Герой Советского Союза Шпуняков Сергей Павлович

Родился 14 сентября 1922 года в деревне Слутка Новгородского района Новгородской области в семье рабочего. Окончил 10 классов. С 1940 года в рядах Красной Армии. В 1942 году окончил Сталинградскую военную авиационную школу лётчиков.

С апреля 1943 года сержант С. П. Шпуняков в действующей армии. Сражался на Северо-Кавказском, Южном, 4-м Украинском, 3-м Белорусском, 1-м Белорусском фронтах.

К 9 мая 1945 года заместитель командира эскадрильи он же штурман 402-го истребительного авиационного полка (265-я истребительная авиационная дивизия, 3-й истребительный авиационный корпус, 16-я Воздушная армия, 1-й Белорусский фронт) старший лейтенант С. П. Шпуняков совершил 335 боевых вылетов, в 51 воздушном бою сбил 15 самолётов противника и 5 уничтожил на земле.

15 мая 1946 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в годы Великой Отечественной войны, удостоен звания Героя Советского Союза.

В 1945 году окончил Высшие офицерские лётно-тактические курсы, в 1955 году окончил Военно-Воздушную академию. С 1969 года полковник С. П. Шпуняков — в запасе. Жил в Одессе. Работал в окружном Доме офицеров. Написал книгу воспоминаний о войне — «В крыле у «Дракона». Умер 2 января 2004 года.

Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени  (дважды), Отечественной войны 1-й степени  (дважды), Красной Звезды  (трижды); медалями. Почётный гражданин города Вольск Саратовской области. Его имя носил пионерский отряд школы № 15 в Новгороде.

Он родился 14 сентября 1922 года в деревне Слутка Новгородского района Новгородской губернии (с 1927 года Ленинградской, с 1944 года — Новгородской области). Отец работал на аэродроме Кречевицы, что лежал напротив за Волховом. Сын с детства мечтал стать лётчиком. После окончания средней школы поступил в 1940 году в Сталинградскую военную авиационную школу, которую окончил в 1942 году. К тому времени он освоил многие типы самолётов, но до прибытия на фронт имел звание сержанта.

402-й истребительный полк, в который он просился, был первоначально составлен из лётчиков-испытателей, асов авиации. Его взяли нехотя, но потом не жалели об этом. Летать он начал на новеньком Як-1, только что полученном из Саратова. Его самолёт с бортовым номером 26 имел надпись на левой стороне фюзеляжа красной краской: «От волжан города Вольска» (именных машин в полку было несколько. К примеру, у П. Ф. Гаврилина — «Вольский цементник», у О. П. Макарова — «Саратовский колхозник»).

С 20 апреля 1943 года началась фронтовая жизнь лётчика Шпунякова. Войну он закончил заместителем командира эскадрильи 402-го Севастопольского истребительного авиационного полка 265-й Мелитопольской истребительной авиадивизии 3-го Никопольского истребительного авиакорпуса Резерва Верховного Главнокомандующего. Ныне это Севастопольский Краснознамённый ордена Суворова 3-й степени исследователько-инструкторский смешанный авиаполк.

Полк имеет славную историю. Он создан 25 июня 1941 года из лётчиков-испытателей по предложению депутата Верховного Совета СССР, Героя Советского Союза ведущего лётчика-испытателя НИИ ВВС подполковника Степана Павловича Супруна с одобрения И. В. Сталина из числа лётчиков НИИ ВВС РККА и наркомата авиапромышленности. Первым командиром был подполковник П. М. Стефановский, впоследствии Герой Советского Союза.

В 402-м полку воевали знаменитые испытатели капитан Григорий Яковлевич Бахчиванджи (совершил 65 боевых вылетов, одержал 5 личных побед), вскоре отозванный на прежнее место службы, испытывавший первые самолёты БИ-1 с жидкостным ракетным двигателем, посмертно ставший также Героем, Герои Советского Союза Н. Краснов  (в списке самых результативных в стране — 46 побед), А. Мошин, А. Дехтяренко, Ю. Антипов, И. Лихобабин…

Ярким образцом отваги был командир 2-й эскадрильи капитан Борис Герасимович Бородай, погибший 1 января 1942 года на Северо-Западном фронте. Он имел 6 личных побед.

