лететь ещё целых 20 секунд. Гнидо решил прыгать. Он попытался подняться в кабине, но не смог: ноги не слушались. Тогда, ухватившись обожжёнными руками за ручку управления, он перевернул истребитель на «спину» и вывалился из кабины. Открыв парашют, лётчик приземлился в расположении своих войск.

Осенью 1943 года части дивизии перелетели ближе к Днепру. 111-й Гвардейский ИАП вёл боевую работу с аэродрома Сосновка, 113-й — с аэродрома Глебовка (3 километра северо-западнее Переяслава). По-прежнему вылет за вылетом делался на прикрытие переправ в районе Канева — Броваров.

Нелегко давалось продвижение на запад. Противник ожесточённо сопротивлялся. Но мощь Советской Армии непрерывно росла. Наша авиация, которую немецкое командование сбросило со счетов в первые же месяцы войны, стала грозой для Люфтваффе. Нашим лётчикам действительно не было равных в мире.

Командира эскадрильи 111-го Гвардейского истребительного авиаполка Петра Гнидо сама природа наградила изумительными способностями к лётному делу. Он в воздухе чувствовал себя лучше, чем на земле. Умея блестяще выходить из самых трудных положений, он обладал ценным даром видеть всё небо боя, молниеносно оценивать обстановку и принимать решение, обеспечивающее победу.

Однажды при сопровождении штурмовиков его глазам предстала такая картина. Навстречу шли 3 группы вражеских истребителей: в верхнем ярусе 4 FW-190, во втором — 6, а внизу, на бреющем, неслись 4 Ме-109. Для «Илов» создалась серьёзная угроза. Гнидо немедленно перестроил боевой порядок своей группы «Лавочкиных». На флангах строя штурмовиков заняли место пары истребителей непосредственного прикрытия. С превышением шла ударная группа, от которой отвалила пара и, круто спикировав, перешла на бреющий полёт.

Штурмовики шли к цели, не меняя курса. Четвёрка Ла-5 вступила в бой с «Фоккерами», нацелившимися на «Илов». Истребители плотно прикрыли группу от атак на флангах. Внизу пара Лё-5 предотвратила попытки вражеских самолётов атаковать группу на малой высоте. Выполнив задание, штурмовики вернулись на свой аэродром без потерь. Впоследствии командир полка не раз ставил в пример решение П. Гнидо и действия его ведомых в сложной обстановке, отмечая личный вклад ведущего.

Позднее Пётр Гнидо участвовал в Корсунь-Шевченковской операции, сражался над Карпатами, освобождал Польшу.

В августе 1944 года авиация 8-й Воздушной армии вела напряжённые бои в небе Закарпатья. Наши самолёты разведывали, выискивали цели противника, уничтожали огневые точки. Сильный удар был нанесён по аэродрому в районе Ужгорода 25 августа. Группу самолётов на это задание водил Герой Советского Союза Гвардии майор Пётр Гнидо. На стоянках было уничтожено около 10 вражеских самолётов, много повреждено. Над аэродромом долго бушевали пожары — горело топливо и разбитая вражеская техника.

Отважно сражался с врагом Пётр Гнидо, умножая свой боевой счёт. Сражаясь в небе Польши, он меткой очередью «ссадил с неба» немецкого аса — полковника Шмидта. А в боях за освобождение Чехословакии сбил ещё 7 самолётов врага.

С конца 1944 года Гвардии майор П. А. Гнидо воевал на Ла-7. 26 марта 1945 года он тройкой вступил в бой с 9 немецкими истребителями, 2 из которых были сбиты. Свои очередные победы, блестящий «хет-трик», он одержал 2 апреля 1945 года. В тот день он вылетел во главе 6 «Лавочкиных». В районе Крановитца Гвардейцы в короткой схватке и без потерь сбили 8 самолётов FW-190 ( из 20 в группе ), 3 из которых записал на свой боевой счёт Пётр Гнидо.

Ветераны дивизии были свидетелями очень интересного эпизода. Вот как вспоминает об этом боевой товарищ Петра Гнидо, ныне кандидат военных наук В. М. Барабанов:

«В конце марта 1945 года 111-й авиаполк в составе 26-28 самолётов Ла-7 базировался на аэродроме Глейвиц (ныне Гливице). На противоположной стороне полосы на открытых стоянках размещался полк штурмовиков Ил-2 и 2 эскадрильи ночных истребителей «Аэрокобра» и «Спитфайер».

В полдень Гвардии майор Горелов получил боевую задачу — сопровождать 3 девятки бомбардировщиков «Бостон» в район Опавы. Эскадрилья заняла готовность № 1. Самолёты располагались параллельно полосе в 70 метрах, буквально крылом к крылу, и ждали сигнала на вылет. Погода была облачная, нижняя кромка облаков на высоте 1200-1500 метров, ветер 4-5 метров в секунду. Самолёты 2-й и 3-й эскадрилей размещались рассредоточенно на открытых стоянках под маскировочными сетями. Они тоже были готовы к вылету, лётный состав находился в районе стоянок, технический — у самих самолётов.

Со стороны северо-востока неожиданно появляется один Ме-109, высота 700-900 метров, скорость не более 400 километров в час, с курсом на наш аэродром. Командир 2-й эскадрильи Гвардии майор Гнидо первым обнаружил незваного гостя. Находясь примерно в 100 метрах от своей машины, Гнидо звучным украинским голосом, не медля ни секунды, крикнул своему механику: «Запускай!», и — бегом к самолёту. Быстро вскочил в кабину, двигатель уже работал и, не одевая парашюта, на больших оборотах вырулил к взлётной полосе.

Вторая эскадрилья размещалась против центральной части полосы. Если взлетать отсюда, то взлётной явно не хватит, выруливать к её началу — значит потерять внезапность. Это мгновенно оценил Пётр Гнидо и с ходу, со стоянки, взлетел под углом 40-45 градусов к полосе в направлении крайних Ил-2, располагавшихся на противоположной стороне взлётной полосы. После отрыва самолёт Гнидо прошёл буквально в сантиметрах над штурмовиками. Тем временем Ме-109 на высоте 700-800 метров выполнил над нашим аэродромом вираж с небольшим креном.

Наш самолёт оказался сзади, ниже Ме-109, на дистанции около 800-1000 метров. Пётр Гнидо левым разворотом вышел в заднюю полусферу и начал сближаться, набирая высоту. По поведению Ме-109 было ясно, что немецкий лётчик не видит нашего истребителя, поэтому повторяет вираж. Можно было предполагать, что он что-то высматривает, но вместе с тем было непонятно, почему, находясь над аэродромом, где базируется около 50 советских истребителей, выполняет полёт на сравнительно небольшой скорости?

Майор П. Гнидо, сблизившись на дистанцию около 200 метров, снизу дал первую очередь. Звук стрельбы не успел долететь к нам, как стал виден огромный белый шлейф за Ме-109 — разбиты водорадиаторы. Фашистский лётчик стал метаться из крена в крен. Затем энергичным левым разворотом со снижением вышел точно вдоль самолётов 1-й эскадрильи и перевёл машину в пологое пикирование. У нас создалось впечатление, что последует обстрел наших самолётов. Однако мы рассуждали с позиций советских лётчиков, воспитанных в духе героизма. Тем временем вражеский пилот думал лишь о своём спасении. Он вывел самолёт из пикирования, прошёл над самолётами 1-й эскадрильи на высоте 250-300 метров и набрал скорость, явно собираясь ретироваться. В момент, когда Ме-109 находился на границе аэродрома, Гнидо дал вторую очередь. Через несколько секунд Ме-109 произвёл вынужденную посадку в поле с убранными шасси.

Весь этот эпизод был настолько скоротечен, что ни одна из зенитных установок не успела произвести ни одного выстрела.

Как только Ме-109 сел, командир дивизии генерал В. П. Ухов, тоже увлечённо наблюдавший за действиями Петра Гнидо, приказал доставить к нему немецкого лётчика. Буквально через 5-10 минут он с испугом на лице сошёл с «Виллиса», хромая, подошёл к генералу, стал по стойке «смирно». Был одет в замшевый костюм коричневого цвета, спортивного покроя, на груди блестели боевые награды.

Вылет бомбардировщиков, которые должна прикрывать 1-я эскадрилья, задерживался, и генерал В. П. Ухов разрешил нам перейти в готовность № 3. Собрался весь лётный состав. Беседа с только что сбитым немецким лётчиком была особенно интересной для молодого лётного состава, который во все глаза наблюдал классический пример наивысшего мастерства одного из выдающихся асов — Гвардии майора Петра Гнидо.

Естественно, первый вопрос был: «Почему вдруг немецкий лётчик прилетел один?» Переводчик перевёл ответ: «У меня были хорошие товарищи, но я заблудился в вашем небе и потерял их». Всеобщий хохот, реплики: «Хороши товарищи, ничего не скажешь…»

В этот момент подошёл Пётр Гнидо, расправляя гимнастёрку. Грудь его украшали «Золотая Звезда» Героя, многие боевые ордена.

Переводчик сообщил немцу: «Вот лётчик, который тебя сбил». Немец поднялся, встал смирно, затем поклонился и попросил по древнему обычаю передать его личное оружие (пистолет «Вальтер») победителю…»

Несколько часов спустя Гвардии майор П. А. Гнидо вновь поднялся в воздух во главе 8 истребителей, которые в яростном бою разогнали 24 самолёта противника и 5 из них сбили.

Всего же, за период своей боевой деятельности на фронтах Великой Отечественной войны заместитель командира 111-го Гвардейского истребительного авиационного полка (10-я Гвардейская истребительная авиационная дивизия, 10-й истребительный авиационный корпус, 8-я Воздушная армия) Гвардии майор П. А. Гнидо совершил 412 успешных боевых вылетов. Проведя 82 воздушных боя, уничтожил 40 вражеских самолётов. В одном из боёв «привёл» вражеский самолет на наш аэродром. Сам был сбит 4 раза, спасался на парашюте.

Уже после войны, Пётр Андреевич узнал, что сведения о сбитых им 34 вражеских самолётах лично и 6 в групповых боях занесены в международную книгу-каталог, изданную в Канаде, «Асы Второй Мировой войны». Под № 28 в ней указан Пётр Гнидо.

Вот что он вспоминает об одном из своих последних воздушных боёв:

«В середине апреля 1945 года, когда уже явственно чувствовалось дыхание победы, я вёл группу из 6 истребителей Ла-7 на прикрытие наземных войск, готовившихся к наступлению на Моравскую Остраву. Поскольку в районе прикрытия самолётов противника не было, у меня возникла мысль вызвать на воздушный бой истребители противника, базировавшиеся на аэродроме Долбенешев. Пара Старшего лейтенанта Г. Раздобудько заняла эшелон 4000 метров, а пара Младшего лейтенанта В. Губанова — 6000 метров. В бой должны были вступать только по моей команде.

Оставив четвёрку самолётов над характерным изгибом реки Одер, южнее города Ратибор, я в паре с лейтенантом И. Мухиным на высоте 2000 метров пришли на аэродром Долбенешев, выполнили ряд фигур высшего пилотажа и произвели по 2 коротких очереди из пушек. Фашисты приняли вызов на воздушный бой. Взлетели 2 пары Mе-109 и в это же время со стороны Моравской Остравы в нашем направлении шли свыше 10 Ме-109: коварство не оставляло фашистов до конца войны. Вот и сейчас они параллельно выпустили свои истребители и с аэродрома Моравской Остравы. Мы стали по-настоящему уходить в квадрат эшелонирования 2-х пар моей группы. Истребители противника преследовали нас хаотично, растянувшись в колонну пар и одиночек, предвкушая, по-видимому, лёгкую победу.

Миновав Одер, мы с ведомым резко развернулись на 180 градусов и пошли в лобовую атаку на колонну «Мессершмиттов». На высоте 2000 метров я приказал паре Григория Раздобудько атаковать, и он на большой скорости пронзил строй «Мессеров», внеся в их группу замешательство. Вслед за парой Г. Раздобудько по моей команде последовала атака пары В. Губанова — такая же стремительная и дерзкая. Не зная, сколько там ещё наших пар, фашистские стервятники начали паническое бегство, а мы — активное их преследование.

В этом воздушном бою мы сбили 5 самолётов противника и 3 самолёта подбили. Когда через 20 дней мы перебазировались на освобождённый аэродром, то жители Долбенешева назвали номера всех самолётов нашей группы, принимавших участие в этом бою…»

Закончилась война. 24 июня 1945 года на Красной площади в Москве состоялся исторический Парад Пабеды на котором, в составе сводного полка 4-го Украинского фронта, участвовали и воины 10-й Гвардейской истребительной авиационной Сталинградской Краснознамённой, ордена Суворова 2-й степени дивизии во главе со своим командиром генерал-майором авиации В. П. Уховым. Среди участников парада был и Герой Советского Союза Гвардии майор П. А. Гнидо.

После окончания войны Пётр Андреевич ещё долго служил в ВВС. Он удостоился чести быть участником первого парада реактивных самолётов 1 мая 1947 года на Красной площади в Москве. Все лётчики были тогда на приёме в Кремле. Затем окончил Военно-Воздушную академию и Военную академию Генерального штаба, командовал авиационным полком, ракетной дивизией, был заместителем командующего ракетной армией. В 1976 году генерал-майор авиации П. А. Гнидо уволился в запас.

Пётр Андреевич поддерживал активные связи с ветеранской организацией. Как член клуба «Золотая Звезда», часто выступал перед курсантами училищ, школьниками и студентами, входил в состав военно-научного общества при Доме офицеров Одессы.

Бабак Иван Ильич

Комментариев нетPosted on 12 июля 201412 июля 2014 by Ринат Валеев

Герой Советского Союза Бабак Иван Ильич

Родился 26 июля 1919 года в селе Алексеевка, ныне Никопольского района Днепропетровской области, в семье крестьянина. В 1940 году окончил Запорожский педагогический институт и аэроклуб. Работал учителем. С 1940 года в Красной Армии. В 1942 году окончил Сталинградское военное авиационное училище лётчиков.

С мая 1942 года сержант И. И. Бабак на фронтах Великой Отечественной войны. По март 1945 года служил в 45-м ИАП (с 18.06.1943 года — 100-й ГвИАП), летал на Як-1 и «Аэрокобре». Затем, по апрель 1945 года, в 16-м ГвИАП.

Командир звена 100-го Гвардейского истребительного авиационного полка (9-я Гвардейская истребительная авиационная дивизия, 8-я Воздушная армия, Южный фронт) Гвардии младший лейтенант И. И. Бабак отличился в боях при прорыве обороны противника на реке Молочная и освобождении Мариуполя. К сентябрю 1943 года сбил лично 18 самолётов противника и 4 в группе.

1 ноября 1943 года за мужество и отвагу, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

Всего произвёл 330 боевых вылетов. В 103 воздушных боях сбил 35 самолётов противника лично и 5 в составе группы.

После войны продолжил службу ВВС. В 1947 году окончил Высшие офицерские лётно-тактические курсы. С 1949 года Гвардии капитан И. И. Бабак — в запасе. Автор книги — «Звёзды на крыльях». Умер 24 июня 2001 года.

Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени (дважды), Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды; медалями.

* * *

«Имя этого человека, восторженные отзывы о его безграничной отваге и высоком лётком мастерстве можно встретить во многих произведениях мемуарной литературы, посвящённых подвигам советских лётчиков. В 25 лет он командовал полком истребителей», — писал об Иване Бабаке трижды Герой Советского Союза А. И. Покрышкин.

Однако пролог боевой славы этого лётчика был далеко не радужным. Как и многие его сверстники, он сполна испытал на себе всю тяжесть войны. Непросто складывалась и послевоенная жизнь Ивана Бабака. Не случайно именно к судьбам таких лётчиков обратились авторы фильма «Чистое небо».

А было так. Работая над фильмом, сценарист Д. Храбровицкий и режиссер-постановщик Г. Чухрай почувствовали непрочность первоначального сюжета. Фильм не получался. И тогда они обратились к реальным судьбам тех замачательных советских патриотов, которые, попав по несчастью в руки врага, проявили неслыханную, сверхчеловеческую стойкость и вышли из фашистского ада непокорёнными. Рядом с правдой жизни меркли, оказывались слащавыми образы, вымученные воображением.

Судьба Ивана Ильича Бабека не только похожа на судьбы многих советских людей, но и глубоко своеобразна. Война по-своему распорядилась им, оторвав от изначального круга забот, возложив новые, более высокие обязанности. Посвятив себя одной из самых мирных профессий не земле — профессии учителя, Бабак во время войны стал лётчиком-истребителем. Простой, застенчивый паренёк из небольшого украинского села в короткое время научился бить сильного и коварного врага. Где взял он силы, чтобы выстоять в жесточайших воздушных боях, перенести неслыханные физические и моральные тяжести огненных лет? Ответ один: вера в правоту великого дела защиты Отечества, в тех, кто его окружал, поддерживала в нём жизнестойкость, помогала выстоять в тяжёлых испытаниях и победить.

Иван Ильич Бабак родился 26 июля 1919 года в селе Алексеевка Екатеринославской губернии. Ещё студентом педагогического института перед войной, по путёвке комсомола, поступил в аэроклуб. Совершив прыжок с парашютной вышки, юноша решил, что дорога в авиацию для него закрыта, что духом слаб для полётов. Но в Европе уже занималось пламя Второй Мировой войны. Надо было готовиться к защите своей страны. И он сумел перебороть свою слабость, закончил аэроклуб на отлично.

