Родился 13 апреля 1920 года в селе Нехайки, ныне Драбовского района Черкасской области, в семье крестьянина. Окончил 7 классов неполной средней школы. Работал слесарем на заводе в городе Днепродзержинск, учился летать в местном аэроклубе. С 1940 года в Красной Армии, год спустя окончил Качинскую военную авиационную школу лётчиков.

С июня 1941 года сержант И. Н. Степаненко в действующей армии. Служил в составе 4-го ИАП, летал на «Харрикейне», «Яках».

К августу 1943 года заместитель командира эскадрильи 4-го истребительного авиационного полка  (11-я смешанный авиационный корпус, Брянский фронт) старший лейтенант И. Н. Степаненко совершил 232 боевых вылета, сбил 14 самолётов противника.

13 апреля 1943 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

К февралю 1945 года командир эскадрильи того же полка (185-я истребительная авиационная дивизия, 14-й истребительный авиационный корпус, 15-я Воздушная армия, 2-й Прибалтийский фронт) майор И. Н. Степаненко совершил 395 боевых вылетов, сбил 32 самолёта противника.

18 августа 1945 года награждён второй медалью «Золотая Звезда».

Всего выполнил 414 успешных боевых вылетов, провёл 118 воздушных боёв, лично сбил 33 вражеских самолёта и 8 в составе группы.

После войны продолжал служить в ВВС. В 1949 году окончил Военную академию имени Фрунзе, в 1957 году — Военную академию Генерального штаба. С 1976 года генерал-майор авиации И. Н. Степаненко — в запасе. Жил в городе Черкассы. Умер в 2006 году.

Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени (трижды), Александра Невского, Отечественой войны 1-й степени (дважды) и 2-й степени, Красной Звезды (пять), «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени; медалями. На родине дважды Героя установлен бронзовый бюст. Автор книги — «Пламенное небо».

*     *     *

Иван Степаненко родился 13 апреля 1920 года в селе Нехайки Полтавской губернии. Безрадостным было детство у Ивана Степаненко. Мать умерла, когда ему исполнилось 10 лет. А вскоре похоронили отца. В 13 лет мальчик уже трудился в колхозе: пахал, боронил, пас скот. Нелегко было Ивану сочетать напряжённую работу с учёбой в школе. В 1936 году, когда он учился в 7 классе, сестра, в семье которой жил Степаненко, предложила ему оставить работу, чтоб было полегче учиться. Он отказался.

Иван вступил в комсомол, стал агитатором. В свободное от работы время или в минуты отдыха его окружали колхозники, чтобы послушать, о чём пишут газеты, о событиях в стране и за рубежом. Не только молодёжь, но и умудренные опытом колхозники с интересом слушали своего агитатора. Особенно любил Иван рассказывать о делах и подвигах советских лётчиков. С затаенным вниманием слушали односельчане о подвигах Якова Смушкевича, Сергея Грицевца, Ивана Ерёменко. И по тому молодецкому задору, с которым Иван Степаненко рассказывал об этих людях, легко было понять, что он по-настоящему влюблён в крылатых воздушных бойцов.

Однажды, вернувшись с работы, Степаненко написал письмо своему старшему брату, тоже Ивану, который работал на одном из заводов Украины. Вскоре получил ответ. Письмо было большое. Старший брат рассказывал о своём уже полюбившемся ему Днепродзержинске. Тепло отзывался о заводском коллективе, где умеют не только хорошо работать, но и интересно отдыхать. А в конце письма, как бы между прочим, приписал, что рабочих рук на заводе не хватает и «если надумаешь приехать, то будем трудиться вместе».

Прочитав письмо, Иван-младший задумался. Уж очень он сроднился с просторами и привольем колхозных полей, а главное, с людьми, рядом с которыми учился жизни. Но, посоветовавшись с бывалыми колхозниками, с товарищами по работе и получив их поддержку, он отправился в город.

На заводе Степаненко-младшего встретили как старого знакомого. Оформление в ученики слесаря заняло немного времени, а через несколько дней, получив рабочую спецовку, немудреный инструмент, он приступил к делу.

