Михайличенко Иван Харлампиевич

mihalch1

Дважды Герой Советского Союза Михайличенко Иван Харлампиевич

Родился 2 сентября 1920 года на станции Алмазная, ныне город Стахановского горсовета Ворошиловградской области, в семье рабочего. Окончил неполную среднюю школу. Учился летать в аэроклубе города Донецка. С 1940 года в рядах Красной Армии. Окончил Ворошиловградскую военную авиационную школу пилотов в 1943 году и был направлен на фронт.

К январю 1944 года старший лётчик 667-го штурмового авиационного полка (292-я штурмовая авиационная дивизия, 1-й штурмовой авиационный корпус, 5-я Воздушная армия, 2-й Украинский фронт) лейтенант И. Х. Михайличенко совершил 87 боевых вылетов, в 22 воздушных боях сбил лично 1, в группе 5 и уничтожил на аэродроме 1 самолёт противника.

1 июля 1944 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звание Героя Советского Союза.

К апрелю 1945 года командир эскадрильи 141-го Гвардейского штурмового авиационного полка (9-я Гвардейская штурмовая авиационная дивизия, 1-й Гвардейский штурмовой авиационный корпус, 2-я Воздушная армия, 1-й Украинский фронт) Гвардии старший лейтенант И. М. Михайличенко совершил ещё 92 боевых вылета, в 26 воздушных боях сбил лично 3, в группе 3 и уничтожил на земле 6 самолётов противника.

27 июня 1945 года награждён второй медалью «Золотая Звезда».

После войны служил в ВВС и ПВО. С 1962 года Гвардии полковник И. М. Михайличенко — в запасе. Работал на одном из предприятий города Москвы слесарем-сборщиком. Умер 2 июня 1982 года. Похоронен в Москве на Востряковском кладбище.

Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени (четырежды), Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды, Славы 2-й и 3-й степени; медалями. Бронзовый бюст установлен на родине.

*     *     *

На одной из красивейших площадей города Ворошиловграда — на площади Героев Великой Отечественной войны — воздвигнут величественный обелиск. На нём начертаны имена уроженцев Ворошиловградской области, удостоенных за ратные подвиги при защите Родины высшей степени награды за воинскую доблесть — звания Героя Советского Союза. В числе ворошиловградцев, удостоенных двух «Золотых Звёзд», два воспитанника системы профтехобразования: Николай Иванович Горюшкин и Иван Харлампиевич Михайличенко.

В самостоятельную жизнь Иван Михайличенко вступил после семилетки. Он решил продолжить трудовой путь своего отца, стать шахтёром. В 1938 году, окончив горно-промышленное училище, с дипломом рабочего электрослесаря пришёл Иван на шахту имени Ильича № 33-бис в Стахановске. Познал нелёгкий шахтёрский труд. У парня была настоящая рабочая закваска. Несмотря на усталость, после каждой рабочей смены отправлялся он на занятия в аэроклуб. Два года проработал юноша на шахте после окончания училища и зарекомендовал себя хорошим специалистом. А как известно, хорошие работники везде себя проявят. Так было и с Михайличенно. Его отличные результаты при овладении техникой пилотирования У-2 дали основания инструкторам аэроклуба рекомендовать юношу в авиационную школу. Летом 1940 года вся шахта с почётом провожала молодого рабочего в Ворошиловградскую школу военных лётчиков.

Овладевая знаниями и опытом боевой работы военного лётчика, Михайличенко не мог предположить, что вскоре ему придётся вступить в схватку с врагами Родины, громить фашистов на грозных штурмовиках — «летающих танках», как называли «Илы» на фронте.

Свой первый боевой вылет Иван Михайличенко совершил 5 июля 1943 года, в первый день Курской битвы, в составе 667-го ШАП. В конце этого сражения был награждён орденом Отечественной войны 1-й степени.

Боевая слава пришла к лётчику во второй половине 1943 года в воздушных боях над родной Украиной. К этому времени молодой пилот превратился в опытного лётчика-штурмовика. Он сражался на Воронежском, Степном, 2-м Украинском и 1-м Украинском фронтах.

mihalch318 августа 1943 года, во время боёв по освобождению Харькова, сбил немецкий истребитель Ме-109. В тот день Иван Михайличенко, в составе группы из 18 самолётов Ил-2 под командованием Майора Рымшина, вылетел на боевое задание по штурмовке вражеских войск. В районе цели советские штурмовики были атакованы 30 истребителями противника. Сразу 4 неприятельских самолёта: 3 FW-190 и 1 Ме-109 — набросились на замыкающего нашей шестёрки младшего лейтенанта Михайличенко. В самый критический момент ожесточённой схватки с «Фоккерами» на выручку Михайличенко подоспели товарищи и отогнали неприятеля. Но враги не успокоились и через некоторое время вновь атаковали советские штурмовики. Во время боя в самолёт Михайличенко попал вражеский снаряд. Были пробиты плоскость и лонжероны, сорвана обшивка. Несмотря на повреждения машины, бесстрашный пилот не вышел из атаки, а, развернувшись, решительно пошёл на врага.

Немец пытался увернуться, но не тут-то было. Резким движением Михайличенно вновь разворачивает повреждённую машину и ведёт навстречу врагу. Молниеносно сокращалось расстояние. Вот уже осталось 200…100… 50 метров. Лётчик давит на гашетку, и залп снарядов летит в цель. Пламя стремительно охватило фашистский истребитель, и он врезается в землю. Разделавшись с «Мессером», Михайличенко тотчас устремляется на помощь товарищам. В результате этого воздушного боя советские лётчики сбили 5 самолётов врага и 1 подбили. Штурмовыми действиями было уничтожено 8 автомашин и 2 артиллерийские батареи.

В другой раз, вылетев на штурмовку и бомбардировку автомашин и танков противника, лётчик заметил на посадке бомбардировщик Ju-87 и меткой очередью уничтожил его. Отважный воздушный боец младший лейтенант Михайличенко выполнял самые сложные и ответственные боевые задания и всегда только на «отлично». За образцовое выполнение 20 боевых вылетов Иван Харлампиевич Михайличенко был награждён орденом Отечественной войны 1-й степени, а за 23 успешных боевых вылета — орденом Красной Звезды.

За короткий срок после получения ордена Красной Звезды И. X. Михайличенно совершил ещё 44 боевых вылета. Весомым был урон, нанесённый врагу лётчиком-штурмовиком. За период боевой работы со 2 июня 1943 года по 17 января 1944 года им было уничтожено 112 автомашин с пехотой и грузом, 27 танков, 8 зенитных и артиллерийских батарей, 6 дзотов, 11 железнодорожных вагонов, 1 крупный склад боеприпасов, 2 склада с горючим и расстреляно до 500 вражеских солдат и офицеров.

За отличное выполнение 87 боевых вылетов на самолёте Ил-2, за сбитый лично Ме-109 и 5 сбитых истребителей противника в группых боях и Ju-87, уничтоженный на земле, за отличные штурмовки на Белгородском, Харьковском, Полтавском, Кировоградском направлениях и проявленные при этом мужество и героизм лётчик-штурмовик Михайличенко удостаивается «Золотой Звезды» Героя Советского Союза.

С января 1944 года лейтенант Михайличенко воевал на 2-м Украинском фронте. Вскоре полк стал 141-м Гвардейским, а молодой пилот — командиром эскадрильи.

В конце января в результате совместных наступательных действий войск 1-го и 2-го Украинских фронтов была окружена крупная группировка войск противника в районе Городище, Корсунь-Шевченковский, Белозерье.

С целью прорыва нашего фронта и вывода из окружения группировки на юг враг сосредоточил в районе Новомиргорода значительное количество танков и перешёл в наступление на участке Липянка — Толмач. Связь между нашими частями, действовавшими в этом районе, была нарушена, что создало исключительно тяжёлое положение. Требовалось немедленно выяснить обстановку и разгромить фашистскую танковую группировку.

Выполнение этой ответственной задачи командир дивизии поручил капитану Красоте и старшему лейтенанту Михайличенко. Ранним утром 1 февраля лётчики вылетели на разведку танков в районе Межигорка, Лебедин, Шпола, Толмач. Пренебрегая опасностью, под сильным зенитным огнём из танков и противодействующей истребительной авиации, снижаясь до высоты бреющего полёта, лётчики отлично выполнили поставленную задачу. Ими было установлено, что в районе Липянка и Водяное сосредоточено до 70 вражеских танков. По данным, доставленным лётчиками Красотой и Михайличенко, танки противника были разгромлены. Положение советских войск на этом участке восстановлено.

При выполнении этого задания воздушные бойцы проявили исключительную храбрость в схватке с вражескими истребителями. При возвращении из разведки прикрывавшая их в районе Журовка четвёрка наших истребителей внезапно была атакована превосходящей группой самолётов противника. Штурмовики Красота и Михайличенко, видя, что прикрывавшая их четвёрка вынуждена вести неравный бой, развернули свои «Илы» и двинулись на атакующего противника. В результате совместных действий истребителей и штурмовиков внезапное нападение самолётов врага было успешно отбито.

Через несколько дней группе штурмовиков в составе 6 экипажей под командованием Михайличенко была поставлена задача: бомбово-штурмовыми ударами уничтожить живую силу и технику противника в районе Стеблев — Яблоновка. При подходе к указанному району ведущий отважной шестёрки Иван Михайличенко обнаружил вражескую колонну до 600 автомашин и повёл группу в атаку. Низкая облачность позволяла атаковать вражескую механизированную колонну лишь с высоты 100-150 метров. Снижаясь до бреющего полёта, группа сделала несколько заходов, расстреливая в упор вражескую технику. В результате штурмового налёта советские лётчики уничтожили 36 автомашин, 2 танка и создали 8 очагов пожаров в колонне автомашин врага.

В последующих боях за Родину на 2-м Украинском фронте Михайличенко умножал свою боевую славу. 2 марта 1944 году сбил ещё один вражеский самолёт.

Позднее Михайличенко воевал на 1-м Украинском фронте. Последние вылеты совершил во время наступления на Берлин в апреле 1945 года. К концу войны имел на своём счету 179 успешных штурмовых вылетов и 12 воздушных побед (8 в группе), ещё 7 вражеских самолётов уничтожил на земле.

…Самые разнообразные боевые задания приходилось выполнять Ивану Михайличенко и его воздушному стрелку Александру Левоцкому: водили группы на штурмовку аэродромов и скопление боевой техники врага, летали на разведку в самых сложных условиях погоды, «охотились» в глубоком тылу противника, «утюжили» передний край перед наступлением наших наземных войск… И всегда успех и удача сопутствовали комсомольскому экипажу. Именно в те дни (через полгода после прибытия на фронт) в боевой характеристике Ивана Михайличенко командир написал: «Отличный разведчик, в боях решителен, проявляет мужество, отвагу и героизм. Из боя каждый раз выходит победителем».

il2_1Да, он был не из робкого десятка. Разве не об этом говорит полёт восьмёркой на «свободную охоту», когда на одной из полян в глухом лесу наши лётчики обнаружили группу танков. То ли врагов предупредили, то ли они случайно подняли вверх пушки, но идти в атаку навстречу десятку огнедышащих жерл орудий — на это не каждый решится.