После досрочного выпуска из пединститута Иван Бабан поехал работать в село. Но недолго длилась его педагогическая деятельность — на пороге стояла война. И опять учёба…

В апреле 1942 года Иван Бабак окончил Сталинградскую военную авиационную школу и уже в мае прибыл на Крымский фронт, в 45-й истребительный авиационный полк (с 18 июня 1943 года — 100-й Гвардейский ИАП), которым командовал Ибрагим Дзусов. Наставниками и друзьями его в то время были Дмитрий Глинка, впоследствии дважды Герой Советского. Союза, командир эскадрильи Михаил Петров, будущие Герои Советского Союза Николай Лавицкий, Василий Шаренко, Борис Глинка, Николай Кудря, асы воздушного боя Д. Шурубов, В. Сапьян, А. Поддубский, Г. Микитянский, Д. Аленин, Б. Канаев и другие.

Худенький интеллигентный парень не показался командиру полка, и тот едва не отправил его прочь. Помогло заступничество Героя Советского Союза Д. Калараша, принявшего смуглого новичка за соплеменника-цыгана.

Лётчики полка воевали тогда на Як-1, выполняя задачи по прикрытию наземных войск, сопровождению и штурмовке. Перелетая всё восточнее, полк участвовал в боях на Южном, Северо-Кавказском, Закавказском фронтах.

Первое боевое задание. В паре с инспектором дивизии майором Д. Каларашем он вылетел на разведку. И даже не понял, что стал участником воздушного боя! Успел лишь заметить, что в какой-то момент в воздухе вдруг стало много самолётов. Но оценить обстановку не было времени. Ведущий энергично маневрировал, и Бабак, помня его наказ, старался во что бы то ни стало удержаться. К удивлению Ивана, первый боевой наставник похвалил его:

— Молодец, от взлёта до посадки шёл за мной, как привязанный…

В ожесточённых воздушных боях быстро шло становление молодого лётчика. Отлично владея техникой пилотирования, он в небе действовал решительно, напористо, шел на риск и даже на самопожертвование. Однажды он вернулся из боя на изрешечённой пулями машине.

— Этак вас скоро могут сбить, — укорил его командир полка И. Дзусов.

Бабак молчал. Но за него ответил Петров:

— Меня спасал…

Во время боя самолёт ведущего был подбит. Машина потеряла маневренность. Немецкие лётчики не преминули этим воспользоваться. Они предприняли 7 атак. Но каждый раз ведомый, энергично маневрируя, отсекал противника огнём от Петрова, бесстрашно бросал свой самолёт наперерез врагу. Он подставлял себя под удар, лишь бы спасти командира. Об этом боевом эпизоде рассказала впоследствии газета «Красная звезда».

19 сентября 1942 года личный состав полка был выведен с фронта на отдых, пополнение и переучивание. В декабре 1942 года лётчики освоили «Киттихауки», а в начале 1943 года — «Аэрокобры»… 9 марта они приступили к боевой работе с Краснодарского аэродрома.

Вскоре Ивак Бабак стал ведомым у Дмитрия Глинки, опытного уже в то время лётчика. А через некоторое время и сам открыл счёт сбитым истребителям противника. В паре с Д. Глинкой вылетел на прикрытие штурмовиков. Вообще-то лететь должны были 8 истребителей, но случилось так, что пришлось сопровождать наши самолёты вдвоём.

На подступах к Моздоку группу обстреляла зенитная артиллерия врага. Неожиданно ведущий, не передав никакого сигнала, переворотом резко пошёл вниз. В это время Бабак и увидел «Мессеры». Их было очень много. Узконосые, тёмные, они шли хищной стаей правее на встречном курсе. Что делать? Уж слишком неравны силы.

Однако боевую задачу никто не отменял. Надо прикрывать штурмовики, которые уже вышли на цель, сбросили бомбы и теперь поочередно заходили в повторную атаку. И Бабак без колебаний пошёл навстречу врагу.

С первой парой «Мессеров» разошёлся на лобовых. И только успел увернуться от огненных трасс, как на него нацелилась вторая пара. И началась карусель: отчаянные, порой невероятные, маневры, огромные перегрузки, от которых темнело в глазах, отвесные пикирования и головокружительные петли. То и дело мимо его самолёта проносились пулемётные трассы. Бабак отвечал, короткими очередями, берёг боезапас. Когда фашисты наседали с разных сторон, стараясь зажать его в смертельные клещи, он бросал сбою машину прямо на них, имитируя таран. И враги не выдерживали, уходили в разные стороны.

Но сколько может ещё продолжаться этот неравный, бой? Ведь есть же предел везучести! И снова, уклоняясь от очередной атаки, он стремительно атаковал сам. Главное — продержаться подольше, отвлечь внимание и силы врага от наших штурмовиков. А они тем временем закончили обработку цели и взяли курс на свой аэродром.

Преследуемый «Мессерами», Бабак попытался выйти из боя… Но немцы не отставали, хотя в их действиях уже чувствовалась неуверенность. При подходе к своему аэродрому дружно ударили зенитки, преследователи повернули и ушли, Бабак приземлился и зарулил на стоянку. Здесь его ждал Д. Глинка. Как оказалось, от зенитного снаряда в крыле его самолёта образовалась огромная, дыра, поэтому его передёрнуло и он резко пошёл вниз. Уже у самой земли Дмитрий сумел всё же вывести машину в горизонтальный полёт. О бое, конечно, не могло быть и речи.

А вот в машине Бабака не было ни одной пробоины, хотя наседала на него большая группа истребителей. Более того, когда на аэродром прибыл командир штурмовиков (они тоже вернулись без потерь), выяснилось, что Бабак в этом бою сбил Ме-109. А он и не заметил. Да и некогда было смотреть за этим.

— Ты, Бабак, заговорённый, — шутили в полку.

В какой-то мере свои первые боевые успехи он объяснял везением. Однако нельзя же всё время уповать на удачу! Это прекрасно понимал молодой лётчик. Боевая обстановка требовала не только храбрости, но и трезвой оценки ситуации в критические минуты, безупречной тактической логики, высокого лётного мастерства.

Иван Бабак летал на «Аэрокобре» Р-39D-2 (заводской № 41-38416). В марте 1943 года он сбил на ней Ju-87 и 2 Ме-109.

Весной 1943 года в небе Кубани развернулись ожесточённые воздушные бои. Немцы стали применять свою авиацию массированно. В налётах участвовали смешанные группы по 50-100 самолётов. Прорваться к бомбардировщикам сквозь заслон, истребителей группе, которую водил Бабак, никак не удавалось. Случалось, после очередной атаки самолёты противника дымили, но не падали.

— Эх ты, Бабак-слабак! — услышал как-то за ужином Иван Ильич реплику в свой адрес. — Покрышкин вон шестёркой сбил сегодня 10 самолётов, а вы 12-ю — ни одного.

— Почему же так, Александр Иванович? — обратился молодой лётчик к уже признанному в то время асу, — Атакуем дружно, не щадя себя, а безрезультатно. Остаётся только таранить.

— Нет, это неграмотно. Если так драться, то через месяц воевать будет некому. А ты сумей так организовать бой, чтобы врага сбить и самому в живых остаться. Истребителю думать надо, искать новые приёмы. Вот вы сегодня, например, атаковали все вместе, скопом.

— В училище так учили, — ответил Бабак.

— Но ведь бой-то с большой группой под сильным прикрытием. Когда самолёты противника идут в плотном боевом порядке и не могут маневрировать, нужно распределять усилия. Скажем, высылать вперёд пару, атаковать ведущего снизу, сверху или сбоку, но обязательно на большой скорости. А свалил ведущего, группа распадётся, враг в панике. Вот так и бить. А погибать категорически запрещаю! Ясно?

То что Иван Ильич Бабак потерпел аварию на этой машине, не значит что он прежде одержал на ней и свои «кубанские» победы, но не исключено что под неприметной внешностью этого аэроплана кроется монстр, перемоловший за месяц — полтора больше эскадрильи немецких самолётов

После этого разговора Бабак окончательно понял: нельзя бросаться в атаку сломя голову, не разобравшись в обстановке, настоящий воздушный бой — не просто поиск и атака. Это, прежде всего, трезвый и точный расчёт, предельное внимание к своей машине, к воздушному пространству, к товарищам. Сколько раз потом это выручало его.

Впоследствии, став командиром, Бабак умел рассчитывать силы подчинённых, зря не рисковал. И часто повторял лётчикам слова Покрышкина: «Пасть на поле боя нетрудно, выполнить приказ, уничтожить врага и остаться живым — намного сложнее. В этом высший героизм».

А пока оттачивал технику пилотирования на предельных режимах, скрупулёзно изучал тонкости воздушного боя, учился метко стрелять. Лётчик внимательно читал описания лётно-тактических характеристик вражеских самолётов, находил их уязвимые места, строил пространственные схемы воздушных боёв, отдельных фигур высшего пилотажа. Он не переставал изучать опыт своих товарищей, в первую очередь, Александра Ивановича Покрышкина, искал новые боевые приёмы, познавал тактику врага.

Его упорство, настойчивость, воля должны были быть вознаграждены — такова логика жизни. Бабак стал умелым тактиком, грамотным воздушным бойцом. Он водил в бой молодых лётчиков, личным примером показывал, как надо бить врага. Наряду с Фадеевым, Покрышкиным, Семенишиным он был в то время результативнейшим асом Кубанской битвы. Но в начале мая тяжёлая форма малярии надолго выбила лейтенанта И. Бабака из строя.

В конце июля 1943 года, во время боёв за город Мариуполь, выполняя разведывательный полёт вдоль железной дороги, Иван Бабак на малой высоте увидел, как из окон вагонов-теплушек ему махали руками люди. Прилетев на свой аэродром он доложил — «В вагонах находятся наши люди. По-видимому, их собираются вывезти на каторгу. Необходимо срочно принять меры!»

Вскоре группа «Илов» в сопровождении истребителей ушли к станции. Удар наносился с особой точностью, только по паровозу и путям впереди эшелона. Охрана станции при этом разбежалась. Местные жители открыли вагоны и выпустили людей, вывозимых в Германию.

Осенью 1943 года, по инициативе учащихся школы № 2, школьниками Мариуполя было собрано 20 000 рублей на боевой самолёт. После чего, они обратились с просьбой лично к И. В. Сталину — вручить боевой истребитель лучшему лётчику фронта, участвовавшему в освобождении их города. В школьном музее бережно хранится телеграмма Верховного Главнокомандующего, в которой выражается благодарность учащимся и учителям за их патриотизм.

В сентябре 1943 года купленный на эти средства новенький истребитель с надписью «От школьников Мариуполя» школа передавала одному из отважнейших лётчиков 100-го Гвардейского авиаполка Ивану Бабаку. Много вражеских самолётов сбил он на этой машине в небе Украины, Молдавии, Румынии, Польши и Германии. И надо было видеть, как этот город встречал своих любимцев-лётчиков, как горячо обнимали мариупольцы Ивана Ильича Бабака через четверть века после тех памятных событий!

Уже в одном из первых боевых вылетов на «именном» самолёте, Бабак сбил Ме-109. Этот «Мессер» он атаковал с 20-30 метров, масло из развалившегося от пушечной очереди самолёта залило фонарь, и сажать машину ему пришлось, глядя в боковые стёкла фонаря.

У именного истребителя оказалась счастливая судьба. На нём Бабак, а затем и будущий Герой Советского Союза Григорий Дольников, получивший его в наследство от ведущего, когда тот ушёл на повышение, сбили 20 фашистских самолётов!

Несколько месяцев Бабак летал в паре с молодым лётчиком Петром Гучеком, ставшим впоследствии Героем Советского Союза.

6 сентября 1943 года пара истребителей — Иван Бабак и Пётр Гучек — из 100-го ГвИАП летала на разведку наземного противника. Обойдя Мариуполь со стороны Азовского моря, лётчики развернулись и обнаружили усиленное движение поездов в северном направлении. Прилетели, доложили командиру. Тот по инстанции — командиру дивизии. Так, мол, и так. Фашисты, очевидно, вывозят награбленное добро.

Комдив уже располагал подобными данными и распорядился действиями нескольких пар «охотников» остановить движение вражеских эшелонов. Пара за парой взлетали истребители. Первой на штурмовку поездов ушла пара Бабака, за ней — пары Глинки и Лавицкого. «Охотники» быстро находили вражеские эшелоны, поражали паровозы, уничтожали грузы.

В бою над озером Молочное на глазах сотен воинов наземных войск четвёрка Бабака в течение минуты сбила 4 Ме-109. Это был его 5-й боевой вылет за день, и переутомление вновь вызывало обострение болезни.

Весной 1944 года, после возвращения из госпиталя, лётчик был назначен заместителем командира по воздушно-стрелковой службе 100-го ГвИАП. Участвовал в боях под Яссами и Сандомиром. Продолжая активно летать Иван Бабак иногда одерживал по несколько побед за вылет.

В начале июня 1944 года об одном из воздушных боёв, проведённом группой под командованием Ивана Бабака, писала фронтовая газета. Этот бой впоследствии приводили в пример и разбирали во всех полках не только 9-й Гвардейской авиадивизии, но и всего фронта как пример умелого, тактически грамотного взаимодействия групп и отдельных лётчиков. В этом бою действительно блестяще проявились взаимовыручка, дерзость, хладнокровие и расчёт. Вот как он описан в боевом донесении, хранящемся в архиве полка:

«03.06.1944 года 12 «Аэрокобр» с 17:55 по 18:40 прикрывали свои войска в районе Мовилени, Захария. Командовал группой Бабак.

Состав группы: Бабак — Патрушев, Глинка Д. Б. — Мамаев, Петров — Зайцев, Гучек — Антоньев. Группа прикрытия: Сапьян — Образцов, Дольников — Щепочкин.

В районе Мовилени встретили группу из 50 Ю-87 под прикрытием 10 Ме-109 и 8 ФВ-190. По команде Бабака группа Сапьяна и Дольникова связала боем истребителей, а сам он повёл в атаку свою группу на бомбардировщиков. Решительными и смелыми действиями в короткий срок гвардейцы Бабака сбили 10 самолётов противника, не дав остальным отбомбиться по вашим войскам. Не вернулся с задания младший лейтенант Образцов».

Но Юрий Образцов остался в живых: на крутом боевом маневре, сорвавшись в штопор, он выпрыгнул с парашютом на малой высоте и через 2 дня вернулся в полк.

В том бою 3 самолёта сбил Дмитрий Глинка, 2 — Иван Бабак, 2 — Григорий Дольников, по 1 — Петров, Гучек и Антоньев.

13 июля 1944 года началась наступательная операция советских войск на Львовско-Сандомирском плацдарме. В первые же дни боёв Гвардии старший лейтенант И. И. Бабак сбил 6 самолётов противника. К 30 августа — ещё 4…

Именная «Аэрокобра» Ивана Бабака. 16-й Гвардейский ИАП. Весна — лето 1944 года.
Надпись «От школьников Мариуполя» была на обоих бортах фюзеляжа за кабиной.
Инженер по радиооборудованию В. Ковальчук нарисовал справа на носу машины
летящую богиню Победы (за что И. Бабак получил прозвище «Летающий Демон»)

В марте 1945 года, Гвардии старший лейтенант И. Бабак был назначен на должность командира 16-го Гвардейского истребительного авиаполка с одновременным присвоением ему звания «Капитан». Известие об этом назначении было встречено лётчиками полка с нескрываемой гордостью, как большую личную радость. Ещё 2 года назад необстрелянный сержант Бабак, теперь стал во главе одного из лучших Гвардейских полков! По мирному времени такое событие, конечно, небывалая редкость. Но 2 суровых года войны, когда за плечами лётчика более 300 боевых вылетов и свыше 30 уничтоженных вражеских самолётов, — это уже качественно другое измерение. Он стал отличным воздушным бойцом, блестящим знатоком авиационной тактики, мастером маневра и огня, опытным авиационным командиром. Бабак по праву возглавил один из лучших Гвардейских полков, которым до него командовал А. И. Покрышкин.

Несмотря на высокое должностное положение, Бабак по-прежнему оставался скромным, даже застенчивым человеком. Но это не мешало ему быть умелым организатором боя, иметь высокий авторитет у подчинённых. В него верили, без страха и сомнений шли за ним в бой.

Боевые свойства Бабака не ограничивались смелостью и умением наверняка разить врага; он быстрее других сформировался и как организатор боя, и как отличный воспитатель молодых лётчиков. Внешне Иван Ильич был невидным, но умное лицо и всегда изысканная опрятность делали наружность его довольно приятной. Честный и прямодушный, он отличался тонкостью, свойственной людям его профессии (до войны Бабак работал учителем). Откровенность его, совсем непритворная, была, однако же, не без расчёта: он так искусно, шутливо, необидно умел говорить величайшие истины людям сильным, что их самих заставлял улыбаться.

С мая 1942 по апрель 1945 года Иван Бабак совершил 330 боевых вылетов, провёл 103 воздушных боя. На его счету было 35 лично и 5 в группе сбитых в небе Украины, Молдавии, Румынии, Польши и, наконец, Германии вражеских самолётов. За всю войну, в воздушных схватках, его истребитель ни разу не был даже подбит. Он не потерял в боях, которыми руководил, ни одного лётчика.

14 апреля 1945 года Покрышкин направил в штаб армии документы на присвоение Ивану Бабаку звания дважды Героя Советского Союза. А через день, 16 апреля, прямо из бани, не успев до конца одеться, он вылетел по тревоге на штурмовку вражеской колонны и тут случилось непредвиденное. Всю войну прошёл — ни ранения, ни царапины, словно и вправду заговорённый. И лез, что называется, в самое пекло. А тут…

В тот день Гвардии капитан И. Бабак вылетел не разведку особо важной цели в районе небольшого немецкого города Лаубан. Ведомым у него был недавно прибывший из авиационного училища младший лейтенант Козлов. Когда боевая задача была практически решена, идя на свой аэродром, недалеко от линии фронта Бабак увидел вражеский эшелон, с войсками и техникой. В воздухе спокойно, на борту полный боекомплект. Удобный случай ввести в строй молодого лётчика.

