У «Соколов России» появится новый истребитель

Комментариев нетPosted on 2 июня 20142 июня 2014 by Ринат Валеев

Су-30СМ

В составе пилотажной группы «Соколы России» появится новая машина — Су-30СМ, сообщает в пятницу, 30 мая, РИА Новости со ссылкой на представителя Военно-воздушных сил России полковника Игоря Климова.

Самолет показали в обновленной летной программе над Тамбовом 31 мая. Пилотировал Су-30СМ лично начальник Липецкого авиацентра генерал-майор Александр Харчевский. Как сообщили в управлении пресс-службы и информации Минобороны России, отныне Су-30СМ будет постоянно участвовать во всех выступлениях группы.

Благодаря высоким маневренным характеристикам истребитель может выполнять такие фигуры высшего пилотажа, как управляемый штопор, проход в горизонтальном полете на малой скорости с углом тангажа 60 градусов, стянутая петля Нестерова.

На выступлениях в Тамбове «Соколы России» продемонстрировали маневренный воздушный бой. Кроме того, в честь 100-летия образования дальней авиации над Тамбовом пролетели Ту-22М3, Ил-78, Ту-95МС и Ту-160. Стратегические ракетоносцы и воздушные заправщики прошли на высотах от 100 до 250 метров.

Самолет Су-30СМ является многоцелевым сверхманевренным истребителем поколения 4+. Он построен на известной платформе Т-10, самым знаменитым представителем которой является истребитель Су-27. Непосредственным прототипом Су-30СМ стала экспортная версия самолета Су-30МКИ. Самолет адаптирован под требования российских ВВС в части систем радиолокации, радиосвязи, государственного опознавания, катапультного кресла и ряда обеспечивающих систем.

Рязанов Алексей Константинович

Комментариев нетPosted on 1 июня 20141 июня 2014 by Ринат Валеев

Дважды Герой Советского Союза Рязанов Алексей Константинович

Родился 27 Февраля 1920 года в селе Большая Кочетовка, ныне Токаревского района Тамбовской области, в семье крестьянина. Окончил 7 классов и школу ФЗУ. Работал на строительстве метрополитена в Москве, затем — слесарем на заводе. С 1939 года в Красной Армии. Весной 1941 года окончил Борисоглебскую военную авиационную школу пилотов.

С Июня 1941 года Старший лейтенант А. К. Рязанов в действующей армии. По Октябрь 1941 года служил в 28-м ИАП; по Июнь 1942 года — в 736-м ИАП; по Январь 1945 года — в 4-м ИАП. Прошёл путь от рядового лётчика (1941 — 1942 гг.) до заместителя командира истребительного авиационного полка (1944 — 1945 гг). Воевал на Юго-Западном, Центральном, Брянском, Сталинградском, Южном, Северо — Кавказском и 2-м Прибалтийском фронтах.

К Маю 1943 года командир эскадрильи 4-го истребительного авиационного полка (287-я истребительная авиационная дивизия, 4-я Воздушная армия, Северо-Кавказский фронт) Майор А. К. Рязанов совершил 300 боевых вылетов, провёл 67 воздушных боёв, сбил лично 16 самолётов противника и 16 в составе группы.

24 Августа 1943 года за мужество и отвагу, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

К Февралю 1945 года, заместитель командира того же полка (185-я истребительная авиационная дивизия, 14-й истребительный авиационный корпус, 15-я Воздушная армия, 2-й Прибалтийский фронт) Майор А. К. Рязанов совершил 509 боевых вылетов, провёл 97 воздушных боёв, в которых сбил 31 вражеский самолёт лично и ещё 16 — в группе с товарищами. Трижды был ранен. 18 Августа 1945 года награждён второй медалью «Золотая Звезда».

После войны остался на службе в ВВС. Окончил Военную академию имени Фрунзе в 1950 году и Военную академию Генерального штаба в 1958 году. С 1950 года работал в штабе Московского Военного Округа, затем в штабе ВВС и Войск ПВО страны. С 1959 года на ответственной работе в войсках, с 1962 года в штабе Войск ПВО страны. С Августа 1975 года Генерал — майор авиации А. К. Рязанов — в запасе. Жил в Москве. Умер 1 Августа 1992 года.

Награждён орденами: Ленина (трижды), Красного Знамени (четырежды), Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени (дважды), Красной Звезды (дважды), «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени: медалями. Заслуженный военный лётчик СССР. Бронзовый бюст установлен в посёлке Токаревка Тамбовской области.

* * *

Над окопами Первой Мировой войны появление самолёта было редкостью. Со страхом, а больше с любопытством задирали головы вверх пехотинцы, кавалеристы и артиллеристы, провожая взглядом свой или чужой самолёт. И с удивлением прислушивались к пулемётной очереди в поднебесье или к негромкому разрыву сброшенной руками авиатора бомбы.

Во Второй Мировой войне воздушное пространство над полями сражений и в далёких тылах воюющих сторон стало ареной ожесточённых битв, в которых принимали участие многие десятки и даже сотни боевых самолётов. Фронт в небе приобрел громадное значение для исхода сражений сухопутных войск и морских сил, оказал серьёзное влияние на исход войны.

Гул множества авиационных моторов в небе, казалось, прижимал к земле всё живое по ту или другую сторону фронта. Солдаты прятались в окопы или разбегались из маршевых колонн при одном крике: «Воздух!» Перед неодолимой силой грозных бомбовых ударов они чувствовали себя беззащитными. И там, где прошли бомбардировщики, оставались истерзанные взрывной волной тела убитых, горящие автомашины и танки, огромные воронки. Чёрный дым разрывов долго стоял над тем местом, куда упали бомбы. А истребители вели воздушный бой, во многом уже обособленный от того, что в это время происходило на земле.

В Великой Отечественной войне, в которой столкнулись гигантские военные силы Германии и Советского Союза, огромными по размаху были не только сражения на земле, но и в воздухе. В начальный период войны ход событий на фронте для Советских Вооружённых Сил оказался неблагоприятным. В первые же часы врагам удалось захватить многие наши аэродромы, находившиеся недалеко от границы. Сотни советских самолётов, в том числе и истребители, так и не могли взлететь, разбитые и расстрелянные вражескими бомбами и снарядами авиационных пушек.

Но беда была не только в том, что враг существенно изменил соотношение в численности боевых машин в свою пользу. К сожалению, наш основной истребитель И-16 в ряде тактико-технических показателей уступал немецким самолётам. Кроме того, вражеские лётчики имели боевой опыт, которого не было у наших, если не считать небольшого числа тех, кто сражался в небе Испании, Монголии и Китая, на советско-финском фронте. Поэтому в те грозные, невероятно трудные для нашей Родины и её армии дни каждая наша победа в воздухе имела большое значение.

Одну из побед в первый же день войны одержал молодой лётчик-истребитель Алексей Рязанов. На виду у наших войск, подтягивавшихся к фронту и подвергавшихся налётам вражеской авиации, и местных жителей, которые со страхом взирали на армады вражеских самолётов, шедших на восток, советский истребитель устремился на врага. «Хеншель-126» загорелся от меткой очереди И-16, прочертил в небе чёрную дымовую полосу и с грохотом упал на землю.

Тогда Алексей, 20-летний молодой человек, и подумать не мог, что этой победой над противником он начал длинный и славный фронтовой путь, который сделает его одним из самых известных лётчиков советской военной авиации.

Алексей до войны ничем особенным не выделялся среди с моих сверстников. Так же, как и многие из них, он учился в школе, овладевая теми или иными науками. С волнением следил за неравными боями республиканцев Испании, радовался нашими победами на Хасане, Халкин-Голе и Карельском перешейке. С интересом смотрел фильмы «Чапаев», «Мы из Кронштадта», «Истребители», читал в газетах о героических перелётах Валерия Чкалова и Полины Осипенко, по-хорошему завидовал тем, кто воздвигал Комсомольск-на-Амуре, Магнитку, Днепрогэс, и сам строил метрополитен в столице. И всё время мечтал об авиации. Эта мечта сбылась. Весной 1941 года с сержантскими треугольниками на петлицах он покинул стены авиашколы и стал лётчиком-истребителем.

Спустя несколько дней после начала войны в районе города Луцка смелая атака Рязанова увенчалась второй победой: теперь врезался в землю сбитый им тяжёлый бомбардировщик «Хейнкель-111».

Внешне флегматичный и немногословный, он преображался, поднимая свой истребитель в небо. Его пилотаж был резким и чистым, атаки предельно настойчивы, быстры и дерзки. Всю войну, от рядового лётчика до заместителя командира полка, Рязанов прошёл в составе 4-го ИАП, бойцы которого сбили в воздушных боях 467 неприятельских самолётов. Полк отличался сильным лётным составом. И хотя ещё перед Сталинградской битвой из его бойцов в 9-й ГвИАП были переведены такие выдающиеся впоследствии асы, как Лавриненков и Амет-Хан Султан, 8 лётчикам полка суждено было удостоиться звания Героя, 2-м из них это звание присвоят дважды.

За первые 3 месяца войны, сражаясь в составе Юго-Западного фронта, Рязанов сбил 4 самолёта противника. И с каждым боем, с каждой победой росло его мастерство, вырабатывался индивидуальный почерк. В тяжелейших сражениях, ценой огромного напряжения ума, воли и сил постигал он сложную науку побеждать, до автоматизма отрабатывал приёмы и способы подхода к противнику, выбора дистанции наиболее точного огня, совершения маневров, вводящих противника в заблуждение, и многое другое, что приобретается лишь опытом и что нужно для победоносной борьбы с умелым, изощрённым и хорошо вооружённым неприятелем.

На становление боевого мастерства лётчиков 4-го ИАП первостепенное влияние оказал личный пример комэска А. Карманова: его большой, в том числе испытательный, опыт, его несомненный лётный талант, его самоотверженное умение воздушного бойца (за 2 первых дня войны А. Карманов уничтожил 5 неприятельских самолётов и посмертно был удостоен звания Героя Советского Союза) и сама его героическая гибель.

Вылеты на прикрытие наземных войск, патрулирование, разведку, для сопровождения бомбардировщиков и штурмовиков, на перехват воздушного противника и штурмовку его войск, блокирование вражеских аэродромов и свободную охоту… За каждым из этих понятий кроются огненные очереди авиационных пулемётов и скорострельных пушек, грохот разрывов зенитных снарядов, сложное маневрирование, когда в считанные секунды надо сообразить, что следует сделать в следующий момент, чтобы упредить удар противника или вывести машину из непредвиденного штопора… И горечь при виде сраженного врагом и падающего с дымным шлейфом самолёта товарища, с которым только час назад шутил и вместе думал о будущем… И чёрная карусель «Юнкерсов», бомбящих передний край нашей пехоты, к которым надо во что бы то ни стало прорваться, хотя наперерез тебе, ведя плотный огонь, мчится вражеский истребитель.

На земле, если в твоём пулемёте кончилась лента или опустел диск, ты нагнёшься к нише для боеприпасов и достанешь оттуда новые; если их не окажется там, то их принесут через несколько минут. В воздухе, если ты израсходовал снаряды, боезапас не пополнишь. К тебе стремительно приближается враг. От него тянутся трассы снарядов или крупнокалиберных пуль. Они проходят над головой, защищённой хрупким плексигласом. Ты понимаешь: ещё миг — и снаряды могут смертельно поразить тебя или твою машину. И ничем не можешь ответить врагу. В твоём распоряжении только маневр, который поможет выйти из боя, уйти в сторону, укрыться в облаках без твёрдой уверенности в том, что враг отстанет от тебя, а не бросится вдогонку, чтобы безнаказанно расстрелять твой самолёт.

Рязанов, учитывая такую возможность, расчётливо тратил боеприпасы, экономил их, старался стрелять наверняка, чтобы всегда осталось что-то на непредвиденный случай, чтобы всегда чувствовать себя вооружённым бойцом. И это, наряду с его выучкой, знанием тактики воздушного боя, собранностью, острой реакцией, было также одно из важнейших качеств его как лётчика-истребителя.

…К Ноябрю 1941 года, потеряв в боях 40 «МиГов» и 13 лётчиков, полк был направлен на доукомплектование в тыл. Получив самолёты английского производства Хаукер «Харрикейн», 4-й ИАП продолжил боевую работу в составе ПВО Ярославско-Рыбинского узла.

Вскоре Капитан А. Рязанов был назначен командиром эскадрильи. Свои знания и навыки, приобретённые в схватках с противником, он щедро отдавал подчинённым, учил их боевому мастерству. Алексей ставил перед собой задачу подготовить эскадрилью так, чтобы каждый её лётчик превосходил врага своим искусством и волевыми качествами. С этой целью он разбирал и анализировал их промахи и недостатки, допущенные в схватках с воздушным противником.

Как-то в одном из напряжённых боёв Рязанов заметил, что один из его ведомых, недавно прибывший в эскадрилью, увлёкся преследованием противника, оторвался от товарищей и попал в трудное положение. Алексей несколько раз пытался вызвать лётчика по радио, чтобы вернуть его в строй, но безуспешно. Видимо, лётчик просто не обращал внимания на его вызовы. К счастью, на этот раз всё обошлось благополучно, и молодой истребитель вернулся на свой аэродром.