Вторым командиром полка стал майор К. А. Груздев. В дальнейшем им командовали майор И. П. Лысенко, капитан Г. А. Коцеба, майоры В. А. Папков, Д. Е. Николаенков, А. У. Ерёмин, А. Е. Рубахин. Лётный состав сменил немало типов истребителей: МиГ-3, ЛаГГ-3, Як-1, Як-9Т, Як-3. Входил в состав ВВС Северо-Западного фронта, 16-й Воздушной армии, 57-й САД, 8-й САД, 239-й ИАД, 265-й ИАД 3-го ИАК. За период войны полк совершил 13511 боевых вылетов, уничтожил 810 самолётов, большое количество боевой техники и живой силы противника. Сам потерял 81 лётчика и 7 наземных специалистов, 101 истребитель  (в том числе 13 — небоевые потери). У 5-го и 16-го ГвИАП, следующих за ним, в активе было 739 и 618 сбитых самолётов.

За один только первый месяц боёв на Северо-Западном фронте испытатели сбили 51 самолёт противника.

С 15 июля 1941 года полк базировался на аэродромах Кречевицы и Крестцы (теперь Новгородской области) и вёл действия в направлении Сольцов, Луги и Старой Руссы.

Боевой путь полка, в котором воевал С. П. Шпуняков, выглядит так: Москва — Великие Луки — Старая Русса — Багай-Барановка — Краснодар — Тихорецк — Липецк — Шахты — Мелитополь — Севастополь — Орел — Смоленск — Витебск — Борисов — Вильнюс — Каунас — Могильно — Варшава — Иновроцлав — Познань — Морин — Дальгов  (Берлин).

…18 апреля 1943 года полк из Люберец перелетел в Краснодар. Ошеломило истребителей, что девушки — ровесницы полка ночных бомбардировщиков Евдокии Бершанской уже имели ордена.

Первый свой бой Шпуняков провёл 20 апреля. Полк получил приказ выделить 2 авиаскадрильи для сопровождения штурмовиков, летевших в Новороссийск. Там на Малой земле шли ожесточённые бои. Командир полка майор Владимир Васильевич Папков отметил, что до Берлина 2130 км и по лётным масштабам это не так уж далеко. Кто-то обязательно долетит до Победы. Помогая запускать мотор самолёта командиру 1-й эскадрильи лейтенанту Калинину, Шпуняков видел, как дрожали его руки и пытался приободрить товарища. Тот не вернулся из боя. Взлетели. Связи нет, маневра нет. О взаимодействии чёткого представления нет. Шпуняков шёл крайним слева. Высота 3500 метров. Поставлена задача спасти десант Цезаря Куникова, который 2 дивизии фашистов пытаются сбросить в море. Начался бой. «Мессы» ему уже в хвост пристраиваются. Сумел вывернуться и сам у них в хвосте оказался. Давит на гашетку. Что такое? Почему не видно очередей? Забыл снять с предохранителя!..

Самолёт был послушен. Ручка управления и рука слились. Осмотрелся: бак пробит, позади тянется шлейф бензина. С левым креном вышел из боя. На плохо управляемом самолёте пошёл домой. В пути пересёкся ещё с двумя Ме-109. Они прошили самолёт очередями. Он свалился в штопор, из которого удалось выйти только над самой землёй. Хорошо, что немецкие лётчики ушли, решив, что ему не выбраться. Но он дотянул до аэродрома и сел, не выпуская шасси.