— Ноги сами заходили, выполняя маневр, — вспоминал Иван Харлампиевич о том полёте. — Голова втянулась в плечи. Не помню, как рванул рычаг аварийного сброса бомб — и в сторону. Ведомые тоже отбомбились по цели. Несколько танков задымило, но и наша группа понесла потери: один экипаж был сбит прямым попаданием, а второй привёз на аэродром борозду, оставленную на крыле снарядом танковой пушки.

Иван Михайличенко любил полёты на малой высоте. Однажды он получил задание во главе шестёрки нанести удар по скоплению конницы. Вот где пригодилось умение лётчика вести грозный штурмовик у самой земли. Разгрому врага способствовали не только точное попадание снарядов, бомб и пуль, а и рёв моторов, сам вид штурмовика, несущегося на бреющем полёте.

К моменту, когда было получено разрешение на вылет в район Смелы, Иван Михайличенко считался одним из самых опытных лётчиков полка. Ведомым он выбрал Отара Чечелашвили, молодого, надёжного лётчика, ставшего впоследствии Героем Советского Союза. Отар уже не раз летал с Михайличенко на «свободную охоту», и они отлично понимали друг друга.

Подготовку к вылету начали с прокладки маршрута. Если раньше группы штурмовиков ходили на Смолу через Черкассы, то теперь ведущий проложил линию пути в обход, при этом половина маршрута проходила над лесом.

— Здесь иемецких зениток нет, — сказал он Чечелашвили, — и можно подойти к цели скрытно. А в случае неудачи уйдём в лес к партизанам.

Ведомый и воздушные стрелки одобрили план. Они знали цену и внезапности выхода на цель, и отсутствия разрывов зенитных снарядов в небе. За плечами каждого — десятки успешных боевых вылетов.

Нагрузку взяли полную: по 8 реактивных снарядов, 600 килограммов бомб, весь боекомплект для пушек и пулемётов. Уточнили и порядок нанесения удара.

— После сброса бомб — сразу в облака, — заключил Михайличенко.

Взлетели около полудня. До линии фронта шли на бреющем. Облака мешали подняться выше и в районе цели. К счастью, дождь прекратился, и видимость заметно улучшилась. Километра за 3 до подхода к станции заметили паровозные дымы. По ним-то залпом и пустили реактивные снаряды. Клубы белого пара и змейки огня, бегущие по вагонам, свидетельствовали о попадании.

Самолёт вошёл в облака. Ни один снаряд зенитки не разорвался в небе Смелы. Противник не думал, что в такую погоду над станцией появятся штурмовики.

А погода между тем стала улучшаться. Михайличенко тут же сообщил об этом на аэродром. Через несколько минут штурмовики пара за парой потянулись в сторону железной дороги, где пылали пожары и рвались боеприпасы.

После обеда Михайличенко и Чечелашвили снова взяли курс на Смелу. Маршрут решили не менять. И за это жестоко поплатились. Над опушкой леса с земли ударили «эрликоны». Ведущий почувствовал удар снизу и сразу же заметил падение давления масла в двигателе.

— Повреждён мотор! — передал он ведомому, сбросил бомбы и пошёл в сторону линии фронта.

Высота 150 метров. Кругом лес. А мотор почти не тянет. При подходе к Днепру мотор встал. И — о счастье! — прямо по курсу показалась поляна. Но радость оказалась преждевременной. Лётчик принял за поляну старую вырубку, сплошь покрытую невысокими пнями. Однако выбора не было, и Михайличенко начал выравнивание, предварительно до отказа затянув привязные ремни.

Сильный удар потряс штурмовик, как только он коснулся земли. Ремни лопнули, и лётчик ударился головой о приборную доску…

Солько длилось забытье, не помнит, когда пришёл в себя, заметил человеческие фигуры в маскировочных халатах, ползущие к самолёту. Михайличенко приготовился к бою, но тут же услышал русскую речь.

В этот момент около левой плоскости шлепнулась первая мина — немцы открыли огонь из миномётов. Едва Михайличенко и воздушный стрелок выпрыгнули из самолёта, как мины посылались одна за другой, и «Ильюшин» вспыхнул.

Оказалось, что Михайличенко приземлился на только что захваченном нашими наземными войсками плацдарме на правом берегу Днепра…

Осень и зима прошли в напряжённой боевой работе. Летали на «свободную охоту», на разведку, штурмовали аэродромы и танки врага. В одном из боевых вылетов им был сбит разведчик-корректировщик FW-189. А дело было так.

Взлетели звеном на штурмовку танков. Появившись над целью на высоте 400 метров, штурмовики образовали круг и один за другим атаковали вражеские танки, которые расползались по лугу между стогами сена. На одном из заходов Михайличенко заметил ниже себя «раму», так в годы войны называли немецкий разведчик FW-189. Прижимаясь к земле, самолёт шёл на запад. Иван довернул штурмовик на новую цель и открыл огонь. Первая очередь прошла справа, вторая — сзади «рамы», а третья попала в фюзеляж. FW-189 развалился на куски…

В полку Михайличенко считали не только мастером штурмовых ударов, но и воздушным следопытом. Однажды, в паре с Чечелашвили, он вылетел на разведку скопления войск. После перелёта линии фронта в одном из перелесков, по краю которого проходила железная дорога, Михайличенко увидел чуть заметную струйку дыма. Что бы это могло быть?

Развернулись и со снижением проскочили над лесом. В нём стоял искусно замаскированный бронепоезд. Не успели немецкие зенитчики развернуть свои установки, как реактивные снаряды, пущенные с «Илов», исковеркали паровоз, повредили несколько бронированных платформ. А ещё через десяток минут лётчики обнаружили и скопление живой силы противника.

Остались позади вылеты над Корсунь-Шевченковским котлом, полёты на «свободную охоту» под Кировоградом. Фронт огненным валом катился на запад. В 1944 году Ивану Михайличенко 4 раза вручали боевые награды, в том числе орден Ленина с медалью «Золотая Звезда» Героя Советского Союза. Покрылись сединой виски, а он по-прежнему оставался молодым, горячим, с огнём комсомольским в груди. Рвался в бой, радовался каждому новому трудному заданию.

Осенью, теперь уже командир эскадрильи, старший лейтенант Михайличенко одним из первых в полку начал летать на боевые задания ночью. Это сразу же потребовало поиска новых тактических приёмов боевого применения грозных машин. Сначала летали на 5-минутном временном интервале на высоте 600-800 метров. Однако этот боевой порядок оказался уязвимым. Стоило прожектору схватить штурмовик лучом, и зенитки сразу же открывали довольно точный огонь.

Старший лейтенант Михайличенко предложил уменьшить временной интервал между самолётами, вылетать только парой. В этом случае, как только самолёт ведущего попадал в луч прожектора, ведомый немедленно его «гасил». Боевые потери резко сократились, а эффективность ночных бомбардировок заметно возросла.

mihalch2Последние боевые вылеты Иван Михайличенко совершил в небе Берлина. Пожалуй, это были самые сложные полёты. Летать приходилось на малой высоте, а дым пожарищ поднимался до 300-400 метров. В один из апрельских дней эскадрилье Ивана Михайличенко было приказано нанести удар по скоплению войск противника, сосредоточенном в парке. Объект был сильно прикрыт зенитной артиллерией.

Михайличенко выделил специальную группу подавления зенитных средств. Затем организовал встречу экипажей с лётчиками-истребителями прикрытия. Продуманы были порядок и направления захода на цель.

В заданное время эскадрилья штурмовиков поднялась в воздух. Вот и район поиска. Техники не видно. Рядом с парком несколько домишек, два больших сарая. Михайличенко развернул самолёт и ударил из пушек по одному из сараев. И как будто он задел осиное гнездо. Зенитки ударили со всех сторон, из сараев выползли танки и мотнулись в сторону парка. Однако штурмовики подавили зенитную артиллерию и нанесли значительный урон танковой группе врага. После этого вылета на груди командира эскадрильи Ивана Михайличенко появился орден Александра Невского…

Таких примеров боевых подвигов старшего лейтенанта Михайличенко можно привести много. Все они — свидетельство неукротимой энергии, мужества и боевого мастерства этого выдающегося мастера штурмовых и бомбардировочных ударов.

В представлении к награждению И. X. Михайличенко второй медалью «Золотая Звезда» командир 141-го Гвардейского штурмового авиационного полка Гвардии майор Компаниец так характеризовал лётчика:

«Тов. Михайличенко энергичный, инициативный, выносливый воздушный воин. Он, не зная страха и усталости, делая по нескольку вылетов в день в сложных метеорологических условиях на сильно насыщенные огнём зенитной и миномётно-зенитной артиллерии объекты противника, с большим рвением идёт в бой, каждый раз отлично выполняя все задания командования и нанося врагу большой урон в живой силе и технике.

Бесстрашный лётчик-штурмовик, проявляющий мужество и героизм при каждом боевом вылете, он, как один из самых смелых и бесстрашных лётчиков, каждый раз посылается на выполнение самых сложных, самых ответственных боевых заданий, поставленных перед полком. Замечательный командир-руководитель, личным примером мужества и героизма воодушевляет подчинённых на беспощадные схватки с врагом».

179 вылетов на уничтожение живой силы и техники врага — таков итог боевой работы лётчика-штурмовика, прошедшего фронтовыми дорогами до стен поверженного Берлина. В 48 воздушных боях он сбил 4 вражеских самолёта лично и 8 — в группе, 7 самолётов уничтожил на земле.

После Великой Отечественной войны прославленный воздушный воин 17 лет прослужил в рядах Вооружённых Сил СССР, отдавая все свои знания и опыт воспитанию новых лётных кадров.

В 1962 году И. X. Михайличенко уволился в запас. Живя в Москве, вёл большую военно-патриотическую работу с молодёжью.

Чечелашвили Отари Григорьевич

Герой Советского Союза Чечелашвили Отари Григорьевич

Герой Советского Союза Чечелашвили Отари Григорьевич

Родился 24 Декабря 1923 года в Тбилиси в семье рабочего. Окончил среднюю школу и местный аэроклуб. С 20 Марта 1940 года в Красной Армии. В Декабре 1941 года окончил Ейское военно-морское авиационное училище.

На фронтах Великой Отечественной войны со 2 Февраля 1942 года. Воевал в бомбардировочной авиации на Крымском фронте. Затем перешёл в штурмовую авиацию. Воевал на Северо-Кавказском, 2-м и 1-м Украинском фронтах в составе 502-го штурмового авиационного полка. Был лётчиком, штурманом звена, заместителем командира и командиром эскадрильи. Летал на самолёте Ил-2, подаренном колхозниками Грузии.

В Апреле 1945 года вылетел во главе пары Ил-2 и под прикрытием 2-х истребителей на штурмовку понтонного моста через реку Шпрее (Германия). Уничтожив переправу, возвращался на свой аэродром. По радио с земли его предупредили о том, что над аэродромом появился вражеский разведчик. При подходе к аэродрому он обнаружил неприятельский самолёт Ju-88, по которому вели огонь зенитки. Он попросил по радио, чтобы зенитки прекратили огонь, а сам направил свой штурмовик в сторону разведчика.

Он открыл по «Юнкерсу» огонь, но патронов хватило только на одну очередь. Чтобы не дать противнику уйти, Чечелашвили нанёс таранный удар винтом по хвостовому оперению вражеской машины. Повреждённый «Ил» посадил на своём аэродроме.

