Николай Бокий родился 22 ноября 1918 года с станице Уманская (ныне Ленинградская) Краснодарского края, в семье крестьянина. Окончил неполную среднюю школу. Затем работал слесарем-сантехником в городе Ростов — на — Дону. С 1939 года служил в Военно — Морском Флоте. В 1941 году Николай Бокий окончил Ейское военное авиационное училище морских лётчиков.

С сентября 1941 года сержант Н. А. Бокий на фронтах Великой Отечественной войны. По октябрь 1941 года служил в составе 72-го смешанного авиационного полка; по март 1942 года — в 78-м истребительном авиаполку; по 1945 год — во 2-м Гвардейском истребительном авиаполку ВВС Северного флота. Один из учеников дважды Героя Советского Союза Б. Ф. Сафонова.

…Над расположением наших наземных войск стала появляться «Рама», так частенько называли самолёт-разведчик FW-189 за своеобразное двухфюзеляжное тело с перемычками у кабины лётчика и стабилизатора. Несмотря на сравнительно небольшую скорость, этот самолёт обладал хорошей маневренностью и вооружением, и сбить его было не такой уж простой задачей. Однажды, получив задание сбить вражеского разведчика, Сафонов решил взять с собой молодого пилота Николая Бокия. Командир эскадрильи хотел проверить его перед тем, как самостоятельно допустить до участия в боевых схватках.

— Не спеши, будь внимательным, смотри за противником и за окружающей обстановкой. В бою действуй самостоятельно. Я твой ведомый и прикрываю тебя. В случае успеха полёт будем считать зачётным.

Подлетая к нашим позициям, Бокий обнаружил вражеского разведчика, кружившего на высоте 1500 метров. Выше его находились 2 «Мессера» прикрытия. Бокий показал Сафонову и «Раму» и «Мессеров». Убедившись, что командир тоже видит противника, Николай немедленно устремился в атаку на разведчика.

На Бокия сразу же навалились Ме-109. Сафонов сделал правый боковой разворот и вышел в лобовую.

Почувствовав серьёзного противника, «Мессеры» отошли в сторону, а Бокий продолжал нападать на «Раму». Но противник, видимо, был не из новичков — он искусно маневрировал и отстреливался. С третьей атаки Бокий заставил замолчать пулемёт вражеского стрелка, после чего короткими очередями поджёг «Раму». На глазах пилотов «Мессеров» прикрытия она, объятая пламенем, свалилась на сопки.

Бокий подвергся атаке «Мессеров», разъярённых потерей разведчика. Он с ходу пошёл в атаку на ведущего Ме-109, а Сафонов, бросив свой истребитель в крутое пике, с ходу короткой очередью прошил ведомого. «Мессер» вошёл в глубокую спираль, закончившуюся в сопках неподалеку от «Рамы». Ошеломлённый таким исходом дела, уцелевший Ме-109 бросился наутёк.

Бокий при докладе Сафонову о выполнении задания виноватым голосом произнес: «Весь боекомплект израсходовал…»

Вместо укора за допущенные в бою промахи командир крепко пожал Николаю руку и поздравил с победой. Так был сдан Николаем Бокием экзамен на зрелость.

*     *     *

Весной 1942 года авиация противника участила налёты на наши объекты и корабли в Кольском заливе и порту Мурманск. Массированные налёты следовали один за другим. Одновременно противник стал применять новую тактику воздушного боя. Самолёты Ме-110 охотно завязывали бой на низких высотах. От атак они уклонялись набором высоты на вираже с последующим пикированием в хвост советским истребителям.

Ме-109 атаковали сверху группами по 2-3 самолёта. Из боя выходили на бреющем полёте, чтобы затем вновь набрать высоту для последующей атаки. При этом одна из групп «Мессеров», как правило, патрулировала в районе боя, не ввязываясь в схватку в расчёте наброситься на повреждённый и выходящий из боя советский истребитель. Немецкие лётчики в начале боя нередко пытались взять в кольцо нашу группу, разбить строй и атаковать советские самолёты поодиночке. Однако никакие ухищрения врагов им не помогали.