После боя Рязанов задумался: «Как же так? У нас есть радиосвязь, а многие ею не пользуются. В сложном бою, когда практически почти невозможно уследить друг за другом, только и может выручить радио. А на него не обращают внимания. Будто его и нет. Зачем же тогда его устанавливали на самолёте? Чтобы он был дороже? Нет, дальше так не пойдёт».

И он добился того, что все лётчики стали пользоваться радио. В этом ещё раз проявлялся его характер, его умение достичь поставленной перед собой цели. В эскадрилье повысилась дисциплина во время полётов, лётчики быстро и правильно выполняли распоряжения командира.

С Июля 1942 года лётчики полка сражались на Брянском фронте. Будучи комэском, Рязанов показывает мастерство управления группой в бою. В каждом из 3-х своих первых вылетов на новом направлении он сбивал по «Юнкерсу».

12 Июля 1942 года 8 истребителей под командованием Рязанова находились в районе Землянска. Они прикрывали действия наших стрелковых и танковых частей и соединений, наносивших удары по флангу вражеских войск, рвавшихся к Воронежу. Около полудня с юга-запада появились 24 бомбардировщика Ju-87, охраняемые 8 Ме-109. Советские истребители устремились навстречу противнику и атаковали его. В коротком, но горячем бою наши лётчики сбили 7 вражеских машин, немцы были вынуждены сбросить бомбы бесприцельно и поспешно ретироваться. Рязанов на этот раз сбил бомбардировщик.

Через несколько дней, вылетев на боевое задание по прикрытию действий группы штурмовиков, 6 истребителей, ведомых Рязановым, были атакованы 8 «Мессерами». Взаимодействуя с штурмовиками, группа Рязанова умело отразила все атаки противника, сбив в этом бою 2 вражеских самолёта и не допустив своих потерь. Один из самолётов вновь был сбит Рязановым.

Чаще других ведомым с ним летал Иван Степаненко — будущий дважды Герой, в паре с Рязановым одержавший свою первую победу. Однажды, в Ноябре 1942 года, они провели с ним сверхрезультативный бой: завязав схватку с четвёркой Ме-109, сбили всех противников.

Положение на фронте между тем всё больше осложнялось. Крупная группировка немецких войск в нескольких местах форсировала Дон и устремилась к Сталинграду и на Кавказ. С воздуха её действия прикрывали большие силы авиации. Советское командование старалось ослабить ударные формирования врага, сдержать их на дальних подступах к Волге. С этой целью сюда также выдвигались сухопутные и воздушные силы. Был переброшен в этот район и полк, в котором воевал Рязанов.

К тому времени на вооружение начали поступать новые самолёты, не уступавшие по своим тактико-техническим характеристикам вражеским. Это были прославившиеся впоследствии «Яки» и «Лавочкины». К сожалению, было их у нас ещё маловато, и совершить коренной перелом в воздушной обстановке они пока ещё не могли. Но немцы сразу почувствовали силу новых советских самолётов.

Бои в небе над степью между Доном и Волгой носили особенно ожесточённый характер. Наши авиаторы делали всё, чтобы облегчить положение советских наземных войск.

Когда ужесточились бои на Сталинградском направлении, сильнейшие лётчики полка были включены в состав группы специального назначения, вооружённой новенькими Як-7Б. Группа просуществовала недолго и была примечательна тем, что явилась первым подразделением ВВС РККА, работавшим в режиме «свободной охоты».

21 Августа 1942 года 6 истребителей, ведомых Рязановым, прикрывали своих штурмовиков. При подходе к цели на группу из облаков обрушились 8 «Мессеров». Лётчики Рязанова бросились навстречу врагам, сбили 2 самолёта, остальных обратили в бегство. Одна вражеская машина была сбита Рязановым. Наши штурмовики потерь не имели.

В начале Сентября Рязанову пришлось схватиться с итальянскими истребителями «Макки-200». Эти самолёты несколько отличались от уже хорошо знакомых лётчику немецких. Могли быть любые неожиданности. Однако и этого врага сумел одолеть искусный лётчик, и к списку сбитых им самолётов немецких марок прибавился истребитель союзника фашистской Германии.

На первых порах воздушные бои в районе Сталинграда шли с переменным успехом. Но по мере того как крепло сопротивление наших наземных войск, становились всё ощутимее для врага и действия советской авиации. При проведении гигантской наступательной операции по окружению фашистских войск в районе Сталинграда наши авиаторы уже имели преимущество перед противником. Срыв попыток врага организовать снабжение окружённой группировки по воздуху во многом способствовал успешному разгрому немецких войск в районе города и на внешнем фронте.

В период сражений под Сталинградом и на Северном Кавказе господству немецкой авиации в воздухе был нанесён серьёзный удар. Но враг ещё был очень силен. И решающие бои за безраздельное господство в воздухе разгорелись лишь весной 1943 года в небе Кубани.

Советские авиаторы с честью вышли из сурового испытания. Здесь они уничтожили многих немецких асов, сотни самолётов. В небе Кубани было убедительно доказано, что наши лётчики своим боевым искусством превзошли вражеских, а советские авиаконструкторы, инженеры и рабочие промышленности создали лучшие, чем у врагов, боевые самолёты.

В боях над Кубанью прославились многие советские лётчики, в том числе Алексей Рязанов. Вдумчивый, творчески мыслящий командир, он широко использовал новые приёмы и способы ведения воздушного боя. Одним из первых Рязанов по достоинству оценил знаменитую «этажерку», при которой противник не мог применить излюбленный им приём нападения сверху, быстро внедрил этот способ боя в практику своей эскадрильи. Здесь оттачивалась и совершенствовалась техника поиска, сближения с противником, атаки, выхода из боя, преследования.

В дни ожесточённых сражений в небе Кубани газета «Красная Звезда» поведала своим читателям о подвиге 6 лётчиков-истребителей: Майоров Алексея Рязанова и Ильи Шмелёва, Капитанов Бориса Бугарчева, Николая Логвиненко, Григория Олейника и Сергея Сафронова. Они сбили 74 вражеских самолёта.

Росли профессиональное мастерство и культура воздушного боя у советских лётчиков, росло и количество их побед над прагом. Уже не были единичными случаи, когда наши истребители, встречаясь с равным по числу машин врагом, одерживали над ним полную победу. Характерен в этом отношении бой, проведенный 28 Апреля 1943 года 4 нашими истребителями против 4 Ме-109, в районе станции Абинская. Умело использовав боевые возможности истребителя Як-1, наши лётчики поставили врагов в невыгодные для них условия, сбили 3 их самолета, а 4-й подбили, и он едва ушёл за линию фронта. В том бою 2 машины сбил лично Рязанов.

На следующий день он совершил 7 (!) боевых вылетов, сбил 3 неприятельские машины. В последнем вылете 6 наших истребителей, встретившись с группой самолётов противника, вступили в бой. В ходе схватки 4 вражеские машины были уничтожены. Рязанов сбил один из самолётов и, увлекшись преследованием другого подбитого «Месса», оказался неподалёку от вражеского аэродрома под Анапой. Разделавшись наконец с изощрённо защищавшимся противником, он заметил девятку взлетающих бомбардировщиков.

С набором высоты Рязанов ушёл в сторону солнца и, разогнав машину, вывел её из пикирования прямо под неприятельскими самолётами. Очередью по кабине, с «горки», в упор, он сбил крайний «Юнкерс». На выходе из атаки его «Як» был повреждён истребителями прикрытия. Маневрируя на предельно малой высоте, Рязанов, преследуемый несколькими Ме-109, ещё раз сумел поймать в прицел самолёт потерявшего бдительность немецкого лётчика и уничтожил его последними снарядами. Но и «Як» получил серьёзные повреждения. В один из моментов он вдруг перестал подчиняться лётчику и начал падать. Видя, что спасти машину невозможно, Рязанов выбросился с парашютом и опустился на нейтральную полосу. Немцы попытались захватить его, но советские пехотинцы открыли огонь и помогли Рязанову добраться до нашей траншеи. Потом он прибыл на аэродром, где его радостно встретили однополчане, уже обеспокоенные его судьбой.

Получив новую машину, Рязанов продолжал сражаться с врагом. Пришлось ему летать, охраняя свои войска, и над легендарной Малой землёй в районе Новороссийска. Глядя вниз, на истерзанный снарядами и бомбами крошечный плацдарм, захваченный отважными воинами 18-й армии, он не переставал восхищаться мужеством и стойкостью его защитников.

Рязанов навязывал свою волю самым искушённым фашистским лётчикам, не только применяя приёмы, перенятые от лучших советских истребителей, но и внося своё — рязановское — в вылеты при сопровождении штурмовиков. Лётчик умел быстро разгадать хитроумные замыслы противника, острым глазом обнаружить вражеских истребителей, которые ходили на малых высотах, чтобы в подходящий момент неожиданно атаковать штурмовиков снизу. Контрмеры Рязанова были просты и эффективны. Прикрывающая пара, действуя подобно свободным «охотникам», по его команде тоже спускалась пониже и внезапно атаковала врага, используя для скрытого сближения складки местности, лес, а то и русло реки.

Советского аса противник сразу узнавал по «почерку». Вот почему, как только он появлялся в небе с группой истребителей, немецкие радиостанции сразу предупреждали об этом своих пилотов.

…В канун лета 1943 года, передав свои видавшие виды «Яки» лётчикам из корпуса Савицкого, личный состав полка, где служил Рязанов, был направлен на короткий отдых. Под Рязанью лётчики получили новенькие Як-9Т с мощной 37-мм пушкой, названной впоследствии НС-37, которые по массе секундного залпа превосходили большинство современных им истребителей. На этой машине Рязанову довелось воевать на Курской дуге, затем в составе 2-го Прибалтийского фронта, участвовать в освобождении Белоруссии и Прибалтики, сбить лично 12 самолётов противника.

24 Августа 1943 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Алексею Рязанову было присвоено звание Героя Советского Союза. Высокая награда венчала пройденный боевой путь отважного воздушного бойца, совершившего к тому времени 407 боевых вылетов, сбившего 19 вражеских самолётов лично и 16 — в составе группы.

Доблесть, мастерство, мужество и, как следствие, воинская удача были его неизменными спутниками во всех воздушных битвах. Характерным для него поступком было и то, что Рязанов уклонился от перевода в «полк асов» — 9-й ГвИАП и до конца войны оставался патриотом своего «родного» не Гвардейского полка. Впереди было ещё много суровых испытаний, и победный счёт Героя продолжал расти.

…26 Января 1945 года в воздушном бою южнее города Салдус, в Прибалтике, заместитель командира полка Майор Рязанов провёл свой 97-й бой. В тот день 13 наших истребителей барражировали над полем боя, обеспечивая боевые действия бомбардировщиков и штурмовиков. Они встретились с 20 немецкими FW-190. В ходе боя наши лётчики сбили 10 самолётов врага, а сами не потеряли ни одного. Рязанов лично сбил один самолёт врага 31-й с начала войны, но и сам был ранен осколком зенитного снаряда. Теряя сознание, лётчик ценой огромных усилий привёл свой истребитель на родной аэродром и посадил её.

Победа была уже близка, но ранение оказалось тяжёлым. И хотя Рязанов не мог в те дни подниматься в воздух, он шёл навстречу ей вместе со своей частью, в которой вырос от рядового лётчика до заместителя командира полка. За беспримерный героизм и мужество в боях с врагами Алексей Рязанов был вторично представлен к званию Героя Советского Союза. Командир соединения, характеризуя его, написал на этом представлении: «Лучший лётчик соединения, бесстрашный воздушный боец…»

18 Августа 1945 года заместитель командира 4-го истребительного авиационного полка Майор А. К. Рязанов за 31 лично и 16 в группе сбитых самолётов противника был награждён второй медалью «Золотая Звезда». Грудь его, кроме того, украшали 10 боевых орденов и много медалей.

Справедливости ради следует отметить что в некоторых источниках, в том числе двухтомнике «Люди бессмертного подвига» (о дважды Героях Советского Союза), указывается на 32 личные победы Алексея Рязанова. Поэтому позволю себе привести отрывок из статьи «Весёлая охота на Востоке Европы», опубликованной в журнале «Авиация и Космонавтика» № 1 за 1999 год:

«16 Февраля 1945 года на свой аэродром в районе Либавы не вернулся 4-й по результативности ас Люфтваффе командир 2-го штаффеля оберлейтенант Отто Киттель (267 побед). В этот день восьмёрка Як-9, возглавляемая комэском 4-го ИАП дважды Героем Советского Союза Майором И. Степаненко, вылетела для «расчистки воздуха» перед налётом группы Ил-2 из 225-й ШАД, которые должны были нанести удар по немецким и латвийским частям в районе Тукумс — Либава. Наша группа состояла из ударного звена и звена прикрытия, эшелонированных по высоте. Над целью ударное звено во главе с Героем Советского Союза Майором А. Рязановым, завязало бой с четвёркой FW-190. Одновременно звено Майора Степаненко было атаковано 2-мя группами немецких истребителей, появившихся со стороны Балтийского моря.