Сергею Павловичу рассказывали потом: только его в госпиталь увезли на «санитарке», как прилетел командующий 4-й Воздушной армии генерал-лейтенант К. А. Вершинин на У-2. Выяснив, что произошло, дал указание: наградить за спасение машины. Так младший лейтенант Шпуняков 8 мая 1943 года был награждён орденом Красной Звезды… Он стал первым орденоносцем в полку.

За первую неделю боёв на Кубани полк из 34 лётчиков потерял 11 убитыми и 5 ранеными. 29 апреля погиб и командир — В. В. Папков.

С. П. Шпуняков подлечился и снова в полк. Стал осмотрительнее, злее, хитрее. Начал сбивать самолёты противника. Над Кубанью вскоре преимущество в воздухе перешло к советской авиации.

Второй наградой Шпунякова стал орден Отечественной войны 1-й степени. Наградной лист был подписан командиром 402-го ИАП майором Ерёминым 24 октября 1943 года:

«За время боёв на Кубани совершил 17 боевых вылетов, провёл 4 воздушных боя и, будучи ведомым, в паре сбил 3 самолёта противника.

На Южном фронте с 1.09.1943 года по 24.10.1943 годя совершил 60 боевых вылетов, в том числе:на прикрытие своих войск — 53, на перехват бомбардировщиков — 2, на разведку — 1, на штурмовку — 4. Провёл 12 воздушных боёв, в которых лично сбил 2 самолёта противника».

Данный наградной лист интересен тем, что в нём есть строки, указывающие на возможное наличие групповых побед лётчика. В наградном листе на присвоение ему звания Героя приводятся данные только о личных победах. Это вполне объяснимо — к тому времени все награждения осуществлялись исключительно за личные победы, поэтому о групповых  (даже если они были)  просто не писали.

9 апреля 1944 года Сергей Шпуняков «округлил» свой боевой счёт, уничтожив 10-й вражеский самолёт.

11 апреля 1944 года при ликвидации Крымской группировки противника танковый корпус Красной армии двигался на Симферополь. Для его прикрытия с аэродрома поднялись 10 «Яков». По пути они схватились с группой бомбардировщиков и сопровождавших их Ме-109. Шпуняков вывел из строя самолёт ведущего вражеской группы, но, заметив опасность, нависшую над его ведомым, бросился на помощь боевому товарищу. Проводив его до аэродрома, вновь вернулся на место боя, но свою эскадрилью уже не увидел. Тогда он ударил по вражеской артиллерийской батарее. Во время второго захода в бензобак попал артиллерийский снаряд, под ногами лётчика взметнулось пламя. Однако Сергей и не думал сдаваться. Он выключил мотор, перекрыл баки пожарным краном и спланировал на свою территорию. Вот и узкая песчаная полоска за Сивашем. Сильный толчок выбросил лётчика из кабины. Очнулся Сергей уже в медсанбате.

После войны Шпуняков часто вспоминал фронтовых друзей — оренбуржца Шамиля Абдрашитова, конотопца Дмитрия Ащаулова, нижегородца Павла Гаврилина, чегемца Назира Конукоева, ереванца Акопа Манукяна, пензенца Николая Павлушкина, воронежца Анатолия Рубахина, сталинградца Алексея Ерёмина, воронежца Георгия Балашова, москвича Николая Дугина  (погиб 2 мая 1945 года в Берлине, зачислен навечно в списки части), винничанина Владимира Егоровича, ростовчанина Михаила Пивоварова и других. Фронтовая дружба была для них святым понятием.

Один из его друзей, Павел Гаврилин в апреле 1943 года получил тяжёлое ранение. Чудом выжил. Получил заключение врачей: к лётной работе не годен. Выкинул его, вписал в шпуняковское заключение из того же госпиталя свою фамилию с безобидным диагнозом и воевал дальше. Только в октябре 1945 года рентгеновский снимок в Бранденбурге поверг врачей в недоумение: с этим жить опасно, а Гаврилин воевал, стал Героем!