15 апреля 1942 года посты ВНОС сообщили, что группа бомбардировщиков Ju-87 и истребителей Ме-110 на высоте 3500 метров пролетела реку Западная Лица курсом на Мурманск. По распоряжению командующего ВВС флота командир 2-го Гвардейского Краснознамённого авиаполка подполковник Б. Ф. Сафонов приказал 1-й эскадрилье прикрыть с воздуха аэродромы базирования, а 3-м группам истребителей МиГ-3 и «Харрикейн» 2-й и 3-й эскадрилий уничтожить противника в воздухе при подходе к Мурманску.

Первым взлетел командир 2-й эскадрильи капитан А. К. Коваленко. В воздухе по радио он получил приказ: «Быстрее идите на Мурманск. Высота — 3500». Взлетевшие за ним истребители взяли курс на Мурманск. Самолёты МиГ-3, ведомые старшим лейтенантом Д. Г. Соколовым, летели в стороне и выше «Харрикейнов».

При подходе к Мурманску наши самолёты обнаружили 18 пикирующих бомбардировщиков Ju-87 в охранении 8 истребителей Ме-110. «Юнкерсы» шли попарно кильватерной колонной. На удалении до 1000 метров выше шла группа отсечения из 9 Ме-109. Наши истребители набрали высоту 2000 метров.

Бомбардировщики, зайдя на цель со стороны солнца, с разворотом на 80-90° начали последовательно переходить в крутое пикирование. Оценив обстановку, командир группы капитан А. А. Коваленко решил атаку с ходу не производить и приказал пропустить противника, чтобы атаковать врага со стороны солнца сзади, когда «Юнкерсы» станут выходить из пикирования.

Расчёт командира оправдался. Заняв выгодную позицию, истребители вышли в атаку на пикирующие бомбардировщики и с дистанции 1500-1000 метров открыли огонь реактивными снарядами. При сближении с «Юнкерсами» до 400 метров каждая пара истребителей выбирала себе цель самостоятельно.

Огонь по ведущему Ju-87 открыл А. А. Коваленко. От его меткого огня «Юнкерс» перевернулся, от самолёта сначала отлетел колпак кабины, а затем он стал разваливаться на части и рухнул на землю в черте города. Покончив с одним стервятником, Коваленко с дистанции 100 метров сзади ударил в хвост второму «Юнкерсу» и поджёг его.

Тем временем капитан П. И. Орлов с близкой дистанции короткими очередями по мотору и фюзеляжу поджигает ещё один «Лапотник». Атакой сзади в хвост старший сержант Н. А. Бокий сбивает бомбардировщик, который упал в 10 км северо-западнее Мурманска. Старший лейтенант С. Г. Курзенков атакует Ju-87 при выходе того из пике и с дистанции 100 метров тремя пулемётными очередями расстреливает его. Самолёт врезается в сопки в 8 км западнее Мурманска.

Отважно сражался в этом бою и старший лейтенант Толстиков. С дистанции 100 метров он атаковал Ju-87 сверху спереди, выпустив одну длинную очередь, после чего боевым разворотом зашёл «Юнкерсу» в хвост и опять поймал бомбардировщик в прицел. «Юнкерс» резко пошёл вниз со скольжением и пропал из виду. Навстречу Толстикову неслись 2 «Мессера». Один из них открыл огонь, но промахнулся и взмыл вверх. Толстиков с дистанции 200 метров в свою очередь нажал на гашетки и меткой очередью сбил Ме-110.

Последний «Юнкерс» в этом бою атаковал и сбил лейтенант Д. Ф. Максимов. Расправляясь с бомбардировщиком, Максимов не заметил, как «Мессер» зашёл в хвост его «МиГу». На выручку товарищу устремился старший лейтенант Толстиков и с дистанции 50 метров снизу двумя очередями поджёг Ме-110. Вражеский самолёт задымил и стал заваливаться набок. В это время Максимов с дистанции 70 метров сверху всадил в него пулемётную очередь. «Мессершмитт» пошёл к земле и взорвался.

