Герой Советского Союза Решетов Алексей Михайлович
В первые дни Великой Отечественной войны, которые немногие из участников тех боёв пережили, а ещё меньше тогда было тех, кто надеялся их пережить, Решетов совершил несколько десятков боевых вылетов. Штурмовал бесконечные неприятельские колонны, участвовал в боях с немецкими самолётами. Желание сражаться, бить наглого и жестокого врага постепенно стало всепоглощающим, подавляющим другие чувства — осторожность, усталость, голод. Отважно он поднимает в воздух чужие и незнакомые, а нередко неисправные и повреждённые машины, с уверенностью умудренного опытом лётчика меняет типы истребителей: И-15бис, И-16, И-153.
Алексей 23 марта 1921 года в деревне Мыканино, ныне Истринского района Московской области. В 1936 году окончил 7 классов школы. Работал на обувной фабрике в Москве. В 1938 году окончил аэроклуб Бауманского района. С декабря 1938 года в рядах Красной Армии. В апреле 1940 года окончил Борисоглебскую военную авиационную школу пилотов. Служил младшим лётчиком в 116-м истребительном авиационном полку Среднеазиатского военного округа. С апреля 1941 года — курсант Конотопского военного авиационного училища лётчиков.
С началом войны был пилотом отдельного истребительного авиационного отряда ПВО. На истребителе И-153 нёс боевые дежурства по охране неба от налётов авиации противника. Свою первую победу одержал уже 22 июня 1941 года. Дело происходило над Черновицами. Вылетев для отражения налёта большой группы пикировщиков Ju-87, Алексей уничтожил одну машину. Тогда-то в его лётной книжке и появилась короткая, но выразительная запись: «22 июня сбил фашистский бомбардировщик Ю-87». В июле 1941 года авиаотряд влился в 6-й истребительный авиационный полк.
Но настоящая слава пришла к Алексею позже, летом 1942 года, в составе 273-го истребительного авиационного полка, когда приступил к боевой работе в районе Конотопа. Лётчики в полку подобрались умелые, в большинстве своём закалённые в тяжёлых боях и, как вскоре выяснилось, способные решать ответственнейшие задачи воздушной разведки в масштабах армии и фронта.
Умение пользоваться глазами, аналитический склад ума, врождённая интуиция, инициативность и, наконец, незаурядное лётное мастерство выдвинули лейтенанта Решетова в число тех немногих офицеров, кто мог выполнить самое сложное задание.
…Несколько дней подряд старший лейтенант Решетов разыскивал свой авиационный полк. Он успел уже побывать на двух аэродромах, расположенных в прифронтовых городах, но там полка не оказалось. Теперь на попутных машинах добрался до Калача.
Июльский день был изнурительно жарким. Дожди давно не перепадали. Горячий степной ветер нёс мелкую, перетёртую колёсами пыль. Она пахла горьким дымом войны. Решетов чувствовал непривычную усталость, идти было тяжело. Бинты на лице взмокли от пота, незажившая рана на правой щеке всё время побаливала. Шагая по улице, лётчик заметил военного, который показался ему знакомым. Среднего роста, широкоплечий, слегка прихрамывает. «Да ведь это же батя!» — мелькнула догадка.
Вскоре Решетов догнал «батю», как лётчики называли комиссара полка Трощенко, и, сдерживая волнение, вскинул руку к козырьку фуражки.
— Товарищ старший батальонный комиссар… — начал он глухим срывающимся голосом.
У Трощенко округлились глаза от удивления. Некоторое время он молча смотрел на молодого офицера, на его пропыленные бинты, скрывавшие правую половину лица, на его выгоревшую защитного цвета гимнастёрку, не смея, должно быть, поверить, что не ослышался, потом радостно воскликнул:
— Решетов! Ты? Вернулся живой! А мы-то уж надежду потеряли…
— Рано мне помирать, товарищ старший батальонный комиссар, — криво, одной левой щекой улыбнулся Решетов. — Я ещё не полностью рассчитался с фашистами!
— Это правильно, — подтвердил Трощенко. — Рад за тебя, пойдём в полк, там тоже все обрадуются.
Свернули на тропинку, ведущую к штабу. Припадая на больную ногу, Трощенко продолжал посматривать на молодого лётчика. А Решетов заметно повеселел. Как хорошо, думал он, что первый, с кем он сегодня встретился, был именно этот замечательный человек. Не зря его прозвали батей. Он и по возрасту многим в отцы годится, и опыт у него громадный. Сам отличный лётчик, воевал ещё на Халхин-Голе, там осколок перебил ему ногу. Прекрасный политработник. Что бы ни случилось — к нему первому идут. Знают, разберётся, поможет. Вот и сейчас Решетов был уверен, что Трощенко поймёт его.