Незаметно побежали дни и недели в заводском коллективе. Иван обзавёлся друзьями, с которыми проводил свободное время, делился своими сокровенными мыслями.

Как-то, отработав смену, Степаненко вышел из заводских ворот и долго любовался парящими в небе самолётами. Он с завистью наблюдал, как учатся летать курсанты городского аэроклуба.

— Бывают же счастливцы! Порхают как вольные птицы! Вот бы чему научиться да полетать над Полтавщиной, над родным селом Нехайками, посмотреть сверху, как выглядят поля, сады, огороды…

То ли этот разговор дошёл до комсомольского вожака завода, а может быть, он сам догадался о стремлении юноши, только вскоре он пригласил Ивана Степаненко для беседы. Поздравив его с успешной сдачей экзаменов на слесаря, секретарь комитета сообщил, что имеется возможность пойти на учёбу в аэроклуб и если он согласен, то его будут рекомендовать.

Переждав минутное волнение, Степапенко сказал:

— Конечно, согласен! Очень прошу, чтоб послали меня. Я хочу быть лётчиком.

Узнав об этой новости, Иван-старший улыбнулся, а потом, как бы заглядывая вдаль, сказал:

— Смотри, Ванюша, ради одной романтики такую профессию не приобретают. Хорошему слесарю больше почёта; чем плохому лётчику. Уж если быть, то быть первым, так учил нас отец.

Нелегко было молодому комсомольцу, отстояв за слесарным станком рабочую смену, ехать за город и изучать авиационное дело. А когда начались полёты, приходилось вставать в 3 часа и добираться на аэродром. Но Иван быстро привык и к этому распорядку. И вот позади напряжённый год учебы. Иван был чрезмерно рад, что ему, успешно выдержавшему экзамены, предложили пойти в военную школу лётчиков.

Так уже случилось, что зачисление Ивана Степаненко кандидатом прославленного Качинского училища произошло 13 апреля, в день его рождения. Конечно же, он не мог думать, что ровно через 4 года, также 13 апреля, ему будет присвоено звание Героя Советского Союза.

На беседе с комиссаром школы Иван Степаненко держал себя достойно. Бойко отвечал на вопросы. Обстоятельно рассказывал о захватнической политике фашистской Германии в странах Европы. А когда спросили, какую он ставит перед собой цель на время учёбы в школе, Степаненко, не задумываясь, ответил:

— У меня одна цель. Поскорее стать военным лётчиком, а затем бдительно охранять наше мирное небо.

По всему было видно, что ответ понравился военкому училища, и он, пожимая руку молодому курсанту, пожелал ему больших успехов в учёбе и осуществления всех его желаний. Но жизнь внесла поправку. Государственные экзамены комсомолец Степаненко сдавал уже в те дни, когда немецкие войска продвигались вглубь нашей Родины. И военному лётчику сержанту Степаненко пришлось в боевой семье 4-го истребительного авиационного полка отражать налёты самолётов противника.

Командир эскадрильи Анатолий Морозов, которому представился сержант Степаненко по случаю прохождения дальнейшей службы, не задавал ему стандартных вопросов, с которых обычно начинается знакомство. Поинтересовавшись самочувствием, кратко рассказал, что представляет часть, в которой ему предстоит воевать. Охарактеризовал некоторых его непосредственных командиров и, как бы подведя итоги беседы, сказал:

— О вас я всё знаю, что нужно. Личное дело читал. Стремление — скорее в бой — тоже известно. Но спешить не будем. Война только началась, так что и полетать и подраться с врагом время будет. А чтоб из драки не выходить с разбитым носом, надо кое-что повторить, а кое-чему поучиться. Вот этим вы пока и займитесь.

Сержанту Степаненко снова пришлось сесть за учебники, за проработку инструкций и наставлений. Затем тренажи, полёты по кругу, в зону, контроль, проверка, новые задания.