Однако лишь одному FW-190 удалось прорваться к штурмовикам. Встреченный дружным огнём бортовых стрелков, немец шарахнулся в сторону, был расстрелян Майором А. Рязановым и, заваливаясь на правое крыло, врезался в землю. Вскоре был сбит ещё один «Фокке-Вульф». Потеряв 2 истребителя, противник прекратил атаки… Вместе с Киттелем в этом бою погиб унтерофицер Альбрехт Лихт…»

Несколько иначе описан этот эпизод в книге Г. А. Чечельницкого — «Лётчики на войне»: riazanov1

«28 Января 1945 года на Салдусском направлении противник сосредоточил крупные силы. При поддержке танков и самоходных орудий его пехота атаковала наши войска на узком участке фронта. В это время резко повысилась и активность вражеской авиации. Она пыталась противодействовать нашим штурмовикам и сковать истребителей, прикрывающих поле боя. В воздухе одновременно находились несколько десятков самолётов. Майор Рязанов был атакован «Фокке — Вульфами» и подбит одним из них, зашедшим в хвост истребителя. На выручку пошёл Подполковник А. Марков. Он уничтожил противника и, прикрывая Рязанова, сопровождал его до места вынужденной посадки».

А прославленный немецкий ас Отто Киттель, согласно другим источникам, был сбит огнём стрелка с атакованного им «Ила»…

После окончания войны Алексей Константинович продолжал служить в ВВС и более 20 лет передавал свой богатый опыт и знания молодым лётчикам. Окончив в 1950 году Военную академии имени М. В. Фрунзе, Полковник А. К. Рязанов командовал авиационной дивизией. В 1958 году он окончил Военную академию Генерального штаба. С 1962 года — в центральном аппарате войск ПВО страны. Летал до 1968 года. Лишь в 1975 году прославленный герой Великой Отечественной войны по состоянию здоровья уволился в запас. Но и тогда он часто встречался с солдатами, школьниками, рабочими и колхозниками, рассказывал им о славном пути Советских Вооружённых Сил, о мужестве и отваге наших лётчиков, внесших огромный вклад в дело победы над врагом.

Камозин Павел Михайлович

Комментариев нетPosted on 27 мая 201427 мая 2014 by Ринат Валеев

Дважды Герой Светского Союза Камозин Павел Михайлович

Родился 16 июля 1917 года в городе Бежица (ныне в черте Брянска), в семье рабочего. Окончил 6 классов в 1931 году. Работал слесарем на заводе «Красный Профинтерн». С 1937 года в рядах Красной Армии. В 1938 году окончил Борисоглебскую Краснознамённую военную военную авиационную школу лётчиков им. В. П. Чкалова.

С июня 1941 года младший лейтенант П. М. Камозин в действующей армии. По ноябрь 1942 года служил в 246-м ИАП, по май 1943 года — в 269-м ИАП, с октября 1943 года по декабрь 1944 года — в 66-м ИАП, по май 1945 года — в 101-м Гвардейском ИАП.

К карту 1943 года заместитель командира эскадрильи 269-го истребительного авиационного полка (236-я истребительная авиационная дивизия, 5-я Воздушная армия, Северо-Кавказский фронт) младший лейтенант П. М. Камозин совершил 82 боевых вылета на сопровождение бомбардировщиков, прикрытие войск, разведку и штурмовку. В 23 воздушных боях лично сбил 12 самолётов противника.

1 мая 1943 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

1 июля 1944 года командир эскадрильи 66-го истребительного авиационного полка (329-я истребительная авиационная дивизия, 4-я Воздушная армия, 2-й Белорусский фронт) капитан П. М. Камозин, за 131 успешный боевой вылет и участие в 56 воздушных боях, в которых лично сбил 29 самолётов противника и 13 в составе группы, награждён второй медалью «Золотая Звезда».

Всего выполнил около 200 боевых вылетов. Проведя 63 воздушных боя, сбил 36 самолётов противника лично и 13 — в составе группы.

20 января 1945 года попал в авиакатастрофу и получил тяжёлые травмы. После излечения был демобилизован по состоянию здоровья. С 1946 года работал в Гражданской авиации. Умер 24 ноября 1983 года. Похоронен в Брянске. Бронзовый бюст установлен на родине. О жизни и боевой деятельности П. М. Камозина написано несколько книг.

Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени (дважды), Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени; медалями.

* * *

Фронтовая судьба этого лётчика была яркой и неповторимой, как судьба любого великого воина. По своей «закрученности» интрига его ратной жизни напоминает порой сюжет захватывающего приключенческого фильма.

По словам его товарищей, Камозин был исключительно скромным человеком, небольшого роста, по природе своей очень застенчивый. Придёт он, бывало, в столовую и сядет тихонько в уголок. Сидит и ждёт, пока его заметит официантка. Сам окликнуть её никогда не осмелится. Но в воздухе — это был отважный лётчик, не знающий страха.

Товарищи любили и уважали Павла Михайловича и не было в полку человека, который бы не восхищался его боевым мастерством. Он как-то по-особому дерзко и напористо вёл воздушные бои и всегда одерживал победы. Его почерк быстро узнали и вражеские лётчики, содрогаясь от одной мысли о встрече с воздушным снайпером.

Павел Камозин родился в городе Бежица, вошедшем сегодня в черту Брянска. Окончив 6 классов, поступил в ФЗУ, а в 1934 году, работая слесарем на заводе «Красный Профинтерн», добился приёма в аэроклуб. Как один из самых одарённых учлётов был оставлен там же лётчиком — инструктором. В 1938 году он окончил Борисоглебскую военную авиационную школу пилотов.

Войну Камозин встретил в частях Киевского особого военного округа. 23 июня на самолёте И-16 совершил свой первый боевой вылет, был ранен в ступню навылет. В составе своей части был направлен на переучивание на новый истребитель ЛаГГ-3, и вновь его изящное безошибочное пилотирование не осталось незамеченным: Камозина назначили инструктором. На фронт ему довелось вернуться только через год. Его назначили командиром звена.

7 октября 1942 года, во второй половине дня, лётчикам 246-го ИАП пришлось выдержать очень напряжённую схватку. Смешанная группа из 5 ЛаГГ-3 этого и пары Як-1 из 518-го ИАП вылетела на прикрытие войск 18-й армии. Вёл группу командир звена младший лейтенант П. М. Камозин. К району патрулирования подошли двумя группами: внизу, на высоте 2000 метров пара Як-1 и на 500 — 600 метров выше — 5 ЛаГГ-3. Связь между группами поддерживалась по радио.

В 14 часов 25 минут в 10 километрах восточное села Шаумян была замечена большая группа вражеских самолётов: 11 пикирующих бомбардировщиков Ju-87, 4 истребителя-бомбардировщика Ме-110 и 6 прикрывающих их истребителей Ме-109. Камозин приказал ведомым сомкнуть строй и приготовиться к атаке. Пятёрка «ЛаГГов» устремилась навстречу вражеским истребителям. Поймав ведущего первой пары «Мессеров» в прицел, Камозин с 200 метров ударил из пушки и пулемёта по кабине и мотору самолёта противника. Ме-109 опрокинулся и заштопорил к земле. Почти сразу же за ним стал падать и его напарник, сбитый одним из ведомых Камозина, который, не теряя времени, ринулся в атаку на следующую пару Ме-109. Сблизившись с самолётом врага, он меткой очередью сбил и его.

Тем временем пара «Яков» атаковала вставшие в круг для бомбометания Ju-87. Лейтенант С. М. Колесников и старший сержант Ф. Б. Варфоломеев уничтожили по «Юнкерсу», но и сами были сбиты. В разгар боя к противнику подошло подкрепление: 6-7 Ме-109 (по другим данным 15-16). Началось то, что лётчики называют «собачьей свалкой». Боевой порядок окончательно рассыпался, каждый лётчик действовал самостоятельно. Постепенно бой перешёл на виражи, где «ЛаГГи» имели некоторые преимущества перед Ме-109. После меткого удара Тоичкина заштопорил к земле очередной «Мессер», как факел, вскоре вспыхнул другой. Но и нашим лётчикам пришлось нелегко. С резким снижением увёл в сторону моря свою подбитую машину младший лейтенант А. И. Дагаев, выбросился на парашюте из кабины горящего «ЛаГГа» старший сержант К. К. Поздняков.

Вся воздушная схватка продолжалась 10 минут. Несмотря на численное превосходство врага, советские лётчики сбили 8 немецких самолётов (6 Ме-109 и 2 Ju-87). В этом бою 3 вражеских машины уничтожил Камозин, 2 — Тоичкин и по 1 Варфоломеев, Калмыков и Колесников. Наши потери — 4 самолёта. Не вернулся командир звена А. Дагаев.

Когда Камозин приземлился и вылез из кабины, к самолёту подошёл командир полка полковник Смирнов и крепко обнял Павла.

Эта победа, одержанная над врагом, вселила в Камозина уверенность в своих силах. Окреп его командирский авторитет. Подчинённые увидели в нём человека, на которого можно положиться в трудную минуту. За первый месяц боёв Павел сбил 4 неприятельских самолёта. Несколько раз ему довелось вылетать на боевые задания вместе с Дмитрием Каралашем — в довоенное время известным лётчиком-испытателем, отважным воздушным бойцом, заслужившим в годы войны звание Героя Советского Союза и погибшим в одной из схваток. Павел Камозин любил повторять слова подполковника Калараша: «Лётчик должен иметь сердце из стали, тогда и с деревянной спинкой сиденья он не дрогнет в бою». Таким был сам Павел Камозин…

Вскоре после знаменательного боя Камозин был назначен заместителем командира эскадрильи в 296-м ИАП. После тяжёлых боёв полк, потерявший значительную часть боевой техники, был отправлен в тыл на переформирование. А затем снова начались бои.

…6 советских истребителей под руководством Павла Камозина сопровождали группу бомбардировщиков. В районе цели наши лётчики были атакованы истребителями противника. Несмотря на численное превосходство врага, Камозин смело повёл свою группу в бой. Одна за другой следовали атаки наших пилотов. Выбрав удобный момент, Павел ринулся на один из Ме-109. Когда до ведомых донеслась команда командира: «Прикройте!», — он был уже рядом с немцем. Прицельная очередь — и «Мессер» полетел вниз. И снова атака. Прошло всего несколько минут, и второй Ме-109, охваченный пламенем, рухнул на землю. От своего командира не отставали и ведомые, которые в этот момент сбили 3-ю машину врага. Понеся потери противник был вынужден выйти из боя.

Младший лейтенант Камозин выполнял боевые задания не только по прикрытию наших штурмовиков и наземных войск. Он был и хорошим разведчиком. За время боевой работы не было случая, чтобы данные, доставленные им, не подтвердились.

10 января 1943 года во время разведывательного полёта Камозин обнаружил на аэродроме в Краснодаре до 50 самолётов противника. Он немедленно сообщил об этом командованию. Через некоторое время в воздух поднялись наши штурмовики. По данным, доставленным Камозиным в этот день, было уничтожено около 20 вражеских самолётов.

Однажды 5 советских истребителей, возвращаясь с боевого задания, обнаружили группу из 13 «Юнкерсов», следовавших на бомбёжку наших войск. Младший лейтенант Камозин внезапно атаковал и рассеял самолёты противника, вынудив их сбросить бомбы на свои же войска. «Юнкерсы» стали разворачиваться и уходить, но не успели. Метким ударом Павел сбил один из них и подбил 2 других. Его ведомые сбили ещё 2 самолёта.

Быстро росло мастерство лётчика, вскоре Камозину доверили командование эскадрильей. Его боевая слава умножилась в боях за освобождение Севастополя. Эскадрилья, которой он командовал, уничтожила в знойном крымском небе 63 вражеских самолёта. Лично Павел Камозин сбил 12 самолётов противника.

За образцовое выполнение боевых заданий командования, мужество, отвагу и геройство, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 мая 1943 года младший лейтенант Камозин Павел Михайлович удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 1148).

Много подвигов совершил Павел Камозин в годы войны. Оперативный дежурный штаба Южного фронта, лётчик-инструктор, командир звена, заместитель командира эскадрильи, командир эскадрильи — таков его послужной список с начала войны до 1 мая 1943 года, когда Камозину за боевые заслуги было присвоено звание Героя Советского Союза.

К лету 1943 года старший лейтенант Камозин выполнил более 100 боевых вылетов на ЛаГГ-3, одержал 17 личных побед — второй результат, показанный в советских ВВС на машине этого типа (первый — у А. Кулагина).

Летом 1943 года, одним из первых в запасном полку освоив новую технику (истребитель Р-39 «Аэрокобра»), Павел добился разрешения отправиться на фронт. Он получил назначение в 66-й авиационный полк (329-я истребительная авиационная дивизия, 4-я Воздушная армия) и вскоре начались новые бои. В первом же боевом вылете в новом полку, на новой для себя «Аэрокобре», Камозин сбивает FW-189 — «раму», висевшую над передним краем, при этом и его самолёт был серьёзно повреждён яростным огнём зенитной артиллерии, и лётчик приземлил его на нейтралку, прямо у окопов своего боевого охранения…

Особенно ярко проявился его талант в боях за Крым. Только в сражениях за Севастополь лётчики его эскадрильи сбили 64 вражеских самолёта, 19 из них записал на свой боевой счёт комэск.

В конце 1943 года, в тяжёлом бою над Керчью, он уничтожил 2 неприятельских истребителя. Второй самолёт был сбит уже на горящей машине. На малой высоте Камозин покинул самолёт, рванув вытяжное кольцо на парашюте, и через несколько секунд упал в холодную воду. Выплыл и был подобран моряками. 12 января 1944 года в 2-х вылетах ему удалось уничтожить 2 «Юнкерса», доведя тем самым число лично сбитых им машин до 30.