— Атакуем, — передал по радио ведущий.

От их точных ударов загорелось несколько вагонов. И вдруг, выпущенная откуда-то зенитная очередь прошила машину командира полка, и она вспыхнула.

— Горишь, командир! — закричал Козлов.

— Вижу…

— Как же я домой попаду?! — воскликнул молодой лётчик, забыв, что у него нажата кнопка передатчике. Но Бабак не бросил напарника.

— Курс 60, скорость 320. Иди 12 минут, до автострады Бреслау — Берлин… — передавав из объятой огнём машины ведущий.

Но его ведомый так и не смог сориентироваться, и, несмотря на интенсивные поиски и личный контроль маршала Конева, не нашли даже его упавшего самолёта.

Пламя слепило, обжигало лицо и руки, но Бабак оставался верен долгу: тянул и тянул к линии фронта. Самолёт стал неуправляемым. В последное мгновение, перед тем как потереть сознание, Бабак перевалился через борт и инстинктивно дёрнул кольцо. Раненый лётчик упал на позиции вражеских артиллеристов и в полубессознательном состоянии, сильно обгоревший, был взят в плен.

— Когда бежал от бани к самолёту, ордена свои я не успел нацепить, не до того было, — вспоминал позднее Бабак. — Ну и решил выдать себя за рядового лётчика. А они слушают мои байки и смеются. Потом дают мне альбом с фотографиями наших асов-истребителей, где на первом месте красовался портрет Покрышкина, ну и моя личность там тоже оказалась…

18 апреля 1945 года огнём вражеских зениток был сбит и командир звена 100-го Гвардейского авиаполка Пётр Гучек. В память о боевых друзьях Григорий Дольников сделал на бывшем самолёте Бабака 2 надписи: справа на месте богини Победы — «За Петю Гучка», слева — «За Ваню Бабака». На этой машине, в мае 1945 года, Григорий Дольников и встретил день Победы.

А Бабак был отправлен в лагерь для военнопленных. Лечили его там наши люди, чем могли. В плену Иван Ильич пробыл до конца войны.

Друзья считали его погибшим и беспощадно мстили врагу. Но не верил в смерть Бабака его командир — Александр Иванович Покрышкин. Он искал его везде. Благодаря долгим усилиям, Бабак был найден в одном из лагерей для интернированных, где бывшие военнопленные проходили проверку, освобождён и отправлен в полк. Нечеловеческие условия истощили организм лётчика до предела. Но он вернулся в строй и снова начал летать. Однако, представление ко второй «Золотой Звезде» не прошло…

Иван Бабак поднимал в небо свой истребитель и после Победы, передавал свой богатый опыт молодёжи. Но, в дальнейшем, обстоятельства сложились для него крайне неблагоприятно. Особисты не оставляли его в покое. И тогда он уехал на учёбу в Москву. В 1947 году окончил Высшие офицерские лётно-тактические курсы и стал учить искусству воздушного боя молодых лётчиков. Однако в 1949 году Гвардии капитан И. И. Бабак вынужден был демобилизоваться, и вернулся к себе на родину под Полтаву к довоенной профессии. Работал в интернате № 2 учителем химии, затем — директором школы № 7, снова учителем химии в школе № 29, а после выхода на пенсию — вёл шахматный кружок в комнатах школьника при ЖЕКах и в школе № 31. Медалью «За трудовую доблесть», значком «Отличник народного образования», почётными грамотами, любовью и уважением детей отмечены заслуги отважного сокола на ниве народного образования.

Он проработал в школе много лет, и никто, ни учителя, ни дети, не знали, что их преподаватель химии, скромный и немногословный Иван Ильич Бабак, — один из лучших асов Великой Отечественной войны, сбивший 40 вражеских самолётов.

Узнав об этом, на одной из встреч ветеранов 9-й ГвИАД в Киеве, Александр Покрышкин возмутился: «Ну, знаешь ли, друг любезный, от такой твоей скромности гордыней и обидой на весь свет отдаёт. «Золотую Звезду» тебе вручили не для того, чтобы ты её в шкатулке прятал! Вот тебе дубликат, у меня ещё есть, и будь добр носить её и пацанов на примере своих подвигов воспитывать».

Позднее Бабак был был директором одной из школ в Бельске. Иван Ильич вёл большую общественную и военно-патриотическую работу. Он был избран в Совет народных депутатов одного из районов города Полтавы. Сейчас школа, в которой долгие годы работал Иван Бабак, носит его имя. Он автор книги «Звёзды на крыльях», в которой с присущей ему скромностью, изменил фамилию главного героя…

Вспомним, чем кончается фильм «Чистое небо». На «Золотую Звезду», лежащую на раскрытой ладони, герой смотрит хмуро, без ожидаемой нами улыбки, будто видит не Звезду, а весь свой нелёгкий жизненный путь. Нет и не может быть такой награды, которая заставила бы всё позабыть. Важно, чтобы прошлое не повторилось, чтобы не принесла вновь столько горя, страданий и невозместимых потерь новая война — страшнейшее из несчастий, постигающих народы.

Вот такая история. О судьбе одного человека в Великой Отечественной войне, в бесконечной летописи которой у Героя Советского Союэа Ивана Ильича Бабака свой путь, своя память.

* * *

В начале 1990-х годов группой энтузиастов — любителей авиации было создано предприятие «Антарес», основной задачей которого стала постройка точных копий знаменитых самолётов. Первым увидел свет истребитель И-5. Затем было решено построить «Аэрокобру».

Многочисленные друзья «Антареса», историки-любители помогли выбрать прототип. Выбор пал на именной самолёт лётчика 100-го Гвардейского авиаполка Героя Советского Союза Гвардии капитана Ивана Ильича Бабака, одержавшего 40 побед.

Однажды Бабак не вернулся с боевого задания, выполняемого на другом самолёте, в полку его посчитали погибшим, и Г. Дольников, которому был передан истребитель, в память о боевых друзьях сделал на нем ставшую легендарной надпись: «За Ваню Бабака и Петю Гучка». К концу войны Г. Дольников уничтожил 15 вражеских машин, и на правом борту «Аэрокобры» появились два ряда красных звёзд…

И снова работа — с нуля, бессонные ночи, безумная усталость и снова — счастье своими руками выкатить из мастерских готовую машину.

Они успели: выставленная вместе с И-5 на лётном поле аэродрома Жуковский их «Аэрокобра» стала одним из популярных экспонатов наземной экспозиции первого Московского авиационно-космического салона МАКС-93.

Постаревшие, но такие же молодые, Герои Советского Союза И. Бабак и Г. Дольников встретились у копии «Аэрокобры», словно машиной времени перенесённой на выставку. Каждая надпись, каждый штрих — точно такие и точно там, где были на оригинале. Объятия, слёзы радости, воспоминания, расспросы, фото на память и разговоры, разговоры…

Наблюдавшие за встречей двух однополчан люди вскоре были изумлены ещё больше. Подошёл к самолёту молодой мужчина, прочитал надпись на борту и застыл в смятении. «Я — тоже Бабак. Владимир Петрович Бабак, ныне Главный конструктор штурмовика Су-25«. Посидев в кабине «Аэрокобры» и рассказав Владимиру о самолёте, Иван Бабак по его приглашению перебрался в кабину Су-25, пощупал, погладил, посмотрел на небо, как будто примериваясь к взлёту, и, со слезами на глазах, сошёл на землю, обнял Бабака и ребят из «Антареса». Помнят! Идут дальше! Жива авиация!

Потенциал созданной команды огромен. Владимир Воронин «тянет» техническое направление работы коллектива. На нём — все конструктивные задумки, инженерные расчёты, технологические решения. «Земные» дела — организацию участия в выставках и аэрошоу, деловые контакты с нынешними и потенциальными партнёрами, встречи с ветеранами, снабжение, перевозки, рекламу — полностью взял в свои руки его заместитель Родион Николян. В команде он — «рабочая лошадь», тянущая на себе груз повседневных забот. О творениях «Антареса» знают в Австралии, США, Германии, Франции, Англии.

Есть и другие планы, есть кому их осуществлять, несмотря ни на что, не угасает энтузиазм. Но материальные и бытовые трудности коллектива всё возрастают. Понимая это, одним из первых вызвался помочь «Антаресу» генеральный директор фирмы «Кранекс» Юрий Алимбекович Токаев. Во многом благодаря его финансовой и технической помощи и была завершена работа над «Аэрокоброй». Однако продолжать, развивать дело такого масштаба и технической сложности, как постройка самолётов, можно только общими усилиями. Выстояв, «Антарес» будет и впредь возрождать историю Отечества, возвращая в нашу память имена людей и самолётов.

* * *

«Летающий барс» Гвардии капитан И. И. Бабак

Он не получил вторую «Золотую Звезду» Героя Советского Союза только потому, что был в плену…

Иван Ильич Бабак родился 26 июля 1919 года в селе Алексеевка Днепропетровской области. Окончил Запорожский педагогический институт и аэроклуб. Работал учителем. В рядах Красной Армии — с 1940 года. Окончил Сталинградское военное авиационное училище в 1942 году. На фронтах Великой Отечественной войны с мая 1942 года.

До сентября 1943 года Бабак лично сбил 18 самолётов противника и 4 — в группе. 1 ноября 1943 ему присвоили звание Героя Советского Союза. В конце июля 1943 года, во время боёв за город Мариуполь, выполняя разведывательный полёт вдоль железной дороги, Иван Бабак на малой высоте увидел, как из окон вагонов — теплушек ему махали руками люди. Вернувшись на свой аэродром он доложил: «В вагонах находятся наши люди. Видимо, их собираются вывезти на каторгу». Вскоре группа «Илов» в сопровождении истребителей ушли к станции. Удар наносился с особой точностью, только по паровозу и пути впереди эшелона. Охрана станции при этом разбежалась. Местные жители открыли вагоны и выпустили людей, которых собирались вывезти в Германию.

Вскоре после этого Бабак получил от жителей города подарок — «именной» самолёт. Дело в том, что впоследствии Иван Ильич летал на «Аэрокобре», приобретённой на средства, собранные школьниками Мариуполя. Надпись «От школьников Мариуполя» был на обоих бортах фюзеляжа за кабиной. Инженер Ковальчук нарисовал справа на носу машины богиню Победы (за что Бабак получил у противника прозвище «Летающий демон»), а товарищи называли его «Летающим барсом».

Иван Бабак иногда получал по несколько побед за вылет. Так, в конце мая 1944 года в боях под Яссами группа из 12 самолётов под командованием Бабака успешно провела бой с 5 девятками Ju-87 и истребителями, которые их прикрывали. В этом бою Бабак лично сбил 2 самолёта противника.

В марте 1945 года лётчика-истребителя, который в то время сбил 40 самолётов фашистов Гвардии старшего лейтенанта Бабака Ивана Ильича назначают командиром 16-го Гвардейского полка в дивизии А. И. Покрышкина. Наряду с назначением ему было присвоено звание Гвардии капитан. С мая 1942 по апрель 1945 года Иван Бабак совершил 330 боевых вылетов, провёл 103 воздушных боя. За всю войну, в воздушных боях, его истребитель ни разу не был даже подбит. Он не потерял в боях, которыми руководил, ни одного лётчика. 14 апреля 1945 года Покрышкин направил в штаб армии документы на присвоение Ивану Бабаку второй «Золотой Звезды» Героя Советского Союза. А через день, 16 апреля, он вылетел на задание. Всю войну прошёл — ни ранения, ни царапины. А тут… Когда загорелся мотор его самолёта, Бабак сколько мог, тянул к линии фронта, а затем, не выдержав обжигающего огня, выбросился с парашютом. В полубессознательном состоянии, обгоревший, был взят в плен. Но через несколько месяцев вернулся домой.

Дальше буду использовать интервью Ивана Ильича, опубликованное в газете «Приватна Справа» 18 февраля 1999 года № 7 (139). Беседовал Анатолий Банный.

— Иван Ильич, которое последнее задание вам пришлось выполнять в конце войны?

— Меня вызвал к себе комдив Покрышкин. Он сообщил, что в городке Лаубана находится группа кинооператоров во главе с самим доктором Геббельсом. Немцы снимают фильм. Комдив поставил задачу: определить машину Геббельса и уничтожить её.

— Иван Ильич, почему вы сами должны были выполнять это задание, а не подчинённые?

— Когда я приехал в полк и спросил, кто полетит на задание — добровольцев не оказалось. Тогда я решил лететь сам с молодым лётчиком Козловым. Но задачу отменили, я решил «поохотиться» за наземными целями. Но что это? Из-под сиденья со стороны двигателя в кабину ползут клубы дыма. Сначала я думал, что сумею перелететь линию фронта, но когда пламя ворвалось в кабину и огонь начал лизать руки, ноги, лицо и не стало дышать, я выбросил правую дверцу и развернул самолёт влево, в сторону леса. Самолёт горит и, как факел, несётся к земле. Рука инстинктивно хватается за кольцо парашюта — парашют раскрылся. Ещё мгновение и приземляюсь. Ничего не вижу — обгорели ресницы. Не успеваю и пистолета выхватить, как немецкие овчарки прижимают меня к земле. Тогда чувствую, что кто-то оттягивает от меня собак, поднимает с земли, обыскивает. Вывернув все карманы, отпускает.

Свирепо лаяла овчарка, кругом стояли немецкие солдаты. С трудом поднялся и никак не мог вспомнить, как по-немецки «стреляй». Показал автоматчику руками, тот понял, отвёл на несколько шагов. Я повернулся к нему лицом. Автоматчик закричал, схватил за плечи, повернул меня спиной, отошёл. Я снова повернулся. Солдат, ругаясь, подбежал ко мне… В это время мимо проезжала машина с немецким офицером. Обратив внимание на мой лётный комбинезон, офицер приказал отвезти меня в лагерь для военнопленных.

— Где вас держали немцы во время плена?

— 3 дня держали в бензохранилище. Далее — в пересыльном лагере, из которого направили в лагерь в город Вайден. Это была третья неделя моего пребывания в плену. Раны покрылись струпьями, в отдельных местах появились черви. Левая нога очень распухла и стала чернеть. На помощь пришли друзья. Разыскали среди пленных врача и двух медсестёр. У американских лётчиков получили лекарства и они сделали мне операцию. Ногу спасли.

— Иван Ильич, кто освободил вас из плена?

— Шла колонна с военнопленными, когда появились американские танки… Я лежал на земле с искалеченными ногами и повторял: «Свобода, свобода…» На пятый день мы добрались до Эльбы. Перейдя мост, вижу, что мимо нас проходит колонна людей, возвращающихся из плена. Стал я в колонну и пошёл дальше. Вскоре мне что-то нужно было, хотел оставить. Но из колонны меня уже не выпустили. Следует отметить, что охрана колонны была больше, чем у немцев. Итак, я попал в колонну не советских солдат, которые возвращались из плена, а в колонну врагов, предателей… Это была для меня и других бойцов трагедия.

— Иван Ильич, как вам удалось выбраться из этой колонны?

— На второй день пребывания в колонне я заметил, что мимо нас проехала машина со знакомыми офицерами из штаба дивизии Покрышкина. Всё произошло так быстро, что не успел ни крикнуть им, ни подать знак. Подбежать к автомобилю не мог — обгоревшие ноги ещё не зажили. Спасибо лётчикам, которые шли со мной в колонне (один из них бросился за машиной, которая из-за постоянных пробок медленно двигалась). Так офицеры узнали, что я жив и эту весть передали Покрышкину, а он начал меня искать.

После освобождения, Покрышкин вернул мне мою офицерскую книжку, награды, я снова принял командование полком. А тем временем Александр Покрышкин, это чрезвычайно храбрый человек, как в бою, так и в жизни договаривается, чтобы меня никуда не отправили. Пока был Покрышкин — так и было. Но вскоре его отозвали в Москву. А через несколько дней я получаю пакет под сургучом о командировке в Алкин — небольшую станцию …под Уфой.

— Что это была за часть, в которую вы получили командировку?

— Я получил командировку в лагерь для бывших военнопленных…

— Вы догадывались, куда идёте?

— Да. Лагерь находился среди великолепного леса и был ограждён колючей проволокой. Домов не было, жили в землянках, которые строили из самана.

— Часто вас водили на допросы?

— Не очень.

— Какие показания от вас требовали?

— «Почему не застрелился после приземления на парашюте?», «С кем встречался во время плена?», «Что предлагали?», «Кто свидетели?» И так далее…

— Оклеветать себя не предлагали?

— До этого не дошло. На меня не было никакого компрометирующего материала. То, что рассказал, под тем на каждой странице ставил подпись.

— Приходилось ли вам в лагере кого-то защищать?

— Да. В таких случаях мне говорили: «Вы здесь чем-то недовольны?» Здесь, мне кажется, не только я, а никто вообще не может быть удовлетворён, — отвечаю лагерному начальству. — Ну да, мы сидим, а вот этого больного лётчика, которому осталось жить считанные дни, можно было бы и отпустить. Пусть хотя бы перед смертью увидит мать, ребёнок вернулся со страшной войны. Вы знаете, что такое штурмовики Ил-2? Они над линией фронта шли на пушки, помогая нашей пехоте. И часто погибали сами: то крыло, то хвост отобьют. Он ломаный-переломанный попал в плен. Кого же он предал? Не отпустили. Даже на крест или на «тумбочку» с пятиконечной звездой не заработал этот героический юноша в неблагодарной родине, за которую, не жалея себя, проливал кровь. Лишь безымянный надгробный столбик с номером. И всё…

Однажды это количество столбцов меня шокировало. Сколько жил здесь — почти не замечал, когда проходил, а тут как глянул… Могилы друг у друга. И номера, номера, номера… Кажется, нет им счёта… Сколько раз от я спрашивал себя: за что?..