Выяснилось, что в груди у него сидит сердечник 20-мм бронебойного снаряда от немецкого «Эрликона». Списали. Но благодаря его настойчивости, при поддержке командира 265-й ИАД полковника А. А. Карягина, генерала Е. Я. Савицкого, главный хирург РККА Н. Н. Бурденко в виде исключения разрешил полёты на По-2 в эскадрильи связи корпуса. Снаряд не удалили. В 1950-е годы, когда Гаврилин освоил первые советские вертолёты и переучивал летать на них лётчиков, здоровье его вдруг резко ухудшилось. В 34 года он был уволен в запас. Но Гаврилин даже не был инвалидом(?!). Просто не ставил этого вопроса перед органами соцобеспечения. Уклонялся от разговоров о своём героическом прошлом. В 1984 году снаряд, наконец, извлекли.

…Позади остались Белоруссия, Польша. С 15 ноября 1944 года по 8 мая 1945 года 402-й ИАП входил в состав 1-го Белорусского фронта. За этот период Шпуняков совершил 94 боевых вылета и провёл 23 воздушных боя, сбив 14 самолётов. В конце февраля и его снова сбили. Лётчик чудом остался жив, с большим усилием выпрыгнул с парашютом, упал прямо на передовую. Фашисты обстреляли его из миномётов, но пехотинцы уже несли Сергея по траншее. Всё же он попал снова на 10 дней в корпусной лазарет. У Шпунякова была сильная контузия, но он попросил не отправлять его в тыл. Потом получил новый самолёт Як-3 и снова бои, жестокие, с потерями.

В середине апреля 1945 года началась завершающая наступательная операция — на Берлин! В небе поверженной вражеской столицы Шпуняков подвёл итоги боевой деятельности. Согласно данным наградного листа, к 9 мая он выполнил 335 успешных боевых вылетов, из них на прикрытие боевых порядков своих войск — 225. Провёл 51 воздушный бой, в которых сбил 15 самолётов противника лично и 5 уничтожил на земле. В годы войны Шпуняков часто летал ведомым у командира корпуса Е. Я. Савицкого, имевшего позывной «Дракон».

За образцовое выполнение боевых заданий командования, мужество, отвагу и геройство, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 мая 1946 года капитан Шпуняков Сергей Павлович удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Несколько эпизодов из боевой деятельности Шпунякова, на заключительном этапе войны, нашли отражение в известной книге «16-я Воздушная». Позволю себе привести их:

«17 января 1945 года в 24 воздушных боях было сбито 18 фашистских самолётов. Особенно отличились лётчики 176-го Гвардейского ИАП дважды Герой Советского Союза майор И. Н. Кожедуб, и лейтенант А. Ф. Васько; лётчики 265-й ИАД капитан В. А. Егорович и лейтенант С. П. Шпуняков.

17 и 18 февраля в воздушных боях отличились: в 265-й ИАД — младшие лейтенанты А. Н. Замно и В. Г. Криволапов, старший лейтенант С. П. Шпуняков…

17 февраля 1945 года в 12:10 произвела взлёт четвёрка Як-3, во главе со старшим лейтенантом С. Шпуняковым. На подходе к линии фронта встретили 2 группы FW-190, до 15 самолётов в каждой. В ходе смелой атаки Шпуняков и младший лейтенант А. Замно сбили по одному «Фоккеру». Боевой порядок противника был расстроен. Отдельные пары пытались прорваться к переправе, но были встречены огнём нашей зенитной артиллерии и истребителями. Продолжая бой, Шпуняков атаковал прорвавшийся «Фокке-Вульф» в зоне огня наших зенитчиков и был сбит. Самолёт загорелся, но Шпунякову удалось благополучно приземлиться на парашюте в расположении своих войск.