Уверенно действовали в этом бою и другие Гвардейцы — П. Д. Климов, Д. Ф. Амосов, В. П. Покровский, А. А. Шведов. Наши истребители потерь не имели…

Утром 30 апреля 1942 года группа истребителей 2-го Гвардейского и 78-го полков ушла на штурмовку вражеских окопов на мысе Пикшуев. Им преградили путь 7 самолётов противника. Лётчики Н. А. Бокий, С. Г. Курзенков и П. И. Орлов сбили 2 Ме-109 и 1 Ме-110, остальных отогнали. Затем североморцы трижды ударили по окопам фашистов. Сменила их в воздухе четвёрка 78-го полка под командой старшего лейтенанта П. Г. Сгибнева, которая в ходе штурмовки наземных целей также отбила атаку «Мессершмиттов».

К концу 1942 года на Мурманском направлении активность авиации противника резко сократилась. В ноябре в зоне действия ВВС СФ было зарегистрировано всего около 700 пролётов немецких самолётов, а в декабре — почти в 3 раза меньше. Даже с наступлением полярной ночи враг не предпринимал крупных налётов на объекты Северного флота и на Мурманск. Последние такие попытки были в конце октября. Всё чаще немцы пытались наносить ночные удары небольшими группами бомбардировщиков под усиленным прикрытием истребителей или одними истребителями  (в качестве бомбардировщиков). Лётчики-истребители Северного флота постоянно патрулировали в зонах перехвата. Наведение осуществлялось с земли радиокомандами, лучами прожекторов, разрывами зенитных снарядов. Выйдя на цель, лётчик сбрасывал светящуюся авиабомбу и дальнейший поиск производил визуально. Первыми открыли счёт ночных побед лётчики П. Д. Климов, В. П. Пронченко, Н. А. Бокий. После нескольких потерь враг отказался от ночных налётов.

13 марта 1943 года с наступлением темноты одиночные Ju-88 c интервалами 10-40 минут начали производить налёт на город Мурманск. Маршрут их полёта от аэродромов базирования проходил через населённый пункт Зимняя Мотовка и озеро Нял-Явр. Заблаговременно в зону ночного патрулирования на маршруте противника были подняты 2 наших самолёта «Киттихоук»; один из них патрулировал на высоте 4000 метров, другой — 5700 метров. Самолёты имели по одной светящей бомбе САБ-50. В 20 часов 15 минут младший лейтенант Н. А. Бокий получил приказание с командного пункта 6-й ИАД сбросить САБ. Но осмотр лётчиком освещённого района никаких результатов не дал, так как освещение было слабым.

Примерно через 10 минут после сброса бомбы на фоне неба над горизонтом был замечен силуэт самолёта, идущего на Мурманск. Бокий передал по радио: «Вижу самолёт, иду в атаку!». Зашёл противнику в хвост, выпустил по нему с дистанции 200-150 метров 3 коротких пулемётных очереди после чего самолёт Ju-88 был им потерян. На следующий день постами наблюдения было установлено, что эта ночная атака была успешной: самолёт противника был сбит и упал в районе озера Код — Явр.

19 апреля 1943 года лётчики 2-го Гвардейского ИАП провели успешный бой с большой группой самолётов противника пытавшихся штурмовать аэродром Ваенга. Командиром одной из пар советских истребителей был Гвардии младший лейтенант Н. А. Бокий. В этом бою нашими лётчиками было сбито 5 вражеских самолётов и потеряна лишь одна «Аэрокобра», пилот которой погиб. Среди сбитых немецких лётчиков оказался известный немецкий ас обер-фельдфебель Рудольф Мюллер  (94 победы).

Подробности этой схватки достаточно хорошо известны, поэтому остановим внимание лишь на том факте, что Ме-109G-2 пилотируемый Мюллером, был сначала подбит командиром 2-го ГвИАП капитаном Сгибневым и, уже затем, добит Бокием. Таким образом эта победа, записанная приказом командира полка на личный счёт Николая Бокия  (она стала у него уже 10-й), по сути являлась групповой…

Рудольф Мюллер, известный немецкий ас, имевший к тому времени на своём счету 94 воздушные победы и высшую награду фашистской Германии — Рыцарский крест с дубовыми листьями, был взят в плен при попытке перейти на лыжах линию фронта, после вынужденной посадки, совершённой им неподалёку от озера Мальярви. По некоторым источникам, при перемещении в лагерь № 2 в Мордовии, он был застрелен 21 октября 1943 года «при попытке к бегству». Похоронен на кладбище № 58. Подробный рассказ о том, как происходил этот поединок, смотрите ниже.