…Июньским днём 1942 года старший лейтенант Алексей Решетов вылетел из-под Валуек на разведку войск противника. Когда задание было уже выполнено, самолёт на обратном маршруте попал под сильный зенитный огонь. Вышло из строя управление, самолёт начал падать. Каким-то чудом лётчику всё же удалюсь возле самой земли несколько выправить машину, и это спасло его от гибели. Самолёт сел, вернее упал, на территории, занятой нашими войсками, и подбежавшие пехотинцы вытащили лётчика из кабины. Всё лицо его заливала кровь, он был без сознания.
Только в медсанбате Решетов пришёл в себя. Травма была серьёзной. Врачи решили отправить Решетова в тыловой госпиталь. Так Решетов оказался в санитарном поезде, который медленно, с большими остановками, шёл вглубь страны. Алексей лежал на полке, слушал, как стучат колеса, а из головы не выходили тревожные думы. Неужели отлетался? Скорее всего, именно так. Ведь в тыловом госпитале врачи обязательно отстранят его от лётной службы.
Однажды вечером поезд, остановился на какой-то маленькой станции. Послышались незнакомые голоса, и вскоре в вагон стали вносить новых раненых.
— Откуда, браток? — спросил Решетов одного из них.
— Из-под Воронежа…
— Далеко фашисты зашли.
— Куда уж дальше! Говорят, сейчас уже у Сталинграда…
Решетов заволновался: враг под Сталинградом, а он едет в тыл! Почему же так? Разве он не может воевать? Руки и ноги у него целы, глаза видят, сил тоже хватит. На одной из остановок, воспользовавшись удобным случаем, Решетов сошёл с поезда. Он решил самостоятельно добираться в родной полк, который, как полагал лётчик, несомненно, уже находится в районе Сталинграда.
Много трудностей и невзгод пришлось ему испытать в пути. Он ехал на попутных машинах, шёл пешком, попадал под бомбёжки, иногда голодал и всё же разыскал свой полк.
Выслушав рассказ лётчика, Трощенко проговорил:
— Вроде бы нехорошо, что ты ушёл с санитарного поезда. Не долечился, весь в бинтах… Но ты же спешил биться с врагом, а опытные лётчики нам нужны сейчас позарез… Так что правильно сделал, одобряю!
Поднявшись в воздух, старший лейтенант Решетов увидел широкую панораму Сталинграда. Жилые кварталы протянулись на десятки километров вдоль берега Волги. Всюду были видны дымящие трубы заводов, а кое-где, словно зловещие пятна оспы, краснели очаги пожаров. По реке непрерывно шли пароходы, баржи с грузами, моторные паромы с войсками… Город одновременно и воевал, и трудился.
У фашистов под Сталинградом было больше самолётов, чем у нас. Особенно это неравенство чувствовалось на первых порах обороны города. Нашей авиации было нелегко. Решетов знал это по собственному опыту. Были случаи, когда эскадрилье, которой он командовал, приходилось делать по 5 — 6 боевых вылетов в день. Лягут, бывало, лётчики ча аэродроме, растянутся на земле, давая возможность отдохнуть затекшим ногам, спине, шее, и лежат, пока идёт заправка самолёта горючим, проверяется оборудование, пополняются боекомплекты. А потом опять в воздух…
После возвращения с очередного задания, прямо на аэродроме, Решетов а принимали в члены партии. Трощенко, давший ему одну из рекомендаций, коротко рассказал о его боевых успехах, потом выразил уверенность, что Алексей с честью оправдает высокое звание коммуниста. Поблагодарив боевых товарищей, лётчик заверил, что будет ещё сильнее разить ненавистного врага.
Вот выписка из лётной книжки Алексея Решетова, заполненная в те дни:
«17 августа — 3 раза вылетал на воздушную разведку, вёл бой, уничтожил Ме-109 и подбил другой. 18 августа — сделал 4 боевых вылета. Вёл воздушный бой, сбил Ме-109. 19 августа — провёл 3 боя с истребителями противника. 21 августа — произвёл воздушную разведку. 23 августа — ведя разведку, участвовал в 2-х воздушных боях. 31 августа — участвовал в прикрытии аэродрома. Всего за август 1942 года сделал 52 боевых вылета. Провёл 15 воздушных боёв. Сбил 5 и подбил 1 самолёт противника».