11 марта произошло 74 боя, в которых наши лётчики сбили 56 самолётов. Победы в воздухе одержали генерал Е. Я. Савицкий, полковник П. Ф. Чупиков, старший лейтенант Н. С. Руденко, лейтенанты Н. М. Христинин и С. П. Шпуняков  (265-я ИАД), И. Ф. Кривобок, В. С. Ткаченко и Д. И. Суслов  (278-я ИАД)  и другие».

В 1945 году Сергей Павлович окончил Высшие офицерские лётно-тактические курсы, в 1955 году успешно окончил Военно-Воздушную академию им. Гагарина в Монино. Командовал полком на Тоцком полигоне. Служил в Якутии. С 1969 года полковник С. П. Шпуняков — в запасе. Жил в Одессе. Работал в окружном Доме офицеров, начальником аэропорта.

С середины 1990-х годов жил на родине, в городе Великом Новгороде. Имел жену, сына и дочь. Был Председателем областного общественного благотворительного фонда «Победа», членом Всероссийской ассоциации Героев Советского Союза и полных кавалеров ордена Славы. Почётный гражданин городов Вольск, Мелитополь, Никополь и посёлка Аскания-Нова. Награждён многими орденами и медалями, а 14 июня 1944 года в числе 25 воинов Советской Армии орденом «Лётным Крестом за отличие» — высшей наградой для пилотов США.

Главной чертой Героя Советского Союза С. П. Шпунякова была скромность. Человек незаурядного ума, с героической биографией, Сергей Павлович не требовал к себе особого отношения, не добивался льгот и привилегий. Жил в Великом Новгороде в более чем скромной однокомнатной квартирке по проспекту А. Корсунова с женой Верой Михайловной  (радистка авиачасти Верочка была его верной подругой с 1943 года), передвигался чаще на автобусах и на выделенной ему как инвалиду войны «Оке». Он живо интересовался всем, что происходит в стране. При этом главным мерилом для Шпунякова являлось соответствие происходящего жизненным установкам, которые получил Сергей Павлович ещё в детстве и юности от своих родителей.

Годы, конечно, сказались на нём. Однако, в 80 лет он живо интересовался всем происходящим. Любил сразиться в шахматы. Много читал. К сожалению, 2 января 2004 года полковник С. П. Шпуняков, последний из Героев полка, умер. Его похоронили на Аллее Героев на Западном кладбище города. Его именем назвали школу №16, где Шпуняков учился. На доме, где жил лётчик, готовятся открыть памятную доску. Память о нём хранят родные и однополчане, земляки и жители городов, чьим почётным жителем он являлся.

30 апреля 1944 года штаб дивизии поставил задачу: все боеготовые экипажи держать в готовности к наращиванию усилий корпуса по отражению массированных ударов бомбардировочной авиации противника по наземным войскам. Меня согласился взять ведомым дальневосточник Павел Гаврилин. Он уже имел на счету 4 сбитых самолёта. Лётчик отважный и дерзкий, П. Ф. Гаврилин свою науку побеждать втолковывал доходчиво. Я тянулся к нему, как к авторитетному бойцу. Он был для меня и другом, и примером в бою и в повседневной жизни.

Вести группу должен был Г. С. Балашов. Наскребли 6 экипажей со всех эскадрилий. Больше сил не было. Сидим в готовности. Поднимают нас на прикрытие станицы Красноармейской. Там немцы бомбят наши войска.

Нашу сборную группу подняли с опозданием. Взлетели организованно, выстроились в боевой порядок. Уже на маршруте пара Новикова из-за неисправности самолёта ушла на вынужденную.

Немецкие истребители со стороны Анапы подошли к аэродрому на большой скорости, 12 Ме-109 попарно свалились на нас со стороны солнца на больших скоростях, имея превышение. Они прибыли расчищать место для пикировщиков, которые всегда приносили много бед для наших наземных войск.