К Маю 1945 года командир эскадрильи 141-го Гвардейского штурмового авиационного полка (9-я Гвардейская штурмовая авиационная дивизия, 1-й Гвардейский штурмовой авиационный корпус, 2-я Воздушная армия, 1-й Украинский фронт) Гвардии капитан О. Г. Чечелашвили произвёл 220 боевых вылетов на бомбардировку оборонительных объектов, штурмовку живой силы и боевой техники противника. Уничтожил 34 танка, 49 вагонов с живой силой и техникой, 8 складов с боеприпасами, 4 переправы, 4 баржи. В 43 воздушных боях лично сбил 5 и в составе группы 10 вражеских самолётов. 27 Июня 1945 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

После войны продолжал службу в ВВС. С 1958 года Гвардии подполковник О. Г. Чечелашвили — в запасе. Награждён орденами Ленина, Красного Знамени (дважды), Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени, Отечественной войны 2-й степени (дважды), Красной Звезды, медалями. Жил и работал в Тбилиси. Погиб 8 Июля 1959 года. Похоронен в Тбилиси. Автор книги — «На стальных крыльях».

*     *     *

В конце 1942 года лётчик Иван Тимохович на какое-то время оставил фронтовое небо Кавказа и убыл в глубокий тыл на краткосрочные курсы штурманов. Там он познакомился с лётчиком-инструктором Отарием Чечелашвили, молодым, подтянутым офицером. Они подружились. Фронтовику казалось, что его новый товарищ несколько щеголеват, любит рисоваться. Однажды Чечелашвили признался Тимоховичу:

— Скажу тебе, Вано, наскучило мне в тылу. На фронт мне пора, а начальство одно и то же: «Ты нужен здесь…»

Иван подумал, что Отарий лукавит, и без обиняков ответил ему:

— Это, брат, разговоры. Видать, так ты просился.

— Ну-ну, дружище, ты не очень-то, — вспылил Отарий. — Зачем так нехорошо говоришь?   Вот увидишь — возьму и прилечу к тебе в полк.

— Рад буду.

Сборы закончились, и Тимохович уехал в свою часть. Боевые будни вытеснили из его памяти недавние встречи в тылу.

…На прифронтовом аэродроме шумно. В небе и на земле сплошной гул. Одни машины взлетали, другие садились. Над ними патрулировали истребители. Штурмана полка окликнули:

— Пополнение прибыло. Там один настойчиво просит вас…

«Кто бы это?» — подумал Тимохович и повернул к штабу полка. В это же время к нему навстречу быстрой походкой спешил худощавый Младший лейтенант с тоненькими чёрными усиками. Сапоги на нём блестели, словно отполированные. Друзья обнялись.

— Не думал, брат, что ты тогда серьёзно: «Возьму и прилечу», — улыбался Тимохович, крепко пожимая руку Отария.

— Вижу, Ваня, плохо меня знаешь.

Прибывшее пополнение не засиделось на земле. Сразу же после изучения района действий начались тренировочные полёты. Чечелашвили быстрее других вошёл в строй. У него проявились незаурядные качества лётчика — штурмовика: смелость, решительность, быстрая реакция и ориентировка в боевой обстановке. Штурман был доволен успехами Отария и всё же однажды по-дружески заметил:

— Летаешь бесшабашно, надо быть осмотрительней…

— Это обо мне так говоришь! — взорвался Чечелашвили. — На задание иду без малейшего страха, прорываюсь сквозь сплошной зенитный огонь.

— А маневра у тебя нет, — хладнокровно убеждал его Тимохович. — Посуди сам: в пылу боя ты резко берёшь ручку на себя, потом от себя. Разбалтываешь машину, летишь по прямой, а маневра нет. Оттого «Ил» твой приходит с задания весь в дырах.

— А разве другие без дыр возвращаются! — недоумевал лётчик.

— Твоему больше всех достается.

Отарий сощурил свои чёрные колючие глаза, задумался. Штурман взял его под руку, предложил:

— Давай завтра полетим вместе.

— Вот за это спасибо.

Тимохович доложил командиру полка о цели этого полёта. Тот дал добро. Предстояла трудная задача: 4-6 заходами нанести удар в районе Крымской по высоте 114,1, сильно защищённой зенитным огнём и истребителями противника. Ведущий Тимохович знал, что такое количество заходов требует от лётчика высокой тактической грамотности, большого физического и нервного напряжения.

С приближением группы «Илов» к высоте вражеские зенитки открыли огонь. Первый залп разрывов был выше и правее штурмовиков. Тимохович ждал этого момента. Он знал, что по первым разрывам лучше всего определить, как строить маневр в воздухе, чтобы успешнее ударить по цели и подавить зенитный огонь. Оценив обстановку, опытный лётчик повёл четвёрку с севера на юг, а 5-й и 6-й машинам приказал атаковать зенитные установки, находившиеся в лощине, в стороне от цели.

Началась интенсивная обработка артиллерийских позиций. Первый заход прошёл удачно. Ведущий собрал группу для очередного удара. По-прежнему рядом с ним машина Чечелашвили.

— Атакуем… — послышался в наушниках решительный голос Тимоховича.

Фашистские зенитки несколько ослабили огонь, но при выходе четвёрки из очередной атаки вокруг неё начали рваться снаряды, их трассы тянулись от другой зенитной батареи. Ведущий сделал противозенитный маневр в сторону от цели. Набрал высоту и снова повёл группу на штурмовку артиллерийских позиций. После 4-го захода, когда боеприпасы были на исходе, ведущий передал по радио: «Всем выйти из боя!»   Темпераментный Чечелашвили готов был крикнуть: «Зачем, командир, давай ещё разок…»   Но приказ есть приказ.

Во время полёта от цели Иван Тимохович хотел было спросить шедшего рядом с ним Отария о впечатлениях, но не посмел нарушить радиодисциплину: на установленной волне работали другие самолёты и наземные станции наведения. Шестёрка благополучно вернулась на аэродром. Оглянулся Тимохович — к нему стремглав бежит запыхавшийся Чечелашвили, весь красный, вспотевший.

— Что случилось? — недоумевая, спросил Тимохович.

— Спасибо тебе, Ваня. Хороший урок получил. Урок, как маневрировать в бою.

На войне всякое бывает. И однажды Иван и Отарий чуть не поссорились. Случилось это в совместном полёте. Тимохович был ведущим. Во время штурмовки оба «Ила» попали в переплет. У самого ведущего были разбиты радиопередатчик, рули поворота и высоты, тяга левого элерона. Осмотрелся он — не видит Отария, а терять времени нельзя, надо быстрее добраться домой, спасти раненого воздушного стрелка. Тимохович с огорчением доложил командиру полка, что во время выхода из боя потерял Чечелашвили и не знает, что с ним случилось.

— Не сокрушайтесь, Иван Антонович, вы правильно поступили: на плохо управляемом «Иле» доставили раненого товарища.

И вдруг без стука в землянку влетел Отарий. На лице Тимоховича засияла радость. Он кинулся обнять друга, но тот свирепо посмотрел на него и со свойственной ему горячностью стал докладывать командиру полка:

— Не ожидал от него такого предательства. Во время боя он исчез, бросил… «Мессеры» словили меня, подбили…

Тимоховичу горько было выслушивать незаслуженные упреки. Он вышел из землянки, хорошо понимая состояние товарища, его характер.

Командир полка угомонил запальчивого лётчика:

— Успокойся, Отарий. Иван раньше тебя в беду попал. Он искал тебя, но вынужден был уйти, чтобы спасти раненого товарища.

Чечелашвили вмиг толкнул дверь, выскочил из землянки и кинулся к Тимоховичу:

— Прости меня, брат, если можешь. Зря тебя обидел. — И обнял Ивана, как тогда, во время первой встречи на аэродроме.

— Я на тебя, мой горячий друг, не обижаюсь: так вышло. — И они снова обнялись.

Так закончился этот инцидент. К счастью, подобного в их боевой жизни больше не было. Верили друг в друга, летали крыло в крыло и штурмовали врага в небе Краснодара и Крымска, Темрюка и Новороссийска, Тамани, Керчи…

Чечелашвили стал признанным мастером штурмовых ударов, опытным командиром, ведущим групп. Полтора года сражался он в 502-м штурмовом. Полк стал ему родным домом. Здесь на его груди заблестели первые боевые ордена. Весной 1944 года друзья расстались. Отария перевели в 141-й Гвардейский штурмовой авиаполк, повысили в должности. На 1-м и 2-м Украинских фронтах Гвардии капитан О. Г. Чечелашвили сражался с возросшим мастерством. И в награду — новые ордена. Он всегда помнил добрые наставления, полученные в Таманском полку.

Опыт, приобретённый им в небе Кубани, пригодился ему в боях за Кишинёв и Львов, на Висле и Одере, за города и села братской Польши, в завершающей битве по разгрому врага в Берлине.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 Июня 1945 года Капитану Отарию Григорьевичу Чечелашвили было присвоено звание Героя Советского Союза. Он совершил свыше 220 боевых вылетов, 96 раз водил группы от 4 до 24 самолётов, участвовал в 43 воздушных боях с вражескими самолётами, лично сбил 2 Ме-109, 2 FW-190 и один Ju-88. Значительный урон нанёс врагу и на земле — уничтожил и вывел из строя 34 танка, 279 автомашин с войсками и грузами, 18 зенитных батарей, 49 вагонов, несколько переправ, складов, барж и сотни гитлеровцев.

В реляции на присвоение ему звания Героя говорится так:

«…Бесстрашный лётчик — штурмовик в каждом боевом вылете проявляет образцы мужества и героизма, наносит тяжёлый урон живой силе и технике врага. Ему поручают самые сложные и важные задания…»

Когда однополчане-таманцы собираются в Краснодаре и других местах, где в годы войны базировался 502-й штурмовой авиаполк, председатель совета ветеранов полка Иван Антонович Тимохович, рассказывая о героическом прошлом родной части и её лётчиков, непременно вспоминает старого друга:

— Никогда не забуду темпераментного Отария Чечелашвили. Кажется, вот-вот Отарий снова быстрыми шагами подойдёт и горячей скороговоркой скажет: «Спасибо, брат Вано, за науку и дружбу!»

Кондаков Виктор Александрович

Герой Советского Союза Кондаков Виктор Александрович

Герой Советского Союза Кондаков Виктор Александрович

Родился 5 марта 1920 года в деревне Обольяновка, ныне Кондаково Красноармейского района Саратовской области, в семье крестьянина. Окончил 7 классов неполной средней школы № 13 в городе Энгельсе в 1933 году, школу ФЗУ при машиностроительном заводе в Москве в 1935 году (ныне СПТУ № 1), аэроклуб в 1937 году. В 1936-1938 гг. работал токарем на ремонтно-тракторном заводе в городе Энгельсе. С 1938 года в рядах Красной Армии. В 1939 году окончил Энгельсскую военную авиационную школу пилотов, служил лётчиком-инструктором.

С ноября 1941 года лейтенант В. А. Кондаков в действующей армии.

К октябрю 1944 года штурман 136-го Гвардейского штурмового авиационного полка (1-я Гвардейская штурмовая авиационная дивизия, 8-я Воздушная армия, 4-й Украинский фронт) Гвардии майор В. А. Кондаков совершил 160 боевых вылетов, в результате которых врагу был нанесён большой ущерб в живой силе и технике. В воздушных боях сбил 5 самолётов противника лично и 10 в составе группы. 13 октября 1944 года умер от ран.