Как-то, в августе 1942 года, Решетова срочно вызвали в штаб. Запыхавшись от быстрого бега, он спустился в землянку. Там увидел генерала Т. Т. Хрюкина — командующего 8-й Воздушной армией. Генерал сам поставил лётчику задачу.
В большой излучине Дана оказалась в окружении группа наших войск. Разработан план прорыва вражеского кольца. Надо во что бы то ни стало доставить план окруженным. Для этого выделяется 4 самолёта Як-1. Причём каждый лётчик будет иметь при себе экземпляр плана. Четвёрку, которую поведёт Решетов, прикроют 18 других самолётов-истребителей.
— Сбросить надо точно, — сказал Решетову генерал.
Вылетели немедленно. На маршруте встретились с «Мессерами», которых связали боем истребители прикрытия. У линии фронта опять преграда — плотная завеса зенитного огня. Вскоре 2 самолёта из состава четвёрки были подбиты.
Теперь по намеченному курсу летели лишь Алексей Решетов да его ведомый. Их продолжали прикрывать несколько истребителей из группы сопровождения. Вдруг самолёт напарника задымил и, развернувшись, пошёл назад. Решетова охватила тревога. Уже только он один нёс вымпел с планом. Если и его собьют, то окружённые части не будут знать, как намечено организовать прорыв вражеского кольца.
Решетов перешёл на бреющий полёт: так зениткам труднее вести прицельный огонь. Неожиданно сверху навалились 2 Ме-109. Он нырнул в овраг, но «Мессеры» не отставали. Неужели всё-таки придется вступить с ними в бой? В этот момент появился Як-1. Советский лётчик смело пошёл в атаку, и вот уже один из «Мессеров», загоревшись, падает на землю, а второй начинает поспешно удирать.
Решетов снова кружит над степью, а неизвестный друг продолжает следовать за ним. Как стало известно потом, это был старший лейтенант Соломатин, один из лётчиков, выделенных для прикрытия четвёрки. И тут Решетову бросилось в глаза: над всеми дорогами клубится пыль, по ним движутся войска, а в одном месте совершенно нет пыли, нет никакого движения. И лётчика осенила догадка: там и находятся наши окружённые части.
Спустившись ниже, он несколько раз прошёл над этим местом. Сердце его забилось чаще, когда он увидел советских воинов. Они радостно бросали вверх пилотки, махали руками. При очередном заходе лётчик сбросил вымпел с планом и, убедившись, что попал точно, взял курс на свой аэродром. А вскоре Решетов узнал, что окружённая группа войск при помощи других советских частей успешно прорвала вражеское кольцо и соединилась с главными силами.
Отдельное место в биографии Решетова занимает прохождение службы в составе группы «лётчиков-штрафников», под командованием И. Е. Фёдорова. В августе 1942 года он громил врага в воздушных боях под Сталинградом. Поэтому у некоторых исследователей возникли сомнения в том, что Решетов входил именно в эту группу «авиаштрафников». Но в беседе с ветераном Л. М. Вяткиным данный факт подтвердился. Известно, что штрафником он стал на основании приговора военного трибунала, который осудил его за расстрел в воздухе самолёта своего ведомого, неоднократно из-за трусости бросавшего Решетова в схватках с противником. Этот поступок квалифицировался военным требуналом как «самосуд»…
Вяткину удалось разыскать некоторые архивные документы о боевых действиях 157-го истребительного авиаполка, включавшего группу лётчиков-штрафников, из которых следовало, что только в период Ржевско-Сычёвской операции лётчиками этого полка было сбито 130 самолётов противника, а лётчиками 256-й авиадивизии, в состав которой входил 157-й авиаполк — 380 самолётов…
Группа штрафников, расположенная недалеко от Великих Лук, за август-сентябрь 1942 года уничтожила достаточно много вражеских самолётов, в том числе 29 известных асов. Однако все эти победы на официальные счета лётчиков записаны не были! Поэтому окончательный итог боевой деятельности Решетова, их командира — Ивана Фёдорова и других пилотов, воевавших в этой группе, больше нежели официально значится на их личных счетах.
