Байки из авиационной курилки

sainshand_air_force_base_9«Первый лётчик»

Помню в монголии — Сайншанд, славый тем, что по всей Монголии срок замены был 5 лет, а в Сайншанде (в быту произносили с ударением на последний слог — «в СайншандЕ») — 3 года. Сам я этого события, конечно, не видел, но разговоры ходили упорные.

Связано это с тем, что в начале семидесятых годов туда зачем-то летал А.Н.Косыгин. Помните, наверное, такого Председателя Совета Министров СССР.

Так вот. Его Ил-18 посадили в Сайншанде. А было это где-то в конце весны — начале лета, когда по Монголии гуляют пылевые вихри. Открыли дверь и Алексей Николаевич спустился по трапу. В этот момент через то место, где он стоял прошел пылевой вихрь, который сорвал с него шляпу и растрепал пальто. Ну, конечно, сопровождающие все быстро на нем исправили.

Но в этот момент — второй вихрь. Алексей Николаевич спросил: «И сколько же в этих местах служат?» «Пять лет.» — последовал четкий ответ. Алексей Николаевич сказал: «Три года и ни дня больше». Кадровики поняли так, что в Сайншанде — три года, а в остальной Монголии — так и остается пять.

Вот так приблизительно оно было.

sainshand_air_force_base_11«Второй лётчик»

Оттого верно и базировался там штурмовой батальон… ребятки безбашенные и как ломик упёртые. Их командир не знал никаких скидок на погоду!

Перебросили меня в очередной раз на аэродроме Сайн Шанд — «отсидеть недельку» дежурным по приёму выпуску самолётов. Комната дежурного — на первом этаже КДП. В метре перед окном — зелёный борт радиостанции на базе ЗИЛка.

Раннее утро, открываю глаза и …»когда успели перекрасить машину!» — борт грязно-жёлтого цвета!!! Сознание плавно дополняет картину воем ветра за окном… только тогда понимаю, что это так называемый песок — плотность такова, что на расстоянии в метр невозможно разглядеть борт машины! Поднимаюсь на КДП — указатель скорости ветра «примёрз» к цифре 30 метров в секунду, периодически подпрыгивая к 35! Песочные валы волнами уносятся в пустыню Гоби… Из очередной «волны», против ветра — клином выбегает штурмовой батальон, с командиром впереди и полной выкладкой за плечами… в плане БП — марш бросок… До сих пор не представляю как — но они «ушли против ветра»…

После обеда ветерок притих до 20 метров и поменял направление на 180 … Пустыня Гоби выдохнула Байкалу свой ответ… Ребятки вполне бодренько неслись всё тем же клином к своим родным казармам и … опять против ветра:=))). Нечего было по совковски делить и урывать на «монгольском пляже» — поэтому занимались боевой подготовкой, как оно и должно быть в армии …

sainshand_air_force_base_18«Третий летчик»

Кстати, аэродром Сайшанда — призабавнейшее место для практической работы…

Единственный приводной радиомаяк «прибран» на территорию автопарка в полукилометре от оси ВПП, примерно по её центру, из средств контроля за воздушным движением — одна радиостанция… Полный комплект для нашего командира полка чтобы  «не замёрзнуть» принимая по тревоге перебазирующийся полк в метеоусловиях: низ облаков 600 с «провисаниями», верх — 9000 с колокольнями и боковым ветром по ограничению!!! Кто в курсе и способен сложить картинку воедино сразу поймёт: условия — «хуже боевых»… приплюсуйте, что команду на вывод полка из под удара командующий ВА дал с борта своего Ан-26 стоящего в вираже над Чойром в 5.15 воскресного утра…

С бетона три эскадры снялись за 12 минут (парами с ближайшего «порога» к эскадрильским «зонам»), от взлёта первых до ухода командира с замполитом на спарке … и не сильно «растянулись» на маршруте «рассредоточения» — так что никакого «хорошего» (то есть заранее подготовленного ) экспромта не было и в помине.