Прошло немного времени, и комэск лейтенант Морозов решил с ним слетать сам. Сержант Степаненко заметно волновался, хотя держался уверенно, с достоинством. А когда комэск предложил «воздушный бой», воспринял это как должное и, вкладывая всё свое мастерство и умение, старался первым атаковать «противника». Полётом лейтенант Морозов остался доволен. Его радовало, что Степаненко умеет выполнять стремительные перевороты, свободно выходить из длительного пикирования. Замечание было только одно: излишняя торопливость при боевых атаках, чрезмерное увлечение маневром.

Сержант Степаненко знал цену совету опытного командира, от меткой очереди которого сгорел уже не один фашистский самолёт. А в одном из боёв Морозову удалось уничтожить сразу 2 вражеских истребителя. Поэтому молодой лётчик внимательно вслушивался в каждое слово командира.

Свое боевое крещение Иван Степаненко получил лишь в январе 1942 года, когда их полк выполнял задачу по прикрытию одного из важных объектов, расположенных на берегу Волги. Здесь, над просторами великой русской реки, началась его боевая деятельность. За 4 месяца он успел совершить свыше 60 боевых вылетов. Смело вступал в воздушные бои, надежно прикрывал своего ведущего, способствуя ему одерживать победы над врагом, а вот самому открыть счёт всё не удавалось. Это заметно расстраивало и даже огорчало воздушного бойца.

Командир звена старший лейтенант Алексей Рязанов (ставший позже дважды Героем Советского Союза) понимал стремление молодого лётчика. Он знал, что у Степаненко особый счёт с гитлеровцами. Лётчик мстил фашистам за погибшего в первых боях брата, за родную Полтавщину, где хозяйничали немцы. Командир звена всячески старался поддержать Ивана, вселить в него уверенность в достижении победы над врагом.

Как-то, подводя итоги очередному вылету, Алексей Рязанов хорошо отозвался о действиях лётчиков звена и особо похвалил своего ведомого сержанта Степаненко, который проявил мужество и мастерство при отражении вражеских истребителей.

— Подвиг — это мастерство, — заявил командир звена, — а мастерство приобретается знанием и закрепляется опытом. Мне приятно отметить, что эти два качества так удачно сопутствуют нашему однополчанину Ивану Степаненко. Его мастерство крепнет, с каждым днём сокращая путь к подвигу.

Такая оценка ещё больше окрылила воздушного бойца, и он делал всё, чтобы оправдать её своими ратными делами.

Свою первую победу он одержал 14 июля 1942 года, вскоре после перевооружения полка на «Харрикейны.» На этой громоздкой английской машине он уничтожил пикировщик Ju-87. В тот день эскадрилья получила задачу преградить путь вражеским бомбардировщикам, которые пытались нанести бомбовый удар по нашим войскам в районе Землянска. Оценив обстановку, ведущий старший лейтенант Рязанов решил действовать двумя группами: одной четвёрке атаковать бомбардировщики, а второй — сковать боем вражеские истребители.

Иван Степаненко был в ударной группе ведомым у Алексея Рязанова. Подлетая к району цели, Степаненко первым заметил идущую с запада стаю вражеских самолётов — свыше 20 бомбардировщиков Ju-87 под прикрытием 6 истребителей Ме-109.

Силы были неравными. Но это не смутило советских лётчиков. Используя преимущество в высоте, четвёрка Рязанова с ходу врезалась в строй «Юнкерсов». С первой же атаки 2 вражеских бомбардировщика, объятые пламенем, рухнули на землю. В карусели боя Степаненко старается не допустить ошибки, не проявить поспешности. Помня наставления командира, он подходит к вражескому самолёту на дистанцию, когда отчётливо становится видна чёрная паучья свастика на крыльях, затем привычно поднимает нос своего краснозвёздного «Харрикейна», накладывает перекрестие прицела на мотор «Юнкерса» и нажимает гашетки. Он сблизился настолько, что промахнуться было уже нельзя. Реактивные снаряды поразили вражеский самолёт между кабиной и плоскостью. Степаненко отчётливо видит, как бомбовоз, разваливаясь на куски, устремился в свой последний путь к земле.

— Молодец, Ваня! Поздравляю…

В наушниках слышались ещё какие-то слова одобрения, но Степаненко увидел в этот момент, что на самолёт Рязанова коршуном набросился «Мессер». Иван сделал стремительный переворот через крыло и прицельной очередью преградил путь врагу. Едва не наткнувшись на огненную трассу, фашистский лётчик отвалил в сторону.