…Светало, когда в небо взвились ракеты. Навстречу 20 Ju-87 поднялись 6 «Яков». Небо низкое, мутное, и не поймёшь, то ли на нём тонкие облака, то ли дым от пожаров, которые по-прежнему пылают в городе. Лётчики быстро обнаружили «лапотников», как фронтовики иронически прозвали Ju-87, имевших неубиравшиеся шасси с большими обтекателями. Бомбардировщики обходили город стороной. Стало ясно: немцы собирались бомбить наши артиллерийские позиции, расположенные на левом берегу Волги. Надо упредить врага.
Решетову хорошо известны повадки «Юнкерсов». Впервые он встретился с ними на рассвете того тревожного дня, когда немецкие войска напали на нашу страну. Дело происходило над Черновицами. Тогда он летал на истребителе И-153, более известном под названием «Чайки». Конечно, ему было очень трудно в том воздушном бою, первом в его жизни. Но у него было одно великое преимущество перед фашистскими лётчиками: он знал, что защищает свою Родину, свой народ. И это помогло ему выйти победителем из трудного положения.
Сейчас перед ним снова были те же бомбардировщики Ju-87, но сам он летел теперь на новом скоростном истребителе Як-1, и у него за плечами уже был боевой опыт. Быстро оценив обстановку, Решетов приказал ведущему пары Николаю Выдригану подняться выше облачности, а четвёрка, в составе которой находился он сам, продолжала лететь под самыми облаками. Это помогло скрытно сблизиться с бомбардировщиками и атаковать их одновременно сверху и снизу.
Решетов ринулся на крайнего «Юнкерса». Когда мотор вражеского самолёта оказался в перекрестии прицела, нажал на гашетку. «Юнкерс» вздрогнул, словно наткнулся на невидимую преграду, потом загорелся и, оставляя за собой чёрную полосу дыма, пошёл вниз… Успешно провёл атаку и младший лейтенант Выдриган. Меткой очередью он сбил другой «Юнкерс».
Ошеломлённые неожиданным ударом, немцы стали беспорядочно сбрасывать бомбы, стремясь скорее избавиться от тяжелого груза. Наши лётчики подожгли ещё 2 «Юнкерса».
Израсходовав запас горючего, шестёрка вернулась на свою базу целой и невредимой. Когда заходили на посадку, лётчики, следуя установившейся традиции, сделали 4 «бочки» — по числу сбитых самолётов. Командир полка майор Борис Ерёмин, наблюдая с земли за «художествами» своих подчинённых, выполнявших сложные фигуры на малой высоте, грозил им кулаком, ругался:
— Сейчас сядут, я им задам!..
Но вот лётчики сели, доложили о выполнении задания, о сбитых вражеских самолётах, и командир полка, сам опытный лётчик — истребитель, забыл о своём обещании. Он смотрел на молодые, но до крайности усталые лица и подобревшим голосом говорил: «Ладно, идите отдыхайте».
Но отдыхать приходилось редко. Бывало, только сядут, только начнут делиться впечатлениями от недавнего боя, как опять поступает команда подняться в воздух…
Кончилась осень, наступили зимние холода. Наши войска под Сталинградом вели решительное контрнаступление. Немецкие войска, пытавшиеся сбросить защитников города в Волгу, сами оказались в крепком капкане. По всему было видно, что близится их бесславный конец.
На земле уже лежал снег, и Решетов, пролетая над районом, где были окружены вражеские дивизии, хорошо видел гитлеровских вояк. На белом фоне, в своих тёмно-зелёных шинелях, они казались тараканами, выброшенными на мороз. Они что-то там копошились, но, завидя советские самолёты, поспешно разбежались по узким тёмным щелям…
Декабрьским днём группа наших истребителей вылетела на штурмовку вражеских войск, стремившихся прорваться к окружённой армии Паулюса. В составе группы находился комиссар полка Трощенко. Он и раньше поднимался в воздух, желая лично участвовать в боях. В полку его берегли, поэтому вместе с ним всегда отправлялись на задание лучшие лётчики. Но в тот раз и они не сумели уберечь «батю». В полку тяжело переживали эту потерю. На могиле комиссара лётчики поклялись жестоко отомстить врагу.
Наступил новый, 1943 год. Туманным январским утром 4 «Яка» летели южнее Сталинграда. На пути им встретилась группа пикировщиков Ju-87. Образовав круг, вражеские самолёты бомбили позиции советских войск.
— Идём в атаку — приказал Решетов.