Не знаю, существует ли компьютер, способный развести на посадку в слоистом пироге облаков полк истребителей в виде «пришедших толпой цыган» по одному радиообмену …но БАТЯ смог!!!

Из ЧП на этом «выводе из под удара» — сход замполита 2 АЭ в конце пробега с полосы из-за сильного бокового ветра… Вовремя выключенный двигатель и убранные закрылки уберегли машину от повреждений.

Сама ВПП в Сайшанде — как спина двугорбого верблюда… На взлёте отрываешься от бетона на первом горбе, как с борта авианосца сигаешь. Проваливаешься потом на «подушку» и если убрать шасси , то фальшкиль самолёта сотрётся по самое «не могу»…

Скучковались под вечер в Сайшанде всей 246 ИАД, с утречка — работа по контрольным целям.

Первыми на «сцену» выплыла пара «бисов» со 104 ИАП — «рубанули форсажи», подняли нос, подпрыгнули на первом горбыле… и тут же убрали шасси — начав покачиваться на форсажной струе, уперевшейся в бетон … Повезло мужикам — выцарапались… но точно могу сказать — вся дивизия не дышала секунд десять …

Такой вот аэродромчик!

Если перебирать «причуды» всех монгольских ВПП — то… наверно и «три года» — не так уж и мало на этом футбольном поле, где «от ворот до ворот» за месяц не пробежишь!

Прислал Сергей Васеничев

Все просто…

tu-128rt

Ту-128

Плавящийся почти весь день в адовом котелке построений и докладов полк встрепенулся: …

«ДЯДЯ СЛАВА — что можно обсуждать с доктором полка во время  ДОКЛАДА КОМАНДИРА?»

Вопрос с  трибуны ВЗРЕЗАЛ рутинную тянучку  подведения итогов выполнения плана «боевой и политической подготовки полка за год».

…в ДОБРОДУШНОМ взгляде «замкомэски», поднявшегося на грядке рядов актового зала (волею судеб оказавшегося однокашником командира полка), слабой зарницей поблескивала ИСКРЕННОСТЬ «бравого солдата Швейка»…

— Да вот, товарищ командир,  захотелось узнать у «ДоХтура»:

ЧТО ПЕРВИЧНО — ЧТО ВТОРИЧНО…

ПИСЯТЬ ХОЧЕТСЯ ОТ ТОГО, ЧТО МЁРЗНЕШЬ…

ИЛИ МЕРЗНЕШЬ — ОТ ТОГО, ЧТО СС*ТЬ НЕВМОГОТУ…

Волна смеха и признательности нашему «вечному майору», за разрядку гнетущей атмосферы официальности накрыла зал.

ВСЁ ПРОСТО …

«ИРОКЕЗ» лобового стекла дальнего перехватчика Ту-128 был развёрнут в сторону береговой черты. Ловя себя на непроизвольных взглядах сквозь него, Славка только горько улыбался… До берега — более СТА вёрст, под крылом — свинцовое кипение «северного ледовитого», испещрённое оспинами льдин. За спиной — горящий двигатель и отработавшая система пожаротушения, слегка растянувшая «удовольствие»…

ВСЁ ПРОСТО …

Пламя делает своё дело в двигательном отсеке, рвануть может в любую секунду…:

— команда на катапультирование получена,

— контровка колпачка «ВЗРЫВ» на пульте системы опознавания сорвана,

— штурман периодически бросает в эфир запекшимися губами и севшим голосом «азимут и дальность» от «точки»,

— поисково-спасательная «вертушка» уже тянется где-то навстречу.

Осталось только ляпнуть по СПУ (самолётное переговорное устройство) — ПРЫГАЕМ!!!

ВСЁ ПРОСТО …

Только ПССовской «вертушке» ещё хромать и хромать, а в ледянной водичке продержаться удастся минут пять, ну может семь… Славка — усмешкой, срезал свой очередной взгляд через «лобовик» (не мудрствуя лукаво «туполевцы» бросили пару стеклянных плит в переплёт фонаря,  присобачив по центру железную болванку).

