Ниже глиссады…

ils_leftХотя мало кто из летчиков и техников испытывал особую симпатию к МиГ-23М, один случай заставил всех в полку сильно зауважать его за прочность.

Основным стартом на аэродроме Цербст был взлет в направлении города с курсом 246?. Применительно к нему все посадочные системы и освещение были хорошо отлажены и хлопот экипажам не доставляли. Всего раза два-три в год ветер менялся на сильный восточный, и батальону аэродромно-технического обеспечения приходилось переставлять прожектора на автомобильном шасси к противоположному краю полосы.

Как-то дождливой зимой ветер резко переменился в самый разгар ночной смены, когда в воздухе находилось несколько самолетов, в том числе и капитана Артемьева, уже завершившего выполнение полетного задания. Он первым зашел на посадку с курсом 66?, сел, бодро зарулил на ЦЗ, отметил в журнале техника самолета «Замечаний нет», расписался и побежал в домик доигрывать ответственный турнир эскадрильи по домино.

Вскоре в будке старшего инженера полетов распахнулась дверь и в проеме возникла печальная фигура инженера эскадрильи, а за ней — техника самолета, крепко прижимавшего к груди свой журнал. На вопрос, что случилось, инженер выдохнул: «Пойдем!». На стоянке техсостав, восхищенно матерясь, рассматривал капитально развороченную правую поворотную часть крыла, в рваной сквозной дыре плотно сидел полутораметровый обломок деревянного телеграфного столба с фарфоровыми изоляторами, а шасси и хвостовая часть самолета были опутаны обрывками телефонного провода. Как после этого быть с записью в журнале?

Происхождение столба выяснилось быстро: с ближнего привода уже сообщили на КДП, что какой-то самолет снес им антенны, и потому дальше обеспечивать полеты невозможно. Позже обнаружилось, что Артемьев оборвал и телефонную линию, протянутую вдоль шоссе на высоте 4 метра. Причиной происшествия оказались неточно установленные в темноте и спешке прожектора, из-за чего летчик визуально зашел на полосу ниже глиссады. Его фактически спас командир полка В. Баштовой: он в ту смену руководил полетами и заметив, что самолет идет ниже глиссады, кричал в эфир: «На оборотах! На оборотах!» Интересно, что на сильный удар о столб ни летчик, ни самолет никак не отреагировали. В общем, на заводе «Знамя труда» в Москве заказали новую поворотную часть крыла, долго возились в ТЭЧ с ее установкой, но самолет потом благополучно летал.