Фашисты не выдержали стремительного напора наших лётчиков. Советские истребители стали преследовать их. Пулемётная очередь, посланная Алексеем Решетовым, зажгла один из «Юнкерсов». Вспыхнула правая плоскость, огонь охватил ненавистный чёрный крест на фюзеляже. «С этим покончено!» — с радостью подумал лётчик, видя, как полыхает вражеский самолёт.
Но тут случилось почти невероятное. Забегая вперёд, хочется сказать, что за время войны ни одному вражескому лётчику-истребителю не удалось сделать ни одной пробоины в его самолёте. Решетов обладал высокой боевой выучкой. А тут перед ним был горящий бомбардировщик. И это усыпило его бдительность. Упоенный успехом, он забыл об одном важном правиле — об осторожности, и это едва не стоило ему жизни. Он сразу отвалил в сторону, подставив на какую-то секунду фюзеляж своего «Яка» под огонь стрелка. И этого оказалось достаточно: горючее хлынуло из перебитого бензопровода, мотор, словно поперхнувшись, затих.
«Только бы дотянуть до своих», — с тревогой подумал лётчик, разворачивая: вмиг отяжелевшую машину. Рядом рвались зенитные снаряды. От каждого взрыва самолёт подбрасывало, но старший лейтенант, не обращая на это внимания, продолжал лететь по прямой. Казалось, цель была уже близка, линия фронта — вот она, совсем рядом. Но высоты всё же не хватило, самолёт сел на территории, занятой фашистами. Лётчик открыл фонарь, морозный воздух обжёг его лицо. Недалеко опустились на парашютах немецкие лётчики со сбитого им «Юнкерса». Вскоре к ним присоединились автоматчики, прибежавшие из деревни.
Дело принимало скверный оборот. Помощи ждать неоткуда, друзья далеко. Решетов залёг в снегу, выхватил пистолет. «Спокойно, — приказал он себе. — Стреляй без промаха, береги патроны…»
Рёв моторов заставил его поднять голову. Он увидел 3 удалявшихся самолёта. Потом они вернулись, и он успел заметить красные звёзды на крыльях. И тут же несколько фашистов, устремившихся к нему, были скошены пулемётными очередями.
Решетов стал ползти в сторону, где находились наши войска, а самолёты, кружась в воздухе, не подпускали врагов близко к нему. Но вот один из «Яков», попав под зенитный огонь, загорелся и пошёл к линии фронта. Как потом выяснилось, это был старший лейтенант Фотий Морозов. Он сел в расположении нашей стрелковой дивизии, успел выбраться из горящего самолёта, который был готов вот-вот взорваться, и, рискуя собственной жизнью, поспешил на выручку друга. План его был крайне дерзок.
— Подъедем, полоснём по гитлеровцам из автомата — и его к себе! — говорил он шофёру, когда они на открытой трофейной машине выехали в степь.
Быстро темнело. Уже стало трудно различать предметы. Решетов, укрывшись в стоге сена, ждал, когда станет совсем темно, чтобы продолжать пробираться к своим. Он видел немецкую машину, которая рыскала по степи, но никак не мог подумать, что в ней Фотий Морозов. Вполне понятно, он предположил, что это немцы продолжают разыскивать его. И только заметив советского солдата, который осторожно осматривал поле, он вышел ему навстречу…
Почти 4 суток добирались лётчики до своего аэродрома. А затем буквально через несколько часов они были уже снова в воздухе, вели бой с врагом.
Не успев прийти в себя после происшествия, едва вернувшись в часть, Алексей Решетов сбил очередной самолёт противника. Это были его 11-я личная победа и более 430 боевых вылетов за плечами. А 2 февраля 1943 года пришло радостное сообщение об окончательной ликвидации немецко-фашистских войск, окружённых в Сталинградском котле.
Нечасто бывает, чтобы человек в совершенстве владел сразу несколькими, пусть близкими, специальностями. Блестящий разведчик, Решетов был и непобедимым воздушным бойцом. Ни один другой лётчик, специализировавшийся на ведении воздушной разведки, не имел на своём счету такого количества побед. Только за время сражения под Сталинградом, Алексей совершил 150 боевых вылетов, провёл около 50 воздушных схваток, лично и в группе сбил более 10 вражеских машин. Это был его вклад в великую победу советского народа на берегах Волги.
Как-то, уже после войны, его спросили, какое же место в его богатой событиями биографии занимает Сталинградская битва.
— Самое главное, — не задумываясь, ответил Алексей Михайлович.