…В районе Керчи и Эльтингена, ещё занятого противником, высадились наши десантники. Они захватили небольшой плацдарм и закрепились там. Этот с трудом завоеванный клочок земли насквозь простреливался врагом, который любым способом стремился сбросить десантников в море. Откуда-то над плацдармом появились даже бомбардировщики Не-111, которых до этого никто и не видел на крымских аэродромах.

В последний день 1943 года Павел Камозин вместе со своим ведомым Владимиром Ладыкиным вылетели на разведку. Перед ними стояла задача — установить место базирования «Хейнкелей». Когда наши лётчики возвращались на аэродром, над селом Семь Колодезей они заметили транспортный самолёт, который, как на параде, шёл под экскортом 6 Ме-109. У Камозина сразу возникло решение — атаковать с ходу. Передав ведомому команду, Павел на максимальной скорости устремился к цели. Истребители охранения не успели опомниться, как длинная очередь прошила охраняемый ими транспортник. Задымив, тот перевернулся и беспорядочно пошёл к земле. А Камозин с напарником словно растворились в сгущавшихся вечерних сумерках…

Лишь через 3 с лишним месяца, после освобождения Крыма, стало известно, что на борту сбитого Камозиным самолёта находилось 18 немецких генералов. Они везли с собой Железные Кресты, которые должны были вручить наиболее отличившимся воякам. Но вместо запланированных новогодних торжеств и наград — получился траур. По словам жителей села, целую неделю немцы ходили с чёрными повязками на рукавах…

Ошеломляющими, дерзкими атаками капитан Камозин часто застигал своих противников врасплох. Он в совершенстве владел техникой пилотирования и из любых фигур высшего пилотажа умел выбрать в нужный момент наиболее выгодную. Порой казалось, что цель сама по себе попадает под его разящие трассы.

С каждым днём войны обогащался боевой и командирский опыт Камозина, но он по-прежнему отличался скромностью и трудолюбием. Он стремился использовать малейшую возможность для повышения лётного и огневого мастерства. Сколько раз оно выручало Камозина и его товарищей в бою! Товарищи Павла вспоминали, как однажды он спас от неминуемой гибели лейтенанта Тоичкина. Молодой лётчик не заметил, как в хвост ему пристроился «Мессер». Секунда, другая — и самолёт Тоичкина полетит к земле, объятый пламенем. Но прицельной очереди врага не последовало: в последнее мгновение фашист был сбит Павлом Камозиным. За этот подвиг лётчика наградили орденом Отечественной войны 1-й степени.

Немало боёв провёл Камозин и с численно превосходящим противником. Однажды возглавляемая им пятёрка вступила в бой с 27 истребителями Ме-109. Первой же очередью Павел сбил ведущего. Оставшись без лидера, противник нарушил строй, стал мешать друг другу. Камозин, мгновенно оценив ситуацию, решил довести схватку до победного конца. Умело руководя действиями своих подчиненных он добился своего — 8 самолётов уничтожили наши лётчики в этом бою, не потеряв ни одного своего!

Бывали в его жизни и неудачи. Приходилось «приводнять» подбитый истребитель в море (был спасён медпостом с косы Тузлы), «тянуть» за линию фронта в расположение своих войск охваченную пламенем машину, капотировать на разбитой снарядами ВПП и попросту падать вместе с машиной после отказа мотора… Всякое случалось. Противник был силён и коварен, победы давались нелегко. Но Павел умел делать правильные выводы из любого успеха или неудачи, анализировать сложившуюся ситуацию и выбирать правильные решения, позволяющие успешно бить врага.

12 января 1944 года. В этот день старший лейтенант Павел Камозин сделал несколько боевых вылетов. Как всегда, он появлялся в точно указанное время в районе патрулирования и по первому сигналу станции наведения уверенно устремлялся на врага. 13 «Юнкерсов» шли двумя группами под прикрытием 4 Ме-109. Первую группу в лоб атаковал подполковник Смирнов, вторую в хвост — старший лейтенант Камозин. Атака обоих увенчалась успехом. И тот и другой сбили по одному самолёту врага. После этого Камозин завязал бой с парой Ме-109, но те поспешили удрать, не приняв вызова советского аса.

Во втором боевом вылете Павел Камозин во главе группы истребителей снова прикрывал советские наземные войска. Немецкие бомбардировщики решили пройти линию фронта под облаками, чтобы избежать встречи с советскими истребителями. Но Павел Камозин и его боевые друзья были начеку. Они сумели разгадать замысел врага и встретили фашистов при выходе из облаков меткими сокрушительными атаками. Камозин первым атаковал флагмана вражеской группы и почти в упор расстрелял его кинжальными очередями. «Юнкерс» загорелся и, перевалившись на крыло, полетел вниз. Сражённая лётчиком Владыкиным, упала на землю ещё одна вражеская машина. Но бой не затихал, бой продолжался.

В это время станция наведения передала Камозину: «На бреющем полёте под вами идёт ещё одна группа бомбардировщиков. Перехватить!» Старший лейтенант Камозин устремился на перехват второй группы бомбардировщиков. На пути он встретил 2-х «Мессеров» и с ходу атаковал одного из них. Вражеская машина загорелась. Тогда Камозин устремился на отражение налёта бомбардировщиков.

В тот день, в упорных и жестоких воздушных схватках, Павел Камозин сбил 2 немецкие машины. На счету Героя стало 30 лично сбитых самолётов врага. Армейская газета «Крылья Советов» в эти дни призывала на своих страницах:

«Истребитель, дерись, как Павел Камозин! Почему же Камозин дерётся успешнее других, в чём его сила? Она кроется в стремительности атаки. Шансы на победу в бою у того лётчика, который первым заметит врага. Это прекрасно понимает Камозин. Его зоркий глаз всегда ищет и первым находит противника. Именно этим отважный лётчик создает себе преимущество над врагом».

Газета разъясняла, что умелый поиск цели, разумеется, ещё не означает победу. Она, как известно, сама не приходит. Её завоевывает Павел Камозин благодаря другому замечательному качеству — мастерству атаки. Настойчивость в достижении цели, дерзость, исключительная меткость огня, искусный маневр — вот что обеспечивает успех отважному лётчику — истребителю.

Павел Камозин всегда был верен испытанному правилу истребителя-аса: он бил врага с близкой дистанции, короткой прицельной очередью. Он не пугал фашистов, а в упор расстреливал их. Именно так были уничтожены им в последних боях 5 вражеских самолётов.

К середине лета 1944 года командир эскадрильи 66-го истребительного авиационного полка капитан П. М. Камозин совершил 131 успешный боевой вылет, участвовал в 56 воздушных боях, в которых лично сбил 29 самолётов противника и 13 в составе группы.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 июля 1944 года Камозин Павел Михайлович награждён второй медалью «Золотая Звезда» (№ 23).

В одной из последних воздушных схваток Павел Камозин оказался в исключительно трудном положении. Ему одному пришлось вступить в бой и драться с группой истребителей FW-190. Но и в таком положении Камозин не оборонялся, а нападал, атаковал. Советский лётчик выстоял в неравном бою и вышел из него победителем, сбив 2 «Фоккера».

В 1944 году Камозина сняли с должности командира эскадрильи 66-го полка и перевели на должность заместителя командира эскадрильи в 101-й Гвардейский ИАП. Вспоминает бывший лётчик этого полка Борис Степанович Дементьев:

«Когда мы перелетали на фронт в конце 1944 года, погода была паршивая. Камозин со своей эскадрильей сел в Бобруйске, и они долгое время там сидели. Начпрод их плохо кормил. За это он его побил. После этого его перевели заместителем командира эскадрильи к Морозову. Конечно, была у него слабость — любил за воротник заложить, но это был дисциплинированный, грамотный мужик, умело и храбро воевавший, умевший управлять людьми.

Помню, раз сменяли его четвёрку. Подлетаем к линии фронта. Со станции наведения передают: «Камозин, внимательно. Вылетела пара «Мессов». — «Хорошо, пусть идут». Дальше — тишина. Мы подходим, набираем высоту, наладили связь со станцией наведения. Слышим: «Паша, смотри, заходит «худой». — «Вижу, пусть заходит». И больше ни слова. Обычно в бою какие-то команды, мат, а тут тихо. Я смотрю — где он ходит, самолётов пока не вижу — ещё далеко. Проходит минуты полторы, и слышу, он передает: «Вон, «худой» горит. Зашёл, понимаешь…» И всё. Тут уж я и сам увидел дымный шлейф. Вот так спокойненько он его снял.

Он был честным и всегда говорил правду в глаза. Это не нравилось начальнику штаба полка майору Гейко, с которым они постоянно ругались. После войны было такое указание, что лётчиков, нарушающих дисциплину, вне зависимости от их заслуг, можно увольнять из армии. Видимо, Гейко написал на Камозина докладную, и Красовский подписал приказ уволить того по пункту «е». Как сказал у нас один лётчик, пункт «е» означает «ешь сам». Это значит, что тебя увольняют без пенсии, на гражданке на работу не примут. Уже в 1948 году я лично слышал, как Красовский высказывал командиру полка Павликову, что его обманули и он уволил Камозина фактически по навету. Связь мы с ним поддерживали. Поначалу его никуда не брали. Ходила такая байка, что он, дважды Герой, сидел на ступеньках здания Наркомата обороны и просил милостыню, но, когда мы с ним встречались, он сказал, что такого не было, но по начальству он много ходил. Потом всё-таки он устроился в ГВФ».

Немало воздушных боёв Павел Камозин провёл в составе 101-го Гвардейского истребительного авиационного полка в паре с младшим лейтенантом В. Масловым (115 боевых вылетов, 5 лично сбитых самолётов). В своей ратной жизни Камозин провёл более 60 воздушных боёв, одерживал победы над «Мессерами» и «Фоккерами», «»Юнкерсами» и «Хейнкелями».

20 января 1945 года при выполнении очередного боевого вылета из-за обрыва шатуна двигателя мотор его «Аэрокобры» заглох, и машина упала на землю, скапотировав и развалившись на части… Павел нашёл в себе силы выбраться из обломков, знаками запретить посадку ведомому на неровной, сильно пересечённой местности…

От травм, полученных в этой аварии, до конца оправиться он так и не смог. Врачи настаивали на ампутации левой ноги, но непреклонность, мужество и сила воли позволили Камозину избежать этой калечащей операции. День Победы он встретил в госпитале…

Сражаясь на Южном, Закавказском, Северо-Кавказском и других фронтах, Гвардии майор П. М. Камозин совершил около 200 боевых вылетов, в жестоких воздушных схватках одержал 49 побед — 36 вражеских самолётов сбил лично и 13 в группе с товарищами. В группе — потому, что он был не только лётчиком-асом, но и командиром, водившим в бой молодых бойцов. И 36 самолётов противника, числившиеся на его личном счету, были далеко не все, которые он сбил в действительности…

После войны Павел Михайлович демобилизовался. Работал в Гражданском Воздушном Флоте. Вёл общественную работу. Умер в Брянске 24 ноября 1983 года.

Народ не забыл своего Героя. В Брянске установлен бронзовый бюст дважды Героя Советского Союза П. М. Камозина. В 1985 году постановлением Совета Министров РСФСР его имя присвоено Брянскому авиационно-спортивному клубу ДОСААФ, членом этого клуба Павел Михайлович являлся с 1934 года. Имя Героя носит одна из улиц города Брянска, а в городской средней школе № 11 открыт музей Героя.

Каманин Аркадий Николаевич

Комментариев нетPosted on 26 мая 201426 мая 2014 by Ринат Валеев

День рождения Аркаши праздновали весело. Прилетел из Москвы крестный, дядя Миша, так звали у Каманиных Михаила Васильевича Водопьянова.
Все мальчишки завидовали Аркаше: папа — знаменитый летчик, дядя Миша тоже знаменитый летчик. Он и папа спасали Челюскинцев — снимали их с льдины у самого Северного полюса.
И дядя Миша, и папа стали первыми Героями Советского Союза вместе с летчиками Ляпидевским, Леваневским, Слепневым и Дорониным. И все они были папиными друзьями, и их всех знал Аркаша. Но он никогда не задирал носа, не воображал. Ему хотелось поскорее вырасти и тоже стать летчиком… Дядя Миша вручил крестнику необыкновенный подарок — полное летное снаряжение: белый шелковый подшлемник, настоящий кожаный шлем, кожаную безрукавку-телогрейку и маленькие, но настоящие меховые сапоги—унты…
Ребята так и ахнули: трогали руками, примеряли… Аркадий радовался вместе со всеми такому подарку…
А на другой день со своим другом Димкой он был на наблюдательном посту— на крыше сарая. Они давно уже тренировали себя по звуку определять, какой летит самолет, какой летчик будет делать посадку или взлетать: аэродром рядом, да на него не пускают. Вот сарай — наблюдательный пост.
-И охота вам, ребята, торчать на крыше, — заметил как-то отец Димы, старший авиационный механик сверхсрочной службы, Андрей Михеевич Кротов. — Все равно ничего не увидите и не поймете…
-А мы уже все изучили, — ответил Аркадий.
— Вот как! — усмехнулся Андрей Михеевич.— А ну, Аркадий, скажи, какой самолет пошел на посадку?
— Истребитель «Чайка», а делает посадку командир звена Лосев.
— Верно. А как угадал?
— Совсем даже не угадывал, — ответил Аркадий. — Лосев перед посадкой всегда делает «горку». А вот командир эскадрильи Невродов обязательно на самых больших поворотах пронесется на бреющем, низко-низко.
Кротов одобрительно покачал головой.
— Дядя Михеич, хотите, закрою глаза и по звуку скажу, какой летит самолет: истребитель, разведчик или бомбардировщик?
— Неужто скажешь?
— Скажу, честное пионерское!
— Давай, сейчас проверим.
Михеич забрался к ребятам на крышу. Дима завязал Аркадию глаза платком. Было видно, что на взлет пошел большой самолет. Когда он пролетел над крышей сарая, Михеич спросил Аркадия:
— Какой летит?
— Разведчик, он же скоростной бомбардировщик, — ответил Аркадий.
— А может быть, транспортный? — переспросил Михеич.
— Нет, у транспортного моторы другие и звук другой.
— Молодец, Аркаша.
— Дядя Михеич, возьмите нас на аэродром— очень хочется поглядеть, как там..
— Отчего же, можно будет. Вот только у начальника попрошу разрешения и возьму…
С началом войны все сразу изменилось, стало по-другому и дома, и на аэродроме. На аэродроме формировались новые соединения.
В школе разместился госпиталь — появились первые раненые с фронта.