Первая победа! Она окрыляет любого. Однополчане горячо поздравляли его с открытием боевого счёта.

В конце июля Иван Степаненко испытал новую большую радость. За 87 боевых вылетов и 9 воздушных боев, в которых сбил 2 вражеских самолёта, он был награждён орденом Красной Звезды.

Трудно было Ивану скрыть волнение. Радостью побед ему хотелось поделиться с родными и близкими, но одних уже унесла война, а другие томились в фашистской оккупации. И это ещё больше разжигало в нём чувство ненависти к врагу, звало на новые подвиги.

В августе 1942 года полк получил задачу передислоцироваться на Сталинградский фронт. День и ночь не затихали бои на земле и в небе Сталинграда. По 4-5 вылетов в день делали отважные лётчики, в числе многих воздушных бойцов шёл и Иван Степаненко.

Немецкие войска всё время усиливали свой натиск на волжскую твердыню. Сотни вражеских бомбардировщиков висели в воздухе. Перед авиаторами стояла задача не допустить фашистские бомбардировщики до наших объектов.

Степаненко повезло — нередко летая ведомым уже известного лётчика Анатолия Морозова, он быстро постиг многие «секреты» победных атак. Каждая схватка в небе была для молодого лётчика учёбой. Степаненко умел делать правильные выводы на будущее из успехов и неудач.

В первом же бою на Як-7Б на Сталинградском направлении он сбил Ме-109 и вновь был подбит сам, сел на вынужденную и чудом остался жив в скапотировавшем самолёте.

В начале сентября лётчика включают в спецгруппу для борьбы с немецкими асами — первое в советских ВВС подразделение, решавшее задачи «свободной охоты». Здесь его соратниками были Додонов и Борис Бугарчев, однополчане Рязанов и Амет-хан Султан.

14 сентября шестёрка «Яков», в составе которой был и Степаненко, получила задание на прикрытие наземных войск. Когда наши истребители были уже в районе патрулирования, с КП передали приказ:

— Большая группа «Юнкерсов» идёт курсом на железнодорожную станцию, необходимо преградить путь к цели.

Быстрая перестройка в воздухе, и «Яки» легли на курс к новому объекту. Советские лётчики увидели, что армада вражеских бомбовозов приближается к городу, намереваясь обрушить свой бомбовый груз на станцию, где разгружались эшелоны. Шестёрке «Яков» предстояло вступить в бой с более чем 40 вражескими самолётами. По команде ведущего советские лётчики с ходу бросились на врага, врезаясь в его боевые порядки.

Ошеломлённые смелым натиском, враги метались из стороны в сторону, спасаясь от дерзостных атак «Яковлевых». Вот от меткой очереди командира группы загорелся бомбовоз ведущего первой девятки. Все попытки «Мессеров» защитить «Юнкерсы» не приносили успеха. Зная, что у Ju-87 в хвосте нет должной защиты, Степаненко приблизился к нему сзади и смело пошёл в атаку. Фюзеляж «Юнкерса» стремительно увеличивалось в прицеле.

— Пора! — решил Степаненко и плавно нажал на гашетки пушки и пулемётов. Удар оказался настолько сильным, что вражеский бомбовоз, словно спелый арбуз, раскололся в воздухе.

Бой нарастал. Настигаемые советскими истребителями, «Юнкерсы» поспешно освобождались от бомбового груза и, яростно огрызаясь, пытались уйти. Степаненко решил атаковать ещё одну вражескую машину. Но на его пути оказался «Мессер». Огненная трасса фашиста, словно молния, полоснула по «Яку». Самолёт дрогнул, над головой засвистел ветер — в фонаре кабины зияла пробоина. Степаненко почувствовал нарастающую боль в предплечье левой руки. «Ранен» — подумал лётчик. Тёплые и липкие струйки крови медленно сползали по руке, стекая на колени. Но лётчик продолжал атаки. Вот он заметил, как один из «Юнкерсов» торопливо покинул строй и направился к охраняемому объекту.