Як-1Б Героя Советского Союза Гвардии майора А.М. Решетова. Осень 1944 года
За образцовое выполнение боевых заданий командования, мужество, отвагу и геройство, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 мая 1943 года он был удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 732).
В лётной манере Решетова превалировали точность и аккуратность, выдержка и осмотрительность никогда не покидали его. В более чем 800 своих боевых вылетов он пережил десятки опаснейших приключений: горел и был ранен, пролетал над неприятельскими войсками на высоте нескольких метров, взлетал под автоматными очередями…
В один из дней, Алексей в паре с молодым лётчиком Николаем Самуйликом вылетел на боевое задание. Недалеко от аэродрома заметил вражеский самолёт, прятавшийся под нижней кромкой облаков. «Ах, вот что! — мысленно крикнул он немецкому лётчику. — В одиночку разбойничаешь на дорогах! Ну, подожди!»
Нажал кнопку передатчика, спросил у ведомого:
— Видишь справа, под облаками, «Мессера»?
После значительной паузы последовал ответ:
— Вижу, товарищ командир.
— Атакуй, я тебя прикрою!
Самуйлик пошёл в атаку, Решетов следовал за ним. Не доходя до «Мессера» примерно 800 метров, молодой лётчик открыл стрельбу. Это были очереди, вызванные неуверенностью, отсутствием опыта определения дальности до цели. Алексей молчал, хотя видел, что трассы прошли мимо вражеского истребителя. Противник, выходя из-под атаки Самуйлика, должно быть, не видел второй советский самолёт. И в этот момент Решетов дал одну — единственную короткую, прицельную, неотразимую очередь, вложив в неё всю свою ненависть к врагу.
— Молодец, ты сбил! — неожиданно для самого себя крикнул он молодому лётчику, увидев, что «Мессер» загорелся. — Так действуй всегда! Только подходи чуть ближе.
Правильно ли он поступил, Решетов не знал, но ему очень хотелось, чтобы новичок поверил в свои силы.
Как же сложилась дальнейшая судьба лётчика? Об этом можно ещё долго рассказывать. После Сталинграда успешно воевал на Южном фронте, участвовал в освобождении Донбасса, где в сентябре сбил истребитель Ме-109. В ноябре 1943 года сражался под Никополем. Весной 1944 года, находясь на 4-м Украинском фронте, принимал участие в освобождении Крыма. В осенью 1944 года полк был перевооружён самолётами Як-3, на одном из которых Решетов на 2-м Украинском фронте летал над территорией Польши, Румынии и Венгрии. Закончил войну в Чехословакии.
За период войны через его руки прошли практически все типы истребителей конструкции А. С. Яковлева — Як-1, Як-7Б, Як-9У и Як-3.
С лета 1944 года Алексей Решетов летал на «именном» истребителе Як-1Б с бортовым номером «16».
Узнав о подаренной ему боевой машине, Решетов, радостно возбуждённый, вылетел на транспортном самолёте в столицу Советской Украины. Прибыв на аэродром Жуляны, он прежде всего попросил, чтобы ему показали новый самолёт. Сразу же пошли к стоянке. По дороге он узнал, каких трудов стоило жителям Шотово купить Як-1. За годы оккупации гитлеровцы разорили село, люди жили бедно, но каждый из них всей душой стремился внести свой вклад в общее дело. Продавали тёлок, овец, поросят, личные вещи — лишь бы собрать нужную сумму денег.
Самолёт стоял на открытой площадке, сверкая свежей краской. Решетов обошёл вокруг него, заглянул в кабину, удовлетворённо похлопал рукой по фюзеляжу, на котором было написано: «Колхозники Шотовского с/совета Ивановского района Запорожской области — Герою Советского Союза Гвардии майору Решетову».
Передача самолёта происходила в торжественной обстановке. Радостью сияли лица людей. Выступавшие на митинге с гордостью говорили о Советской Армии, которая успешно бьёт врага, желали лётчику новых боевых успехов. Решетов в ответном слове поблагодарил колхозников за подаренный самолёт.
— На этом истребителе, — сказал лётчик, — я буду, не жалея сил, бороться за то, чтобы вся советская земля была очищена от немецко-фашистских захватчиков.
После митинга он занял место в кабине нового истребителя и, легко взмыв в небо, отправился прямо на фронт.
Як-9У Героя Советского Союза Гвардии майора А.Решетова, командира 1-й эскадрильи
31-го Гвардейского истребительного авиаполка (268-я ИАД, 8-я Воздушная армия). 1945 год.