— Возможно, люди умирали от голода?

— Какой голод! В день давали 800 граммов хлеба, борщ, второе. Страшное было другое — постоянные допросы и ночные расстрелы. А утром идёшь и видишь — новые могилки.

— Что вы думаете вообще о системе лагерей для военнопленных?

— Это система более развита, значительно циничнее и гораздо обиднее для всех нас по сравнению с немецкой. Я думаю, что немцы такого не видели нигде и не делали такого, как наши. Где это видано, чтобы командир известного на фронте полка через месяц плена был брошен в лагерь, как враг народа, не имея к себе малейшего доверия? Разве так можно? Надо верить человеку, надо его ценить.

А какое унижение получали мы от агитационных плакатов, которые висели везде и всюду? Солдат, которые водили нас на допросы, называли воинами. Именно к ним было обращение на плакате: «Советский воин! Будь бдительным. Вокруг тебя — враги!»

— У вас были при себе какие-то документы?

— Была только офицерская книжка, которую мне вернул Покрышкин. Это давало мне возможность носить капитанские погоны.

— В лагере людей было много?

— Очень много…

— Кроме вас, были Герои?

— Были, только из других родов войск.

— Сколько времени вы находились в лагере?

— Семь месяцев, а сколько пробыл бы еще, если бы кто-то не поднял перед Сталиным вопрос, чтобы Героев Советского Союза отпустили, — только Бог знает. Мне лагерное начальство выдало справку: «Прошёл проверку в Алкинском лагере по 1-й категории без замечаний».

Но и в дальнейшем обстоятельства сложились для Ивана Ильича крайне неблагоприятно. Особисты не оставляли его в покое. Капитан Бабак вынужден был демобилизоваться и поехал в село Бельск Котелевского района Полтавской области — работать школьным учителем. Много лет ни учителя, ни дети не знали, что их преподаватель химии — один из лучших асов Великой Отечественной войны. Но все знали о плене, что в советские времена не приветствовалось. Помог его бывший командир дивизии, трижды Герой Советского Союза Александр Покрышкин: сначала всегда приглашал на встречи однополчан, потом помог в издательстве книги. Иван Ильич написал «Звезды на крыльях» с главным героем Иваном Ильичом Бельским. О плене и лагерях в книге Иван Ильич не вспоминал…

Впоследствии Иван Бабак переехал в Полтаву. Я познакомился с ним, когда начал посещать шахматную секцию при комнате школьника на улице Калинина. Затем в средней школе № 31 её директор Станислав Просветов открыл шахматный кружок, который в 1987 году перерос в шахматный класс, а Иван Ильич ежедневно вёл в нём уроки.

Иван Ильич вспоминал о невиданных по размаху и ожесточённости воздушные бои в небе Кубани в апреле — мае 1943 года, когда приходилось делать по 5-6 боевых вылетов в день; каждую минуту падал подбитый немецкий или советский самолёт.

— Именно тогда мы больше играли в шахматы.

— Но каждый делал в день несколько вылетов?

— Вот-вот, дежурили у самолётов. Устраивались под крыльями и играли, ожидая приказа на вылет. Знаете, игра снимала психологическое напряжение, а если ещё и выигрываешь, то и вовсе настроение поднимается.

Где работал, везде насаждал шахматы. Бабак так и говорит: насаждал. Пропагандировал, доставал инвентарь, сам вёл занятия, играл. Уже на пенсии стал вести шахматный кружок при комнате школьника. А ещё был заместителем председателя областной шахматной федерации, и каждый день устраивал мастер-класс во дворе многоэтажного дома.

— Какой дебют мы проходили на прошлом уроке?

Иван Ильич Бабак оглядывает класс. Собственно, это не класс, а комната, которую дирекция школы № 31 выкроила под шахматный кабинет. В школе кабинетная система, и этот — для шахматных уроков. Демонстрационная доска, на столиках доски с фигурами, на стенах — портреты чемпионов мира. Шахматный кабинет — он так и значится в расписании. Четвёртый класс поднял руки.

— Ну, давай ты — кивает Бабак мальчугану.

— Русскую партию.

— Правильно. Вот на доске классическая позиция защиты Петрова. Как, по-вашему, какой ход должны сделать белые для усиления атаки?

Класс вглядывается в позицию, вот несмело поднимается одна рука, вторая, третья…

Урок как урок. Иван Ильич вызывает к доске (она здесь, естественно, демонстрационная), поправляет ответившего, предлагает ребятам подумать. Занятие заканчивается…

Таким у меня в памяти остался Иван Ильич Бабак — простой, скромный человек, тяжёлые шахматные темы он мог рассказать легко, как учитель. Человек, который вместе со школьниками собирал макулатуру, играл в шахматы со всеми желающими. Не могу не вспомнить и такой факт. В 1984 году, к 40-й годовщины Победы, возле школы № 31 ветераны войны посадили Аллею Славы. Но деревья посадили тоненькие и слабенькие, приживались они плохо и требовали полива. Мы, ученики школы № 31, носили воду для них. И это с нами делал Иван Ильич. Все деревья прижились, и сейчас там растёт красивый парк. Потом, правда, большую часть тех деревьев вырубили, но это уже другая история. В 2005 году на этой Аллее установлен памятник Героям Советского Союза, жителям Полтавы. К сожалению, все они уже умерли…

В настоящее время стало известно, что вскоре после войны в руки советской контрразведки попали документы и протоколы допросов фашистами Ивана Бабака, которые свидетельствовали, что Иван Ильич Родину не предавал. Знали об этом и в Mocкви, и на Урале, но это не помешало чекистам издеваться над Героем. «Kомпетентные органы» не оставляли его вниманием и тогда, когда он работал директoром Бильской средней школы, поручая даже коллегам-учителям и несовершеннолетним учащимся «делиться информацией» о директоре, о чём они сами рассказали Бабаку, которого очень уважали.

Не гнушались «товарищи» и обысками в oднoкомнатной хатёнке, где проживала молодая учительская семья. Случалось, что Ивана Ильича забирали в Полтаву на «беседы», часто «забывая» потом отвезти человека домой.

Что было, то было. Тяжелая жизнь выпала на долю Ивана Ильича, но он всегда, при любых обстоятельствах оставался Человеком.

Иван Ильич Бабак покинул этот свет 24 июня 2001 года, похоронен на главной аллее Центрального кладбища города Полтавы. На стене школы № 7 им. Тараса Шевченко, директором которой Бабак был с 1971 по 1975 гг., установлена Мемориальная доска.

Чубуков Федор Михайлович

Комментариев нетPosted on 11 июля 201411 июля 2014 by Ринат Валеев

Герой Советского Союза Чубуков Федор Михайлович

Родился 21 июня 1920 года в посёлке Бирюч Курской губернии, ныне Красногвардейского района Белгородской области, в семье крестьянина. В детстве переехал в город Воронеж, где окончил 10 классов школы № 12 и аэроклуб. С 1939 года в рядах Красной Армии. В 1940 году окончил Борисоглебскую военную авиационную школу пилотов.

С июня 1941 года лейтенант Ф. М. Чубуков в действующей армии. Служил в 159-м и 154-м ИАП (29-м Гвардейском ИАП). Сражался на Северном, Ленинградском и Карельском фронтах.

К маю 1944 года командир эскадрильи 29-го Гвардейского истребительного авиационного полка (275-я истребительная авиационная дивизия, 13-я Воздушная армия, Ленинградский фронт) Гвардии капитан Ф. М. Чубуков совершил 296 боевых вылетов, в 52 воздушных боях лично сбил 17 и в составе группы 5 самолётов противника.

19 августа 1944 года за мужество и отвагу, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

К концу войны совершил около 350 успешных боевых вылетов. Участвуя в 100 воздушных боях, сбил 35 неприятельских самолётов лично и 5 — в группе с товарищами.

После окончания войны окончил Высшие лётно-тактические курсы усовершенствования офицерского состава, в 1952 году успешно окончил Военно — Воздушную академию. С 1962 года Гвардии полковник Ф. М. Чубуков — в запасе. Жил в Риге (Латвия). Преподавал в Институте инженеров Гражданской авиации. Умер 1 июня 1988 года. Похоронен в Риге на Гарнизонном кладбище.

Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени, Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени, Отечественной войны 2-й степени, Красной Звезды (дважды); медалями.

* * *

Своим боевым мастерством Фёдор Чубуков во многом обязан традициям 154-го ИАП (29-го Волховского Гвардейского ИАП), где молодые лётчики опекались старшими и выпускались на боевое задание после серьёзной школы учебных боёв. Командир полка А. Матвеев, комэски П. Покрышев и П. Пилютов были не только выдающимися воздушными бойцами, но и талантливыми наставниками-педагогами. Вместе со своими учениками и соратниками они завоевали славу своего полка, выпестовали его «звёздный» состав, стали самыми результативными на Ленинградском фронте, сбив в воздухе более 400 неприятельских самолётов.

В 1940 году, после окончания Борисоглебской военной авиационной школы пилотов, Чубуков был направлен в Ленинградский военный округ, в 159-й истребительный авиационный полк, который базировался в районе города Дно Псковской области на аэродроме Гривочки, имел на вооружении истребители И-16 и МиГ-3.

Великую Отечественную войну встретил в составе этого полка. Через несколько дней после начала войны полк перелетел на аэродром Сиверская под Ленинградом. Осуществлял воздушное патрулирование, отражал налёты авиации противника, прикрывал бомбардировщики и штурмовики. С середины июля полк действовал в противовоздушной обороне станций Жихарево и Войбокало. 20 сентября 1941 года часть, в связи с большими потерями, вывели на переформирование. Лейтенант Ф. М. Чубуков был переведен в 154-й истребительный авиационный полк, в котором и сражался до конца войны. В начале мая 1943 года был назначен командиром эскадрильи.

Он участвовал в обороне Ленинграда — уничтожал истребители и бомбардировщики противника, прикрывал свои бомбардировщики и штурмовики, сопровождал транспортные самолёты, перевозившие продовольствие в блокадный Ленинград, прикрывал «Дорогу жизни» через Ладожское озеро. Сражался и на Волховском направлении, принимал участие в составе 13-й Воздушной армии в Синявинской операции — попытке прорыва блокады Ленинграда в августе-октябре 1942 года, в прорыве блокады в январе 1943 года, затем в обеспечении наступательных действий войск Ленинградского фронта на Красноборском и Мгинском направлениях. С 14 января по 1 марта 1944 участвовал в Ленинградско-Новгородской операции по полному снятию блокады Ленинграда. В июне 1944 года участвовал в Выборгской операции — поддержке наземных войск, наносивших главный удар на Карельском перешейке при прорыве мощной обороны противника, и во взятии Выборга. В июле 1944 года участвовал в Нарвской наступательной операции и освобождении города Нарва.

Чубуков был мастером решительной, быстрой атаки, непрерывного давления на противника во время боя. Недаром на его счету 10 боёв, в каждом из которых он сбил по нескольку неприятельских самолётов. Первый такой бой он провёл 11 июля 1942 года, когда на своём «Киттихауке» ему удалось сбить 2 истребителя Ме-109. В сентябре 1942 года он заявил о себе уже как о сложившемся мастере воздушного боя: 3 сентября сбил 2 бомбардировщика Ju-88, 14 сентября уничтожил ещё один самолёт, а в бою 26 сентября, когда немцам на свою голову удалось отсечь его «Киттихаук», он, сманеврировав и резко сбросив скорость, сбил сначала один и тут же, не дав опомниться, второй «Мессер» преследователей. После перевооружения 29-го Гвардейского ИАП на «Яки» он продолжил свою уверенную боевую поступь, вновь сбив пару Ju-88 над Волховом.

…Это было летом 1943 года. Лётчикам 29-го Гвардейского полка вручали медали «За оборону Ленинграда». На случай тревоги все построились рядом с самолётной стоянкой. Первым медаль получил Пётр Покрышев. Он прикрепил её пониже «Золотой Звезды» и вернулся в строй. Затем к командиру подошёл Андрей Чирков, сбивший первый вражеский самолёт на Ленинградском фронте. Чеканным шагом из строя вышел Александр Горбачевский. За ним — худощавый, казавшийся юношей, Фёдор Чубуков. Но только успел он принять из рук командира медаль и, вытянувшись, сказать «Служу Советскому Союзу!», как над аэродромом взвилась ракета…

Дежурному звену на вылет!

Чубуков сорвался с места и побежал к самолёту. Через несколько минут его лицо мелькнуло в кабине взлетающего истребителя. Шлем и напряжённо сосредоточенный взгляд сразу сделали Чубукова старше.

Было время, когда ему очень хотелось выглядеть взрослее. Моложавый вид и застенчивость Чубукова давали основание даже ровесникам обращаться с ним, как с младшим товарищем. А лётчики постарше называли его сынком. Они любили слушать, как Федя играет на бояне, но в бой старались не брать. Пусть, мол, ещё полетает в районе аэродрома, потренируется. Успеет повоевать. Поняв, в чём дело, Чубуков обиделся: «Чем без толку топтаться на аэродроме, лучше в пехоту пойду. Пользы больше будет…»

Его начали включать в группы сильных лётчиков, чтобы в случае чего было кому заступиться. Но однажды, вернувшись на аэродром, командир эскадрильи Пётр Покрышев кивнул в сторону вылезавшего из самолёта Чубукова: «Наш-то птенчик оказался с коготками. Царапнул «Мессера» и помог мне сбить его».

Покрышев, хорошо разбиравшийся в лётчиках, сделал Чубукова своим ведомым. И не разу не пожалел об этом. Чубуков не подвёл его. Раненый, с застрявшим в ноге осколком, он продолжал драться, не покидая боевых друзей. Чубуков повернул к аэродрому, только когда бой закончился.

Это было 15 марта 1942 года. Через несколько дней лётчик послал из госпиталя в полк записку. Просил не беспокоиться, писал, что рана скоро заживёт. Вскоре он вернулся в полк, снова начал летать, пополняя свой боевой счёт новыми победами.

Однажды, случилось это в августе 1942 года, Фёдор Чубуков оказался один перед 12 «Мессерами». Машина его была слишком маленькой целью для одновременной атаки всей вражеской группы. Они пикировали на него по очереди. Увёртываясь от атак, Чубуков изредка оглядывался: не летит ли кто из товарищей на помощь ? Ему так хотелось увидеть своих! Но товарищи были далеко. Они не могли бросить бомбардировщики, которые сопровождали.

Приходилось драться одному. Боеприпасов оставалось мало. Он уже сбил 2 Ме-109: первый — в самом начале боя, второй — когда немецкий истребитель после неудачной атаки оказался ниже его. Но и Чубуков едва справлялся со своим самолётом. Из пробитого мотора в кабину брызгало горячее масло. И, что ещё хуже, заклинило повреждённый пулями руль поворота.

Самолёт сорвался вниз. Ветер бил в стёкла фонаря, земля надвигалась с ужасающей быстротой. Но, как говорится, нет худа без добра. Внезапная потеря высоты спасла Чубукова. Он оторвался от преследователей. Огромным усилием выхватив из пике падающий самолёт, Фёдор уже не пытался набирать высоту. Едва не сшибая верхушки сосен, кое — как дотянул он до своего аэродрома.

Из кабины показался человек, которого никто не мог узнать. Чёрный, точно с головой окунувшийся в нефть, он с трудом выбрался на крыло машины и покачнулся. Техники успели подхватить лётчика. Это был Фёдор Чубуков…

Многие вспоминали об этом, когда командир вручал отважному лётчику медаль «За оборону Ленинграда». Жаль, поздравить парня так и не удалось. Помешала тревога…

Чубуков улетел во главе группы. В 1943 году, когда Пётр Покрышев, второй раз удостоенный звания Героя Советского Союза, принял полк, его бывший ведомый стал командиром эскадрильи. Одной личной храбрости теперь уже было мало. Теперь он был ведущим. Сам командовал эскадрильей, вёл её в бой, продолжая оставаться в то же время воздушным бойцом. Стремительность воздушного боя подчас не оставляет времени для команд. И тогда всё решает личный пример командира. Фёдору Чубукову пришлись по плечу и эти новые задачи. Ведь ему было у кого научиться точному удару по врагу, умелому маневру, взаимовыручке — он летал в паре с одним из лучших воздушных бойцов Ленинградского фронта Петром Покрышевым!

…В репродукторе на командном пункте сквозь треск и попискивание рации приглушённо звучала его скороговорка: «Справа ещё пара… Атакуем!..»

Когда лётчики вернулись, начальник штаба полка, расспросив о подробностях боя, принялся составлять донесение: «Попытка противника бомбить важную для снабжения Ленинграда перевалочную базу на мысе Осиновец сорвана. Бомбардировщики противника к цели не допущены. Один вражеский самолёт сбит группой наших истребителей».

Потом, взглянув на лётчиков, сказал: «Здорово всё — таки получилось. И медаль получили, и боевое задание выполнили. Поздравляю».

Только теперь Чубуков вспомнил о медали. Достав её из кармана и, положив на ладонь, принялся разглядывать.

— Хватит любоваться, — с шутливой строгостью сказал начальник штаба, — марш строиться, надо и остальным вручить медали…

Личный пример командира эскадрильи капитана Чубукова не раз воодушевлял лётчиков. Но по привычке лётчики ещё долго называли Чубукова запросто — Федей. Когда же он в одном из боёв сбил сразу 4 немецких самолёта, Пётр Андреевич Пилютов, тот самый, что в декабре 1941 года один дрался над Ладогой против 6 вражеских истребителей, сказал:

— Ну и ну! Вот так Чубуков! А мы с ним всё, как с маленьким: Феденька, Федя, а Федя съел медведя. И не одного! Надо же, в одном бою четырёх порешил! Скоро нам, старикам, придётся держать равнение на Федю…

После этого случая — а произошло это 28 марта 1944 года, Фёдор Чубуков провёл ещё много успешных боёв. Стал настоящим асам. И шутка старого лётчика оказалась очень близкой к истине.