Когда его отец Герой Советского Союза Николай Петрович Каманин (будущий генерал-полковник авиации) улетел на фронт командовать 292-й авиационной штурмовой дивизией, Аркадий с мамой и братом вернулись в Москву.
Как только они приехали, мальчик сразу же стал проситься, чтобы мать разрешила ему поработать на авиационном заводе. В огромном, почти пустом сборочном цехе ремонтировали самолеты для фронта. Летчики, техники, механики, командированные из воинских частей, помогали рабочим завода. Вместе со всеми работал и Аркадий.
Весной 1943 года на Калининском фронте было затишье. Немцев отогнали от Москвы, и они зарылись в землю, перешли к обороне.
Аркадий с матерью приехали проведать отца. Николай Петрович командовал уже штурмовым авиационным корпусом. Тут же на фронте авиационные части пополнялись новыми самолетами, готовились к будущим большим боям.
Аркадий просил отца:
— Пап, а пап, не отправляй меня в Москву. Я все равно сбегу на фронт. А здесь я принесу больше пользы. Механики тут нужны. А я кое-что знаю, могу помочь…
Марья Михайловна запричитала:
— А как же с шестым классом? Отец, скажи ты ему хоть слово.
И отец сказал на удивление и матери, и сыну:
— После войны доучится.
Аркадия зачислили механиком в эскадрилью связных самолетов По-2. Был он щупленьким. мелколицым. с цепкими глазенками и поразительно быстрыми движениями. Не ходил — бегал. И работал с запалом. Тоненькие ручонки, проникавшие в самые потаенные места самолета, были исцарапаны в кровь.
Парнишка сам себя не стал щадить. Сколько раз морозил руки! Вставал рано, когда спать особенно хотелось. В мороз на за¬рядку выбегал в майке. Спал на жесткой постели. На горбу таскал ящики с приборами. За несколько месяцев работы огрубели руки, ли¬цо. Но он познал многое. Самолет изучил до шплинта. Прочитал все описания и «рубил» их наизусть. Четким строевым шагом подошел к командиру эскадрильи связи худенький невысокий парнишка и отрапортовал:
— Рядовой Каманин, механик по спецоборудованию, прибыл в ваше распоряжение.
Отрапортовал лихо. Недаром, как потом стало известно, паренек перед этим докладом два дня тренировался на опушке леса, рапортуя поочередно перед каждым деревом.
— А ведь мы, кажется, знакомы уже, Аркадий, — сказал командир.
— Да, немножко,— смутился Аркадий, вспомнив, как совсем недавно отец вызвал к себе командира эскадрильи для доклада. Пришел он на квартиру к генералу вечером. Встретил его Аркадий:
— Вы капитан Трофимов?
— Да.
— Папа просил подождать… У него совещание.
Капитан сел на ступеньки крыльца, спросил:
— Как тебя зовут?
— Аркадий.
— Будем знакомы… Командир эскадрильи…
— Какой, — перебил капитана Аркадий,— истребителей или штурмовиков?
— Нет, связных самолетов при штабе корпуса.
— А… — разочарованно произнес Аркадий,— значит, «на кукурузниках» летаете?
— Да, на этих самых. На ПО-2.
— Тоже мне авиация, — усмехнулся Аркадий.
— Напрасно так пренебрежительно относишься. Мы на этих маленьких фанерных самолетах большие дела делаем. Видишь, сам командир корпуса нами интересуется…
…И вот теперь они снова встретились. Было отчего смутиться.
— Оборудование ПО-2 ты хорошо знаешь, или дать время на изучение?
Аркадий не подал виду, что обиделся.
— Знаю, товарищ комэск. Я на аэродроме два лета в каникулы проработал, а последнее время был механиком на авиационном заводе.
— Тогда полный порядок. Иди в свое звено, приступай к работе.. .
Поначалу Аркадий больше всего боялся, чтобы в нем не увидели «папенькиного сынка». И Аркадий брался за самую «черную», самую тяжелую работу.
Он похудел, осунулся, но глаза горели: новый механик, совсем еще мальчишка, справлялся со своими сложными обязанностями, ни на что не жалуясь. С каждым днем все ближе была цель, которую он поставил перед собой, — летать.
На самолетах Аркадий работал наравне со взрослыми механиками. Это не мешало ему с помощью комэска Трофимова и других летчиков упорно учиться летному делу.
— Товарищ инженер-майор, — обратился как-то Аркадий к инженеру Усаченко, — разрешите потренироваться на макете самолета.
— А зачем это тебе понадобилось? На тренажере занимаются только летчики.
— А я и хочу быть летчиком. Всю материальную часть изучил. Вот спросите командира и инженера эскадрильи. Они уже два раза меня проверяли.
Через несколько недель инженер-майор гонял Аркадия по всем пунктам летного тренажа. И Аркадий отвечал без ошибок.
Так изо дня в день он настойчиво овладевал необходимыми знаниями.
Как-то старший лейтенант Друма взял Аркадия в полет. Пролетели минут двадцать. Вдруг Аркадий осторожно тронул штурвал. Друма вопросительно посмотрел на механика: мол, что случилось? Аркадий знаками пояснил: «Дайте повести самолет». Друма отрицательно покачал головой.
Но потом, набрав высоту, летчик обернулся и показал рукой: «Бери!»..
Аркадий ведет ручку немного на себя, потом от себя, и послушный ему самолет то легко набирает высоту, то плавно снижается.
Счастливый, сосредоточенный, уверенный, он управлял самолетом целых пять минут.
Незабываемых пять минут!
Наконец-то сбылась мечта!

Отдавая управление Друме, Аркадий вдруг закричал от восторга, растеряв всю свою сдержанность. Друма улыбнулся и одобрительно поднял вверх большой палец.
Так у летчиков вошло в привычку разрешать Аркадию вести самолет самостоятельно.
Однажды, бомбардировщик «Юнкерc» удирал от наших истребителей. Немецкий стрелок яростно отстреливался. Одна из шальных пуль попала в козырек первой кабины самолета По-2, случайно пролетавшего рядом.
Летчик был ранен в лицо осколками. Ослепленный, теряя сознание, он передал управление самолетом Аркадию, успев переключить на него рацию. Аркадий еще ни разу не садился самостоятельно. Он доложил обо всем командиру по радио и получил приказ: «Посадка запрещается!»
Когда Аркадий подлетал к своему аэродрому, к его ПО-2 подстроился поднявшийся на выручку командир эскадрильи. Он полетел рядом, сделал несколько кругов над аэродромом, подробно инструктируя Аркадия по радио, и приказал как можно точнее и быстрее все повторять за ним, внимательно слушая радио. Люди на аэродроме замерли, следя за посадкой.
Крыло в крыло снижались самолеты, и вот оба уже, мягко коснувшись земли, приземлились на три точки. Может быть, долго еще пришлось бы ждать Аркадию разрешения летать, но этот случай открыл ему путь к полетам.
Его начали всерьез обучать летному делу. Вновь и вновь подвергался он самым придирчивым испытаниям опытных экзаменаторов. Наконец за проверку его знаний взялся отец.
Николай Петрович Каманин сел во вторую кабину самолета с намерением проверить сына со всей строгостью уставов по полетам. Он гонял его в зоне до тех пор, пока не подошло к концу горючее в баках самолета, но генералу так и не удалось поколебать уверенность юного пилота. Лишь однажды генерал выхватил ручку и поставил ее словно вкопанную:
— Держи по-мужски!
После двух-трех фигур внезапно спросил:
— Какая деревня справа у леса?
— Кувшиново, — безошибочно ответил Аркадий.
В июле. когда авиакорпус пододвинулся к Курской дуге, с аэрод¬рома Бутурлиновка взлетел самолет. который пилотировал четырнадцатилетний летчик Аркадий Каманин. Без чьей-либо помощи, только комкор долго стоял на старте и не мог оторвать взгляда от самолета сына.
За Аркадием закрепили связной самолет. Чтобы придать тихоходной машине стремительный вид, эскадрильский художник нарисовал на ней молниеподобную стрелу. Сначала он летал на соседние аэродромы, потом с ответственными заданиями на передовую, в тыл к партизанам, в разведку.
Однажды, пролетая над передовой, Аркадий увидел подбитый штурмовик Ил-2, который дымился на ничейной земле. Аркадий сделал резкий, разворот, «лег на крыло» и заметил, что из приземлившегося на нейтральной земле самолета никто не выходит. Аркадий пошел на снижение, подрулил к штурмовику со стороны наших позиций. Немцы открыли сильный минометный огонь. С трудом Аркадий вытащил из самолета летчика, раненного осколком в голову.
Летчик сказал:
— Передай комэску: Бердников задание выполнил. Если сможешь, сними с машины фотоаппарат. Отснято все полностью.
Аркадий перетащил фотоаппарат на свой ПО-2. Потом вернулся к Бердникову и под минометным огнем добрался с ним до своего самолета. Но втащить его в кабину оказалось невероятно трудно.
— Обопрись на меня, — задыхаясь, просил Аркадий.
Летчик пытался подняться, но, обессиленный, снова падал.
— Ну, еще немного, ну, Бердников, постарайся! Одному мне не поднять тебя.
Несколько раз Аркадий пробовал посадить летчика, и, наконец, когда Бердников схватился за край кабины и, преодолевая боль, подтянулся, Аркадий приподнял его и, уже потерявшего сознание, положил на сиденье.
Аркадий еле дышал от усталости. Прислонившись к самолету, он снял с головы шлемофон, вытер пот с лица и окинул взглядом изрытое снарядами поле. «Как тут взлетишь! А надо, надо!..»
Аркадий не знал, что все это время за ним с волнением наблюдали из ближнего леса наши солдаты. Они собрались возле танков, замаскированных ветками. Солдаты просили командира:
— Разрешите подобраться к самолету на выручку.
Но как разрешить! Ведь немцы обнаружили бы замаскированные танки.
К группе танкистов и пехотинцев подошел командир полка.
— Почему не в укрытии? Что там для вас, спектакль показывают?
Но, увидев самолет, поднес к глазам бинокль.
— А ведь это та шестерка, которая только что у нас была, — сказал он. — Самолет связи…
«Что делать? Танки должны скоро выступать, но не раньше установленного срока. Демаскируешь танки — можешь сорвать все наступление».
Полковник приказал радисту:
— Узнайте у штурмовиков, могут ли на десять минут, — он посмотрел на часы,— ускорить вылет. Передайте: «На вынужденной посадке, в нейтральной полосе, ближе к немцам, находится десятка, красный номер. Рядом с ней приземлилась шестерка. Передал «Гром-4». Жду ответа.
Зазвучал зуммер радиостанции. Радист доложил:
— Отвечают: «Гром-4», Первый эшелон вылетел. Окажите помощь на вынужденной, «Ястреб-2».
Полковник отдал приказ.
— Начинаем атаку. Сообщите артиллеристам. Экипажи, по машинам!
Аркадий тем временем залез в кабину и внимательно осматривал поле, изрытое, все в ямах и воронках от снарядов и мин. Пригоден для взлета был только один кусочек земли, но и там, в конце, огромная воронка от снаряда.

А ждать нельзя, обстрел не прекращался. В этот момент над головой Аркадия с воем и свистом понеслись на позиции немцев сотни снарядов. Заговорили артиллеристы. «Наши! Теперь взлетать нельзя».
После артиллерийского налета Аркадий услышал, как понеслись штурмовики, и тут же из леса, сбрасывая маскировочные ветки, вырвались танки. Когда первые танки прошли, Аркадий поднял в воздух свой самолет — это потребовало огромного мастерства! — и потянул на бреющем за лесок.
По радио он услышал голос генерала Байдукова:
— Шестерка! Слышишь меня? Отвечай, как Бердников? А ты сам цел? Чеши на аэродром. Прикроем тебя. Я — «Ястреб-2», я — «Ястреб-2»… Узнал меня? Прием.
— Узнал! — радостно отвечал Аркадий. — Все в порядке, иду домой!
Лейтенант, спасенный Аркадием, вскоре снова летал на штурмовике, а на груди у Аркадия был орден Красной Звезды.