«Нет, не пройдёшь!» — воскликнул Степаненко и, бросив на крыло машину, оказался в хвосте «Юнкерса». Немецкий пилот начал маневрировать, но не тут-то было. Прицельная очередь — и вражеский бомбардировщик вспыхивает.

Только когда остальные «Юнкерсы», беспорядочно побросав бомбы, повернули на запад, Степаненко по команде ведущего занял своё место в строю и благополучно пришёл на базу, но, как только самолёт коснулся посадочной полосы аэродрома, лётчик потерял сознание.

Настоящая зрелость пришла к нему именно под Сталинградом где, будучи командиром звена, с осени 1942 и до начала 1943 года, Иван совершил 97 боевых вылетов, в 17 боях сбил 6 самолётов врага лично  ( Ju-88, Ju-87, FW-189 и 3 Ме-109)  и 6 — в группе.

Один из вылетов запомнился ему особо. 6 октября 1942 года он вместе с лётчиком Мочалиным вылетел на разведку. В районе Абганерово, несмотря на ураганный зенитный огонь, сфотографировали вражеские позиции. Но вот появились 4 «Мессера» и устремились в погоню. Они настигли разведчиков у самой линии фронта и закрутили «карусель». Степаненко удалось сбить одного, но другие повредили машину его ведомого. Приказав товарищу уходить, Иван связал боем оставшуюся тройку. В лобовой атаке он сбил ещё одного «Месса», сам был подбит  (в 6-й раз), вновь ранен в лицо и вновь приземлил свой «Як» на брюхо в степи. Позднее Степаненко вспоминал, что именно тогда он ощутил рост своего боевого мастерства. Машина повиновалась абсолютно, он предвидел маневры соперника, умел выждать его малейшую ошибку и уже не упустить свой шанс. И действительно, после того боя он не знал поражений.

…Возвратившись из госпиталя, лётчик нашёл, что лучшие бойцы полка, за исключением Погорелова, Рязанова и Шмелёва переведены в 9-й Гвардейский ИАП — полк асов. Был приглашён туда и Степаненко, но уклонился от престижного перевода.

..1943 год Иван Степаненко встретил уже опытным воздушным бойцом. Ему присвоили внеочередное воинское звание «Лейтенант». Доверили командовать звеном. В канун Нового года он был отмечен целым рядом знаков признания ратных заслуг. Ему вручили сразу 2 ордена: Красного Знамени и Отечественной войны, приняли в партию, присвоили звание лейтенанта, назначили командиром звена, вручили именной Як-1 — «От колхоза имени Чапаева».

Свою очередную победу он одержал в начале января 1943 года, когда, сразу после посадки, заметив группу тяжёлых самолётов противника и без дозаправки взлетев, поджёг Ju-52. Горючее кончилось после атаки, и, спланировав, он едва-едва «уместил» свой «Як» на краю аэродрома.

В апреле-мае 1943 года в составе 3-й эскадрильи майора И. Шмелёва он участвовал в битве на Кубани, где сбил 3 Ме-109.

В июле полк перевооружили на Як-9Т. Степаненко получил машину с бортовым номером «17», на капоте которой нарисовали тигра, настигающего в прыжке карикатурного Геббельса. В первом же вылете на новом «Яке» он «забрал в сумку» очередного «Мессера», а 4 августа уже в ранге комэска в двух вылетах уничтожил по одному FW-190 и Ме-109.

С мая и до конца 1943 года 4-й истребительный авиационный полк, в котором воевал Степаненко, действовал на Северо-Кавказском, Брянском и 2-м Прибалтийском фронтах. Стоит остановиться подробно на одном из боевых вылетов, совершенных в августе того же года.

Иван Степаненко, уже будучи заместителем командира эскадрильи, возглавил семёрку Як-9 для прикрытия наших наземных войск, действовавших на Брянском фронте в районе Мощеное. Не успели советские лётчики сделать и круга над целью, как увидели идущую с запада стаю «Юнкерсов» и «Хейнкелей». Около 60 бомбардировщиков могли обрушить смертоносный груз на передний край нашей пехоты. Степаненко понимал, какой урон, могут нанести враги нашим наземным войскам, и приказал своим ведомым помешать фашистским бомбардировщикам прорваться к цели. Он решил пойти на врага в лобовую атаку.