Радиостанция наведения предупредила Рубахина, чтобы мы связали боем истребителей, и что на подходе есть истребители других полков. Рубахин скомандовал нам попарно вступать в активный бой с «Мессерами». Тут началось…

Ме-109, используя преимущество, начали выбирать подходящие жертвы. Наша шестёрка, увертываясь от прицельных атак, тянула на вертикаль асов 52-й эскадры. Я воспринимал происходящее, как тяжёлое испытание на выживание в смертельной круговерти, не считая себя обречённым. Моя шея крутилась на 360 градусов, руки крепко держали штурвал, управляя мотором и самолётом.

Наши пары потеряли взаимную связь. Небо станицы Крымской гудело от рёва моторов и трескотни пушечно-пулемётных очередей. За боем наблюдали солдаты и офицеры противоборствующих сторон. Мы с Гаврилиным оказались отрезаны от группы и отбивались за счёт маневра с набором высоты… Я цепко держался своего ведущего, и нас не могли поймать в перекрестие прицела немецкие лётчики. Уже дважды Гаврилин выбивал от моего хвоста «Мессов». Я, стараясь держать солнце под 4/4 и выкидывая свои «крючки оборонительные», крутился  (хочешь жить — умей вертеться).

Но вот один «Месс» (вероятно, молодой ведомый, потерявший своего ведущего) оказался точно надо мной метрах в 50-ти, и, не видя меня, плавно, имея большую скорость, выходит вперёд по курсу. Я разглядел пузо, забрызганное маслом, и даже увидел заклёпки капотов. Чуть подправил свой Як-1, поймав в прицел противника, и из всех 3-х точек «влупил» свою долю пуль и снарядов в него вместе с ненавистью к врагу… Попал!

От моих трасс самолёт с крестами на крыльях резко перевернулся на 180 градусов и в плоском штопоре стал падать… Видя, что Гаврилин прикрывает меня, решил проследить путь самолёта до удара об землю. Подобную картину за время войны мне доводилось видеть только 3 раза. Ме-109 упал на окраине станицы на бетонку аэродрома станицы Крымской…

В нашем районе появилось усиление истребителями из других полков, и схватки в небе внезапно закончились. Как положено перед концом пребывания в зоне, прошлись по выбранной на земле цели с огоньком вдоль вражеских траншей или артиллерийских позиций. Так мы поступали на всех фронтах. Истребители в своём большинстве не особо боялись зениток. С ними мы вели беспощадную борьбу.

Гаврилин вышел из боя и взял курс на свой аэродром… Я обратил внимание на то, что от хвоста его «Яка» вырвался дымный след. Видимо, он не избежал поражения от зениток. Я был рядом. Осмотрелся. Нас не преследовали. Дым всё разрастался, уже шёл из пилотской кабины. Вижу, Гаврилин уменьшил скорость, выключил зажигание, отстегнул привязные ремни, сбросил фонарь кабины в горизонтальном полёте и выбросился из кабины. Павел благополучно раскрыл парашют…

Мой друг приземлился на прибрежном поле вблизи реки Кубань. Сделав над ним круг, я пошёл домой. Третий вылет, третья беда. Так тяжело доставался опыт самому молодому пилоту 2-й эскадрильи… И такая трудная первая победа не была мне записана.

А. Е. Рубахин после приземления спрашивает: «Где Гаврилин?» Я говорю, что мы вели бой, Гаврилина подбили, и он выпрыгнул с парашютом. Всё в порядке, он живой, я проследил.

Командир как пошёл меня крыть: «Один раз ты Скорнякова потерял, теперь Гаврилина! Ты трус! Тебя никто не видел в бою! Ты врёшь, наверное, уже врать где-то научился». Я успел сказать, что всё знает Гаврилин, он выпрыгнул с парашютом и должен вернуться. Дальше мне Рубахин не дал докладывать. Я хотел рассказать, как вёл бой, что видел, куда упал сбитый «Мессер»…

Рубахин обрушил в мой адрес водопад оскорблений и в заключение прогнал меня со словами: «Сдавай пистолет, если Гаврилин завтра не придёт, то я тебя сам расстреляю за трусость!» Отобрал мой пистолет, вызвал адъютанта эскадрильи старшего лейтенанта Чередниченко, чтобы меня покараулил…

Дело было к ужину. Я на ужине не был. Лёг на кровать в пустой комнате, где лётчиков не было, и, обливаясь слезами от унижения и обиды, долго не мог уснуть оттого, что не с кем поделиться своим горем.