26 октября 1944 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, посмертно удостоен звания Героя Советского Союза.

Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени (трижды), Александра Невского, Отечественной войны 2-й степени; медалью «3а оборону Сталинграда».

Похоронен в Каунасе. На могиле установлен памятник, в городе Красноармейск Саратовской области у монумента Вечной Славы — мемориальная доска. Именем Героя названы деревня, в которой он родился, и улица в городе Энгельсе.

*     *     *

Большую роль в нанесении ударов по аэродромам, скоплениям техники, железнодорожным коммуникациям в период подгоготовки к решающим летним сражениям 1943 года сыграли штурмовые эскадрильи и полки, вооружённые самолётами Ил-2, которые отличались высокими боевыми качествами. Действия в воздухе таких полков нередко велись способом «свободной охоты». Группы охотников формировались из наиболее опытных лётчиков, отлично владевших техникой пилотирования, бомбометания и стрельбы. Одним из них был Виктор Александрович Кондаков.

После окончания Энгельсского авиационном училище, в 1939-1940 гг. Виктор Кондаков служил в нём инструктором по теории и технике пилотирования, откуда был переведён на ту же должность в Ташкентскую военную школу стрелков-бомбардиров.

В Великой Отечественной войне участвовал с ноября 1941 года по октябрь 1944 года на Северо-Западном, Юго-Западном, Южном, 4-м Украинском и 3-м Белорусском фронтах, последовательно занимая должности командира звена, заместителя командира и командира эскадрильи, штурмана полка. Принимал участие в обороне Ленинграда и Сталинграда, в разгроме врага на реке Миус, в Донбассе, Крыму, Белоруссии и Литве.

Счёт своим боевым вылетам он начал 25 ноября 1941 года на Северо-Западном фронте. До апреля 1942 года в составе 657-го ночного бомбардировочного авиационного полка произвёл 53 ночных и 3 дневных боевых вылета на самолёте Р-5 в районы Любань, Тосно, Луга, Батецкое.

С апреля по июнь 1942 года сражался на Юго-Западном фронте в 619-м штурмовом авиационном полку, где совершил 5 успешных боевых вылетов и уничтожил 5 самолётов противника на аэродроме Рогань. С июня 1942 года по июль 1943 года инструктор по технике пилотирования 10-го учебно-тренировочного авиационного полка В. А. Кондаков умело обучал молодых лётчиков, добиваясь отличного владения боевой авиационной техникой. В июле 1943 года он прибыл в 136-й штурмовой авиационный полк на должность командира эскадрильи. Лётчик Кондаков славился не только как отважный и умелый штурмовик, но и как воздушный боец. Он показал на деле, что высокие качества самолёта Ил-2 позволяют использовать его для выполнения двух задач: штурмовки наземных целей противника и защиты наших войск с воздуха.

22 июля 1943 года над целью в районе Криничка группа из 6 самолётов Ил-2 под командованием старшего лейтенанта Кондакова была атакована 8 немецкими истребителями Ме-109. Кондаков, организовав оборону, выполнил задачу, сбив при этом группой 2 «Мессера», один из них подбил лично.

Все боевые вылеты Кондаков в качестве ведущего группы выполнял с большой точностью бомбометания и штурмовки, с высоким искусством ведения воздушного боя как с бомбардировщиками, так и истребителями противника. 2 августа 1943 года во время боёв в Донбассе эскадрилья Кондакова первой на Южном фронте применила специальные зажигательные бомбы, уничтожив в тот день 13 вражеских танков.

20 августа 1943 года группа из 11 штурмовиков Ил-2, возглавляемая Кондаковым, получила задачу уничтожить танки противника, сосредоточенные в районе села Саур-Могильский для контрудара по войскам Южного фронта, прорвавшим вражескую оборону на реке Миус. При подходе к цели Кондаков обнаружил до 50 бомбардировщиков «Юнкерс-87», которые под прикрытием 4 истребителей перестраивались в боевой порядок над районом села Криничка, занятым нашими частями. По сигналу Кондакова штурмовики, пользуясь преимуществом в высоте, на большой скорости врезались в боевые порядки немецких пикировщиков. Кондаков атаковал ведущего. «Юнкерс» в крутом пикировании пытался уйти из-под удара, но пулемётно-пушечной очередью с близкой дистанции Кондаков зажёг «Юнкерс», который упал в районе села Криничка. Вслед за первым пикировщиком метким огнём советских лётчиков было сбито ещё 5 «Юнкерсов» и 1 «Мессер». Поспешно сбросив бомбы на свои войска, остальные «Юнкерсы» покинули район боя. Успешно завершив воздушный бой, эскадрилья Кондакова нанесла удар по танковой группировке противника. Этот бой может служить хорошим примером использования высоких боевых качеств «Илов», их огневой мощи. Особого успеха штурмовики добивались на лобовых атаках с небольших дистанций.

25 августа 1943 года самолёт старшего лейтенанта Кондакова был подбит истребителями противника и благополучно совершил посадку вблизи командного пункта 8-й Воздушной армии.

Ожесточённый бой советских штурмовиков с бомбардировщиками противника произошёл и 30 августа 1943 года в районе Ново-Натальевки. В этом воздушном бою группой Кондакова было сбито 7 вражеских самолётов (6 Ю-87 и 1 Ме-109), в том числе 2 «Юнкерса» лично Кондаковым и один Ме-109 его воздушным стрелком.

30 сентября в районе Розенталь группа из 6 Ил-2, ведомая старшим лейтенантом В. А. Кондаковым для патрулирования над своими войсками, на высоте 1000 метров обнаружила 2 группы самолётов противника «Юнкерс-87» численностью до 60 машин, идущие на бомбометание переднего края обороны наших войск. Кондаков немедленно дал команду атаковать их. Штурмовики в строю «клин из пар» с набором высоты врезались в середину строя бомбардировщиков и разбили его. Первым обстрелял «Лапотников» ведущий. Вслед за ним с дистанции 50 — 100 метров открыли огонь и ведомые. Не выполнив задачи, вражеские самолёты с пикирования начали сбрасывать свой бомбовый груз куда попало и уходить на запад. Результатом этого воздушного боя были 3 подбитых самолётов врага.

В период с 21 ноября 1943 года по 8 апреля 1944 года В. И. Кондаков летал в составе группы штурмовиков ведущим пары и за это время уничтожил большое количество танков, автомашин, артиллерийских орудий, зенитных батарей, складов горючего и прочей техники.

11 апреля 1944 года 6 «Ильюшиных» во главе с Кондаковым в районе села Шевченко точными бомбардировочно-штурмовыми ударами уничтожили за 23 минуты боя 10 танков и подавили 2 батареи противника. От командующего Воздушной армией генерала Т. Т. Хрюкина тут же была получена телеграмма: «Группа Кондакова сражалась отлично. Всем лётчикам и лично Кондакову объявляю благодарность».

15 апреля 1944 года 2 группы Ил-2 под командованием Кондакова летели на уничтожение самолётов противника на аэродроме Севастополь. Несмотря на сильный огонь, В. А. Кондаков смело и решительно атаковал группу самолётов Ю-52 и Ю-88. При отходе от цели штурмовики были атакованы истребителями противника Ме-109. В воздушном бою было сбито 2 «Мессера».

— Огонь моего «Ила» могуч и страшен, надо только уметь пользоваться им с наибольшей распорядительностью, — говорил Кондаков.

Сбитые вражеские самолёты, уничтоженная боевая техника подтверждают высокое боевое мастерство, проявленное в годы Великой Отечественной войны отважным лётчиком-штурмовиком Виктором Кондаковым, «хозяином своего огня». Он выполнил около 160 боевых вылетов, но дожить до светлого дня Победы ему не пришлось.

13 октября 1944 года Гвардии майор В. А. Кондаков умер от ранений, полученных несколькими днями ранее, когда его самолёт был подбит. Спустя всего 2 недели, 26 октября 1944 года, посмертно был удостоен звания Героя Советского Союза.

Голчин Иван Константинович

Герой Советского Союза Голчин Иван Константинович

Герой Советского Союза Голчин Иван Константинович

Родился 17 Октября 1918 года в селе Сынково, ныне Подольского района Московской области, в семье рабочего. Окончил 7 классов и школу ФЗУ. Работал на Климовском машиностроительном заводе. С 1939 года в Красной Армии. В 1940 году окончил Энгельсское военное авиационное училище лётчиков, в 1942 году — Оренбургскую авиационную школу пилотов.

С Декабря 1942 года на фронтах Великой Отечественной войны. К Маю 1945 года командир эскадрильи 140-го Гвардейского штурмового авиационного полка (8-я Гвардейская штурмовая авиационная дивизия, 1-й Гвардейский штурмовой авиационный корпус, 2-я Воздушная армия, 1-й Украинский фронт) Гвардии капитан И. К. Голчин совершил 106 успешных боевых вылетов на штурмовку и бомбардировку живой силы, боевой техники и оборонительных рубежей противника, в воздушных боях лично сбил 4 и в группе — 12 самолётов противника.

27 Июня 1945 года за мужество и отвагу, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

После войны окончил Полтавскую высшую офицерскую школу штурманов ВВС. С 1947 года Гвардии капитан И. К. Голчин — в запасе.

Жил в посёлке Октябрьский Мантуровского района Костромской области. Умер 3 Июля 1979 года.

Награждён орденами Ленина, Красного Знамени (дважды), Александра Невского, Отечественной войны 2-й степени, медалями. Одна из улиц посёлка носит имя Героя.

*     *     *

Гвардии капитан И. К. Голчин на фронтах Великой Отечественной войны совершил 106 боевых вылетов. Летая на штурмовике Ил-2, лично сбил 4 и в групповых боях 12 самолётов противника.

Однажды при выполнении боевого задания в Мае 1944 года группа в составе 5 Ил-2 на Ясском направлении в районе Оборочени после 2-х заходов на цель встретила большую группу бомбардировщиков противника под прикрытием истребителей, общей численностью более 80 самолётов. Воздушная армада летела бомбить боевые порядки наших наземных войск. Несмотря на многократное численное превосходство, Гвардии капитан И. К. Голчин повёл свою пятёрку в атаку. Умело маневрируя, группа штурмовиков нарушила строй, а затем разогнала бомбардировщики противника. В этом фантастическом бою было сбито 8 вражеских самолётов, в том числе 2 уничтожил Иван Голчин.

Наблюдавшие за боем Генерал-лейтенант авиации В. Г. Рязанов и командующий 5-й Гвардейской танковой армией Маршал танковых войск П. А. Ротмистров поблагодарили отважных лётчиков-штурмовиков. За этот бой Гвардии капитан И. К. Голчин был награждён орденом Александра Невского, а остальные участники боя орденом Красного Знамени.

Более подробно этот эпизод описан в книге Героя Советского Союза И. Г. Драченко — «На крыльях мужества»:

«Скоротечны последние Майские ночи: не успеешь забыться в глубоком сне, а уже румянеет восход, утренняя прохлада врывается с аэродромным гулом в открытые окна. Ребята вскакивают размяться, возвращаются, бодро покрякивают. Завтракаем — и к машинам. Для меня уже стало привычкой ходить на разведку во вражеский тыл в любую погоду, быть готовым ко всякого рода неожиданностям.