29 апреля противник попытался взять реванш за поражение 19 апреля. Группа самолётов из 6 Ju-88 в сопровождении 6 Ме-109 приближалась к Мурманску, но затем изменила курс и направилась к аэродрому, рассчитывая нанести внезапный удар по самолётам на аэродроме и одновременно атаковать транспорты, стоявшие под разгрузкой в Мурманске. Маневр бомбардировщиков должен был ввести в заблуждение наши истребители, оттянуть их от районов патрулирования и тем самым дать возможность следующим двум группам из 10 Ме-109 нанести удар по самолётам на аэродроме. Об этом замысле позже рассказывали сбитые и взятые в плен немецкие лётчики. Однако намерение противника было сорвано дежурными истребителями 6-й истребительной авиадивизии. На высоте 7000 метров североморцы обнаружили противника и стремительно ринулись в атаку, бомбардировщики противника поспешно сбросили бомбы на сопки и на максимальной скорости стали уходить в сторону финской границы. Группам вражеских истребителей также был дан отпор. В ожесточённых воздушных боях, которые происходили в нескольких районах, лётчики Бокий, Гладков, Будник, Романов и Игнатьев сбили по одному Ме-109   (сами немцы признают потерю всего одного пилота).

7 мая 1943 года, в районе города Полярный, в воздушном бою с группой «Мессеров» из 6-го отряда 5-й истребительной эскадры Николай Бокий сбил ещё один самолёт  (обер-фельдфебеля А. Бруннера, имеющего 53 победы). При этом, немецкий пилот погиб.

К маю 1943 года командир звена 2-го Гвардейского истребительного авиационного полка (ВВС Северного флота) Гвардии младший лейтенант Н. А. Бокий совершил 385 боевых вылетов, провёл 30 воздушных боев, лично сбил 14 и в составе группы 1 самолёт противника. За образцовое выполнение боевых заданий командования, мужество, отвагу и геройство, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 июля 1943 года удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 1046).

17 июня 1944 года воздушный разведчик донёс о движении в районе Кибергнеса вражеского каравана. С аэродромов Северного флота поднялось более 200 самолётов-торпедоносцев, штурмовиков и истребителей прикрытия. Одни (это была лишь небольшая часть) нанесли демонстративные бомбоштурмовые удары по артиллерийским батареям и по линии обороны врага на сухопутном фронте; другие (более 150 машин) обрушились на фашистский конвой.

Первыми на цель пошли сафоновцы. Им поручили снять воздушное прикрытие противника в районе каравана и занять зону патрулирования до подхода наших ударных самолётов. Атаковав фашистские истребители, Гвардейцы одержали блестящую победу. Лётчики Н. А. Бокий, Н. М. Диденко, А. В. Гредюшко, В. П. Максимович сбили по «Мессершмитту». Враг обратился в бегство.

Затем в дело вступила ударная авиация 78-го полка, а ещё через несколько минут в атаку на суда пошла восьмёрка истребителей-бомбардировщиков 27-го полка под командой старшего лейтенанта Е. Г. Анучина. Вслед за ней ударила шестёрка штурмовиков капитана А. Н. Синицына.

Эти небольшие ударные группы играли отвлекающую роль. Противник вынужден был длительное время вести по ним непрерывный огонь. Противовоздушная оборона каравана расстроилась, и тогда в действие вступили главные силы североморцев. С интервалом в одну-две минуты удар нанесли 3 тактические группы самолётов — 10 штурмовиков капитана С. А. Гуляева, 6 торпедоносцев Гвардии подполковника С. К. Литвинова и 4 торпедоносца майора А. Н. Волошина. В течение нескольких минут североморцы потопили крупный транспорт, 3 корабля, 1 транспорт повредили. Попытка немецких истребителей атаковать наши самолёты на боевом курсе была сорвана и стоила врагу 5 «Мессеров».