По команде ведущего семёрка отважных бросилась навстречу бомбардировщикам врага. Используя запас высоты и прикрываясь солнцем, Степаненко и его ведомый пошли в атаку на первую группу «Юнкерсов». Стремительно увеличиваются в размерах вражеские бомбардировщики. Видно, как подрагивают крылья бомбовозов, как чётко вырисовываются чёрные кресты на фюзеляжах, как отсвечивают на солнце кабины лётчиков. А противник продолжает идти на сближение. Но когда до столкновения остались считанные метры, нервы немца сдали. Он первым открыл огонь и, видя, что промазал, рванул машину вверх. Степаненко будто ждал этого момента. Небольшой доворот — и он расстреливает врага.

Следуя примеру командира, мужественно атаковали врага и подчинённые. Немецких пилотов охватила паника. Они в спешке сбросили бомбы на свои же войска и покинули поле боя.

Вот как пишет об одном из августовских боёв 1943 года сам И. Н. Степаненко в книге воспоминаний «Пламенное небо»:

«7 августа производим разведку в районе Карачев, Навля, Локоть. Мне поручено возглавить четвёрку в состав которой вошли: Богомолов, Шкворунец и Домогацкий. Средняя облачность способствовала скрытному подходу к объекту. Над аэродромом Карачев под нижней кромкой облаков появляемся внезапно. Внизу пока спокойно, на поле большое скопление техники. Ниже нас кувыркается «Фоккер» — видимо, фашистский лётчик облётывает машину после ремонта двигателя. Передаю своей группе по радио:

— Заберём фашиста в «сумку»?

— Заберём! — хором отвечают ведомые. — В «сумке» ему надёжнее.

Нажимаю на кнопку передатчика:

— Атака!

Длинная очередь, и фашист, объятый пламенем падает.

— В другой раз не будет болтаться под ногами, — глубокомысленно замечает Шкворунец.

Уходим к железнодорожным станциям Навля и Локоть. Здесь также фиксируем большое скопление вражеских эшелонов. Разворачиваемся в сторону своей территории и видим, как группа FW-190 выстраивается для полёта к линии фронта. Передаю по радио Шкворунцу:

— Прихватим по одному?

— Можем и прихватить, — соглашается он.

Внезапная атака, мощный огонь. Два «Фоккера» падают в районе деревни Каменка. На большой скорости уходим, так как наша основная задача — вовремя доставить данные о противнике.

«Забрать в сумку» — означает уничтожить фашистский самолёт. Это выражение пошло у нас от начальника штаба полка Н. А. Федюнина, который, проверяя доклады лётчиков, говорил: «Знаю, что находится у каждого из вас в сумке…»

На него возлагался счёт сбитых нами самолётов противника, и Павел Александрович вёл его с завидной скрупулёзностью. Личным докладам никогда не верил, и это правильно. На проверку достоверности данных о сбитых самолётах противника обычно посылался адъютант или техник. Правда, не всегда удавалось подтверждать факт поражения вражеского самолёта, особенно, если он падал за линией фронта, ведь техника туда не пошлёшь. В таких случаях принималось во внимание подтверждение экипажей, участвовавших в этом же бою. Проще было бы конечно иметь фотоконтрольный прибор, способный фиксировать стрельбу и попадание, но таких приборов у нас не было…»

В середине ноября после недолгого отдыха лётчики полка вернулись к боевой работе, и Степаненко вскоре в сложном позиционном бою восточнее Идрицы сбил «раму» — корректировщик FW-189.

В декабре 1943 года Степаненко был назначен командиром эскадрильи 4-го авиаполка, действующего уже на Прибалтийском фронте. Он с ещё большей энергией стал драться с врагом. К концу 1943 года в лётной книжке лейтенанта было записано уже 18 вражеских самолётов, сбитых им лично и 8 в групповых боях.