Реконструкция облика этого самолёта выполнена по архивным фотографиям
При освобождении Польши лётчик в одном из журналов увидел фотоснимок девочки 3-4-х лет и изобразил детское лицо на обшивке фюзеляжа своего «Яка». На этом машине отважный лётчик выполнил около 300 боевых вылетов и одержал 12 воздушных побед.
Одна из его последних воздушных схваток была блестящей. В марте 1945 года, в период боёв за Дебрецен и Донау, Решетов повёл шестёрку своих Як-3 в дерзкую атаку против 48 FW-190. В районе Эстергома 8 самолётов противника были сбиты, потерь с нашей стороны не имелось. За этот бой Решетов был награждён орденом Суворова 3-й степени…
Всего же за время войны он совершил 821 успешный боевой вылет, в том числе 250 — на разведку. Участвуя в 200 воздушных боях, уничтожил лично 35 и в группе с товарищами 8 самолётов противника, 1 – подбил. Ещё один самолёт, сбитый лично Решетовым, был записан им на счёт молодого лётчика — его ведомого. Он закончил войну известным асом, 24-летним юношей, Героем Советского Союза, тяжело раненным в боях, потерявшим отца и двух братьев…
После окончания войны продолжал служить в ВВС. До октября 1949 года продолжал службу в своей части (в Одесском военном округе) на должности штурмана полка, летал на реактивных истребителях. В 1954 году окончил Военно-Воздушную академию (в Монино). Служил заместителем командира 347-го истребительного авиационного полка по лётной подготовке (в Прибалтийском военном округе), с 1955 года — командиром 298-го истребительного авиационного полка (в Прибалтийском военном округе). В 1958 году переведён в Киевский военный округ на должность командира 111-го Гвардейского истребительного авиационного полка. В апреле 1961 года назначен командиром 701-го учебного авиационного полка Черниговского высшего военного авиационного училища летчиков, много сил и энергии вложил в обучение и воспитание молодых лётных кадров. С марта 1964 года Гвардии полковник А. М. Решетов — в запасе. Жил в Москве, в Дмитровском районе. Работал старшим инженером в одном из учреждений Министерства обороны. Военные знания, фронтовой опыт пригодились ему на новой работе.
26 февраля 2001 года, не дожив 25 дней до своего 80-летия, Алексей Михайлович Решетов ушёл из жизни. Похоронен на Митинском кладбище в Москве.
В канун празднования 65-й годовщины Великой Победы имя Героя Советского Союза А. М. Решетова решено было увековечить на мемориальной доске установленной на доме, в котором он жил последние годы (на улице Софьи Ковалевкой, 2, корпус 2). По инициативе Совета ветеранов совместно с муниципалитетом Дмитровского района, на доме решено было установить мемориальную доску. На митинг были приглашены учащиеся центра образования № 771, ветераны района, сослуживцы Алексея Решетова, сотрудники управы и муниципалитета.
Главными гостями мероприятия стали родственники Героя Советского Союза: его сын, дочь и внук, которым и предоставили право открытия мемориальной доски. Вспомнить о подвигах лётчика — истребителя приехали и его воспитанники, сослуживцы и просто друзья. Люди, для которых Алексей Решетов был примером для подражания.
* * *
Примечание автора – Александра Лукьянова
«Недавно я получил письмо от одного из читателей моего сайта с дополнительной информацией о А. М. Решетове. Привожу его в том виде, в котором получил:
«До сегодняшнего дня мне не предоставлялось выяснить по какой-такой причине боевой лётчик, лично сбивший 35 вражеских самолётов, не был представлен Родиной к присвоению второго звания Героя Советского Союза. Известно, что по принятым тогда канонам второю «Золотую Звезду» Героя давали уже при сбитых 30 самолётах.
Неожиданные обстоятельства пролили свет на вот какую малоизвестную историю. Ко мне обратился ветеран Черниговского высшего военного авиационного училища лётчиков. Лётчик-инструктор майор Михаил Каленикович Шульга просил выяснить о бывшем однополчанине А. М. Решетове, который был командиром полка в ЧВВАУЛ. Сообщение о том, что бывшего командира нет в живых, основательно расстроило ветерана. Как мог, утешил старого человека, сказав, что, судя по имеющимся жизнеописаниям, командир был настоящим орлом. В дальнейшем разговоре вот о чём поведал старый летун.