Признаться, такого оборота я не ожидал. Настроение было отвратительное, меня душила обида… О том, что я сбил «Месса», никому и не докладывал.

В первом часу ночи привезли П. Ф. Гаврилина, который ночью пришёл ко мне, лёг рядом. Павлика я встретил как спасителя, как свидетеля всего произошедшего от начала до конца этого трагического для меня дня. Когда я Павлику всё рассказал, что испытал и дословно передал угрозу в мой адрес А. Е. Рубахина, Павел не стал дожидаться рассвета, пошёл, обозлённый, искать командира. Я не был свидетелем ругани Гаврилина с Рубахиным, только с тех пор тот переменил ко мне своё отношение на противоположное.

Подобные выходки начальников по отношению к подчинённым оскорбительны. А. Е. Рубахин имел склонность частенько допускать подобное, особенно по отношению к молодым лётчикам, к техникам. Уже после войны обиженные им подчинённые постарались приклеить Анатолию Ермолаевичу обидное прозвище. Хотя во всём остальном А. Е. Рубахин был толковым командиром полка, одним из лучших в корпусе, и его уважал Е. Я. Савицкий.

(Из воспоминаний Героя Советского Союза Шпунякова Сергея Павловича.)

Известно, что лётчик Герой Советского Союза Сергей Павлович Шпуняков награждён американским орденом «Крест за лётные заслуги». И вдруг на поминках его сын Юрий говорит присутствующим: «Дело прошлое. Отец разрешил мне сказать об этом, когда его уже не будет. Историки об этом ничего не знают. Им сбито на два самолёта больше официального счёта(?!).

Уже после войны наши союзники в небе над Берлином вели себя очень нагло. Было указание не поддаваться на провокации, но и не трусить. И вот на Як-7Б, который лётчик-снайпер Шпуняков просто обожал за лётные качества и тактико-технические характеристики, вместе с ведомым они летят патрулировать зону. Откуда-то выныривают американские «Бостоны» и довольно нахраписто атакуют. И мало того — не имитируют нападение, а очереди пулемётные выпускают! Закон боя простой: или ты сбиваешь, или тебя сбивают».

Сам С. П. Шпуняков эту историю сыну рассказывал так:

— Я лётчик боевой и за несколько дней мира навыков ещё не потерял. Ухожу от атаки и виражом захожу в хвост «Бостону». Залп реактивными, и от наглеца только обломки к земле полетели. Ну, а что делать со вторым? Пока не доложил по рации о происшествии, приземлил и его…

Как там было на самом деле спросить уже не у кого. Но косвенным свидетельством существования таких проблем являются воспоминания о том же периоде ведущего Сергея Шпунякова маршала авиации Евгения Савицкого:

«Взлетел и вижу: летит мне наперерез английский истребитель. Я насторожился. Жду, что будет делать. А он покачал крыльями и в атаку !   Не знаю, как это произошло, но терпение моё внезапно лопнуло. Хочешь драки — тогда гляди, как это делается !.. Через минуту уже не он, а я сидел у него на хвосте и …что он ни делал, как ни пытался оторваться и уйти — я не отпускал его, повторяя все его маневры… Когда история дошла до маршала Жукова, меня отстранили от командования корпусом».

В телефонном разговоре неделю спустя Сталин спросил Савицкого: «Значит, наша машина лучше английской?»

«Лучше! — твёрдо ответил Савицкий. После этого разговора его назначили с повышением — начальником Управления боевой подготовки истребительной авиации ВВС.

Сергей Витушкин.