Это случилось в Польше. Аркадий прилетел на аэродром, но посадку ему запретили: на очередное задание вылетели штурмовики и сопровождавшие их истребители.
Аркадий очень устал: весь полет с передовой проходил в тяжелых условиях, под грозовым ливнем. И вот теперь приходилось летать по кругу в зоне аэродрома и ждать разрешения на посадку. Наконец-то поднялся последний истребитель — двадцатка. Аркадий в это время пролетал неподалеку от взлетной полосы. Взглянул на истребитель и глазам своим не поверил: верхом на фюзеляже, у хвоста, прижавшись к стабилизатору, сидел человек.
«Что делать?» Решение созрело мгновенно.
Аркадий дал полный газ и повел свой самолет на перехват. Сблизившись с двадцаткой, он красной ракетой привлек внимание летчика и рукой показал ему на хвост истребителя.
Все кончилось благополучно. Спасенный Аркадием «наездник» закоченел было совсем, да на аэродроме отогрели. А летчик двадцатки после рассказывал:
— Вижу, несется на меня Аркадий на своем По-2, стреляет в упор из ракетницы, грозит кулаком и показывает то на свою голову, то на хвост самолета. Обернулся я и обомлел: на хвосте самолета — механик, а высотенку я уже набрал приличную и шасси убрал. Переключил рацию на прием и слышу свои позывные. В жизни моей, наверное, такой посадки не было и не будет. Вот страху набрался: все боялся, как бы не свалился механик.
Как же случилось такое?
Грозовым ливнем размыло грунт аэродрома. Для легких истребителей это беда. Выруливая на старт, они колесами зарывались в грязь и опрокидывались. Чтобы этого не случилось, механики садились им на хвост и после того, как самолет подруливал к старту, проворно соскакивали. Но летчик двадцатки, взлетавший последним, торопился, не задержался на старте, а сразу пошел в воздух, увозя перепуганного механика.
Прилетел как-то раз Аркадий со срочными документами на передовую к начальнику группы наведения капитану Проскурову. Спрятал свой самолет в лесочке, замаскировал ветками, посидел немного на радиостанции, послушал, как радистка Рита успевала передавать распоряжения нашим летчикам. Они по нескольку раз с воздуха атаковали укрепления немцев. Потом вышел и говорит:
— Товарищ капитан, дайте мне задание. Что я тут торчу на командном пункте без дела.
— Хорошо, — ответил капитан Проскуров, — а то я совсем закрутился. Давай полезай на крышу сарая и наблюдай в бинокль. Как появится в воздухе новая группа наших штурмовиков, сообщи мне. Кричи громче, не стесняйся. Следи, сколько будет самолетов, каким идут курсом, на какой высоте, и заметь номер на борту ведущего самолета. Если вдруг в воздухе появятся немецкие истребители, то немедленно докладывай, чтобы я успел предупредить наших штурмовиков и нацелить своих истребителей.
Уселся Аркадий верхом на самый, конек соломенной крыши и докладывал все, что видел.
Дело было летом. Солнце припекало крепенько.
Немецкие истребители не появлялись.
Наши летчики были полными хозяевами в небе. Время тянулось медленно. Томительно и скучновато показалось Аркадию задание. С досады он начал каблуком сапога ворошить солому на крыше. Из развороченной соломы поднялась туча растревоженных ос.
Аркадий камнем скатился с крыши, упал на землю, закрывая лицо.
Ос отогнали дымом, зажгли солому, но Аркадий весь был искусан.
— Тоже мне, нашли работу. Наверно, нарочно все это подстроили, — ворчал Аркадий.
— Каманин, — сдерживая улыбку, сказал ему капитан Проскуров, — тебе больно, сочувствую, но ты несправедлив. Поручение я тебе дал ответственное. Сидел бы спокойно, наблюдал. Сам виноват. Потревожил пчелок, вот и получил по первое число.

Надо было вылетать, и капитан приказал лететь на свой аэродром. Оказать медицинскую помощь здесь не было возможности, да и боялся, что заплывут глаза и не сможет Аркадий улететь.
Летел Аркадий злой как черт. Приятного, конечно, мало, когда все лицо, шея, руки горят от укусов, а один глаз закрылся, осталась только щелочка.
Пролетая над опушкой леса, Аркадий увидел на поляне наш танк Т-34, Одна гусеница растянулась под ним, как коврик, а танкисты сидели, покуривали.
«Вот растяпы, — подумал Аркадий,— другие бы давно починили — и в бой, а эти загорают…»
Пролетел немного—и совестно стало:
«Может, авария? Может, помощь нужна?»
Вернулся назад и посадил самолет рядышком.
— Что случилось? Может, помочь, чем смогу?
— Два трака (это значит, гусеничные стальные плитки) перебило, — отвечают танкисты. — Новые подобрали, а болтов, соединить их, нет. Какая от тебя помощь, парень? Веревочкой или проволокой их не свяжешь.
— Сам понимаю,— ответил Аркадий. — Вы мне покажите на карте, куда слетать, и я привезу болты.
— Родной наш, дай тебя расцелуем,— обрадовался командир танка. — Смотри, вот тут лесок, — показывал он, держа планшет Аркадия с картой, — потом речка, а на краю деревни, возле мельницы, танковый парк и мастерские.
— Знаю, я туда летал, — ответил Аркадий.
— Выручай, друг. Передай записку и сбрось нам сумку, век не забудем. Ведь понимаешь, дело какое: товарищи в бою, а мы здесь на приколе. Аркаша, зайди заодно в нашу санчасть. Медсестра Марина смажет тебя мазью от ожогов. Здорово помогает. Никому не дает ее, но на тебя не пожалеет.
Мазь помогла, боль утихла. Вся история с осами теперь казалась Аркадию смешной.
Принесли болты, и Аркадий, сделав круг над деревней, покачал крыльями и полетел к ждавшим его танкистам.
Пролетая мимо поляны, он сбросил сумку с болтами и увидел, как танкисты махали ему вслед в знак благодарности.
Посмотрел моторист Володя Мухин на забинтованную голову Аркадия, когда тот прилетел на свой аэродром, и перепугался:
— Летунок, что случилось? Может, санитарную машину вызвать?
— Не надо. На «фрицевский сюрприз» наскочил.
— На передовой? На мину?
— Какую там мину? Мин у фрицев теперь не хватает, так они на меня ос напустили. Видишь, как разукрасили, — шутил Аркадий.
Весна 1945 года. Шел бой на ближних подступах к городу Брно.
К командующему фронтом маршалу Советского Союза товарищу Тимошенко Семену Константиновичу, который осматривал в бинокль панораму боя, подошел полковник — начальник связи фронта — и доложил:
— Связь с партизанским отрядом прервана. Вышли из строя батареи питания рации. Просят срочно доставить.
— Вот незадача, — сказал командующий.— Нужно как можно скорее восстановить связь. Большая группа немцев уходит из-под удара. Партизаны должны взорвать мосты и не выпустить немцев на дороги, по которым можно увезти технику. Это нужно передать партизанам. Немедленно организуйте доставку питания.
— Товарищ командующий, запасные батареи питания у нас есть, а вот самолет надо вызвать. Командующий снова поднес бинокль к глазам и сказал:
— Ну и орлы же наши, пока с вами говорил, вон на сколько продвинулись! Не теряйте времени — вызывайте самолет!.. Впрочем, подождите! Чей это самолет стоит на площадке у горы? Выясните.
Через некоторое время подошел генерал-лейтенант Каманин.
— Твой самолет? — пожимая ему руку, спросил маршал.
— Мой.
— Один прилетел или с летчиком?
— С летчиком. Он там у самолета.
— Зови его, выручай. Есть срочное задание,— и маршал коротко рассказал, в чем оно заключается. — Справится твой летчик?
— Уверен, что справится.
— Зови-ка его сюда. Дадим задание, где найти партизан. Пусть попытается приземлиться, ну а в крайнем случае, сбросит пакет с вымпелом.
Не прошло и несколько минут, как паренек в летной форме, отчеканивая шаг, подошел к командующему и доложил:
— Товарищ командующий, маршал Советского Союза, по вашему приказу прибыл. Докладывает старший сержант Каманин.
— Каманин? — Тимошенко с удивлением посмотрел на Николая Петровича…
— Карта района есть?
Аркадий быстро расстегнул планшет и положил свою летную карту на столик.
— Товарищ генерал-лейтенант, уточните задание!
Через несколько минут Аркадий бежал к самолету, где уже стояли связисты с упакованными в мягкую тару батареями.
По предварительным подсчетам лететь ему предстояло час сорок минут.
Полет был сложный, маршрут недостаточно изученный. Горы возникали неожиданно, а лететь на большой высоте нельзя — По-2 мог легко стать добычей зенитчиков или прятавшихся в облаках «мессеров». Бреющим полетом с небольшим запасом высоты лететь тоже опасно: ведь территория занята немцами, и на любой высотке мог быть расположен опорный пункт с зенитными пулеметами.

Приноравливаясь к рельефу гор, Аркадий выдерживал среднюю высоту полета, напряженно следя, не увязались ли за ним немецкие истребители.
Задание у него было особой важности. Помимо батарей для рации, он вез пакет. Вручая его, командующий, конечно, не зря сказал:
— Передашь лично командиру отряда. Если не сможешь приземлиться, пакет не сбрасывай. В случае вынужденной посадки — уничтожь…
Вспоминая впоследствии этот полет, командир эскадрильи майор Трофимов говорил, что не каждый опытный летчик смог бы так четко и отважно выполнить задание командующего, как выполнил его шестнадцатилетний отважный летчик. Аркадий был награжден за этот полет орденом Красного Знамени.
И таких драматических эпизодов в боевой жизни старшины Аркадия Каманина — множество. Закончил он войну в 16 лет. На его парадном кителе рядом с гвардейским знаком поблескивали орден Красного Знамени, два ордена Красной Звезды и три медали: «За взятие Будапешта», «За взятие Вены» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».
После войны он мечтал пойти учиться, чтобы летать на самых новых самолетах. Для учебы выбрал академию, которую окончил отец, — Военно-воздушную инженерную имени Н. Е. Жуковского. Учился с большим старанием. Но весной 1947-го произошло непоправимое.
Вот что рассказала об этом мать Аркадия Мария Михайловна Каманина:
— Апрельским днем сын вернулся из академии, почти бесшумно открыл дверь и лег на диван…
Нелепая смерть оборвала жизнь восемнадцатьлетнего юноши Аркадия Каманина. И прожил он их отважно и мужественно.Фронтовые друзья и товарищи похоронили его в Москве на Ново-Девичьем кладбище.

Ми-8 Многоцелевой вертолет

Комментариев нетPosted on 24 мая 201414 июля 2019 by Ринат Валеев

Ми-8

Во второй половине 1950-х годов в стране началось потепление внутриполитического климата. Н.С. Хрущев, став Первым секретарем ЦК КПСС и одновременно Председателем Совета Министров СССР, взял курс на частичную демилитаризацию экономики страны.

Сокращались вооруженные силы и объем производства традиционных видов военной техники. Вместе с тем появление ядерного оружия привело к созданию Ракетных войск стратегического назначения. Межконтинентальные ракеты с атомными боеголовками стали играть главную роль в сдерживании агрессивных намерений США и их союзников, что обходилось стране гораздо дешевле, чем содержание огромного Воздушного и Военно-морского флотов.Читать далее…→

Клубов Александр Федорович

Комментариев нетPosted on 21 мая 201410 февраля 2019 by Ринат Валеев

Дважды Герой Советского Союза Клубов Александр Федорович

Родился 18 января 1918 года, в деревне Яруново Вологодской области. Окончив неполную среднюю школу, переехал в Ленинград. В 1935 году получил специальность токаря, окончив школу ФЗУ при заводе «Большевик» (ныне СПТУ № 39). Работал настройщиком станков на карбюраторном заводе, учился в аэроклубе. В 1940 году окончил Чугуевскую военную авиационную школу лётчиков.

С августа 1941 года младший лейтенант А. Ф. Клубов в действующей армии. По октябрь 1941 года сражался в 10-м ИАП; по май 1943 года — в 84-А ИАП; по ноябрь 1944 года — в 16-м Гвардейском ИАП. Воевал на Южном, Северо-Кавказском, Закавказском, 1-м, 2-м и 4-м Украинских фронтах.

К концу 1942 года выполнил около 250 боевых вылетов, в воздушных боях сбил 4 самолёта противника лично и 18 в группе с товарищами, ещё 16 уничтожил в составе группы при штурмовке вражеских аэродромов.

С мая 1943 воевал в составе 16-го Гвардейского истребительного авиационного полка, был заместителем командира эскадрильи. К началу сентября 1943 года совершил 310 боевых вылетов, провёл 84 воздушных боя, лично сбил 14 и в группе 19 самолётов противника.

13 апреля 1944 года за мужество и отвагу, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

К ноябрю 1944 года помощник командира по воздушно-стрелковой службе 16-го Гвардейского истребительного авиационного полка (9-я Гвардейская истребительная авиационная дивизия) Гвардии капитан А. Ф. Клубов совершил 457 боевых вылетов, принял участие в 95 воздушных боях, уничтожил 31 самолёт лично и 19 в группе с товарищами. 1 ноября 1944 года, погиб при аварии на аэродроме Сталева-Воля (Польша). Похоронен во Львове на Холме Славы.