К концу войны Николай Бокий имел на своём счету 18 воздушных побед.

После войны Николай Андреевич ещё долго продолжал служить в морской авиации, окончил Высшие офицерские курсы ВВС ВМФ, в 1954 году — Военно-Воздушную академию. С 1965 года Гвардии полковник Н. А. Бокий — в запасе. Жил в городе Ростов-на-Дону, работал в Северо-Кавказском управлении гражданской авиации. Умер 9 сентября 1995 года.

За период службы награждён: орденами Ленина, Красного Знамени (трижды), Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды; медалями. Бюст Героя установлен на территории музея авиации Северного флота.

Как был сбит Рудольф Мюллер

Рудольф Мюллер, известный немецкий ас одержавший за время своей боевой деятельности (неполные 2 года) 94 воздушные победы, проходил обучение в лётной школе с 1 июня 1940 по 1 июля 1941 года. После этого был отправлен в учебный отряд 77-й истребительной эскадры (JG 77). Боевую деятельность начал в сентябре 1941 года на аэродроме Лоустари (Финляндия), где за один месяц одержал 8 побед.

В Октябре 1941 года отряд, в котором служил Мюллер, был перебазирован на аэродром Ставангер  (юг Норвегии)  для ведения воздушного патрулирования и перехвата английских бомбардировщиков, где ас сбил 2 самолёта. В Апреле 1942 года отряд вернулся на аэродром Луостари, где и находился до Ноября 1942 года. За это время Мюллер записал на свой счёт 71 победу, большинство из которых составляли истребители «Харрикейн». В тот период немецкие лётчики летали на самолётах Ме-109F.

В Ноябре 1942 года отряд снова был переброшен на другой аэродром — Алакуртти, то есть уже на Кандалакшское направление, где Мюллер сбил 2 истребителя ЛаГГ-3. Однако в Декабре, во время лыжной прогулки, Мюллер сломал ногу и попал в санчасть. После выздоровления ему был представлен отпуск в Германию. Вернувшись в первых числах Февраля 1943 года в эскадру он сразу включился в боевую деятельность, сбив ещё 10 самолётов. 8 Марта при взлёте с аэродрома ас потерпел аварию. Самолёт разбился, а сам он получил лёгкое сотрясение мозга. Однако уже в конце месяца лётчик был выписан из лазарета и направлен в город Пори за новым самолётом.

Как раз в это время началось перевооружение эскадры на новые истребители Ме-109G-2. Поскольку 6-я эскадрилья начала получать новые машины одной из первых, в начале Апреля она не принимала участие в боевых действиях. Утром 19 Апреля 1943 года Мюллер вылетел первый раз на новом «Мессершмитте» прикрывать машины 14-го отряда скоростных бомбардировщиков 5-й эскадры, шедших штурмовать аэродром Ваенга. Как оказалось, этот боевой вылет стал для него последним. Подробное описание воздушного боя с «Аэрокобрами» из 2-го ГвИАП ВВС Северного Флота, в котором был сбит Рудольф Мюллер, приведено в книге Героя Советского Союза Сергея Георгеевича Курзенкова «Под нами земля и небо», которое и предлагается Вашему вниманию.

*     *     *

«В период моего лечения в госпитале меня часто навещали боевые друзья. Они приносили новости и печальные и радостные. Особенно обрадовала меня весть о победе лётчиков — гвардейцев под командованием Героя Советского Союза Петра Сгибнева над «неуловимым» немецким асом Рудольфом Мюллером. Приказом командира полка этот сбитый самолёт был записан на боевой счёт молодого лётчика Николая Бокия, начавшего войну в звании сержанта.

Взятый в плен обер-фельдфебель Мюллер оказался кавалером высшего Рыцарского креста и многих других наград, любимцем самого шефа гитлеровской авиации. По приказу Геринга для небо построили особый, несерийный «Мессершмитт» с более мощным мотором и высокими аэродинамическими качествами. Истребитель обладал гораздо большей, чем у его собратьев, скоростью, маневренностью и скороподъёмностью. И надо признать, Мюллер за короткий срок причинил нам немало неприятностей. Трудность борьбы с ним заключалась в том, что он избегал воздушных боёв, не участвовал в них даже тогда, когда его коллегам приходилось очень туго. Во время таких схваток он со своим ведомым держался выше всех и, как хищник, высматривал добычу. Стоило кому-либо из наших лётчиков оторваться от группы, как Мюллер налетал на него и почти в упор открывал огонь. А стрелял он довольно неплохо, уничтожал цели обычно с первой атаки. Жертвами его становились обычно молодые, неопытные лётчики.