К 3 мая 1944 года командир эскадрильи 29-го Гвардейского истребительного Волховского авиационного полка (275-я истребительная Пушкинская Краснознамённая авиационная дивизия, 13-я воздушная армия, Ленинградский фронт) Гвардии капитан Ф. М. Чубуков совершил 296 успешных боевых вылетов, из них на прикрытие ПВО — 141, сопровождение транспортных самолётов — 32, сопровождение штурмовиков Ил-2 — 73, сопровождение бомбардировщиков Пе-2 — 6, на разведку войск противника — 9, свободную охоту за воздушным противником — 12, прикрытие наземных войск — 3. Провёл 52 воздушных боя, в которых лично сбил 17 и в группе — 5 самолётов противника.

За время командования им эскадрильей, с 5 мая 1943 года, лётчики произвели 1204 боевых вылета, провели 123 воздушных боя, в которых сбили 67 самолётов противника. Свои потери — 4 самолёта и 5 лётчиков.

Церемония вручения дарственных самолётов от театра им. Вахтангова лётчикам
29-го Гвардейского ИАП. На фоне Як-9У капитан Ф. М. Чубуков, лейтенант Б. А. Логинов,
артист Р. Н. Симонов, лейтенант О. В. Архиреев, лейтенант П. И. Емельянов. 1945 год

В материалах наградного листа указывается:

«За время Великой Отечественной войны прошёл путь от рядового лётчика до командира эскадрильи. В воздушных боях показал себя тактически грамотным отважным офицером-руководителем. Не раз с группой своих подчинённых вступал в бой с численно превосходящими силами противника, своей смелостью и героизмом в воздушном бою увлекал молодой лётный состав и всегда выходил победителем.

3.09.1942 года группа из 6 истребителей «Киттихаук» вылетела на прикрытие города Волховстрой и встретила 30 Ю-88 под прикрытием 12 Ме-109. Смелой атакой наши истребители сорвали замысел противника и в продолжительном ожесточённом бою сбили 3 Ю-88. Одного из них сбил лично гвардии капитан Чубуков.

11.07.1942 года шестёрка «Киттихауков», сопровождавшая 18 бомбардировщиков Пе-2, в районе цели отбила атаку 20 Ме-109 и сбила 4 вражеских истребителя. Два из них сбил лично гвардии капитан Чубуков. Наша группа потерь не имела.

14.09.1942 года шестёрка «Киттихауков» отражала налёт 30 Ю-88 на объекты Волховстроя. В результате воздушного боя бомбардировщики противника беспорядочно сбросили бомбовый груз вне района цели. Сбито 4 Ю-88, один самолёт сбит лично Чубуковым.

11.11.1942 года, патрулируя в районе объекта, 4 «Киттихаука» (ведущий — гвардии капитан Чубуков) провели воздушный бой с 4 До-215 и 8 Ме-109. В результате воздушного боя самолёты к цели допущены не были. Гвардии капитан Чубуков лично сбил До-215.

25.11.1942 года 4 истребителей «Киттихаук» встретили 2 Ю-88. Стремительной атакой наши истребители разрушили строй пары, не дав ей возможности сбросить бомбы на цель. В этом бою ведущий группы Гвардии капитан Чубуков сбил бомбардировщик Ю-88.

5.06.1943 года 6 истребителей Як-7Б (ведущий — Гвардии капитан Чубуков) отражали налёт бомбардировщиков Хе-111, которые под прикрытием 8 ФВ-190 пытались бомбить объекты города Волховстрой. Бой длился 30 минут. Наши истребители разбили боевой порядок бомбардировщиков, сорвали их замысел и без потерь вернулись на свой аэродром. Гвардии капитан Чубуков лично сбил Хе-111.

Один из Як-9У подаренных лётчикам 29-го Гвардейского ИАП. Весна 1945 года

8.06.1943 года шестёрка Як-7Б (ведущий — Гвардии капитан Чубуков) отражала налёт 25 бомбардировщиков Хе-111 на объекты Волховстроя, которые под прикрытием 8 ФВ-190 пытались бомбить железнодорожный мост города. В результате воздушного боя наши истребители не дали бомбардировщикам противника сбросить бомбы на цель и сбили 2 бомбардировщика и 1 истребитель противника. При этом 1 бомбардировщик и 1 истребитель сбил лично Гвардии капитан Чубуков.

17.06.1943 года четвёрка Як-7Б (ведущий — гвардии капитан Чубуков), отражая налёт на железнодорожный мост Волховстроя, провела воздушный бой с 4 ФВ-190. Гвардии капитан Чубуков сбил один истребитель противника.

18.06.1943 года шестёрка Як-7Б (ведущий — Гвардии капитан Чубуков) отражала налёт 20 бомбардировщиков Хе-111 под прикрытием 4 ФВ-190 на объекты Волхостроя. В неравном бою группа разбила боевой порядок бомбардировщика, не дав им сбросить бомбы по цели. Гвардии капитан Чубуков сбил ФВ-190.

26.03.1944 года четвёрка Як-7Б (ведущий — Гвардии капитан Чубуков), прикрывая наземные войска, встретила в районе Пуру (Нарвское направление) 4 ФВ-190 и завязала с ними воздушный бой. В это время Гвардии капитан Чубуков увидел подход 18 бомбардировщиков Ю-87 под прикрытием 6 ФВ-190 и приказал свой группе атаковать бомбардировщики. В результате атаки противник, не дойдя до переднего края наших войск, начал уходить в западном направлении. Преследуя противника, наша группа в неравном бою, благодаря отличной осмотрительности и решительным действиям ведущего, сбила 5 бомбардировщиков и 2 истребителя противника. Гвардии капитан Чубуков лично сбил 2 Ю-87 и 2 ФВ-190.

7.04.1944 года восьмёрка Як-9Д (ведущий — Гвардии капитан Чубуков), прикрывая наземные войска, провела воздушный бой с двумя группами истребителей — 4 ФВ-190 и 5 ФВ-190, которые пытались атаковать самолёты Ил-2, выполнявшие боевое задание. Наши истребители отбили атаки противника и обеспечили штурмовикам возможность выполнения боевого задания. В этом бою Чубуков сбил 2 ФВ-190″.

За образцовое выполнение боевых заданий командования, мужество, отвагу и геройство, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 августа 1944 года Гвардии капитан Чубуков Фёдор Михайлович удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 5138).

В сентябре 1944 года 29-й Гвардейский истребительный авиационный полк был переброшен на Карельский фронт и включён в состав 324-й истребительной авиационной дивизии 7-й Воздушной армии. Здесь командир эскадрильи 29-го Гвардейского Волховского истребительного авиационного полка Гвардии капитан Ф. М. Чубуков провел свои последние воздушные бои на истребителе Як-9 и одержал последние победы. 15 ноября 1944 года 7-я Воздушная армия была выведена в резерв Ставки ВГК.

Несколько раньше, в сентябре 1944 года, газета «Правда» поместила статью, рассказывающую о боевых делах славных лётчиков 29-го Гвардейского Волховского истребительного авиационного полка. Были в ней и такие строчки:

«…На высоте 3500 метров лётчики встретили 4 вражеских самолёта FW-190. Это были немецкие асы. Наши Гвардейцы Чубуков и его ведомые навязали противнику вертикальный маневр. После многих обоюдных атак Чубукову удалось зайти в хвост одному «Фоккеру». Короткая очередь, и тот полетел к земле.

В эту минуту ведущий услышал голос с земли: «Курсом к нашему переднему краю летят 18 «Юнкерсов» в сопровождении 8 «Фокке-Вульфов». Чубуков вывел свою группу из боя и увидел на горизонте быстро растущие точки. Сражение развернулось над вражескими позициями. Гвардейцы разбили строй Ju-87. Противник вынужден был сбросить бомбы на свои же войска. Атаками сверху Гвардии капитан Чубуков и Гвардии младший лейтенант Логинов свалили 5-й бомбардировщик противника.

Во время преследования остальных «Юнкерсов» на гвардейцев набросились подоспевшие FW-190. Советский ас Фёдор Чубуков одержал в схватке с вражескими истребителями 4-ю в этом бою победу, доведя свой счёт до 20 сбитых вражеских самолётов».

В сентябре 1944 года полк был передан из 13-й Воздушной армии в 7-ю Воздушную армию, действовавшую на Карельском фронте. Здесь комэск 29-го ГвИАП Гвардии капитан Чубуков провёл свои последние воздушные бои, на Як-9 одержал последние победы.

Войну Фёдор Чубуков заканчивал летая на новом именном истребителе Як-9У. История этой машины такова. В театре имени Е. Вахтангова, как и во многих художественных коллективах, в годы войны была создана фронтовая бригада. Артисты приезжали на передний край к бойцам. Талантливый коллектив выступал перед защитниками Москвы и Сталинграда, перед участниками битвы за Берлин.

В одной из поездок на фронт вахтанговцы познакомились с Гвардейцами 29-го авиаполка. Родилась мысль собрать средства на постройку самолётов и назвать их именем своего театра. Это патриотическое начинание поддержали все работники театра.

22 февраля 1945 года 4 новеньких истребителя Як-9У с надписью на борту «Вахтанговец» представители театра торжественно передали на подмосковном аэродроме Гвардейцам-авиаторам.

Новые боевые машины получили Ф. Чубуков, О. Архиреев, Б. Логинов и П. Емельянов. Всем им были вручены и удостоверения Государственного академического театра имени Евгения Вахтангова — лётчики стали почётными членами театрального коллектива. В ответ авиаторы обещали ещё крепче бить врага, чтобы приблизить светлый день Победы. Артисты и лётчики сфотографировались.

Самолёты «Вахтанговец попали в надёжные руки. Так, Борис Логинов, например, прибыл на фронт лишь в 1943 году после окончания Качинской авиашколы. До конца войны он выполнил 172 боевых вылета, провёл 32 воздушных боя, сбил 10 самолётов противника лично и 2 в группе. Олег Архиреев уничтожил 11 вражеских самолётов лично и 1 в группе… Свой боевой путь истребители закончили в небе Берлина.

После войны Ф. М. Чубуков продолжил службу в ВВС. Судьба бросала его по бескрайним просторам нашей страны: сегодня на востоке, завтра — уже на юге. Но где бы ни был Фёдор Михайлович Чубуков, он всегда помнил Ленинград. И по праздникам, когда положено надевать все награды, он вместе с «Золотой Звездой» и многими боевыми орденами обязательно прикреплял к мундиру бронзовую медаль на оливковой ленте — ту самую, которую вручили ему в июне 1943 года на фронтовом аэродроме близ Ленинграда.

Уйдя в запас, Фёдор Михайлович поселился в Риге. Уже не летая, он не порвал связи с авиацией — работал в Рижском институте инженеров Гражданского Воздушного Флота.

Пивоваров Михаил Евдокимович

Комментариев нетPosted on 5 июля 20145 июля 2014 by Ринат Валеев

Герой Советского Союза Пивоваров Михаил Евдокимович

Родился 22 Января 1919 года в селе Нижний Егорлык, ныне Сальского района Ростовской области, в семье крестьянина. В 1937 году окончил 10 классов школы в посёлке зерносовхоза «Гигант». С 1937 года в рядах Красной Армии. Окончил Чкаловское зенитно-артиллерийское училище в 1939 году, Краснодарское авиационное училище в 1941 году, Ульяновскую высшую школу пилотов в 1942 году и курсы командиров звеньев в 1943 году. Служил на Дальнем Востоке командиром взвода зенитно-артиллерийского дивизиона.

С Сентября 1943 года Лейтенант М. Е. Пивоваров в действующей армии. Был лётчиком, старшим лётчиком, командиром звена и аэскадрильи. Сражался на 4-м Украинском, 3-м и 1-м Белорусском фронтах. 22 Июля 1944 года легко ранен в воздушном бою.

К Февралю 1945 года командир эскадрильи 402-го истребительного авиационного полка (265-я истребительная авиационная дивизия, 3-й истребительный авиационный корпус, 16-я Воздушная армия, 1-й Белорусский фронт) старший лейтенант М. Е. Пивоваров совершил 269 боевых вылетов, в 69 воздушных боях лично сбил 21 вражеский самолёт.

К маю 1945 года капитан М. Е. Пивоваров выполнил 350 боевых вылетов. Проведя около 80 воздушных боёв, сбил 41 самолёт противника.

15 Мая 1946 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

После войны продолжил службу в ВВС. С 1948 года Капитан М. Е. Пивоваров — в запасе по состоянию здоровья. Скончался 15 Мая 1949 года. Мемориальная доска установлена на родине Героя, его имя носит улица в городе Сальске.

Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени (трижды), Александра Невского, Красной Звезды; медалями.

* * *

До войны Михаил Пивоваров служил на Дальнем Востоке, был командиром взвода зенитно — артиллерийского дивизиона.

С началом Великой Отечественной войны он поступил в Краснодарское военное авиационное училище. В 1942 году окончил Ульяновскую военную авиационную школу лётчиков, в 1943 году — курсы командиров звеньев.

С осени 1943 года Михаил Пивоваров сражался на «Яках» в составе блестящего 402-го истребительного авиационного полка. Боевой счёт молодой лётчик открыл довольно быстро. За первым сбитым последовал второй, третий…

В первых числах Февраля 1944 пара лётчиков из 402-го авиаполка во главе с Младшим лейтенантом Ш. М. Абдрашитовым обнаружила на одном из аэродромов скопление до 200 транспортных самолётов противника. Для штурмовки были посланы 2 группы истребителей, которые возглавили командир эскадрильи Лейтенант В. А. Егорович и его заместитель Старший лейтенант О. П. Макаров. В завязавшемся воздушном бою на подступах к аэродрому наши лётчики сбили 2 Ме-109, а затем подожгли несколько самолётов на земле. По 2 «Юнкерса» уничтожили Лейтенанты Ш. М. Абдрашитов, С. В. Иванов и по одному Майор А. У. Ерёмин, Капитан Г. С. Балашов, Лейтенанты А. И. Волчков, Н. Д. Дугин, В. А. Егорович и М. Е. Пивоваров.

Весной 1944 года он участвовал в боях за Крым, за Севастополь. Бывали дни когда Михаил записывал на свой счёт сразу несколько побед. Так, 13 Апреля 1944 года командир звена 402-го истребительного авиаполка Лейтенант М. Е. Пивоваров в одном бою сбил 2 истребителя Ме-109.

В конце Июня полк был переброшен на 3-й Белорусский фронт, где его лётчики обеспечивали прикрытие и поддержку с воздуха частей 5-й армии и 3-го Гвардейского механизированною корпуса. Владея исключительно высокой техникой пилотирования, Пивоваров в бою был дерзок, находчив, инициативен.

Как воздушного бойца и наблюдателя его высоко ценил командир корпуса Е. Я. Савицкий, который неоднократно приглашал лётчика в разведывательные полёты. В одной из таких разведок они вынуждены были принять бой с 12 истребителями FW-190. Завязав схватку на предельно малой высоте, они сумели сбить по «Фоккеру». Сам Евгений Яковлевич Савицкий вспоминал об этом бое так:

«И Июле 1944 года танковые соединения 3-го Белорусского фронта , быстро продвигавшиеся в глубь трещавшей по швам вражеской обороны, овладели важнейшими узлами дорог Вилейка и Красное, отрезав противнику путь отступления на Вильнюс.

Начинался второй этап Белорусской операции. Основной задачей нашего корпуса по-прежнему оставалось прикрытие частей 5-й армии и 3-го Гвардейского механизированного корпуса. Требовались взлётно — посадочные площадки ближе к районам боевых действий танкистов. И мы повсюду настойчиво искали их, включая и территории, ещё не полностью освобождённые от противника.

В одном из таких разведывательных вылетов наша с лейтенантом Пивоваровым пара напоролась на группу из 12 самолётов FW-190. Немцы свалились на нас столь внезапно, что уклониться от боя было уже нельзя. Пришлось вступить в неравную схватку. Бой завязался на малой высоте, когда мы с Пивоваровым кружили почти над самой землёй, стараясь отыскать пригодную для посадки истребителей площадку.

Обнаружившие нас немецкие лётчики стремительно спикировали на пару «Яков», посчитав её лёгкой добычей. Однако они быстро разобрались в том, что ошиблись. Истребители Як-7Б, на которых мы в тот раз вели разведку, гораздо легче и маневреннее, чем FW-190. Именно это нас и выручило. И хотя машина Пивоварова получила 18 пробоин, а я привёз на аэродром 2 здоровенные дыры в крыле и перебитые снарядами лонжероны, всё же расправиться с нами немцам не удалось. Больше того, им самим крепко попало.

Воспользовавшись преимуществом в маневрировании, я срезал одного «Фоккера», лётчик которого, выпрыгнув с парашютом, попал в плен к танкистам. А прикрывавший мою атаку Лейтенант Пивоваров умудрился на выходе из неё всадить очередь в другой немецкий истребитель, который, густо задымив, вышел из боя и ушёл на запад. В общем, мы выкрутились…»

В Сентябре 1944 года полк был перевооружён на Як-3, а Старший лейтенант Пивоваров назначен комэском. Он принимал участие в освобождении Польши, в Восточно — Померанской и Берлинской операциях.

К Февралю 1945 года командир эскадрильи 402-го истребительного авиационного полка Старший лейтенант М. Е. Пивоваров совершил 269 боевых вылетов, в 69 воздушных боях лично сбил 21 вражеский самолёт.