В день освобождения родной Полтавы Степаненко в паре с младшим лейтенантом Богомоловым вылетел на «свободную охоту». Ему хотелось отметить эту дату новой победой над врагом. И удача сопутствовала отважным. Невдалеке от переднего края они заметили идущую ниже их четвёрку FW-190. Используя преимущество по высоте, наши лётчики подожгли сразу двух «Фоккеров».

— Это вам за мою Полтаву! — торжествовал Степаненко.

Оставшаяся пара пыталась спастись бегством. Преследуя врага, Степаненко со своим ведомым расстреляли и этих «Фоккеров».

Возвращаясь на свой аэродром, они увидели стоящий под разгрузкой эшелон. Внезапная атака со стороны солнца, и на железнодорожной станции возникли пожары. А когда заухали вражеские зенитки, «Яки» были уже недосягаемы.

3 марта 1944 года он одержал одну победу, ознаменовавшую появление в Красной Армии принципиально новой системы вооружения: по наведению с радиолокационной станции «Редут-1» сбил разведчик Ju-88.

За образцовое выполнение боевых заданий командования, мужество, отвагу и геройство, проявленные в борьбе с немецко — фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 апреля 1944 года Ивану Никифоровичу Степаненко было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». В этот день отважному воздушному бойцу исполнилось ровно 24 года.

В тот же вечер он написал письма в Нехайки. Ему хотелось порадовать сестру, своих земляков, заверить их в своём стремлении бить врага до полного уничтожения.

Подвигами отважного лётчика гордились не только его сослуживцы. 19 апреля армейская газета «На страже Родины» поместила материал, в котором приветствовала и поздравляла крылатого героя. Концовку венчали такие поэтические строки:

Звезда   Героя   Золотая

тебе   вручается   страной,

повсюду   слава   боевая

летает  в  небе  за  тобой.

Ты водишь грозный истребитель,

врагу готовя смертный час,

привет тебе, крылатый мститель

и вдохновенный дерзкий ас.

В госпитале, куда он попал с воспалением среднего уха, товарищи по палате удивлялись его олимпийскому спокойствию. Сутками напролёт он отсыпался «впрок», а на их «разнокалиберные» шутки замысловато отвечал, что лучше переесть, чем недоспать. Именно здесь он и узнал о присвоении ему звания Героя, что, впрочем, никак не повлияло на режим, и, получив приглашение в Кремль, полный самообладания, отправился туда, чтобы получить «Золотую Звезду» из рук Калинина.

Ему определённо везло той весной: возвращаясь на фронт, он познакомился с Татьяной, очаровавшей совсем уж было невозмутимого парня. Осенью она стала его женой…

Летом 1944 года на одном из участков 2-го Прибалтийского фронта в воздухе появился истребитель — «молния», гроза немецких самолётов. Это был Иван Степаненко — на левой стороне фюзеляжа его машины действительно красовалась молния и 3 ряда красных звёзд — символы одержанных им побед. 25 августа, сбив сзади вражеский истребитель FW-190, Степаненко увидел, как пламя лизнуло самолёт врага и лётчик сбросил фонарь…

26 августа 1944 года в полк поступил приказ: прикрыть штурмовиков, обеспечить им эффективный удар по вражескому объекту. Задача эта была возложена на эскадрилью капитана Степаненко. Учитывая важность задания, комэск детально изучил с подчинёнными каждый элемент действий летчика, от взлёта до посадки.

Когда «Илы» подошли к цели, на горизонте появилась большая группа вражеских истребителей. Имея численное превосходство, противник любой ценой хотел прорваться к штурмовикам, но шестёрка «Яков», возглавляемая капитаном Степаненко, прочно удерживала инициативу в своих руках. В самый разгар воздушного боя пара истребителей противника выделилась из группы и решила прорваться к «Илам» со стороны солнца, полагая, что наши лётчики не заметят их. Однако Степаненко быстро разгадал замысел врага и со своим ведомым бросился наперехват. Немецкие лётчики, заметив, что их преследуют, начали маневрировать, выискивая момент для атаки.