…Прозрачный круг трёхлопастного винта яростно сечёт воздух. В сторону разбегаются механики, придерживая руками пилотки. «Ильюшин» мягко подпрыгивает на мелкой кочке, поднимает клубы пыли. Взлетаем с Алехновичем. Считанные минуты — и мы уже на высоте, подбираемся к облакам.

В молочных разрывах зеленеют поля, плывут линии дорог, кудрявятся перелески. Ни одного выстрела, ни одного вражеского самолёта. Тишь и благодать. Только истребители прикрытия Старшего лейтенанта Николая Быкасова из 156-го Гвардейского полка идут 2-мя группами чуть выше, спереди и сзади.

На всякий случай с противозенитным маневром набираем скорость и теряем высоту, меняем курс полёта. Пересекаем линию боевого соприкосновения. Всё время держим связь со своим командным пунктом. Фотографирую правый берег Серета, около Роман засекли аэродром подскока с целым скопищем авиационной техники без всякой маскировки. На многих машинах работали двигатели.

Около Хуши такая же картина: десятки бомбардировщиков Ju-87 готовились к вылету. Командование cpазу среагировало на доклад. В это время в воздухе находилась группа «Илоы», ведомая Иваном Голчиным.

Накрыть гитлеровцев на аэродроме не удалось, и многие фашистские машины поднялись в воздух. Чёрными коршунами летели «Юнкерсы-87», хищно прочерчивали воздух сзади и по бокам Ме-109.

По команде Генерала: «Гвардейцы, атака!» — завязался ожесточённый поединок. Мне впервые пришлось видеть такую картину.

Первым ударил но врагу Голчин. За ним все остальные. В эфире разноязычные команды на разных тонах перекрикивали друг друга.

Две группы гудящих, воющих, стреляющих самолётов сошлись, как говорят, стенка на стенку. Меткие очереди штурмовиков и истребителей пронзали фюзеляжи, окантованные, крестами, крылья, хвосты, кабины. То один, то другой «Юнкерс», напоровшись на сфокусированные жгуты трасс, вздыбившись свечами, волокли за собой рыжее пламя. Почувствовав, что пахнет жареным, «Юнкерсы» освобождались от бомб, старались вырваться из смертельного круговорота. На фоне грязноватых облаков виднелись купола парашютов, под которыми покачивались гитлеровские лётчики, успевшие выброситься из горящих машин.

3 Июня 1944 года газета «Сталинский сокол» так писала об этом бое:

«Пятёрка «Ильюшиных» во главе с Гвардии старшим лейтенантом Голчиным штурмовала живую силу и технику на переднем крае обороны противника. В момент выхода из атаки наши лётчики обнаружили большую группу бомбардировщиков противника, прикрываемых истребителями.

Приняв с земли команду высшего авиационного начальника: «Группе тов. Голчина атаковать самолеты противника, разогнать их, сорвать бомбёжку наших войск», Гвардии старший лейтенант Голчин всей пятёркой врезался в самую гущу противника и умелой атакой расстроил их боевой порядок.

Немцы беспорядочно сбросили бомбовый груз и поспешно ушли с поля боя, потеряв 2 самолёта.

Делая второй заход на цель, Голчин обнаружил ещё одну группу самолётов противника, по количеству примерно равную первой, и атаковал её. И эта группа потерпела поражение. В бою были сбиты 6 Ju-87, и немцы вынуждены были сбросить бомбы на свои войска.

Отлично выполнив боевое задание, штурмовики-гвардейцы уничтожили 4 автомашины, зажгли 3 танка и сбили 8 самолётов противника. Гвардии старший лейтенант Голчин сбил 1 Ме-109 и 1 Ju-87, Гвардии лейтенант Павлов сбил 2 Ju-87, Гвардии младшие лейтенанты Черный, Кострикин и Михайлов уничтожили по 1 Ju-87. Один Ме-109 был сбит воздушным стрелком Гвардии сержантом Чудановым. При этом штурмовики не потеряли ни одной своей машины…

Кроме того, наши истребители прикрытия под командованием Гвардии лейтенанта Попова сбили 6 самолётов противника.

Таков итог боевого подвига Гвардейцев».

Схватывая отдельные кадры, я только позже смонтировал в памяти общую картину этого редкого зрелища. Ведь со стороны противника участвовало 115 самолётов».

Максимов Николай Васильевич

Герой Советского Союза Максимов Николай Васильевич

Герой Советского Союза Максимов Николай Васильевич

Родился 10 Декабря 1915 года в деревне Куприяновка, ныне Инжавинского района Тамбовской области, в семье крестьянина. Окончил 7 классов начальной школы и 2 курса техникума механизации сельского хозяйства. С 1936 года в рядах Красной Армии. В 1938 году окончил Качинскую военную авиационную школу лётчиков.

С Ноября 1942 года на фронтах Великой Отечественной войны. К Марту 1945 года штурман 624-го штурмового авиационного полка (308-я штурмовая авиационная дивизия, 3-й штурмовой авиационный корпус, 2-я Воздушная армия, 1-й Украинский фронт) Капитан Н. В. Максимов совершил 131 боевой вылет на штурмовку скоплений живой силы и боевой техники противника. В воздушных боях сбил лично 6 и в группе с товарищами 12 самолётов противника, ещё 9 уничтожил на земле. Всего совершил 159 успешных боевых вылетов на Ил-2.

27 Июня 1945 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

После окончания войны продолжал служить в ВВС. Окончил Военно — Воздушную академию. 8 Марта 1952 года погиб в авиационной катастрофе.

Награждён орденами: Ленина (дважды), Красного Знамени (дважды), Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени; медалями. Именем Героя названа улица в посёлке Инжавино.

*     *     *

8 Августа 1944 года мне было приказано группой 12 Ил-2 под прикрытием 6 Як-1 нанести удар по танкам и живой силе противника, введённым в прорыв южнее Вильковишкис.

При подходе к цели на высоте 950 — 1050 метров я заметил группу вражеских самолётов Ju-87 в сопровождении небольшого количества истребителей. Группа, как впоследствии было установлено, состояла из 28 Ju-87, 4 FW-190 и 2 Ме-109.

Посты ВНОС наблюдать вражеские самолёты, очевидно, не смогли — мешала облачность (на высоте 600-700 метров составляла 5-6 баллов). Со станции наведения никаких предупреждений о приближении вражеской группы не было; они передавали, что в воздухе всё спокойно. Я сообщил свои наблюдения на станцию наведения. Ответная радиограмма задерживалась. Я решил во что бы то ни стало не допустить вражеские самолёты к цели (не дать им возможности сбросить бомбы на боевые порядки наших войск)  и прекратил заход на цель.

Чтобы не терять времени, я повёл свою группу с бомбовой нагрузкой в лобовую атаку против вражеских бомбардировщиков. Об этом я передал на станцию наведения, предупредив свою группу. Истребителям сопровождения приказал связать истребителей противника. Перед самой атакой, когда я уже находился на территории противника, получил ответ со станции наведения, подтверждающий правильность моих действий.

Моя группа находилась на 75-100 метров ниже вражеской в боевом порядке шестёрок в правом «пеленге». При сближении я увеличил скорость до максимальной. Не доходя 500-600 метров, я сделал «горку» и с дистанции 200-300 метров открыл огонь из всех огневых точек. Моему примеру последовали все лётчики. Атака была неожиданной, и вражеская группа была застигнута в плотном строю. В первой лобовой атаке нам удалось сбить 3 Ju-87. Из некоторых самолётов противника посыпались бомбы. Вся группа беспорядочно один за другим стала уходить от нас пикированием и разгружаться от бомб на головы своих войск.

На высоте 150-200 метров мы ещё раз встретились, опять почти в лоб. На высоте Ju-87 легко уходили от нас пикированием, но на малой высоте они потеряли эти преимущества, и наши шансы на успех боя увеличились. «Юнкерсы», не выдерживая лобовых атак, отворачивались с небольшим снижением. При этом, в начале разворота, Ju-87 по отношению приближающегося к нему Ил-2 находился как будто в мёртвом положении. Если Ил-2 успевал сократить дистанцию до 150 — 100 метров, пока «Юнкерс» ещё не успевал развернуться на 90°, то очереди с Ил-2 были очень эффективными.

При второй атаке штурмовиками было сбито ещё 2 Ju-87. Видя безвыходность своего положения, бомбардировщики противника приняли боевой порядок, подобный нашей «змейке». При таком положении производить атаки с задней полусферы нам не удавалось из-за сильного огня воздушных стрелков. Пришлось произвести лобовые атаки ведущих самолётов. Такими атаками удалось расстроить их «змейку» и нарушить огневое взаимодействие между самолётами.

В этом последнем этапе боя нам удалось сбить ещё 2 Ju-87, причём один из них был сбит моим воздушным стрелком старшим сержантом Дибривиным на попутно-параллельных курсах. К этому самолёту я подстроился ниже справа так, что он и не увидел меня. Подстроиться к нему меня вынудило отсутствие боеприпасов в передних огневых точках.

Наши истребители, воспользовавшись паникой противника и нарушением огневого взаимодействия, сбили 1 Ju-87 и 1 FW-190. В последующих этапах боя они зорко охраняли штурмовиков.

В результате 11-минутного боя было сбито 8 Ju-87 и 1 FW-190.

После воздушного боя, который закончился в тылу противника, группа штурмовиков вернулась к своей цели и произвела 5 заходов. Действуя по наземных целям, она сожгла 9 танков, 2 автомашины и один бронетранспортёр.

При отходе от цели группа была атакована с бреющего полёта парой FW-190. Пришлось построить крутую «змейку» и, снизившись до малой высоты, уйти на бреющем полёте на свой аэродром.

Эффективность действий штурмовиков и истребителей в воздушном бою была подтверждена офицерами связи, находившимися на станции наведения, кроме того, наземными войсками и фотоснимками специального разведчика.

Штурмовики потерь экипажей не имели, и только один самолёт разбился при вынужденной посадке на лес.

При ведении воздушного боя на самолёте Ил-2 (или ему подобных)  против такого типа бомбардировщика, как Ju-87, желательно производить лобовые атаки с внезапным выходом снизу. Необходимо учесть, что при ведении воздушного боя с бомбовой нагрузкой заметно ухудшаются некоторые качества самолёта. Он боится разворота на уменьшенной скорости, дрожит, просится в штопор. Увеличивается скорость и радиус разворота, увеличивается просадка при выводе из пикирования, уменьшается набор высоты при производстве «горки». Поэтому, при возможности, желательно освободиться от бомб. Если обстановка не позволила сбросить бомбы до воздушного боя и последний приходится проводить с ними, то необходимо учитывать следующие особенности на малой высоте:

1. «Горку» прекращать раньше (скорость гаснет и Ил-2 в крайнем верхнем положении не слушается рулей).

2. Следить за скоростью на разворотах.

3. Раньше выводить из пикирования.

4. Идя в лобовую атаку, держаться чуть ниже противника, чтобы он не сумел проскочить вниз.

5. При удобном моменте использовать огонь стрелка, создавая ему выгодную позицию для стрельбы.