В период войны в эскадрилье А. М. Решетова было 11 лётчиков — Героев Советского Союза. Записывали сбитые эскадрильей самолёты по бригадному принципу, то есть в определённый день на конкретного лётчика учитывали совместно сбитые самолёты. Это был определённый фронтовой элемент справедливости и лётной сплочённости, объединяющий воздушных бойцов.
После вынужденной посадки Решетова на вражеской территории и спасения его другом Фотием Морозовым, началась проверка в органах НКВД. Офицер-костолом, в лапы которого попал Алексей, вешал на Решетова вербовку немцами и требовал подписания «чистосердечного признания о предательстве Родины». Лётчик вёл себя мужественно и, не взирая на физические истязания, не сломался, не оговорил себя. Закончилось это тем, что Алексей изменил свой профиль. Нет, не профиль своих дальнейших занятий. Изменился профиль его носа. Офицер НКВД при допросах основательно перебил и изуродовал ему нос…
После возвращения в часть Решетов вновь приступил к выполнению своей обычной фронтовой работы истребителя. После 25 лично сбитых самолётов он был представлен к присвоению звания дважды Героя Советского Союза и выехал в Москву для вручения награды.
Ранним утром в вестибюле одного из этажей здания гостиницы «Москва» стояла группа офицеров. По их внешнему виду, все в новом обмундировании, обветренным лицам и радостному приподнятому настроению можно было безошибочно определить прибывших в Кремль за вручением наград офицеров-фронтовиков. Отдельно от основной группы офицеров различных родов войск стоял молчаливый насупленный человек в форме офицера НКВД.
По коридору в вестибюль выходит молодой энергичный подтянутый офицер ВВС с боксёрским носом. Он устремляет свой взгляд на офицера НКВД, приостанавливается, а затем решительным шагом направляется к нему. Приблизившись, молниеносным движением ловко сгребает последнего в охапку, отрывает от пола и на виду изумлённых офицеров выбрасывает под звон разбитого стекла в окно. Присутствующие только и успевают запечатлеть в памяти мелькнувшие начищенные сапоги «энкаведиста» с нетоптаными каблуками, катящуюся по гостиничной лестнице фуражку и звук глухо падающего на асфальт тротуара тяжёлого тела.
Молодым офицером-лётчиком был Решетов. По случайному совпадению Алексей встретился со своим мучителем-изувером. Сработала отработанная профессиональная реакция лётчика-истребителя – враг, как всегда в подобных случаях, рухнул поверженным на землю.
Дальнейшая доля Решетова была предопределена. Лаврентий Берия, любивший говорить: «Я тээбя в пииль саатру» не остановился и в этот раз, наказав смельчака-летуна за расправу над человеком из НКВД. Счастливым образом дело дошло до самого Сталина. Неизвестно по каким причинам, возможно, в связи с тем, что у Иосифа Виссарионовича один из сыновей — Василий — был лётчиком, и он любил авиацию, в телефонной трубке аппарата «ВЧ» Берия услышал такие слова: «Слююшай, Лаврентий. Ми туут паадумали и решили, об этом, как его, Решетове. Под трибунал нэ сдавать. Разжааловать нэ нада. Отправить на фронт. В раадную часть…»
Однако относительно награждения передумали и вторую «Золотую Звезду» Героя давать после этого не стали.
С 1950-х до средины 1960-х годов А. М. Решетов продолжал службу командиром авиационного полка в ЧВВАУЛ. Слыл справедливым честным командиром. Не любил прогибать спину и перед высоким начальством «шапку не ломал». Мог не заискивая перед командующим ВВС, приехавшим во главе инспекционной проверки училища, в неслужебной обстановке запросто сесть на стул, и закинув ногу на ногу, закурить.
В начале 1960-годов в Чернигов приехали Юрий Гагарин и Андриан Николаев. После знакомства между Гагариным и Решетовым установились добрые приятельские отношения.
В 1965 году Решетов переехал в Москву. Но и после переезда Алексей Михайлович приезжал в Чернигов на охоту, так как был не последним охотником-волчатником. Профессия истребителя и здесь нашла себе применение.
Вот это мне и хотелось добавить к жизнеописанию А. М. Решетова».
К сожалению, проверить подлинность описываемых в письме событий я не могу. Возможно у кого-либо появится дополнительная информация по данному факту…»
Под занавес Второй Мировой войны лучшему асу СССР пришлось дважды дать урок лётного мастерства зарвавшимся «союзникам»…