Степаненко неотступно следовал за «Мессерами», чтоб ударить точно, расчётливо, наверняка. Увлекшись маневром, немецкие пилоты отошли друг от друга на опасную дистанцию. Воспользовавшись ошибкой врага, Степаненко разогнал скорость. Но в это время «Мессер» в каком-то акробатическом броске сделал переворот и оказался в хвосте ведомого Степаненко. Мгновение — и он мог бы расстрелять «Як». Однако наш лётчик был начеку. Чёткий переворот через крыло, и осиное тело Ме-109 в прицеле. Длинная очередь из пушки и пулемётов — и, оставляя шлейф чёрного дыма, вражеский истребитель падает на землю. Это была 26-я победа, одержанная лётчиком во фронтовом небе. Но впереди предстояли новые бои и сражения.

В сентябре, в лоб «развалив» FW-190 на прикрытии Ил-2, пилот «в метре» разминулся с большим обломком крыла. Всего же, в течение 1944 года Иван Степаненко уничтожил 8 самолётов противника, включая новейший истребитель FW-190D-9.

Победный 1945 год Иван Степаненко встретил майором. К его наградам прибавились новые ордена и медали. О лётчиках его эскадрильи шла добрая слава, как о мастерах атак и прицельного огня, и основная заслуга в этом принадлежала опытному методисту, отважному командиру Ивану Степаненко.

15 марта 1945 года командующий 2-м Прибалтийским фронтом подписал представление на присвоение майору Степаненко звания дважды Героя Советского Союза. В этом представлении, в частности, были такие строки:

«…Является лучшим лётчиком, летающим в любых условиях, хорошим командиром эскадрильи, отличным организатором. За период командования эскадрильей с 21 ноября 1943 года на 2-м Прибалтийском фронте эскадрилья произвела 893 боевых вылета, участвовала в 50 воздушных боях, в которых сбила 40 самолётов противника».

Свою последнюю победу комэск 4-го ИАП майор Степаненко одержал над Курляндским полуостровом 8 мая 1945 года. Противник, окружённый в районе Тукумса и Либавы, пытался вырваться из котла. Транспортный самолёт Ju-52, до предела набитый офицерами и генералами, взлетел с аэродрома Серава и взял курс на Швецию. Но не долетел — он был сражён истребителем — «молнией».

К концу войны Иван Степаненко совершил 414 успешных боевых вылетов, провёл 118 воздушных боёв, сбил 33 вражеских самолёта лично и 8 — в группе, став одним из наиболее выдающихся cоветских асов летающих на «Яках».

За мужество и отвагу, проявленные в боях с противником, 18 августа 1945 года — в первый послевоенный праздничный День авиации — командир эскадрильи майор И. Н. Степаненко был награждён второй медалью «Золотая Звезда».

После войны Иван Никифорович продолжал служить в ВВС, окончил две академии. Занимал ряд командных постов, но постоянно летал, в совершенстве освоив и реактивные машины. Глядя на то, как генерал Степаненко пилотировал сверхзвуковой ракетоносец, трудно было поверить, что пилоту уже более 50 лет. Лётное долголетие прославленного воздушного бойца, его неутомимось в работе и неиссякаемая энергия, вызывали чувство особого уважения у молодых авиаторов.

Когда Иван Никифорович приезжал в родные края, он в окружении своих земляков подолгу рассказывал им не только о своих делах и подвигах в минувшей войне, но и о том ратном труде, который выпал на его долю в послевоенные годы. И те, кто встречался с боевым генералом, заслуженным военным лётчиком СССР И. Н. Степаненко, с гордостью смотрел на этого летать рождённого человека. И теперь, увидев в небе Полтавщины инверсионный след, оставленный сверхзвуковым самолётом, земляки лётчика-героя долго не отрывают взгляда от голубого небосвода, им думается, что за штурвалом такой же краснозвёздной машины долгое время сидел их крылатый витязь Иван Никифорович Степаненко.

С 1976 года генерал-майор авиации И. Н. Степаненко — в запасе. Жил в городе Черкассы (Украина). Умер 30 мая 2006 года. В Нехайках, на родине героя, в тенистом парке против школы, в которой когда-то учился Степаненко, возвышается бронзовый бюст прославленного лётчика, дважды Героя Советского Союза.