Хоть засмотрись — берег не нарисуется… Сейчас надо ловить малейшие подрагивания стрелок приборов, задницей врасти в «ентот агрегат» — что бы почуять ту единственно «правильную» секунду, после которой останешься в самолёте навсегда, а до которой — останешься в океане… и тоже — НАВСЕГДА (радиус действия у вертолёта не резиновый).

Обидно будет ошибиться до такой степени — что «лётная братва будет пить не с тобой, а за тебя…»

ВСЁ ПРОСТО …

Молодец — штурманец!!! По команде «кости — за борт» из «кабинета» вышел сразу, уламывать не пришлось… «ТУШКА» вздрогнула, задрала нос и начала заваливаться на крыло, не обращая ни малейшего внимания на пыхтения над штурвалом — «звиздец» добрался до гидросистемы…

Получив свои 20g (перегрузка при катапультировании) под собственное «Ж» и покорчив из себя несколько секунд «бабу ягу в ступе», пока «маршевик» (ракетный двигатель под сидением кресла) рисовал в небе дымный столбик (уводя кресло на несколько десятков метров от «благородной лошадки помершей на бегу»), остаётся поразмышлять, несколько минут болтаясь на стропах под куполом парашюта и созерцая лениво приближающуюся ртутную поверхность океана, такой же ли холодной была вода в котлах ада, пока черти не изобрели огонь…

ВСЁ ПРОСТО…

Вертолёт летает по принципу молодого бычка на лугу — чем выше хвост, тем больше скорость… «Восьмёрку» (Ми — 8) порядком трясло на максимальной скорости. «Потряхивало» и командира… Всё просчитано в этой партии и не быть ему «проходной пешкой», поскольку нет в правилах «этих игр» — понятия «делать по совести»…

Как бы во всём виноват командир на борту:

— СЖЕГ ТОПЛИВО упираясь на максимальном режиме против ветра (когда под пузырём пилотской кабины размерено вздымается метровой волной ледяная грудь океана — фактор времени каждым ударом сердца выжигает виски,  как будто это ты сам среди тех — кто «остался впереди»);

— «немного» ПРОСКВОЗИЛ за «рубеж возврата» на призывное попискивание аварийного радиомаяка, чтобы добраться до скомканных оранжевых пятнышек МЛАСов болтающихся около двух тел (один на льдине лежит «пластом», второй за льдину уцепился как бы…)

— ДАЛ ДОБРО на высадку «правака» (лётчик — штурман) на лёд, ведь нельзя было бросить капризную бортовую лебёдку без присмотра борттехника (есть ещё на «борту» дородный дежурный фельдшер с медицинской «укладкой», прихваченный на аэродроме по «готовности номер один» — как оказавшийся под рукой «дежурный спасатель» … но… пусть лучше на борту сидит…)

— расход горючки на ШЕСТЬ ЗАХОДОВ — поймать льдину в воронку от винта (иначе будешь гонять её потоками по всему миру) и на время потраченное «праваком», пока он там ножом махал — примороженную руку второго лётчика от льдины откалывая  и его самого из воды вытаскивая…

— лебёдка накрывшаяся на втором подъёме  и состояние близкое к «НЕ МОГУ», пока «вывешивал вертушку» на минимальной высоте что бы забрать окоченевшего и измученного «правака» с подпрыгивающей на волне льдины…

— теперь гонка за секундами, только уже по прямой к берегу — на свою «точку» не вернуться топлива нет… (с «эскадрильи» уже шлёпают пара бортов в предполагаемую точку выхода на берег — лётчиков в госпиталь перебросить и этот агрегат «напоить»).

В общем достаточно всего для невесёлых дум и «горки объяснительных» — с командирского кресла сгонят, хорошо если на лётной работе оставят — система известная: коль «делаешь дело по совести» — уже виноват…»пред восседающими в кабинетах».