Свои последние победы Пивоваров одержал весной 1945 года. Так с 5 по 8 Марта состоялось 74 воздушных боя, в которых противник недосчитался 84 самолётов. В боях отличились лётчики 234-й и 265-й истребительных авиадивизий. Старший лейтенант М. Е. Пивоваров сбил 2 вражеских самолёта.

18 Апреля лётчики 16-й Воздушной армии в ожесточённой борьбе с немецкой авиацией провели 162 воздушных боя и уничтожили 151 вражеский самолёт. Это был один из наиболее тяжёлых боевых дней. Основная роль в этих боях принадлежала истребителям 3-го ИАК. Они за день выполнили 833 вылета и в 84 воздушных боях сбили 76 самолётов противника. Итоги дня для корпуса являлись рекордными за весь период его участия в Великой Отечественной войне. На одного лётчика в день в среднем пришлось 3,7 боевых вылета. Это означало, что многим из них пришлось вылетать на боевое задание 4-5 и более раз и почти в каждом вылете вести воздушные бои с противником. В этот день Старший лейтенант М. Е. Пивоваров сбил ещё 2 вражеские машины.

К концу войны на счету Михаила Пивоварова числилось около 350 успешных боевых вылетов, 80 воздушных боёв, 40 сбитых самолётов противника лично и 1 в паре с ведомым.

После окончания войны Михаил Евдокимович продолжал службу в строевых частях ВВС (в Группе советских войск в Германии). Был командиром эскадрильи, затем помощником командира истребительного авиаполка.

За образцовое выполнение боевых заданий командования, мужество, отвагу и геройство, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 Мая 1946 года Капитан М. Е. Пивоваров удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 7010).

В Ноябре 1948 года окончил Липецкие высшие офицерские лётно-тактические курсы усовершенствования. Был назначен заместителем командира 150-го Гвардейского истребительного авиационного полка (в Среднеазиатском военном округе).

Но вскоре, после тяжёлой аварии, Капитан М. Е. Пивоваров ушёл в запас. Умер 15 Мая 1949 года. Похоронен в городе Чирчик (Узбекистан). На родине Героя установлена мемориальная доска, его имя носит улица в городе Сальск Ростовской области.

Маслов Иван Васильевич

Комментариев нетPosted on 2 июля 20142 июля 2014 by Ринат Валеев

Герой Советского Союза Маслов Иван Васильевич

Родился 1 Августа 1920 года в деревне Исаково, ныне Можайского района Московской области, в семье крестьянина. До 17 лет жил в родной деревне. В 1937 году окончил 7 классов и уехал в Москву, где поступил в школу ФЗУ треста Теплосантехмонтаж, которое окончил в 1939 году. Одновременно учился в аэроклубе на Сретенке. Работал слесарем на авторемонтном заводе. С 1939 года в Красной Армии, окончил укороченный курс Борисоглебской военной авиационной школы лётчиков.

С Июня 1941 года Младший лейтенант И. В. Маслов в действующей армии. В составе 157-го ИАП участвовал в боях на Ленинградском, Калининском, Центральном и 1-м Белорусском фронтах. Прошёл путь от рядового лётчика до командира эскадрильи.

К Февралю 1944 года заместитель командира эскадрильи 157-го истребительного авиационного полка (234-я истребительная авиационная дивизия, 16-я Воздушная армия, 1-й Белорусский фронт) Старший лейтенант И. В. Маслов совершил 285 боевых вылетов, провёл 60 воздушных боёв, в которых уничтожил лично 15 и в составе группы 19 самолётов противника.

1 Июля 1944 года за мужество и отвагу, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

После войны продолжал служить в ВВС. В 1959 году Полковник И. В. Маслов уволился в запас, работал в Аэрофлоте. В настоящее время на пенсии, живёт в Москве.

Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени (трижды), Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды; медалями: «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Ленинграда», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией» и многими другими.

* * *

Военную службу младший лейтенант Иван Маслов начал в 1940 году в 157-м истребительном авиационном полку на аэродроме Левашово под Ленинградом. В нём он прослужил с момента создания и до расформирования полка в 1949 году.

С Июля 1941 года сражался на фронтах Великой Отечественной войны. Иван Васильевич Маслов воевал на 5 типах самолётов — на И-16, ЛаГГ-3, «Харрикейне», Як-7, Як-3. В 1941 году защищал небо северной столицы, летал на штурмовку войск противника. В одном из воздушных боёв был подбит, но, раненный, сумел посадить самолёт на своем аэродроме.

…Полёт на разведку над вражеской территорией подходил к концу. Паре советских истребителей, ведущим в которой летел командир звена В. Залевский, а ведомым — молодой лётчик младший лейтенант Иван Маслов, предстояло пересечь линию фронта. Казалось, скоро уже можно будет перевести дыхание. Но вдруг Залевский начал крутой разворот. Маслов устремился за ним, пытаясь угадать, что заставило командира переменить курс.

Всмотревшись в белесое зимнее небо, Иван обнаружил на небольшой высоте вражеский транспортный самолёт. Выше транспортника виднелся «Мессер». Стало ясно: командир решил атаковать «Юнкерс». Вообще-то разведчикам ввязываться в воздушный бой не рекомендовалось, но, видимо посчитав, что перед ним лёгкая добыча и атака много времени не займёт, ведущий всё же решился на неё.

Немецкий лётчик увеличил скорость, стал маневрировать по курсу. Хотя истребители «Харрикейн», английского производства, на которых летели наши лётчики, и не обладали высокой скоростью, но они всё же сближались с тихоходным вражеским самолётом.

Ведомый неотрывно следил за командиром и за находившимся выше них «Мессером». Опытные лётчики не раз предупреждали его о коварстве вражеских истребителей в воздухе, их умении выжидать и нападать исподтишка. Сблизившись с транспортником, Залевский дал залп по нему и стал выходить из атаки. Однако «Юнкерс» продолжал полёт. И тут Маслова взяла досада, что приходится уходить от самолёта, который можно было сбить. «Нет, нельзя от него уходить!» — решил лётчик и отвернул от своего ведущего. И вот уже на «Юнкерс» обрушился залп огня. Немецкий самолёт задымил.

— Ага, — распалился Маслов, — получил!

И только тут он заметил, что «Мессер» пошёл на сближение с ним. Пришлось пикировать до бреющего полёта. Немец отстал.

Но где же командир? Вроде бы прошли всего лишь мгновения. «Вот это положение», — огорчился Маслов.

Он знал, что, если ведомый теряет ведущего, ему нет оправдания в глазах лётчиков.

Командир полка Андреев не жалел крепких выражений, высказывая свои упреки Маслову. Его гнев не смягчило и подтверждение о сбитом Ju-52, поступившее ночью от наземных войск.

Так через ошибки, острые переживания, первые успехи приходил к Маслову боевой опыт. Он по крупицам накапливался с того дня войны, когда недавнему выпускнику Борисоглебской школы лётчиков Ивану Маслову вместе с товарищами была поставлена задача: защищать с воздуха Ленинград. Вскоре обстановка на фронте обострилась. Подвижные части врага рвались к городу на Неве. Надо было сделать всё, чтобы их остановить. И Маслов с товарищами по нескольку раз в день летал на штурмовку противника в районе Кингисеппа. Стрельбу по наземным целям он, как и все истребители, и раньше отрабатывал, но в боевых условиях, под обстрелом вражеских зениток пришлось осваивать эту науку по — новому. С каждым вылетом авиаторы находили всё более искусные маневры, заходы для атаки, крепли взаимопонимание и взаимодействие в группе. Но и противник, почувствовав реальную угрозу с воздуха, усилил прикрытие своих войск. Летать приходилось в плотных облаках разрывов снарядов.

Как-то раз, во время захода группы наших самолётов для удара по вражеским колоннам, по ним открыли огонь замаскированные «Эрликоны». Один из снарядов попал в самолёт Маслова. Запахло порохом. И тут же — резкая боль в левой руке. Самолёт повело на разворот. Это случилось на высоте 800 метров. Что предпринять? Маслов решил из атаки не выходить и всё делать одной правой рукой. Охваченный азартом атаки, он стрелял по врагу до тех пор, пока не снизился до верхушек деревьев. Потом с трудом вывел машину в горизонтальный полёт и на бреющем возвратился на свой аэродром. Превозмогая боль, зажал ручку управления ногами, а шасси выпустил правой рукой. После приземления его с перебитой рукой немедленно отправили в госпиталь.

Находясь в Ленинградском травматологическом госпитале, Маслов жил одной мыслью: скорее бы в полк и вместе с друзьями пойти в бой. Нетерпение росло, и, казалось, нет сил больше ждать ни дня. Но тут подоспело решение о выписке лётчиков в части. Город был уже в окружении. Решили посадить авиаторов на канонерки и по Ладожскому озеру, уже покрытому тонкой коркой льда, вывезти на Большую землю. Но погода разбушевалась, выходить нельзя. А утром показалось ясное небо, и в нём «Юнкерсы» и «Мессеры». Началась бомбёжка. Пришлось отражать воздушные атаки противника. Лётчики заняли места у зениток и били по врагам. Ночью канонерки двинулись в путь. Затемно добрались до Волхова, высадили лётный состав, и он по железной дороге отправился в пункт назначения. Там-то Маслов и встретился с «Харрикейнами», поступившими на Калининский фронт (необходимо отметить, что тяжёлые малоскоростные «Харрикейны», поступившие в полк, имели исключительно мощное «доморощенное» вооружение: английские «Браунинги» были заменены на 4 отечественные пушки ШВАК)…

Много испытаний принесли Маслову зима и лето 1942 года. Приходилось на подбитой машине садиться у линии фронта. Там, на Калининском фронте, он начал и умножил счёт сбитым «Юнкерсам».

Осенью 1942 года полк перебазировался в район Ржева, где шли упорные бои. В часть приходили новые воздушные бойцы, и в их числе опытные, такие, как А. Е. Боровых, М. С. Баранов. Боровых вскоре стал командиром эскадрильи, в которой служил Маслов. Иван Васильевич часто летал с ним ведомым и восхищался его выдержкой, смелостью, мастерством.

Но ещё чаще приходилось летать с Залевским. До чего же неудержим был в бою этот человек! Он никогда не считал, сколько вражеских самолётов перед ним, главное — стремился их сбивать. Так было и при полёте парой в район Ржева на прикрытие наших войск. В одном месте лётчики заметили большую группу «Мессеров», и, хотя силы были явно неравные, Залевский решил атаковать с ходу. Правда, урона врагу они тогда не нанесли, но отвлекли «Мессеров» от сопровождения «Юнкерсов», что, как стало известно позже, помогло другим нашим истребителям сорвать их налёт. Ещё одна польза была от той бесстрашной атаки. В ней Залевский и Маслов впервые применили приём «ножницы», заключавшийся в поочередном прикрытии друг друга.

По возвращении на свой аэродром Маслов всё-таки заметил Залевскому:

— Безумству храбрых, как говорится, поём мы песню, но нужны и выдержка и расчёт. Не следует торопиться атаковать. А мы сегодня бросились на «Мессеров» без оглядки…

— Я и сам это понимаю, — согласился Залевский. — Но до чего же хочется бить захватчиков!

В это время Маслова позвал к себе командир. Предстоял новый срочный вылет. Необходимо было сопровождать девяткой «Харрикейнов» транспортные самолёты, с которых нашим частям, окружённым в районе Белого, будут сброшены грузы и вымпелы с указанием направлений выхода к своим. Дальность такая, что горючего в обрез. Никаких отклонений от маршрута. Если «Мессеры» навяжут бой, то придётся садиться в расположении наших окружённых частей.

Полёт проходил в напряжённой обстановке, но истребители врага в бой не вступали. В условленном месте экипажи Ли-2 сбросили мешки с продуктами и развернулись на обратный курс. Но с каждым километром нарастала тревога: дотянут ли до своего ближайшего аэродрома? И как только перетянули линию фронта, лётчик Балашов первым подал сигнал о том, что горючее кончается. Он отвернул от строя и стал искать площадку для приземления. Но в этот момент двигатель истребителя остановился, самолёт резко клюнул и начал падать. Горько было на душе товарищей и обидно, что не могли ничем помочь Балашову…

Даже после нескольких вылетов в день Маслов не чувствовал такой усталости, как от одного этого полёта на максимальный радиус. Но время не ждёт, надо готовиться к новым боевым делам. В очередном полёте шестёркой Маслову удалось сбить ещё один «Юнкерс», доведя счёт своих побед до 17. Его грудь украсил орден Красного Знамени.

Зимой 1943 года лётчиков отправили для получения новой техники. Им были вручены именные самолёты от «Трудовых резервов». Это были представители второго поколения прославленных истребителей конструкции А. С. Яковлева — Як-7Б.

После этого 157-й полк был отправлен на Центральный фронт и влился в 16-ю Воздушную армию. Командиром полка стал Майор В. Ф. Волков. Первые бои провели по отражению налётов врага на Курск. Маслов был в эскадрилье А. Е. Боровых. Комэск сражался, как всегда, храбро и умело, ведя за собой товарищей. Однажды его сбили, он покинул с парашютом самолёт и уже на следующий день снова вернулся в строй.

В начале оборонительного сражения на Курской дуге, особенно в первые три дня, в воздухе шли упорные схватки. «Яки» яростно отбивали атаки «Мессеров». В наиболее трудных боях группы самолётов вёл командир полка. Росло число сбитых лётчиками вражеских самолётов. Лишь комэск Боровых за дни сражения под Курском уничтожил 8 неприятельских машин.

Запомнился Маслову и бой с немецким разведчиком Ме-110. Видимо, управлял им опытный пилот. Он часто появлялся над расположением наших войск. Необходимо было подкараулить его и сбить.

Маслов расспросил всех, кто встречал в небе этот самолёт — разведчик, уточнил, когда, на каких высотах он летает. И только после этого принял решение караулить его на рубеже, прикрываясь облачностью, а при появлении Ме-110 решительно атаковать его сверху.

Так в действительности всё и получилось. Маслов с ведомым Казначеевым, обнаружив Ме-110, ринулись на него. Неожиданным залпом они повредили «Мессер», после чего взяли его в клещи. Ни в стороны, ни, тем более, обратно пути ему не было. Немец, видимо, понял это и пошёл со снижением. Его посадили на поле в 7 километрах от аэродрома. А через час экипаж вражеского разведчика доставили в штаб полка.

Всего за время оборонительных и наступательных боёв только на Курской дуге Иван Маслов сбил 8 самолётов врага. В те же дни на его груди засверкал второй орден Красного Знамени. Впереди лётчиков ждали бои в небе Белоруссии, Польши, Германии…

К Февралю 1944 года Старший лейтенант И. В. Маслов выполнил 285 боевых вылетов. В 60 воздушных боях сбил 15 вражеских самолётов лично и 19 — в составе группы.

За образцовое выполнение боевых заданий командования, мужество, отвагу и геройство, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 Июля 1944 года удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Потом были упорные бои над Сандомирским плацдармом, где Иван, словно отмечая это высокое звание, в одной из схваток уничтожил немецкий истребитель FW-190.

Летом 1944 года, перед операцией по разгрому Мозырской группировки врага, 157-й полк получил новые самолеты — Як-3. Часть входила в состав 234-й авиадивизии под командованием полковника Е. 3. Татанишвили.

Это соединение не раз отличалось в боях. За активное участие в освобождении города Мозырь дивизии было присвоено почётное наименование «Мозырская».

Как-то, патрулируя двумя парами, Маслов заметил два «Мессера». Не медля дал газ и набрал высоту. Его ведомый и вторая пара не отставали. «Мессеры» были застигнуты врасплох, и меткая очередь Маслова прошила одного из них, а второго сразил ведущий другой пары. Чуть позже Маслов с товарищами перехватил самолёт-разведчик «Юнкерс-88».

Авторитет Ивана Маслова рос от боя к бою. Его назначили заместителем командира эскадрильи. В этой должности Иван Васильевич участвовал в Белорусской операции. Ему особенно памятны разгром нашей авиацией наземной армии противника в районе Бобруйска, вылеты на штурмовку окруженных вражеских частей у Минска.

Впереди ждали новые испытания, к которым Иван Васильевич готовился уже в качестве комэска. Дивизия участвовала в боях за освобождение Варшавы, Познани. Маслов поднимался в воздух на сопровождение Ил-2 и Пе-2, на свободную охоту. В одном из таких полётов — это было севернее Варшавы — у него с ведомым Франчуком произошла встреча с парой Ме-109. Высота полёта составляла 4500 метров. Ведущие маневрировали настолько стремительно, что ведомые отстали, и началась схватка один на один. Немец был опытный, увёртливый. И всё-таки Маслов зашёл в хвост «Мессеру». Только приготовился дать очередь, как противник стремительно нырнул в пике. Иван Васильевич, захваченный азартом борьбы, ринулся за ним. Погоня заставила врага потерять обычную осторожность, самолёт его спустился слишком низко, зацепил за вершины деревьев и упал в лес…

Но и Маслову дорого обошлась погоня. Плоскости его «Яка» вспухли, капоты вдавились. Потребовались невероятные усилия, чтобы довести самолёт до своего аэродрома. После осмотра специалисты списали этот Як-3.

В дальнейшем Маслов участвовал в прикрытии Кюстринского плацдарма на Одере, в Восточно-Померанской операции. За успешные боевые вылеты 234-я дивизия была удостоена в те дни ордена Красного Знамени.

Отличились лётчики этой дивизии, а в их числе комэск Маслов, и в первый день наступления на Берлин — 16 Апреля 1945 года. Лишь в 8 воздушных боях они сбили 11 вражеских самолётов. А всего за Берлинскую операцию эскадрилья, которой командовал Капитан И. В. Маслов, сбила столько же самолётов, сколько все остальные лётчики 157-го истребительного авиаполка. Количество же боевых вылетов, совершённых Масловым к тому времени, достигло 350, а число воздушных боёв — около 100. Свой последний боевой вылет он совершил 1 Мая 1945 года.