27 июня 1945 года посмертно удостоен второй медали «Золотая Звезда». Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени (дважды), Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени; медалями.

На круглом постаменте из розового гранита — бюст прославленного лётчика Александра Фёдоровича Клубова. Волевое, мужественное лицо. На груди две «Золотые Звезды» и другие знаки воинской доблести. На постаменте начертан Указ Президиума Верховного Совета СССР: «За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками, дающее право на получение звания Героя Советского Союза, наградить Героя Советского Союза Гвардии капитана Клубова Александра Фёдоровича второй медалью «Золотая Звезда».

Памятник А. Ф. Клубову в селе Кубенском открыт 5 ноября 1949 года, в канун 32-й годовщины Великого Октября. На митинге собрались однополчане и земляки пилота. Они говорили о том, что Александр Фёдорович любил жизнь и прожил её как герой. Застыв в почётном карауле, пионеры дали торжественное обещание быть такими, как Клубов.

Александр Фёдорович Клубов прожил всего 26 лет, но остался в памяти людей как мужественный человек, бесстрашный воздушный боец. Это о нём сказал его командир и друг, прославленный мастер ведения воздушного боя, трижды Герой Советского Союза Маршал авиации Александр Иванович Покрышкин: «Он был беззаветно предан Родине, авиации, дружбе, — умный и прямой в суждениях, горячий в споре и тонкий в опасном деле войны… Он был чистый, могучий человек…»

В этом рассказе об А. Ф. Клубове мы не раз будем обращаться к воспоминаниям А. И. Покрышкина, так как становление молодого лётчика-истребителя проходило под его непосредственным руководством. Александр Клубов из когорты прославленных питомцев покрышкинской школы по 9-й Гвардейской истребительной авиационной дивизии, по праву считался лучшим воздушным воином, отличным «охотником» и асом истребителей. Лётчики дивизии под командованием А. И. Покрышкина уничтожили во время боёв 1147 самолётов противника, много живой силы и боевой техники врага. 56 лётчиков этой дивизии стали Героями Советского Союза, а 4 — дважды, в их числе и А. Ф. Клубов.

В боевых действиях против немецко-фашистских захватчиков Александр Клубов участвовал с 10 августа 1942 года по 1 ноября 1944 года. За этот период Клубов произвёл 457 успешных боевых вылетов, из них: на штурмовку войск и техники противника — 25, прикрытие наземных войск — 224, расчистку воздуха- 19, прикрытие штурмовиков и бомбардировщиков — 146, разведку войск противника — 16 и на «свободную охоту» — 17. Провёл 95 воздушных боёв, в ходе которых лично сбил 31 самолёт противника и в группе — 19. В воздушных боях Александр Фёдорович показывал мужество, героизм, отвагу и готовность к самопожертвованию.

О мастере воздушных атак Александре Клубове написаны книги. Вот скупые строки из его биографии.

Готовность отдать себя людям, думается, сформировалась у Александра в трудные годы детства, когда его семья, потеряв кормильца, не осталась один на один с горем, а получила поддержку и помощь от односельчан, воспринявших беду Клубовых как свою собственную.

Из биографии Героя известно, что родился Александр в бедной крестьянской семье в деревне Яруново Кубено-Озёрского района Вологодской губернии и рос в постоянной нужде. Его отец, в прошлом матрос с легендарного крейсера «Аврора» и активный участник Октябрьской революции, был зверски убит кулаками в первые годы коллективизации. Саше было в ту пору 3 года.

Рано потеряв отца, Саше с малолетства пришлось познать нелёгкий крестьянский труд. В автобиографии Клубов писал, что самостоятельно начал работать с 8 лет. С 1926 по 1928 год работал по найму, с 1928 по 1934-й учился в сельской школе по месту рождения, закончил 7 классов средней школы, жил на стипендию.

По окончании семилетки деревенский паренёк поехал в гости к родным в Ленинград, да там и остался. В то время при крупных промышленных предприятиях создавались школы фабрично-заводского ученичества. Саша решил стать металлистом. В 1934-1935 годах он учился в школе ФЗУ. Окончив её с отличием, начал работать на заводе «Большевик» токарем. В цехе его хвалили. С 1936 по 1939 год, до ухода в Красную Армию, работал настройщиком автоматических станков на карбюраторном заводе им. В. В Куйбышева.

Именно там, на заводском дворе и увидел он впервые планер, приобретённый заводской ячейкой ОСОАВИАХИМА, впервые занял место в кабине пилота. Этот день решил его судьбу — 3 раза в неделю после работы Александр стал заниматься в городском аэроклубе, программу которого освоил с отличными оценками.

В октябре 1938 года в газете «Карбюратор» Клубов, вместе с другими заводскими спортсменами, писал: «Мы готовы в любую минуту, если потребуется, пересесть с учебного самолёта на боевой».

В 1937 году Александр Клубов по комсомольской путёвке был принят в Чугуевское военное авиационное училище. Знания, полученные в аэроклубе, помогли в короткий срок войти в курс армейской жизни, освоить несколько типов боевых самолётом, стать лётчиком-истребителем. В характеристике командования училища отмечались высокие качества курсанта: «Дисциплинирован на земле и в воздухе. В полётах вынослив. Наставления знает хорошо. Трудолюбив. К материальной части относится бережно, знает её хорошо и грамотно эксплуатирует».

По окончании училища в октябре 1940 года младшего лейтенанта А. Клубова направили для дальнейшей службы в Закавказье, в 84-й истребительный авиационный полк. Снова занятия. Молодые пилоты совершали полёты в сложных метеорологических условиях, производили разведку и штурм перевалов, разыгрывали воздушные бои. В этой части он служил до мая 1943 года в должностях лётчика, командира звена и заместителя командира эскадрильи.

Наступил июнь 1941 года. Фронт был ещё далеко, но лётчики постоянно находились в боевой готовности, круглые сутки патрулировали вдоль воздушной полосы.

Свою боевую деятельность Александр Клубов начал в августе 1942 года, на Северном Кавказе, летая на устаревшем биплане И-153. Трудное это было время — немецкие танкисты уже заливали радиаторы водой из Терека, а Люфтваффе имело многократное превосходство в небе… Здесь 24-летний лётчик открыл свой боевой счёт, здесь же получил первый орден.

Александру Клубову особенно запомнился первый бой. По сигналу с командного пункта поднялось 6 советских истребителей. Набрав высоту, они направились в указанный район. Из-за облаков неожиданно показалось 8 немецких бомбардировщиков. Командир полка, участник боёв на Халхин-Голе, лично возглавлявший группу, подал команду: «В атаку!» Обойдя гору, истребители внезапно ударили по врагу сзади. Впереди — сам командир. Подойдя на короткую дистанцию к «Юнкерсам», первой же очередью он сразил ведущего.

Фашистские бомбардировщики заметались, начали поспешно освобождаться от бомбового груза и, видимо, рассчитывали скрыться. Клубов бросился на перехват. Сделав крутой разворот, нажал на гашетку. Огненные струи прошили «Юнкерс». Охваченный пламенем, он закружился в штопоре и камнем рухнул вниз. Второй бомбардировщик отвернул в сторону. Клубов прицелился, но дал промах.

Преследуемый советским истребителем, враг маневрировал, хитрил, пытался уклониться от боя. Тогда Клубов решил обойти его и ударить в лоб. На предельной скорости он повел ястребок вперед, вверх и развернулся. В это время произошло совершенно неожиданное — пилот «Юнкерса» сделал крутой разворот и врезался в скалу.

Когда Клубов посадил изрешечённый пулями самолёт на аэродром, навстречу ему уже бежали товарищи. Они поздравляли лётчика с первой победой. А тот, усталый и возбужденный, говорил: «Не так страшен, чёрт, как его малюют. Душонка у фрицев трусливая. Видели, как стервятник влетел в каменный склеп?»

Первый успех окрылил молодого лётчика. Вскоре на его счету появилось ещё несколько вражеских самолётов. За ним прочно закрепилась слава воздушного аса.

2 ноября 1942 года, в одном из жестоких боёв над Mоздоком, его «Чайка» была подбита. Самолёт загорелся и Kлубову пришлось воспользоваться парашютом, но пламя сильно обожгло его лицо и руки. Несмотря на многие недели, проведённые в госпитале, следы ожогов на коже всё же остались.

Всего за период службы в 84-м ИАП (только в составе Северо-Кавказского фронта) Клубов произвёл 242 боевых вылета, из них 151 — на штурмовку войск противника. Штурмовыми действиями им было уничтожено и повреждено: 16 танков, 37 автомашин с боеприпасами и грузами, 12 зенитно-пулемётных точек, 2 бронемашины, до 240 солдат и офицеров противника. Он участвовал в 5 штурмовых налётах на аэродромы неприятеля, в результате которых было уничтожено до 16 самолётов врага. Принял участие в 56 воздушных боях, в результате которых лично сбил 4 самолёта противника (3 Ме-109 и 1 Ju-87) и 18 уничтожил в группе с товарищами. 19 октября 1942 года его наградили орденом Красного Знамени, а 3 мая 1943 года — орденом Отечественной войны 1-й степени.

В конце мая 1943 года 15 лётчиков полка, среди них и Александр Клубов, были переведены в знаменитый 16-й Гвардейский истребительный авиационный полк. Попавшие в 1-ю эскадрилью прошли основательную подготовку под руководством А. И. Покрышкина. Он же пристально проследил за их учебными полётами и первым из вновь прибывших взял в бой Клубова. Тот сразу зарекомендовал себя бесстрашным и в то же время творчески мыслящим воздушным бойцом. Вскоре, когда Покрышкин стал заместителем командира полка, лейтенант А. Ф. Клубов был назначен заместителем командира эскадрильи.

Экзамен на зрелость Клубов сдавал в боях над Таманским полуостровом и выдержал его с честью. Он быстро освоил новую материальную часть и технику пилотирования «Аэрокобры» и успешно вёл боевую работу.

Большой успех сопутствовал Клубову в боях на Северном Кавказе. В конце августа 1943 года лётчики-гвардейцы получили приказ преградить путь фашистским бомбардировщикам к переднему краю. Скоростные машины взмыли в воздух. Но вот с юго-запада показались Ju-87 в сопровождении Ме-109. Сколько их — трудно сосчитать.

При первой же атаке 6 советских истребителей строй бомбардировщиков раскололся. Клубов увязался за ведущим «Юнкерсом» и дал по нему длинную очередь. Немец начал ответную стрельбу. Казалось, машины вот-вот столкнутся. Но советский лётчик знал, что этого не произойдёт. Немцы не терпели тарана. Мгновенно оценив обстановку, Клубов спикировал и сразу дал очередь по врагу. «Юнкерс» начал падать, а «ястребок» снова пошёл в атаку. Вот уже и второй бомбардировщик, задымившись, рухнул на землю…

В последующие дни Александр сбил ещё 4 вражеских самолёта. Командир полка поздравил лётчика с успехом: «Хватка у тебя геройская. Значит, и быть тебе Героем».

Анализируя, как всегда, результаты боя, Клубов записал в своём дневнике: «Немцев было больше, но на стороне наших лётчиков мастерство и стойкость. Пользуясь известной формулой воздушного боя, мы завладели высотой, на большой скорости налетели на вражеские самолёты и с близкой дистанции открыли по ним прицельный огонь».

За 3 месяца боёв в составе 16-го ГвИАП (с 31 мая по 3 сентября 1943 года) Александр Клубов произвёл 68 боевых вылетов, участвовал в 28 воздушных боях, в которых лично сбил 10 самолётов противника и 1 в составе группы. Он был удостоен ещё двух наград — орденов Красного Знамени и Александра Невского.

Александр Клубов был одним из молодых лётчиков, которые стали гордостью 16-го ГвИАП. Он сочетал в своем характере черты, казалось бы, совершенно непримиримые — исключительную взвешенность и расчётливость с храбростью и рискованностью. В своей книге «Небо войны», А. И. Покрышкин посвятил много строк молодым лётчикам. И больше всех именно Клубову:

«Решительный, смелый, он разумно строил бой, и его группа всегда добивалась успеха. Он видел всех и вовремя отдавал команды. Его мужество, сообразительность и воля связывали группу в единый мощный кулак. Спокойный и немного флегматичный на земле, в воздухе он преображался, становясь дерзким, решительным и инициативным бойцом. Клубов не ждал, а искал противника. У него был дух настоящего истребителя. Он был смел, но не бесшабашен. Мог в нужную минуту пойти на риск больший, чем кто-либо другой».

Порой считают, будто лётчику нужны только смелость и хладнокровие. Но бой требует, прежде всего, мысли и душевной окрылённости. Совершенствуя лётное мастерство, Клубов вносил в каждый поединок с врагом что-то своё, новое. Именно он положил начало высотному перехвату самолётов противника, который в конце войны широко применяли советские лётчики. В последующих сражениях советский ас приумножил боевой счёт. Прикрывая наземные войска, он громил врага на Украине и Кубани, в Крыму и Молдавии, а затем — в Румынии и Венгрии.