Мы не раз пытались перехватить Мюллера, но безуспешно. Завидев советских истребителей, он немедленно уходил. Немецкий ас казался действительно неуловимым. Но, как говорится, сколько веревочке не виться, а быть концу. Подобрали к нему «ключик» наши лётчики во главе со своим 22-летним командиром Петром Сгибневым.

Однажды этот герой, подобно ракете, влетел в нашу палату. Невысокого роста, сероглазый, с тонкими чертами лица, Капитан весело и громко произнёс: «Я не лишний?!» После того, как он сообщил нам последние новости, я от лица всех присутствующих поздравил его с победой над Мюллером.

— Не меня нужно поздравлять, а Николая Бокия, — лукаво сощурив озорные глаза, отозвался Сгибнев. — Ведь на его личный счёт записана эта победа.

— Это нам известно, Петя… Но мы слышали про ваш бой из третьих лиц. А ты, так сказать, первоисточник. Расскажи, как вы подловили «неуловимого».

Пётр Сгибнев с виду был похож на мальчика. Но у этого мальчика на кителе уже красовались: «Золотая Звезда» Героя, ордена Ленина и два Красного Знамени. Капитан поправил сползающий с плеч белый халат и неторопливо начал свой рассказ.

— Этот воздушный бой лётчики полка начали без меня. Я с ведомым выполнял другое задание — сопровождал до Лов-озера транспортный самолёт Ли-2. Проводили мы подопечного до безопасного района, развернулись и легли на обратный курс. Летим… Высота 4000 метров. На небе — ни облачка, ни дымки. Видимость редкостная. Под крылом — пятнистая тундра, справа Баренцево море. Полпути пролетели спокойно. В эфире — тишина. Вдруг заговорил «Казбек» — аэродромная радиостанция:

— «Кама-30»! Курс 120, Зимняя Мотовка. Большая группа истребителей противника!

Эге, думаю. Ребята уже в воздухе. А «Кама-30», как положено, отвечает:

— Вас понял! Приступаю к работе!

Выслушав разговор по радио, спрашиваю у ведомого:

— Поняли обстановку?

— Так точно, понял, — отвечает он.

— Тогда поднаберем высоту, может пригодиться…

Снова заговорил «Казбек». Он передал «Каме», что группа новых немецких самолётов FW-190 в сопровождении Ме-109 продолжает полёт к Мурманску. Ведущий нашей группы истребителей тут же определил, кому какие цели атаковать. Через несколько секунд мои орлы, перехватив противника, навязали иму воздушный бой.

Мы увеличили скорость… Далеко внизу показались наши аэродромы. Над ними на разных высотах в вихре боя кружились наши и вражеские самолёты. По привычке внимательно осматриваю небо. Вдруг замечаю над каруселью дерущихся пару «Мессеров». Впереди идёт камуфлированный, за ним, на вытянутой дистанции — ведомый в обычной, грязно-серой окраске.

— Видишь полосатого? — спрашиваю ведомого, а сам начинаю волноваться. Знаю, что этот камуфлированный истребитель пилотирует Мюллер.

— Вижу! — отвечает мой напарник.

— Хорошо… Используем тот же приём, которым пользуется противник. Пошли на солнце!

Дали моторам полные обороты, винты на малый шаг и в набор высоты. Район боя обошли южнее, не спуская глаз с Мюллера и его ведомого. Противник не заметил нас. Упоенные лёгкими победами, они, видимо, даже мысли не допускали о том, что выше их может кто-либо находиться, и поэтому глядели только вниз, высматривая добычу. Когда мы набрали 7000 метров и заняли выгодную позицию, я приказал ведомому: «Иду в атаку! Оставайся на высоте. В случае чего прикроешь».