В поверженном Берлине закончил боевой путь Иван Васильевич Маслов. Всего на его счету числится 23 сбитых вражеских самолёта лично и 18 в группе с товарищами (некоторые источники указывают на 26 личных побед).

После войны он продолжил службу в ВВС. В 1948 году, в числе первых лётчиков, освоил новую технику — вертолёт. В 1951 году в городе Пушкино им впервые была подготовлена группа лётно-технического состава и 9 винтокрылых машин Ми-1 для участия в параде в Тушино, посвящённом Дню Воздушного флота. После парада состоялся доклад правительству о целях и перспективах применения вертолётов в армии и народном хозяйстве.

В 1954 году Иван Васильевич окончил Центральные лётно-тактические курсы усовершенствования командного состава. В 1959 году полковник И. В. Маслов демобилизовался и поступил на лётную работу в Гражданский воздушный флот, возглавив там эскадрилью, которая впервые применяла вертолёты для доставки в отдалённые районы Сибири грузов и строительных материалов.

С 1970 по 1976 год работал в 235-м авиаотряде Внуково, в составе которого выполнял транспортные перевозки. Затем работал диспетчером Московского транспортного управления Гражданского Воздушного Флота.

С 1984 года Иван Васильевич на заслуженном отдыхе. Но и сейчас сердцем и мыслями он с теми, кто продолжает славные традиции советских авиаторов.

Карасев Александр Никитович

Комментариев нетPosted on 1 июля 201415 ноября 2014 by Ринат Валеев

Герой Советского Союза Карасев Александр Никитович

Родился 30 Августа 1916 года в городе Владикавказ, Северной Осетии, в семье рабочего. Окончил 7 классов неполной средней школы и школу ФЗУ, работал токарем на швейной фабрике имени С. М. Кирова. С 1937 года в Красной Армии. Окончил Нахичеванскую военную авиационную школу пилотов в 1940 году и Батайскую в 1941 году.

С Июля 1941 года сержант А. Н. Карасёв в действующей армии. До Августа сражался в составе 282-го ИАП, летая на И-16; по Ноябрь 1941 года — в 5-й ОИАЭ ПВО, летал на И-16; по Апрель 1942 года — в 248-м ИАП, где летал на И-16 и Як-1; по Июль 1942 года — в 164-м ИАП, летал на ЛаГГ-3; по Сентябрь 1942 года — в 6-м ИАП Юго — Западного фронта; по Апрель 1944 года воевал в 9-м Гвардейском ИАП, летал на Як-1 и Р-39 «Аэрокобра».

К Маю 1943 года командир звена 9-го Гвардейского истребительного авиационного полка (6-я Гвардейская истребительная авиационная дивизия, 8-я Воздушная армия, Южный фронт) Гвардии cтарший лейтенант А. Н. Карасёв совершил 301 боевой вылет, провёл 70 воздушных боев, сбил 14 самолетов лично и 9 в группе.

24 Августа 1943 года удостоен звания Героя Советского Союза.

После войны продолжал служить в ВВС. Участник Корейской войны 1950-1953 годов. Лично сбил 7 самолётов противника. В 1959 году окончил Военную академию Генерального штаба. С 1968 года Генерал-майор авиации А. Н. Карасёв — в запасе. Жил в городе Чернигов. Умер 14 Марта 1991 года.

Награждён орденами: Ленина (трижды), Красного Знамени (четырежды), Отечественной войны 1-й Степени, Красной Звезды; медалями.

* * *

Лаконичным языком военной реляции командир 9-го Гвардейского Краснознамённого истребительного авиационного полка Гвардии подполковник Морозов доносил, что Гвардии старший лейтенант Карасёв Александр Никитович участвует в Отечественной войне с 22 Июня 1941 года. За время боевых действий с немецко-фашистскими захватчиками показал себя бесстрашным и волевым лётчиком — истребителем, у которого сочетается храбрость с отличным знанием лётно — тактических данных своего самолёта и его вооружения…

Именно бесстрашие, воля и отличное знание лётно-тактических данных самолёта — вот качества, которые неизменно приносили Карасёву победу даже в тех случаях, когда враг намного превосходил численно.

Свои первые боевые вылеты сержант Карасёв провёл в Июне 1941 года на Южном фронте, будучи пилотом 282-го истребительного авиаполка. Осенью был назначен командиром звена 5-й отдельной эскадрильи ПВО, а в июле 1942 года принял участие в боях на Сталинградском направлении в составе 6-го истребительного авиационного полка.

6 Августа 1942 года одержал одну из своих ярких побед, за полминуты сбив 2 истребителя Ме-109. В Сентябре 1942 года Лейтенант Карасёв был переведён в прославленный 9-й Гвардейский истребительный авиаполк. В боях под Сталинградом он выполнил 120 боевых вылетов, в 35 воздушных боях лично сбил 6 самолётов противника.

17 Декабря 1942 года, Карасёв вылетел на перехват 12 вражеских бомбардировщиков, шедших в сторону наших наступающих наземных войск под прикрытием 8 истребителей. Пятёрка истребителей должна была напасть на 20 самолётов противника. Карасёв со своим ведомым, находясь в прикрывающей группе истребителей, вступил в бой с группой Ме-109, чтобы дать возможность товарищам атаковать бомбардировщиков. Вступая в бой с 8 вражескими истребителями, Карасёв понимал, что бой предстоит трудный, но раздумывать было некогда. «Высоту, высоту…», — вот о чём прежде всего думал лётчик. И это ему удалось. Он набрал необходимую высоту и напал неожиданно на «Мессеров» со стороны солнца. Один из них горящим факелом резался в землю, остальных он сковал боем.

Каждая атака Карасёва отличалась высокой грамотностью. Он всегда придерживался принципа, что атаку нужно строить расчётом не только на то, чтобы сразить врага, но и занять после атаки выгодное исходное положение. Иначе говоря, надо мело пользоваться скоростью и маневром.

Бой продолжался. Тем временем остальные наши истребителе напали на бомбардировщиков. Сразу 2 машины с бомбовым грузом рухнули на землю. Вражеские истребители, видя угрожающее положение своих бомбардировщиков, кинулись к ним на помощь. Но не тут-то было. Карасёв на максимальной скорости опередил головную машину и бросился навстречу врагу.

Стремительно сближались самолёты — один с красными звёздами на крыльях, другой — с чёрной свастикой. Карасёв соврал в кулак всю свою волю. И выдержал, не дрогнул. Немец, стремясь уйти от столкновения, задрал нос своего самолёта. Александр на одно мгновение увидел незащищенное брюхо вражеской машины и выпустил в него пулемётную очередь. «Мессер» рухнул вниз.

Фашисты, потеряв в этом бою 2 «Мессершмитта» и 3 «Юнкерса», сбросили бомбовый груз на свои же войска и поспешно удалились на запад. Советские лётчики без потерь вернулись на свой аэродром.

За этот бой Карасёв был награждён вторым орденом Красного Знамени.

В другом бою, это было в Январе 1943 года, Карасёв со своим ведомым прикрывал наши наземные войска в районе Политотдельска. Зоркий глаз лётчика заметил приближение 8 вражеских бомбардировщиков в сопровождении 6 Ме-109. Находясь выше бомбардировщиков противника, Карасёв резким пикированием обрушился на головного «Юнкерса» и прошил его меткой пулемётной очередью. Вражеский стервятник камнем полетел вниз.

Расстроив ряды бомбардировщиков, советские лётчики вступили в бой с истребителями, не дав выполнить задачи ни бомбардировщикам, ни истребителям противника.

С особенным вдохновением Карасёв вёл воздушные бои при освобождении Ростова: ведь в оккупированном немцами городе оставалась его единственная Надя. Когда Ростов освободили и полк перелетел на аэродром имени М. В. Фрунзе, лётчик получил разрешение командира, видавшую виды полковую «Эмку» и помчался по ещё дымящимся улицам за любимой… Как в сказке, нашёл её, худую, но счастливую, и привёз в полк, устроив воентехником БАО.

Один из ожесточеннейших воздушных боёв, который разыгрался на подступах к железнодорожной станции и городу Батайску 22 Марта 1943 года, надолго остался в памяти Карасёва.

Разведка донесла, что большая группа вражеских самолётов подходит к Батайску. Карасёв, только что возвратившийся с очередного патрулирования, опять поднялся в воздух и со своим звеном устремился на перехват врага.

Всматриваясь вдаль, Карасёв заметил быстро увеличивающиеся точки на горизонте. Опытный лётчик тут же установил, что у противника 20 бомбардировщиков и 6 истребителей. Раздумывать некогда, — надо быстро принимать решение.

— Уходим в облака и всем составом атакуем в первую очередь бомбардировщики. Держаться за мной! — услышали лётчики голос своего командира.

Ровный строй советских истребителей ушёл в облака. Когда вражеские бомбардировщики приблизились к Батайску на расстояние 1-1,5 км, они неожиданно подверглись стремительной атаке. Карасёв с короткой дистанции ударил пулемётной очередью по ведущему «Юнкерсу». Вражеский самолёт взорвался на своих бомбах. Не то от осколков вражеских бомб, а может быть от пулемётного огня наших других истребителей, но почти одновременно с взорвавшимся в воздухе вражеским бомбардировщиком задымились и камнем пошли к земле ещё 2 машины противника. Неожиданное и дерзкое нападение на врага, необычный взрыв бомбовоза в воздухе, потеря 2-х других бомбардировщиков — всё это настолько ошеломило противника, что он, беспорядочно сбросив свой бомбовый груз и потеряв всякое управление, стал поспешно уходить.

Когда вражеские истребители спохватились, было уже поздно. Бомбардировщики их так и не смогли дойти до Батайска. А фашистские истребители, надеясь на своё численное превосходство, решили дать бой нашим самолётам. Карасёву в этом бою удалось сбить ещё одну машину. Его товарищи сбили 2 Ме-109.

Тяжелейший бой провела 25 Марта 1943 года шестёрка «Яков» 9-го ГвИАП под командованием Амет-Хана Султана с группой из более 100 бомбардировщиков противника под прикрытием 18 истребителей Ме-109. В этом бою наши лётчики сбили 7 самолётов. Переломный момент наступил, когда Николай Коровкин таранным ударом уничтожил ведущего вражеских истребителей. Обе машины развалились на куски. Коровкину удалось выбраться из обломков и раскрыть парашют, но другой «Мессер» достал его огненной трассой…

Александр Карасёв не успел прикрыть друга, но отомстил за его смерть — короткой очередью поджёг самолёт врага. За тем в ярости бросился на другого, но сам попал под встречную трассу, сбившую фонарь с кабины. Осколками ему поранило лицо. Кровь заливала глаза, однако Александр продолжал атаковать и сразил ещё один самолёт. В этом же бою был сбит и ведомый Амет-Хана — Иван Борисов, но сумел спастись на парашюте.

Оправившись от раны, полученной в этом бою, Александр Карасёв вскоре женился на своей возлюбленной и в полку, как в сказке, сыграли первую свадьбу, дохнувшую на людей весной и миром.

Затем он участвовал в боях на Кубани и Миус — фронте за Таганрог и Мелитополь, Днепровский плацдарм и Севастополь. После «Яка», летом 1943 года, пересел на «Аэрокобру».

10 Мая 1943 года командир 9-го Гвардейского истребительного авиационного полка Гвардии подполковник Л. Л. Шестаков подписал представление его к званию Героя Советского Союза:

«…Карасёв показал себя бесстрашным и волевым лётчиком, отлично знающим свой самолёт и вооружение… имеет на своём счету 301 боевой вылет, провёл 70 воздушных боёв, в которых сбил 23 самолёта противника, из них лично — 14.

Тов. Карасёв, отлично зная свой самолёт и тактику врага, с честью носит гордое звание советского аса Южного фронта. За проявленную храбрость, самоотверженность и геройство в борьбе с вражескими стервятниками при обороне Сталинграда и в зимнем наступлении Красной Армии, за уничтожение 14 самолётов противника лично и 9 — в групповых боях достоин высшей правительственной награды — звания Героя Советского Союза».

За образцовое выполнение боевых заданий командования, мужество, отвагу и геройство, проявленные в борьбе с немецко — фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 Августа 1943 года Гвардии cтарший лейтенант Александр Никитович Карасёв удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Газеты 8-й Воздушной армии и Южного фронта широко отмечали подвиги храброго лётчика. Тактические новинки воздушной борьбы, которые демонстрировались Карасёвым, широко пропагандировались в авиационных частях и соединениях.

В Августе 1943 года за успешные воздушные сражения в районе Мелитополя А. Н. Карасёв был награждён третьим орденом Красного Знамени.

Когда полк получил «Аэрокобры», Карасёв был уже признанным асом, одержавшим более двух десятков воздушных побед. В боях за освобождение Донбасса он продолжил свой победный список, сбив ещё 3 самолёта: Не-111, Ju-87 и Ме-109.

1 Февраля 1944 года он был назначен помощником командира полка по воздушно — стрелковой службе, а 25 Февраля ему было присвоено звание Майор.

Как же сложилась дальнейшая судьба Героя?

Жаркий Июньский день в горде Орджоникидзе. Почтальон остановился у дома № 5 по Трубецкой улице. На его стук вышел худощавый мужчина лет 60.

— Письмо от Саши? — обрадовался старик.

— К сожалению, нет, Никита Дмитриевич, — виновато ответил почтальон, — повестка тебе, приглашают в военкомат.

Никита Дмитриевич, отец Александра, не сразу понял, почему его приглашают в военкомат. Старик взял бумажку и, ничего не сказав дома, поспешил в военкомат.

— А! Здравствуйте, здравствуйте, Никита Дмитриевич, присаживайтесь, — приветливо, но полуофициально встретил старика офицер, указав на свободный стул.

Карасёв сел, выжидающе, с тревогой смотрел на военкома. А тот, словно сейчас решил навести порядок на своем рабочем столе, начал поправлять карандаши, ручки, бумаги.

«Ну, как сообщить ему эту печальную весть?» — думал он. Офицер хорошо знал отца Карасёва, старого каменщика, десятки лет непрерывно проработавшего на заводе «Кавцинк» и ушедшего на пенсию по состоянию здоровья.

— Никита Дмитриевич, к сожалению, ничем тебя обрадовать не могу. Хотя особых оснований нет для тревоги, может быть твой сын и жив, но в настоящее время с ним нет связи. Вот прочти.

И он протянул старику полученное военкоматом извещение.

Старик дрожащей рукой взял письмо:

«Райвоенкому г. Орджоникидзе. Помощник командира 9-го Гвардейского истребительного авиационного полка Герой Советского Союза Гвардии майор Карасёв Александр Никитович, уроженец города Орджоникидзе, Трубецкая, дом 5, находясь на фронте, пропал без вести 7 Апреля 1944 года во время воздушного боя в Крыму… Приказом Главного Управления кадров Министерства обороны от 18 Мая А. Н. Карасёв исключен из списков как без вести пропавший… 14 Июня 1944 г.»

— Мужайся, Никита Дмитриевич, может быть Саша найдётся, — успокаивал старика офицер.

Никита Дмитриевич не слушал его. Он никак не хотел примириться с тем, чтобы его сын, помощник командира полка, Герой Советского Союза мог пропасть без вести.

Из военкомата он вышел с тяжёлым сердцем. Надо было идти домой, но ноги не слушались. Саша был его гордостью, надеждой всей семьи. Отец вспоминал, как Саша прилежно учился, как кончил ФЗУ, а потом работал токарем на швейной фабрике имени С. М. Кирова. Как любил он небо! Всё своё свободное время проводил в Орджоникидзевском аэроклубе. А какие тёплые, хорошие письма писал он из Батайска, где учился в военной авиационной школе.

Кто теперь остался дома? На кого опереться? Сын Петя…, но он ещё учится в ремесленном училище, ему всего 16 лет, а другой — Юра, учащийся 8-го класса, ему исполнилось только 14 лет. Мать детей, Евдокия Михайловна, едва успевает ухаживать за детьми и за больным мужем, а тут на её плечи свалится такое горе!

Тяжело переживали Карасёвы весть о сыне, но ждали, надеялись, что он жив.

И вдруг… — в Мае 1945 года в дом Карасёвых ворвалась радость. Письмо… А в нём: «…Я жив, здоров, подробности сообщу потом. Саша».

Жив!.. Жив Саша! Счастью не было границ.

А что же случилось?

В пятницу 7 Апреля 1944 года войска 3-го Украинского фронта продвинулись далеко на запад. Они вели упорные бои в районах Одессы, Раздельной, Тирасполя, а войска 4-го Украинского фронта во взаимодействии с Отдельной Приморской армией, Черноморским флотом, Азовской военной флотилией и при поддержке крымских партизан приступали к операции с целью окончательного освобождения Крыма от немецко — фашистских захватчиков.

Немецкие войска яростно сопротивлялись, создав глубоко эшелонированную оборону. Действия вражеских наземных войск поддерживала мощная группировка авиации. Нашему командованию удалось точно установить районы базирования вражеской авиации. Одним из таких районов была территория вблизи населённого пункта Курман-Кумельчи в Крыму. Ранним утром, когда все вражеские бомбардировщики находились ещё на аэродроме, над ними появились советские штурмовики. Один заход, второй, третий… Вражеский аэродром превратился в море огня и дыма. Штурмовики действовали отлично, их безопасность надёжно охраняли наши истребители во главе с ведущим — Гвардии майором Карасёвым.

Вдруг на горизонте появилась большая группа Ме-109. Завязался неравный бой.