Заместитель командира эскадрильи 16-го Гвардейского истребительного авиационного полка Гвардии капитан А. Ф. Клубов особо отличился в боях на Кубани и в битве за Днепр. Часто сбивал по несколько машин в одном бою. Так, в боях на Кубани над городом Осипенко он сбил 3 Ju-87, в конце сентября 1943 года в районе Большого Токмака ещё 3 Ju-88.

13 июля 1943 года в районе Славянска Клубов провёл труднейший бой с четвёркой Ме-109 и сбил одного из них. По возвращении на аэродром его «Аэрокобру» трудно было узнать — машина деформировалась от перегрузок так, что восстановлению не подлежала (подробно об этой схватке рассказано в статье — «Поединок с «блондинами»).

15 августа 1943 года Клубов исключительно точно организовал бой своей шестёрки с двумя «рамами», прикрытыми четырьмя парами Ме-109. «Карпов! Ты — правую», — скомандовал он ведомому. И в стремительной атаке в мгновение ока были сбиты оба немецких разведчика… В боях за Мелитополь Клубов сбил несколько самолётов противника и был представлен к званию Героя Советского Союза.

Ожесточённые воздушные бои шли над Перекопом и над понтонной переправой через Сиваш, протянувшейся к небольшому плацдарму, который захватили наши войска в восточной части Крымского полуострова. Немецкое командование стремилось любой ценой уничтожить переправу, чтобы не допустить сосредоточения советских войск на плацдарме. Волна за волной шли пикирующие бомбардировщики Ju-87 на эту важную для противника цель. Группами по 20-30, а то и более, прикрытые «Мессерами», бомбардировщики совершали по 2-3 налёта в день. Так что нам почти непрерывно приходилось «висеть» в воздухе над переправой, чтобы во что бы то ни стало защитить её.

Здесь, в Аскания-Нова, проанализировав воздушную обстановку в районе Сиваша и используя радиолокатор, командир 16-го Гвардейского авиаполка А. И. Покрышкин принял решение: наряду с дежурством в воздухе вылетать на боевое задание из положения дежурства на аэродроме. Был составлен график дежурств, по которому лётчики поочередно занимали места в кабинах истребителей и находилась в готовности №1. Дежурили группами по 6-8 лётчиков в течение одного часа. Затем происходила смена. Сигналом на взлёт служила ракета с КП полка заранее обусловленного цвета. Задание и информацию об обстановке лётчики получали по радио, когда уже находились в воздухе.

Герой Советского Союза Г. Г. Голубев, неоднократно вылетавший на боевые задания с Клубовым, писал:

«Вылеты из положения дежурства на аэродроме по данным радиолокационной станции были делом новым и непривычным. Не всем нравилось подолгу просиживать в кабине истребителя в напряженном ожидании сигнала на взлёт. Нередко такие «сидения» оставались бесцельными. Больше других не нравилось такое пассивное ожидание Александру Клубову — человеку горячему, энергичному, жаждущему сражаться».

1 ноября 1943 года в боях над Перекопом Клубов уничтожил двух «Лаптёжников» — пикировщиков Ju-87 и довольно редкую «птицу» — двухмоторный многопушечный штурмовик «Хеншель-129».

Весной 1944 года он был назначен командиром 3-й эскадрильи.

Особенно тяжёлые бои пришлись на долю Гвардейцев летом 1944 года под Яссами и на Висле. Немецкое командование, создав несколько «кочующих» эскадрилий, перебрасывало их с одного участка фронта на другой… Смысл этих нововведений состоял в том, чтобы вырвать у советских войск инициативу и стать хозяевами положения.

Разгадав замысел врага, советская авиация навязывала противнику беспрерывные бои. В этот период хорошо раскрылся талант Александра Клубова. Используя до предела боевые возможности своего истребителя («Аэрокобра» с бортовым номером «45»), он только за 5 дней уничтожил над Яссами 9 и подбил 3 вражеских самолёта. Недаром отважного лётчика стали называть героем Ясского неба.

На высоту боевых полётов Клубова поднимали сотни заботливых рук. То были рабочие карбюраторного завода «Большевик», где он начинал свой разбег, потом — преподаватели авиационного училища и боевые друзья. Теплоту их сердец Александр ощущал всегда. «На друзей и наставников мне везло, — говорил Клубов. — В одном строю со мной сражались такие рыцари пеба, что драться плохо было просто невозможно. Да и воспитывали меня люди храбрые, мудрые, многоопытные. Взять хотя бы Покрышкина. Именно у него я научился науке побеждать».

Учитель тоже тепло отзывался о своём ученике и верил в него. Они были хорошими боевыми друзьями. В совместном полёте с Покрышкиным Клубов сбил свой 50-й, юбилейный, самолёт.

13 апреля 1944 года за мужество и отвагу ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

В начале мая 1944 года в полку произошёл весьма неприятный инцидент. После перебазирования на новый аэродром, не дождавшись прибытия техсостава, исполняющий обязанности командира полка Г. А. Речкалов, разрешил учебные вылеты. В одном из них по нелепейшей случайности погиб боевой лётчик командир эскадрильи Олиференко. После похорон Клубов наткнулся в темноте на солдата-моториста. Завязалась перепалка, а затем Клубов выстрелил поверх головы моториста, в воздух.

Однако по данным, отправленным из штаба дивизии в военную прокуратуру, солдат погиб. Благодаря стараниям Покрышкина, последовавшее разбирательство установило истину — солдат остался жив и даже извинился перед Клубовым за недостойное поведение. Один из лучших лётчиков дивизии был оправдан и вскоре снова приступил к боевым вылетам.

Однажды, во время грустных послеполётных посиделок, товарищи Клубова узнали, что их блестящий комэск, немногословный и сдержанный, знает наизусть десятки пушкинских и есенинских стихотворений, помнит строки Тютчева и Блока…

Летом 1944 года Клубов продолжил счёт своих побед. Специальный корреспондент «Вечерней Москвы» 10 июня 1944 года о боевых действиях Александра Клубова над Яссами сообщал:

«Ведущий группы советских истребителей Герой Советского Союза Гвардии капитан Александр Клубов принял сигнал. 16 скоростных истребителей мгновенно полетели на перехват вражеских машин. Ещё 2-3 секунды, и Клубов со своей группой врезается в строй фашистских самолётов. Дерзкой атакой он разбивает их боевые порядки. В рядах немецких лётчиков начинается паника. Часть бомбардировщиков отворачивает в сторону, пытаясь выйти из боя, всюду их настигают меткие очереди Гвардейцев. Бой длится недолго. В воздушной схватке победу решают доли секунды. Этими долями секунды умело воспользовался Клубов. Его группа, насчитывающая 16 истребителей, одержала верх над 50 бомбардировщиками и 15 истребителями прикрытия и сбила 12 машин. Сам же Клубов уничтожил в этом бою 4 самолёта.

Этот бой далеко не единственный, в котором Клубов ещё и ещё раз показал себя великолепным истребителем. За последние 4 дня он увеличил свой солидный боевой счёт на 12 самолётов. О своём последнем бое он рассказывает:

— Когда мы подошли к цели, я увидел, что в воздухе барражируют 6 вражеских истребителей. Вскоре к этому месту подошли 15 бомбардировщиков в сопровождении 8 истребителей. Завязался бой. Мы не поддались на удочку вражеских истребителей и вовремя разгадали замысел немцев, которые различными маневрами пытались оттянуть наши самолёты от цели.

Я развернулся и повёл свою группу в лобовую атаку. Вражеские лётчики не выдержали, дрогнули и бросились наутёк, беспорядочно сбрасывая бомбы на свои же войска. В этом бою моя группа, насчитывавшая 8 истребителей, сбила 10 самолётов противника».

А. Клубов, Г. Речкалов, А. Труд и А. Покрышкин (слева направо)

В годы войны истребитель Клубова летал и над степями Украины, разил врага в небе над Яссами, над Днестром, затем над Вислой. Смелый атакующий стиль, точные стремительные удары всегда приносили победу в боях этому отважному лётчику и его боевым друзьям.

Александру Клубову не довелось дожить до дня Победы. 1 ноября 1944 года, после выполнения тренировочного полёта с польского аэродрома Сталева-Воля на истребителе Ла-7, которыми предполагалось перевооружить дивизию, Клубов погиб. На его Ла-7 оказалась неисправна гидравлическая система, самолёт выкатился за пределы аэродрома и скапотировал. На всю жизнь запомнили его соратники, как уже в конце пробега машину вдруг слегка развернуло и подняло на нос, как на несколько мгновений она застыла вертикально, как, дрогнув, медленно завалилась на «спину»… Александра Клубова спасти не удалось. Он умер в польской больнице через полтора часа.

Возможно, из-за этого случая и не состоялось намеченное перевооружение 9-й ГвИАД с «Аэрокобр» на «Лавочкины». Сам Покрышкин и его ведомый Г. Г. Голубев получили новенькие Ла-7, можно сказать, лично из рук С. А. Лавочкина. Однако боевых вылетов на Ла-7 Покрышкин не выполнял, хотя отзывался об истребителе очень хорошо.

Справедливости ради следует отметить, что причиной гибели отважного лётчика стал не только отказ матчасти самолёта, но и безответственность командира 16-го ГвИАП ( Григория Андреевича Речкалова ), при организации учебных полётов. Плохо отремонтированная бетонная полоса аэродрома, подорванная противником при отступлении, и сильный боковой ветер не гарантировали безопасность посадок даже на исправных самолётах. Проводить полёты в таких условиях было по крайней мере неразумно…

В полку тяжело переживали гибель отважного пилота. «В моей жизни Клубов занимал так много места, я так его любил, что никто из самых лучших друзей не мог возместить этой утраты, — писал А. И. Покрышкин. — Он был беззаветно предан Родине, авиации, дружбе — умный и прямой в суждениях, горячий в споре и тонкий в опасном деле войны».

Спустя некоторое время Президиум Верховного Совета СССР посмертно наградил Гвардии капитана А. Ф. Клубова второй медалью «Золотая Звезда».

Родина не забыла своего отважного сына. На основании Указа Президиума Верховного Совета СССР в селе Кубенское Вологодской области 6 ноября 1949 года установлен бронзовый бюст дважды Героя Советского Союза А. Ф. Клубова. У подножия памятника — всегда живые цветы, свидетельство неувядаемой любви советских людей к подвигу защитников Отчизны.

Во Львове на воинском кладбище, названном Холм Славы, покоится прах многих героев, павших на полях сражений. Среди множества имён, высеченных на могильных плитах, есть и имена бесстрашных воинов-лётчиков — дважды Героя Советского Союза Александра Фёдоровича Клубова и Героя Советского Союза Василия Денисовича Шаренко.

Аэродром «Бирофельд»

Комментариев нетPosted on 19 мая 201419 мая 2014 by Ринат Валеев

1. Фотогалерея гарнизона и аэродрома «Бирофельд» на страничке сайта «Дальневосточный дестрой»;

2. Схема аэродрома на карте с сайта wikimapia;

3. Фотогалерея экспедиции на аэродром «Бирофельд» Биробиджанского района;

4. Фотоальбом с описанием аэродрома и гарнизона «Бирофельд» на сайте URBAN 3P;

5. Фотоальбом с кратким описанием истории создания гарнизона «Бирофельд» на сайте КИТ-ДВ;

6. «Сослуживцы, гарнизон Бирофельд-1» — группа в «Одноклассниках».

Завершен первый этап реконструкции аэродрома Липецкого авиацентра

Комментариев нетPosted on 19 мая 201419 мая 2014 by Ринат Валеев

15 мая Департаментом государственного заказчика капитального строительства Министерства обороны Российской Федерации и Главным управлением строительства дорог и аэродромов при Спецстрое России подписан акт о «приемке законченного строительством объекта» в Липецком Центре боевого применения и переучивания лётного состава ВВС России, где спецстроевцами была реконструирована техническая позиция подготовки самолетов (ТППС) и вспомогательные рулежные дорожки.

Начальник Липецкого авиацентра Александр Харчевский, тестируя новую летную площадку, положительно оценил проведенную работу. «Мне есть с чем сравнить работу строителей, – прокомментировал свои впечатления Харчевский, – по новой площадке самолет не рулит, а плывет». «Насколько я знаю, это первая современная площадка ТППС на военных аэродромах, уверен, что не последняя», — добавил он.
В свою очередь, начальник управления комплекса аэродромных сооружений Главного управления строительства дорог и аэродромов при Спецстрое России Павел Чернухин заверил военных летчиков, что новая площадка построена очень качественно: «Гарантийный срок – 5 лет, но будет эксплуатироваться без проблем все 25 лет». Он также поблагодарил сотрудников авиацентра за активную помощь и отметил, что их требовательность была очень полезна для дела.
Напомним, что на Липецком аэродроме была разобрана старая ТППС, построена новая площадка подготовки самолетов, две рулежные дорожки и газоотбойный вал. Строителями создано новое перронное освещение – установлены мачты с мобильной короной, смонтирована система электропитания воздушных судов и централизованной заправки топливом, а также построена новая автомобильная дорога. Все это позволит проводить техническое обслуживание современных самолетов в качественно новых условиях.
В настоящее время Главным управлением строительства дорог и аэродромов при Спецстрое России ведется строительство и реконструкция 11 аэродромов.

Апрель 2024
Пн	Вт	Ср	Чт	Пт	Сб	Вс
1	2	3	4	5	6	7
8	9	10	11	12	13	14
15	16	17	18	19	20	21
22	23	24	25	26	27	28
29	30