ВСЁ ПРОСТО…

…- Славян — ты зачем руку то к льдине приморозил, когда штурмана на неё закинул?

   — да вот сам заползти уже не мог — так чтоб это… тело не утонуло, нет трупа — нет «пенсиона» семейству,

ДЯДЬКА ПЛАВАЛ — ДЯДЬКА ЗНАЕТ!

— ну «ДЯДЯ СЛАВА» — ТЫ ДАЁШЬ!!!! — в очередной раз из-за дверей штаба эскадрильи послышался характерный звон стаканов…

Замполит натянул поглубже шапку-ушанку, тихонько отходя из под двери:

«ДЯДЯ СЛАВА — БЛИН! …. Им то что: убился-выжил… А тут выговор «нависает», НЕ ДАЙ БОГ ещё и С ЗАНЕСЕНИЕМ… Тогда прощай — академия, «НЕПОТОПЛЯЕМЫЙ РОМБИК», «конспектирование трудеев Ленина с Марксеем на Московских паркетах»…

ВСЁ ПРОСТО…

P.S.

Ну вот и «ДЯДЯ СЛАВА»  уже не отбросит тень — комки кладбищенской заледенелой глины стучат по крышке…

… он на поляне жизни не «следил» — а след в сердцах оставил!

Прислал Сергей Васеничев

Зависимость головы от РУДа

img_shlem_0091974 год, Черниговское ВВАУЛ, курсанты летают уже самостоятельно на Л-29.
Очередной самолёт вырулил на ВПП:
Курсант: — 46-й, разрешите взлёт?
РП: — 46-й, зона вторая, взлёт разрешаю!
Двигатель набирает обороты, но самолёт стоит, обороты уменьшаются до малого газа, затем снова увеличиваются и снова уменьшаются…
Что за чертовщина?
РП: — 46-й, почему не взлетаешь?
Курсант: — 46-й, при даче РУД вперёд, голова поворачивается направо!
РП: — 46, заруливай на стоянку!
Самолёт зарулил на ЦЗ, открывают фонарь, подходит инструктор:
— Показывай!
Курсант двигает РУД вперёд – голова курсанта поворачивается вправо, убирает РУД назад – голова становится на место.
Причину нашли быстро: шнур шлемофона зацепился за РУД, и поскольку РУД расположен с левой стороны кабины, а шнур крепится к шлемофону сзади точно посередине, то при движении РУД вперёд шнур натягивался и тянет шлемофон, а заодно и голову бестолкового курсанта!

Штурман

shturmanАэродром на Северном Кавказе, времена советские (еще гремит Ирано-Иракская война), полк бомбардировочный Ту-22М2. Рутинный полет по коробочке, ночь. Машина взлетела, штурман дал курс, задача — пройти по замкнутому маршруту и вернутся на аэродром базирования. Все нормально, звездное небо, экипаж опытный, никаких неожиданностей быть не должно. Наступает рассвет. Штурман :
— Гы, командир, солнце не с той стороны встало…
— Как не с той стороны ?!
— Ну должно с востока, а оно с запада…
— С какого запада, ты что !? %@^%@^% ! Ты как гирокомпас выставлял ?
— Ну как обычно — по полосе.
Надо сказать, что опытный штурман хорошо изучил азимут, по которому построена ВПП и не утруждая себя расчетами и возней юстировал гирокомпас по осевой ВПП перед самым взлетом. Все бы хорошо, но…
— Ты :%№?%№&^$%&*!!!! Ветер был в другую сторону ! Определяйся где мы !
Я думаю, что все поняли, самолет взлетал в противоположную обычной сторону и компас был развернут на 180 градусов. 
Штурман определился и похолодел — они прошли в аккурат над Ираном, Ираком и никто их не заметил… Вобщем на базу они вернулись, но скрыть факт блуждания не удалось. О дальнейшей судьбе хитрого штурмана история умалчивает.