( Из сборника — «Сто сталинских соколов в боях за Родину».  Москва, «ЯУЗА — ЭКСМО», 2005 год. )

Гареев Муса Гайсинович

0_72918_8b48b50f_L

Дважды Герой Советского Союза Гареев Муса Гайсинович

Родился 9 Июня 1922 года в деревне Илякшиде, ныне Илишевского района Республики Башкортостан, в семье крестьянина. Окончил 2 курса техникума наркомата путей сообщения в 1940 году. В том же году призван в Красную Армию. В 1942 году окончил Энгельсскую военную авиационную школу пилотов.

С Сентября 1942 года в действующей армии. Воевал в составе 225-го и 505-го штурмовых авиационных полков. Участник боёв под Сталинградом, в Донбассе, Крыму, Польше, Германии, освобождения городов Белоруссии — Борисова, Витебска, Орши, Могилева, Минска, Гродно.

К Августу 1944 года командир эскадрильи 76-го Гвардейского штурмового авиационного полка  (1-я Гвардейская штурмовая авиационная дивизия, 1-я Воздушная армия, 3-й Белорусский фронт)  Гвардии капитан М. Г. Гареев совершил 164 боевых вылета, проявив мужество и отвагу.

23 Февраля 1945 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

За совершённые к марту 1945 года 207 боевых вылетов 19 Апреля 1945 года награждён второй медалью «Золотая Звезда».

Всего выполнил около 250 успешных боевых вылетов на бомбометание, штурмовку узлов сопротивления, аэродромов, кораблей, скопления войск и техники противника. В воздушных боях лично сбил 2 вражеских самолёта.

После войны командовал авиационным полком. В 1951 году окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе, в 1959 году — Военную академию Генерального штаба. В 1956 году ему присвоено воинское звание Полковник. Жил и работал в городе Уфе, председателем республиканского комитета ДОСААФ. Депутат Верховного Совета СССР 2-4-го созывов. Автор сочинений: «Штурмовики идут на цель», «Ветераны остаются в строю» и других. Умер в 1987 году.

Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени  (трижды), Богдана Хмельницкого 3-й степени, Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени  (дважды), Трудового Красного Знамени, Красной Звезды  (трижды); медалями. Броззовый бюст установлен на родине дважды Героя.

*     *     *

Муса Гареев прожил всего 65 лет, умер в Уфе в 1987 году, но когда думаешь о том, что в огненные дни и ночи жестокой войны он совершил на штурмовике 250 боевых вылетов, каждый из которых в любой момент мог оказаться последним, понимаешь истинную цену этой жизни.

Начав войну сержантом, рядовым лётчиком, Муса Гайсинович закончил её в Германии Майором, штурманом Гвардейского авиационного полка, дважды Героем Советского Союза. В кадры Военно-Воздушных Сил его зачислили в Декабре 1940 года. Первый свой боевой вылет на Ил-2 Гареев выполнил в 1942 году над пылавшим Сталинградом. Несмотря на огромное количество зенитной артиллерии врага, а в воздухе преимущество было за самолётами противника, Муса летал уверенно, успешно выполнял боевые задания.

Молодой, ещё необстрелянный лётчик, он в Сталинградской битве совершил 9 боевых вылетов на железнодорожные станции, аэродромы и передний край обороны противника. Бесспорно, они были страшными, но необходимыми в закалке его как лётчика. Там Гареев получил первую, наверное, самую дорогую боевую награду — медаль «За отвагу».

В небе над придонскими степями прошёл следующую ступень мастерства и воинской доблести. Как безусловно отличившемуся в этих боях, молодому лётчику было присвоено офицерское звание, он был награждён первым боевым орденом — «Красная Звезда». Пришло и повышение в должности: стал командиром звена.

gareyev4Однажды, это было ещё в первый год его пребывания на фронте, разбомбив железнодорожную станцию противника, эскадрилья легла на обратный курс. Уж недалеко осталось и до переднего края. Задание успешно выполнено, настроение у лётчиков хорошее. Машинально Муса окинул взглядом окрестности. И вдруг заметил, как ниже него 2 вражеских истребителя, пристроившись к хвосту машины командира эскадрильи Буданова, нагоняют её. А тот, ничего не подозревая, ведёт себе самолёт спокойно.

Муса посмотрел вверх: сопровождающие «Яки» летят своим курсом. Как быть? Муса решил атаковать истребителей. Правда, их скорость больше, чем у штурмовика, но Муса летит выше них, и можно спикировать и открыть огонь. И «Ил» метеором полетел вниз. Немец, чьё внимание было приковано к самолёту Буданова, не успел заметить опасность. Вот он уже на прицеле. Муса нажал гашетки, и «Мессер», вспыхнув, пошёл вниз…

В период боёв за освобождение Донбасса Муса Гареев получил звание Лейтенанта. Летал по 3-4 раза в день на штурм отступающих вражеских колонн, снижаясь до бреющего полёта, уничтожал живую силу и технику противника. В один из боевых дней Гареев шестёркой «Илов» на аэродроме противника уничтожил до полутора десятков немецких самолётов.

На Южном и 4-м Украинском фронтах в должности заместителя командира авиационной эскадрильи Муса Гареев с высоким мастерством водил группы, личным примером увлекая за собой ведомых, в боевой обстановке учил подчинённые экипажи наносить бомбовые и штурмовые удары. Тогда он совершил 95 успешных боевых вылетов, показывая образцы личной храбрости и преданности священному делу защиты Отечества.

В боях за Крым и город Севастополь Гвардии старший лейтенант Гареев  (к тому времени полк стал именоваться 76-й Гвардейский ШАП)  15 раз летал на штурмовку вражеских аэродромов, уничтожение плавсредств противника, где, как писала армейская газета, «каждую секунду ему грозила смерть».

Над небом Белоруссии и Литвы эскадрилья Гвардии капитана Мусы Гареева произвела 655 боевых вылетов, не имея ни одного случая потери ведомых экипажей. В его лётном документе появляется новая запись: «В бою решителен, смел и вынослив. В любой воздушной обстановке наносит врагу большой урон в живой силе и технике».

В конце 1944 года командир эскадрильи 76-го Гвардейского штурмового авиационного полка 1-й Воздушной армии 3-го Белорусского фронта Гвардии капитан Муса Гареев «за героизм, мужество и отвагу, проявленные в боях с немецкими оккупантами», за успешно произведенные 164 боевых вылета на самолёте Ил-2 был представлен к высшей правительственной награде — присвоению звания Героя Советского Союза.

В дни прорыва группировки немецких войск в Восточной Пруссии, командуя эскадрильей, Гвардии майор Гареев показал себя мастером штурмовых ударов. Характерен такой пример. В небе Пруссии 5 раз приходилось ему вести воздушные бои с превосходящими силами противника. На его счету было уже более 200 боевых вылетов.

Февраль 1945 года в Восточной Пруссии начался с сильных метелей и снегопадов. Сначала температура снизилась до 20 градусов мороза. А потом наступила оттепель. Начались дожди со снегом. Трудно было летать. Наиболее опытные лётчики ежедневно малыми группами вылетали на «свободную охоту». Они неожиданно появлялись над колоннами боевых машин и пехоты противника, обстреливали железнодорожные составы, мосты, артиллерийские батареи.

В штабе полка на случай нелётной погоды с вечера составлялись различные варианты вылета на «охоту». Лётчики заранее знали направление полёта, состав групп, характер цели и так далее. Утром задание уточнялось.

gareyev3В этот день Муса получил приказ двумя парами вылететь на «охоту» на вражеских артиллеристов. Заревели моторы, и сквозь снежную мглу штурмовики пронеслись над передним краем. Вот и вражеская территория. С земли начали бить зенитки, вокруг самолётов появились дымки разрывов. То взмывая вверх, то проваливаясь вниз, штурмовики углубились в тыл врага. Неожиданно за стёклами кабины засияло солнце. Впереди и вокруг небо было чистым, светлым.

«Вот тебе и метеослужба…» — подумал Муса и тут же под собой увидел вспышки выстрелов: дальнобойная артиллерия противника вела методический огонь. Муса нажал на кнопку передатчика:

— Иду в пике, — сказал он. — Будем заходить по очереди.

Разбомбив батарею противника, легли на обратный курс… До переднего края было близко, летели спокойно. Но вдруг показались немецкие истребители. Муса насчитал их больше 20.

— Братцы, боя не миновать. Развернёмся.

И началась настоящая карусель: самолёты кружились, взмывали вверх и со свистом падали вниз. Воздух гудел от шума моторов и грохота выстрелов. Вдруг один из «Мессеров» оторвался от других и, стреляя из пушек, пошёл прямо на Мусу. Это случалось редко: немцы хорошо знали Ил-2, его огневую мощь, бронезащиту и обычно стремились избегать встречи в лоб один на один со штурмовиком.

Муса тоже открыл огонь и, не меняя курса, стал приближаться. Две машины с огромной скоростью пошли друг на друга. Секунда, другая — и от страшного удара оба разлетятся на куски. У кого выдержат нервы, тот и победит.

Муса в судорожном напряжении продолжал нажимать на гашетки. В последний миг немец круто взметнулся вверх. Советский лётчик проскочил, прошив вражескую машину. Когда Муса развернулся, она уже падала вниз, оставляя за собой чёрный шлейф дыма.

Вполне закономерно, в завершающий период войны 19 Апреля 1945 года Муса Гайсинович Гареев, штурман авиационного полка, «за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками» награждается второй медалью «Золотая Звезда».

В один из дней Муса с товарищами несколько раз поднимался в воздух, помогая наземным войскам добивать окружённого врага. На аэродром прилетел утомлённый. Не успел он выйти из кабины и спуститься на землю, его окружили боевые друзья — лётчики, техники, солдаты.

— Поздравляем, Муса!

Множество дружеских рук подбросило его вверх.

— Со второй «Звездой» Героя тебя!

В ясный, солнечный день 1 Мая 1945 года на бетонной полосе военного аэродрома близ Ростенберга  (Германия) перед строем полка командующий Воздушной армией Генерал-полковник авиации Т. Т. Хрюкин зачитал два Указа о присвоении звания дважды Героя Советского Союза и привинтил к гимнастёрке Гареева сразу 2 «Золотые Звезды»: Мусе ещё 23 Февраля 1945 года было присвоено звание Героя Советского Союза, но в горячие дни боёв ему не успели вручить «Золотую Звезду» и орден Ленина   (его стрелок — радист Александр Кирьянов закончил войну полным кавалером ордена Славы).

В тот счастливый день в полку лётчика ожидал ещё один сюрприз. Командир полка вручил герою сразу 2 ордена — Александра Невского и Отечественной войны I-й степени.

На другое утро к штурману полка Мусе Гарееву зашёл заместитель начальника штаба Иван Шевчук.

— Ребята жалуются: немецкие зенитки здорово мешают работать. Ударить бы по ним. Да не все у меня уточнены. Новых батарей много… Слетать бы. За стрелка сам пойду. Буду наносить батареи на карту.

Штурмовик поднялся в воздух и взял курс в направлении Пиллау-Данциг. И вот они над целью. Муса начал бросать машину из стороны в сторону, от батареи к батарее, вызывая огонь на себя. Вокруг разрывались снаряды, по машине забарабанили осколки. Муса услышал в ушах голос Шевчука:

— Обшивку сорвало. Смотри, не перестарайся…

— Ничего, друг, поработаем ещё.