Дальше всё было разыграно как по нотам. Пикируя по лучу солнца, я быстро сблизился с Мюллером. Правда, он каким-то чутьём угадал грозящую ему опасность и, чтобы выйти из-под удара, бросил машину в переворот. Но я успел поймать в прицел правое крыло «Мессера» и выпустил очередь из 37-мм пушки. От полосатого полетели огненные брызги и куски дюраля.

Пока Мюллер соображал, что с ним произошло, его подбитый истребитель уже успел войти в спираль и, сделав два витка, оказался на высоте, где шёл воздушный бой. Тут ему порцию снарядов добавил не растерявшийся Николай Бокий. Меткой очередью он разбил радиатор полосатого. Мотор «Мессера» заклинило. Мюллеру пришлось выбирать одно из двух: или выпрыгнуть с парашютом и сдаться в плен, или планировать до последней возможности, рискуя разбиться при посадке в сопках. Но он, видимо, ещё не терял надежды на спасение и повернул на юг, рассчитывая подальше уйти в тундру.

Уверенный, что Бокий добил Мюллера, я бросился на перехват его ведомого. Но тот, форсируя мотор, поспешил удрать. Я погнался за другим. Догнал и шлёпнул… Вдруг меня охватила тревога: а где же сам Ас? Наконец увидел его. Всеми силами сохраняя высоту, он искал место для посадки. Надо было срочно принимать меры. Если Мюллер благополучно приземлится, то встанет на лыжи и уйдёт! Опыт у него есть: два раза он уходил после вынужденных посадок. Дотянув до заснеженного озера, расположенного южнее нашего аэродрома, «полосатый» с ходу сел…

Я немедленно сообщил об этом по радио в полк и приказал подготовить к вылету По-2 на лыжах. Мы с ведомым сели. По-2 уже ждал меня с работающим мотором, а рядом — инженер по вооружению с автоматом. Я подрулил к нему, выскочил из кабины истребителя и крикнул: «Скорее в самолёт! Надо ловить Мюллера!»

Спустя несколько минут, мы уже кружили на По-2 над озером. «Мессер», оставив на снегу глубокую борозду, лежал на животе с погнутым винтом. Его кабина была открыта. От самолёта к скалистому берегу тянулся лыжный след. Мюллер ушёл. Лыжня обрывалась среди лобастых валунов. Возможно, там он и затаился.

Возвратившись к озеру, я с ходу сел и подрулил к «полосатому». Не выключая мотора, мы с инженером выскочили из кабины и поспешили к «Мессеру». Все его приборы оказались целыми. Следов крови не было видно. Значит, осколки снарядов не зацепили лётчика. Не побился он и при посадке. На сиденье лежал парашют. Я вытащил его на крыло, осмотрел. В кармашке ранца оказалась небольшая карточка, весьма похожая на визитную: «Обер-фельдфебель Рудольф Мюллер».

Теперь нужно было действовать быстро… Вернувшись на аэродром я сразу доложил обо всем командующему ВВС. Были немедленно приняты меры для поимки Мюллера. На следующее утро мы с инженером снова вылетели искать немецкого аса.

Нам удалось напасть на его след. Мюллер оказался отличным лыжником — за ночь он прошёл около 90 км от места вынужденной посадки. Далее лыжня терялась в лесном массиве.

Данные разведки мы передали по радио пограничникам. Они выслали навстречу Мюллеру группу лыжников с собаками. На исходе дня они наконец настигли беглеца. Он спал под нависшей скалой, утомлённый 150 км лыжным марафоном. «Непобедимый» Мюллер не сопротивлялся. Покинув свою берлогу, он вскинул руки и сразу сдался…

На допросе он признался, что не является ярым нацистом и не питает к нам никаких враждебных чувств. Война была для него, своего рода, спортивным состязаним… Мюллер охотно рассказал о себе, своих начальниках и лётчиках, назвал все известные ему аэродромы и раскрыл систему их охраны. Словом, он не произвёл того впечатления, на которое мы рассчитывали.» — закончил свой рассказ Герой Советского Союза Пётр Сгибнев».