— Не допустить «Мессеров» к нашим «Илам»! — приказал Карасёв.

Время в воздушном бою имеет особый счёт. Иногда секунда кажется целым часом. Трудно сказать, сколько длился воздушный бой. Ясно одно — штурмовики выполнили свою задачу и легли на обратный курс. Казалось, истребители тоже выполнили задачу и могут возвращаться на свой аэродром. Но враг наседал, навязывал новые схватки. Были потери с обеих сторон.

Карасёв остался один против 5 «Мессеров». Он знал, что уйти от 5 самолётов ему будет трудно, но и отступать, уклоняться от боя с численно превосходящим противником — не в его характере. И он решил продолжать борьбу. В маневрах и скорости советский ас превосходил врага. Быстро занимая нужную позицию для атаки, он стремительно набрасывался на вражеские самолёты. Одна из его атак завершилась удачей — вражеский самолёт, объятый пламенем, рухнул на землю. Другую машину он повредил, и противник вынужден был покинуть поле боя.

«Добить бы раненого зверя», — подумал Карасёв, но было уже не до него, — наседали уцелевшие истребители. Напряжение воздушного боя достигло предела. Карасёв уже упрямо рвался в лобовую атаку. Предстоял бой не на жизнь, а на смерть. Фашисты чувствовали, что перед ними опытный боец, который не даст уйти. Нырнуть вниз — излюбленный способ врага выходить из боя — оказалось невозможным: слишком близка земля; взмыть вверх, значит, подставить брюхо. В какой-то момент Карасёв почувствовал, как осколки снарядов вражеского истребителя забарабанили по его машине. Снаряд пробил маслобак. Масло брызнуло на стекло, на ноги, заливало кабину лётчика.

Александр почувствовал, что его истребитель сейчас допишет свою боевую историю. «Хорошо бы хоть одного ещё протаранить», — подумал он. Но идти на таран одного врага, значит подставить свой хвост другим. Нельзя. И он принял единственно правильное в этой обстановке решение — уйти, и если возможно довести самолёт до своего аэродрома. Карасёв на максимальной скорости стал уходить. Изнурённые боем фашисты не стали его преследовать.

До аэродрома оставалось ещё далеко, а машина явно теряла скорость. Оказалось, что пробоины на «ястребке» были слишком значительны и опасны. Самолёт оставлял за собой полосы чёрного дыма. Сам лётчик почувствовал, что силы его покидают.

«Впереди Сиваш, за ним наш передний край обороны, дотянуть бы туда», — думал Карасёв. Вот осталось 10, 5, 3 километра. Ещё бы немножко, но… на высоте 15 — 20 метров самолёт загорелся и упал на землю.

…Перед глазами сплошной туман… очертание каких-то фигур, незнакомый говор. Где он? Что с ним? Где самолёт? На все эти вопросы Карасёв мог ответить только через несколько дней, когда к нему вернулось сознание и его из Симферополя повезли в Севастополь а оттуда морским путем переправили в румынский портовый город Констанцу. Отсюда его отправили в лагерь военнопленных в городе Креме (Австрия), где он и находился до окончания Великой Отечественной войны, испытав все муки страшного режима гитлеровских концлагерей.

К тому времени Гвардии майор А. Н. Карасёв успел совершить около 500 боевых вылетов, участвуя в 100 воздушных боях, уничтожил 25 самолётов лично и 9 в группе с товарищами (по другим источникам: выполнил 381 боевой вылет, провёл 112 воздушных боёв, сбил 25 самолётов лично и 11 в группе).

Долгое время однополчане ничего не знали о его судьбе. Лишь после войны стало известно, что Александр, несмотря на ранения, несколько раз пытался бежать. Однажды, уже в 1945 году, в составе группы из 4 человек в течение нескольких дней пробирался с территории Германии на восток, но был схвачен и возвращён в лагерь. Освободили его советские солдаты 8 Мая 1945 года.

Спустя некоторое время ему были возвращены все награды, и он по-прежнему стал служить в авиации. Летал на истребителях нового поколения.

В Июне 1946 года Карасёв был назначен инспектором — лётчиком по технике и теории пилотирования истребительной авиационной дивизии, а через 3 года стал сначала командиром авиационного истребительного полка, затем — командиром дивизии. В этих должностях выполнял важные правительственные задания, за что был награждён орденами Ленина и Красного Знамени.

В Октябре 1950 года Подполковник А. Н. Карасёв занимал должность старшего инспектора 303-й ИАД.

Во время конфликта в Корее командовал 523-м истребительным авиаполком (303-я истребительная авиационная дивизия), затем был назначен заместителем командира дивизии. Александр Никитович стал результативнейшим из советских ветеранов, Героев Советского Союза, сражавшихся в Корее. Совершив 112 боевых вылетов на МиГ-15бис, он уничтожил лично 7 вражеских самолётов.

1) 18 Июня 1951 года в бою в районе Тейсю-Хакусен-Киодзио сбил F-86. Однако американцы не признают потерь в этот день.

2) 24 Июня 1951 года сбил F-80 №49-646 из 49-й БАГ (пилот Э. Даннинг попал в плен) в большом бою над железнодорожным узлом в районе Ансю. На перехват ушло 10 МиГ-15 из 523 ИАП под командованием Карасёва. Всего заявлено 10 побед над F-80 без потерь. США признали только 4.

3,4) 19 Сентября 1951 года засчитано 3 F-84Е из 49-й ИБАГ в ходе боя в районе Ансю. Всего же заявлено 7 побед при потере 1 МиГ-15 Капитана И. И. Тюляева (его сбил капитан К. Скин из 9-й АЭ 49-й ИБАГ). США признал потерю 1 F-84Е №51-528 (пилот катапультировался). Входит ли он в число побед А. Н. Карасёва — сказать трудно…

5) 26 Сентября 1951 года сбит F-84Е №50-1152 из 154-й АЭ 136-й ИБАГ. Пилот Поль Росс катапультировался, подобран ПСС США.

6) 27 Октября 1951 года засчитана победа над В-29 из 19-й БАГ. Однако американцы признают лишь повреждение машины, которая была позже восстановлена.

7) 5 Января 1952 года сбил F-84Е № 51-674 из 111-й АЭ 136-й ИБАГ. Пилот Рэй Гринвей погиб при вынужденной посадке на базе в Тэгу.

В Мае 1952 года А. Н. Карасёв стал командиром 303-й ИАД.

По возвращении в Советский Союз продолжил службу в ВВС. Окончил Высшие академические курсы, а в Сентябре 1959 года — Военную академию Генерального штаба. 18 Февраля 1958 года ему было присвоено звание генерал-майор авиации. Более 10 лет он был начальником штаба Черниговского военного авиационного училища, где готовил кадры для Военно-Воздушных Сил нашей армии.

Леонов Иван Антонович

Комментариев нетPosted on 30 июня 201430 июня 2014 by Ринат Валеев

Герой Российской Федерации Иван Антонович Леонов

Иван Антонович Леонов — единственный в мире лётчик (занесён в Книгу рекордов Гиннесса), в годы Великой Отечественной войны летавший на боевом самолёте без одной руки.

В 1943 году, при выполнении воздушной разведки и фотосъёмки расположения войск противника недалеко от города Орёл, самолёт лейтенанта Леонова был сбит, а сам пилот получил тяжелейшее ранение: вражеский снаряд раздробил ему плечевой сустав. Ивану Леонову было 20 лет. Военные медики спасли отважному лётчику жизнь, но левую руку, плечевой сустав и лопатку пришлось ампутировать.

Молодой офицер сумел при личной встрече убедить командующего 1-й Воздушной армией Михаила Громова в порядке исключения оставить его на лётной работе. Пилотируя «небесный тихоход» По-2, Леонов стал выполнять боевые задачи в качестве лётчика 33-й эскадрильи связи 1-й Воздушной армии: он вёл разведку, доставлял приказы, летал во вражеский тыл с грузами для партизан, совершив ещё 110 боевых вылетов…

* * *

Иван Леонов родился 1 февраля 1923 года в деревне Моговка Шаблыкинского района Орловской области. Отец — Леонов Антон Фёдорович. Мать — Леонова Пелагея Мироновна. Супруга — Леонова Нина Васильевна. Дочери: Леонова Анна Ивановна (1947 года рождения), Леонова Нина Ивановна (1966 года рождения). Помимо двух своих дочерей Иван Антонович и его супруга Нина Васильевна воспитали ещё 5-х приемных детей, родители которых погибли на войне.

В 1938 году Иван Леонов окончил 7 классов Молодовской неполной средней школы и поступил в ФЗУ в городе Брянске. Одновременно учился в Брянском аэроклубе Осоавиахима. Окончив в 1940 году ФЗУ и аэроклуб, работал в депо Брянск-1, затем на заводе «Красный Профинтерн» города Бежица. В апреле 1941 года Иван Леонов поступил в Армавирскую школу пилотов истребительной авиации и, окончив её по ускоренному курсу, был направлен на Забайкальский фронт в 56-й истребительный авиационный полк, дислоцировавшийся в Монголии.

В 1942 году, переучившись на самолёт ЛаГГ-3 в Подмосковье, Леонов совершил 10 боевых вылетов.

За время войны Ивана Леонова трижды считали погибшим. Первый раз это случилось в апреле 1942 года под Москвой. Юный выпускник Армавирской школы пилотов вылетел на своё первое боевое задание на истребителе ЛаГГ-3, прикрывая наши бомбардировщики. В том бою Иван Леонов сбил свой первый вражеский самолёт Ju-88. Когда возвращались, командир звена по радио передал новичку, что его самолёт горит. Леонов попытался сбить пламя — безрезультатно. Командир приказал прыгать. Но раскрыть парашют Леонову удалось лишь в 300 метрах от земли. Получился невольный затяжной прыжок. При приземлении он сильно подвернул ногу. Местные мальчишки на руках отнесли лётчика в село. Старушка-знахарка, которую привёл председатель колхоза, вправила вывих. Через несколько дней Леонов возвратился на аэродром. К тому времени его уже считали погибшим, решив, что парашют так и не раскрылся.

Вскоре И. А. Леонов был направлен в город Арзамас для переучивания на самолёт Ла-5. По окончании учёбы он прибыл в город Щигры на Орловско-Курской дуге. Сопровождая штурмовики Ил-2 и бомбардировщик Пе-2, Леонов совершил 50 боевых вылетов. За это время он записал на свой счёт 7 самолётов противника, в том числе 5, сбитых им лично, и 2 — в групповых боях. 15 июля 1943 года в воздушном бою он получил тяжёлое ранение.

В тот день он и его ведущий старший лейтенант Шестак возвращались с аэрофоторазведки и нарвались на группу FW-190. Во время неравного боя ведущий и ведомый потеряли друг друга из виду. Четвёрка «Фоккеров» взяла самолёт Леонова в «клещи». Уходя от прицельного огня, он бросал истребитель из стороны в сторону и вдруг почувствовал, что левое плечо занемело. Посмотрел на руку: она безжизненно свалилась с сектора газа, плетью повиснув вдоль сиденья, залитого кровью. Объятый пламенем самолёт стал неуправляем и вошёл в штопор. Иван почувствовал, что теряет сознание, но самолёт сумел покинуть.

Очнулся через минуту-другую на высоте примерно 1000 метров. Вокруг царила тишина, и только легонько шуршал парашют. Немецкие лётчики решили добить его. Они изрешетили парашют, но не попали. Он приземлился на нейтральной полосе, в заросший кувшинками и тиной сельский пруд. И это спасло ему жизнь, поскольку пробитый парашют на последних сотнях метров почти не тормозил падение. Иван снова потерял сознание и лишь намного позже узнал обстоятельства своего спасения. Оказалось, что неподалеку от него приземлился один из сбитых вражеских лётчиков, и немцы с передовой пытались его вытащить. Одновременно на помощь Леонову поспешили наши бойцы. Между поисковыми группами завязался бой, в результате которого противник был отброшен, а Леонова в бессознательном состоянии вытащили из пруда и доставили в расположение советских войск.

Пока довезли до медсанбата, а оттуда — до полевого госпиталя, развилась газовая гангрена в руке, и её пришлось ампутировать по самое плечо. Много месяцев провел Иван Леонов в госпитале. Снаряд, перебивший руку, раздробил бронеспинку сиденья пилота, осколки которой впились в плечо и пробили лёгкое. Четыре самых крупных врачам удалось извлечь, а 12 — до сих пор носит в себе фронтовик.

Месяцы, проведённые в госпитале, Леонов не терял даром. Он хотел летать, однако управлять самолётом без руки ещё не удавалось никому. Его направили на корректировочный пост 1-й Воздушной армии, которой командовал прославленный лётчик Михаил Громов. Однажды на пост прибыл сам командарм, и Иван попросился летать. Громов опешил: «Ты же однорукий!». Леонов отрезал: «Был бы двурукий, Вас не просил бы». Командарм обещал подумать. Через неделю Леонов отправился в штаб армии и снова повторил свою просьбу. В тот же день командарм распорядился выделить ему для тренировок самолёт По-2, а через 5 суток устроить экзамен.

Ещё в госпитале Иван разработал несколько приспособлений для управления сектором газа без левой руки. Из тонкого листа алюминия смастерили наплечник, приделали к нему шарнир, подсоединяющийся к ручке сектора газа. В тот же день Леонов впервые взлетел после долгого перерыва. И началась боевая работа, правда, теперь уже на По-2 в 33-й эскадрилье связи 1-й Воздушной армии: доставка печати на передовую, перевозка раненых, воздушные рейсы в тыл врага к партизанам. Этот период боевой истории И. А. Леонова подробно описан в книге командующего 1-й Воздушной армией генерала М. М. Громова «На земле и в небе».

В конце 1944 года, возвращаясь из вражеского тыла на небольшой высоте, Леонов попал под обстрел вражеских автоматчиков и был ранен в ногу. Чувствуя, что теряет сознание, Иван посадил самолёт на поле сразу за передовой. Наши бойцы на танке отвезли лётчика в медсанбат. Потом снова был госпиталь.

В полку его какое-то время считали погибшим. Именно в те дни в дивизию пришла выписка из Указа Президиума Верховного Совета СССР о присвоении Леонову звания Героя Советского Союза. И кто-то из штабистов на бумаге начертал резолюцию: «Награда не вручена в связи с гибелью». Однако всё это выяснилось лишь через полвека. Указом Президента Российской Федерации от 16 февраля 1995 года Ивану Антоновичу Леонову было присвоено звание Героя Российской Федерации.

После ранения в ногу Леонов выбыл из лётного состава. Его перевели на работу в штаб 900-го Оршанского истребительного авиационного полка.

В 1946 году он был демобилизован. Работал в системе «Трудовые резервы» воспитателем, директором ФЗО. В 1948 году ЦК ВЛКСМ направил И. А. Леонова на работу в Мценский, а затем Тельченский район Орловской области. Вернувшись в родные места, Леонов увлёкся мотоциклетным спортом и, несмотря на отсутствие руки, занимал призовые места на чемпионатах области по мотокроссу. Позднее стал судьей республиканской категории по этому виду спорта.

После переезда в город Бежицу И. А. Леонов снова работал в «Трудовых резервах» (1950-1966 годах). В 1959 году окончил Минский педагогический институт. С 14 декабря 1966 по 1 октября 1980 года работал в ДОСААФ преподавателем правил дорожного движения и устройства автомобиля. Впоследствии стал начальником областного автоклуба. В дальнейшем он вновь сменил местожительство, переехав в город Щекино, где преподавал в школе ДОСААФ. В последние годы преподавал в Тульском автотранспортном техникуме.

И. А. Леонов долгие годы работал в Брянске директором в специальном ремесленном училище (детдоме). Ведёт активную воспитательно-патриотическую работу с молодёжью, систематически выступает в институтах, школах, воинских частях, на предприятиях, в средствах массовой информации. Он — член Тульского областного и городского Совета ветеранов войны и труда Вооружённых Сил и правоохранительных органов.

Герой Российской Федерации И. А. Леонов награждён орденами Красного Знамени (трижды), Отечественной войны 1-й степени, медалью «За отвагу», «За оборону Москвы», «За взятие Кенигсберга», многими другими медалями. Он — почётный гражданин Шаблыкинского района Орловской области, почётный член РОСТО. За уникальный подвиг и участие в боях на самолётах с одной рукой занесён в Книгу рекордов Гиннесса. Именем лётчика И. А. Леонова названы улицы в городе Орле и одном из посёлков в Шаблыкинском районе.

Экспозиции, посвящённые подвигу Героя Российской Федерации И. А. Леонова, созданы в ряде музеев Тульской, Брянской, Курской областей, в музее Войск ПВО и музее Армавирского института лётчиков. Его имя занесено в энциклопедию «Писатели на пороге ХХI века» (том 2, стр. 102).

Иван Антонович Леонов — заядлый автолюбитель. Пишет книги воспоминаний, повести, рассказы, стихи. Увлекается пчеловодством и садоводством. Живёт в Туле. Является членом Союза писателей. Его перу принадлежат книга «Назван человеком из Легенды» (1998 — 1999) и сборник «Поэмы и стихи» (1999).

О нём самом написано 5 книг: «В небе над Курском» (Воронеж, 1989), «Первый выпуск Армавирской школы» (М. Тегенев, Краснодар, 1983), «Земля Пересвета» (В. Роднов, Приупское издательство, 1984), «Колокол на Долгом лугу» (В. Овчинников, Молодая Гвардия, 1989), «Десна» (В. Роднов, Брянск, 1995).

Апрель 2024
Пн	Вт	Ср	Чт	Пт	Сб	Вс
1	2	3	4	5	6	7
8	9	10	11	12	13	14
15	16	17	18	19	20	21
22	23	24	25	26	27	28
29	30