Самолёт то камнем падал вниз, то с воем устремлялся за облака. Уже разбомбили несколько немецких батарей, расстреляли колонну пехоты, а Муса всё нажимал и нажимал на гашетки…

Домой вернулись на искалеченной машине, усталые, но довольные. Это был последний, 250-й боевой вылет Мусы за войну. 251-й вылет был в Москву.

Муса Гареев вместе со своими однополчанами сражался с врагом под Сталинградом, в Крыму, на Украине и в Белоруссии, в Прибалтике и Восточной Пруссии, в Польше и Германии. Прошёл боевой путь от рядового лётчика до командира эскадрильи, штурмана полка. Путь тяжёлого и опасного лётного труда.

9 Мая ликующая от счастья толпа москвичей сопровождала Мусу от Красной Пресни до Красной площади. А через несколько дней на У-2 они с Сашей Кирьяновым кружились над зелёным полем у Таш-Чишмэ, подыскивая место для посадки… Муса Гареев возвращался на родину…

gareev1В послевоенные годы Гвардии полковник М. Г. Гареев командовал авиационным полком, окончил Военную академию имени Фрунзе и Академию Генерального штаба. В эти годы он освоил новейшие типы самолётов, вновь бороздил воздушные просторы, совершая ответственнейшие авиарейсы за пределы Советского Союза, имея на борту высших военных чинов и государственных деятелей страны. Муса Гайсинович неоднократно избирался депутатом Верховного Совета СССР и Башкирской АССР.

Последняя военная должность М. Г. Гареева — председатель Башкирского обкома ДОСААФ. Здесь в 1965-1977 годах он проявил себя умелым организатором военно — патриотического воспитания подрастающего поколения. И когда ушёл в отставку, находился в гуще людей, главным в его деятельности было воспитание будущих защитников Отечества. Этому святому делу герой посвятил множество статей в периодической печати и ряд книг, в том числе «Сегодня подросток, завтра — воин», «Штурмовики идут на цель», «Страницы жизни и подвига», «Ветераны остаются в строю».

В Уфе, на бульваре Славы, на высоком гранитном постаменте установлен бронзовый бюст дважды Героя, перенесённый в 1967 году из родной деревни Мусы Гайсиновича Илякшиде. На доме № 4 по улице Энгельса, где жил Герой, имеется мемориальная доска. Могила Гареева — в парке Победы на берегу Белой. Его имя носит пассажирский теплоход Речного Флота.

Несмотря на громкие заслуги и награды, прославленному лётчику удалось не заболеть ни одной из звёздных болезней. Если откровенно, он не любил, да и, кажется, не умел рассказывать о своих подвигах. А когда случалось такое, то в рассказах чаще всего можно было слышать слово «работа» или «труд» — так он нередко называл свою яркую боевую службу, ратный труд на фронте.

Пстыго Иван Иванович

medium_pstygo

Герой Советского Союза Пстыго Иван Иванович

Иван Пстыго родился 10 апреля 1918 года в деревне Сухополы, ныне Архангельского района Республики Башкортостан, в семье крестьянина. Окончил среднюю школу. С 1936 года в рядах Красной Армии. В 1940 году окончил Энгельсскую военную авиационную школу лётчиков.

Участник Великой Отечественной войны с первого дня. Воевать начал в составе 211-го ближнебомбардировочного авиационного полка, который дислоцировался в Молдавии, около города Котовска, недалеко от границы с Румынией. Полк был большой — 5 эскадрилий, в каждой — по 10 самолётов. Летая на Су-2, в первые, самые трудные дни войны, Пстыго совершил 21 боевой вылет, поддерживал с воздуха части Одесского военного округа, вошедшие в состав Южного фронта. В одном из вылетов был сбит, но сумел перейти линию фронта и вернуться в свой полк.

25 июля 1941 года 211-й БАП, в котором служил Иван Пстыго, вошёл в состав ВВС Юго-Западного фронта, имея 20 боеготовых Су-2. Сам И. И. Пстыго вспоминал позднее о тех днях:

«Наш полк стоял на аэродроме под Борисполем. Мы летали бомбить войска противника западнее и юго-западнее Киева.

И вот как-то на нас навалилась большая группа Ме-109. Впереди Киев. Решаю снизиться до предельно малой высоты и с маневрированием уйти от преследования. Несутся крыши старинного города где-то уже выше моей машины, а я всё прижимаю и прижимаю её к земле. Оторвался всё — таки от «Мессеров».

После Молдавии Иван Пстыго воевал на Украине, под Сталинградом и на Курской дуге, освобождал Белоруссию и Прибалтику, Польшу и Чехословакию, брал Берлин. Начав войну лейтенантом и командиром звена, Иван Пстыго прошёл длинный путь: был командиром эскадрильи, начальником воздушно-стрелковой службы штурмовой авиационной дивизии и штурмового авиакорпуса, закончил войну майором — командиром 893-го штурмового авиационного полка.

На штурмовике Ил-2, этом «летающем танке», он совершил около 100 боевых вылетов, награждён двумя орденами Ленина, семью орденами Красного Знамени, другими наградами. И за каждой — серьёзный урон врагу, выигранная схватка, смелость и бесстрашие.

Такому человеку, прошедшему войну «насквозь» и не раз смотревшему смерти в глаза, известен ответ на вопрос о воинской удаче. Безусловно, роль удачи, счастливого случая на войне огромна. И не ему, уцелевшему в жестоких сражениях, это отрицать. Достаточно сказать, что родители Пстыго дважды получали сообщение, что их сын не вернулся с боевого задания. Однажды разорвался вблизи снаряд, осколками разнесло кабину, разбило шлемофон, спинку сиденья. Почувствовал боль в затылке, но довёл самолёт до аэродрома, посадил, продолжал воевать. Только через 20 лет после Победы, когда лежал в госпитале, хирурги извлекли из затылочной части черепа 6 мелких осколков того снаряда. Не считая этого, он прошёл войну без ранений. Это ли не пример везения?

И всё же всякий раз, как слышатся разговоры о счастливом случае, вспоминается известное изречение: копни поглубже случайность — и обнаружишь закономерность. Блестящие победы полководца Суворова недоброжелатели тоже пытались объяснить лишь фортуной. А он резонно возражал: «Раз везение, два везение… Помилуй бог, надобно и умение!».

Вспоминает сам Иван Иванович Пстыго:

«Я не набожный и не фаталист. Я убеждённый атеист. И всё-таки жизнь, её перипетии заставили меня посмотреть на некоторые события с позиций судьбы.

pstygoВ самом деле, 21 июля 1941 года в одном строю шли на боевое задание 2 девятки Су-2. Я вёл левое звено. В схватке над переправой, по которой мы наносили удар, от зенитной артиллерии и истребителей противника мы потеряли 16 самолётов! Можно сказать, лишь 1,5 самолёта — мой, невредимый, да Алексея Мальцева (сам он был ранен, а штурман убит) — вернулись домой. Что это? Случай, судьба?.. Спустя годы , когда появилась песня, в которой есть слова «нас оставалось только трое из восемнадцати ребят», я часто говорю в шутку, что это — про нас. Правда, мы вернулись втроём из тридцати шести…

Или вот такое. Южнее Уразова мы произвели посадку на один полевой аэродром — летели для участия в Харьковской операции. На аэродроме паника. Откуда-то стало известно, что ожидается налёт противника на этот аэродром. Какой-то начальник ездит по аэродрому в кузове полуторки и с бранью пытается разогнать нас, заставить улететь. А у нас горючего нет. Мы только прилетели, и моторы перегрелись на рулении по высокой и густой траве.

Естественно, мы никуда не улетели. Но в предвидении налёта отошли от самолётов, оставленных в рассредоточенном порядке, и укрылись в ближайшую щель. Где-то далеко раздались взрывы бомб. Затихло. Мы всей эскадрильей вышли из этой щели и, закуривая, удалились от неё метров на 20-30. И вдруг в это время из-за кучевых облаков на нас свалились «Юнкерсы». Вместо того чтобы укрыться в ту же щель, кто-то бросился бежать к другой, находящейся значительно дальше, но обозначенной шестами с соломой наверху. А бомбы уже свистят…

Мы бежали быстро. Начали прыгать в щель, буквально друг на друга. Бомбы рвутся вовсю! Наконец, когда всё закончилось, лётчики выбрались из щели и стали выяснять, какой же чудак бросился бежать бог весть куда. Ведь рядом была щель, в которой мы сидели при первой бомбёжке. Каково же было наше удивление, когда мы подошли к самолётам и увидели, что именно та, первая, щель начисто разнесена и разбита прямым попаданием двух или трёх бомб. Что это — случай или судьба?..

Можно было бы привести много примеров и из послевоенной моей лётной жизни, когда я попадал, как теперь говорят, в экстремальные ситуации: обледенения, грозы, отказы техники… Дидактические наставления в таких случаях отсылают в сторону познаний специалиста, его опыта. Всё это так. Но ведь есть что-то и от везения, от судьбы. Согласен заменить слово «судьба» другим, равнозначным по смыслу. Лишь бы сам смысл не менялся по существу».

В первые месяцы войны 211-й бомбардировочный авиаполк понёс большие потери: осталось всего 11 самолётов. Полк был отослан в среднюю полосу России, в Балашов, на переформирование. Оттуда часть лётчиков направили в другие части, а остальных, в том числе и Пстыго, посадили изучать новый самолёт — штурмовик Ил-2.

В декабре 1941 года Иван Пстыго попал в Саратовский госпиталь: у него опухли суставы — рецедив ревматизма, которым он болел в детстве. Там ему и проишлось встретить новый 1942 год.

После излечения, Пстыго отправился в Куйбышев, где формировались штурмовые авиаполки. Он попал в состав 504-го ШАП, впоследствии ставшего 74-м Гвардейским.

В мае 1942 года войска Юго — Западного фронта перешли в наступление — дело было под Харьковом. 504-й штурмовой авиаполк включили в состав только что созданной 226-й штурмовой авиадивизии, полк перелетел на полевой аэродром Лачиново, а вскоре на полевую площадку южнее Уразова. Началась напряжённая боевая работа.

pstygo3Ранним утром 14 июня звено самолётов, возглавляемое старшим лейтенантом И.И. Пстыго, вылетело на штурмовку автоколонны и эшелонов противника на железнодорожной станции Приколотное. Несмотря на дождь, плохую видимость и отчаянный огонь с земли, штурмовики с различных направлений дважды заходили на цель и подвергали её тщательной обработке. Всё окуталось густыми клубами дыма. Это горели 3 подожжённые цистерны с горючим и около 20 автомашин. На свой аэродром звено возвратилось в полном составе.

22 июля 1942 года пятёрка штурмовиков 8-й Воздушной армии в составе капитана П. И. Лыткина, старшего лейтенанта И. И. Пстыго, лейтенанта Ю. В. Орлова, сержанта А. В. Рыбина и В. М. Коряжкина под прикрытием истребителей 269-й истребительной авиационной дивизии совершила налёт на вражеский аэродром Морозовский Ростовской области и уничтожила на нём 27 транспортных самолётов. Ещё 3 «Мессершмитта» были сбиты над аэродромом истребителями прикрытия. С боевого задания не вернулись 2 штурмовика и истребитель. Этому дерзкому налёту советских лётчиков тогда была посвящена специальная статья в газете «Красная Звезда». В статье особо подчеркивалось, что немецкий аэродром Морозовский являлся важнейшей перевалочной базой для транспортных самолётов противника, доставлявших к фронту из глубокого тыла боеприпасы и горючее. Он имел сильное зенитное прикрытие, а над ним постоянно барражировали истребители прикрытия. Но отважные лётчики, проявив высокое боевое мастерство, всё же сумели прорваться к цели и успешно выполнить поставленную боевую задачу.