Нарочно не придумаешь…

554850Старлей Л., ещё в курсантскую бытность полагал, что обладает уникальным талантом попадать в истории. Но вот, волею судьбы и командования, старлей Л., а в то время новоиспечённый лейтенант, оказался в одном из полков Забайкальского округа. О чем, кстати, старлей Л. ничуть не жалеет, поскольку такое обилие столь ярких и колоритных личностей может быть только в отдалённых гарнизонах. Правда, на таком фоне, талант старлея Л. смотрелся жалким умением.
Впервые услышав несколько историй о ходячей легенде, капитане П., лейтенант просто не поверил: «Ну не может человек попадать в столь невероятные истории!».
Но вскоре произошёл случай, после которого лейтенанту все истории, которые ему рассказали о капитане П., показались сильно преуменьшенными.
После получения лейтенантами первой получки, на вечернем построении, командир эскадрильи торжественным голосом объявил: — Товарищи офицеры, в эту субботу у нас «камни». Молодые лейтенанты вливаются в коллектив!
«Камнями», в эскадрилье называлось коллективное распитие спиртных напитков по любому поводу, в данном случае, проставлялась молодёжь. Традиция! Проводилось это мероприятие, на свежем воздухе. На краю аэродрома природа, или неведомые силы расположили крупные валуны кольцом, создав некое подобие Стоунхенджа. Внутри располагались валуны поменьше, на них было удобно присесть, и главный подарок природы — глыба с ровной, как стол, поверхностью. Собственно, эта глыба и служила столом. Это было любимое место эскадрильи, здесь всегда было тихо, а потому, тут собирались всегда. Даже сейчас, когда в Забайкалье воцарилась зима.
Мероприятие «камни» прошли на редкость успешно, несмотря на то, что водки было много, а вся закуска была представлена хлебом да рыбными консервами, которые к тому же через двадцать минут пребывания на морозе замёрзли в костяшки.
Командир эскадрилии с удовольствием отметил, что всего человек пятнадцать утеряли способность к самостоятельному передвижению. И даже удивился, что в их числе не оказалось капитана П., мало того, тот и внешне выглядел вполне адекватно. Как оказалось позже, поспешил командир удивляться…
Всё же великое дело — военный коллектив. «Пострадавших» оперативно погрузили в дежурную машину, каждому назначили личных «разводящих», вернее разносящих по квартирам. А поскольку эта «почётная» обязанность досталась в большинстве случаев молодым лейтенантам, командир подробно проинструктировал каждый «экипаж». Кого занести просто в квартиру, кого помочь домашним уложить в постель и при случае утихомирить, а где просто прислонить тело к дверям, и, нажав на кнопку звонка, бежать со всех ног, дабы не подвернуться под горячую руку супруги.
Часть эскадрильи отправилась в путь домой пешком. Благо это было недалеко, городок находился в двух километрах от аэродрома. Правда, некоторое затруднение вызывало то, что дорога вела через сопку, и на длинном, затяжном подъёме офицеры невольно разбились на группы — кто шёл медленней, кто быстрее. В одной из таких групп, случайно ли, нет, оказались лейтенант Л. и капитан П.. Водка уже начала понемногу действовать на капитана и он с трудом «выдерживал горизонт». Волей-неволей попутчикам пришлось взять капитана под руки, дабы оказать «помощь в пилотировании».
Вот и вершина сопки, как на ладони внизу лежал городок. Свет в окнах манил домашним уютом. Только до него ещё топать и топать по некоему подобию серпантина.
— Стоять! — неожиданно скомандовал капитан П., он в группе был самым старшим по званию. Группа послушно остановилась, пытаясь сообразить, какая блажь пришла в голову капитану. А тот смотрел на довольно крутой склон сопки, прямиком ведущий к его дому. Здесь, даже самые отчаянные из ребятишек не рисковали кататься на санках.
— За мной, ребята! — и с этими словами капитан П. оседлал свой лётчицкий портфель заскользил по склону вниз. Склон вдобавок был ещё и обледенелым, и с каждым мгновением капитан П. набирал скорость. Офицеры с обалделым видом наблюдали за этим бешеным заездом — на их глазах рождался новый рекорд в санном спорте. Жаль, никто не догадался засечь время. Как и рассчитывал капитан П., он финишировал у своего подъезда. Вернее о сам подъезд…
— А, бля! — известил он о своём финише, — я ногу сломал!
Это прозвучало как команда для остальных, правда, не для скоростного спуска, а для спринтерского забега метров, эдак, на 500. Аккуратно подхватив уже точно пострадавшего под руки, группа двинулась в обратный путь. Дело в том, что с обратной стороны этой сопки, совсем рядом, находилась больница железнодорожников. Дежурный хирург определил закрытый перелом голени и с помощью медсестры наложил гипс. Минут через пятнадцать, капитана П., всё также на руках несли домой. Бережно, аккуратно, дабы не причинить неловким движением боль товарищу. Вот эта аккуратность сыграла злую шутку. Когда капитана П. проносили мимо злополучного склона, тот неожиданно вырвался из рук и вновь оседлал свой портфель, который за всё время своих злоключений так ни разу не выпустил из рук. Всё произошло насколько стремительно, что никто не успел ничего предпринять.
— Двум смертям не бывать! — крикнул капитан П. и вновь заскользил по склону.
Из состояния ступора обалдевших пилотов вывел крик:

— А, бля! Я вторую ногу сломал!
Когда капитана П. повторно занесли в хирургическое отделение, хирург даже не успел отмыть от гипса руки.
Надо было просто видеть выражение лица хирурга!!!

После этого случая история, за которую капитана П. перевели из подмосковного гарнизона в Забайкалье, перестала казаться невероятной лейтенанту Л..

А перевели капитана, или вернее сослали за… «беспилотный полёт».

Дело было так. Как опытному лётчику, капитану П. было поручено важное дело — участвовать в съёмках фильма. Не художественного конечно, а учебного фильма для служебного пользования. И роль «главного героя», безусловно, не у пилота, а у вертолёта Ми-24. Тем не менее, капитан П. с энтузиазмом взялся за это дело.
Но, оказалось, что съёмка в кино — это довольно нудное и утомительное дело: бесконечные дубли, монотонные полёты, непонятное ожидание правильной освещенности. И самое большое разочарование – из-за тех редких кадров, когда нужно было снимать действия экипажа с оборудованием кабины, а это делалось на земле, место пилота занимал дублёр. Вдобавок ко всему, даже не лётчик, зато с такой правильной, плакатной физиономией.
Вскоре энтузиазм капитана П. угас совсем, и он откровенно тяготился полётами. Пробовал даже брать с собой книгу и, передав управление оператору, почитать, но от вибрации быстро уставали глаза. Проще было во время ожидания на земле: бортовой техник был, как и он, заядлым картёжником. Расположившись в грузовой кабине, они таким образом убивали время.
Как-то интересная партия была прервана вылетом, и игроки пытались закончить её в полёте. Это было крайне неудобно для капитана П.. Он сидел спиной к бортачу, приходилось постоянно оборачиваться, кроме того, в его карты было легко заглянуть. Капитан П., был раздосадован — он проиграл несколько раз.
— Оператор, держи управление! — скомандовал он по внутренней связи, ему в голову пришла идея, — бортовой, откинь моё кресло назад!
Борттехник был сообразительным и без лишних вопросов выполнил команду. Капитан П. из положения сидя оказался в положении лёжа, но почти в грузовой кабине. Небольшой кульбит — и он полностью там. Теперь можно отыграться!
Перед посадкой, с помощью борттехника, обратным порядком капитан П. занял своё место.
Теперь, оставшиеся до конца съёмок дни потекли веселей. Вскоре, отсняв нужное им количество дублей, киношники укатили монтировать фильм. Прошло несколько месяцев, капитан П. начал уже забывать свою киношную эпопею…
Но вот, в один прекрасный день из Москвы прикатила «Волга» с одним «большим» авиационным начальником в чине генерала. Он без лишних объяснений проследовал в кабинет командира части.
— Срочно капитана П. ко мне! — получил приказ от командира дежурный по штабу.
— Это наверное, по поводу моих киношных мучений, — догадался капитан П., — а то укатили, даже спасибо не сказали. Может ценный подарок дадут.
— Разрешите? — вошёл он в кабинет.
— А подарок я точно получу, только вот в какой форме? — мелькнула у капитана П. мысль, — взгляд двух начальников не предвещал ничего хорошего, — где-то я прокололся…
— Вроде обычный человек, или у него шлемофон с шапки невидимки пошит… — задумчиво, ни к кому не обращаясь, произнёс генерал.
— Какой невидимка? — не понял, в чём его обвиняют капитан П..
— Ладно, герой, сейчас поймёшь, — не стал ничего объяснять генерал, — Пошли.
В клубе части их уже ждали, едва троица заняла места, погас свет и началась демонстрация отрывка фильма.
Вот на экране полёт его вертолёта, идёт красиво, ровно. Удачно выбран ракурс, съёмку производили с транспортного Ми-8. Капитан П. даже залюбовался своим вертолётом, до того эффектно тот смотрелся. Но вот вертолёт начал увеличиваться в размерах, оператор решил дать крупный план.
Стало отчётливо видно, что в кабине командира экипажа никого нет…