В конце июля 1942 года полки дивизии действовали с аэродромов Пичуга и Конный. Последний был в своё время полевым аэродромом военного училища лётчиков и располагался на правом берегу Волги, в 40 километрах северо — западнее Сталинграда. Но враг наступал, и дивизия, чтобы не подвергать себя опасности, перелетела на базовый аэродром 8-й Воздушной армии. Здесь полки пополнились самолётами и лётчиками, а с начала Сентября стали действовать с аэродромного узла.

Штурмовики не давали покоя врагу. Они уничтожали танки и артиллерию, помогали наземным войскам, атаковали неприятельские аэродромы. Все дни были заполнены интенсивными боевыми действиями. Тогда своей отвагой и мастерством вновь блеснул старший лейтенант И. И. Пстыго.

9 июля, вылетая с увеличенной бомбовой нагрузкой в 600 кг, всей своей группой в составе 8 экипажей, Пстыго сделал 2 очень эффективных захода на цель, сбросив бомбы и выпустив по ней 57 реактивных снарядов. В результате слаженной штурмовки в районе хуторов Кустовский и Кумпинский группа уничтожила и повредила до 20 вражеских танков и 45 автомашин.

В середине сентября 1942 года, когда шли упорные бои на улицах Сталинграда, старший лейтенант И. Пстыго получил задачу: уничтожить группу немецких танков, которые прорвались на улицы Саратовскую и Коммунистическую и разрезали нашу группировку. Задание было выполнено блестяще и без потерь своих самолётов. Ивану Пстыго, который возглавлял группу «Илов», прямо в воздухе было присвоено очередное воинское звание «Капитан». Получил он за это и орден Красного Знамени.

С самой лучшей стороны И. И. Пстыго проявил себя и впоследствии. Только в боях за Сталинград он кроме 2-х самолётов уничтожил 22 танка и до 70 автомашин.

В октябре 1942 года в судьбе Пстыго произошёл крутой поворот: его назначили начальником воздушно — стрелковой службы 226-й штурмовой авиационной дивизии. Забот прибавилось, но летать на боевые задание он продолжал, как правило, ведущим групп.

В конце ноября 1942 года майор И. И. Пстыго был назначен командиром 893-го штурмового авиационного полка. Было ему тогда 25 лет.

В годы Великой Отечественной войны был востребован вековой опыт борьбы народа с завоевателями. Заблистали в первозданной славе имена Суворова и Кутузова, Дмитрия Донского и Александра Невского. От доблестных предков одна из нитей протянулась к их потомку.

il2_9В марте 1943 года было решено нанести массированный удар по вражескому аэродрому Идрица силами всего штурмового авиакорпуса. Вести армаду штурмовиков поручили майору И. И. Пстыго. Налёт был произведён успешно. За эту операцию Пстыго был награждён орденом Александра Невского. Вручал награду заместитель командующего ВВС Григорий Алексеевич Ворожейкин, впоследствии Маршал авиации. Он сказал примерно следующее: «Смотрите, на ордене изображён наш великий предок и секира — оружие того времени, которым были разбиты тевтонские псы — рыцари. Разите, громите немецких фашистов, но уже не секирой, а грозным оружием нашего времени — самолётом».

Добавим, что отец летчика — Иван Григорьевич сражался в Гражданскую войну в армии Блюхера, а в биографию сына вплетены героические боевые традиции многих советских народов. Белорус по национальности, он учился и рос на родине Салавата Юлаева, в Башкирии, куда семья переехала во время Первой Мировой войны. Путёвку в небо ему вручила Россия — он с отличием окончил в 1940 году Энгельсское военное авиационное училище. Как уже говорилось, защищал Молдавию и Украину, освобождал и родную Белоруссию.

Летая на самолёте Ил-2, вначале одноместном, а затем и двухместном варианте, Иван Пстыго воевал на Юго — Западном, Сталинградском, Брянском, 1-м и 2-м Прибалтийских, 3-м Белорусском и 1-м Украинском фронтах. За период войны совершил 96 (по другим источникам 164) успешных боевых вылетов. В воздушных боях лично сбил не менее 2-х истребителей противника (один из них — в лобовой атаке).

Вспоминает сам Иван Иванович Пстыго:

«4 августа 1943 года меня отправляли на поиски головных частей противника. Искать его предполагалось в квадрате Верхне — Курмоярский, Котельниково, Аксай.

— Начать, видимо, следует с Котельникова: он и близко расположен к Сталинграду, и через город проходит железная дорога, — заметил командир полка. — Высоту, маневры выбирай сам, сообразно с обстановкой.

И я взлетел. Со мной вместе на разведку пошли ещё 4 лётчика: из них — 3 опытнейших, в том числе Батраков, и один новичок — Семёнов. Для прикрытия нам дали 10 истребителей.

На подходе к Котельникову покаэалась большая группа Ме-109. Она связала боем наших «Яков». Таким образом, мы почти сраэу лишились прикрытия и пятёркой продолжали следовать на задание.

Танки, если они хитро маскировались, разглядеть с воэдуха довольно сложно. Они могут спрятаться где-нибудь в овраге или в садах станиц, или прямо в хатах — пробьют стену и стоят под крышей. Но вот на пути штурмовиков всё чаще начали разрываться чёрно — белые шары. Вскоре уже казалось, что наши «Илы» летят среди сплошных разрывов. «Значит, район охраняется, — подумал я, — наверное, неспроста…»   И повёл группу прямо навстречу заградительному огню…

А танки на этот раз не маскировались. Они колоннами двигались в направлении на Аксай, Абганерово, Плодовитое. Кроме танков мы обнаружили и большое скопление автомашин, пехоты. Я карандашом сделал пометки на карте и облегчённо вздохнул: «Ну, вот и всё. Задание выполнено. Теперь пора и штурмануть!..»

Выбрали мы самую масштабную колонну. Сбросили бомбы, израсходовали реактивные снаряды, проутюжили дорогу огнём из пушек и пулемётов — на земле появились чадящие костры, густой чёрный дым пополз по степи.

Конечно, долго «без присмотра» мы оставаться не могли. Через некоторое время, когда группа уже повернула домой, на нас навалилось 20 истребителей противника. Пришлось занять круг.

Круг — это наш тактический приём. Штурмовикам частенько доводилось действовать без прикрытия истребителями, поэтому мы вынуждены были искать тактические приёмы, которые обеспечивали бы нам относительную безопасность, особенно после окончания атак. Так в нашем арсенале появились маневры: вмейка, круг, ножницы. Суть круга состояла в том, что каждый защищал хвост впереди идущего. Восьмёркой самолётов круг замыкался запросто, и мы обычно уходили от противника таким образом. Но нас-то на этот раз было пятеро. Круг в таком составе держать тяжело: крен очень велик. И всё же мы решили держаться.

Крутанулись дважды. Я так делал круги, чтобы постепенно оттягивать группу на свою территорию, то есть продолжал движение вперёд эллипсом. Сложность пилотирования при этом предельная. И вот молодой лётчик Семёнов на каком-то этапе не выдержал. Стоило ему уменьшить крен на 2-3 градуса, вывалиться из круга, как Ме-109 тут же, у нас на глазах, расстреляли его.

Нас осталось четверо. Держимся в кругу. Понятно, надёжность не та. Чью-то машину покалечило. Остаёмся втроём. Не успели поменять тактику, перейти к другой форме защиты, ведомый объявляет:

— Ухожу на вынужденную!..

Переключились на ножницы. Но недолго продержались — не помогло. Я оказался совсем один. Один против двух десятков «Мессеров»…

post-16-1216471230И тут случилось нечто для меня, непонятное. Вдруг, гляжу, какой-то шальной «Мессер» заходит мне прямо в лоб. Кто управлял тем самолётом — действительно мастер боя, ас? Или просто пьяный? С разными же приходилось встречаться… В общем, идёт немец в лобовую атаку. А ведь Ил-2 минутный залп имел в 3 с лишним раза мощнее, чем у любого другого самолёта воюющих сторон.

Но в первой встрече я промахнулся. Мы разошлись. Затем немец снова атаковал меня в лоб. Остальные «Мессеры» тоже стреляют, но как-то лениво. Возможно, наслаждаются «игрой». А меня опять постигла неудача — второй раз промазал.

Смотрю, немец третью попытку делает. Я набираю высоту, а он на меня идёт со снижением.

— Не балуй! — кричу, точно он услышит… И взял его снова в прицел да на все гашетки как надавлю! Попал. Да так, что «Мессер» до земли не долетел — в воздухе разнесло его взрывом в клочья!

Тогда остальные истребители насели на меня скопом. И мало того что машину изрешетили, так ещё и лопасти винта отсекли целиком — сантиметров 30 от комля осталось. Машину трясло, как больного лихорадкой. Штурмовик едва слушался рулей управления. Из одной пробоины текло масло, и струя воздуха гнала его мелкими барашками по плоскости к фюзеляжу.

Я прилагал все усилия, чтобы удержать самолёт в горизонтальном положении. Видя, что машина моя почти неуправляема, но сам я ещё жив, какой-то «Мессер» решил меня добить. Самолёт же мой неудержимо тянуло вниз, он с каждой секундой терял высоту. Перед тем как приземлиться, а точнее, удариться о землю, мой «Ил» ещё зацепился о телеграфные провода. А «Мессер» так увлёкся погоней, что правым крылом треснул по столбу и отбил около метра консоли. С отбитым крылом он смог протянуть километра 3-4 (это выяснилось позже) и сел на нашей стороне.

Ну, а я при посадке ткнулся головой в приборную доску, рассёк лоб и потерял сознание…»

День Победы лётчики 893-го Витебского Краснознамённого штурмового авиационного полка, которым командовал иайор И. И. Пстыго, встретили в небе Берлина.

После войны Иван Иванович продолжал служить в ВВС. В 1947 году окончил Высшие лётно — тактические курсы, в 1957 году — Военную академию Генерального штаба. Командовал дивизией, корпусом, армией. В 1960 — 1967 годах был командующим ВВС Группы советских войск в Германии, в 1967 — 1977 годах — заместитель главкома ВВС по боевой подготовке. С 1977 года служил в Центральной инспекции безопасности полётов авиации Вооружённых Сил СССР, с 1983 года — в Группе генеральных инспекторов Министерства Обороны СССР. За годы службы освоил 52 типа самолётов, налетал 7000 часов.

7 апреля 1978 года за личное мужество и отвагу проявленные в годы Великой Отечественной войны, большие успехи в подготовке и повышении боевой готовности войск в послевоенный период, освоение сложной боевой техники, Маршалу авиации   ( с 1975 года )  И. И. Пстыго было присвоено звание Героя Советского Союза.

Награждён орденами: Ленина (дважды), Октябрьской Революции, Красного Знамени (семь), Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени (дважды), Красной Звезды; медалями и иностранным орденом.

Жил в городе-герое Москве. Скончался 23 февраля 2009 года, на 91-м году жизни. Похоронен на Троекуровском кладбище в Москве.