P.S. Во времена службы в ЦГВ, экипаж, в состав которого входил и старлей Л., перегонял вертолёт на ремонт в Союз. Путь лежал через Польшу и для дозаправки была выполнена посадка на аэродром, где базировались истребители. Этот аэродром был знаменит тем, что именно с него взлетал один печально известный политработник, чей самолёт ещё долго потом летел без него… Было время обеда и экипаж проследовал в столовую.
Вертолётчики в столовой истребителей — это, конечно, событие. Местные остряки, рискнули поупражняется в острословии.
Глупцы, не ведающие что творят! С кем потягаться решили! Старлей Л. снисходительно выслушал избитые остроты по поводу мельниц, бетономешалок, аэродинамических недоразумений. Затем, покончив с обедом, сказал просто:

— Ну и что, зато мы летаем!
— А мы что? — не учуяв подвоха, спросил какой-то остряк.
Старлей Л., не спеша, с достоинством поднялся со своего места и также просто ответил:

— Не знаю, но по докладам пилотов ПВО НАТО, МиГ-23 — беспилотный аппарат.
Покидая обеденный зал, старлей Л., слышал за спиной только стук столовых приборов».

«Град» против «Фантомов»

gradДело было на ближнем востоке. Повадились израильтяне бомбить нашу пусковую установку. Причем получалось y них это весьма удачно. Идут 12 Фантомов на малой высоте, никто их не видит. Перед самой точкой ПВО делают горку, сбрасывают все, что есть, и быстренько уходят. Hаши арабские друзья ничего сделать не успевают. Очень уж быстро Фантомы появляются, бомбят, и исчезают. Hеделю ЗРК восстанавливается. Через неделю опять прилетают Фантомы и все повторяется. Одному нашему советнику все это надоело. Позвонил он своему приятелю — артиллеристу и попросил выделить ему на пару дней «Град». Поставили этот «Град» в самый центр батареи, навели в небо и стали ждать. Обнаглевшие евреи опять, как по расписанию, прилетают бомбить точку. Как всегда делают горку, переходят в пике… И тут наши Ба-Бах!.. из всех сорока стволов. Кругом взрывы… В небе — 12 парашютов. Как потом оказалось, ни один снаряд так и не попал в самолет. Hо летчику-то все равно, что в него летит — болванка с тротилом или ракета ЗРК. Вот они все и подергали, кто за что успел. После этого случая долго Фантомы не прилетали бомбить нашу точку. Все разбирались, как это они смогли сбить сразу 12 самолетов?..